Текст книги "Фортуна наоборот (СИ)"

Автор книги: Dart Lea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Я знаю, – прошептал Локи, помня о том, что устроили Хела и возрожденный им Суртур в прошлый раз. Хеймдалль прав: не всё потеряно. Асгард ещё можно возродить. Цела половина асов, на месте фундамент – как сказал тот зачинатель неудачных революций с Сакаара…

Только бы вновь не пришлось воевать с богиней Смерти – на сей раз Рагнарек вряд ли кто-то переживет. Можно сразу паковать вещички хоть на тот же Сакаар. Жаль только, на Тора теперь модуль покорности вряд ли сработает. Эфир сделал братца до неприличия могучим. А без Тора Локи будет скучно… Можно, конечно, выкрасть кого-нибудь из мстителей и превратить в гладиаторов, но это будет уже не то… Да и вряд ли кто-то из них вообще сумеет дожить до прихода Хелы, Танос восстановит «баланс» куда раньше…

– Асгард ещё воссияет, – слабым голосом уверил его Страж.

– Надеюсь, не в извечном пламени? – криво улыбнулся Локи.

– Я вижу… Тяжело то бремя вины, что лежит на тебе, Локи… Ты привнес достаточно зла, этого не исправить, но можно попробовать искупить. Осталось совсем немного. Сейчас не время корить себя, нужно бороться и побеждать. Не дай ярости затмить твой разум, и не трать время со мной. Лучше иди к Всеотцу.

– Один жив? – встрепенулся Локи, которого словно молнией прошибло. За всем произошедшим он уже успел мысленно попрощаться с отцом, новость же, что он жив потрясла его. Действительно, а как же иначе, если Хела до сих пор в заточении?

Бог обмана уже был готов рассмеяться от облегчения, когда Хеймдалль вернул его к реальности.

– Поспеши, – посоветовал Страж так, что Локи всё понял.

Ему придется смотреть, как Один умирает. Ещё раз. Менялись лишь обстоятельства, сама же история, словно издеваясь возвращалась на круги своя.

– Ты не прав, – в ответ на его немой вопрос прошептал Хеймдалль. – Просто пришло его время.

– Прощай, – стиснув зубы, вместо ответа бросил Локи и переместился в Сокровищницу.

***

Фальшивая перчатка, черная от копоти и с вывалившимися «камнями бесконечности» валялась где-то в углу. Очевидно, Таносу показалось забавным опробовать неповторимый оригинал на жалкой пародии.

Дальше же титану, видимо, стало не до веселья – Тессеракт тоже, о наглость, оказался ненастоящим. Осколки синего стекла и общие разрушения наглядно свидетельствовали о неудачной попытке добавить камешек в коллекцию.

Чаша с Вечным пламенем была опрокинута – выпущенное на свободу оно было остановлено… Вечным Холодом, сочившимся из треснувшего Ларца Зим. Пламя и Лёд, Жизнь и Смерть боролись друг с другом, и ни одна из стихий не могла победить. «Идеальный баланс!» – сказал бы Танос, и, Суртур возьми, был бы прав…

Зрелище, открывшееся Локи в Сокровищнице прекрасно олицетворяло ту борьбу, что велась во Вселенной, в Асгарде и в самом боге обмана. Жар, исходящий с одной стороны и холод с другой – обнажили его двойную сущность. Так он и застыл посредине – дитя двух миров, мечущийся из крайности в крайность, будучи не в силах остановить этот бег. Вечно второй принц Асгарда и законный наследник другого, даром ненужного трона…

Рука, что была покрыта йотунской синевой, скорее инстинктивно, чем нарочно простерлась в сторону Ларца; другая потянулась к Чаше, так что привычный, не обжигающий плоть зелёный огонёк сорвался с неё. Вскоре и огонь, и лёд оказались на своих местах, не угрожая больше стереть остатки Асгарда с лица Вселенной.

Только покончив с этим, Локи заметил, как катится по спине пот и дрожат колени… Не сразу, но он сумел взять себя в руки и вернуть привычный облик. И лишь тогда услышал тихое: «Локи», от которого внутри все перевернулось.

Один был здесь всё это время и наблюдал за ним. Несмотря на измученный вид, сейчас он улыбался ему. Видя это, Локи в бессильной злобе сжал кулаки, как наяву он слышал крики Тора, пытаемого Таносом при помощи камня Силы. Неужели, не обнаружив Тессеракт, проклятый титан решил вызнать его местоположение у поверженного Всеотца?

– Мне так жаль… отец, – проговорил Локи, с трудом заставляя себя поднять глаза. В том, что случилось с Одином был тоже отчасти был виновен он. Всеотец умирал, его силы были на исходе – пытки Таноса усугубили и без того печальное после смерти Фригги положение.

– Ты не виноват… Я знал, что этот день придет. Правда, не думал что так скоро. Садись, – кивком указал на место рядом с собой Один.

Этот простой жест на секунду вернул Локи в те времена, когда он только узнал правду, часть правды, о себе, затем напомнил о другом разговоре – уже о камнях, Рагнареке и его предназначении. Именно тогда Один передал ему Тессеракт, если бы только…

– Иначе быть не могло, – словно в ответ на его мысли, заметил Всеотец. – Фригга гордилась бы тобой, как я горжусь сейчас, сын.

– Прошу, не лги хоть сейчас… – отчаянно пытаясь сдержать слёзы, попросил Локи.

– Я говорю правду. Ты сделал всё, что мог, осталось совсем немного…

– Я позволил Таносу найти камень Силы прежде меня, без него он побоялся бы явиться сюда.

– Неизвестно, ведь у него был и камень Души.

– Но как? – новость о том, что титан собрал уже целых два камня, Локи перенёс стоически, хотя и не понимал, как подобное могло произойти… Старейшина говорила, что за обладание этим камнем нужно заплатить душой того, кого любишь.

Неужели этот ублюдок был способен кого-то любить? Перед мысленным взором промелькнула зеленокожая «дочь Таноса», одна из немногих к кому титан был благосклонен… Неужели она? Суртур, следовало подстраховаться и убить девчонку раньше – вряд ли Танос нашел бы кого-то ещё…

– Видимо, его не остановила цена, которую необходимо было уплатить за него, – Один устало прикрыл глаза. – Как меня когда-то.

– Кем ты собирался пожертвовать? – глаза Локи против воли округлились. – Хелой? Зря не решился, стольких проблем можно было бы избежать.

– Нет, Локи… – печально улыбнулся Всеотец. – Когда я случайно обнаружил камень, Хела томилась в заточении уже несколько веков. Да и вряд ли Камень бы принял ту жертву… Я любил свою дочь, но не то чудовище, в которое она превратилась.

– Тогда кого? – нехорошее предчувствие тисками впилось в его сознание, бог обмана почти кричал, надеясь, что Один сейчас развеет возникшие у него ужасное подозрение, однако тот этого не сделал.

– Прости, Локи… – видно было, что эти слова даются ему нелегко. – Ты должен был помнить Вормир…

– Нет! Нет-нет-нет, не может быть… Ты… ты лжешь… – он в ужасе попятился от Одина.

– Локи, я не сделал этого! – в отчаянии попытался дозваться до него Всеотец. – Я не смог! И не жалею об этом, хотя Камень не только бы сделал Асгард куда более Великим, но и мог помочь очень и очень многим.

– Ты поэтому не оставил умирать меня в Йотунхейме? Потому что родного сына тебе было бы жаль, а вот нежеланного внука не особо? – голос Локи сочился ядом, только он примирился с тем, что Один – его настоящий отец, и плевать, что по крови это Лафей, как вдруг всплывает такая правда. А он уж было решил, что его нельзя ничем удивить… Наивный…

– Так ты знаешь… – горестно вздохнул Всеотец. – Нет, Локи, я забрал тебя без всяких задних мыслей, просто потому что ты мой внук и я не мог оставить тебя умирать. Лафей был моим врагом, а Хела дочерью, пусть и чудовищной, но ты не был виновен в их грехах.

– Кажется, из нас двоих – ты больший бог обмана, чем я, Один!

– Локи, пойми, я не лгу! Я нашел камень многим позже!

– Но ты знал о нём, и оттого всё рассчитал! Браво, Всеотец, теперь я понимаю, почему Хела говорила о нашей схожести! Суртур возьми, а я думал, что во всем виноваты мои дурные йотунские гены! – Локи не выдержал и рассмеялся прямо в лицо становящемуся всё более бледному Одину.

– Я не прочил бы тебя в жертву, не люби я тебя!

– О, может, поэтому я до сих пор жив? Что ты никогда не любил меня, и потому оказался бесполезен для твоих планов?

– Ты должен вспомнить Вормир, – держась за сердце, проговорил Один. – Я снимаю с тебя заклинание…

– Ты… – Локи пораженно замер, прокручивая в памяти потерянное воспоминание.

Мрачная, утопающая в вязком тумане планета. Жуткое, начисто лишенное кожи лицо Хранителя… Отстраненные слова: «Да, эта жертва вполне подходит.» Затем гора, обрыв с неё, к которому зачем-то подвёл его отец. У Локи кружится голова, когда он смотрит вниз – там едва виднеются острые скалы… Стыд и боль в глазах Одина, которые маленький Локи не мог истолковать… А после короткое «Прости» и резкий толчок, из-за которого вышибло воздух из легких… Страх сковал его маленькое тельце, сердце совершило бешеный кувырок, когда тот, кому доверял едва ли не больше всего, столкнул его в пропасть. Упасть в тот день Локи было не суждено, хотя теперь он знал, как именно начался его полет в бездну… Один, передумав, в последний момент успел ухватить его за краешек плаща. После он запомнил лишь то, как дрожал, вцепившись мертвой хваткой в отца. По суровому лицу Одина стекали слёзы, он просил прощения в то время, как исчезал, истончаясь, жуткий силуэт Хранителя…

– Напрасно ты одумался, – наконец совладав с обуревающими его эмоциями, произнес он.

– Локи, мне так жаль… Ты не заслуживал всего этого. Но я просто не мог относиться к тебе также, как к Тору… Для этого ты был слишком похож на Хелу – живое напоминание моего самого большого провала.

– И твоей слабости! – зло ощетинился бог обмана. – Хорошо, я ещё могу понять, почему ты не сумел пожертвовать мной! Но почему ты заточил, а не убил её, когда была такая возможность?

– Локи…

– Нет, из-за твоей слабости она мучила меня во снах все шесть лет! Из-за тебя Хела вот-вот вырвется на свободу, чтобы закончить начатое Таносом! Ты этого хотел?

– Прости меня… – на Одина было жалко смотреть, за пару минут он словно постарел на тысячу лет…

– Ты слишком много извиняешься, будто этим хоть что-то можно исправить!

– Нет, но мне и правда жаль, что так получилось. И хотя ты мне вряд ли поверишь, но, Локи, я любил тебя не меньше, чем Тора!

– Прекрати…

– Перед лицом смерти не лгут, Локи…

– Я бы лгал, будь у моей смерти лицо Хелы!

– Послушай, можешь мне не верить, но моё время уже на исходе… – по лицу Одина прошла тень. – Поэтому прими это от меня.

– Ты отдаешь его мне? Не Тору? – бог обмана неверящим взглядом посмотрел на протянутое копье, а затем на Одина, ища подвох.

– У Тора есть Секира и друзья, у тебя – только ты сам, – тут Один исхитрился и всё же вложил ему в руку копье. – Береги Тессеракт, – напоследок произнес он и растворился в золотой вспышке, так что растерянный Локи ухватил лишь пустоту на месте отца…

Именно в этот момент со стороны Моста раздался раскат грома, возвещая о прибытии Тора. И хотя бог обмана и не знал, как реагировать на только что здесь произошедшее – нужно было уходить.

Мало ли что решит братец, увидев его в порушенной Сокровищнице, в окружении тел стражей да ещё и с копьем Одина в руке… Он ещё не готов к встрече. Довольно на него сегодня семейных разборок.

Словно в ответ на его мысли, Локи начало затягивать в Хельхейм.

«Уж лучше бы с Тором объяснился… Тот хоть бы сразу молотом, или теперь уже секирой, по голове зафинтил, если бы с дуру решил, что это я отправил на тот свет Одина… А эта стерва…» – с тоской подумал бог обмана, отчаянно силясь вырваться из цепких когтей Хелы.

Однако ничего не вышло. Точнее свое тело он ещё с горем пополам переместил к Стрэнджу, а вот всё остальное… Попало прямиком к ненавистной мамочке. Оставалось лишь надеяться, что смертному магу хватит ума найти записи Старейшины – та уже вытаскивала его, когда Хела присосалась к нему чересчур сильно.

Ну, а пока… Нужно было тянуть время. Это Локи умел.

– Ты доигрался, малыш! – безо всякого приветствия в виде привычных устрашающих иллюзий начала Хела. – Выпусти меня и вместе мы отомстим Таносу!

– Неужели? – криво усмехнулся он, судорожно гадая, почему Хела до сих пор здесь, если Один мертв… Если только… Внезапная догадка пронзила его мозг. Ай да Один, каков подлец! Или хитрец… Локи ещё не определился больше ненавидит он отца или же наоборот восхищается им. Всеотец успел-таки перемкнуть заклинание, сдерживающее богиню смерти, на обладателя Гунгнира…

Осознав, что теперь все ключи от Темницы в его руках, бог обмана вновь попытался использовать Тессекракт и уйти, однако ничего не получалось. Хела крепко держала его, блокируя все его потуги. После смерти Одина она стала сильнее, гораздо сильнее…

Однако сейчас у него был Гунгнир, вот только доставать его из магического кармана было опасно. Это все равно, что трясти куском свежего мяса перед лицом голодной волчицы…

– Выпусти ты меня раньше – ничего этого бы не было! Асгард бы не пал! Это ты виноват! – с этими словами она впилась ему в лицо своими острыми когтями.

– Суртура-с-два! Было бы ещё хуже! – Локи с трудом вывернулся из её захвата.

– О, мой бедный мальчик… – Хела притворно вздохнула. – Ты лжешь даже самому себе, маленький бог обмана. Взгляни правде в глаза, ведь ты не Один, и потому не сможешь удерживать меня так долго. Я давно не даю тебе жить, так выпусти меня наконец и освободись сам.

– Заманчивое предложение, но я, пожалуй, ещё потерплю, – смиренно заметил Локи, бочком отодвигаясь от Хелы.

– Хорошо, но как ты одолеешь Таноса без меня? Это чистое самоубийство – пытаться остановить его в одиночку! – сменила тактику Владычица, неотступно следуя за ним.

– Я не буду один! – не выдержал Локи.

– Ты сейчас о своих друзьях, мстителях, и о Торе? – Хела зашлась в изъявительном смехе. – О, до чего же ты наивен и глуп! Да как только они узнают, кто ты – тут же плюнут в лицо! Ты один, Локи, и Гунгнир тебе не поможет! Отдай его и Тессеракт мне – законной наследнице Одина! Не быть тебе царем прежде меня, сын!

– Царем? – теперь настал черёд Локи хрипло рассмеяться. – Царь у нас теперь Тор. Мне просто дали копье, чтобы контролировал тебя, стерва!

– Как ты меня назвал? – его отбросило темной волной. – Идиот! Да Один же просто спустил на тебя грязную работу, лавры оставив Тору, как и всегда, верно? А ты ещё и, признайся, рад был этой подачке? – Хела откровенно издевалась, говоря это… Кругами она расхаживала над Локи, пытающимся принять вертикальное положение после удара.

– Закройся! – бессильно прошипел он.

– О, да у нас, как никак, выросли зубки! И что же ты мне сделаешь? Это моё царство, дорогой. Ты здесь гость… Пока что… – Богиня смерти сделала вид, что задумалась. – Но, знаешь, я могу обеспечить тебе постоянно проживание. Не так уж ты мне и нужен в реальном мире.

– Что? – отказался в это поверить Локи и зря…

Далее последовал короткий бой с заранее известным исходом, и вот уже Хела вовсю душит его.

– Прощай, малыш, – подарила ему безумную улыбку Владычица и уже собиралась бы «щелкнуть», как откуда-то издалека раздался голос Вонга:

– У тебя нет власти над ним, Хела.

Пожалуй, Локи и в страшном сне не могло привидеться, что он когда-нибудь будет так неописуемо счастлив услышать голос этого, в сущности, довольно бестолкового мага…

Это обстоятельство в своем рассказе, он, естественно, обошёл стороной. Впрочем, Вонг, Стрэндж и даже Плащ, кажется, и так всё это поняли и без слов.

После окончания рассказа Локи, завернутый в простивший ему и “тряпку”, и угрозу сжечь, Плащ, какое-то время сидел на диване и просто пил травяной чай, принесенный Вонгом, чувствуя, как понемногу отступает дрожь и становится легче дышать.

По идее, он должен был сейчас злиться за «неуместную заботу» на эту глупую тряпку и не следящего за собственным весом смертного, но этого не происходило. Какая-то часть Локи сейчас была безумно рада, что он не один, что Один и Хела ошибались…

Выслушав его с мрачным лицом, Стрэндж произнес что-то очень «лестное» в адрес его семейки, хлопнул по плечу и удалился смотреть «варианты будущего», потому как отчаянные времена требуют соответствующих мер.

Безумный смертный использовал камень так, как, наверное, никто до него, и это давало надежду. Прошло больше четверти часа, прежде чем Стрэнджа прекратило «мотать», Локи за это время уже успел более или менее успокоиться, хотя попыток выпутаться из хватки Плаща он так больше и не предпринял…

– Ну? – практически в унисон осведомились они с Вонгом, видя, что сам Стрэндж делиться увиденным не спешит.

– Сколько вариантов будущего ты видел? – Локи решил зайти немного с другой стороны.

– Четырнадцать миллионов шестьсот пять, – наконец сфокусировавшись на реальности, отозвался Стивен.

– И сколько удачных? – упавшим голосом поинтересовался Вонг.

– Только один, и, боюсь, он тебе не понравится, Локи, – посмотрев на бога обмана сочувствующим взглядом, ответил доктор Стрэндж.

– Я весь во внимании, Стивен, – со вздохом отозвался Локи. У него было довольно нехорошее предчувствие насчет всей этой затеи, однако деваться всё равно было некуда. Все-таки шанс, пусть даже, если он и один на четырнадцать миллионов, всё лучше, чем ничего. Если уж пропадать, так хотя бы с музыкой!

Комментарий к Глава 22. “Война бесконечности. Раунд первый. Часть 2”

Более подробно о Камне Души и Стражах в части 3 этой главы, которая будет повествовать о Торе.

========== Бонус-глава-3. Одиннадцать друзей Одинсона. Часть 1 ==========

Комментарий к Бонус-глава-3. Одиннадцать друзей Одинсона. Часть 1

Возвращаемся к событиям постАльтрона (глава 19), чтобы взглянуть на ситуацию с точки зрения Тора, а уже в следующей части бонусной главы догоним события 22 главы.

Хорошая новость! Появился трейлер к фику – https://cloud.mail.ru/public/MHMJ/cSEBMLHEx, автор – Дарт Санна (https://ficbook.net/authors/1919824).

После победы над Альтроном Тор старался пореже попадаться отцу на глаз, ибо о том, что утворил он тогда, (сгоряча решив, что это мерзавец Локи скрывается под личиной Всеотца), и вспоминать было стыдно.

И как только его угораздило придти к столь поспешному и необоснованному выводу? Впрочем, в тот момент, после пережитого ужаса первой встречи с сестренкой, ему так не казалось. Неожиданно выступивший в роли спасителя братец вполне мог быть как иллюзией ведьмы, так и плодом его собственного воспаленного и усиленного камнем реальности разума. А всё потому, что на подсознательном уровне Тор до сих пор надеялся, что Локи жив и что, более того, он не совсем пропащий.

Последним пунктом Одинсон даже был готов немного попуститься, когда мчался в Асгард, рассчитывая обнаружить живого и здорового мерзавца, узурпировавшего трон. О том, что в таком случае Локи сделал с отцом, Тору думать не хотелось. Однако он очень сильно надеялся, что братцу всё же хватит остатков уважения и любви, ну или хотя бы здравого смысла… В последнее бог грома верил даже больше, как это было не прискорбно осознавать. Ведь цареубийцу народ не примет никогда, да и Локи должен был понимать, что правда рано или поздно всплывет и тогда, случись что с отцом, Тор его из-под земли достанет и обратно вколотит своим любимым моло…

Ладно… Пункт про молот можно было опустить – спасибо сестрице! (И чего же ей у себя в Хельхейме спокойно не сиделось?) Но в любом случае, Локи должен был понимать, что, навреди он Одину, и ему предстоит мучительно долго и больно раскаиваться в своих поступках…

Так что в Асгард тогда Тор мчался преисполненный надежд, мрачной решимости и чего-то ещё, отчего выколотый глаз противно зудел… Однако громовержец редко прислушивался к подобным мелочам вроде предчувствий – он не привык отступать с намеченного пути.

В последнее время Всеотец вёл себя немного странно: много читал, редко выходил из комнат и постоянно пребывал в раздумьях. Всё это можно было списать на смерть любимой жены, однако, вышибая дверь в царские покои, Тор об этом не думал. Не думал он и, когда, разглядев в руках не ожидавшего вторжения Одина книгу «Тонкости астральной магии», бросился вперед с целью ухватить наглую иллюзию за бороду.

Каково же было удивление громовержца, когда пальцы вместо того, чтобы пройти сквозь дымку иллюзии и оцарапать гладко выбритую кожу поганца, уцепились за жесткие волосы… Для верности Тор потянул за них – нет братец не приклеил себе бороду. Тогда, быть может, он её отрастил? Окрыленный этой мыслью Одинсон уже собирался было использовать камень реальности (и как только сразу не догадался), чтобы вывести бога обмана на чистую воду, когда получил Гунгниром по спине. Сначала раз, потом ещё…

Пожалуй это и неподдельные эмоции на лице отца, немного отрезвили его. Один смотрел на сына с таким выражением, будто тот сошёл с ума, хотя с его точки зрения так оно и было…

– Локи, если ты сейчас меня разыгрываешь… – озвучить до конца угрозу Тору не дал ещё один удар Гунгниром, от которого он всё же сумел в последний момент увернуться. Нет, все-таки использовать могущественнейшее копье в таких целях… Это уж либо братец совсем с катушек съехал, либо отец на него сейчас крепко рассердился.

– Локи? – единственный глаз Одина нервно задергался, а гнев плавно перетек в беспокойство. – Ты принял меня за Локи? Тор, сын мой, ты точно в порядке?

– А разве Хеймдалль тебе не докладывал? – не сводя с Одина настороженного взгляда, осведомился Тор.

– Ты был сокрыт от взора Всевидящего. Что случилось? Твой глаз… и… твой молот… Ты потерял их, – печально резюмировал Всеотец.

В этот момент Тор все-таки исхитрился и обрушил все иллюзии не только в царских покоях, но и похоже, что по всему дворцу, потому что откуда-то снизу раздался вопль служанки, видимо, увидевшей в тронном зале намалеванный Одинсоном в пьяном угаре поверх «фресок» шедевр, который затем скрыл Локи в обмен на молчание о том, что младший постоянно таскает любимые лимонные пирожные Одина, порой даже не оставляя последнему ни крошки.

Впрочем, теперь Тор подозревал, что отец давно всё знал, потому что пирожных всегда выпекали больше, чем нужно, и теперь они пропадали, засыхая, а то и вовсе покрываясь плесенью в углу царской опочивальни. Да и иллюзия, прикрывающая сей чудовищный акт вандализма уже лет этак двести должна была развеяться, если, конечно, сам Один её не подпитывал. Рисунок, кстати, был довольно милый – в меру кривоватый Тор, пытающийся на своем верном молоте добраться до звезды, внизу же картины расположился особенно недовольный Локи, в руке которого виднелся оторванный край небезызвестного красного плаща. Что ж, по крайней мере, на том рисунке над ними обоими светило солнце… или какая там ещё звезда.

Помимо обнажившихся пыльных углов с испорченными пирожными (видимо, Один уже очень давно не позволял никому убирать у себя), Тор заметил оставленные в нетронутом виде приоткрытые флаконы духов матери, так что и аромат из них уже почти выветрился, а также её украшения: шпильки, брошки – даже забытое в спешке платье на будуаре.

От увиденного Одинсону резко поплохело – отец был мазохистом, раз хранил всё это, однако, Суртур возьми, Тор его понимал. Менять что-то – означает попрощаться с ней навсегда, но… Отец мог переехать в соседние покои! В комнатах Локи тоже ничего не стали менять – так и стоят заместо гробницы… У прислуги даже поверье есть, что в этих комнатах обитает злобный, не нашедший покоя дух царевича. Что именно поэтому там творится всякая сурторовщина – пропадают, а затем вновь появляются книги, кто-то скрипит половицами, мигает свет, слышны какие-то шорохи и безумный смех.

Тор, возможно, был единственным, кто был бы рад наткнуться на призрака, но при нем комната Локи была совершенно обычной – мертвой, так что его тянуло оттуда поскорее убраться. Правда, однажды, когда он поддался порыву примерить любимый рогатый шлем братца, то на минуту, всего на минуту ему послышался его смех и комментарий: «Снимай, Тор. Тебе не идет… Хотя насчет рогов я бы подумал… Ходят слухи, мол, твоя смертная тебе не верна.»

С тех пор Громовержец заглядывать в комнату к Локи и тем более надевать его шлем опасался… Кто знает, какие ещё грязные мыслишки подкинет ему воображение в другой раз?

Однако сейчас, глядя на то, как вместо «Астральной магии» на полу оказался сокрытый чарами томик «Отцы и Дети», Тор невольно задался вопросом, а не он ли один посещал покои Локи? Что, если отец потому не велит уменьшить порцию пирожных, что тоже верит, что тот может быть жив?

К слову, об этом… Даже если Локи и жив, то он точно не Один. Вот уж неудобно получилось… Шаркать ножкой и извиняться Тор не любил да и попросту не умел, однако от осознания масштабов содеянного побагровел знатно.

– Отец, я… – начал было громовержец и тут же застопорился, не зная, что тут можно сказать. Отец, я облажался? Отец, я перепутал? Отец, ты так странно вёл себя в последнее время, что я решил, что под твоей личиной скрывается Локи? Отец, что тут вообще происходит и до чего ты себя довёл? Отец, какого черта я узнаю, что у меня вообще-то есть старшая сестра, только от неё самой? Последнее было, наверное, верным. Кто-то правильно сказал, что лучшая защита – это нападение…

– Отец, кто такая Хела? Почему ты мне о ней не говорил? И почему, Суртур возьми, она такая злая стерва? И, самое главное, почему всё выглядит так, будто бы в этой семье приемный я? – неожиданно прорвало Тора, так что к концу его пылкой речи глаз у Одина не просто дергался, а казалось, что вот-вот поставит рекорд по числу сокращений в минуту…

После они с отцом, конечно, поговорили. Всплыли наружу старые скелеты правящего семейства. Тор с раскрытом ртом слушал про другие, куда более кровавые времена Асгарда, про то, какой ценой им далось всё это золото и блеск, как Хела становилась всё чудовищней и злей, заставляя Одина по-новому взглянуть на вещи, которые раньше казались ему обыденными.

Парадоксально, но чем сильнее падала во тьму Хела, тем больше прозревал сам Один, тем больше мудрости появлялось в его глазах. Так было до тех пор, пока он не отрекся от дочери и заточил её, однако последнее слово осталось за богиней смерти. Спутавшись с Лафеем, она породила на свет ребенка… Которым и оказался Локи.

Последнее шокировало Тора едва ли не больше всего. Дурная наследственность, невозможность Одина забыть, кем стала его дочь – всё это и привело Локи к бездне… Хотя, возможно, это и хорошо, что ему не удалось дойти до уровня Хелы.

– Почему ты её не убил? – задал громовержец вопрос, мучивший его уже давно.

– Она была слишком сильна, – уклончиво ответил Один. – Я мог лишь сдержать её на время. И срок её заточения на исходе – я слабею и однажды тебе, сын, придется сражаться с ней уже в реальном мире.

– Как я могу сделать то, на что у тебя не хватило сил?

– Ты куда сильней меня… И, возможно, почти равен ей.

– Почти? А если бы ты мог, то убил бы её? – с горечью спросил Тор.

– Прости меня, сынок… И я не знаю… – тихо признался Один.

– Пожалуй, я пойду, – после этих слов поднялся с места Тор. – Прости за вторжение. Я был почти уверен, что Локи жив и скрывается в Асгарде.

– Он не так глуп.

– То есть то, что он может быть жив, ты допускаешь?

– Всё возможно… Слишком многое я взвалил на ваши плечи… Слишком.

– Не говори ерунды, отец, ты будешь здравствовать ещё долго и держать Хелу на привязи, потому что с Галактики хватит уже и того, что Танос вознамерился заполучить камни и что Локи, возможно, где-то бродит и что-то вынашивает.

– На твоем месте я бы больше беспокоился о Таносе.

– И забыть о… Кстати, а кем он там мне приходится? О точно, о любимом племяннике, что только ждет удобного случая, чтобы вонзить мне нож в спину?

– Признайся, ты был бы не прочь этот нож принять…

– Верно, отец, верно… Также как и ты оставил Хелу в живых, хотя и знал, чем это обернется.

– Тор! – Один разгневанно пристукнул Гунгниром о пол, отчего по камню поползли трещины, однако громовержца уже и след простыл… Как выяснилось позднее, последние несколько минут с ним общалась иллюзия Тора, сам же нерадивый сын, прихватив друзей, успел отчалить в очередное далекое путешествие по Галактике на трофейном Эльфийском корабле…

С тех пор Тор обходил Асгард десятой дорогой, потому как что-то ему подсказывало, что при следующей встрече одним постукиванием Гунгнира по спине он не отделается.

***

Шло время: громовержец, троица воинов и Сиф, по-прежнему, искали приключения на свои горячие головы. И всё как-то складывалось ровно до тех пор, пока Тор не связался с шайкой клоунов, по недоразумению именующих себя Стражами Галактики…

Это знакомство повлекло за собой череду событий, приведших к тому, что Танос овладел двумя камнями и отправился за третьим в Асгард.

Он с друзьями тогда вовсю искал камни, контролировал восстановление разрушенного Нидавеллира, но чаще всего приходил на помощь нуждающимся. Как-то раз они пересеклись со Стражами Галактики, среди которых оказалась уже знакомая зеленокожая дева, что была из детей Таноса.

В общем, знакомство не задалось с самого начала. И если вопрос с Гаморой удалось снять (Все-таки благодаря Хеле и Локи, Тор понимал, каково это иметь злобных родственников), то её парень, какой-то там Звездный Понт (Или Лорд? По мнению Сиф, так вообще Прыщ!), упорно продолжал качать права, что, мол, стражи раньше прилетели и значит они и будут спасать тех ребят.

Впрочем, не всё было так плохо, в результате, когда тот угомонился, (точнее, Квилла угомонили, причем, совместными усилиями обоих экипажей), Тору даже понравилось сражаться плечом к плечу с древом и кроликом. Громовержец даже предложил им присоединиться к своей компании, на что кролик за двоих ответил, что их друзья, конечно, самые дремучие идиоты в Галактике, но все-таки они их, чем ещё сильнее поднялся в глазах, ладно, в глазу Тора.

Казалось, на этом их пути должны были снова разойтись, однако Галактика, казавшаяся почти бесконечной, на деле оказалась слишком тесной для двух «команд судного дня». Периодически они перехватывали одни и те же сигналы-бедствия, в результате Квилл постоянно ворчал на то, что асгардцы лишают их хлеба тем, что денег за свои труды не требуют, принимая лишь «дары» от благодарных спасенных, которыми громовержца награждали куда охотней, чем Звездного Лорда. (Интересно, с чего бы это?)

В общем, отношения у них сложились такие же, как у двух конкурирующих фирм, где менее удачный гендиректор одной одновременно ненавидел и старался быть похожим на другого. Тора это всё только забавляло; Сиф же нашла в Гаморе родственную душу и теперь воительницы при встрече обязательно шептались о чем-то своем «девичьем», где Квилл ясно различал лишь отдельные слова вроде «эти идиоты, клинок, пушка и снова идиоты»; Фандарал пытался очаровать Мантис, за что и был неоднократно бит Драксом… Остальные между собой держались более или менее мирно, у них даже как-то находились общие темы для разговоров.

Как бы там не было, но когда всё неожиданно завертелось, Тор был искренне рад их видеть. Знал бы он только к чему это приведет…