Текст книги "Червячная передача (СИ)"

Автор книги: Cyberdawn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Хм, – поскреб щетину на подбородке проф. – А неплохо, у вас есть талант. Впрочем, – нахмурился он, – мы отклонились от темы нашей беседы.

– Да, работал, – вернулся я к изначальной теме. – Вот только КУДА он открывал портал? Профессор, во-первых, смещение по дробной координате сместит вас в трехмерном пространстве, изменит трехмерные свойства объекта, но никак не переместит вас в параллельный мир, для этого нужно минимум движение через ЦЕЛУЮ систему координат, четыре и время, – Хейуайр нахмуренно кивнул. – Значит, учитывая совершенно извращенные координаты, уж простите, такого дробного надругательства я ещё не видел, – на что проф махнул рукой, мол, не за что извиняться, – я предполагаю, что вы открывали портал в некие «эмуляции», эрзац-измерения, тени нашей Земли – называйте как хотите, очевидно, созданные искусственно, потому как топология трёхмерья плюс время подобных «теней» не предполагает.

– Возможно, мистер Иванов. Но вы столь уверенно заявляете об искусственности… Что это?! – с изумлением воскликнул Хейуайр, смотря в ставшую прозрачной стену убежища.

– Это дробное смещение шести с половиной мерного пространства, – ответил я. – А вы видите лишь трехмерную проекцию четырехмерной части – человеческие глаза, будучи трехмерными, не способны воспринять больше.

– Бррр, – помотал головой и отвернулся Хейуайр. – Впечатляет и даже в чем то прекрасно, хотя бесконечно чуждо.

– Вопросов знакомства с топологией более не возникнет? – проф помотал головой и разинул пасть, но я его перебил. – Профессор Хейуайр, насчет знаний и прочего давайте пообщаемся несколько позже, для начала определимся, как нам относиться друг к другу.

Проф задумался, но кивнул. И, для начала, я озвучил теорию, временами перебиваемый, с довольно уместными данными Хейуайром. Итак, если мы берем человека как трехмерный и объект, с его точки зрения, при использовании смещения по четвертой оси координат, количество параллельных миров будет… бесконечным. Совсем и вообще. Соответственно, будет бесконечное количество абсолютно идентичных, как и столько же абсолютно отличных миров, бесконечность ограничений не приемлет.

С 99,99 % вероятностью, чем меньшее смещение произойдет по четвертой оси координат трехмерного наблюдателя, тем ближе будет «параллельный мир» к стартовому. Сотая процента на флуктуации, они бывают. Есть эффект «наблюдателя», в котором полноценно проявленный в четырехмерье объект перестает видеть «множество» трехмерных миров, для него они, в силу его четырехмерной природы, становятся одним объектом. Как аналогия – рассматривая двумерный мир как плоскости, мы можем сказать, что для двухмерного наблюдателя их бесконечно в трехмерье, однако, для нас это будет объект, ограниченный третьей координатой.

На последнее задумавшийся проф с потерянным видом покивал. А я получил ответ насчет «кривизны» работы сучностей вообще и тессерактов в частности с пятой мерностью. Дело в том, что похоже, они там проявлены, но работают крайне хреново и неумело. То есть, мерность уверенного (и, например, для меня. Безусловно доминирующего) оперирования у квадратных четыре с полтиной (или более сложная дробность).

Далее, какая-то из двух сущностей или обе, выбрав угодный их фермерским замашкам мир, создают в трехмерье «тени» Земли-цели. В которой присутствуют исключительно трехмерные, без многомерных (если сущности не наделили), проявлений обитатели. Которых, к слову, может и не быть. Или полная копия, но которая для четырехмерных квадратных – одно пространство, так что тот же тессеракт, что у профа, вполне может взаимодействовать с его копиями в этакой эмуляции.

И пророки туда же лезут, и в целом вся «паралельщина», осуществляемая тессерактами, происходит по этому «эмуляционному» пути. А я, наблюдая за гадалкой, даже не понял – ну криво-косо, что на фоне ряда предлагаемых техником и биологом решений – вполне оправданно.

При этом, я получил ответ, на кой паразитам вообще понадобилась эта свистопляска с разбрасыванием тессерактов и возней с трёхмерщиками. Дело в том, что в пятой мерности паразиты, очевидно, ущербны. Не могут себя прокормить, при этом, критически нуждаются в этой энергии. Трехмерные люди имеют многомерную природу, но не возможность оперировать энергией пятимерья. Сучность берёт мир, один, потому что, подозреваю, за трехмерную землю как четырехмерный объект этого паразита распидорасят «многомерные части» человека, за хамство и чтоб не мешал. Но один кварк четырехмерной земли, которой с их точки зрения является трехмерье, они не факт, что заметят. Соответственно, это сучности и используют. Напихав паразитов. Создав эрзац-многомерщиков, ограниченных квадратами, они вытаскивают необходимую энергию пятимерья и аккумулируют её.

А вопросы решились потому, что для пятимерно проявленной сущности в трехмерной земле нет и не может быть ничего интересного. Она добудет это в четырехмерье, например, столько, что с трехмерной точки зрения «этого» будет бесконечно. Просто бессмысленно торчать в трехмерье, тут одна, точнее, как теперь выяснилось, две ценности. Первая – личности. Которые сучности калечат и стирают в частях себя, а значит, не особо они им и нужны. И, как выяснилось, соединение с многомерными людьми, для паразитирования.

Ну, в целом, для многомерщика, который мы в высоких мерностях, это и не потеря толком. Так, что-то вроде волосяных клещей на ресницах, о самом существовании которых можно не знать всю жизнь. Для трехмерных личностей, которые мы… хреново, потому что игры сучности, ведущие к увеличению притока энергии пятимерья, довольно неприятны, болезненны, опасны для личности и жизни трехмерщика. Впрочем, то, что от них можно спокойно сбежать – я уверен. Правда, тянуть за собой тессеракты «в сетке» – это пригласить сучность, от которой они, на «новую поляну». Что, впрочем, прекрасно обходимо.

Да и поляну я им «откровениями биороботов» изгажу, да и соберут они свои куски – и пофиг. В общем, мне скорее поспокойнее стало, и бежать я отсюда, точнее, с Земли, хмыкнул я, припомнив, где я сейчас нахожусь, не намерен. Параллельно со своими рассуждениями, я просвещал профа, в части ему достаточной, о ситуации. О программе агрессии и искусственных ограничений, о тессерактах (на что проф покивал, озвучив, что видел часть проекций «шарда», гиперкуб как есть).

– Это очень познавательно и интересно, мистер Иванов, – озвучил в конце моего спича Хейуайр. – И я вам признателен за бесценную информацию, вот только что со мной? Вы отсекли шард, или тессеракт, как вы его называете? И мы в каком-то шестимерье… Что со мной будет? – задал вполне резонный вопрос проф.

– Хм, есть два варианта, профессор, – после полуминутного обдумывания ответил я. – И да, ваш тессеракт при вас, как, кстати, и мой. Просто отключены от общей сетки «сущностей», а ваш ещё и от взаимодействия с короной – он у вас, признаться, какой-то дикий и агрессивный, – припечатал я, на что слегка покрасневший Хейуайр кивнул, но с явным облегчением – терять своего паразита он явно не жаждал. – Так вот, первый – вы сотрудничаете со мной, вступаете в Вирему-тех, живете на острове Питкэрн и его окрестностях. Знания, причем не урезанные, безопасность – мы можем в любой момент сбежать всем островом, да и его уязвимость после некоторых доработок станет под вопрос. Ну и, безусловно, интересная работа и свобода творчества – разве что для всяких опасных экспериментов я оборудую что-то вроде этого, – обвел я убежище рукой.

– Это, безусловно, интересно, – протянул Хейуайр. – А второй вариант?

– Удаляю ваш тессеракт, стираю из памяти мозга – это безопасно, но невосстановимо – последние часы и возвращаю либо в лабораторию, либо в указанное вами до стирания место. Даже денег могу подкинуть, тысяч сто-двести американских долларов. И…

– Не вариант, – отрезал проф. – Причины понятны, но я заинтересован в первом варианте. И как поступить с… – коснулся он рукой головы.

– Перепрограммировать, ограничить влияние, «дать по наглой квадратной морде», – озвучил я, на что проф слабо ухмыльнулся. – Кнут и пряник, вне сети он уже, так что быть на Земле вам безопасно – но только на Питкэрне. При обнаружении вас подключенным к сущности сверхом и информировании её… – развел я руками, а проф понимающе кивнул. – Так что пребывание на острове, тут без вариантов.

Хейуайр кивнул, осведомился о паре ассистентов, на что я сказал, что в теории возможно, но нужна информация, а так – в Мэдисон смотаться не проблема, можно даже сейчас. Проф задумался, уточнил про «опасность», да и сказал «а давай!» Авантюрист, оценил я, без всяких тессерактов. Но не врет и будет не бесполезен. А в лаборатории я метку оставил, на всякий. Так что прихватив за шкирку Хейуайра, да и портировался на метку. И, кстати, немного подустал – таскать приходилось, помимо нас, еще и тессеракты, пусть и несколько «иными путями». Впрочем, не критично, а пару трёхмерщиков я и не замечу – сверхов в окружении профа не было, «конфликтовали», смущенно уточнил он.

Прождал в лаборатории минут десять, дождался Хейуайра с парнем лет тридцати, довольно высоким и мускулистым, но в очках и вообще, с челом, обезображенным печатью интеллекта. И блондинкой за тридцать, крайне миловидной, с челом не обезображенным, но в очах он наличествовал, факт.

Прихватив троицу, портировался в убежище, уже с некоторой «многомерной усталостью», но успокоил себя, что полезно и «качаюсь». И пару часов просвещал свежеобретенных соратников на тему «остров Питкэрн», его особенности, отличия и общая картина. Товарищи поняли, даже Хейуайр после объяснения «супруга и дочь» не стал настаивать на немедленном подключении паразита взад. Ну и проверил полиграфом и ощущениями – зла не таили, помощники профа за ним и в огонь и воду, а самому ему «чертовски интересно», как он выразился и как чувствовался.

Так что портировался я в подвал своего дома, контрабандой провел новеньких в жилой барак и, как и положено «большому боссу», повесил их на тезку, пусть напрягается.

Бегом вернулся домой, только успел обнять, покружить и чмокнуть Нарси в ответ на вопль «пап!», как был пойман Лил, зацелован и схвачен за хобот. И за него же отконвоирован в спальню. Против чего, по совести, отнюдь не возражал.

А под утро, поглаживая посапывающую Лил по рыжим волосам, я пришел к выводу, что в целом – удачно скатался. Не без выгоды, а главное – спокойнее стало, довольно улыбнулся я, задремывая.

10. Питкэрнское чаепитие

С утра началась интеграция профессора в НИИ и, черт возьми, я через день пожалел, что притащил этого типа. Раньше меня теребил тёзка, на тему: – «А давай сотворим свежеизобретённую хрень!» – теперь же эти деятели спелись менее, чем за день, и клевали мой мозг на пару. При молчаливой поддержке гарема тёзки и ассистентов профа. За полдня они меня достали, я их вежливо и корректно, почти без мата, попросил оставить меня в покое и подумать.

В принципе, я, в рамках открывшегося мне, несколько расслабил булки и сам подумывал несколько расширить деятельность. Не в смысле экспорта, хотя кое-что можно и продавать, а в смысле развития острова. Да банально – меня достали дизельные генераторы электроэнергии. У меня их и не было, но сам факт перевода нефтяной фракции в дармовую энергию с отвратительным КПД – был органически неприятен и был единственным источником электроэнергии на Питкэрне.

Далее – сам остров хороший, но маленький, и плодородной земли с гулькин нос. Меньше пяти квадратных километров – весь остров, а можно увеличить, натаскать донного ила, завести рыбоводные и не только фермы… Много чего можно сделать полезного, задействуя соседей.

Однако, стоял вопрос их желания – но тут, в целом, всё было неплохо: островитяне, как говорится, были за «любой кипеш, кроме голодовки». Потому как делать на острове, кроме секса, рыбалки и пары часов ухода за садами в день, большинству жителей нечего.

И выходит: ежели предложу – народ поддержит, а вот совет – совсем не факт. И не потому что они злобные старые пердуны, отнюдь (хотя, местами, и это). Вопрос в сложном, кривом и неопределённом юридическом статусе Питкэрна. Вроде и страна, с частичным суверенитетом, а вроде и нет. В Новой Зеландии сидит «комиссар короны по заморским территориям», который вроде как нами управляет, хотя я его ни разу не видел. Половина Совета не то, что на острове, да даже в нашем полушарии ни разу не были, назначились короной и живут в Англии.

Получается, что всё неясно, да и через место, на котором сижу. Более того – к Англии есть серьезные претензии – в 1856 году большую часть населения Питкэрна насильно переселили на остров Норфолк. Причем, там даже гимн Питкэрна, праздник Баунти – национальный, то есть в целом – там свои. Вот только Норфолк – внешние владения Австралии, например.

В общем, стоит вопрос того, что пока мы никому не нужный остров чёрте где – нас и не трогают. Но вот начнётся шуршание, из которого можно извлечь прибыль, вроде территориального расширения и участия всех граждан (а не моего полуневнятного НИИ) в экономической деятельности – и понаедут всякие. Платить придётся за «любовь и ласку», которая, кроме как в принудительном переселении сограждан – ни в чём и не заключалась.

А значит: Совет, который думает о будущем острова, вполне может меня с моими инициативами послать. Следовательно, нужно не только предложить, но и обеспечить финансовую, военную и экономическую платформу самостоятельности, чтобы, ежели чиновники Британии прибыли – то получили исключительно искренне пожелание Её Королевскому Величеству проследовать на хуй. Со всем почтением, безусловно. Так-то к старушке претензий вроде и нет, но как монарх, владением которого мы являемся – она несёт всю полноту ответственности за действие и бездействие чиновников. Так что пусть к Филиппу на помянутый орган сходит, а про Питкэрн забудет в силу возраста и бездеятельности.

Причём совершенно не факт, что наша активность вызовет какие-то неприятные для нас шебуршания английских чинуш. Но не факт и обратное, так что быть готовыми послать Великобританию, во всех смыслах, мы должны.

Или, прикидывал я, мне с НИИ несколько «отделиться». Плавучий или летающий искусственный остров, а по уму можно и то, и то. В принципе, сделать можно, как для НИИ, так и для желающих, да и для всех жителей Питкэрна. Оэно мне отдали на поток и разграбление, а это кораллы. А кораллы – это пластобетон, притом, его можно улучшить рядом многомерных технологий – ну раз уж будет генератор плавания и полёта, то включить в технический пул генераторы пространственных искажений, «армирующих» потенциальный летающий остров, вполне возможно.

И да, нужны будут свои спутники, причем в любом раскладе. Связь, навигация, в перспективе – сеть и продажа подключений по всему Миру. В общем, на вопрос Совета, «а если чиновники приедут?», можно смело отвечать «да и хрен с ними, как приедут, так и уедут».

А вообще, призадумался я, по уму и по-хорошему, нужен прецедент неисполнения Англией взятых на себя обязательств. Тогда и вопросов не возникнет. А вот этично ли будет обманывать соотечественников? Хм, а я их и не обману, прикидывал я. Есть защитные системы острова, созданные мной. Есть Королевский Военно-морской флот (кстати, под началом того самого Филиппа, на хуй которому, в перспективе, будет послана старушка Лиззи), который ОБЯЗАН защищать Питкэрн от внешней агрессии. Ежели на созданные мной обманки подтянется ВМФ, так и вопроса не возникнет – они молодцы, а я делаю свой летучий остров. А если во вменяемый срок не подтянутся (в чем я почти уверен), смело можно говорить об автономии, по причине неисполнения протектором своих обязательств. И не обман, а проверка, вполне уместная, заключил я.

После же, встретился с двумя экстремистами-трудоголиками и посулил им в пределах месяца «вольную» на производство. Если останутся силы, несколько злодейски посулил я, впрочем, эти типы не устрашились и ускакали творить свои наработки.

Мимоходом проверил Роберта – тессеракт профессору я подключил, но в «урезанном» варианте, корона теперь проводила только и исключительно информационные пакеты, никакого влияния на гормональную систему и нейромедиаторы тессеракт более не имел. Да и на мысли – косвенное, только через передаваемые схемы, а проф, судя по поведению, вполне «обжёгся на молоке», так что за него я был относительно спокоен. Что проверки не отменяет, отметил относительно спокойный я.

Напоследок, решил я посоветоваться с Лил. Не то, чтобы без её одобрения я не мог действовать, но она – самый близкий мне человек, которому судьба нашей родины небезразлична. В конце концов, вариант «летучего острова» не лишен своей прелести и вполне меня устроит.

Так что, повозившись с Нарси, приступил я к перекусу и беседе с супругой. Описал задумки, резоны, погрузив Лил в долгие раздумья.

– В принципе, – наконец озвучила жена, – ты не обманываешь никого. Просто не договариваешь, а цель – проверка и демонстрация. Как по мне – нормально. Но ответственность за остров ляжет на тебя, – с улыбкой озвучила она.

– А сейчас она на её Королевском Величестве и, несомненно, на полицмейстере острова Питкэрн, – со снобским выражением лица выдал я, а Лил хихикнула. – Это-то понятно, и ничего особо не изменится. Ну и в принципе, я рад, что ты поняла и одобряешь.

– Не одобряю, – воздела перст Лил. – Признаю за тобой право на подобные действия и нахожу их приемлемыми. Но сама бы предпочла, чтобы ты ограничивался семьей.

– Лукавишь, – подмигнул я супруге. – И, по-моему, ты перечитала дамских романов. Мы с тобой проводим большую часть времени вместе, во всех смыслах, а в случае развития Питкэрна – изменится род нашей деятельности, а никак не время, проводимое вместе. Из тебя «добропорядочная домохозяйка» не выходит, миссис техник, – подмигнул я деланно надувшейся Лил.

И начал планировать «пиратский налёт на Питкэрн». Дело в том, что спутниковая сеть наблюдения за планетой уже была, по крайней мере военная, что, к слову и положило конец пиратству – всё, что больше шлюпки – фиксировалось, и отловить пирата не составляло труда.

Однако, сверхи вдохнули жизнь в это ремесло: укрытие от спутников, повышенная скорость, да даже летающие суда, как встретившая меня барка. Причем, на берегу она вполне может превратиться в рощице в автобус какой или несколько грузовичков, а то и телег. И всё, исчезли пираты с грузом, хрен найдешь.

Так что в ночи творил я биороботов гуманоидного типа и конструктор «собери биороботами», в сборе выглядящий как немецкий ракетный катер Гепард – почти шестидесятиметровое, довольно современное судно. В принципе, Флот Её Величества вполне справится, даже силами базирующихся в округе (относительной) группировки. Вот только это… Деньги, причем немалые. А вот у той же Новой Зеландии способных гарантированно справиться с «Гепардом» судов просто нет. Так что будем смотреть на реакцию комиссара по заморским территориям и Королевского флота.

Наконец, через три недели «пираты» покинули Питкэрн, а ещё через три дня, на рассвете, островитян поднял орудийный выстрел, разметавший песок одного из немногих пляжей острова. Редкостно гнусным и поганым голосом (я реально старался) было озвучено на весь остров, что, мол, отдайте ценности, женщин моложе двадцати и, так уж и быть, живите.

Население острова выбежало к ратуше, вооруженные, а отдельные лица со столь антикварными карамультуками, что могли бы после аукциона купить четверть Питкэрна. Совет суетился, а я, помелькав рожей перед согражданами, бегом двинул к дому. И, через минуту, остров закрыло заметное оптическое искажение сферической формы. «Пираты» выстрелили ещё разок, но, как понятно, облако разрывов расплылось на поверхности сферы. Лил застрекотала киноаппаратом, часть сотрудников НИИ, сгрудившихся у барака – камерами, а я неспешно направился обратно к площади.

Биоробот же, на «возникшее препятствие» ругался столь виртуозно и сулил такие кары, что даже мне захотелось взять и показать неправоту. Впрочем, для того и создан, рассуждал я, подходя к открытой ратуше. Увидевший меня Холмс подхватил меня под руку и обвел рукой окрестности, явно имея ввиду купол.

– Твоя работа, Вирему?

– Моя, – кивнул я. – Думал, пригодится от ураганов или цунами, а вышло вот так.

– А больше ничего нет? И сколько продержится? – затараторили советники.

– Больше ничего, – честно соврал я. – День точно, может – сутки, – артистично закатил глаза я.

– Надо было сдаться, – выдал МакКой.

– А давай тебя им отдадим! – огрызнулась Дуглас.

– А может, сначала проверите связь, а потом отдадим почтенного полицмейстера на поругание? – конструктивно предложил я.

Советники засуетились и, под время от времени раздающиеся пушечные выстрелы, начали связываться с кем можно и с кем нельзя. Итак, Комиссар по заморским территориям пообещал за нас помолиться. Шеф береговой полиции Новой Зеландии честно (и правдиво) сказал, что ничем не сможет помочь. Некий капитан военно-морского флота её Величества изволил сообщить, что направит госпитальное судно после отбытия пиратов, а патрульные корабли будут в наших краях через неделю. На просьбу прислать судно сейчас, буркнул «не успеют» и перестал отвечать. Янки, к их чести, известили, что лёгкий крейсер в округе изменит курс и будет у острова через пару дней.

Совет пригорюнился, а я начал «отыгрывать роль», оповестив в голос, так, что слышали и люди на площади, что вот раз все такие козлы – возьму и сделаю что-нибудь убойное. Сами защитимся, без всяких уродов.

Собрал персонал НИИ и принялся творить проектор искаженного пространства, благо он и после «представления» пригодится.

Собственно, дальше представление шло по накатанной – биороботы стреляли-угрожали, мы за пару часов сотворили проектор и смяли «судно» в ровный металлический куб. Островитяне сей акт технического надругательства встретили с некоторым удивлением, но положительно. Всё же, если разобраться – Питкэрн был этакой «деревенькой», где «сказка» была вполне реальна, невзирая ни на что.

И вот тут у меня вставала дилемма: либо поднимать клич, мол, шли бы все с большой земли далеко, а мы построим свою цивилизацию, с виртуальной реальностью и секс-андроидами, либо серьёзно говорить. По здравому размышлению, я озвучил, под нарастающие «победные» вопли «поговорить».

– Итак, то, что ты парачеловек – узнал весь остров, – начал Холмс, после моего «уважаемый совет, надо поговорить». – Что ты будешь делать, Вирему? И да – мы тебе благодарны, спасибо, что защитил, – добавил Холмс, под кивки совета и выкрики «прогуливающихся» у окон ратуши.

– Не вмешаться было бы неправильно, – начал я. – А вот делать… Уважаемый совет, уважаемые сограждане, случайно оказавшиеся под окнами ратуши, – на что последовали смешки. – Это, наверное, зависит от вас. У меня были некоторые планы, но сейчас остро встает вопрос, осуществлю ли я их на острове, либо самостоятельно. А именно, я хочу сделать – и имею на это возможности – автономное поселение, занимающееся наукой, производством, как техники, так и продуктов питания. Это возможно, можно даже увеличить площадь острова, плодородность… Но всё упирается в то, что я опасаюсь внешников. Не вообще, а чиновников, которые захотят наложить руки на секреты, потребуют не только денег, но и работы на них. Так это будет, не так – я не знаю, но в свете мне известного, как только на Питкэрне появится производство – появятся и советники, которых мы не видели полвека, инспектора и прочее.

– Это возможно, – после обдумывания произнес Холмс. – Но ты сказал, что «хотел бы», а твои теперешние планы?

– Если родной остров, как государство, которым мы являемся по закону и по факту, поддержит меня в случае возможного конфликта с внешниками, то я предложу ему возможности и развитие, причем не глупое, как у внешников. Если нет – то построю свой остров, – подбоченился я, вызвав смешки.

– То есть, – задумался Холмс, – ты хочешь сказать, что уже сейчас обладаешь достаточной… хотя да, – перебил он сам себя, – обладаешь и это было заметно. Но если ты настолько силен, зачем тебе Питкэрн?

– Родина, приятные люди. Мне нравятся сложившиеся у нас на острове обычаи и взаимоотношения. Вы мне родные, так что хотелось бы видеть вас в будущем рядом. Но не насильно, не ставя перед фактом, что «будет так», а по вашей воле, – озвучил я.

– Скажи, Вирему, – спросил один из патриархов, цепко вглядываясь в меня. – А не имеешь ли ты отношения к этому нападению?

– Хм, я могу сказать «нет» и не соврать, – соврал я. – Но не буду, потому что это неважно. Даже если предположить, что я «спровоцировал» это нападение, то как это повлияет на результат?

– Парень прав, – выдал, на удивление, МакКой. – Если это и он, то не он говорил за того офицеришку и за комиссара. Нахер мы никому не нужны, а как появится что-то ценное – набегут, как поганые стервятники. Я этих внешников знаю. Так что, лично я за то, чтобы парня поддержать, а внешников, если явятся – послать. А спровоцировал, не спровоцировал… по три раза в день слышу по радио «SOS, пиратское нападение!» – и хер кто на них отвечает! – выдал старик.

– Минуточку, господа, – нахмурилась учительница Дуглас. – Вопрос, как я понимаю, стоит о расширении автономии от короны. То, что в военном плане мы сможем это себе позволить, я допускаю. Сегодняшнее все видели, и я, честно признаюсь, впечатлена. Вопрос снабжения, как я понимаю, тоже не стоит, а судя по ряду разработок Вирему – техника у нас будет, как и свои корабли. Но, встает вопрос политики. Если мы «спустим» текущую ситуацию, то через полгода-год на неё всем будет наплевать, – продолжила она. – Либо мы начинаем отделение сейчас, на основании неисполнения Короной своих обязательств, либо, через год, как вы выразились «послав чиновников», будем обычными бунтовщиками и сепаратистами.

– И что ты предлагаешь, Мэри? – осведомился Холмс.

– Ничего, просто говорю, что если заявлять об автономии, то сейчас, а не по прибытии гипотетических «чиновников, – развела она руками.

Соответственно, встал вопрос, а надо ли Питкэрну всё это, что, после обсуждения (и под подбадривающие вопли «прогуливающихся под окнами») определили как «надо». Всё же, отношение «сдохните молча, не отвлекая важных людей» довольно сильно задело как питкэрнцев, так и совет.

И началась суета – как для сотрудников НИИ, после лет спокойствия, в смысле строительства еще двух судов (что было быстро), так и работе по расширению «жизненного пространства» острова. По здравому размышлению, решили расти не «вширь» а «вверх», строя ярусные фермы. Благо, народу было не так много.

На Питкэрне, тем временем, было проведено «всеобщее голосование», с единогласным решением «а ну эту Англию на фиг». Соответственно, куча работы по переводу киноплёнок в видеоформат, копии документов с подписями, тиражирование аудиозаписей переговоров по рации (благо, функционал записи у официального радио острова был, фактически, «не отключаемый»).

В общем, возни была куча, причём для всех, а тем временем, мои биороботы провели свои «пресс-конференции». По радио особого ажиотажа не было, но вот через пару недель, выяснилось, что ООН переезжает. Американцы закономерно наложили вето, но им ответили в стиле: «а мы просто соберемся в Швейцарии, ну а вы сидите в составе десятка стран». В итоге янки смирились, и следующее заседание ООН будет проходить в Берне.

Насколько же результативны вышли «откровения биороботов», в смысле бегства населения Штатов от в край охреневших сверхов – был вопрос будущего.

Наконец, через полторы недели после нападения, трое советников и моя физиономия направились в Веллингтон, посетили ряд редакций прессы, посольств стран, раздали копии и, поймав комиссара заморских территорий – передали ему официальный посыл на хрен от населения Питкэрна, за «неисполнение принятых обязательств».

Кроме того, была направлена куча писем в редакции прессы по всему Миру. В целом, подготовка не прошла даром, так что за неделю мы подняли волну и… сбежали на остров. Смысла участвовать во всяческих «дебатах» и прочем просто не было, да и «признание» Питкэрна нам было толком то не нужно – важен факт «обозначения позиции».

С месяц тема, наряду с переносом ООН (правда, в гораздо меньшей степени), муссировалась прессой, старушка Лиззи произнесла обращение к «заблудшим детям». Ну, лично я поржал, особенно на фоне «единогласного принятия решения» – перл: «бездумные бунтари, которых меньшинство» – звучало на редкость удачно.

Но в целом, на нас забили. Союз, как и ряд стран соцлагеря, нужно отметить, признали нашу независимость и установили «радиодипломатический диалог». И предложили построить у нас коммунизм.

На что были вежливо посланы подальше – коммунизм у нас уже есть, вы у себя постройте, был совет Совета Питкэрна. По-моему, ему не последовали, но в покое нас оставили.

Тем временем, на фоне всех этих пертурбаций, у Нарси появились пара братьев, которых мы с Лил, после обсуждения, решили назвать именами диоскуров. У Лил, как я и рассчитывал, образовался канал взаимодействия с многомерьем, так что через год я рассчитывал плотно заняться её и Нарси обучением.

А на острове тем временем были возведены два яруса пищевых ферм, строились морские фермы – как для рыб, так и для моллюсков. После довольно напряжённых теологических споров, была восстановлена (и несколько доработана биологом) популяция свиней. А то секта, чей храм был у нас, почитала их несъедобными, что в рамках нашего острова можно было приравнять к преступлению против человеков.

А вот в Веллингтоне начались не то, чтобы неприятности, но невнятные копошения. Вирему-тех стали обкладывать налогом, как иностранную фирму на территории Новой Зеландии. В целом-то логично, вот только независимость Питкэрна Новая Зеландия не признавала, что делало подобные телодвижения довольно некрасивыми.

Впрочем, я просто закрыл офис, объяснив работникам, «кто во всем виноват», закрыл счета в Новозеландском банке, открыв их в представительстве Швейцарского и перенаправил туда же патентные выплаты (которые, пусть и урезаемые текущим судилищем, потихоньку росли).

А общение с большой землёй мы стали осуществлять через Эквадор – точнее, Галапагосские острова, которые, кстати, были поближе Новой Зеландии. Благо, в этом году в Эквадоре сменился президент на социал-демократа, а «социалисты» к Питкэрну относились положительно и режим торговли и таможенных пошлин был для нас максимально благоприятный.

Гольдштейн, так и оставшийся моим агентом, с ехидством рассказывал по радио о некоторой подковёрной возне в Новой Зеландии, и появившихся в узких кругах анекдотах, на тему того, что, чтобы брать налог – надо сначала признать объект обложения таковым.