Текст книги "Искаженная спираль (СИ)"

Автор книги: Cyberdawn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

33. Педагогика и покушение на убийство

Решил я, этой же ночью, немного щупала свои четырехмерные размять-потренировать, ибо дело это важное и полезное. Так что из особняка прыгнул я на свою метку в окрестностях Конохи. И получил, в тот же миг, поток плазмы в рыло.

Через секунды полторы, в подвале, моя прожаренность проводила ревизию всего себя. В целом, я весь был. Изрядно подкопченный, с полуотрубленной лапой, но витал успокоительно гудел и мои безвозвратные потери ограничивались одеждой и патлами.

Установив вменяемую комплектность всего себя, стал я думать, что это была за фигня и кого за нее долго и мучительно убивать. Ну и Орыча, пребывающего в некотором ступоре, после нашего недавнего прощания, порадовал, что вот, в паре километров от Конохи, ценного и незаменимого меня хотели употребить, предварительно термообработав. Настроение себе этим деянием, безусловно, поднял. Не фиг мне одному мучиться и страдать.

А вот по всему выходит, кончились мои свободные и вольготные деньки. Кто были не представленные кулинары интересно конечно, однако факт остается фактом, прыгать меткой в одно и то же общедоступное место мне уже не стоит.

Вообще-то, понятно, что с вероятностью в девяносто девять процентов, вычислили место моих тренировок, по не слишком-то и скрываемому грохоту и совсем не скрываемым следам. Но процент на то, что метки вычисляемы, есть и учитывать его надо.

Ну и сам факт нападения немаловажен, причем, судя по смутно различимым мерзким фигурам, упокаивать меня намеревались минимум впятером. Причем два из них, катонщик, встретивший меня потоком пламени и фуутонщик, покусившийся на мою конечность – минимум токуджо, со специализацией в ниндзюцу. Качественная засада и прочее, в общем, добротная команда ликвидации, которая работает по конкретной цели, а не “абы кого убить”.

Добрался я до Башни Каге, переодетый, однако источающий тонкий аромат подкопченной удзумачины и стал теребить Огнетня нашего, насчет результатов. Огнетень посылал меня в места прелюбопытные, однако результатов не давал, ибо сам не имел. В итоге, стал теребить меня, с целью гармонизации взаимоотношений:

– Хизуми-кун, а что ты вообще в ночи за стеной делал? – прокурорски сверлил меня змеиными очами Орыч, – Я в твои дела излишне лезть не хочу, однако все же ты советник и вообще, – неопределенно, но понятно помахал он лапой.

– Орочимару-кун, “вообще” я там тренировался, излишне опасная техника для применения в Конохе, да и видеть её не стоит, – попробовал съехать с темы я.

– Не первый раз там, небось, тренировался? – злоехидно расплылся в лыбе Орыч, а получив мой вынужденный кивок, поставил диагноз. – Ну ты балбе-е-ес.

– Оро-кун, не дави на больное, – вяло отбрыкивался я, но наш подколодный добычу ухватил.

– Значит, у нашего Удзумаки-доно награда в полсотни миллионов за голову, а он по ночам тренируется в лесу, причем в одном и том же месте. Почтенный Удзумаки-доно, соблаговолите одарить ничтожного секретом бессмертия и неуязвимости, – фиглярски гадствовал Змеетень, пиная меня в уязвимые точки.

– Орочимару-кун, урок мне преподнесли и без твоих ядовитых подколок, как-то я сам помирать не стремлюсь, – попытался я остановить жестокое глумление. – И вообще, сам факт наличия группы ликвидаторов в паре километров от Конохи важен.

– В этом ты прав, – смилостивился змеегад, – даже если просто охотники за наградой, то в любом случае дошли до Конохи, сидели в засаде, а мы ни сном не духом, – посмотрел на утвердительно кивающего меня, расплылся в змеиной лыбе и добил. – А ты все равно балбе-е-ес.

– Сигнализация, патрули, причем, думаю, нужны служебные шодофоны, – состроил я непозмеимую рожу и перешел к делу. – Сигналки у Конохи вообще хлам, их может снять чунин со специализацией в шодомахо.

– А людей на патрули откуда взять? – перешел к делу и Орыч. – Сигналки – согласен, хлам. Удзумаки возьмутся?

– Возьмемся, но тут давай без благотворительности и без рваных жил, – определил рамки доступного я. – Наживаться не буду, но нормальный контракт со средними расценками обеспечь. Ну и охрана, а так, три мастера за месяца два управятся. Специалиста скрытника не выявят, но боевика в радиусе трех километров от стены – запросто.

Орыч пожлобствовал, но внял. И пригрозил на ближайшем совете вопрос поднять. Тем временем вернулись поисковые группы и доложили о бессмысленности своего существования. В смысле следов нет, никого не нашли. На этой печальной, но предсказуемой ноте я срулил домой, досыпать.

С прибывшей с утра инвалидной командой управился за день, несмотря на запугивания Орыча, прибывшие минимум тремя конечностями обладали. Заготовки у меня были, так что основное время заняло обтягивание каучуком и создание псевдо-каналов из чакропроволоки.

Ну и зажил по старому графику, правда, избиению себя Шином выделил времени побольше, как-то помирать желания не возникало. Из своих многомерных способностей, худо-бедно домучался до прыжка через четырехмерность, в пределах видимости и без меток. Пара попыток прыгать подальше, заканчивались ощущением центрифуги и выпадением в произвольном месте, все в том же пределе видимости. Учитывая, что выкидывало меня в воздухе, а могло и, например, в стене, попытки прыжков без меток в куда-то я прекратил.

Так и дожил до второй точки, намеченной нашим тайным советом. Присылаемые потихоньку Орочимару ветераны поднакопились, пару я даже сагитировал пойти в мою учебную вотчину, специалисты были по кендзюцу и сюрикендзюцу, не особо сильные в нин, но, как по мне, идеальные в инструкторах.

В общем, собралось наше трио заговорщиков и на этот раз в роли кровавого палача режима выступала Цунаде:

– По всей строгости закона! Воровство, утаивание последней воли Каге и главы клана, подрыв обороноспособности деревни, – безапелляционно потрясая кулаком вещала Сенджу. – К ответу призвать старых негодяев, по всей строгости!

– Ну, в принципе, насчет Утатане и Митокадо я согласен, – осторожно подал голос я. – А вот с Сарутоби сложно. Цунаде-кун, а давай я ему приступ сердечный организую?

– Да, Цу-тян, – поддержал мои потуги Орыч, – с Сарутоби в рамках закона работать не получится, они их, по сути-то, не нарушали. По факту да, а по закону, уж прости нет. Все что мы сможем доказать, да и то не факт, утаивание воли Тобирамы. Ну а ненадлежащее исполнение обязанностей Хокаге – так сняли его уже, тут ничего не сделаешь.

– А можно устроить так, что он заживо гнить начнет, – задумчиво промолвил я, – причем нервные волокна тление не затронет, а некроз тканей не превысит возможности организма к выводу шлаков. Месяца три-четыре думаю протянет. Только посчитать надо…

– Не надо считать, – передернулась Цунаде, – это уж как то совсем изуверски, Хизуми-кун.

– Ну я просто предложил, мне интересно посчитать баланс…

– Не надо, – передернуло уже Орыча, – что-нибудь другое посчитай. И вообще, хватит. С Утатане и Митокадо определились, выносим вопрос на совет джонинов и действуем по закону, – мы оба кивнули, – с Хирузеном вопрос оставляем открытым, но все бюджетные сделки с Сарутоби прекращаем. Если сам клан за месяц не решит вопрос с ним, то ты, Цу-тян, обратись к Хизуми, от его идей даже меня пробрало.

– Хорошо, согласна. Кстати, что с бюджетом, а то госпиталь не помешало бы отремонтировать? – прониклась тетушка-сестрица.

– Как и ожидалось, опять воруют. Правда меньше, но половина до казны не доходит. Ветераны принимают “подарки”, однако воровства как такового нет, по сути “подарок” получают за переработку во внеслужебное время.

– Кстати, Орочимару-кун, я вот слышал один из них в темнице? – поинтересовался я.

– Не в темнице, а дома, – уточнил Орочимару, – ударил кунаем начальника, присвоившего часть выплат, как раз ветеранам. Так что, в камере АНБУ как раз начальник, ну а отдел дознания, как понятно, не в курсе.

Пообсуждали детали, но в общем нового ничего не придумали. Ну а на следующий день Хокаге Орочимару вывалил перед советом джонинов “сожженные” документы. По результатам совета парочку признали виновными, что самое забавное, в “укрывательстве предателей деревни”, которыми, вот неожиданность, почти поголовно оказались чиновники администрации. Впрочем оба, скоропостижно, но более чем естественно скончались, при той информации что у них была, скорее жизнь была неестественной. Минут через пять после окончания совета, от старости и груза на совести, да.

Кланы поднапряглись, стали вооружаться, однако, в разговоре с советом Листа, Орыч дал понять, что по “прошлым делам”, которые ему прекрасно известны, репрессий не последует. Есть клан Сарутоби, “наторговавший” излишне много, но санкций не будет даже к нему, просто торговать он будет с кем-нибудь другим.

Ну а после донесения этого послания “обсчеству”, кланы погудели с пару дней, да и затихли. Причем, вроде бы приняли новые правила игры, по крайней мере пару полицейских, пойманных на взятках, Фугаку собственноручно отправил в госпиталь, а оттуда на полугодичную охрану границы. Официально не наказание, но по факту не самое приятное место службы.

Кстати, в очередное посещение Апельсина отловил меня Фугаку и стал поражать проницательностью и выпытывать информацию:

– Удзумаки-доно, у меня есть к вам деликатный вопрос, – подъехал издалека Фугаку.

– Задавайте Учиха-доно, если в моих силах – безусловно отвечу, – оставил себе лазейку я.

– Ни для кого в Конохе не секрет, что Вы и саннины составляете еще один совет, – на что я закономерно кивнул, это шило можно было утаить максимум месяц. – Скажите, какие цели у этого совета?

– Учиха-доно, цель осталась одна, с момента основания Конохагакуре – дети не должны воевать. А если Вы имеете в виду агрессивную политику по отношению к не вполне чистым на руку, так это, собственно, и есть шаг к осуществлению цели. Ради обогащения этих лиц воевали многие, зачастую как раз дети.

– Я вас понял, Удзумаки-доно. Кстати, надеюсь озвученные Вами тезисы о сроках остались в силе? – тонко намекнул на “обещанную” шапку пучеглаз.

– Более чем, причем, Учиха-доно, наши действия идут как на пользу Конохагакуре, так и облегчат Вам пребывание на желанном посту, – констатировал факт я.

– Ваша правда, Удзумаки-доно, благодарю Вас за беседу.

Вот же нудный пучеглаз, думалось мне, хотя как человек он, безусловно не худший. Надо будет присмотреться, и, возможно, подключить к нашему “внутреннему” совету. Или не надо. Посмотрим, как пойдет.

А у меня на носу было открытие Академии шиноби. Персонал я вроде бы перетряс, учебную программу расширил и даже дикий микс из ниншу проклятья ненависти и воли огня сбацал. Химера вышла забавная, но вроде жизнеспособная. По крайней мере, от нее не плевались, да и не призывали сжечь её с автором огнем ни один из прочитавших, от санинов до Дая.

Что было любопытно, причины разрушения окончательно так и не выявили. То есть да, дряхлое здание, да на ремонте экономили путем его не делания, однако рушиться она, по всему, не должна была. В итоге решил я, что это мстительные карапузы воплотили коллективные мечтания собратьев со всех миров. Ну не чакрокуст же, в конце концов, совершил сей беспримерно жестокий акт вандализма?

Академия, как ни удивительно, открылась. Спиногрызов учили и, что самое удивительное, Сержант Боль хамски не оправдал своё гордое прозвище

Этот деятель, самым хамским и наглым образом, не тиранил и не умучивал спиногрызов. Я значит, не жалея жизни своей, нахожу деспота, тирана и мучителя. А он, вместо невообразимых страданий, несет “два круга по полю, если устанете – отдохните”, да еще, до кучи, делает гендерные поблажки. В общем ужас и поношение, так что отловил я Дая и стал его тиранить:

– Дай-кун, скажи мне, почему нормативы физической подготовки столь сильно занижены, более того, часть учащихся не выполняет даже их? – веско поинтересовался я.

– Удзумаки-доно, часть учащихся не смогут выполнить заданные нормативы. Слабый источник, повышение нагрузки ничего не даст, – ошарашил меня этаким пердимоноклем мой собеседник.

– Это… А вообще, собственно, что тогда делают в Академии шиноби лица, физически не способные выполнять работу шиноби? – поинтересовался у мироздания немного офигевший я.

– Не могу знать, Удзумаки-доно! Даю максимальную нагрузку, которую могут выдержать, Удзумаки-доно! Во имя Юности! – ответил ВРИО мироздания на данный момент.

Пошел я в дирекцию, нести ужас, страдания и прочие сопутствующие мне явления. Выловил директора и стал пытать этого типа, на тему что за фигня. Тип оказался слабоволен, раскололся сразу и нанес мне некоторую психологическую травму.

Выяснилось, что шиноби, в смысле те, чье ядро способно раскачаться на уровень чунина, это классы первых трех-четырех букв, причем неизменным, в силу возрастных изменений, остается обычно лишь А класс. Остальные тасуются, как по успеваемости так и по развитости источника. Соответственно, выходит, что мало того что восемьдесят процентов детей идут в “вечные генины”, те самые “две тысячи шиноби Конохи”. Так еще общий уровень тормозится, нормативы по последнему и прочее.

Я, признаться, удивлялся, с чего мои мудрые и правильные программы принимаются столь неприязненно. А выяснилось, что они внесли еще больший бардак в попытку рассортировать еще развивающихся чакропользователей. Ну хоть заметил вовремя, и то хлеб.

Углядел я в этом проблему немалую и шодофоном оповестил его Змеешество и её Слизнячество о том что “все пропало” и надо совет держать. Выложил я свои беды и огорчения коллегам. Орыч выслушал с интересом, а вот Цу довольно равнодушно, и выдала после моей речи:

– Хизуми-кун, такова практика еще с Тобирамы, довольно успешно себя зарекомендовавшая. Да, кто-то не до конца раскрывает потенциал, но не приставишь же ты к каждому личного наставника?

– А для меня, признаться, это также новость, – протянул Змеетень, – но я попал в А класс, да и закончил досрочно. Вообще, конечно, не самый предусмотрительный подход.

– Почтенные саннины, – чопорно изрек я, – сегодня я присутствовал на занятиях физической подготовки. Я, конечно, не самый лучший сенсор, однако и того, что вижу, оказалось достаточно, чтобы сделать вывод: минимум половина в классе получает недостаточную нагрузку. Эта же половина, теряет при таком подходе, минимум ранг потенциала. Безусловно, компенсировать ежедневными и упорными тренировками можно все, – собеседники кивнули, – однако способных на это шиноби единицы. Я, официально, как советник по науке, заявляю: на этапе подготовки в академии минимум треть учеников теряет возможность продвинутся на ранг в ближайшие годы. Вариант плюнуть и забыть хорош, однако деревня бездарно теряет четверть боевой мощи. Потому как генин, не ставший в чакрорезерве чунином, в течение двух лет после Академии, в девяти из десяти случаев генином и остается.

– Цифры точны? – дотошно вопросил Огнетень.

– Приблизительны, но порядок таков. То есть, я могу ответственно заявить, что из полутора тысяч генинов Конохагакуре пять сотен могли бы быть чунинами, а часть из них – токуджо. Потому как при отсутствии успехов в первые годы шиноби, в большинстве своем, опускает руки, – веско заявил я.

– Не предполагала таких цифр, – задумалась Цунаде, – варианты исправления ситуации, небось, уже придумал, Пружинка-кун?

– Нужно делить учеников не по классам, а по группам. Группа физической подготовки, группа теоретической, у старших классов – группа основ ниндзюцу. Цу-тян, скажи, проверка источников учеников в госпитале на чакрорезерв займет много времени?

– Всех? – я кивнул. – Только на чакрорезерв? – кивнул менее уверенно, – Пара дней, возможно день, а что?

– А вот что. Перевести режим академии на четкие декады, каждую декаду – проверка в госпитале, по её результатам присваивается группа физической подготовки. По результатам учебы, группа теоретической подготовки и ниндзюцу. Учебные группы собираются из более-менее равных по уровню детей. При этом участие в разноуровневых группах, хоть и породит дополнительное напряжение, но послужит стимулом к самосовершенствованию. – озвучил свои гениальные мысли я. – При этом ни программа, ни даже количество учеников на занятиях не поменяется. Даже уровень преподавания будет “по последнему”, просто последний будет не сильно отличаться от “первого”.

Соратники призадумались, пальцы позагибали, лбы поморщили. Но в итоге руками махнули и выдали вердикт: “а шарашь!”

Ну и начал я, невзирая на крики непричастных и вопли невиновных шарашить. В итоге вроде получилось сносно, причем директор передал “признательность от учителей Академии за заботу о будущем учеников”, что было явной лестью, но не могло не порадовать мое сатрапистое и тираническое сердце.

А в середине июня меня порадовала занимательная новость. Саннин номер три, Джирайей именуемый, пребывал в камере полицейского участка Конохагакуре.

34. Воссоединение троицы

И призадумался я, в который раз уже, над второй частью главного вопроса. Ответ на первую же, был универсален и непротиворечив: чакрокуст. Решил, в итоге, перед началом деловитого шуршания и прочих деяний различной степени тяжести, просветиться из доступных источников. Спустился в родной подвал, в очередной раз позавидовал Орычу и задумал расширяться, со временем. Ну и ритуальный круг обозначил.

– А, Цундере-кун, чего звал то? – хамски обратился ко мне свежепризванный Жабыч.

– Жабыч-тян, – что вызвало порадовавшее мое сердце негодование, – скажи-ка мне, а Джирайя информацию о себе скрывать просил?

– Ну вообще-то нет, хотя о тебе спрашивал. Кто таков, для чего призываешь. В общем то, как есть и сказал, что и не призывал-то толком, только контракт заключил. То что ты – цундере, я утаил, – важно покивал Фукасаку.

– И? – несколько уязвленный педалированием своих девиаций вопросил я.

– Что “и?” Что тебе рассказать-то? Как контракт заключали или как саке в Та пили? – закономерно, но все равно земноводно поинтересовался Жабыч.

– Последние две недели. Призывы шпионского толка, доставка корреспонденции, связь иного типа. В Коноху и из Конохи, – обозначил круг своих интересов я.

– Хм, ладно. Два призыва были, почтовой жабы. К Хирузену Сарутоби, с доставкой ответа. Ну и к Цунаде Сенджу, правда посланец вместо ответа получил повреждения, отлеживается сейчас в пруду со слизью, – отчитался Жабыч.

– Сроки? – проявлял свою профессиональную крутость деловитый я.

– С Сарутоби недели две, где-то. А от Сенджу почтовый жаб несколько часов, как вернулся. – доходчиво но не круто ответил Жабыч.

– Ясно, спасибо. Фукасаку, есть у меня к тебе еще три вопроса, раз уж пришлось тебя призывать, – ответное бормотание “цундере” я снисходительно проигнорировал. – Первый, какие ограничения и параметры в овладении искусством сендзюцу?

– Ну о том, что природная энергия не совсем чакра, ты знаешь? – я знательно кивнул. – Вообще, Хизуми-кун, я бы тебе все-таки рекомендовал обучиться жабьему сендзюцу, легче это намного, да и стихию открыть, возможно, сможешь.

– А также, будет перекос в использовании природной энергии, физические отклонения и еще, они знают какие, побочки. Нет, Фукасаку, мой ниншу – путь Удзумачьего Мудреца, – пафосно возвестил я.

– Ну как знаешь, только учти, я твою статую навещать с цветочками не буду. А так, – прищурился Жабыч, – контроля у тебя с лихвой хватит, тело недостаточно развито – так вообще-то, скорее в плюс пойдет, слишком много чакры не усвоится. Вообще, если так стремишься к окаменению, могу в твою кейракукей поместить толику чистой природной энергии, да и по голове бестолковой дать, если каменеть начнешь. Поможет вряд ли, но мне приятно будет, – жабски заквакал противный амфибий.

– Это хорошо, Фукасаку, – солнечно и радостно улыбнулся я, прервав жабское злобное ликование, – но чуть позже. Вопрос два, судя по тестам, объем чакры у меня полуторной отметки, с нашей прошлой встречи достиг, даже побольше. Вот, предположим, прыгну я к вашей дыре, ой, прости, Горе. Чему я смогу научиться, есть ли торговля какая, вообще, что мне полезного может достаться и во что мне это обойдется?

– Ну про милых…кхм, – заквакал соловьем, но увидев мой взор и вспомнив прошлый финал беседы о “милых…”, закашлялся Жабыч. – Для тебя, без стихии, жабье тайдзюцу и часть шодомахо, хоть ты и Удзумаки, но и у нас секреты есть, – сопровождаемый моими одобрительными кивками начал нормальный отчет он. – По купить-поменять, свитки есть пергаментные и бумажные, качества высокого и объема великого. Оружие неплохое, правда не артефакты. А чем платить, ну рьё возьмем, чакра, само собой, возможно бартер. И да, Гамамару-доно велел передать, что будешь в Гами но Куни, к нему не ходи. Он себе еще много лет напророчил, так что не надо. Что “не надо”, не пояснил, сказал сам поймешь.

– Рьё, как понятно, только наличными? – Жабыч кивнул. – Ясно, благодарю. Наконец последний вопрос. Минато запер Биджу в новорожденном сыне, это ты знаешь, – посерзьеневший и подобравшийся Фукасаку кивнул, – где “ключ”, точнее описание узловых точек печати я догадываюсь. Однако, что Минато, что Джирайя, скажем прямо, дилетанты. Я последние месяцы приглядываю за Наруто-куном, исправляю последствия присутствия Биджу и, наверное, выправлю. Однако, мне категорически не нравится, что доступ к контролю печати получит Джирайя. Он некомпетентен и сможет навредить. Поэтому, спрошу сразу. Есть ли возможность передать ключ только Наруто и только ему, естественно как подрастет? Либо уничтожить ключ?

– Задал ты задачку, Хизуми-кун. И себе ключ не просишь? – прищурился Жабыч, но получил отрицательное покачивание головой в ответ. – И резоны разумные приводишь… А если скажу что отдам Джирайе?

– Наложу на Наруто дополнительные печати, подкорректирую старые, – честно ответил я. – Девятихвостый в младенце вообще безумие и безответственность, если бы не помощь Шинигами-сама, – молитвенно сложил руки, да и Жабыч повторил, – Наруто в тот же миг погиб. В общем, в моем клане он, родич мой, мой долг и ответственность.

– И не поспоришь, Удзумаки-доно, – склонил голову жаб. – Ладно, слово даю, что никто кроме Наруто ключа не получит.

– Ну вот и славно, Фукасаку-сан. Тогда времени терять не будем, давай мне энергию природную, – алчно потер лапки я, садясь в позу. Медитации.

Ну и “дал” жабыч. Вообще, прав он был, предлагая “жабьему” мудрильствованию учиться. Природная энергия оказалась некоей, скажем так, энергетической манифестацией в трехмерье гораздо большей мерности, нежели чакра. С другой стороны, лично я, как уже в некоторой степени “дух”, её чувствовал и управлял даже лучше чем чакрой.

То есть, была эта энергия и вправду везде, этакий то ли эфир, то ли еще какая пакость антинаучно-реально существующего толка. Чакра на неё косвенно воздействовала, а вот моя “четырехмерная инь” вообще прекрасно управляла. В общем, трудностей с мудрильным режимом у меня не предвидится, как и с соответственно с чакрорезервом. Природная энергия, без особых потерь и сложностей, конвертировалась в “жестко-природную”, но более чем управляемую и вполне используемую в техниках чакру, с минимальной добавкой моей родной. Вдобавок, что не могло не радовать, погоняв “природную чакру” по лапе, отметил, что процесс “яньизации” клеток видимо ускорился. То есть, использование природной энергии явно ускорит прокачку тела, да и мозгов до следующего ранга.

Так что, штука полезная, в дело угодная и мне пригодная. Напоследок, помахал перед наглым, жабьим отсутствием носа фонящей “природной чакрой” лапой, да и отменил призыв. Запомнив выпучено-удивленные жабские очи. На память, да.

Ну и поперся в Башню Хокаге, благо шодофон саннинскими голосами ко мне давно взывал. Сидели мои подельники в кабинете Огнетня и беседу о, как не удивительно, свежем заключенном вели:

– …нет, я вообще предлагаю ему отставку дать. Да, не слаб, но даже протектор носит с “маслом”, – вещал Орыч, – он не к Конохе привязан а к Сарутоби.

– При всех его недостатках, Оро-кун, он все таки-друг и сокомандник, – отвечала Сенджу, – мне его, признаюсь, нередко хочется убить, но, перед принятием решения, стоит поговорить.

– И, вместо отставки и хороших воспоминаний, мы получим бой, где его придется минимум покалечить, – давил аргументом Змеетень, – да и сами, не факт что не получим повреждений. Победим-то точно, но вот что целыми останемся, далеко не факт.

– Вот вы меня не ждали, – обрадовал я саннинов собой, – а вот он я тут. Приветствую, вы беседу о жабьем саннине ведете?

– О нем самом, – просветил меня Орыч, – часа три как в Конохе, но уже успел затеять скандал в онсене. Ну и трое полицейских в госпитале, вдобавок. Сейчас вот думаем, что делать с ситуацией в онсене в частности, да и с самим Джирайей в общем.

– Ну, со своей стороны, могу добавить, что с Сарутоби он связь пару недель назад имел, призывом, – в ответ увидел два подозрительных взгляда. – Вы чего?

– У тебя призыв жаб?

– Ну да, правда почти не использую, – окрысился я, – а это уже преступление?

– Ну что-то, возможно есть, – протянул Орыч.

– Что-то есть, но не похож, – оценила свои нормальные пропорции Цу.

– Точно, не похож, – хором заключили саннины.

– Почтенные, я ведь и обидеться могу, – реально заделся я. – Вы меня с кем сравниваете?

– Ни с кем, Хизуми-кун, – заизвивался Змеетень, – значит с Сарутоби связался, вариант отставки не пройдет. Ну, значит, будем встречаться.

– Кстати, могу, для проведения бесконфликтных переговоров, предложить несколько вариантов, – жестом коммивояжера разложил я на столе свитки, – запечатывание чакры в пациенте, аналог “Шторма Чакры” ограниченный самим шиноби ну и инфуин с высокой скоростью выкачивания чакры.

– Это… Хизуми-кун, а почему нет поставок в АНБУ Конохи? – бюрократически возмутился Орыч.

– Хокаге-доно, наверное потому, – злоехидно протянул я, – что все эти свитки свободно продаются в лавке печатей Удзумаки, с ежедневным обновлением ассортимента.

– Хм, да, как-то и не подумал. За целевой заказ возьметесь? – рачительно извивался Огнетень.

– Почтенные, а вы не забыли, зачем мы тут? – обломала наши шкурно-патриотические устремления Сенджу. – Что будем с Джирайей делать-то, в итоге?

– А я предлагаю, – спародировал я одного небезызвестного советника я. – Банально привести сюда и поговорить. Альтернатива прикончить в участке, но мне как-то вариант не слишком нравится, как подозреваю и вам, – саннины также обозначили отсутствие восторга от прикапывания сокомандника. – А тут, я парочку кругов для подстраховки нарисую, ну и посмотрим, по обстоятельствам.

На том и порешили. Накарябал я пару полезных печатей, да и присоединился к подельникам. Так что встречала наша особая судебная тройка извращугу, жабофила и просто непонятно какого шиноби в полном составе и ликами суровыми и беспристрастными.

Негодяй был доставлен пред наши светлые очи, и начал диалог в своем стиле:

– Священные си… – громкий хруст костяшек, – понял, молчу. Оро-кун, Цу-тян, рад вас видеть. Как же так, с Учителем-то?

– Если ты, Джи-кун, об его отставке, – заехидствовал и закапитанствовал Змеефил, – так он не так давно, сам подавал в отставку, назначив, если вспомнишь, твоего ученика в преемники.

– К тому же, Джирайя-сан, в отличие от выборов Минато Намикадзе, выборы почтенного Годайме Хокаге происходили без “рекомендаций”, в полном согласии с законами и заветами основателей Конохагакуре, – выступил в качестве громоотвода я. – Сарутоби Хирузен-сан также присутствовал на выборах, исполнял обязанности Хокаге, однако его кандидатура на выборы не предлагалась.

– А ты этот, Хизуми Удзумаки, да? – хамски обратился ко мне жабофил, – Ты же вообще не шиноби Конохи, что ты тут делаешь?!

– Странно слышать подобные вопросы советнику Совета Листа, от шиноби протектор которого лишен знака деревни, – снобски состроил я постною морду. – Если бы вы, Джирайя-сан, не обронили бы где-то символ деревни, то, к своему удивлению, обнаружили бы на нем мон моего клана. Говоря доступным вам языком, Удзумаки союзники Конохагакуре, ни традиции, ни законы не препятствуют нам занимать должности в Конохагакуре но Сато. Так что “делаю я тут”, Джирайя-сан, свои непосредственные обязанности.

– Джи-кун, Удзумаки-доно глава союзного клана и советник Листа, – добила Жабофила тетушка-сестрица. – А насчет причин того, что учитель не Хокаге, взгляни, – передала отдельно отобранный список с воровством именно чиновников.

Джирайя список взял, лоб похмурил, на пальцах что то посчитал, протектор при виде “итоговой суммы” сантиметра на три бровями поднял. Ну и вопросы стал задавать:

– Это не фальшивка? – получил отрицательные поматывания головами. – А Учитель причем?

– Притом, Джи-кун, – взвалил беседу на покатые плечи Орыч, – что чиновники эти возникли и работали при нем. Десяток лет. И, не знаю что ты себе надумал, но никто Третьего Хокаге ни в чем не обвинял, живет себе в квартале Сарутоби. Однако, из-за того, что развел в администрации подобный змеюшник, – скаламбурил и потыкал в бумаги Орыч, – выборы и назначили. Не справлялся, – с постно-скорбным лицом закончил Змеетень.

– Это… Не знаю, Учитель писал… – зачесал извращенческую голову Джирайя.

– Наверное, Джи-кун, что пинками мы его выгнали, да и убить хотим, – состроила невинно-оскорбленную лицо Цунаде. – Стареть он стал, Джи-кун, да и Бивако-сан гибель его подкосила. И так ошибок много, подождали джонины и кланы, не начнет ли исправлять. Не начал – вот и выбрали Оро. Ну и обиделся, хотя только на себя бы стоило, – вполне по-змеиному закончила она.

В общем-то, на этом вопрос если и не был закрыт, однако остроту утратил. Саннины общались, изредка прерываемые глубокомысленными замечаниями советливого меня “Невместно шиноби Конохагакуре без протектора быть” и прочими, мудрыми и весомыми мыслями.

В итоге Орыч “разведывательный отчет” от Джирайи принял, деньги, за вычетом немалого штрафа выдал, и известил, что квартал “красных фонарей” в Конохагакуре открыт круглосуточно, а от гнева куноичи и закона Джирайю прикрывать никто не будет. На этом жабофил и выперся, в сложный чуйствах.

– Вроде неплохо, да и я боялась, что он тут реально бой начнет, с криками “За Коноху, За Сарутоби!” – несколько расслабленно оповестила нас Цу.

– Ну, мне главное было, что он не врал, – змеился бровями на “правдолюб” Орыч, – о воровстве не знал. А так-то, ну не совсем же он дурак? К Сарутоби привязан, не вполне, – змеино усмехнулся, – нормален, но не дурак.

– Более того, ни слова неправды нами не было сказано, – постно дополнил я, – что в общем-то проверяемо без труда. Вот, положим, направится он сейчас к Сарутоби. И что, говорить что мы злодеи, старичка умучить удумали? Так вокруг каждый первый про воров администрации расскажет. Кстати, почтенные саннины, вы уж решите как нибудь что с Хирузеном делать. Вот лично мне как-то некомфортно.