Текст книги "Оскал зверя (СИ)"

Автор книги: Держ Nik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Заткнись, старик! – предупредил Незнански, теряя самообладание.

– А то что? – продолжал издеваться старец. – Ну, раз не хочешь по-хорошему… – он быстро сложил из пальцев левой руки замысловатую фигу и направил её в сторону сидевшего за рулем вампира, при этом что-то надсадно кряхтя.

Эффект этого незамысловатого действа был подобен разорвавшейся рядом бомбе: неведомая сила выбросила Петера из машины, вырвав с мясом прочную дверь «Уаза».

– Нихрена себе! – возбужденно воскликнул Альберт, которого едва не зацепило дверью. – Что это было?!

Олег же наоборот потрясенно молчал, разглядывая покореженные куски металла.

– Дыхание Бездны, – ответил священник. – Бьёт упырей почище тарана. По уму, пока не очухался, нужно его кольём осиновым проткнуть…

– А вдруг вы ошиблись? – испугался последствий Олег. – Он, как-никак, из конторы… А они шуток не понимают! Не хочется мне чего-то под расстрельную статью попадать!

– Сомневаешься? – спросил отец Филарет. – А зря! Тебя же не задело Дыхание бездны, хоть ты и рядом стоял? А будь ты кровососом, приложило бы по божески! Я за свою жизнь этих Красных Братьев столько передавил… Хотя учитель мой одно время этим тварям требы клал, за богов почитая…

– Ка-кие требы? – заикаясь произнес Альберт.

– Кровавые требы, человеческие… Им, да берегиням… Те еще были твари! Ты же ученый, неужто первые летописи не читал?

Ответить Альберт не успел, неподвижно лежащий контрразведчик неожиданно дернулся и встал на четвереньки, мотая головой из стороны в сторону, словно его контузило. Даже в темноте было прекрасно видно, как стремительно меняется Незнански: его челюсти гротескно вытягивались, сверкая увеличивающимися клыками. Вампир оскалился и прыгнул на священника. Прыжок был настолько молниеносным, что вампир словно растворился в ночной темноте. Но священник тоже оказался не лыком шит – через мгновение вурдалак лежал воткнувшись зубами в землю, бессильно взрывая когтями чернозем, а старик глыбой нависал над ним, наступив пяткой на основание черепа.

– Ишь, прыткий какой? – бодро произнес священник. Было заметно, что возня с вампиром его лишь веселит. – Че, ребятишки, не обосрались, часом? – лукаво поинтересовался батюшка. – По первости со многими бывает. Если есть немного – стыдиться тут нечего…

– Н-н-е у-успели…

– Ну и ладушки! – обрадовался священник. – А то на ваши размеры у меня запасных портков нема.

Вампир взбрыкнул, в очередной раз пытаясь освободиться. Батюшка присел и хлопнул упыря раскрытой пятерней по глазам. После этого безобидного удара вампир обмяк и больше не дергался.

– Так-то лучше! – фыркнул батюшка, убирая ногу с головы вурдалака. – Ребятки, помогите-ка мне его в церковь занести, – попросил он. – Не бойтесь, сейчас он безвреден: от Пелены Гипноса просто так не освободиться! Берите паразита за руки, а я ноги поволоку.

– А что с ним в церкви случиться? – наконец вышел из ступора Олег.

– Да ничего, – ответил монах. – Сказки все это… Беритесь, позже я отвечу на все ваши вопросы. По глазам вижу – их тьма тьмущая.

– Уж, какие руки холодные! – сморщившись от отвращения, произнес Олег.

– А с чего им теплыми быть? – риторически спросил отец Филарет. – Он же мертвяк! Откуда только его черти принесли? Я уж думал, что весь их род вымер…

– Так вы не слышали ничего? – удивился Альберт, оттесняя от тела товарища. – С пришлыми фрицами таких тварей целый полк.

– Полк упырей? – не поверил батюшка. – Я-то грешным делом совсем от мирской жизни отошел, – признался он. – За событиями не слежу. Война… Так я за свою жизнь столько войн видел… Значит, кто-то сумел этих тварей под ружье поставить? А для этого силушка нужна немалая! – батюшка легко подхватил вампира под коленки, Альберт в то же мгновение приподнял его за подмышки. – Тащим его в трапезную, – распорядился священник.

– Я двери открою! – Олег убежал вперед.

Они заволокли бесчувственного упыря в трапезную и словно бревно бросили его на пол. Батюшка одним движением руки смел все с большого стола, не обращая внимания на почти законченные иконы. В разные стороны полетели кисти и краски.

– Ложим его сюды! – продолжал командовать старик. – А теперь прикуем его цепью! – когда тело уложили, объявил батюшка. – Ну вот, теперь можно и поспрошать… Только передохнем маненько, – он отер рукавом выступивший на лбу пот. – Давненько я так не напрягался!

– Интересно, с каких пор? – Альберт набрался храбрости и спросил священника в лоб.

– Лет двести, а может быть и триста, – пожал плечами батюшка. – Точнее не вспомнить…

– А сколько же вам тогда лет? – осторожно спросил Алешин, и без того ошеломленный предыдущим ответом старца.

– Кто ж их точно считал? – отмахнулся батюшка. – Но тыщонку точно разменял… Я ить еще Рюрика помню, когда он с братьями в Новгороде объявился. Гостомысла помню, дочку его – Умилу… Добрая была, пряниками угощала. Меня тогда волхв Рюрика в ученики взял, – погрузился в воспоминания священник. – Жесткий был старик, суровый… Но справедливый – никогда без вины не ударит… А я балбес-балбесом, науку волховскую тяжело осваивал. Мне б коровам хвосты крутить, а не тайные знания впитывать… Но учитель утверждал – у меня талант!

– Рюрик! Гостомысл! – задохнулся от обилия чувств Альберт. Его, как историка, факты жизненной биографии отца Филарета сразили наповал. – Как же все это время вас не раскусили? Ведь за такой срок…

– Маскировка, ребятки, маскировка! – наставительно произнес старик. – Личины менять…

– Как это? – не понял Альберт.

– А так! – Лицо старца на глазах изумленного Альберта начало меняться: втянулась борода, волосы почернели, картофелевидный нос заострился, на нем выросла отсутствовавшая ранее горбинка, скулы слегка раздались, а подбородок раздвоился. Перед Алешиным стоял совершенно другой человек, только одетый точно так же, как старик.

– Гипноз? – выдавил Суханов.

– Это ты про внушение что-ли? – знакомым голосом старца произнес незнакомец. – Нет, все натуральное!

– Вот это пластичность!

– Всему можно научиться, если приложить усилия! – сказал отец Филарет, принимая привычный образ старого сельского священника. – А теперь давайте поспрошаем вашего зубастого друга, откудава он такой взялся?

– Ну и рожа! – передернул плечами Суханов, взглянув в оскаленную морду вампира, рот которого был забит землей.

– Не красавец, – согласился монах. – Но они такие страшные только в боевой ипостаси. А в обычном состоянии их от людей отличить трудно. Вы же не смогли?

– Подозрения были: думали, что просто больной. Бледный слишком, и днем постоянно спит. Да, а почему он днем ходит? Ведь вампирам только ночью можно? Или тоже сказки?

– Нет, это правда! Просто он – высший вампир, эти и днем могут… Сейчас я его разбужу, – предупредил батюшка. – Если кому неприятно – подождите в храме.

Друзья отрицательно замотали головами – на их глазах творилось нечто необычное, и оставаться вне игры они не хотели.

– Как знаете! – произнес священник. – Только в глаза ему не смотрите, а то зачарует!

Отец Филарет вновь легонько стукнул ладошкой по глазам упыря, что-то тихо бубня себе под нос. Тело кровососа мгновенно скрутило судорогой. Он забился в цепях, скаля клыки и разбрызгивая по сторонам тягучую слюну, перемешанную с грязью. Наконец он затих и открыл глаза.

– Фы фто? – прошипел он сквозь зубы, злобно сверля красноватыми глазами священника.

– Зубы втяни, – посоветовал батюшка. – Не понятно же ничего.

Незнански сосредоточился, челюсти начали уменьшаться, серая, землистого цвета кожа стала просто бледной, морщины на лбу разгладились.

– Это другое дело! – удовлетворенно кивнул отец Филарет. – Теперь просто на покойника похож. Не хотел по-хорошему, теперь так пообщаемся. Ну, чего ты там давеча прошамкал.

– Ты кто? – на этот раз внятно повторил упырь.

– Сельский священник, отец Филарет, – посмеиваясь, представился батюшка. – А вот ты кто? И откель взялся?

– Ты знал волхва Кемийоке? – игнорируя вопросы монаха, неожиданно спросил вампир.

– Что ты сказал? – батюшка не поверил собственным ушам. – Откуда тебе известно имя моего учителя? Ты не настолько стар, чтобы помнить…

– Наконец-то! – облегченно выдохнул Незнански. – Ты – Финн! И я тебя нашел! Развяжи меня – нам есть о чем поговорить!

– Говори, а там посмотрим, – Филарет не спешил снимать с упыря цепи.

– Сегодня должны поднять алтарный камень на капище в Новгороде…

– Но он же…

– Раскопали! Нашли твою карту. Одним словом, нам нужна твоя помощь, Финн. Очень нужна!

Глава 5

29.06.09

Россия. Новгород.

Сводчатый коридор вывел археологов и чекистов в большой зал. Люди застыли в немом оцепенении, пытаясь оценить величественную картину, развернувшуюся перед ними в светящемся полумраке подземелья. Фонари оказались здесь оказались ненужными – казалось, что светиться сам воздух, наполняющий сказочные чертоги неведомых строителей.

– Гасите фонари! – распорядился Сидоренко. – Здесь все прекрасно видно.

– Точно, нужно экономить заряд батарей, – согласился Петр Семеныч, послушно выключая фонарь.

Его примеру последовали и остальные члены экспедиции. Профессор что-то восторженно ахал, разглядывая высокий куполообразный потолок зала. Ему тонким голоском вторил Миргородский, поминутно толкая Вадима Дмитриевича локтем вбок, в порыве возбуждения забывая о субординации. В этом громадном зале было от чего потерять голову: изящные резные колонны светящиеся изнутри нежно-голубым переплетались друг с другом под самым потолком, образуя воздушные арки, отливающие изумрудной зеленью. Тоннель, по которому люди попали в зал, обрывался у гигантских каменных ворот, разрушенных неумолимым временем. Одна из створок была расколота и валялась на земле, вторая – уцелевшая, накренилась под напором валунов и щебня, до верху заполняющих дверной проем. От ворот вглубь могильника вела мощеная отборными круглыми булыжниками дорога, ширины которой хватило бы для хорошей трехполосной автомагистрали.

Грандиозно!!! – с придыханием произнес Вадим. – Теперь ясно, где находился настоящий вход в могильник.

– Почему ты думаешь, что это именно могильник? – спросил Министр. – Может быть, изначально у этого сооружения было другое предназначение?

– Могильник, склеп, усыпальница, мавзолей, – возбужденно затараторил профессор. – Другого предназначения и быть не может! – категорически заявил он. – Все здесь кричит о смерти и потустороннем мире, начиная от декора и заканчивая булыжниками мостовой!

– А при чем здесь булыжники? – не понял Петр Семеныч.

– А вы присмотритесь к ним повнимательнее, – посоветовал Вадим. – Это вовсе не булыжники, это – макушки черепов!

Петр Семеныч опустился на корточки возле ближайшего булыжника.

– Ну что, видите? – спросил Вадим, присаживаясь рядом. – Вот надбровные дуги, – он прикоснулся к черепу пальцами, – это швы…

– Но они же не настоящие? – Мистерчук постучал по черепушке костяшками пальцев. – Камень!

– Черт его знает, – признался в собственной несостоятельности профессор, – на человеческие они тоже не тянут – пропорции не те. Можете мне поверить, уж в этом-то я разбираюсь…

– Куда дальше? – отрывисто поинтересовался майор, которому не терпелось продолжить поиски.

– Скорее всего – туда, по дороге, – неуверенно произнес Вадим. – Это место на плане пострадало больше всего остального… – Профессор залез в нагрудный карман и вытащил из него сложенный вчетверо листок бумаги с копией плана подземелья. Порывисто его развернул. Несколько секунд он внимательно разглядывал план, сверяя его с местностью. – По дороге, – наконец произнес он. – Дальше надо двигаться перпендикулярно предыдущему направлению.

– Тогда не будем медлить, – взмахнул рукой майор. – По дороге, так по дороге. Но не теряйте бдительности, друзья! Мало ли какие еще сюрпризы встретятся нам по пути.

Озираясь по сторонам, исследователи ступили на мощеную резными черепами дорогу. Идти было легко – дорога шла под уклон. По мере продвижения она сужалась, вскоре ширина мощеного полотна уже не превышала трех метров. Когда большой зал остался позади, а его искрящийся воздух и светящиеся колонны растворились в вязкой темноте подземелья, дорогу пересекла глубокая расщелина. Через темный провал, из которого до путников то и дело доносились какие-то звуки непонятного происхождения, был переброшен внушительных размеров каменный мост с низкими резными перильцами. На краю обрыва перед мостом по обеим сторонам мощеной дороги возвышались две скульптуры.

– О, бабы! – едва взглянув на застывшие в скорбящих позах фигуры в длинных балахонах, уверенно произнес Петр Семеныч. – Вона, какие буфера! Я б с такой не отказался бы пообщаться тет-а-тет…

– Плакальщицы, – уверенно заявил профессор. – Их позы красноречиво свидетельствуют…

– Через мост двигаемся по одному! – распорядился Сидоренко, не давая профессору закончить фразу. – Хорош трепаться – не на прогулку вышли! Вольфыч, пошел!

– Понял, командир! – отозвался Пес, осторожно двигаясь вперед.

Его ноги ступили на мост, как из-под толстой подошвы армейских ботинок сверкнули голубые электрические разряды. Вольф застыл. Разрозненные искры слились в два изломанных ручейка, которые шустрыми змейками метнулись в противоположные стороны – к невысоким бортикам моста. Ручейки двигались стремительно и в одно мгновение достигли резных перил. Бортики, казавшиеся в темноте вырезанными из камня, на поверку оказались сделаны из какого-то прозрачного материала. Электрические змейки, двигаясь в прозрачном чреве перил, наполняли бортики неоновыми сполохами. Когда ручейки достигали высоких столбов, натыканных через равные промежутки по обеим сторонам моста, они разветвлялись: один поток продолжал свое движение по прозрачным перилам, а второй – по столбу. Когда первая змейка достигла макушки столба, на его вершине вспыхнуло миниатюрное неоновое солнце. Вскоре мост был освещен не хуже центрального проспекта в Москве.

– Вот это иллюминация! – восхищенно произнес Министр.

– Заметьте, коллеги – до сих пор все работает! – профессор не мог долго молчать. – Работает, не взирая на возраст! А он более чем почтенный! Нет, древние определенно были…

– Профессор! – Сидоренко вновь встал на стражу порядка.

– Я понял, понял! Умолкаю!

– Двигаемся дальше… Вольфыч, ты в следующий раз проверяй как-нибудь… Вдруг вместо банальной подсветки оказалась какая-нибудь хитроумная ловушка?

– Хорошо, – ответил бывший егерь. – Прежде чем куда-то ступить…

– Господа офицеры! – произнес Вадим. – Если бы в этом мавзолее были бы какие-нибудь ловушки, их, наверное, отметили бы на карте.

– А если сама карта – ловушка? – не сдавался майор.

– Тогда какой смысл вообще было её рисовать? – профессор тоже решил идти до конца. – Я думаю…

– Вадим Дмитриевич, береженого, как известно… Домыслы оставляем при себе! Я уже начал жалеть, что согласился взять вас с собой! Ожидать от ученого соблюдения элементарной дисциплины…

– Золотые слова! – поддержал командира Вольф. – Может, действительно вернемся? Оставим профессора

– Ну, знаете ли, – возмущенно заявил Миргородский, – да Вадим Дмитриевич ученый мирового уровня! Только благодаря его усилиям…

– Молчать! – по-военному оборвал поток возмущенного красноречия Миргородского Сидоренко. – Для особо одаренных повторяю последний раз: еще нарушение дисциплины – и мы возвращаемся! С этой минуты все разговоры только по делу! Обсуждаем только цель и средства достижения этой цели! Открывать рот без приказа только в случае опасности! Больше повторять я не буду! Уяснили? На время операции здесь нет ученых с мировым именем! Есть только командир и бойцы!

Сидоренко заметил, как благодарно на него посмотрел бывший егерь, больше других переживающий за дисциплину.

– Вольфыч, поехали!

Пес, который спрыгнул с моста на дорогу, едва только под его ботинками заискрило, вновь шагнул вперед. На этот раз все обошлось – никаких неожиданностей. Освещенный ярким неоновым светом необычных фонарей, Вольф пересек мост и застыл на противоположной его стороне. Несколько секунд он изучал обстановку, водя дулом автомата из стороны в сторону.

– Первый, все чисто, – раздался в динамике наушника спокойный голос Пса.

– Пошел профессор, – скомандовал Сидоренко.

Когда Вадим оказался рядом с Вольфом, по мосту побежал Миргородский.

– Семеныч, ты за ним. Я – замыкающим!

Мистерчук кивнул и рванул вслед за помощником профессора. Оставшись один, Сидоренко оглянулся, но пройденный группой путь тонул в кромешной темноте.

– Командир, все в норме! – отрапортовал Вольфыч. – Ждем только тебя.

– Иду, – не тратя лишних слов, произнес Сидоренко. – Что тут у нас? – спросил он, присоединившись к группе.

– Здесь еще один тоннель, – ответил Вольф. – Ведет вниз.

– Хорошо, что не два, – заметил Мистерчук.

– Ну, раз выбирать не приходиться – двигаем дальше, – распорядился Сидоренко. – Вадим, сколько нам еще до цели?

– Ну, если считать насыпной деревянный могильник за первый уровень, приемный зал со светящимися арками за второй, то этот тоннель выведет нас на третий…

– А наша цель находиться именно на третьем?

– Согласно карте – да. До сих пор все совпадало…

– Будем надеяться, что все совпадет и на этот раз, – воодушевленно произнес Сидоренко. – Но расслабляться еще рано. Двигаемся дальше.

Подсвечивая себе дорогу фонарями, группа людей осторожно вошла в очередной тоннель. От ярких фонарей моста, бивших в спину, вглубь тоннеля протянулись длинные тени, карикатурно повторяя силуэты людей.

– Не понимаю, – тихо произнес Вадим, – почему на мосту такое яркое освещение, а в тоннеле света нет вообще? Логичнее было бы наоборот.

– Не-е, здесь все правильно, – возразил Министр. – С моста можно грохнуться! Ты трещину видел?

– Возможно, вы и правы, – подумав, согласился профессор. – А возможно, что система освещения тоннеля просто вышла из строя…

Тоннель неожиданно повернул в сторону почти под прямым углом, и через пару сотен метров вывел путешественников в очередной зал. Определить размеры этого помещения было затруднительно, так как лучи мощных фонарей попросту терялись в темноте.

– Ну, что я говорил? – победно воскликнул профессор. Луч его фонарика метался из стороны в сторону, выхватывая из мрака многочисленные саркофаги. – Это могильник! Грандиозный по своей величине склеп!

Огромный зал действительно оказался забит под завязку бренными останками, упакованными в гробы и саркофаги чудесной работы. Почти все домовины представляли собой настоящие произведения искусства. Больше всего поразили бывшего банкира каменные саркофаги, на крышках которых были высечены скульптуры их молчаливых жильцов.

– Черт! – ошарашено произнес Петр Семеныч. – Да они как живые… Особенно она…

Банкир остановился возле места упокоения молодой девушки. По крайней мере, искусный скульптор изобразил её такой. Обнаженная девушка, прикрытая лишь тонким покрывалом, лежала в расслабленной позе. Её умиротворенное лицо было спокойным, лишь чувственных губах играла легкая улыбка, как будто она видела чудесный сон. Её шикарные волосы рассыпались по слегка примятой подушке. Министр мог поклясться, что видит каждый волосок, настолько тонкой была работа мастера. Одна рука девушки безвольно свешивалась с крышки саркофага, а другая лежала поверх тончайшего шелкового покрывала. Тени от фонаря скользили по соблазнительным изгибам красавицы, наполняя каменную скульптуру подобием жизни. Петру Семенычу казалось, что девушка дышит. Что грудь её едва заметно вздымается. Что вот сейчас она вздохнет поглубже, невесомая накидка соскользнет на пол, а девушка откроет глаза и протянет к нему руки…

– Петр Семеныч, дорогой, что с вами? – Вадим, остановившийся рядом с Министром, с удивлением взглянул на застывшего контрразведчика.

– Черт возьми! – очнулся Петр Семеныч. – Привидится же такое!

– Что с вами? – обеспокоено, переспросил профессор.

– Не знаю, – пожал плечами Министр. – Мерещится всякое… Девица вот эта… Дышит и руки протягивает… – смущаясь, пояснил он. – Я, словно прыщавый юнец, слюни роняю. А ведь я – тертый калач, к тому же и некромаг…

– Вот оно в чем дело! – сумел расшифровать сумбурные объяснения Мистерчука профессор. – Вам не доводилось бывать в королевских усыпальницах Франции? Нет? Там со мной тоже происходило нечто подобное… Понимаете, такие места наполнены своеобразным мрачным очарованием смерти.

– Это вы некромагу будете объяснять? – ухмыльнулся Петр Семеныч. – Я знаю, какое на самом деле настоящее очарование смерти.

– Нет, вы меня не поняли, – возразил профессор. – В эти посмертные скульптуры и маски вложено столько…

– Профессор, лучше не начинайте! – одернул Вадима Сидоренко. – Двигаемся дальше.

Профессор вновь зашуршал сложенным планом.

– Посветите, – попросил он майора, пытаясь рассмотреть пометки на карте. – Нам вдоль левой стены. Там должно быть какое-то ответвление…

Они двигались вдоль стены вот уже больше часа, поражаясь обилию останков. Вся стена была буквально утыкана нишами, в которых пылились бренные останки. Кое-где ниши были закрыты могильными плитами, кое-где ажурными решетками, были и просто открытые. В некоторых нишах гробы и саркофаги громоздились друг на друга в несколько ярусов. В одном месте группе Сидоренко пришлось обходить огромный мавзолей, выстроенный в виде ступенчатой пирамиды. Возле запертых ворот из позеленевшей от времени меди, стояли каменные истуканы, с угловатыми оскаленными черепами вместо голов. Метров через двести путешественники уткнулись в высокую мраморную ограду, прилепившую к стене, вдоль которой двигались люди.

– Куда дальше? – поинтересовался Сидоренко.

– Не знаю, – мотнул головой Вадим. – На карте таких подробностей нет.

– Перелезем, или будем искать калитку? – поинтересовался Вольф.

– Высоковато, – Сидоренко прикинул высоту стены. – Метров пять…

– Постойте, должен быть вход! – порывисто произнес профессор. – Ведь если Финн тащил сюда своего бездыханного учителя в одиночку, как бы он его перебросил через стену?

– А кто их знает, волхвов-то? – Петр Семеныч задрав голову, рассматривал мраморную стену. – Может, они и летать могли.

– Значит так, – вновь взял инициативу в свои руки Сидоренко, – двигаемся пока вдоль забора. Если через пол часа не найдем калитку – лезем через стену!

– Очень высоко, – пробормотал себе под нос Миргородский, но спорить с командиром не стал.

Они пошли вдоль стены, конец которой терялся где-то в темноте. Калитка, а вернее большие двухстворчатые ворота обнаружились минут через пятнадцать. К счастью для исследователей они оказались не заперты. Картина, развернувшая перед контрразведчиками, поражала воображение. Перед ними, освещаемый лишь фонариками, расстилался чудесный сад. Кусты, деревья и даже трава были из выполнены из белого мрамора. Неизвестные резчики постарались на славу: каждый листочек на дереве и каждая травинка, каждый цветочек на клумбе были вырезаны с такой тщательностью, что казались настоящими.

Профессор присел на корточки у края мраморной поляны.

– Представляете, сколько труда потребовалось, чтобы создать такое чудо? – в который раз повторил он. – Видно каждую прожилку! Создается такое впечатление, что весь этот сад был когда-то живым… А затем вдруг окаменел в одно мгновение!

– Как думаете, что это? – спросил майор.

– Кладбище, – безапелляционно заявил профессор. – Вон торчат могильные плиты, – он посветил фонариком вглубь сада, чтобы попутчики убедились в правдивости его слов. – Кто-то очень богатый шутник пожелал упокоиться вот на таком удивительном погосте. Вдоль мраморных лужаек были проложены узкие тропинки, бегущие к разным уголкам чудо-сада. Выбрав наиболее подходящую по направлению тропинку, отряд продолжил свое движение. Несколько раз путешественникам попадались на пути ажурные беседки, в глубине сада виднелись не только могильные камни, но и целые скульптурные композиции. Одну из них, расположившуюся буквально в двух метрах от тропинки, удалось рассмотреть в мельчайших подробностях. На небольшом возвышении, раскинув в стороны руки, лежал юноша в чешуйчатых доспехах. Из его груди, погрузившись почти до самого оперения, торчало толстое древко стрелы. С головы парня слетел изрубленный в бою шлем с погнутой личиной. Он сиротливо лежал рядом с мертвым хозяином, которому уже никогда не придется его надеть. Над поверженным юношей склонилась точеная женская фигурка – жена, либо возлюбленная героя. Лица девушки не было видно – оно скрывалось под ниспадающими локонами волос. Левой рукой ока касалась губ возлюбленного, а правой вонзала себе под левую грудь остро заточенный кинжал.

– Все понятно без слов, – произнес в гнетущей тишине Вадим. – Любовь, принесенная в жертву на алтаре Войны… Ничего не меняется в этом мире!

С ним были согласны все присутствующие на странном кладбище, хоть и не высказывали своего мнения вслух. Вскоре тропинка вывела их к неприметной калитке, расположенной на другом конце погоста. Мраморная стена кладбища обрывалась как раз возле искомого поворота.

– Нам сюда, – заявил Вадим, ныряя в темное ответвление.

– Стоять! – рыкнул Сидоренко. – Первым идет Вольф. – Он человек подготовленный, не то…

– Не то, что жалкий профессор? – не удержался и съязвил Вадим. – Сергей Валентинович, поверьте, я опытный археолог, и облазил не один могильник…

– Не в этом дело! – Сидоренко не собирался выслушивать доводи профессора. – Я отвечаю за вашу безопасность. Первым идет Вольф! И точка. Не нарушайте дисциплину. Прошу вас как разумного человека!

– Хорошо, хорошо! Пожалуйста! – профессор пропустил вперед бывшего егеря.

Коридор оказался не сильно длинным – шагов тридцать. Он вывел экспедицию в еще один большой зал, оценить размеры которого тоже не было никакой возможности. По обилию гробов, саркофагов, могильных плит и небольших миниатюрных склепов новый зал не уступал предыдущему.

– Как же мы его найдем, этого Кемийоке-волхва? – ругнулся вполголоса Петр Семеныч. – Среди этого изобилия и заблудиться – раз плюнуть! Не думаю, чтобы ему такой же шикарный гробик выделили.

Петр Семеныч хлопнул ладонью по сверкающей в луче света металлической крышке саркофага, рядом с которым находился в этот момент. Литая домовина даже не шелохнулась, игнорируя панибратский шлепок министра.

– А ведь действительно дорогая усыпальница, – Миргородский наклонился над саркофагом, рассматривая при свете фонарика искусное литье в виде виноградной лозы. – Белое золото!

– Да ну? – в голосе Министра сквозило недоверие.

– Можете не сомневаться, – заступился за коллегу Вадим. – Валерий Петрович защищал кандидатскую по археологическим находкам из драгметаллов! Если Валера говорит – золото, значит, так оно и есть!

– Мама мия! – воскликнул Мистерчук. – Да здесь золота тонны на три, не меньше!

Он постучал костяшками пальцев по боковой поверхности саркофага. Тот даже не гукнул.

– Толщина в два-три пальца, – довольно заявил Петр Семеныч. – Если тоньше звук был бы другой… А ведь он здесь, наверняк, не один такой… И если уж чел не поскупился на такой гробик, внутри всяко есть чем поживиться…

– Петр Семеныч, – остудил его пыл профессор, – помимо банальных драгоценностей, есть еще такое понятие – историческая ценность! Так вот с этой точки зрения: все это, – он развел руками, словно старался объять все подземелье, – бесценно!

– Ты меня понятиям не учи, ученый! – возмутился Министр. – Я же чисто гипотетически.

– Вадим Дмитриевич, давайте вернемся к поставленной задаче? Как нам искать волхва?

– Сейчас я еще раз взгляну на карту…

Профессор вновь зашуршал бумажками. Затем некоторое время рассматривал план, поворачивая карту и так и этак, пытаясь как-то определиться на местности.

– Никаких намеков, – наконец сдался он.

– Что же делать? – задумался Сидоренко. – Чтобы обшарить здесь каждый уголок, боюсь, не хватит и десятка лет.

– Командир, разреши мне попробовать, – неожиданно произнес Министр.

– Есть идеи, Петр Семеныч? – удивился майор.

– Есть одна мысль…

– И?

– Мы чего ищем-то? – прищурился бывший авторитет.

– Место погребения жреца Кемийоке, – не понимая, куда клонит Петр Семеныч, ответил Сидоренко.

– Сергей Валентинович, старый жмур нам без надобности. Мы, насколько я понял, ищем его посох. Артефакт некромансера, поднимающий мертвяков! А я, если ты не забыл, тоже в некотором роде некромаг…

– Так ты предлагаешь, – дошло до майора, – уловить эманации посоха?

– Попытаться уловить, – поправил его Министр. – Получиться или нет – не знаю. Но попробовать можно. Ну не может такой сильный артефакт, следов не оставлять.

– Что ж, на безрыбье и рак – рыба. Давай, Петр Семеныч, действуй!

– Ништяк, командир! – Петр Семеныч скинул с плеч рюкзак и достал из его кармашка походную аптечку. – Вы тут постойте на васере над моим бренным телом.

– Что вы сказали? – не понял фени Министра профессор.

– Покараульте, говорю, пока я в отключке буду, – перевел Мистерчук.

Он раскрыл пластиковый ящичек аптечки и достал одноразовый шприц, наполненный какой-то мутной жидкостью.

– Что это? – поинтересовался Вадим.

– Это, друг мой, секретная разработка нашего отдела, – приоткрыл завесу тайны Министр. – Кодовое название – «экстракт манны». Повышает экстрасенсорные способности организма.

– Это безопасно? – распереживался профессор.

– Не совсем, – признался Петр Семеныч. – Это экспериментальный образец. Есть парочка неприятных побочных эффектов…

– Каких? – участливо спросил Вадим.

– Сначала пол часа пластом лежу. А после – отходняк, как после хорошей попойки. Но на этот случай у меня есть сильнодействующее колесо…

– Что, простите? – вновь не понял Вадим.

– Таблетка, говорю, есть. Отходняк на раз снимает! Держи. Как только я в себя приду – в рот мне затолкаешь.

– А как я пойму, что пора?

– Увидишь. Как только признаки жизни подавать начну – пихай, не ошибешься.

Петр Семеныч закатал рукав на левой руке, перетянул бицепс резиновым шнуром, и принялся ожесточенно сжимать и разжимать кулак.

– Да, Валентиныч, – обратился он к майору, – возможно, мне придется рекрутировать посредника. Сам-то я без рук, без ног… Так что смотрите, не обкакайтесь!

– Понял, Петр Семеныч, – отвил Сидоренко. – Постараемся не обделаться – памперсов-то не захватили!

– И еще, – вспомнил Министр, – если что-то вдруг пойдет не так – вколешь мне дозу «святого Вита», чтобы не тащить меня на закорках. Шприц красного цвета, не перепутай с оранжевым!

– Не волнуйся, не перепутаю! – заверил Сидоренко.

– Вадим, намочи ватку спиртом, – попросил Петр Семеныч. – И протри вену… Да, да, здесь. Спасибо, старина!

Министр зубами сдернул пластиковый колпачок со шприца и аккуратно ввел иглу в вену.

– Жгут сними, – попросил он профессора.

Едва резинка соскочила с руки, Петр Семеныч шевельнул поршеньком шприца. Жидкость окрасилась алым цветом.