Текст книги "Во благо Ордена Феникса (ЛП)"

Автор книги: Desert_Sea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Да… Э-э… Нет… Точнее… просто нет другого способа объяснить этот результат!

– За исключением того, что Северус действительно говорил правду.

– Он скользкий лжец! – выкрикнул Люциус.

Гермиона почувствовала, как напряжённая тишина заполняет комнату. Даже дыхание всех присутствующих, казалось, сдерживалось и стало почти неслышным.

– Как бы то ни было, – продолжил Волдеморт. – Он прошёл твоё испытание. Ты должен отпустить его.

Малфой не смог сдержать свирепого взгляда.

– А что насчёт девчонки?

Его железная хватка усилилась на её руке.

– Делай с ней, что пожелаешь.

Северус влетел в общий зал в вихре развивающейся мантии. Он уже оделся и явно готов был как можно скорее покинуть это сборище.

– Милорд, она должна вернуться в школу! Если её отсутствие будет связано со мной, вряд ли мне станут доверять и позволят находиться рядом с Поттером в ближайшем будущем. Или с теми, кто хорошо осведомлён о его местонахождении и намерениях. Это снизит качество информации, которую я смогу вам предоставить.

Щели ноздрей Волдеморта расширились.

– Уровень отчаяния, который я улавливаю в твоём голосе, настораживает меня, Северус, – прошипел он. – Ты должен продемонстрировать свою преданность общему делу, позволив другим попользоваться ею, по мере необходимости.

– Она – моя ученица. И я осознаю необходимость соблюдать осторожность и следить за ней.

– Вместо твоей «необходимости соблюдать осторожность», ты всегда можешь создать видимость «заботы» о ней. Твоё превосходное знание человеческой психологии, которое ты демонстрировал мне ранее, Северус, должно гарантировать, что ты предоставишь безупречное и убедительное прикрытие во всей этой ситуации.

Северус взглянул на Гермиону. Ответ уже застыл на его губах. Слова, которыми хотелось послать их всех к чёрту. Но тогда они сами будут уничтожены. И ни один из них не выживет.

Именно тогда он заметил это особенное выражение в её глазах. И мысленно, на удачу, «скрестил пальцы». Либо она была невероятно бесстрашной, либо у неё был план. Хотя, зная её, профессор подозревал, что это – и то, и другое.

========== Глава 22. Тайный план ==========

– Следующим по очереди будет Драко, – сообщил Люциус, свирепо обводя взглядом остальных присутствующих в комнате, словно провоцируя их бросить ему вызов.

Гермиона заметила, что Драко не поднимал глаз, вместо этого направляя взгляд в одну точку на столе.

Резко развернув девушку за запястье, Люциус толкнул Гермиону обратно в спальню, последовал за ней и захлопнул за собой дверь.

– Почему бы тебе не присесть рядом со мной, Сев? – слащаво проговорила Беллатрикс, похлопывая по свободному месту рядом с собой. – Расскажи мне, каким непослушным мальчишкой ты был…

– Я лучше постою, – пробормотал Северус, скрестив руки на груди и стараясь не таращиться на закрывшуюся дверь.

Профессор внимательно слушал. Напряжённо прислушивался к подогретым алкоголем разговорам, которые разгорались по всей комнате. Если только он услышит её крик или вообще что-нибудь настораживающее, то окажется за дверью в мгновение ока, и запихнёт яйца Люциуса в его же собственный чистокровный рот.

***

Гермиона бдительно наблюдала за Люциусом, настроение которого определённо успело испортиться, когда Северус попытался забрал у него долгожданную игрушку. Очевидно, Малфой совсем не привык быть лишённым того, что хотел.

– Полагаю, ты считаешь, что ловко всё провернула? – усмехнулся Люциус, расстёгивая украшенную драгоценными камнями пуговицу у горла.

– Я не уверена, что понимаю, о чём вы говорите, – невинно ответила Гермиона, стоя на месте, несмотря на отчаянное желание сбежать от его наступления.

– Ты выставила меня идиотом, – выплюнул он в её сторону.

«Ты и сам неплохо с этим справился.»

– Простите, но я не собиралась этого делать.

– Не собиралась? – он чуть наклонил голову, внимательно и слишком близко осматривая её тело. – И что ты собираешься делать теперь… здесь и сейчас? – спросил он, продолжая расстёгивать пуговицы на рубашке.

– Я была приглашена.

– Это было не так уж легко, не так ли? – он скинул свою мантию с плеч и левитировал её беспалочковым заклинанием на кресло в другой конец комнаты. – Я предполагаю, что Драко уже приглашал тебя раньше. Почему же ты не решалась посетить наши мероприятия?

– Я не была к этому… расположена.

Его ледяной взгляд остановился на ней.

– А сейчас внезапно стала? Как… удачно… для нас, – протянув руку, он схватил её за горло, не настолько сильно, чтобы придушить, но достаточно, чтобы заставить сердце девушки подпрыгнуть к гортани. – Мне интересно посмотреть, насколько покладистым может быть моё новое приобретение.

Она с трудом сглотнула.

Применяя давление на шею, он силой заставил её опуститься на колени. Гермиона схватилась за его кисть обеими руками, пытаясь не упасть в темноту, которая уже начала захватывать её. Он продолжал опускать девушку, пока она не упала на пол, после чего, наконец, освободил её от захвата.

Задыхаясь, Гермиона держалась за своё горло и свирепо смотрела вверх на него. Сейчас ей уже стало всё равно. Даже покорный человек не смирился бы с таким дерьмом.

Малфой неожиданно ухмыльнулся.

– И вот оно, пожалуйста – намёк на разгорающийся пожар. Возможно, мы всё-таки не такие покорные, как притворяемся?

Гермиона разминала шею, поворачивая её в одну сторону, а затем в другую.

– Вы всегда так обращаетесь со своими гостями?

– Только с… особенными, – он продолжал ухмыляться ей, снимая рубашку и отбрасывая её в сторону, обнажая мускулистый торс. Затем Люциус схватился за серебряную пряжку, одним рывком расстёгивая её и быстро вытаскивая чёрный кожаный ремень. – Как насчёт того, чтобы немного остудить этот пожар? Укусом моей пряжки по этой горячей… киске?

Он взмахнул кожаным изделием между её ног и удивительно точно попал по её клитору.

«Твою мать!»

Этот ублюдок оказался ещё более извращённым, чем она себе представляла. Ей срочно нужно что-то придумать, иначе не известно до чего всё это дойдёт. Заставляя себя улыбнуться ему самой соблазнительной улыбкой, с которой Гермиона едва справилась без рвотного рефлекса, она с полунамёком приподняла бровь.

– Возможно… позже… но сначала я бы хотела сделать вот это…

Подползая на коленях, девушка потянулась наверх к ширинке его брюк. Ухмылка Люциуса стала ещё шире, когда Грейнджер расстегнула молнию и погрузила руку внутрь, высвобождая его член. Он был уже наполовину возбуждён. Второй пенис в опыте Гермионы, с которым она соприкасалась так близко. Но ей это едва ли могло понравится. Наверное, и из-за того, к кому девушка мысленно была привязана, тоже.

– Очевидно, тебе нравится то, что ты видишь, – он самовлюблённо смотрел сверху, чуть склонив голову.

«На самом деле – нет.»

– М-м-м, – она знала, что это прозвучало неубедительно, поэтому преувеличенно быстро закивала, что могло обмануть только такого полного эгоцентриста, как Малфой.

Он усмехнулся, хватаясь за основание члена.

– Разумеется. Есть вещи, которые важнее, чем размер.

«Святой Мерлин, только мужчина с откровенной завистью к чужому члену может говорить такие вещи!»

Гермиона исчерпала свой запас лицемерных комплиментов по поводу его мужского достоинства и поэтому решила просто покончить с этим.

Но сделать это оказалось намного сложнее. По очень многим причинам. Даже если не учитывать тот факт, что Люциус был высокомерным, извращённым подонком, склонным делать ужасные вещи, когда она была в таком беззащитном положении, Гермиона также просто чувствовала себя виноватой перед Снейпом. Два раза, когда она уже делала это раньше, были с мужчиной, который сейчас ожидал её за дверью. Профессор был так близок к тому, чтобы потерять над собой контроль всего несколько минут назад. И она это видела. И всё же, Северус сдержался, доверившись ей.

«И таким образом я собираюсь отплатить ему за доверие? Отсосав Люциусу Малфою?»

Конечно, это было бы исключительно ради собственного выживания, но всё равно оставило бы о себе воспоминания. В последний раз она была с ним, с Северусом, перед камином, и делала это, чтобы показать ему свою признательность, чтобы отплатить за его внимательность и деликатность. Это представляло собой глубоко эмоциональный обмен. И ещё, это было просто…

– Ты собираешься отсасывать мне или нет?

Сфокусировавшись взглядом на полу, она сделала глубокий вдох – вероятно, ей всё-таки придётся узнать Люциуса поближе.

Протянув руку, Гермиона схватила его за ствол, сделав всего несколько коротких движений, прежде чем взяла в рот головку. Она не собиралась целовать, облизывать или умоляюще смотреть на него – это была всего лишь лишённая эмоций стимуляция. И девушка была уверена, что сможет бесстрастно сделать это.

Малфой крепко схватил её за волосы и, как она и предполагала, попытался протолкнуть член поглубже в горло.

«Ну что за придурок…»

Поднимая свои пальцы к горлу, как будто стараясь не задохнуться – что было довольно близко к истине – она наколдовала Histomalleus и почувствовала, как расслабляются внутренние мышцы. Гермиона безостановочно практиковала использование этого заклинание без применения палочки с тех пор, как придумала свой план. У неё, конечно, ещё не всегда получалось идеально – ягодицы оказались слишком уж большими – но, в целом, вполне удовлетворительно.

– Тебе нравится вкус чистокровного члена, не так ли? – хмыкнул Люциус, толкаясь в неё.

Ох, она предпочла бы ощутить вкус крови чистокровного члена. И хотя идея оторвать его пенис зубами казалась крайне привлекательной, в тот момент у Гермионы были другие планы… Планы, для осуществления которых, она отчаянно надеялась найти возможность.

***

«Что он делает с ней так долго?»

Северус прохаживался по комнате, как тигр по клетке, пытаясь казаться бесстрастным и непринуждённым. Настенные часы над каминной полкой пробили десять вечера. В общем зале находилось ещё восемь волшебников. И через пятнадцать минут присоединится ещё один, если Люциус уже закончит с ней… Или ещё раньше, если сделает всё в своей типичной грязной манере…

«Проклятье!»

– Сядь, Северус! – прошипел Волдеморт. – Твоё хождение становится утомительным!

– Если она каким-нибудь образом пострадает, Милорд, это закончится для меня очень плохо.

– После применения Obliviate она не будет знать и помнить о причине своих травм.

– Но девочка будет искать объяснения. И, вероятно, осознает, что кто-то использовал Obliviate.

Красные глаза Волдеморта сузились.

– Ты приписываешь грязнокровке чрезмерное количество способностей, учитывая отсутствие ваших предварительных встреч.

– Девчонка была моей студенткой много лет. Она – невыносимая всезнайка: самоуверенная, требовательная, упрямая… безрассудная.

Ему срочно нужно было остановиться или он рисковал, что хрипота в его голосе сдаст его с потрохами. Все черты Гермионы, которые он упомянул, как недостатки характера, на самом деле были теми, которые делали её настолько необыкновенной, что она казалась способной справиться с происходящим сегодняшним вечером. Грейнджер была одной из самых храбрых людей, которых он когда-либо знал.

– Она – настоящая заноза в заднице, – согласился Драко.

Волдеморт вздохнул, явно балансируя на грани потери терпения.

– Ты можешь покинуть нас, Северус, если тебе это причиняет такие душевные страдания. Драко вернёт её.

«Ну да, только через мой труп.»

Северус выдвинул стул и резко присел.

– Я подожду.

***

Несомненно, Люциус думал, что она испугается его силы, но с помощью заклинания Histomalleus Гермиона была способна принять всё, что он готов был в неё погрузить. Вскоре Малфой уже стонал и задыхался над ней, как вдруг она почувствовала, что он выходит из её горла, сжимая рукой член и отступая назад.

– Дерьмо… мне просто нужно… это было просто – нечто! Дай мне минуту.

Он отошёл и опёрся руками о столик, делая глубокие вдохи. Гермиона поднялась на негнущихся ногах, и пошатывая, двинулась к кровати.

Люциусу нужно было взять себя в руки. Он не должен был подходить к оргазму так близко. Не после того, что случилось, когда он попытался заняться любовью с Нарциссой. Наказание магией обряда оказалось одним из самых худших событий в его жизни, и Малфой поклялся никогда не допустить этого снова. Тем более с ней – с грязнокровкой.

Через несколько минут он почувствовал себя достаточно успокоившимся, чтобы продолжить. Она лежала на кровати и выжидающе на него смотрела. По крайней мере, казалось, девчонка понимала, что от неё потребуется.

Малфой сделал несколько поглаживаний по члену, пока неспешно приближался к кровати, убеждаясь, что был уже достаточно возбуждён. Как правило, на этом этапе Люциус брал своих жертв сзади, прямо у стены. В конце концов они были всего лишь магглами. Но в этой ситуации он испытывал иные желания. Он хотел смотреть ей в лицо. И это не было связано с потребностью видеть её боль, у него было предчувствие, что она не покажет её, даже если будет мучиться. Но девчонка чем-то смогла его увлечь. Было в ней что-то особенное… Люциус даже мысленно признавал тот факт, что во многом она была… удивительной.

Не говоря ни слова, он откинул Гермиону на спину и притянул за бёдра к краю постели. Поставив рядом с ней колено, Люциус приподнял одну из её ног и потянул её наверх, чтобы перекинуть через плечо. Она, оказывается, ещё и гибкая. Приятное маленькое дополнение.

Ему не всегда нравилась эта часть, особенно после того, когда Люциус следовал по очереди после кого-то ещё. Тогда он неизбежно чувствовал чужое присутствие. Отгоняя подальше такие мысли, он ухватился за основание своего члена, скользнул головкой между её влажных складок, почувствовал долгожданный вход и напористо толкнулся внутрь. Проникнув, Люциус мгновенно расслабился. Жаркие, сжимающиеся вокруг его члена мышцы, казались облегчением, поскольку это означало конец ещё одной недели пыток. Теперь ему оставалось только наслаждаться…

Порывисто дыша, Малфой ритмично входил в неё, наблюдая, как грудь девушки вздрагивала каждый раз, когда он с размаху погружался до самого основания.

– Ты действительно очень привлекательная…

«Ты бы тоже мог быть, если бы не был таким грёбаным засранцем.»

Гермиона выдавила из себя небольшую улыбку.

Наклонившись к ней, он прижал её ногу к груди и начал всаживать член ещё жёстче. Люциус рассеяно принюхался, пока поглаживал её.

– Ты что-нибудь выпила?

Гермиона смущённо покачала головой, затаив дыхание.

Он нахмурился, но продолжал трахать её. Она сжала свои вагинальные мышцы так сильно, как только могла. Гермиона хотела покончить с этим… как можно… быстрее…

Малфой застонал, увеличивая скорость.

– Как хорошо… – пробормотал он, а затем дыхание Люциуса стало прерывистым. Погружаясь сильнее, быстрее и глубже, он властно вцепился пальцами в её плечи. – Да…! – кончил он со страстным шипением. – … НЕТ! –послышалось тут же, и Малфой пронзительно закричал.

Гермиона почувствовала, как в глубину её влагалища вонзилась раскалённая молния. Крик её агонии смешался с его безумными воплями. Северус ворвался в комнату первым. Судя по их ужасным, мучительным страданиям стало очевидно, что они были поражены наказанием обряда.

«Но как она это сделала?!»

Беллатрикс оттолкнула Снейпа со своего пути, запрыгнула на кровать и начала разбрасывать в стороны подушки, одну за другой.

– Я так и знала! – торжествующе воскликнула она, поднимая над головой маленькую стеклянную бутылочку. – Контрацептивное зелье! Кто-нибудь обыскивал её?

Два оборотня у двери ошарашенно посмотрели друг на друга и энергично закивали.

– А как насчёт обыска внутри неё?! – завизжала Беллатрикс. – Вы заглянули внутрь неё?!

Ответом ей стало неловкое молчание.

– Проклятая мужская тупость и ебучие оборотни! – прорычала Белла. – Не имеют ни грамма грёбаных мозгов! Всё нужно делать самой!

В комнату гневно прошествовал Волдеморт.

– Теперь грязнокровка испорчена! Уведите её отсюда! – вскипел он. – У остальных есть девяносто минут, чтобы выполнить свои обряды. И я советую… вам… пошевеливаться!

Беллатрикс подняла палочку и попыталась помочь Люциусу, который продолжал стонать и кататься по полу с искажённым от боли лицом.

Северус завернул Гермиону в мантию и поднял на руки, трепетно прижимая к своей груди.

– Зачем ты это сделала? – послышался тихий шёпот профессора напротив её щеки.

– Чтобы послать их всех… нахуй, вот зачем, – слабо прохрипела она.

Снейп печально покачал головой, всматриваясь в её постепенно угасающие глаза, Гермиона почти потеряла сознание.

«В самом деле, что может сделать полчище Пожирателей Смерти против одной неукротимой гриффиндорки?»

– А ещё… – она протянула дрожащую руку к его лицу. – Потому что я… твоя.

_____________________________________________________________________________

Paradise (What about Us) by Within Temptation.

========== Глава 23. Возродиться к жизни ==========

Северус направлялся со стороны аппарационного барьера на окутанную туманом дорогу, крепко держа в руках безвольное тело Гермионы. Он взглянул вниз на её лицо: закрытые глаза, чуть приоткрытые губы, молочное сияние лунного света сделало её бледную кожу почти прозрачной. Каждый раз, когда его взгляд опускался вниз, профессора трясло от очередного всплеска гнева и вины. Она сделала это для него. Он был ответственным. И, всё же, её бы там не оказалось, если бы события развивались по плану. Все эти мучения должны были достаться ему – в таком же виде или ещё хуже.

Стиснув зубы, Снейп ускорил шаг, несмотря на боль в колене. Гермиону нужно было как можно скорее доставить в тёплое и безопасное место. Когда мастер зелий приблизился к показавшемуся на горизонте замку, в центре дороги из тумана, плечом к плечу, материализовались две ожидающие их фигуры.

– Слава Мерлину! – голос Минервы достиг его прежде, чем она сделала несколько неуверенных шагов вперёд, поднимая руку, чтобы коснуться его плеча.

Но Снейп пронёсся мимо, продолжая двигаться по направлению к освещённому вдалеке замку.

– Северус! – поспешил догнать его Дамблдор. – Как она?

– Едва жива, – прорычал профессор. – И во многом благодаря вам.

– Ты должен понять, – запыхался Альбус, изо всех сил стараясь успеть за шагами Северуса. – Её было не переубедить.

Снейп резко остановился.

– Она – семнадцатилетняя девчонка! – рявкнул он, и из его рта вырвалась волна морозного пара. – Студентка! Под нашей опекой! Разве вы забыли?! – он свирепо смотрел на Дамблдора, чьи усталые черты лица казались мрачными и напряжёнными. – А не грёбаный расходный материал, как большинство людей, для вас, – выплюнув эту фразу, профессор развернулся и продолжил путь к замку.

– Поппи уже предупредили, Северус, – уныло крикнул Дамблдор ему вслед.

– Она будет поправляться в моих покоях. Под моим контролем.

Пока Снейп стремительно удалялся, Минерва подошла и положила свою руку на плечо директора.

– Оставь его…

Альбус вздохнул.

– Слишком легко судить о решениях по результатам, а не по намерениям.

– И в чём заключалось намерение? – спросила Минерва. – Сохранить его жизнь? И в качестве результат – рискнуть её жизнью?

Директор, продолжая наблюдать за удаляющимися фигурами, ответил:

– Или позволить силе любви спасти их обоих…

– Возможно, – кивнула Минерва в знак согласия. – И, пожалуй, теперь мы должны быть благодарны, что у нас всё ещё есть они оба.

***

Он лежал рядом, нежно поглаживая и убирая её волосы со лба. Снейп наколдовал несколько Исцеляющих заклинаний, но, поскольку Гермиона всё ещё была без сознания, он мало что мог сделать, кроме как дать знать, что находится рядом. Как раз это помогло ему больше всего, когда Гермиона осталась с ним после наказания магией обряда – её прикосновения помогли вернуться назад.

Но она уже так долго пробыла без сознания… Он вновь кинул взгляд на часы над камином – три часа ночи. Сползая ниже под покрывало, Северус положил голову на подушку рядом с Гермионой, наблюдая, как легко трепещут её ноздри, при каждом вдохе и выдохе.

Он неимоверно устал, но хотел находиться здесь, бодрствовать и присутствовать, когда она откроет глаза. В некотором смысле, профессор также хотел быть первым, кого она увидит, но не потому что воображал себя способным обеспечить какое-то особенное утешение, просто он был с ней, когда Гермиона потеряла сознание и считал, что целостность и непрерывность событий может помочь ей быстрее восстановить память.

А ещё Северус открыл для себя, что наблюдение за её сном приятно успокаивает. Уже несколько часов он просто рассматривал её, вглядываясь в утончённые контуры черт лица, изящные линии и мягкие оттенки, а также в каждое лёгкое вздрагивание, вздохи и трепет.

Снейп знал, что, на каком-то уровне, это было самовнушением – подтверждением того, что они двое всё ещё живы. Но ещё одним мощным положительным эффектом от наблюдения за Гермионой стало постепенное ослабление его фаталистического мышления, которое мастер зелий уже успел приобрести, лежа в Больничном крыле. Он не ожидал, что переживёт этот вечер. Профессор успел всё организовать с этой обречённой мыслью. Северус убедился, что все его дела оставались в порядке, обсудил вопрос о преемнике в своей преподавательской деятельности, на что Дамблдор заверил его, якобы Слизнорт сможет со всем справиться (каким-то «чудесным» образом опуская некоторую другую жизненно важную информацию), и смирился с мыслью, что никогда больше её не увидит.

Однако, однажды он поддался искушению. Вопреки возражениям Поппи, Северус покинул Больничное крыло, направился на одну из самых высоких башен замка и наблюдал, как она гуляла у озера, разговаривала и смеялась со своими друзьями. Он знал, что она разозлится из-за того, что он даже не попрощался. Тем не менее, Северус никогда бы не смог принять условие, по которому Гермиона должна была присутствовать на собрании Пожирателей Смерти. Ему даже в голову не пришло спросить её об этом. Сама идея была немыслима. И, всё же, она появилась из ниоткуда – как удар ножом в живот.

И она спасла его… снова. Как спасала каждую неделю до этого.

В некотором смысле он мог простить Дамблдора за то, что директор забыл о её юном возрасте, ведь старик в последние годы вообще часто забывал многие вещи. Гермиона не только обладала острым, как бритва, умом, но и демонстрировала необычайный уровень эмоциональной стойкости, непоколебимого упорства и исключительной душевной порядочности – настолько трогательной, что её последние слова просто убили его…

«Потому что я твоя.»

Это воспоминание всё ещё заставляло его сердце вздрагивать, на грани падения в пропасть. Схватив её маленькую ручку, Северус медленно провёл большим пальцем по центру её ладони. Бровь Гермионы слегка дёрнулась, а затем он почувствовал, как её пальцы едва заметно сжались в его руке. Продолжая поглаживания, профессор наблюдал, как её голова дернулась и немного повернулась в его сторону. После чего глаза девушки дрогнули и открылись.

Она прищурилась, глядя на него, прежде чем её лицо поморщилось от боли.

– Чёрт, как больно, – захныкала она.

Северус произнёс ещё одно Исцеляющее заклинание, без использования палочки, и начал массировать чувствительные точки на её голове, пока гримаса на лице Грейнджер не смягчилась. Мастер зелий позволил себе лёгкую улыбку, после чего её глаза снова начали закрываться.

– Гермиона, не засыпай снова, – прошептал он.

– Ох-х, – простонала она, слабо двигая конечностями между простынями. – Тогда мне нужно… лечь на тебя.

Вторая улыбка коснулась его губ, когда он осторожно перекатил девушку на свою грудь. Её конечности удобно расположились между его ногами, а голова опустилась на сердце. Дыхание Гермионы тут же начало замедляться.

– Тебе нужно бодрствовать, Гермиона, – он приподнял свою голову, чтобы посмотреть на неё.

– Я не могу… – застонала она. – Помоги мне…

Его живот напрягся, пытаясь подавить смешок. У Северуса было чувство, что в данный момент его веселье может быть неправильно расценено.

– Как ты хочешь, чтобы я помог? – спросил он, всё ещё выдавая свою весёлость интонацией, пока сам запустил пальцы в её волосы и поглаживал кончиками пальцев по голове Гермионы.

– Спой мне что-нибудь.

Тогда ему пришлось фыркнуть.

– Я не пою.

Она замолчала. Он слышал, как её дыхание урегулировалось и стало нормальным.

– Гермиона?

– Тогда просто напевай что-нибудь… – раздался приглушённый ответ.

Северус поднял обе брови. Он не мог вспомнить, когда в последний раз напевал. Это требовало определённой степени беззаботности, которую профессор не чувствовал в течение двух или трех десятилетий. Но если это поможет ей не заснуть…

Первая песня, которая пришла ему в голову, была «Сарабанда» Генделя. На самом деле его мать всегда пела её, когда Северус был ребёнком. Наблюдая, как Гермиона приподнималась, когда он делал глубокие вдохи, профессор начал напевать. Он был удивлён, как легко эта мелодия вернулась к нему, как будто и не прошло столько лет.

Пока она лежала на нём, Северус видел, как её глаза оставались открытыми – Гермиона внимательно слушала. Хотя, по правде говоря, это было для неё непросто, так как девушка в буквальном смысле лежала на источнике звуков. Когда он закончил, она на мгновение замолчала.

– Ещё… – прошептала она.

Её ответ был похож на требование капризной маленькой девочки. Но Северус полагал, что она сполна заслужила право быть такой детской и непосредственной, как ей нравилось. И это вновь заставило его улыбнуться.

Поэтому он начал напевать ещё что-нибудь: части песен, которые запомнились ему со школьных времён, какие-то мелодии из его дома, некоторые он просто случайно слышал когда-то по радио, когда временами наведывался в свой дом в Паучьем тупике.

А она лежала, поднимаясь и опускаясь на его грудь, и постукивала пальцами по его плечу. Постепенно постукивание начало ослабевать.

– Гермиона?

Ответа не прозвучало. Девушка крепко спала. И не было смысла будить её снова. Обняв Гермиону за плечи, Северус наклонился и поцеловал её в макушку. Устроившись поудобнее, профессор глубоко вздохнул, понимая, что, несмотря ни на что, главной эмоцией, которую он сейчас испытывал, было счастье. Это чувство казалось хрупким и возможно недолговечным, но также являлось подарком, который Снейп никогда не ожидал получить в своей жизни.

***

Её влагалище болело – ноющей, пульсирующей болью. Должно быть, он слишком жёстко трахал её прошлой ночью. Но она ничего не могла вспомнить.

«Неужели это опять случилось у двери? Или он просто сделал это пальцами?»

Тогда у него должны быть чертовски огромные пальцы. Ну, а то, что у него был большой член, она и так знала. Но обычно после секса Гермиона никогда не чувствовала себя так плохо.

«Может быть я наколдовала на него Histomalleus? И увеличила член до невероятных размеров?»

– Чему ты улыбаешься?

Её глаза широко раскрылись. Она снова лежала на нём.

«Как мы здесь оказались? Он уже вернулся из Больничного крыла?»

И когда она посмотрела в его лицо и в эти великолепные чёрные глаза, все воспоминания нахлынули на неё, накрывая сверху, как набегающая волна.

– Всё в порядке! – прошептал он, схватив её за плечо.

Но это было не так. Она слишком долго пыталась быть храброй. И Гермиона начала плакать. Её слёзы непроизвольно текли и текли… Тогда профессор обнял её, вытер заплаканное лицо краем простыни, поглаживая по спине, и наколдовал стакан воды, после чего помог ей дойти до туалета, что было чертовски больно, а затем стоял возле душа, пока Гермиона мылась и плакала одновременно. И наконец, когда у девушки закончились слёзы, и она едва могла дышать через заложенный нос, Северус сделал ей чашку чая с тостами и принёс всё это в постель.

Он как всегда был одет в своё чёрное одеяние и просто сидел на краю кровати, нежно сжимая рукой её колено, пока Гермиона ела. За всё это время она не проронила ни слова. Но оказалось, что она действительно чертовски голодна. Когда Грейнджер допила остатки чая, она сказала ему:

– Я ни о чём не сожалею.

Он на мгновение задумался.

– Не сожалеешь о чём?

– О том, что сделала.

Он смотрел вниз на пол. Северус хотел бы, чтобы она этого не делала, из-за того, через что ей пришлось пройти. Но, сидя здесь с ней в одной постели, он не мог не испытывать благодарности.

Вернув на неё взгляд, мастер зелий кивнул.

– И ещё… мы можем никогда больше об этом не говорить? Если только, это будет крайне необходимо…

Он вновь кивнул.

– А у тебя есть какая-нибудь мазь для моей вагины? Мне на самом деле очень больно…

– Конечно.

Он встал и подошёл к шкафу, где моментально нашёл стеклянную бутылочку. Когда Северус вернулся, Гермиона уже поставила поднос с завтраком на пол, после чего посмотрела на него.

– Ты сам собираешься наносить её?

– Ты под моей опекой. Так будет более уместно.

Её губы изогнулись в улыбке, но Гермиона всё же схватила его за руку, когда Снейп сел рядом с ней.

– Будь осторожен.

– Я всегда осторожен.

Уголки его губ приподнялись в сексуальной усмешке.

– Не… всегда, – вздохнула она и внезапно захотела поцеловать его.

Зацепившись рукой за его шею, она притянула Северуса к себе, и они поцеловались – тепло, чувственно и вкусно.

Ещё раз глубоко вздохнув, Гермиона прислонилась к спинке кровати и откинула покрывало, разводя ноги. Она была обнажена и, насколько могла судить по отсутствию одежды где-либо поблизости, вероятно никогда больше не увидит то самое прекрасное чёрное платье Парвати, также как свою сумочку и туфли. Ну, по крайней мере, ей вернули волшебную палочку, которая лежала рядом на прикроватной тумбочке.

Зачерпнув одним пальцем немного крема, Северус внимательно наблюдал за Гермионой на предмет проявления болевых ощущений, когда начал наносить мазь, слегка проникая во вход. Девушка поморщилась, но кивнула ему продолжать. Постепенно он проскользнул пальцем вовнутрь, и она резко втянула воздух носом, стягивая ткань простыни в кулаки. Ожидая, когда взгляд Гермионы вернётся к нему, Снейп продолжал наносить бальзам массажными движениями пальца ещё глубже внутри влагалища. Постепенно девушка начала расслабляться, раздвигая ноги шире и разворачивая скрюченные пальцы.

К тому времени, когда он закончил, её веки опустились, а линия рта расслабилась, Гермиона выглядела почти одурманенной. Ленивая улыбка тронула её губы.

– Кажется я чувствую себя намного лучше.

Он тихонько усмехнулся, когда закрывал крышкой бутылочку с мазью, беспалочковым заклинанием Снейп левитировал её назад в шкаф.

Потянувшись вперёд, Гермиона схватила его за руку.

– Ты можешь войти туда?

Было совершенно ясно, о чём она спрашивала. Северус отрицательно покачал головой.

– Контрацептив будет в твоём организме в течение ещё одного дня или около того.

Она не могла выглядеть ещё более разочарованной.