Текст книги "Во благо Ордена Феникса (ЛП)"

Автор книги: Desert_Sea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

«И что же теперь?»

Теперь эти скопления древних фолиантов стали лишь жалким напоминанием о его одиноком прошлом и неизбежном будущем.

Северус так старался создать себе новую жизнь. Ему было всего двадцать один, когда он начал преподавать – один из самых молодых учителей в истории Хогвартса. И несмотря на то, что в те времена молодой профессор был крайне застенчив, со временем ему удалось взрастить в себе грубую, нетерпеливую личность, постепенно проявляя и подпитывая саркастичное остроумие, которое всегда являлось частью специфического характера Снейпа. И, шаг за шагом, всё это дошло до такой степени, что люди стали просто бояться и избегать его. Он был одинок, но хорошо защищал свои чувства и эмоции.

И Снейп служил. Сразу двум хозяевам. Без конца искупляя вину. Северус принимал боль – столько физической и эмоциональной боли, сколько мог, в попытке исправить свои прошлые ошибки. Но этого никогда не было достаточно. И не могло быть. Невозможно начать всё с чистого листа, когда на нём оставалось так много горьких, бесчестных следов. Слишком много ран было вырезано на его прошлом, оставляя отметины даже на сердце и в сознании, в память о тех, кто когда-либо был дорог Северусу.

Внезапно, бросившись к книжным полкам, Снейп сорвал их, зачарованно наблюдая, как лавина из книг стремительно обрушивалась на пол. В охватившем профессора отчаянии, он неистово цеплялся за них, крича от душевной агонии, бездумно разрывал фолианты и швырял охапки страниц через всю комнату, кидал их в стены и забрасывал мебель до тех пор, пока уже нечего было уничтожать.

А затем его ноги подкосились, и Северус сам рухнул на пол, прижимая к груди истекающие кровью, исцарапанные страницами руки. Он чувствовал худшую боль из всей испытанной, и профессор знал, что ничего не сможет принести ему исцеление.

Тяжело дыша, Снейп прислонился спиной к одной из опустевших полок и закрыл глаза, удивляясь нелепости собственных мыслей. Всё, о чём он мог думать, пока Гермиона медленно разрушалась перед ним от мучившей её неопределённости, было – как сильно ему хотелось ей всё объяснить.

Некоторые из его книг действительно содержали древние тёмные знания. Заклинания и проклятия, придуманные им для Тёмного Лорда, наносили вред и причиняли страдания. К сожалению, большинство его личных записей было вложено в банальный учебник по «Защите от тёмных искусств», который у него и украли. Но ведь существовали ещё и другие вещи, созданные профессором. Многие из его заметок содержали гениальные открытия, необычные решения и новые разработки, которыми Гермиона непременно была бы очарована. Они могли бы обсуждать и оспаривать их вместе. Неожиданно, Северусу стало чертовски жаль, что он никогда не доверял ей настолько, чтобы полностью открыться и разделить с ней всё это.

Проклятие Волшебного обряда, лежащее в основе Маггловского Указа, было самым личным и горьким из всего, созданного Снейпом. Во времена юности Северуса, Тёмный Лорд заставлял вновь прибывших молодых последователей принимать зелья, гарантирующие их рабство и беспрекословное подчинение. Их обучали, внушая постоянную ненависть к магглам, магглорождённым и предателям чистой крови. Однако, Северус никогда не чувствовал себя более одиноким, чем среди других Пожирателей Смерти, которые скорее бы убили его, льстиво добиваясь благосклонности своего Лорда, чем попытались стать друзьями. Тогда в мыслях Снейпа воцарилась сильнейшая буря из отчаянных мыслей.

Но он смог выйти из положения. Ему хитростью удалось избежать принятия зелья, распознать и осмыслить недостатки идеологии Волдеморта, и приобрести больше мудрости, став более зрелым, в конечном итоге, вернувшись к свету.

У Северуса была почти целая книга, посвящённая детским болезням и лекарствам. Лили Поттер, к его удивлению и удовольствию, обратилась к Снейпу почти сразу после того, как родила слабого и болезненного ребёнка. Она была обеспокоена зельями, которые колдомедики назначали мальчику, и интересовалась, были ли они правильно подобраны для ребенка с таким хрупким здоровьем. Специально для мелкого Поттера профессор создал целый ряд лично разработанных Общеукрепляющих зелий. И они сработали. Гарри Поттер успешно рос и развивался. В то же самое время, Северус, узнав о пророчестве, начал ошибочно предполагать, что сможет помочь Лили, и спасти её от когтей Тёмного Лорда. Но конечно, когда дошло до дела, судьба сыграла злую шутку, и его попытки оказался абсолютно бессильными и безнадежно неэффективными.

Лили, как верно предположила Гермиона, храбро защищала своего сына до конца. И после её смерти он изо всех сил старался делать то же самое.

Вероятно, для Гермионы это больше не имело никакого значения…

«Но что, если всё-таки имело?!»

Возможно, она смогла бы даже полюбить его в ответ, если бы знала, что в Северусе есть нечто большее, чем тёмное прошлое и допущенные ошибки.

***

Гермиона бесконтрольно рыдала, и её подушка быстро превратилась в промокшее месиво. Потоп из слёз начался, как только она покинула покои Снейпа, и не утихал, даже после обеспокоенного допроса её друзей и соседей по факультету. Не существовало таких слов, которые могли бы объяснить произошедшее и передающих всю глубину её душевной боли.

– Гермиона, скажи мне, что случилось? – Лаванда склонилась над ней, растерянно сложив руки на коленях.

Грейнджер лишь продолжала реветь.

– Хочешь я кого-нибудь позову?

Прозвучало ещё больше рыданий.

– Если ты не скажешь мне, что случилось, то как я смогу тебе помочь?! – раздражённо фыркнула Браун.

– Что тут происходит? – в комнату вошла Парвати и бросила сумку с книгами на пол.

Лаванда покачала головой.

– Кто знает, она рыдает, не переставая…

– Тогда дай ей немного побыть одной, – сказала Парвати.

– Я просто пытаюсь помочь! – огрызнулась Лаванда. – Мне нужно выяснить, что случилось.

– Ты не помогаешь. Она сама расскажет тебе, если захочет, и когда будет готова, – Парвати подошла с противоположной стороны кровати.

– И с чего это вдруг ты стала её официальным представителем? – Браун упрямо упёрлась руками в бёдра.

– С того, что у меня достаточно ума и знаний психологии, чтобы понять, что Гермионе нужно дать побыть одной и успокоиться.

– Она не будет «одной», если ты останешься здесь!

– Под «одной» я подразумевала – оставить её в зоне доступа, но не бомбардировать грёбаными тупыми вопросами!

– В самом деле? – Лаванда ухмыльнулась. – А я подумала, под оставить её «одной» ты имела ввиду – избавиться от всех остальных, чтобы ты снова могла попытаться залезть к ней в трусики… чёртова извращенка…

Одним махом, Парвати преодолела расстояние через всю кровать и отшвырнула Лаванду к ближайшей стене, схватив рукой за горло.

– Не лезь к ней, ты, жалкая двуличная сука! – прорычала Парвати. – Скорее уж ты сама хотела бы заполучить кого-то достаточно отчаявшегося, чтобы наполнить твою… Я промолчу. Хотя и так очевидно, что у тебя там всё также скудно, как и в пустом пространстве между ушами, где, по идее, должны быть мозги.

Браун свирепо уставилась на брюнетку.

– Будь ты проклята, чёртова лесбиянка, – наконец выплюнула она, после чего скинула с себя её руку и умчалась из комнаты.

Гермиона смутно слышала этот обмен гневными репликами, но была слишком погружена в собственные страдания и не желала вмешиваться. Она чувствовала себя просто отвратительно из-за чудовищного предательства, чувства использованности и постоянных манипуляций. А также глубоко униженной, благодаря уродливому разоблачению их фальшивых отношений и своей, надуманной, особенной роли в них.

А всё оказалось так корыстно и подло. Она не могла себе даже представить, какое же нужно иметь больное мышление, чтобы действовать как Снейп. Но, в то же время, мизерная часть её сознания понимала его. Гермиона не могла игнорировать описанное Минервой травмирующее прошлое профессора и собственный рассказ Снейпа о слабостях и недостатках в его противоречивой жизни. Но, точно также, девушка не могла оставить без внимания весь этот нездоровый и презренный сценарий, в который оказалась втянута. Это было его виной, независимо от того, хотел этого мастер зелий или нет!

Грейнджер плакала, а спорящие между собой мысли молчаливо продолжали бушевать в её голове и в сердце. Невзирая на всё случившееся, Гермиона испытывала в данный момент подавляющее чувство потери. Она не понимала, когда и как успела пустить чувства на самотёк и позволила Снейпу занять так много места в её душе. Северус уже просто внедрился во всю её жизнь: в окружающее настоящее и в надежды на будущее. Не подозревая об этом, профессор стал частью её самой, и сейчас она… потеряла всё это. Но, по многим причинам, ей придётся отпустить его.

Гермиона заплакала ещё сильнее, вспоминая своё волнение в то утро, когда она собиралась сказать ему о своих чувствах. Девушка с удовольствием мечтала увидеть его взгляд в тот момент, когда в глубине этих бездонных, чёрных глаз появятся слабые лучики надежды и конечно, когда Северус позволит себе открыться ей. Она уже видела в нём это раньше. И стала невольной свидетельницей не так давно, оставляя Снейпа полностью разбитым в его покоях… когда он сказал, что любит её.

Грейнджер свернулась клубочком и прижала колени в груди.

«Боже… это было так больно!»

Он предал её, но она всё равно поверила ему, когда услышала слова о любви! И самым ужасным казалось то, что, несмотря ни на что, Гермиона тоже не переставала любить его. Она солгала, её душа кричала, что Северус не заслуживал одиночества. Но тогда ей было слишком больно и, не сдержавшись, она сказала ему эти отвратительные слова. Одиночество как раз и являлось тем, что привело профессора к таким, полным ненависти, глубинам отчаяния, а чувство безнадёжности нашло выход в виде создания этого проклятого обряда. Ему никогда не позволяли полностью искупить свои грехи.

Однако, Северус показал, что несмотря на тёмное прошлое, он способен любить. Девушка вспомнила, как он заботился о ней в своих апартаментах: его нежную внимательность и обезоруживающую улыбку. Это разбивало ей сердце. Он заслуживал любви в ответ. Но проклятие обряда настолько покрыло грязью их отношения, что это никогда не сможет быть она. Гермиона не сможет быть той, кто скажет ему слова о любви, невзирая на противоречивые чувства, даже посреди глубочайшего отчаяния.

Грейнджер осознала, что не сможет больше выполнять с ним чары обряда. Не после этого отвратительного знания о происхождении проклятия, и для кого оно предназначалось. Если она больше не сможет делать это, значит им придётся найти кого-то другого. Одна только мысль о Северусе с другой женщиной вырвала ещё один кровоточащий кусок из её сердца. Он принадлежал только ей! А она принадлежала ему…

«Разве не это я ему когда-то сказала?»

После собрания Пожирателей, когда лежала в его объятиях, глядя в прекрасные чёрные глаза, полные непролитых слез.

«Нет. Это больше не повторится.»

Единственный способ, который освободит от проклятия их обоих, также, как и обезопасит всех остальных – только, если оно будет уничтожено раз и навсегда. Если Волдеморт создал Волшебный обряд, используя собственную кровь, то разрушение чар, без сомнения, сильно ослабит его, давая Гарри заслуженную отсрочку и возможность отомстить за всё, что было у него отнято. А ещё Гермиона думала о женщинах, маггловских женщинах: матерях, бабушках, а также их детях, которых можно было бы избавить от омерзительных нападений Пожирателей Смерти. И тогда девушку накрыла невыносимая боль… Она знала, что на это будет непросто решиться, но пытаться продолжать просто жить дальше, как будто ничего не произошло, казалось ей абсолютно невозможным.

Гермиона была единственной, кто мог сделать это. И она это сделает. Когда девушка читала истории о жертвах, которые приносили ведьмы и волшебники на протяжении двух Волшебных воин, и была свидетельницей храбрости окружающих её людей во время пребывания в Хогвартсе, она всегда спрашивала себя, готова ли она сделать то же самое, если потребуется. И её ответ всегда был «да». Гермиона не хотела становиться мученицей, но была полна гриффиндорской гордости и решительности. И хотя ей было невыразимо грустно и страшно размышлять о грядущем, теперь она поняла, что это единственное правильное решение.

И Гермиона точно знала человека, который поможет ей сделать это. Кто-то, доведённый до безумного отчаяния этим обрядом и, естественно, неустанно страдающий от жестокости Волдеморта и постоянно балансирующий на грани угрозы собственной жизни.

– Парвати? – сквозь затуманенную пелену собственных мыслей, Грейнджер прищурилась, глядя на брюнетку, тихо прислонившуюся неподалёку к стене.

– Ты что-то хотела, Миона?

Гермиона громко шмыгнула носом.

– Принеси мне пергамент и перо, пожалуйста. Мне нужно написать письмо.

_____________________________________________________________________________

«The Dark of You» by Breaking Benjamin.

========== Глава 28. Получить последний шанс ==========

Послышался настойчивый стук в дверь.

Рука Северуса ищуще скользнула на соседнюю половину кровати, ведь обычно, она любила спать справа…

Подскочив одним рывком, профессор сонно осмотрелся вокруг, и его встревоженный взгляд остановился на пустующем месте рядом с собой. И моральное потрошение на грани агонии началось снова. Она снилась ему. Гермиона лежала в его объятиях, читала, переплетая и накручивая свои кудри на маленькие пальчики. А он напевал что-то, и его грудная клетка вибрировала от издаваемых звуков за её спиной. Северус вспомнил, как чувствовал утешение и облегчение от приятного, умиротворяющего давления её тела на свою грудь. Гермиона всегда притупляла боль, постоянно бушевавшую внутри него…

В дверь вновь постучали ещё громче и нетерпеливее…

Северус застонал, когда вылезал из постели. Призывая беспалочковым заклинанием и на ходу накидывая на себя мантию, мастер зелий не сразу понял, обо что он споткнулся, когда проходил через гостиную. И замер на месте. Там были его книги. Повсюду. Разодранные в клочья. И в завершение всей картины – пустая бутылка Огневиски, валяющаяся примерно посередине.

«Твою ж мать…»

Перебираясь через кучи разбросанных страниц, Снейп одним движением рванул на себя дверь, открывая её с явным негодованием.

– Неужели?! Не прошло, блять, и года, Северус! – проталкиваясь в комнату, Люциус Малфой зацепил Снейпа плечом, и по дороге раздражённо отпихивал ногой книги со своего пути. – А теперь… где Драко?!

– Кто?

– Драко! Мой сын! Припоминаешь такого?! Студент твоего грёбаного факультета, который ты должен возглавлять! – зарычал Малфой.

Очевидно, Люциус ещё не до конца оправился после их последней встречи у Тёмного Лорда.

– Я не понимаю о чём ты говоришь, – пробормотал Северус, на ходу застёгивая рубашку и завязывая чёрный шёлковый платок под горлом.

– Он пропал, – Люциус процедил каждое слово сквозь стиснутые зубы. – Иначе, я бы не сидел здесь и не разговаривал с самым ненадёжным ублюдком, с которым когда-либо имел неудовольствие вести беседу.

– Пропал?

– Да. Пропал. Его невозможно найти. Северус, что за хуйня с тобой произошла?! Ты сам не свой!

Мастер зелий раздражённо фыркнул и проигнорировал вопрос.

– Объяснись. Когда он пропал? Каковы обстоятельства его исчезновения? – Снейп застёгивал сюртук, несмотря на возобновившееся кровотечение на ладонях.

Малфой вздохнул, рассеянно проводя пальцами по волосам.

– Он появился дома прошлой ночью и выглядел, как полный… – он ожесточённо сжал челюсть. – … Кажется Драко в последнее время очень плохо спал. Он был чем-то взволнован. Кричал на Нарциссу… Я сказал ему не возвращаться в Хогвартс и остаться на ночь в поместье. Сегодня утром я поднялся, чтобы проведать его, и обнаружил, что Драко исчез. В его кровати никто не спал.

– Возможно он передумал и всё равно вернулся в школу, – предположил Северус.

– Вероятно… Но тогда зачем он взял с собой чёртов церемониальный кинжал! – серебристые глаза Люциуса впились в Северуса.

Мастер зелий мгновенно перестал дышать.

– Итак… Теперь ты представляешь, почему мне нужно его найти, – Малфой наклонился к профессору, пряча от него подавленный взгляд. – Если только Тёмный Лорд обнаружит пропажу… после того, что он поручил Драко… – Люциус сглотнул, не в силах продолжать.

– Я найду его, – пробормотал Северус.

– Что?!

Но Снейп уже ушёл, ловко перемещаясь между раскиданными книгами обратно в спальню. Через несколько мгновений профессор появился уже полностью одетым.

– И где же ты будешь его искать?

– Понятия не имею.

– Куда ты направляешься? – Люциус схватил его за руку.

– Если этот кинжал не вернуть, можешь считать – Драко уже мёртв.

– Ты думаешь я этого не знаю?! – прошипел Малфой.

– Тогда позволь мне заняться поисками.

Люциус ещё крепче сжал его руку. Он явно был в замешательстве и внутренне справлялся с собой. Но затем Малфой, наконец-то, с недовольной гримасой отпустил Снейпа.

– Драко плохо себя чувствует! – крикнул он вслед профессору надломленным голосом.

***

«Гермиона…»

Северус почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ужас, зарождающийся где-то глубоко внутри, быстро распространялся, поглощая мастера зелий и угрожая затянуть его в свою власть, как зыбучие пески.

«Она бы не решилась… Она бы не стала… Она бы не смогла… Это было бы… немыслимо! Только кто-то вконец тронутый мог бы пойти на такое… Дойти до таких бредовых мученических идей… Ёбаное гриффиндорское безрассудство, это же… чёрт возьми! Это полностью… полностью в её стиле… Гермиона… Только она могла пойти на такое!»

– Нет… – страдальческий стон вырвался у него, когда профессор перешёл с шага на бег. Поражённые таким зрелищем студенты отшатывались в стороны, когда их, обычно безупречный, хладнокровный и собранный, мастер зелий пролетал мимо по коридорам школы.

Через несколько минут, переводя дух, Северус добрался до Гриффиндорской башни. Скрытая портретом дверь в общую гостиную внезапно открылась. Поттер!

– Где она?!

Гарри поражённо уставился на Снейпа.

– Кто?

– Герм… Хм… Мисс Грейнджер, – вовремя поправился профессор. – Где же она?

Поттер скрестил руки на груди.

– Откуда мне знать?

– Мне нужно увидеться с ней.

– У вас назначены очередные «дополнительные занятия»? – усмехнулся Гарри.

Северус покачал головой.

– Нет… просто… – он нервно сглотнул, и с трудом произнёс: – Гарри… Пожалуйста!

Глаза Поттера неимоверно расширились. Он никогда не видел Снейпа таким. Умоляющим. И мастер зелий никогда раньше не называл мальчишку по имени.

– Зачем она вам?

– Это… это очень важно!

Снейп выглядел почти доведённым до не предела отчаяния.

Гарри тяжело вздохнул и покачал головой.

– Мне жаль, профессор, но она ушла.

– Когда?

– Не так давно.

– Она сказала, куда направлялась?

– Нет, она… Гермиона ничего не сказала, она только… – Северус кивнул ему, нетерпеливо подталкивая к продолжению.

– Она только обняла. В самом деле, Гермиона выглядела так странно… она очень-очень крепко меня обняла. И ушла.

Северус пристально посмотрел на Поттера.

– Спасибо, – буркнул он, разворачивая и направляясь назад, откуда пришёл.

Его взгляд незамедлительно устремился на ближайшие окна. Проходя мимо каждого из них, Снейп мельком просматривал территорию Хогвартса. А затем резко остановился. Он увидел её. Это, несомненно, была Гермиона, быстро пробегающая мимо хижины Хагрида. Она направлялась прямо в Запретный лес.

***

Его лёгкие горели, как в огне. Снейп промчался самым коротким путём, разнёс каждую закрытую дверь, сбил в дороги каждого, ничего не подозревающего, студента и даже некоторых преподавателей, но всё равно Северусу потребовалось слишком много времени, чтобы добраться до места, где он заметил Гермиону в последний раз. У профессора не было возможности определить в каком направлении она отправилась, и он ощущал, как будто медленно тонет, пока всматривался в неприступный лес, который и так уже отлично знал.

Пробегая между деревьями, Северус направился к древней дубовой роще, внутри которой находился каменный алтарь. В прошлом это, наполненное магией, место использовалось для различных ритуалов. А теперь было полностью покрыто мхом, поваленными деревьями и не применялось ни для каких целей. По крайней мере, мастер зелий отчаянно надеялся, что это всё ещё так.

Цепляясь за стволы вековых деревьев, чтобы удержаться на ногах, Снейп проскальзывал по лесным тропинкам, покрытым грязью и сыростью после ночного дождя. Следы! Лёгкая походка… Узкая ножка… Её следы…

– Гермиона! – крикнул он.

Но никакого ответа не прозвучало.

«Я не могу опоздать! Только не ещё раз!»

– Гермиона! Я уже иду! – Северус выругался, проклиная грязь, которая засасывала его ботинки, замедляя движение.

Произнося заклинание за заклинанием, профессор расчищал себе путь так быстро, как только мог. Наконец, он увидел её – рощу, окутанную туманом и глубоким полумраком. Кто-то не так давно произнёс заклинание Скрытности, которое было бы очень сложно распознать неопытному глазу. Приближаясь, Северус заметил промелькнувшее движение. Металлический блеск. Внезапно воздух разорвал пронзительный, но короткий крик. Он опоздал.

Пошатываясь на свинцовых ногах, Снейп метался между стволами повалившихся деревьев и огромными валунами.

– НЕТ! – его сдавленный крик прорезал тишину.

Драко поднял глаза, поражённо открыл рот, уставившись на профессора бешеным взглядом.

– Что ты натворил?!

Блондин попятился назад, когда Снейп, с явной угрозой, приближался к нему. На каменной плите алтаря лежала маленькая девичья фигурка, богато украшенный кинжал уже был вонзён в её живот.

Северус бросился на колени, зажимая рукой её рану.

– Я здесь Гермиона… – выдохнул он. – Я… рядом…

Глаза Гермионы расфокусировано двигались, тускло поблёскивая в темноте, когда она пыталась сосредоточиться на его лице. Кровь быстро распространялась, как пролитые алые чернила. Она так резко выделялась на фоне её белой рубашки… Потеряв рассудок, Северус начал накладывать одно Исцеляющее заклинание за другим, его слова сбивались и опережали друг друга, в тщетной попытке обратить вспять то, что уже оказалось загублено.

– Мне очень жаль, Северус… – слабо выдохнула она и болезненно нахмурилась. – Но это… было… слишком…

Она попыталась поднять к нему руку, но та упала на холодный камень. А затем Снейп почувствовал это. Вспышку магии глубоко внутри него. Поднявшийся всплеск волшебства, сопровождаемый электрической пульсацией, постепенно ослабевал и угасал до тех пор, пока полностью не истощился. Проклятие исчезло.

И она тоже.

Губы Северуса дрожали и судорожно глотали воздух, подняв глаза, он увидел Драко, который обессиленно рухнул на ближайшее лежавшее дерево и обхватил себя руками.

– Зачем…?! – воскликнул Снейп, спотыкаясь и направляясь к молодому Малфою. – ЗАЧЕМ?! – яростно закричал он, после чего набросился на мальчишку.

– Это было не только для меня! – пытался защититься Драко. – Я сделал это для всех нас!

Северус встряхивал его как тряпичную куклу, а затем, обезумев от боли, швырнул слизеринца на землю, выхватил свою волшебную палочку и направил её прямо ему в сердце.

– Мне пришлось, – всхлипывал Драко. – У меня не было выбора! Он бы убил всех нас!

Зрение Северуса затуманилось, пока он изо всех сил пытался просто дышать. Гермиона была права. Это было слишком. Внезапно его рука безнадёжно опустилась. Он больше не мог этого делать, не хотел, не после всего… Драко воспользовался моментом, чтобы отползти в сторону, а затем, пошатываясь на дрожащих ногах, скрылся в чаще леса.

Задыхаясь от горя, Северус всматривался в небо и на купол из переплетающихся ветвей древних деревьев над головой. Его тело начало бесконтрольно сотрясаться от сдерживаемых эмоций, и, в конце концов, было захвачено серией душераздирающих рыданий и вздрагиваний, окончательно взявших над ним контроль. Затем, когда Снейпу удалось более-менее совладать с этой дрожью, мастер зелий был готов вернуться к алтарю. Он медленно снял мантию, каждое его движение было проникнуто мрачным почтением, болезненным признанием того, что она сделала.

Раскинув свою чёрную мантию на земле рядом с девушкой, профессор опустился на колени и осторожно поднял её маленькое, хрупкое тело с холодной каменной плиты, после чего бережно опустил на тёмную шерстяную ткань и нежно убрал несколько прядей волос с лица. Гермиона была той, которая всегда предпочитала оставаться стойкой и бросать ему вызов, не важно, задумчиво ли она жевала губу на уроке, ломая голову над новой формулой, загадочно улыбалась над своей чашкой чая или смотрела ему в глаза, касаясь самой души, когда они занимались любовью.

Несмотря на синеву, которая уже покрыла её бледные губы, они всё ещё хранили остаточное тепло, когда он провел по ним пальцами. А потом Северус просто лег рядом с ней, прижавшись плечом к влажной, покрытой мхом земле.

Схватив одну из её маленьких ручек, он развернул пальчики девушки, положив ладонь на свою щёку. И закрыл глаза.

Северус хотел, чтобы время остановилось, и чтобы последний момент вместе с ней растянулся… до бесконечности. Чтобы они оба оставались такими, какими были в последние месяцы, проведенные вместе. Но горький холод смерти уже начал просачиваться в него. Они оба покинут этот проклятый мир – вместе…

Он не знал, как долго пролежал, но в какой-то момент проснулся от ноющей боли в замёрзших суставах. Вопреки всем его мольбам, время не остановилось. Он мог почувствовать это. Вампирические свойства ритуального кинжала взяли своё. Её тонкая ручка стала сморщенной, а кожа на его лице сухой, как пергамент.

Северус ощущал это, но не хотел открывать глаза и видеть, во что она превратилась. Он просто не в силах был смотреть на мёртвую, пустую скорлупу, вместо её прекрасного лица. Его сердце замерло и упало до невероятных глубин, когда профессор тихо застонал и открыл глаза. В ту же минуту, он отшатнулся и отскочил в сторону, уронив иссохшую мёртвую руку, с придушенным вздохом.

– Дамблдор?!

_____________________________________________________________________________

«Requiem 4.21» by Diary of Dreams.

========== Глава 29. Собрать все части в единое целое ==========

«Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что многие люди обычно решаются лишь в присутствии свидетелей̆.» (Франсуа де Ларошфуко).

– Значит тебе удалось вернуть меня назад в целости и сохранности?

Северус вскинул голову при звуке знакомого голоса. Он выдохнул, когда понял, откуда тот появился – портрет Дамблдора, который теперь висел над рабочим столом в кабинете директора.

– Просто положи моё тело вон туда, – Дамблдор указал на свободное место перед портретом. – У меня хватило ума повесить его здесь перед тем, как покинуть вас, – объяснил он. – Как бы ты это назвал? Когда человек говорит в настоящем времени о своих действиях перед собственной смертью?

Северус ничего не ответил. Вместо этого он осторожно опустил тело Дамблдора на стол, после чего положил руки с обеих сторон бледного бородатого лица своего наставника и аккуратно повернул его. Профессор всё ещё не мог понять, что произошло.

– Не самое приятное зрелище, не так ли?

Северус удивлённо поднял глаза.

– Смерть… – Дамблдор на картине немного наклонился вперёд, качая головой и оценивая своё тело со стороны. – Тем не менее, это было правильно.

– Дирек… – Северус откашлялся. – Директор, боюсь, я в растерянности.

Альбус печально покачал головой.

– Конечно, так и есть. Почему бы тебе не устроиться поудобнее?

Дамблдор махнул рукой на своё директорское кресло с высокой спинкой, поощряя Северуса присесть.

– У меня есть бутылка виски в шкафу, если тебе…

Северус поднял руку.

– Нет, спасибо.

Снейпа и так тошнило от излишества алкоголя, который он, в порыве эмоций, употреблял прошлой ночью, в сочетании с утренними событиями.

– Полагаю, ты нашёл записку у меня в кармане?

Мастер зелий кивнул.

– И я вижу, ты также обнаружил мантию-невидимку, – Альбус указал на серебристую ткань, которая соскользнула на пол, когда Северус вошёл в кабинет.

– Да, – Снейп тяжело опустился в кресло, внезапная усталость полностью накрыла его.

– Полагаю, ты захочешь узнать, как всё это произошло?

– На самом деле, я…

– С ней всё в порядке.

Северус облегчённо выдохнул и едва заметно кивнул.

– Она спит… в заботливых руках мисс Патил.

Северус сонно подпёр голову рукой, энергия продолжала исчезать из него, как песчинки, просачивающиеся сквозь песочные часы.

– Конечно, я понимаю, что тебе очень хотелось бы увидеть мисс Грейнджер, возможно даже больше, чем разговаривать с портретом директора и сидеть рядом с его трупом, но… есть несколько вопросов, которые нам нужно обсудить.

Брови Северуса приподнялись в знак согласия.

– Безусловно.

– Она приходила ко мне вчера вечером.

Его сердце тут же сжалось.

– Мисс Грейнджер была в очень расстроенных чувствах, я бы сказал – почти безутешна.

– Мы…

Дамблдор поднял руку, прерывая его.

– Нет необходимости объяснять, мальчик мой. В конце концов, она пробыла здесь почти три часа. Излишне говорить, что девочка обрисовала ситуацию довольно подробно и вполне… откровенно.

Взгляд Снейпа устремился в пол.

– Похоже, твоё прошлое не хочет отпускать тебя, Северус. И… к счастью, мисс Грейнджер чувствует то же самое.

Профессор моргнул. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать слова Дамблдора.

– Вы предполагаете…?

– Не с самого начала, – признался Дамблдор. – Я предполагаю, что если бы ты оказался где-то поблизости, когда она только пришла сюда, то скорее всего лишился бы определённой, важной части тела. Однако, в ходе нашей дискуссии она задала ряд вопросов, на которые я решил ответить с такой же искренностью, – голубоглазый взгляд старого волшебника обострился. – Северус, боюсь, я нарушил свою клятву перед тобой. Я рассказал мисс Грейнджер вашу с Лили историю. Абсолютно всё. И я не прошу прощения.

Северус открыл рот, но не мог произнести ни слова.

– Она разрыдалась, а затем сказала, что никогда не представляла твою жизнь такой трагичной. Девочка плакала о том, что тебе пришлось пережить. Даже я прослезился.

Северус заставил себя проглотить мучительный комок, который, казалось, постоянно находился в его горле в течение последнего дня.

– И она передумала. Мисс Грейнджер призналась, что намеревалась принести себя в жертву, чтобы разрушить проклятие обряда. И что она уже уговорила Драко Малфоя встретиться с ней. Но, она также призналась, что была влюблена в тебя.

Мастер зелий резко вздохнул, стараясь держать себя в руках. Дамблдор серьёзно посмотрел на него.

– Как я уже сказал, она была очень откровенна.

Он предоставил истерзанному чувствами Северусу несколько минут на передышку.