Текст книги "Пожалуйста, не обожгись (СИ)"

Автор книги: Дарья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

– А ты, извращенец, вали из моего дома! И хоть раз я тебя увижу с Мариной, сидеть у меня будешь, понял?! – Последовал последний удар, доведший Михаила Владимировича до нервной тряски. Мужчина покачнулся, и ноги не выдержали, колени поджались, и он прямо так и упал, словно раб перед своим королем, склонил голову и безостановочно прикладывал ладонь к ушибленным местам. Самое ужасно то, что брат Марины работал в правоохранительных органах, поэтому слова его можно сосчитать в какой-то степени правдой. Пугающей правдой. Михаил упрямо простонал и с трудом встал на ноги, и, несмотря на присутствие Марины, прошипел: - Марина правду говорит, мы давно вместе и я хочу быть с ней, понял?! – Девушка, конечно, любила своего брата, но сейчас она мечтала, чтобы Михаил Владимирович постоял за себя и справился с рассерженным Вадимом, завершая всю сцену мирным разговором по душам. - Вон. Из. Моего. Дома! – по слогам отсчитал Вадим и указал пальцем на входную дверь, спрятанную за ширмой. Классный руководитель настойчиво стоял на месте, раздражая еще больше, притискивая к себе напряженную Проскурину. Брат девушки в конец сошел с ума и грубо перехватил руку рыжей сестры, откидывая девушку на диван, на котором, какое-то время назад, она целовалась со своим учителем. Новый удар пришелся в грудь Михаила. И когда Вадим успокоится и устанет наносить удары? – Ты слабак! Даже постоять за себя не можешь! - Я не опущусь настолько низко, - с кровожадной улыбкой, в прямом смысле этого слова, слизывая кровь с губ, прошептал Михаил, поднимая кровавый взгляд на Вадима, - чтобы поднять руку на лучшего друга. - Бывшего лучшего друга, - исправил его Вадим, и хотел ударить еще, до конца добить виновника торжества, как Михаил Владимирович увернулся и на ватных ногах поплелся к выходу. Марина поспешила побежать за ним, но сильная хватка, злобный рык брата прямо на ухо и задержанное дыхание от испуга за жизнь возлюбленного цепями впились в девушку и остановили ее, прикрепив, словно скрепками бумагу, к полу. Михаил напоследок повернулся к ним и одними губами, вслух не произнеся, прошептал, обращаясь, видимо, к своей ученице: - Я все исправлю. – Марина отлично разобрала его слова, однако слепо верила в их осуществление. А шампанское так и замораживается в морозильнике. А медленная мелодия, раздающаяся из колонок телевизора, играемая девушкой-француженкой на лавочке в парке с гитарой в руках, разрушает выжившие нервные клетки, превращая их в прах. Так не должно было быть… не должно. Входная дверь захлопнулась, а вместе с ней и душа Марины заперлась в клетке. - Я. Тебя. Ненавижу! – выдохнула на одном дыхании девушка и скрылась в своей комнате. Вадим так и стоял, глядя на место, где она только что стояла. Перевел взгляд на запачканный кровью ковер. - Я сам себя ненавижу, но хочу защитить. Михаил направлялся домой, кровь, словно водяная дорожка, каплями расплывалась под его ногами с каждым новым шагом. Он непрестанно бубнил себе под нос одно и то же предложение: «Я все исправлю». ========== Часть 24 ========== Глава писалась под эти мелодии и песни: 1)http://www.audiopoisk.com/track/soul/mp3/samaa-grustnaa-melodia-na-svete/ 2)Blue Jeans - Lana Del Rey 3)30 Seconds To - Mars Revolve 4)30 Seconds To - Hurricane 5)30 Seconds To - The Kill 6)Lana Del Rey - Without You А так... последняя глава. Не переживайте, еще вас ждет не маленький эпилог. И драбблы после окончания работы... В общем, приятного прочтения. Я вас люблю и с нетерпением жду отзывов. А небо в сегодняшний вечер казалось непроглядным, не таким, каким оно бывает в любой другой день недели. Беспросветное чернильное пятно… и все, никаких световых источников нет. Пусто как-то. Может, оно вот так возьмет, и, несмотря на то, что люди такого исхода событий не ждут, упадет? Жителям на головы, проломив череп, добравший до мозга, костей… пробив насквозь сердце, больно щемящее в груди. Порой хочет, чтобы такое действительно произошло. Не с каждым, конечно, но хотя бы с тем, кому плохо. У кого на душе черней, чем сегодняшнее небо. Чью душу медленно, по кусочкам, разбирает любопытный дятел, словно выстукивая своим клювом секунды до конца. Выискивая в ней какой-то смысл. Цель. Бесконечные чувства. Хоть что-нибудь. Хоть что-то. Михаил Владимирович вытер нос, взглянул на свою ладонь. Вымазалась в крови. Сильно, наверное, придется долго отдирать засохшую жидкость с кожи мочалкой, использовать половину флакона мыла на эту процедуру, а так же спирта или другого лекарства для помощи в заживление ран. И одежду, любимый пиджак и помятые брюки, тоже он будет вынужден отправить на чистку. А заодно можно прихватить душу, смысл жизни и надежду с собой. На мыло. Смыть, как ненужное пятно, расплывшееся на грязной ткани рубашки. Зачем-то мужчина остановился посреди улицы. К счастью, давно стемнело, нормальные люди, не желающие попасть в руки к мошенникам, напившимся подросткам-хулиганам, или каким-нибудь сумасшедшим, легли спать или устроились перед телевизорами сидя на мягком диване. Но только не Михаил. Он не хотел спать. Совсем. Засыпать с мыслью о том, что все в один миг потеряно, ужасно неприятно. Даже больно, чего учитель по-прежнему не осмеливался признать хотя бы самому себе. В кармане настойчиво вибрировал телефон. Невзирая на мрачность и угрюмость всей этой ситуации, в голове Михаила возникли непристойные мысли. Воспоминания, общие воспоминания – его и Маринины. Образ молодой девушки все время стоит перед глазами, не покидает его ни на секунду. Ее тревожный голос красивой мелодией разливается по ушам. Ее учащенное дыхание в момент близости как будто настоящее, он чувствует ее губы на своей шее – как в тот, его самый первый раз в больнице. Вместе с ней. Его самой худшей ученицей – Мариной Проскуриной. Телефон вибрирует снова. Так приятно, волна мурашек расплескивается по коже. Телефон уже разрывается от настойчивого звонка. Михаил берет трубку, не посмотрев на номер контакта, возникший на стеклянном и залапанном сенсорном экране. Поднеся трубку к уху, он не слушал, делал вид, рассматривая бесконечность смолистого неба. Почему-то оно сегодня прекрасно. Потому что оно причиняет боль. - Да, - коротко отзывается мужчина на шепот в трубке. Он не сразу узнает, кто говорит. Михаил не сразу понимает, что это она. - Миша, - тихо, словно прячась от кого-то, умоляюще стонет человек на том конце провода, - забери меня отсюда. Пожалуйста, забери. Хотя бы ненадолго. До конца лета. Прошу тебя, - она замолкает, а вместе с ней и вся живая природа, ветер, усердное биение сердца классного руководителя, его прерывистое дыхание – все источники тепла погасают, как фонарь с перегоревшей лампочкой. Неожиданно и не вовремя. - Забрать… - как молитву повторяет он безостановочно. Реакция девушки, разговаривающей с ним по телефону, ответная. Она тоже беспорядочно говорит одно и то же слово, видимо, надеясь, что мужчина действительно возьмет себя в руки и заберет ее из этого ада. Хотя бы на месяц… в рай, вместе с ним, наедине, подальше ото всех людей, приносящих в их отношения проблемы. - Пожалуйста, - словно ей это дается с трудом, Марина просит, в первый раз по-настоящему просит выполнить ее просьбу, необходимое желание, - не волнуйся, Вадим не подаст на тебя заявление в полицию, - она замолкает, и тишина Михаилу кажется его смертью. Кроме нее у него, собственно говоря, никого нет. Никого, если не считать мышей в квартире. Да, именно так. А он не хочет оставаться один… снова, - на то у него есть свои причины и ты знаешь о них. - Причины… - проговаривает классный руководитель едва ли слышно для самого себя, - да, они есть. Он не подаст на меня заявление в полицию, и я продолжу существовать, - его шепот, как пакетное шуршание, раздражительно проносится эхом в ее ушах, голове, мыслях. – Но вместо заявления он придумает наказание намного хуже тюрьмы. Вадим зачеркнет долгие годы нашей дружбы красной ручкой, и наши отношения, все, что у меня было твой брат заберет, только пожелав. Сейчас он имеет большую власть, нежели я. - Миша, послушай меня, - голос Марины изменился – теперь он стал серьезным, грубым и немного приказывающим. – Мы уедем до конца лета в деревню, ты говорил, у тебя там дача. - Да, - усмехнулся мужчина воспоминаниям о той самой даче, домике в деревне, который завален старым хламом вроде детской одежды, мягких игрушек, книг и других ненужных, брошенных вещей. – И кроме нас там будут крысы, тараканы, пауки. Хочешь этого? Девушка проигнорировала его слова, добавив поспешно: - За это время мы что-нибудь придумаем, чтобы Вадим позволил нам встречаться, я тебе обещаю. Он не такой на самом деле, каким показал себя сегодня, избив тебя. Вадим любит и меня, и тебя как друга. Он поймет. Со временем, но поймет. А пока мы обязаны сбежать. Мы вернемся в сентябре, а когда окажемся в Москве, будем решать, что делать с нашими отношениями. - В таком случае, - задумчиво протянул учитель, - мы рискуем еще больше. - На то и есть жизнь, чтобы рисковать, - заметила Марина и уже шепотом добавила: - Я люблю тебя. - Я приду за тобой завтра ровно в десять вечера, не опаздывай, - согласился Михаил и сбросил трубку перед тем, как услышать ее слова. Он знал, на что идет, как рискует и так сломавшимися отношениями, но прошлый Михаил Владимирович возвращается на землю с небес. Мужчине плевать на чужое мнение. Если он хочет быть с этой девушкой, он будет. Если он хочет забрать ее на время к себе, отнять из рук суровой реальности и спрятать под своим покрывалом спокойствия, он заберет. Если он идет на огромный риск, он пойдет. Однако сделает так, как душа его распоряжается. Так, как хочет его сердце. Так, как не хочет сценарий судьбы. Так, как запрещено законом. Мужчина не поспешил домой собирать вещи, он просто пошел дальше, желая зайти в одно местечко из своей прошлой разгульной жизни. Путь его точно вырисовался в голове. Это запрещено законом, а он пошел все равно по своему личному желанию. Бар «Кровяной коктейль» - не очень-то привлекающее нормальных посетителей название, зато для ненормальных людей, помешанных на алкоголе, наркотиках и обнаженных женщинах/мужчинах – в самый раз. Находилось это место в подвале, казалось бы, месте, где никогда не ступала человеческая нога. Люди обходили стороной грохот, разносившийся за железной дверцей, чьи-то крики и звук разбивающего стекла под музыку с матерными выражениями и приятной не для каждого слушателя цензурой. А Михаил решил пойти туда на свою больную голову. Зачем, спрашивается, ему это нужно? Все как было раньше. Та прежняя пугающая обстановка осталась, ее не смыл след прошлого, ее не забрали воспоминания. Все стоит на месте, ничего не изменилось, кроме людей, конечно, которые там отшивались в свободное время от обыденной повседневности. И лестница, скрипящая, когда до нее только касается человеческая нога, до сих пор не провалилась под землю. Михаил спустился в подвал и замер на месте. Совсем тихо. Нет никого, только несколько человек, вкалывая что-то из шприца себе в вену, странно растягивают легкие улыбки на устах и хохочут, неразборчиво, себе под нос. - Неужели, - раздался приятный голос за спиной. Надо же, даже этот человек за столько лет не изменился. – Кого я вижу. Это же наш «Черный рыцарь», добро пожаловать в бар, Михаил. Учитель повернулся назад и так, словно сменившись ролями с кем-то, бросился в объятия к бывшему лучшему другу. И плевать, что он наркоман, бабник и просто идиот до сегодняшнего дня. Он все равно… друг. - «Ворон», какая встреча, - учитель отстранился и поправил свернувшийся на шее галстук. Уже невыносимо душил, будто воздуха не хватало вовсе. Либо здесь слишком душно, либо в душе слишком тесно. – Как жизнь твоя разгульная? – Михаил присел на высокий стул и схватил первую попавшуюся бутылку под руку – выбор пал на коньяк, завораживающе болтающийся золотистой жидкостью по бутылке. Он сделал глоток, а его друг устроился рядом, прихватив такой же алкогольный напиток. - Ты даже не представляешь, насколько все изменилось, - устало протянул он, и Михаил все понял – кольцо на пальце тому показатель. «Ворон» женился? С трудом верится. – Именно моя супруга вытащила меня из всего этого, - он обвел рукой по всему залу и показал на наркоманов, которые, не обращая внимания, втягивают в себя новые купленные компоненты для «поднятия настроения». – Но работаю я по-прежнему здесь. Не всегда, по пятницам и выходным, барменом подрабатываю. Жена об этом ничего не знает, ведь я просто не могу расстаться со своим прошлым. Просто не могу и все, не знаю, почему, - светловолосый мужчина поднял взгляд на Михаила и улыбнулся: - Вижу, ты подрался с кем-то. Не из-за девки же, ну. - Из-за девки, - подтвердил его догадки классный руководитель: - А еще ей шестнадцать лет, ее старший брат по совместительству с этим опекун, мой лучший друг и хороший человек. Вадим застукал меня и ее во время поцелуя на его диване. Ах, мне ведь двадцать пять, знаешь, да? И я работаю в школе учителем. - Так ты еще и учитель? – ошарашенно спросил «Ворон». Мужчина слегка недоумевал от рассказа бывшего напарника по запретным вещам законом. - Не просто учитель, а классный руководитель, - загадочно улыбнулся Михаил и допил содержимое своего стакана. Достаточно, не хватало еще напиться и уснуть здесь в обнимку с несовершеннолетними наркоманами. - Так это статья, чувак, - светловолосый мужчина похлопал друга по плечу и сочувственно вздохнул: - Жаль мне тебя, честное слово. - А мне плевать, что это статья, чувак, - огрызнулся учитель и отставил стакан в сторону. Видимо, ему надоело это место до чертиков. – А мне плевать вообще на всех. Хочу, она будет моей. Совсем раскис я. Все, решено, сейчас иду и забираю Марину с собой. - Куда? – не понимая, что имеет в виду учитель, осведомился «Ворон». Кстати говоря, даже в момент их дружбы Михаил не знал настоящего имени этого человека. Как был вороном, так им и остался. Вольная птица, несущая смерть. Раньше оно действительно соответствовало образу светловолосого молодого человека, который со временем понял ценность жизни и завязал с разгульной жизнью. Как Михаил. - На дачу, - немногословно ответил он. – На время, конечно, но сейчас я хочу побыть с ней наедине, - Михаил медленно двинулся к двери, оборачиваясь на ходу: - Еще увидимся, друг. - Меня Александр зовут, - последнее, что расслышал классный руководитель перед тем, как скрыться на лестничной клетке. Михаил улыбался, и его старый друг тоже. Хорошо, что он все-таки повзрослел и понял, каково это, жить по-настоящему и в свое удовольствие. И для этого не обязательно пачками глотать разноцветные таблеточки с прекрасным свойством превращать серые будни в красочные сны, при этом незаметно разрушая клеточки здоровья любителей эйфории и жизненного «полета». Перед тем как броситься на испытание судьбы и забрать Марину из дома, учитель присел на скамье и, достав из кармана пиджака специальный блокнот для заметок и телефонных номеров, стал что-то усердно записывать на одной из страниц, то и дело, задерживая синею ручку на каждой строчке, обдумывая предложение. На какие-то поспешные записи ушло от силы пятнадцать минут, почерк получился не таким красивым, с закорючками и ровными буквами, а напоминал роспись маленького мальчика, впервые взявшего предмет для записей в руки. Михаил, наплевав на приличный вид листа бумаги, мало того, что исписанного корявым почерком, так еще и испачканного в каком-то шоколадного цвета пятне (видимо, разлитое когда-то кофе), вырвал бумажку и свернул в квадратик. Спрятав лист в карман, учитель с лихорадочной поспешностью набрал Марине сообщение: «Собирай все обязательные вещи и жди моего сообщения. P.S. Я не дождусь до завтра, поэтому, милая, сегодня мы уезжаем в деревню. P.P.S. С любовью, твой Михаил Владимирович», - и, улыбнувшись экрану мобильного телефона, вызвал такси и стал дожидаться, когда машина приедет за ним. Все-таки идти на риск ради любимого человека – лучше всякого экстрима, - сразу повышается энергия, тревога, и, конечно, сердцебиение. Ну чем не спорт? Это разрядка и для тела, и для души. *** Музыка в наушниках представлялась Марине чем-то болезненным, тяжелым, депрессивным. Голоса любимых исполнителей предвиделись ей смертельной мелодией. Слезы, катящиеся по щекам, скатывались за уши, попадая в ушную раковину. Одно ухо даже заложило, но девушка продолжала глотать соленую жидкость и прислушиваться к словам песни, будто включив ее в первый раз. Звук пришедшего сообщения отвлек ее. Прочитав текст, Проскурина не могла поверить своим глазам. Вот так вот просто взял и согласился забрать ее с собой, ничего не решив, ни выяснив, спокойно пойти на риск, разозлить при этом Вадима еще больше, однако сделать все сообща, вдвоем, не оставляя друг друга в сложной ситуации. За это ей нравился Михаил.