Текст книги "Червячная передача (СИ)"

Автор книги: Cyberdawn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Червячная передача

1. Игральные кубики

Любуясь залитыми солнечным светом башнями города, я готовился к «духовной» медитации и вспоминал «прорыв». Событие или явление, произошедшее почти двадцать лет назад, открывшее человечеству проявление многомерного мира в жизни, а не на страницах фантастики (или редких, доступных единицам специалистов, научных трудах).

Итак, около двадцати лет назад, в сети, в листовках, валяющихся на улицах, да даже в снах, люди стали видеть «ритуальный круг». Довольно сложная геометрическая фигура, с так и не переведенными словами (если это были слова), написанные футарком. И инструкция – лей свою кровь в круг, пока не будет эффекта.

Казалось бы, неумная шутка, если бы не сны. Да и одномоментность и объемность той акции поражала – миллиарды листовок во всех городах, картинка, доставленная в каждый компьютер, планшет, телефон, подключенной к сети. Будучи тогда подростком, я воспользовался найденной листовкой и увидел многомерный мир.

Впоследствии открылось, что «ритуальный круг» призывал некое существо из многомерного плана, входящее в симбиоз с призывателем. И всё что оно делало – соединяло сознания трёхмерного человека и «человека, проявленного многомерно». Как выяснилось, все мы уже являемся жителями мира с бесконечным количеством измерений, а наше сознание – лишь ничтожный кусочек большего.

И началось. Моё взросление происходило в Мире, пусть и без мировой войны, но с множеством постоянных, тайных и явных конфликтов. От желания правительств «взять под контроль и запретить», до сжигания на кострах на севере Африки и на Кавказе «отмеченных шайтаном». Впрочем, с религиями вообще вышло забавно – сложно убеждать потенциально всемогущего (с точки зрения проявленных и изученных мерностей) человека, что он чей-то раб, овца и прочее подобное. Буддизм мог бы сохраниться, если бы не одно «но» – в рамках взаимодействия «человек-симбионт-многомерный человек» желание, причем страстное и искреннее, было краеугольным камнем для получения результата.

Что отправило буддизм, как и авраамические религии, на свалку истории. Они существовали разве что как прибежище ничтожной доли человечества. Не из-за гонений – это просто было неприлично, как красоваться своим увечьем (в плане разума), выставлять его напоказ.

А в итоге, неизвестно почему – то ли люди оказались разумнее, нежели все ожидали, то ли симбионт и воздействие многомерной части сказалось благотворно – но Землю не развалили, а учитывая имеющиеся технологии, теоретические разделы науки (ставшие практическими), лет десять назад на планете сформировался довольно приемлемый общественный строй. А шесть лет назад он перестал быть только планетарным – заселялась орбита, планеты солнечной системы. Благо, энергия в рамках трехмерной проявленности стала ресурсом легко доступным и неисчерпаемым.

При этом, суперами, за редкими исключениями, люди не стали. Хотя явно превосходили человечество до «прорыва». Большинство получило улучшение когнитивных процессов, некоторые многомерные проявления – вроде психокинезов различного типа. Но в целом, «сверхами», значимо искажающими трехмерье своей волей, стало не более сотни человек. Большая часть которых либо скрылись, а ныне живут жизнью простых людей, либо ушли в многомерье совсем. В этакую трансцендентность, согласно старых футуристических теорий.

Ну а я работаю под началом одного из сверхов – Моисея Исааковича Рабиновича. Имя символизирует, причем он именно то, чем символически кажется – старый еврей из Одессы, причем еврей-еврей, с характерным говорком, юморком и прочими милыми привычками. Ведущий ученый Солнечной системы (что общепризнанно), многомерные проявления которого завязаны на «искажение трехмерного пространства»: телепортация, манипуляции проявленными размерами и прочая «пространственщина».

Создав и осуществив в свое время теорию коммуникации через многомерье, а впоследствии – реализовав на технической составляющей, Рабинович не стал набивать мошну, как грозили все анекдоты, да и часть статистических данных.

Старый еврей создал исследовательский центр, аналог НИИ времен его молодости, поставив перед ним конкретную задачу: что есть ритуальный круг, как он взаимодействует с непроявленными в трехмерье обитателями многомерности. Параллельно затрагивалось море проблем, но все они были связаны именно с ритуальным кругом.

Причем вопросом «откуда взялось», еврейская морда не озадачивалась. Картавя и вставляя «таки» к месту и не очень, старик вещал, что источником круга может быть хоть человек, хоть яхве какой, да хоть проявление Вселенной – нам неважно. А вот потенциал осознанного взаимодействия с обитателями многомерья – «путь в будущее». И, как по мне, был полностью прав.

Следовательно, в рамках «нового понимания Мира», прочие исследователи шли по пути классического научного познания. Рабинович же уперся в ритуальный круг. Ну и мы, как его сотрудники, причем сегодняшний эксперимент был очередным подтверждением правильности нашего пути.

Прогнав в голове эти мысли, я присел в кресло. «Медитация» не требовала каких-то хитрых поз и всматривания в свой пуп – это был процесс коммуникации с симбионтом, да и с «большим собой». Ежедневный процесс, если хочешь добиться чего-то ощутимого в многомерных проявлениях, причем, довольно индивидуальная вещь.

Само «общение», как и сосредоточенное использование многомерных проявлений волей, так же, как и в случае с тренировкой мышц, развивало и усиливало проявленность в трехмерье. Причем у всех оно было разное, хотя, зачастую, однотипное. Теорий о видах многомерных проявлений было много – от подсознательного желания, до «сорта» многомерщика, привлеченного ритуалом. А факт был один – кто-то мог управлять своим организмом, кто-то – чужим, психокинезы различных типов и склонностей, пространственные искажения, как у Рабиновича, ну и моя «игра вероятностями».

Довольно любопытное проявление, природа которого так и не определена до конца – я, в определенном радиусе (не более двух метров от своего тела), воздействовал на протекающие процессы таким образом, что они, в случае наличия вероятности, совершались «по моему желанию». От банальной монетки, падающей нужной стороной – это не требовало ничего, кроме желания, до корректной работы программы или оборудования, собранного из мусора, причем на коленке. Последнее требовало от меня ощутимых «усилий» быстро выматывало, а подчас было и не под силу.

Единственным объяснением этого проявления было, что я играю с квантовой неопределенностью в локальном, «своем» пространстве. При этом, знания об объекте, теоретические (в смысле знаний природы процессов), практические (в смысле осуществления и подготовки процесса самому), сенсорные (это вообще отдавало мистикой – если я видел как собирали объект воздействия – мне было проще, а уж если собирал своими руками – то мог осуществить непосильную для себя «игру») – приводили к снижению «энергоемкости» игры вероятностей.

При всей, казалось бы, читерности такового многомерного проявления, я столкнулся с проблемой – мне надо было знать всё. Несколько преувеличено, но близко по смыслу. Люди, начавшие осваивать многомерные проявления одновременно со мной, уже швырялись многокиловаттными разрядами, перемещали объекты весом в тонны – а я был ограничен парой метров и своими знаниями. Хотя, безусловно, потенциал завораживал – но мне постоянно приходилось учиться. Для начала – оптимизировать процессы мышления и памяти, потом – многомерное отражение этих процессов, ну а дальше – куча литературы и навыков, создание многомерных инструментов, присутствие при их создании… По сути, последние десять лет я тратил восемь часов на еду и на сон, четыре – на работу в НИИ, четыре – на изучение справочников и учебников и четыре – на себя самого. Последнее, в смысле улучшения своей, небезразличной мне персоны.

Развивать свои способности ради Рабиновича я находил несколько эксцентричным. Не настолько он мне нравился, да и не в том ракурсе. А вот оптимизировать свое тело, отодвинуть старение для того, чтобы иметь время для развития – это была вполне подходящая цель.

Но при этом, жить отшельником, оптимизируя себя – также не было моей мечтой, так что был выбран разумный компромисс, приносящий пользу мне и окружающим, ведущим нас к нашим целям.

С этими мыслями я закончил сегодняшнее занятие: жонглирование пятеркой стальных шаров в флуктуациях магнитного поля. Собрался и отправился в НИИ, с некоторым предвкушением – собранный вчера к вечеру аппарат вполне мог открыть нам путь в параллельные миры. Не сам по себе, в сочетании с малой долей эмпирически изученного нами рунного алфавита, но, тем не менее – так.

Опыт был крайне важен, но крайне малолюден – Рабинович, как всегда, когда «юные гои ковыряли основы мироздания» присутствовал. Старый еврей, как было уже неоднократно, вытаскивал операторов и испытателей, когда случались накладки или непредвиденные побочные эффекты. Впрочем, сам он говорил, что эти аварии есть «как обычно», изобретательно ругаясь на разработчиков.

Очевидно, его выпирающая идентичность не позволяла заметить, что инициатором самого НИИ и всего копошения в рамках него был сам Рабинович. Что, к слову, приводило к определению начальствующего объекта как «морды жидовской». Жидовская морда же определяла определяющих «погаными криворукими гоями», что, в большинстве своем, завершало межэтнический диспут. Переводя его в формат «а всё-таки, где мы провтыкали?»

Ну а сегодня, я выступал в качестве оператора аппарата, снижая вероятность того, что «всё будет, как обычно». Пара младших сотрудников заведовала измерительной и фиксирующей аппаратурой, а сам глава НИИ был готов выкинуть в пучины искаженного пространства либо сам аппарат, либо вытащить нас, если выкинуть его не выйдет.

Последнее было не то, чтобы частым, но и не редким случаем проявления неисследованных многомерных явлений, так что проводили мы эксперименты на орбите, во избежание катастроф. Остальные разработчики, теоретики и просто любопытствующие наблюдали видеотрансляцию.

Так что, через полтора часа, наша четверка пребывала на высокой орбите, в этаком стальном стакане-цилиндре, метров ста диаметром и ста высотой. Снабжение, коммуникации, фактически все существование орбитальной лаборатории (точнее одной из многих – опыты уничтожали предыдущее) происходило за счет способностей нашего горбоносого и картавого шефа.

Ну а я, дождавшись, пока ребята развернут фиксирующее оборудование, взялся за активацию прибора и совмещение рун. Одним из натренированных мной проявлений, было «желать правильного», чувствовать препятствия на его пути и прочие моменты. Этакая интуиция, а точнее мышление, выведенное в многомерье. А если уж совсем точно – опыт интерпретации поступающих оттуда сигналов и перевод их в осознаваемый мозгом формат.

И в этот раз всё, вроде бы, шло без накладок. Над составленным рунами кругом сформировалась светящаяся точка, медленно описывающая окружность и оставляющая за собой не исчезающий светящийся след. Ребята фиксировали, Рабинович любовался, я же следил за подачей энергии и корректной работой аппарата. При всей моей упертости в учебе, полностью понять математическую картину его работы я не смог. Однако, понимал основные принципы, участвовал в сборке, да и, в части мне доступной, был максимально подробно проинструктирован. Так что возможные сбои и отклонения не происходили, усталости я не чувствовал, а с любопытством и ожиданием ждал завершения окружности.

А вот когда она завершилась, произошло сразу три события, фактически одновременно.

Первое – от засветившейся окружности пошла волна многомерных искажений неизвестного типа и непроявленных в трехмерье. Само по себе «многомерное виденье» (хотя называть это виденьем – не вполне корректно, оптические рецепторы трехмерья явно не принимали участия в фиксации многомерных проявлений) у меня было неплохо развито, но постоянно им пользоваться – слуга покорный. Масса многомерных проявлений, совершенно не интерпретируемых, в большинстве своем – слабо коррелирующих с локализацией трёхмерного тела.

В общем, использовал я эту сенсорную возможность исключительно по делу, которым теперешний эксперимент и являлся. Хотя интерпретировать невнятное излучение и его последствия – не смог. Просто не успел.

Второе – после «омывания» меня невнятной многомерщиной (причем только меня, локализация была четкой, и ни ребята, ни Рабинович в неё не попали), окружность стала кругом, двухмерной плоскостью или окном. И, без каких бы то ни было предварительных ласк, начала извергать высокотемпературную и высоко ионизированную плазму ярко-голубого цвета.

Собственно, ради таких случаев и присутствовал Рабинович, который… спёр моё тело.

Нет, в итоге я понял, что он меня пытался спасти, а на «многомерное излучение» то ли не обратил внимание, то ли не понял, что это. Но ускоренное в многомерье восприятие отметило, как жидовская морда хватает моё тело за шкирку и исчезает с ним. В лучших традиция «жидомасонского заговора»…

Это и было третьим событием. После которого в орбитальном стакане остался только я, точнее, очевидно, многомерная часть (причем черт знает, какая) меня, привязанная к трехмерной точке. Привязанная странно, особенно с учетом движения всего – станции, Земли, галактики и прочего – но факт оставался фактом.

Тем временем, плазма продолжала переть из окна, выжигая все вокруг. И, закономерно, добралась до прибора и нашего самодельного круга, не предназначенных для работы в таких условиях. А после их разрушения окружность преобразовалась в гиперсферу, точнее её трехмерную проекцию, вывернулась, поглотила станцию и какой-то объем пространства и схлопнулась. Вместе со мной.

И оказался я… наверное, в звезде, если подумать. Или в плане, заполненном в трехмерном отражении своём перегретой плазмой, также возможно. Довольно любопытным был момент с мышлением и эмоциями, лишенного сионистами всякими тела. То есть, эмоции были, память не пропала, правда явно «не такие», как в теле. Скорее, их можно было воспринимать как игровые характеристики, соответствовать которым или нет – решал когнитивный аппарат.

То есть, Рабинович упёр тело. А гад ли он? – прошла мысль, была обдумана, и выдан вердикт: гад и морда жидовская, но умеренно. Потому что не знал. И я изволю гневаться, но умеренно и без потери контроля, потому как это соответствует моим личностным императивам. Этакий информационный аналог личности, довольно забавный. Причем «забавность» также была просчитана и признана таковой.

А вокруг меня творилась… плазма. Потоки, завихрения и прочая свойственная плазме активность. Причем, судя по ощущением и наблюдаемому, я был пространственно закреплен за точкой трёхмерья. А вот в многомерье в это время творилось копошение, причем явно живых организмов. Очевидно, плазмоидов, оценил я, наблюдая за странными зверушками, благо, на меня они внимание не обращали, будучи заняты своими делами.

Естественно, большей части творящегося я не понимал, но вот любопытные «окна» периодически открывались. И многомерщики, с частью плазмы из трехмерья, в эти окна исчезали, да и через них возвращались. Довольно любопытно, да и наводит на мысли о плазмоидах, в смысле шаровых молний. Учитывая их известное поведение – вполне может быть рейдом в живой мир за какой-то вкусняшкой, ну или просто развлечение. Всё же, понять разумность этих созданий (да и применим ли к ним термин «разум») я не мог.

Что логично, захотелось мне из моего «возможно-звёздного» места пребывания свалить. Всё это забавно, но торчать тут эонами мне не улыбается. И тело жалко, обдумал я, а не попечалиться ли мне, и принял решение, что попечалиться. Больше десятилетия работы по улучшению и «удачных вероятностей» процессов, от мутаций до фенотипических изменений, отошли мировому сионизму. Причем ладно бы на пользу, а то просто как кусок мяса.

Но оперировать многомерьем я умел крайне ограниченно, причем с четкой привязкой к трехмерным объектам. То есть, «перемещаться», той частью многомерного себя, что была локализована сенсорными «непонятно чем» я просто не умел. Так что, первое что пришло мне в голову – это попробовать «прицепиться» к снующему в «окна» плазмоиду. Риск – могу оказаться совсем в какой-то жопе, но торчать тут и пытаться взаимодействовать с плазмой, при том, что черт знает как и прочие моменты… Разумнее рискнуть, а учиться «многомерно перемещаться» можно и в месте, куда снуёт плазмоид.

И после попытки «подсесть зайцем» в исчезающий в окне плазмоид, у меня это, на удивление, получилось. Правда, было ощущение «многомерного напряжения», очевидно, я играл вероятностями, чтобы совершить это противоправное деяние.

А вот местность, окружающая меня, ожидаемо поменялась. Плазмоид, который, как я и ожидал, оказался чем-то вроде шаровой молнии, пребывал в непроглядной в трехмерье хмари – очевидно, облаке – причем, судя по пробегающим разрядом – грозовом.

Вполне обоснованно и соответствует ряду теорий о шаровых молниях, отметил я. Мой плазмоид, ставший точкой привязки к трехмерью, меня игнорировал. Совершил несколько круговых облётов, все более увеличивающихся, и целенаправленно двинулся по прямой. Довольно быстро, судя по тому, как пролетали мимо нас капли дождя. И планета землеподобная, с облегчением подумал я. Насколько – пока не ясно, но штормовое море внизу есть. Будем надеяться – обитаемая. В смысле с жизнью, с разумной, а уж если с человеческой – совсем шикарно, раскатал я отсутствующие губы.

И буквально через пару минут я был обрадован – из-за завесы дождя появился очевидный берег, с вполне земной, хоть и тропической растительностью. А вот цель движения плазмоида меня всё более напрягала. Он уверенно сближался с антропоморфной фигуркой, перемещающейся по волнующемуся морю на чем-то типа гидроскутера. То, что тут есть люди – это прекрасно, но вот намерения плазмоида меня напрягали. Так что для начала попробовал я поиграть с его вероятностями. Но всякие баги и сбои в плазменной структуре лишь замедлили моего «коня». Фигурка успела выбраться на берег, и в этот момент плазмоид с ней соприкоснулся, вызвав вспышку и паразитные электрические разряды. Парень (а вспышка позволила идентифицировать фигурку) отлетел, скорчился, но явно выжил, скребя мокрый песок скрюченными пальцами.

Однако, гадкий плазмоид, явно заходил «на второй заход», так что я стал «играть вероятностями» с максимально доступной мне силой и даже сверх того. Что, признаться, пареньку не сильно помогло – шар взорвался, но сетка разрядов попала и в паренька, явно его добив.

А вот мне, очевидно, повезло – точка моей локализации оказалась в разряде, бьющем в тело, и я… оказался локализован в нем. Однако, тело умирало, это я очевидно чувствовал. Попытки играть с вероятностями – через «не могу» – результата не дали. Парень, похоже, умер. Четырехмерная часть его отделилась, осталось тело. В котором, пригляделся я, творятся какие-то невнятные многомерные копошения, но уже затихающие.

Так, парень умер. В чем-то, возможно, по моей вине, но не думаю что плазмоид собирался одарить его добром и благом. Да и, в любом случае, пусть некоторая вина присутствует, я хотел его спасти. Не вышло, факт.

Но оставлять потенциально живое тело в моем положении – просто глупость. Да и не оживет он сам, так что будем пробовать что-то сделать. И начал я пробовать «подключиться» к телу, реанимировать его. Выходило с трудом, игра с вероятностями начинала причинять явно ощущаемую, пусть и фантомную, сильную боль.

Однако, тело умирать перестало, странное многомерное копошение возобновилось, а я… Моргнул глазами, со стоящей перед ними пеленой, почувствовал боль телом (в довесок к боли «многомерной» был просто дивный букет) и потерял сознание.

Очнулся я в каком-то помещении госпитального типа, с несколько поутихшей болью в многомерье, но пульсирующей в теле – ожоги, как от плазмы, так и электроразрядов, да и пусть кратковременная, но смерть, сказались. А еще, не факт, что я «прирос» как надо, с иронией подумал я, входя в медитацию многомерщика.

И стал со своим новым пристанищем знакомиться. Во-первых, внешность: парень, лет пятнадцати-семнадцати, хорошо сложенный. Явно не пренебрегал физическими тренировками. Явный квартерон с какой-то негроидной расой – чуть курносый и широкий нос, излишне полные губы и смуглая, явно не только от загара, кожа. При этом, серые, почти бесцветные глаза и золотистый блондин, с кудрявыми (хоть и неровно обрезанными и подпаленными) волосами. Особенно сюрреалистично смотрелась на смуглой коже пробивающаяся щетина золотистого цвета.

Ну, внешне мне, в целом, нравится, спасибо, парень, удачного тебе пути, искренне пожелал я предыдущему теловладельцу удачи. Вообще, жалко парня, конечно, мысленно вздохнул я, но решил забить. Помочь – старался, вышло как вышло, а поедом себя есть не в моих правилах.

И начал я пытаться разобраться с внутренностями различного толка. Как в смысле здоровья, так и разума тела. Да и невнятные многомерные копошения меня, признаться, заинтересовали. С телом выходило сносно – незначительные повреждения периферийной нервной системы, ожоги, надрывы мышц – болезненно, но вполне излечимо, патологий, как врожденных, так и прочего толка – нет. А все имеющиеся повреждения прекрасно заживут, благо, я с «игрой вероятностями» тела знаком неплохо и в этом поспособствую.

А вот многомерщина… странная она какая-то, не мог не отметить я. Явно «урезанная», то ли пять, то ли вообще четыре измерения. Явно и очевидно локализованная относительно тела, имеющая прямое(!) подключение к мозгу, да еще, вдобавок, формирующая в нем некую аномалию-подключение, имеющую отражение в трехмерном теле. Странная хрень, решил я и стал приглядываться к многомерным проявлениям.

Огромная фигня, по результатам осмотра заключил я. Фрактальная структура из сотен тысяч, если не миллионов тессерактов, что наводило на нехорошие, как минимум, подозрительные мысли. Дело в том, что проявленные в четырех (плюс время) мерности живые объекты, были если не прямым, то близким аналогом к объектам трехмерным. Безусловно, с учётом топологии, пренебрежения к размерам объекта, но в среднем, согласно исследованиям, так.

Соответственно, форма тессеракта, четырехмерного аналога трёхмерного куба, была для живого объекта не свойствененна, странна и нетипична. Некий четырехмерный кристалл – безусловно, да. Возможно, этакий имплант, задумался я о возможных знаниях четырехмерья цивилизации моего пребывания и забил – крайне вряд ли. Очень архаичный гидроскутер, простейшая одежда, без следов многомерных технологий. Да в месте, в котором я пребывал – нет толковой (точнее никакой) техники, а бинты из явно естественно-органического материала. В общем, вряд ли это цивилизация операторов многомерья, переплюнувшая Землю в смысле оперирования.

А остающийся вариант «геометрически-правильного» живого объекта наводил на нехорошие мысли. Вирус или его аналог. Хотя, успокоил себя я, абсолютно не факт. Да и аналогия трехмерья и четырехмерья – такая себе, мы только начали его познавать, так что выводы я делал даже не на основании теорий – лишь статистических наблюдений. Но подозрительно, и мышление, с учетом возможного паразита надо отслеживать, заключил я. А далее – посмотрим, что и как он будет делать. Пока, кроме формирования в мозге новообразования (не мешающего и не патогенного), этот квадратный фрактал гадостей никаких не творил.

И, наконец, приступил я к знакомству с «собой», в смысле разума и памяти. Благо, тут-то я был как рыба в воде, фактически всю сознательную жизнь многомерщика улучшая и оптимизируя биологический и не только когнитивно-памятийный аппарат.

А через субъективный час выходила весьма забавная картина. Итак, зовут уже меня Вирему, на минуточку, Иванов! Окторон от русского (удивительный факт!) и квартеронки-таитянки с британцами. Вообще, место моего пребывания было весьма известным и любопытным. Остров в Тихом океане имел интересный залив с названием Баунти, сам остров назывался Питкэрн и имел широко известную и забавную историю.

Сейчас, на 1984 год, население острова составляет сто четыре человека, все потомки «тех самых» бунтующих матросов и таитянок. Ну и мы с братом, старшим, Энтони – русская струя, от матроса с потопленного конвойного судна. Дмитрий Иванов, выплывший к берегам Пиктэрна в 1944 году посчитал, что построение коммунизма в отдельно взятой стране может вестись и без его деятельного участия. Да и отвоевался – чуть не потонул, разумно рассудил предок, да и натурализовался на острове. Не без проблем, особенно учитывая, что тут «заморские владения Великобритании», но тем не менее справился, женился, завел меня с братом и умер с матушкой, ликвидируя последствия шторма с цунами пять лет назад.

Сам остров с населением в сотню человек был местом странным – связь только по радио, причем, радиолюбители фактически всё население, так или иначе. Общественные работы по поддержанию в норме дорог и инфраструктуры А́дамстауна, единственного поселения острова и столицы.

При этом, прекрасный климат и рыбалка, правда, доходы шли только от продаж сувениров на проплывающие мимо (потому как очень сложный рельеф дна) корабли, и очень редких, не более десятка в год, туристов. Я бы назвал Питкэрн медвежьим уголком, но медведей тут не водилось так же. Жопа Мира, как она есть, правда, благоухающая, с бананами, ананасами и прочими экзотическими (хотя и условно) прелестями.

А сам Вир был увлеченным механиком-любителем, точнее, вполне профессионалом. С момента гибели родителей подрабатывал починкой и улучшением техники, тогда как брат подвизался в рыбной ловле. Собственно, гидроскутер – от и до дело рук самого Вира: фанера, эпоксидная смола и водомётно-винтовой двигатель. Парень его сотворил и решил совершить турне вокруг малого архипелага, правда, в неудачное время, с известными последствиями, мда.

Но именно мне, можно сказать повезло, – приятное место, с людьми, даже с парочкой симпатичных сверстниц и парочкой девчонок помладше в «своей компании». Можно спокойно жить, развивая многомерные проявления. Правда, несколько опечалился я, часть нужно начинать с нуля, что компенсируется сниженным возрастом тела. Да и времени будет побольше. Хотя доступ к информации поменьше… В общем, чёрт знает, но судя по первому взгляду, мне чертовски повезло – критических потерь нет, а те что есть, можно отнести и к приобретениям.

Правда, в памяти меня всплыли отрывистые и довольно любопытные сведения – якобы, в мире последние пару лет, стали время от времени появляться сверхи. Обитатели острова, в большинстве своем, относились к слухам скептически, почитая их за басни. Что, в целом, было довольно логично, особенно учитывая то, что поведение «сверхов» было откровенно дебильным. По крайней мере, согласно описанному.

Однако, в разрезе наличия у меня квадратной фигни, вполне возможно, что и не байка, призадумался я. Да и последние минуты жизни Вира, отображенные в памяти, выдавали изображение – странное и непонятное трехмерщику, но вполне интерпретируемое многомерщиком. Этакая поганость, тессерактно-фрактальная, как и подключенная ко мне, только многократно большая, да еще и не одна.

В общем, надо бы тут разобраться, потому как возможно, квадратная фигня – симбионт, подобно духовному у нас. Просто, например, технический. И криво работающий, мдя, отметил я явную заслонку, отсекающую проявления выше пятой мерности. Как от квадрата, так и к нему и, безусловно, телу. Да и мне жизнь осложнит, отметил я. Не сейчас, а по мере развития, хотя, очевидно, будем разбираться.

Вполне возможно, например, трехмерному телу выше пяти измерений соваться не стоит, например. Или заслонка есть лишь «временный ограничитель», до достижения неких параметров «мастерства», «зрелости» и прочего. Хотя кривой этот квадрат, не мог не отметить я. Да и нахрена новый орган в мозгу, реально, как будто микросхему гвоздями прибивает.

В общем, надо разбираться, окончательно решил я. Что делать – понятно, да даже кто виноват – я теперь точно знаю.

Это Рабинович во всём виноват: спёр тело и отправил в бессрочный отпуск на райский остров, чёрно пошутил я, да и забил.

Потому как изменить ничего не могу, а тело надо приводить в порядок, да и за тессерактным новообразованием приглядывать. И память освоить получше, заключил я, приступая к исполнению задуманного.