Текст книги "Тень Деформации (СИ)"

Автор книги: Cyberdawn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 41 страниц)

Ястреб бухнулся, аппарель откинулась, продемонстрировав десятку встречающих флотских и гвардейских офицеров нашу компанию.

– Рады приветствовать представителя Священной Инквизиции на борту Испепеления, – выдал один из помощников коменданта крепости, ни на кого конкретно не смотря.

– Священная Инквизиция рада вашей радости, – куртуазно ответствовал я, демонстрируя опознавательную голограмму инсигнии. – Терентий Алумус, Инквизитор, – не без ехидства взирал я на несколько явно удивлённых офицеров.

– Третий помощник коменданта, Мэтью Холмс, – справился с собой главный встречающий. – Господин Инквизитор, я планировал доставить вас на встречу с господином комендантом, но… возникли некоторые технические сложности. Не соблаговолите ли подождать не более четверти часа? – весьма удачно вывернулся Мэтт.

Дело в том, что неподалёку поджидали несколько электромобилей, вот только… моя звёздная персона ни варпа в эту “машинку гольфиста” не влезет. Ну и телохранители в виде огринов и преторианцев, в общем, хрен нашу компанию увезёшь.

Ну а пока встречающиеся копошились, подыскивая и вызывая подходящий транспорт, я припоминал субординационно любопытный казус, связанный с Рамилесами.

Итак, звёздная самоходная крепость была слишком “жирным” куском для Имперского Флота, как считали очень многие. Но и без него нельзя. Соответственно, и Депортаменто Муниторум было слишком “жирно”, в итоге возникала весьма двуединая ситуация:

У Рамилеса был капитан из флота, занимая должность старшего помощника за номером раз. Был главнокомандующий из Астра Милитарум, старший помощник за номером два. Ну и главный шестерёнка крепости, обычно высокопоставленный магос доминус, отвечающий как за силы механикусов, так и многочисленные ремонтно-производственные линии крепости. Сам же главнюк на крепости назывался именно комендантом и, во избежание организационно-субординационных коллизий, носил титул Лорда Войны.

При этом, помощниками троица старпомов в обиходе не называлась, это было почти оскорбительно: адмирал, главнокомандующий и магос доминус. А помощниками назывались и представлялись фактические заместители по различным вопросам именно коменданта. Этакий весьма забавный административно-субординационный казус, мысленно фыркнул я, когда Кристина привлекла меня в свете и ветре.

– Демон, – отмыслеэмоционировала тереньтетка задумчивому мне, с пакетом информации.

И вправду демон, оценил я, наблюдая в свете и ветре копошения в явно коммуникационном лазе за стеной ангарной палубы. В принципе – логично, Испепеление только что вывалилось из варпа, ну а в это время демонюки и являлись. Значит, стабильно и в седьмой раз, оценил я, вчувствовавшись в свете и ветре.

Вообще, имматериумом слегка “фонило”, но никак не как на корабле, на котором завелась ересь. Обычный фон для шмыгающего по маршруту “материум-имматериум” межзвёздного судна, никаких “патологий”. Кроме натурального демона, судя по всему, кровопускателя, продирающегося (и, несомненно, портящего корабельное оборудование, шестерёнкам во гнев) по воздуховоду какому. И не один он тут, пакость такая, хотя и не определить, где остальные, но точно есть.

– Выдернуть из стены сможешь? – без особой надежды уточнил я в свете и ветре у тереньтетки.

– Убить легко, но выдернуть – нет, простите, Терентий, – был мне виноватый ответ. – Тут даже Котофей не поможет, демон кровавого, – дополнила, в общем-то, понятный момент Кристина.

– В имматериум выдернуть также не выйдет, – отметил я под согласные мыслеэмоции. – Ну, значит, будем ловить в материуме. Призывателя даже тупой кровопускатель должен запомнить, – довольно заключил я.

Этак мы и расследование можем в рекордные несколько минут завершить, мысленно радовался я, щемясь вокс-связью к Мэтту и веля не дёргаться и не удивляться. Сам же обозначил огринам и преторианцам, в какую сторону, а главное, как воевать.

Так что через минуту перед ошарашенными взглядами наличествующего экипажа, придержанного Мэттом, мои телохранители выстрелили из стены ангарной палубы условно-округлый кусок, с грохотом ввалившийся внутрь. Ну а я, спасибо кондициям астартес, мигом метнулся к дыре, объятой золотым сиянием рукой за шею выхватив вульгарного кровопускателя. Сия пакость демоническая визжала и голосила, корчилась и вообще протестовала против попрания егойных демонических прав и свобод. Но мою сатрапистую персону это не смутило, так что разглядывал я демонюку, воздетую за шею, с профессиональным интересом.

И тут какой-то особо инициативный член экипажа крепости показал, что рефлексы, в отличие от привычки думать, у него прекрасные. Пространство палубы пронзил грохот стабберного выстрела, а я задумчиво любовался на остановленную Кристининым телекинезом пулю. Нет, это не было покушение на мою ценную жизнь – траектория выстрела явно была направлена на демона, но всё равно.

– Джон, будь любезен, пни вполсилы этого стрелка, – задумчиво озвучил я. – Только не убей, – уточнил я.

– Это полковник темпестус! – пискнул Мэтт.

– Мда? Ну тогда, Джон, дай ему подзатыльник, – сменил целеуказание я. – Но в четверть силы, а то последние мозги выбьешь, – резонно уточнил я, переключив внимание на копошащегося демонюку.

И принялся я бедного и непричёмистого демона мучить, пытать, а через четверть часа и вовсе убил окончательной смертью. Вот только результаты моего садизма и беспредельной жестокости, слышимые только нам с Кристиной, были весьма… неоднозначными. И дело даже не в том, что низшие демоны не отличались умом и сообразительностью, а демоны мясника не отличались в превосходной степени.

Нет, дело в том, что кровопускателя… никто не призывал. И, похоже, его коллег также. Сей демон самостоятельно и не первый раз проникал на Испепеление, обдираясь об остатки отключающегося поля Геллера и испытывая весьма неприятные ощущения. За “долгом”.

То есть, согласно визгам раздираемого в клочья, в прямом смысле демона, есть некий призыватель, должный весьма много кровопускателю, и это “много” не отдавший. Судя по всему, довольно сильный, хотя и не альфа и даже бета ранг. Демоны этим хмырём призывались, с ними рассчитывались душами (что явно и очевидно указывает, что это не дурак-рукосуй, решивший последовать инструкции в “странной книжке” просто из интереса).

Вот только… в материуме, согласно визгам кровопускателя, должника УЖЕ не было. В момент пребывания крепости в имматериуме демонюки кредитора чувствовали, относительно недалеко ошивались, но попасть внутрь не могли: навигационный варп столь ядрён, что губителен и демонам, а поле Геллера вдобавок весьма осложняло им жизнь. А вот в момент выхода из имматериума, когда канал только-только схлопывался, а поле Геллера глушилось, демоны рвались найти и вытрясти из должника душу, в прямом смысле слова. Но… не находили его, поскольку в материуме его не было. В варпе был, в полуматериальном состоянии был, а вот в материуме – нет, исчезал, затейник такой, понимаешь.

– Ты что-нибудь понимаешь? – несколько офигело полюбопытствовал я у Кристины в свете и ветре после развеивания демона.

– Ничего не понимаю, – бодро и молодцевато ответила тереньтетка. – Или есть, или нет. Телепортирует – так его заметили бы местные, ведь они ищут демонолога.

– Ищут, – согласился я. – Но демоны не могли же столь глупо ошибаться?

– Не могли, хоть и не блещут умом, – согласилась растерянная Кристина. – Но куда он мог деться с базы, седьмой раз? Скрывающий артефакт? Но почему бы не надеть его ПЕРЕД выходом в материум? И никаких демонов бы не было…

– Ну да, в единицу времени и без чёткого ориентира на корабль и божок не попадёт, не говоря об этой мелочевке, – согласился я. – Ладно, будем искать еретика, благо он в Крепости точно есть, – подытожил я наше невербальное общение.

– Это было весьма… впечатляюще, господин Инквизитор, – явно не стал озвучивать своё мнение насчёт стрельбы и прочего Мэтт. – Соблаговолите ли посетить коменданта? – уточнил он.

– Соблаговолю, – кивнул я, став вместе с аколитами и телохранителями грузиться в грузопассажирские мобили, уже вполне подходящие габаритами для меня.

И направились мы к коменданту, довольно молодому дядьке для подобной должности, лет сорока на вид. На мой вид сей тип лишь слегка приподнял бровь, но в остальном вполне сносно поздоровкался с “господином Инквизитором”.

– То есть, история того, что происходит на Испепелении, вам не нужна? – уточнил он, после моего отказа выслушивать беды и заботы.

– Излишне, комендант Трогг, – кивнул я. – Демон отловлен, информация получена. У вас в крепости действует минимум один демнопоклонник-призыватель, – на что дядька поморщился. – Так, стоп, что-то такое было? – не без помощи чувств астартес установил я, а через секунду получил подтверждение от Кристины, в свете и ветре.

– Было, Инквизитор. Культ демонопоклонников, вовремя выявленный экклезиархией. Члены культа казнены, – был мне ответ, причём вполне честный. – Начальники разжалованы, казалось бы, вопрос решён, а вот опять, – не радостно ухмыльнулся он.

– Даже так, – задумчиво протянул я. – И давно это было?

– Смотря с чем сравнивать, – резонно ответил комендант. – Дюжину лет назад.

– Да, времени прошло довольно много, прямой связи точно нет, – прикинул я.

– А косвенная? – последовал вопрос.

– Косвенная в виде, скажем, спрятанного еретического талмуда или ещё какой-то информации от еретиков вполне возможна, – ответил я. – А может, и нет, но в любом случае, господин комендант, мне бы в таком случае хотелось бы побеседовать с проводившими то расследование экклезиархами. В первую очередь, – уточнил я, на что получил понимающий кивок.

Но разговор с троицей попов мне ничего не дал, несмотря на негласное воздействие пятого ранга Кристины: выявили сектантов довольно быстро, набедокурить они не успели. Мучили и пытали, ломали мозги им весьма долго и качественно, так что вариант “оставшихся еретических талмудов” близился к нулю. Кстати, поповские охотники на ведьмов к моей персоне испытывали явную неприязнь, но выделываться не стали и негатив хоронили в своих поповских душонках.

В общем, уже ближе к вечеру этого суматошного дня заключил я, что надо будет, для начала, учинить массовые проверки. В их результативность я ни варпа не верю – раз уж демоны не смогли обнаружить “должника”, то вероятность его прокола на “коллективном допросе” моими силами и силами Кристины невелика. Но шанс есть, и упускать его глупо. А потом нудная проверка полутора миллионов (и хорошо, что команда в крепости далеко не полная, “перегонная”) обитателей. Причём опять же, не факт, что с результатами.

А тем временем Агнесса и Целлер будут, каждый по-своему, искать еретика. Вот на них у меня, признаться, надежды больше, чем на наши с Кристиной допросы, но посмотрим, что и как будет, логично рассудил я, засыпая в отведённых апартаментах.

А в закутках станции, во время нашего сна, раздавались неслышимые мной выстрелы, мат и обращение к Импи: местные попы отлавливали и изгоняли в варп демоническую мелочевку.

2. Регицидный клуб

Начать же наш поиск гнусных еретиков в неустановленном числе и неизвестного полу решили мы с Кристиной с довольно традиционного уже “коллективного молебствования”. Серии всекрепостных, естественно, с ключевыми моментами, ориентированными на ересь, проповедей.

Результативность этого деяния была под большим вопросом: экипаж Испепеления был столь велик, что гарантированно протащить через религиозный обряд всех без исключения не выйдет. Определённый (и немалый) процент экипажа, гвардейцев, шестерёнок просто не явится, причём по вполне объективным причинам. Не говоря о том, что определённый процент людей в крепости просто был неучтённым, вынесенным за реестры и списки, из-за ошибок, путаницы документов и прочего.

В общем, если еретические сволочи захотят не явиться на молебствования – то они и не явятся, причём вероятность эту “неявку” выявить как злонамеренную близится к нулю. Однако причиной не делать вероятность провала не являлась, так что выспавшийся я после завтрака щемился в покои верховного попа Испепеления.

– Благословение Императора, – выдал желчный дядька средних лет, явно без восторга встречая мою персону.

Вообще, довольно неприязненно местные святоши относятся к Инквизиции, отметил я. Впрочем, подозреваю, причина довольно прозрачна: активность коллег из Ордо Еретикус и Ордо Маллеус в преддверии Окуляра Трепета была довольно высока. Ну а Рамилес в этих палестинах и нёс службу, так что встреча с таким мифическим персонажем как Инквизитор местными попами, судя по всему, была неоднократно осуществлена.

Ну и била по их ЧСВ, поскольку занятые делом коллеги фантазии попов на тему “мы сами со всем справимся, а Император защитит”, в силу отсутствия времени и желания, не щадили. То есть, в тех пусть не частых, но и явно неоднократных (хотя хватило бы и одного раза) случаях взаимодействия с попами, оное взаимодействие выглядело как “раком встать, булки раздвинуть и прыгать гуськом в мной указанное место, напевая “Кадианскую Деву” хором и не фальшивя!”

– И вам того же, экклезиарх, – нейтрально выдал я. – Мне нужно, чтобы священнослужители Испепеления провели череду массовых молебнов. Охватывающих максимально большую часть экипажа, в идеале вообще всех.

– Зачем? – желчно пожевал губами поп.

– Надо, – солнечно улыбнулся я, превратив этим и так не радостную морду лица служителя культа в сушёную урючину. – Экклезиарх, давайте не будем препираться на пустом месте, портить друг другу настроение и мешать делать своё дело. У меня это получится лучше, – развёл я лапами.

– Верю, – хмуро буркнул поп. – Только, Инквизитор, духовное окормление экипажа – МОЁ дело, – пафосно выдал он. – И ваша “просьба”, – обозначил он кавычки, аж из адамантия, тоном, – “мешает мне делать моё дело”.

– А её неисполнение, экклезиарх, мешает мне делать МОЁ, – уже без улыбки продолжил я. – Молебны вы всё равно проводите, моя просьба заключается лишь в том, чтобы провести их этаким каскадом, один за другим, охватывая максимально возможное количество людей. И непременное поднятие некоторых тем в проповедях, – дополнил я.

– Каких же? – многословно полюбопытствовал святоша.

– Призывы демонов, конечно, – вновь заулыбался я. – Как это плохо, греховно, императоронеугодно. И, непременно, молитву какую нибудь, коллективно и вслух читаемую. Что-то насчёт греха сношения с губительными силами. Если не знаете – я подберу, – любезно предложил я, активируя планшет.

– Излишне, – продолжал копировать ликом сухофрукт священник. – Молитвы Его Божественному Величеству я прекрасно знаю. И всё же, Инквизитор, зачем вам это? – уставился этот зануда на меня инквизиторским взором, попирая субординацию, логику и факты.

– Вы понимаете, экклезиарх, что я могу вас послать с этими вопросами в Око Ужаса, несколько глубже, нежели вам доводилось бывать с Крепостью? – осведомился я, получил кивок и призадумался.

Ну, в принципе, конечно, наглость. С другой стороны, в чём-то даже приятно: поп “лезет в бутылку” не потому, что считает Инквизиторов пугательными сказками, а потому что хочет знать, не хочет навредить. И с чего он так на добрейший и полезнейший Орден Инквизиции-то так взъелся, вместе с прочими попами? Я, признаться, изначально думал, что вопрос конкуренции: ну как же, у Адептус Муниторум и охотники на ведьм свои, и следователи, а какие-то там наглые Инквизиторы лезут в их дело. Но, видимо, причина несколько не в том, так что отвечу ка я попу, но с условием.

– Хорошо, я отвечу, – выдал я, на что поп не удержал лицо, дёрнув полезшими вверх бровями, да и в свете и ветре заметно удивился. – Взамен на ваш ответ на мой вопрос.

– Как будто вам нужно моё согласие, – желчно огрызнулся поп.

– В данном конкретном случае – нужно, – хмыкнул я. – Я хочу удовлетворить своё личное любопытство, а размахивать инсигнией по такому поводу – нарушение моих этических норм. Ну и в целом, банально неправильно, хотя прямого запрета таковому нет. Соответственно, я хочу получить от вас честный ответ на интересующий меня вопрос, без принуждения. Взамен я отвечу, на кой варп, – на последнем святоша поморщился, – мне понадобились ваши религиозные пляски, – не стал дипломатничать я.

– Что ж, спрашивайте, – фыркнул поп, судя по свету и ветру, ни варпа не поверив.

– С чем связана столь ярко выраженная нелюбовь экклезиархии Испепеления к Ордену Священной Инквизиции Империума человечества? – озвучил я интересующий меня момент.

– Нелюбовь, – фыркнул поп. – Хорошо, слушайте, Инквизитор.

И поведал мне святоша такую историю: ситуация с культом демонопоклонников на базе, дюжинолетней выдержки, на выловлении, “раскаянии и казни” культистов не закончилась. Через пару месяцев после решения вопросов с ересью, на Испепеление прибыл некий кадр. Кадр был моим коллегой, из Ордо Еретикус и, по словам попа (и ведь не врал, паразит такой), устроил на Крепости самую что ни на есть “испанскую инквизицию”. Парализовал работу всех и всяческих служб, тряс всех (акцент, как я понимаю, коллега сделал на попах, что рассказчика особо возмущало), в результате через три месяца проверки сей достойный охотник на ведьм сжёг в варп пару сотен человек, полторы сотни из которых были попами, выдал: “и больше не грешите!” – ну и срулил в варп, искать кого ещё подопрашивать.

– Что, вот просто, взял и сжёг невинных? – скептически поднял я бровь.

– Ну не совсем невинных! – взорвался поп. – Отец Гектор, бывало, зажимал в уголке прихожанку помоложе. Брат Федуллий злоупотреблял, надо признать, амасеком и лхо… Но не жечь же за это?! А этот жуткий шагоход?! Кресло Истины, как же, – бурчал поп. – Шесть раз меня на нём допрашивал! Я год после мало, что под себя не мочился, чуть все мозги мне не сжёг! А, делайте что хотите, – махнул рукой поп. – Но “любить” вас, Инквизитор, как и вашу организацию, ни я, ни братья причин не видим.

– Хм, – задумался я, но тут внимание отсеяло “Трон Истины”.

Дело вот в чём: как я в своё время обнаруживал из жутко засекреченного и пересекреченного Ордо Еретикус архива действий конкретного Ордоса (чтоб никто не догадался, чтоб еретики не узнали, к которым, несомненно, относятся все: люди, коллеги, представители своего Ордоса и даже небо, и даже Император), у охотников на ведьм, чья деятельность волей-неволей была наиболее публичной, были этакие “показательные пугала”. Жуткие, отбитые на всё отсутствие мозга кровавые мясники и сатрапы, жгущие огнём все, на что упадёт их взор. В общем, весьма примечательные Инквизиторы, работающие в лучшем стиле раннего Ордена Терры.

Но вот в архивах (так и виделся какой-то мучимый и страдающий охотник на ведьм, неохотно вываливающий информацию) было чёткое указание, что самые одиозные и огнесжигательные коллеги – проект Ордо Еретикус. Инструмент несения “страха инквизиционного” власть предержащим. Чиновникам, купцам, попам и вообще товарищам, мнящим себя неприкосновенными.

И действовали эти “пугала” с шумом, помпой, показательно “беззаконно” и запредельно жестоко. Налетели на администрацию, капище или торговый дом какой, поставили всех, кто под руку подвернулся, раком, сожгли в варп “каждого десятого” и с довольным гоготом ускакали творить свои злостные дела дальше. Обтекающие коллеги сожжённых, в большинстве своём – немалые шишки, обтекали, провожали глазами развеиваемый ветром пепел “хозяев жизни”, ну и начинали строчить кляузы и всячески возмущаться: и что сей псих, кровавый палач и отморозь делает в рядах Инквизиции, да и вообще, вы это, господа Инквизиторы, мухой метнулись да и успокоили психопатов!

На что ехидные коллеги, в уже приватной обстановке, знакомили “крикунов” с реальными прегрешениями “невинно и случайно сожжённых”, поскольку все эти “оголтелые рейды” имели перед собой весьма длительную и кропотливую работу. А жестокое и показательно “беспредельное” огнесжигание несло не только исполненный приговор, но весьма толстый намёк на отсутствие неприкасаемости, да и к сотрудничеству “владычецев Империума” весьма успешно склоняло: когда Инквизитор к тебе обращается с вопросом, а не с ходу пихает в задницу силовую пику, к нему волей-неволей проникаешься благорасположением, поскольку этот паразит и беспредельщик может, факт.

И вот, одним из наиболее “популярных” пугал Ордо Еретикус был такой весьма занятный тип, как Фёдор Квинтионович Карамазов, человек и огнемёт. Сему Лорду-Инквизитору коллеги отжалели аж пол Имперского Рыцаря (ноги, вооружение, генератор щита от весьма редкого и высокотехнологичного ОБЧР), поверх которого пришпандорили то самое Кресло Истины (весьма точный и высокотехнологичный полиграф, обойти который могли только псайкеры, начиная с бета ранга, ну и шестрёнки высшего посвящения, поскольку полиграфить те считанные проценты плоти, что у них оставались, было просто бессмысленно). И вот, рассекал Фёдор Квинтионович со свитой, на кресле-троне (изрядно напоминавшем избу на курьих ногах, ИЗНАКУРНОЖ, как оно есть, не без иронии отметил я ещё при прочтении) просторы Империума, крайне любил вщемиться на своём троне к казнимым и зачитать писцом, что прав у них нет, как и последнего слова, а пришёл к ним звиздец на курьих ногах, в морде самого Карамазова.

Вот только был сей дед “тяжёлой артиллерией устрашения”, и факт его прибычи на Рамилес хоть и возможен, но довольно странен.

– "В моём суде нет такой вещи, как прошение о невиновности. Просящий о невиновности виновен в отнятии у меня ценного времени.", – процитировал я одну из любимых и часто повторяемых фраз Квинтионыча, согласно мне известного, на что художественно перекосившийся поп злобно кивнул.

Значит, всё-таки его пугательное лордство, задумался я. Вроде бы и не очень важно, но что он со своим троном на курногах на Испепелении забыл? Надо бы разобраться, окончательно решил я, потому как либо охотники на ведьм откровенно соврали в архиве Ордена, что само по себе заслуживает их сожжения, либо причиной прибытия пугала был отнюдь не незначительный зарождающийся культ.

– А вы были главным экклезиархом Испепеления на тот момент? – уточнил я.

– Нет, понтификом крепости был Лемюэль Бруно, – последовал ответный бурк.

– Хм, – хмыкнул я. – И его либо в варп сжёг коллега, либо он пошёл на повышение в вашей организации.

– Кардиналом, – растерянно выдал поп. – Даже это выведали, – окрысился он.

– Да нет, просто коллега Карамазов довольно известен в Ордене, – фыркнул я. – И вряд ли прибыл бы из-за мелкого, да ещё и уничтоженного культа. А вот то, что звание кардинала мог получить человек, в зоне ответственности которого этот культ зародился – фактор весьма значимый, – подытожил я.

– Вы хотите сказать, что тот кошмар был проверкой его высокопреосвященства? – офигело вопросил святоша, на что я кивнул. – А остальные? Невинные…

– Виновные, – тяжело уронил я. – Вы, экклезиарх, ошибочно полагаете, что сан священнослужителя является смягчающим фактором в случае преступления. На самом деле, это лишь отягчающий фактор! – воздел я перст. – Тот же ваш любитель потискать прихожанок, например. Он о согласии их заботился? Чувствах близких? – отведённый взгляд был мне ответом. – Притом, вы конечно можете сказать, что вы наместники Императора и прочие вами придуманные фантазии, – ехидно топтался я на больной мозоли. – Но, по факту, вашей функцией с момента помазания Тора, стало духовное окормление. И экклезиарх, ведущий себя подобным образом, мало того что позорит Адептус Министорум, что, в общем-то, сугубо ваши проблемы, но и бросает тень на Империум, государственной церковью которого вы являетесь. Не говоря о том, что подстрекает прихожан к предательству и бунту, – веско подытожил я. – Ну а ваш наркоман-алкоголик… Экклезиарх, под воздействием дурманящих веществ, на межзвёздном судне, в задачи которого входит лояльность, преданность и… не подверженность соблазнам. В общем, развели на Крепости притон порока, а теперь злитесь, что вас огнём жгут, – еще раз подытожил я. – Мне-то не особо важно, но я бы на вашем месте, экклезиарх, подумал. И с подчинёнными бы провёл разъяснительные беседы.

– Подумаю, – злобно буркнул поп, на удивление, в свете и ветре, проявляющий сомнения и растерянность.

Ну, возможно, от моих слов и будет толк. А вообще, в таком разрезе понятно и присутствие Квинтионыча, да и довольно жёсткое обращение с попами: будущему кардиналу надо было наглядно показать, что бывает за раздолбайство, возможно, несколько жёстче, чем следовало, хотя, как по мне, вполне справедливо. А “попавшие под горячую руку” попы… так пардон, какого овоща эти деятели проповедуют одно, а творят совершенно другое? Нет, имперский культ (в целом, сект-то хватало разных) не проповедовал целибат и отказ от алкоголя, столь бредовые запреты были лишь у особо выдающихся сектантов, на которых и собратья по религии смотрели искоса. Но умеренность, уважение к чувствам соверующих в кредо было безоговорочно, а сожжённые падры были однозначно и безоговорочно виновны в запредельном лицемерии.

– В общем, экклезиарх, мне и моему дознавателю нужно присутствовать на этих обрядах. Мы в состоянии выявить ложь во время молитвы, что, конечно, не даёт абсолютной гарантии, но, возможно, сократит время расследования до нескольких дней, – обозначил я.

– Вы столь сильный псайкер? – скептически уставился на меня поп.

– Столь сильный псайкер – мой дознаватель, – кивнул я на Кристину. – А я несколько из иной епархии, – не без ехидства выдал я, засияв нимбом.

Ну реально, варп знает, сколько с ентими попами Испепеления работать. Федя в данном конкретном случае подложил немалую свинью – попы в крепости страх инквизиционный, конечно, имеют, но вот добросовестное сотрудничество на нём не построишь.

А с нимбом, возможно, что и выйдет, благо распахнувший варежку святоша взирал на мою нимбоносность с искренним изумлением на роже и смятением в свете и ветре.

– Хорошо, Инквизитор, благодарю за разъяснения. Молебны будут проведены, экклезиархия приложит все усилия для привлечения максимального количества верующих, – наконец, озвучил он.

Ну и хорошо, довольно заключил я про себя, покидая поповскую обитель.

А с вечера (точнее, для меня вечера, так-то Крепость понятия суточного деления не имела, функционируя сменами и постоянно) начали проводиться потребные мне ритуальные пляски. И, за неделю, через них прошло большинство населения базы (поп императрился что всё, но сам понимал, что утверждение несостоятельно, в чём после поднятия брови со вздохом признался).

И ни варпа. Точнее, мы с Кристиной, нашли контрабандистов. Выявили бандитствующую группу рэкетиров из гвардии, направленных в штрафники (а полковник и комиссар получили выговор с занесением в личное тело). Но вот культа демонопоклонников, что в коллективном, что в одиночном лице, обнаружено не было.

На части молебствований о нехорошести “общения с губительными силами” максимум, что было – равнодушие, а никак не ложь или опасение.

Правда, довольно любопытные, пусть неявные эмоции испытывали несколько человек из административной службы крепости, но я даже не стал их локализовывать, просто сделал зарубку в памяти: проверить, если что, в первых рядах.

Ну и отсидели мы с Кристиной до конца молебствований, с обозначенным нулевым результатом. От Агнессы м Целлера так же ничего толкового не было. Так что вздохнул я тяжело, да и заказал Эльдингу изготовить простенькие аквилы из бросового металла. Миллион, чтоб их, с немалым хвостом. И начал готовится к индивидуальной проверке всех на станции.

Тем временем, Испепеление потихоньку чинилось и проводило ТО, готовясь к следующему прыжку, уже в регион постоянного базирования в окрестностях Очка Ужаса. Кстати, довольно забавно, что прибудет Испепеление в Офидианский Сектор – фактически родину моих “Белых Ангелов”.

И Милосердие состыковалось со звёздной крепостью, да и останется в связке, пока не завершится расследование.

Ну а я, оккупировав несколько кабинетов, привлёк к себе на службу местных, как ни удивительно, служек, в пару к каждому добавив по штурмовику – а то мало ли. Ну и начал вызывать “контингент”, начиная с того самого отдела статистики администрации Крепости, эмоции которых на молебне показались мне странными.

И вот, сидим мы с Кристиной уже несколько часов, проверили верхушку отдела и трясём последние остатки, как вваливается испуганный служка, фактически под конвоем хмурого штурмовика. И выдаёт эта парочка, что найти одного из служащих не смогли, а вскрыв каюту, обнаружили там мёртвый труп самоубитого чиновника.

– Ведите, – вскочил я. – Точно самоубийство?

– Когитаторы и пикт-слежение входящих, кроме Рецци, не обнаружило, ваш солдат заставил проверить, – выдал нервничающий служитель. – Наверное, сам.

– Молодец, боец, – кивнул я инициативному и разумному штурмовику, первым делом кинувшемуся проверить, что да как, а не бежать ко мне с воплем “уби-и-или-и-и-и!”

Прибыли мы в каюту невинно самоубиенного и критерием истины установили, что сей Рецци именно самоубился. Кроме того, никаких следов проникновения, как и скверны, найдено не было. Взял стабберный пистолетик, да и вышиб себе мозги в закрытой каюте. И записки самым хамским и вопиющим образом не оставил.

И ни варпа я в “совпадение” не верю. От группы из аналитического отдела шли “странные” эмоции, ну а при вызове к Инквизитору чиновник самоубивается. От несчастной любви, оставленной на безымянной планетке лет тридцать назад, мысленно и ехидно откомментировал я, вызывая к себе реццевого начальника и главу службы безопасности станции, точнее конкретного сектора.

– Итак, господа, вы в курсе насчёт самоубиения аналитика Рецци, – откопитанствовал я, на что последовали кивки. – Я не верю в то, что это случайность, – заявил я, профессионально уставившись на поёжившихся собеседников. – Итак, от вас нужно, – кивнул я чиновнику. – Список всех, с кем общался этот Рецци. Друзья, приятели, любовницы, любовники, собутыльники – все. Кроме персонала вашего отдела, имевшего со мной беседу. Ваша задача, – уставился я на безопасника, – в компании моих бойцов таковых людей захватить и доставить мне на беседу. Будете консультантом и проводником, – уточнил я.

– Господин Инквизитор, – подал голос чин, на что я кивнул. – Боюсь, что Рецци был довольно нелюдим, впрочем, признаю свою вину – я не слишком интересовался его жизнью вне служебного времени. Как и прочих подчинённых, – почти неслышно пробормотал он себе под нос.

– Неприятно, – констатировал я. – Но прощаю, – проявил я свойственное мне великодушие. – Значит, господин Улле, ведёте меня к месту работы Рецци, поговорим с его коллегами. Не поможет – уже вы, лейтенант Себастий, ведёте меня к месту жительства самоубийцы и устраиваете мне встречу с соседями.