Текст книги "Со вкусом гнили (СИ)"

Автор книги: Darknessia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Со вкусом гнили

Глава 1

– Рейды участились… – полушепотом проговорил мужчина и украдкой оглядел зал: не проявляет ли кто интереса к их разговору.

– Кого они ищут? – Его собеседник склонился над столом, почти касаясь бородой стакана. В нос ударил ядреный и кисловатый запах шнапса.

– Кто знает. Порченых. Тех, кто укрывает порченых. Тех, кто штампует эти гребаные листовки.

Бородатый поморщился, задержал дыхание и сделал большой глоток. На языке остался привкус гнилого картофеля и ржавчины, а живот словно вспороли ножом, но это был единственный алкогольный напиток, доступный простым работягам вроде него.

– Зачем их укрывать? Они другие. Им не место среди нормальных.

– Поди докажи это какой-нибудь мамаше, которая родила долгожданного дитятку на старости лет, но – вот беда! – малой получился с хвостиком или лишним глазом. Разве ж она отдаст по доброй воле уродца? Вот то-то и оно! Они ныкают незарегистрированных детей, а нас, законопослушных граждан, потом шмонают.

Оба замолкли, сделали по глотку. Бородатый отставил стакан подальше, чтобы не вдыхать эту вонь.

– Ну и дерьмо! Никогда не поверю, что в прошлом шнапс был таким: брага из картофельных очистков, настоянная в бочке для дождевой воды.

– Хочешь нормального самогона – вали из города.

Мужчины усмехнулись и выпили ещё. Оба знали, что лучше уж терпеть гнилостный вкус шнапса, чем попытать удачу за стеной в поисках лучшей доли.

Пьяное спокойствие бара нарушил внезапный грохот. Входная дверь с громким треском ударилась о стену после чьего-то бесцеремонного пинка. Все мигом обернулись на шум, напряжённые и встревоженные, судорожно пытаясь сообразить затуманенным сознанием, не давал ли кто из них повода. Каждый знал, что обычно следует за таким вот пинком в дверь.

В проходе застыла громадная фигура, очерченная бледным светом с улицы. Хозяин бара после секундной заминки вскинулся:

– Эй, какого хрена ты де… Шлак? – грозное выражение на его немолодом лице вмиг сменилось на испуганное.

Фигура сделала шаг – тяжёлый сапог звякнул о бетон металлическим мыском – и завсегдатаи тихо охнули. Это был наголо обритый широкоплечий мужчина с небрежной щетиной на бугристом от шрамов лице. Он широко и недобро улыбался, и от этой улыбки с подточенными на манер пилы зубами можно было запросто навалить кирпичей. Однако не зубы или внушительный рост заставляли прохожих шарахаться от него, а две пары накачанных рук, каждая из которых в обхвате как бревно. В городе был только один свободный порченый с четырьмя руками, и каждый гражданин знал, что ему лучше не переходить дорогу.

За плечом гиганта остановилась фигура поменьше, нормальных человеческих габаритов, в натянутом на самые глаза капюшоне плаща. Остальную часть лица скрывал респиратор – хороший, действующий, не то, что маски с фильтрами, которые болтались на шеях большинства присутствующих.

Гигант, которого хозяин назвал Шлаком, в несколько резких шагов преодолел оставшееся до бара расстояние, водрузил ладони на старую деревянную стойку и навис над владельцем:

– Поболтаем?

Второй небрежно захлопнул дверь, не вынимая рук из карманов темного плаща, и тоже приблизился к стойке. Хозяин нервно сглотнул, и этот звук оказался самым громким во внезапно притихшем баре. Он поднял крышку стойки и слабо проговорил:

– Сюда, – после чего повел нежданных гостей в подсобное помещение. Походка стала деревянной, он нервно мял пальцы, а на лице была паника.

– Кто это? – зашептал бородатый, провожая взглядом пришельцев.

– Шавки Тощего, – процедил его собеседник и потянулся к стакану. – Сдаётся мне, пора валить отсюда.

Они шли за владельцем мимо полок со стаканами и бутылками. В баре воняло пластиком и пылью, но больше всего этой кислятиной на картофельных очистках, которую так любят местные. Притихшие посетители пялились на них с глупыми лицами, а некоторые уже медленно отодвигали стулья, чтобы убраться от греха подальше.

Хозяин толкнул дверь в подсобку, пропустил вперёд незваных гостей и закрыл ее, кинув в щель такой беспомощный и затравленный взгляд, будто навсегда прощался с заведением. Ив усмехнулся – звук из-под респиратора вышел приглушенным шипением. Неважно, богат человек или беден, неважно, торговец он, политик или лидер секты: все реагируют одинаково, когда Шлак приглашает их поболтать в запертой комнате.

Едва дверь с обреченным щелчком захлопнулась, Шлак схватил владельца за грудки и со смачным шлепком приложил о старое дерево. Раздался удивленный всхлип и резкий шумный выдох, с которым воздух покинул лёгкие. Владелец обмяк в лапищах Шлака, притиснутый к двери на некотором расстоянии от пола.

– Тощий передаёт привет, – выдохнул ему в лицо громила, обнажив зубы-пилы в широкой ухмылке. Четырехрукому ублюдку эта работа доставляла неподдельное удовольствие.

Бледный словно мучной червь хозяин торопливо залепетал:

– Я все оплачу, даю слово! Сейчас трудные времена, участились рейды, клиентов стало меньше, выросли налоги…

– Тощему плевать на твои проблемы, – перебил глупые и сотни раз слышанные оправдания Ив. Респиратор приглушал звуки, искажал их, но суть должник поймет и так. – Он хочет видеть свои деньги за партию самогона и натуральных овощей, которые ты должен был отдать на прошлой неделе.

– Да-да, конечно! Все будет, я все отдам, просто дайте мне ещё немного времени!

Ив холодно глянул на владельца из-за плеча Шлака. Все они говорят одно и то же. Всегда.

– Он не любит ждать.

Хозяин вытянул шею, сделал слабую попытку освободиться из стальной хватки, но получилось у него лишь жалко поскрести пятками о дверь.

– Пожалуйста! – Голос почти сорвался на писк. Ещё немного – и мужик заплачет от отчаяния. – Ради нашего многолетнего сотрудничества! Я ещё никогда не подводил Тощего!

Ив сощурился, сделал драматическую паузу, чтобы хозяин смог в полной мере ощутить отчаянность своего положения. И потом проговорил вкрадчиво, с расстановкой:

– Не подводил. Раньше. И наш босс ценит это. В знак своей доброй воли он даёт тебе ещё три дня. Потом мы вернёмся – и либо принесём ему деньги с процентами, либо переломаем каждую кость в твоём теле, так что тебя не сможет восстановить даже самый лучший хирург-биомеханик.

Владелец сдавленно всхлипнул, сглотнул.

– Я заплачу, клянусь матушкой…

– Конечно заплатишь, – весело прогудел Шлак. – Иначе будет больно…

Свободными руками гигант схватил безвольно болтающуюся руку хозяина, надавил. Раздался треск и короткий вскрик сразу за ним. Шлак запрокинул голову и захохотал во всю глотку.

– Примерно вот так, только в сто раз больнее.

Гигантские кулаки разжались, и хозяин рухнул на пол, даже не попытавшись удержаться на ногах. Он круглыми глазами уставился на руку с вывернутым под неестественным углом пальцем, а из-за дрожащих губ начал пробиваться бессвязный скулеж. Шлак пнул его несильно напоследок, подчиняясь какой-то своей сиюминутной прихоти, и потянул дверь. Ив на миг задержался, навис над хнычущим стариком, чтобы послать тому полный презрения взгляд, и протиснулся следом.

Должников у Тощего было много. Вряд ли хоть кто-то из них осознавал, в какой жопе они окажутся, если посмеют хоть на пару дней просрочить платеж по договору. Нет, никто из них не думает о последствиях и рисках, когда перед глазами вырисовываются радужные перспективы и небывалые выручки, которые сулит торговля запрещенной, но такой желанной продукцией староверов. Кому-то удаётся наладить торговлю, но некоторые, такие как этот жалкий владелец низкопробного бара, очень скоро начинают проклинать тот день, когда решились на сделку с самым влиятельным и опасным теневым бароном.

Зал почти опустел за время их короткой беседы. Люди чуют опасность и бегут от неё, по крайней мере те, кто поумнее. За парой столов и по углам остались только вхлам нажравшиеся посетители. Одни храпели, другие бормотали себе под нос нечто бессвязное.

Шлак, у которого вечно руки чесались что-нибудь сломать, бездумно смел с одной из полок стаканы. Они с грохотом посыпались на пол и разлетелись в разные стороны. Пластиковые, в основном. Такие не разбиваются на осколки. Громила разочарованно хмыкнул и прихватил в качестве награды бутылку с мутной жидкостью, какой здесь травили народ. Ив только усмехнулся ему в спину.

– Хочешь? – Шлак протянул товарищу полупустую бутылку, которую вскрыл, едва оказавшись на улице.

– Сам пей это дерьмо.

– Ха, какие мы неженки!

– Если ты готов глотать сомнительную жидкость с запахом тухлятины – пожалуйста. Только не удивляйся, если через пару дней в брюхе дыра появится.

– Зануда. – Шлак за три больших глотка прикончил остатки так называемого шнапса, громко рыгнул и отбросил бутылку в сторону. – Все пьют – и ничего.

– Потому что у них выбора нет. Благо, я пока что в состоянии позволить себе пойло получше.

Бетонная дорога, вся в выщербинах, пятнах и трещинах, была в это время суток пустынной, а редкие прохожие, которые попадались на пути, шли торопливо, с опущенными вниз головами. Почти все носили респираторы, маски или импровизированные повязки из кусков ткани, впрочем, совершенно бесполезные, не спасающие от вредных примесей в воздухе.

По бокам дороги сплошной стеной в небо поднимались здания из металла, бетона и стекла. Они все возводились в разное время и в разном стиле и напоминали неправильно собранную мозаику, пазл, кусочки которого впихнули как попало, лишь бы заполнить пустоты. Окна нижних этажей в основном были заколочены или зарешечены, там скрывались бараки бедноты, ночлежки наркоманов или общественные заведения. Такое жилье не выберешь по собственной воле.

Огнёв – город на границе Технократической империи, названный в честь какого-то учёного из прошлого. Раньше он был городом мечты, где передовые технологии служили на благо общества, где можно было позволить себе комфортную жизнь, наполовину запрятанную в виртуальной реальности. Однако всему хорошему приходит конец. Концом былой могучей и необъятной империи стала Катастрофа. Город мечты превратился в тюрьму, а от паршивой реальности можно спрятаться разве что в наркотических грезах.

– Не понимаю я, – заговорил Шлак невнятно из-за зажатой в зубах самокрутки, – что такого особенного в натуральных овощах. – Он щелкнул несколько раз зажигалкой, выругался: старый механизм постоянно заедал. Наконец, появился оранжевый огонёк. Громила поднёс его к кончику сигареты и затянулся. Закинул две руки за голову, третьей придержал сигарету и удовлетворенно выпустил струйку едкого сизого дыма сквозь щели в зубах.

Ив взглянул на товарища с раздражением, как на маленького ребёнка, которому непонятны простейшие вещи.

– Они типа натуральные, вот что в них особенного.

– Питательные смеси, которые нам раздают, гораздо удобнее и дают больше энергии, чем, например, этот их гребаный салат из томатов и сыра, на котором в последнее время помешались все верхи. Не, ну ты видел? Горстка овощей на один укус – а стоит как любая из этих квартир.

Свободной рукой Шлак махнул в сторону тех самых квартир, которые стоят как овощной салат. Забитые окна, вонь от канализации, грибок на стенах. Ив и сам предпочел бы потратить деньги на единственное приличное блюдо, чем на одно из таких помещений.

– Да ты хоть раз пробовал нормальную еду? Смеси, которыми вас пичкают, это полнейший отстой. Сублимированные продукты чуть лучше, но все равно отстой. Так что я понимаю, почему люди готовы платить огромные деньги за натуральную еду староверов. Наладить торговлю с ними было отличной идеей.

Шлак в последний раз сладко затянулся, отбросил дымящийся окурок в сторону и повернулся к товарищу, который при своём среднем человеческом росте едва доставал до его плеча.

– Даже несмотря на то, что это незаконно?

– Особенно поэтому. – Из-за едкого дыма слезились глаза, и Ив помахал перед лицом ладонью, чтобы рассеять серое облако. Курево никак не назовёшь приятным, но Шлаку эта дрянь почему-то нравилась. – Все шишки подсели на натуральное, как только поняли, какое дерьмо ели все эти годы. А купить продукты староверов можно только через Тощего.

Шлак потер массивный бугристый подбородок, подумал немного и выдал:

– Так почему бы не легализовать торговлю?

Ив взглянул на него из-под надвинутого на самые глаза капюшона. Здоровяк на самом деле тупой или только притворяется? Как бы там ни было, оскорблять парня в четыре раза тяжелее тебя стоит с осторожностью. Один удар этой громадной лапищи в челюсть способен отправить любого в больницу с черепно-мозговой, а то и сразу на тот свет. Так что Ив лишь бросил презрительное:

– Ты серьёзно?

Шлак не обратил на его тон внимание. Наверно, привык, что все и каждый общались с ним в подобном тоне. Он ведь порченый, мутант с четырьмя руками и погаными генами, которому не место среди нормальных, чистых людей. Удел таких, как он, – работа в канализации или на опасных производствах, где до пятого года службы дотягивают единицы, где кожу разъедают ядовитые пары, а в лёгких формируются чёрные узелки, заставляющие кашлять кровью и кусками внутренних органов. Только так порченые могут возместить городу ущерб от своего существования, которое само по себе ставит под угрозу сохранение человеческого вида.

Они шли молча по раскрошенному бетону, окружённые бетонными стенами-домами со всех сторон. Даже небо было цвета бетона. Оно низко висело над плоскими крышами высоток и над воткнутыми в эти крыши ветрогенераторами, которые обеспечивают энергией город. Говорят, над землями староверов небо голубое, не занавешенное дымом из тысяч труб. Но какая разница, что там, наверху, если жизнь учит не поднимать взгляд.

– О! – оживленно изрёк Шлак. Он вообще редко затыкался надолго.

Ив повернул голову с недоумением, однако рядом громилы не оказалось. Тот подошёл к обшарпанной стене очередного лоскутного здания, где посреди оборванных и затертых листовок красовались новые, совсем недавно наклеенные. Шлак оторвал одну из них. Ив заглянул через его плечо и пробежался глазами по корявому тексту.

"Порченые тоже люди", – гласила надпись. Ив усмехнулся.

– Тебе зачем? Ты же даже читать не умеешь.

– Это бумажка, – заявил Шлак, сложил листовку в карман и потянулся к следующей. – В сортире пригодится. Тут наверняка что-то про мутантов. Такими только жопу подтирать, и то больше пользы.

Скоро в кармане чёрного безразмерного плаща оказались листовки "Остановим геноцид вместе" и "Верните наших детей". Только потом Шлак удовлетворенно хмыкнул и продолжил вместе с Ивом путь.

По какой-то причине четырехрукий ненавидел своих. У порченых принято помогать друг другу, потому что ни от кого больше не приходится ждать хорошего отношения, но Шлак их презирал. Может, загордился, когда Тощий выкупил его из бойцовских ям, сделал своим телохранителем и наделил правами, которыми обладали Ив и другие люди на службе у теневого барона. Надо признать, он имел полное право гордится, и глупо было бы осуждать его за то, что исполнил мечту каждого порченого: выбился в люди.

Мужчина полез в карман за новой самокруткой, сунул её в зубы, но так и не закурил: из-за поворота улицы донесся гулкий стук шагов. Этот стук ни с чем не спутать. Каждый житель Огнёва знает его. Прохожие, заслышав его, сразу поспешили убраться с дороги на обочины. Одни вжались в стены, опустили глаза и ускорили шаг в попытках не привлекать к себе внимание. Другие шмыгнули в подворотни, спрятались за ближайшими дверьми. Третьи, у кого любопытство пересилило страх, остановились поглазеть.

Вскоре стало видно приближающуюся группу: черное пятно на фоне серо-коричневых стен. Чистильщики, отряд Чистоты. Биомеханические андроиды, созданные на основе тел мертвецов, призванные следить за порядком в городе и за его чистотой – они отлавливали укрывающихся от властей порченых, проверяли квартиры по наводкам соседей, шерстили подвалы и закоулки. Иногда хватали не только мутантов, и никто не знал, по какому принципу они действуют.

Ив и Шлак, как и другие, убрались с их пути. Три тройки солдат в чёрной форме неумолимо приближались. На головах неснимаемые капюшоны, на руках перчатки. Форма нужна была только для того, чтобы скрыть корпус от любопытных глаз. Говорили, что это тела мертвых порчей, покрытые металлическими и полимерными пластинами. Они поднимали и опускали закованные в сталь ноги в едином ритме, словно были связаны одним разумом. В руках – новенькие автоматы, дула которых смотрели в одну сторону, точно по линейке. Лица скрывали одинаковые стальные маски с круглыми вырезами равнодушных глаз.

Чистильщики издалека заметили Шлака. Трое крайних в ряду уставились на него своими немигающими провалами черноты. Отряд был уже совсем близко, а они все глядели и глядели, даже когда пришлось повернуть головы. Только когда отряд поравнялся с человеком и его спутником-мутантом, Чистильщики как один повернули головы вперед, будто внезапно потеряли к нему всякий интерес.

Ив проводил их хмурым взглядом. Такое поведение андроидов казалось странным. Все они были оснащены системой распознавания лиц и автоматически определяли порченых. Шлаку в этой системе отводилось особое место. Для Чистильщиков и прочих служб он был неприкосновенен, так как занимал официальную должность телохранителя Тощего.

– Видел, как они уставились? Они всегда так?

– Ага, – сквозь зубы процедил Шлак. Он снова сунул в губы сигарету и принялся яростно чиркать зажигалкой. – Гребаные биомехи. Каждый раз пялятся, будто думают, а не замочить ли очередного порча. Когда впервые их увидел, чуть не обосрался. – Он презрительно сплюнул.

– Интересно… Вряд ли тупо таращиться на прохожих заложено в их программе.

– Ну. – Шлак немного помолчал и добавил: – Наверно, они просто ненавидят порченых и бесятся, что не могут меня достать.

Он растянул губы в акульем оскале. Вряд ли Шлак серьёзно в это верил. Все знают, что у андроидов нет чувств, есть только программа, которой те следуют. У качественных биомехов, каких делали в прошлом, была и развитая программа, способная имитировать человеческое поведение. Сейчас же, во времена после Катастрофы, не хватает ресурсов собирать андроидов для частного пользования. Остались только рабочие, собранные для выполнения определенных задач. Да и то это слишком затратные технологии для обедневшего городка с ограниченными ресурсами.

Несколько метров спустя громила снова затормозил, приметив на обшарпанной стене листовку. Серый клочок бумаги с корявыми буквами, слабо трепещущий на ветру. Странно это: обычно порченых детей не учат грамоте. Кто-то им помогает среди нормальных, но зачем?

Шлак с каким-то остервенением сорвал листовку и сунул в карман. Потом повернулся к Иву, усмехнулся в ответ на его недоуменный взгляд.

– Вот же гребаные ублюдки, весь город засрали.

Глава 2

Огнёв – город контрастов. Внизу нищие, отбросы и сиротки медленно умирали из-за отравленного воздуха и болезней, или же умирали быстро от ножевого в подворотнях, где до них никому не было дела. Наверху политики, учёные и просто богатые, но бесполезные ублюдки жили в достатке и роскоши, способные излечиться практически от любой болезни. Дорогостоящие имплантаты и искусственные тела продлевали жизни тех, кто мог себе это позволить, ещё на пару человеческих сроков. Оставленные предками в наследство передовые технологии уживались с древними народными премудростями. В жизни современного общества прочно укоренились элементы быта, ушедшие в забвение после промышленной революции, которые вновь пришлось вспоминать на развалинах цивилизации. Пока одни пытались прокормить детей питательными смесями, другие заказывали для своих званых обедов съедобные цветы из-за стены. Впрочем, мир всегда был таким, что до Катастрофы, что после. Неравенство – это его нормальное состояние.

Тощий как никто другой понимал, что значит неравенство. Когда-то давно и он вынужден был питаться безвкусными смесями, зато теперь может позволить себе хоть каждый день совершенно бесполезные натуральные яблоки староверов, тарелка с которыми постоянно пополнялась в его гостиной.

Тощий занимал особую позицию в структуре власти Огнева. Официальная его деятельность сводилась к управлению заводами по переработке или утилизации опасных и безопасных отходов. Добившись от властей передачи прав на порченых в обмен на квоты для правительственных организаций, он сократил до минимума расходы, когда заменил роботов живой рабочей силой. Должность директора позволила ему нанимать телохранителей и охрану на заводы, поэтому все его люди были официально устроены. А уж чем они занимались на самом деле – на это посвященные верхи Огнева предпочитали закрывать глаза, пока Тощий оставался для них полезен. Услуги теневого барона оказались для правительства не менее востребованы, чем переработка химических отходов.

Просторную комнату, где любил проводить свободное время теневой барон, по периметру освещала светодиодная лента, а на одну из стен напротив дивана проецировалось видео – местное телевизионное вещание. Кроме пары диванов, низкого стола и коробочки проектора под потолком в комнате ничего не было. Тощий терпеть не мог, когда одно помещение используется для разных целей, как принято у бедноты. Благо, квадратных метров в его распоряжении было предостаточно. Пока богатенькие кретинчики боролись за верхние этажи, он занял никому не нужные подвалы. Пришлось немного потеснить местных обитателей и хорошенько вложиться в обустройство, зато теперь его хоромы превосходили размерами даже жилище мэра. В каждом помещении стоял очиститель воздуха, искусственный свет ничем не уступал дневному, и отсутствие окон владельца совсем не огорчало: он предпочитал глядеть на родной город изнутри.

Тощий набил деревянную трубку настоящим табаком, который растили на своих землях староверы. Он любил побаловать себя редкими штучками. Терпкий ароматный дым закружился в воздухе, а где-то за ним мелькали картинки из старого фильма, восстановленного с почти неповрежденных электронных носителей.

Раздался стук в дверь. Один из охранников, что постоянно дежурили у входа, открыл дверь. В комнату вошли двое: улыбчивый четырехрукий амбал и мрачноватый паренек с бритыми висками и темными кудрями. Тощий едва удостоил их беглого взгляда. Сейчас все его внимание было сосредоточено на экране.

– Готово, босс, – пробасил Шлак, пока Ив стягивал респиратор и пытался пригладить непослушные кудри. – Припугнули чуток мелкого засранца. Обещал скоро выплатить долг. Сказал, застой сейчас, рейды, клиентов мало.

– Ох, если бы обещания этих трусов чего-то стоили! – протянул Тощий с полуулыбкой. – Ты к ним по-доброму, со всей душой. Предлагаешь выгодные сделки, рискуешь собственной шкурой, а они только ищут способы тебя надуть. Ничего нового. – Он взглянул в сторону подчинённых, которые стояли неподалеку и тоже пялились на экран. – Молодцы, мальчики.

– Стараемся, босс, – Шлак бодро отдал честь. Казалось, этот мутант не умеет быть серьёзным, в отличие от товарища, полной его противоположности, от которого не добиться даже дохлого смешка в ответ на шутку.

– Ценю. – Тощий перевёл взгляд на экран, усмехнулся. – Смотрите-ка, мэр Карина.

Старый фильм прервался рекламным роликом: одна из современных квартир на хрен знает каком этаже, с панорамными окнами, кучей растений и минималистичным дизайном. Женщина среднего возраста со светлыми кудрями и острым носом. Она взяла одно из красивых крупных яблок, которые горкой лежали в вазе перед ней. Откусила кусочек – весьма аппетитно, надо сказать, – и лучезарно улыбнулась, будто для полного счастья ей не хватало именно этого.

– Я выбираю здоровый перекус, – поделилась Карина чётко поставленным голосом. – Витаминизированные яблоки от компании "СинАгроКом" – польза в каждом кусочке!

Тощий тихо рассмеялся. Каждый такой ролик неизменно забавлял его. Сегодня Карина рекламирует свою компанию, а завтра заказывает овощи из-за стены.

Мужчина взглянул на подчинённых, которые все ещё стояли посреди комнаты в ожидании приказов, и указал на одну из ваз на столе. В первой яблоки были точно из рекламы: крупные, красные, блестящие, а во второй – будто неудачная пародия на них.

– Красивые, да? Так и хочется съесть. Но на вкус они как вата. А эти? – Он указал на вторую вазу, – мелкие, червивые, неказистые. Зато на вкус… просто сказка. Угощайтесь, мальчики.

Ив взял несколько некрасивых яблок и спрятал их в карман. Запоздало кивнул в благодарность. Шлак же демонстративно сложил обе пары рук на груди. По какой-то одному ему известной причине он презирал натуральные продукты, зато был верным фанатом всей той гадости, которой пичкали власти Огнева простой народ. Тощему эта его преданность казалась весьма полезным качеством.

Мужчина вытряхнул давно потухший пепел из трубки и принялся медленно и методично набивать её свежим табаком. Подчинённые терпеливо ждали. Ничего, пусть подождут, спешить некуда. Тощий раскурил трубку, выпустил дым. Пусть в комнате не было окон, но дым никогда не стоял густым туманом перед глазами. Воздухоочиститель отлично справлялся со своей задачей.

– Сколько вы дали должнику времени? Три дня? Думаю, стоит навестить его через два. Если он окажется на месте – деликатно напомнить о крайнем сроке. А если же окажется достаточно глуп, чтобы сбежать… Впрочем, не будем торопиться.

– Может, понаблюдать за ним на всякий случай? – тут же вызвался Шлак. Не любил сидеть без дела.

– Этим займётся кто-нибудь другой, – отмахнулся Тощий по-аристократически небрежным жестом. – А для вас двоих у меня есть ещё работенка на сегодня.

На этих словах Ив оторвался от равнодушного созерцания экрана, а Шлак наклонил голову, словно собачка, готовая ловить приказы хозяина.

– Ночью Радомир привезёт товар. Нужно убедиться, что все пройдёт гладко. Торговец меня в последнее время беспокоит.

Ив вскинул бровь. Впервые за весь разговор в его взгляде отразилась капля заинтересованности.

– Плохой товар?

– Товар-то как раз хороший. – Тощий задумался на миг, неспешно затянулся и выпустил струю дыма тонкими губами. – Радомир проявляет… как бы это сказать… излишнюю лояльность к порченым.

– То есть?

– То угощает грузчиков самокрутками – совершенно бесплатно, кстати говоря! – то ведет с ними беседы, будто с самыми обычными людьми. Эти староверы, поди разбери, что у них в головах творится. Свои правила, свой менталитет. Они живут по своим законам и совсем не понимают наших. Поэтому, Истислав, наблюдай.

Ив нахмурился, услышав собственное имя, а теневой барон усмехнулся. От парнишки было сложно добиться хоть каких-то эмоций, но полное имя его всегда выводило. И Тощего это забавляло. Тем не менее Ив не был настолько глуп, чтобы поправлять босса. Он просто кивнул:

– Я прослежу за ним.