Текст книги "Reset (ЛП)"

Автор книги: CurvyPragmatist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Глава 39

Эмма в панике с ужасом смотрела на Мэри-Маргарет.

– Это… ты? – осторожно прошептала Эмма.

– Нет, – быстро помотала головой Мэри-Маргарет.

Они обе посмотрели на Грейс, которая мирно лежала в коляске возле их столика в закусочной «У Бабушки». Малышка улыбнулась.

– Пожалуйста, пусть это будет лишь небольшой пшук, – молилась Эмма, оттягивая штанишки Грейс и заглядывая в памперс. – Нет, это не пшук.

– О Боже! – воскликнула Мэри-Маргарет, отходя подальше от коляски, чтобы глотнуть немного свежего воздуха.

– Будто кто-то умер! – скривилась Эмма, присоединившись к матери и с опаской поглядывая на коляску.

– Молоко, – поморщилась Мэри-Маргарет. – Я больше никогда не смогу на него смотреть.

– Ну, ступай, – смотря на Грейс, подтолкнула Эмма мать в сторону туалета.

– Почему это я? – запротестовала брюнетка.

– Потому что ты беременна и должна привыкать к такому, – объявила Эмма, как нечто само собой разумеющееся.

– Я беременна, а значит должна отдыхать, – твердо настаивала на своем Мэри-Маргарет.

– Ты всего лишь на втором месяце! – возмутилась Эмма. – Если ты уже сейчас начнешь отдыхать, тогда твои мышцы атрофируются так, что в итоге, не сможешь поднять ребенка. К тому же у меня нога. Мне трудно ходить.

– Прошло уже полторы недели. Сомневаюсь, что ты всё ещё нуждаешься в костыле.

Бабуля Лукас подошла к женщинам, прикрывая нос и рот полотенцем:

– Ради Бога, кто-нибудь унесите уже ребенка из закусочной, или ноги вашей здесь больше не будет.

Дочь с матерью переглянулись и, решительно кивнув, в один голос произнесли: «Вместе». Мэри-Маргарет, захватив с собой сумку из коляски, направилась в туалет, а Эмма последовала за ней. Зайдя в уборную, они обе сняли верхнюю одежду и закатали рукава, будто готовясь к операции.

– Так, – серьезно заявила Эмма, – мы должны сделать все быстро. Снял – одел. Не возимся с этим долго, хорошо?

– Договорились, – кивнула Мэри-Маргарет, готовясь к операции «грязный подгузник». Женщина выстроила в ряд памперсы, крем, влажные салфетки и гигиеническую пудру.

– Я снимаю одежду, а затем памперс, – с легкостью произнесла Эмма, – а ты будь наготове. Нам нужен мусорный бак, чтобы быстро избавиться от памперса, а затем просто приберёмся здесь и всё!

– Я готова, – встряхнув плечами, ответила Мэри-Маргарет. – Давай!

Эмма достала Грейс из коляски и положила на столик. Она сняла носочки, прежде чем осторожно стянуть штанишки, и бросила их в кучу.

– Хорошо, теперь самое ответственное, – выдохнула она и, расстегнув липучки, сняла памперс. – Пакет! В сумке!

Мэри-Маргарет полезла в сумку и достала рулон пакетов:

– Эй, пахнет цветочками, – прокомментировала брюнетка, отрывая один.

– ПАКЕТ!!! – кричала Эмма, удерживая большим и указательным пальцами подгузник на расстоянии вытянутой руки.

– Прости, – извинилась Мэри-Маргарет, протягивая пакет. Обе сморщились от запаха, что источал подгузник, и отвернулись, пытаясь не глядя засунуть его в пакет. Закончив с этим, Мэри-Маргарет быстро завязала пакет, при этом бормоча «недостаточно цветов, недостаточно цветов», и, задержав дыхание, поспешила выбросить его в мусорное ведро.

Тем временем, Эмма вытирала попку ребенка огромным количеством салфеток, которые скидывала в ещё один пакет, протянутый Мери-Маргарет. Затем убрала остальной беспорядок, тем самым заканчивая первый этап операции «грязный подгузник».

Руби вошла в уборную и тут же воскликнула:

– ГОСПОДИ! Чем вы кормите ребенка?

– Просто порадуйся, что она уже не вся в этом, как была минуту назад, – прокомментировала Эмма. – Я никогда не стану прежней после этого.

Руби пересекла уборную, открывая несколько окон, чтобы проветрить помещение.

– Тебе кто-то звонил, – протягивая телефон Эмме, сказала Руби. В это время, телефон снова зазвонил.

– Ну, я немного занята, – ответила Эмма, пытаясь помазать малышку кремом, при этом отчаянно сдерживая тошноту.

– Они говорят, что это из больницы, – сказала Руби. Услышав это, Мэри-Маргарет быстро перехватила телефон и ответила на звонок.

– Здравствуйте? – брюнетка пристально слушала все, что говорят ей на другом конце провода, а затем начала кивать и радостно смотреть на Эмму, которая удерживала крем в одной руке, а ножки малышки в другой, и поглядывала на нее в немой просьбе о хоть какой-нибудь информации.

– Она проснулась, – сказала Мэри-Маргарет, прежде чем продолжить слушать то, о чем ей говорили.

Эмма буквально чувствовала, как ее ноги подкашиваются, но она просто счастливо улыбнулась Руби. Мэри-Маргарет закончила говорить по телефону, а затем вручила Эмме чистую салфетку:

– Помой руки и ступай к ней, а я сама здесь все уберу и приду, как только смогу! – проинструктировала женщина.

– Ты уверенна? – спросила Эмма, вытерев руки и направляясь в сторону выхода.

– Иди! – ухмыляясь, ответила Мэри-Маргарет.

Глава 40

Эмма радовалась, что ее костыль находился на пассажирском сиденье жука, потому что после того как она выбежала из закусочной в сторону своей машины, она усугубила свою травмированную ногу. Она чувствовала пульсирующую боль всю дорогу до больницы. Подъехав к входу больницы, Эмма вытащила костыль, а затем, похрамывая, побежала в палату Реджины. Прошло десять дней с тех пор, как Реджина впала в кому, но Эмма навещала ее несколько раз в день в течение всего это времени.

Эмма была взволнована, ведь она понятия не имела, в каком состоянии будет Реджина. Обычно, когда что-то хорошее происходило в Сторибруке, это немедленно компенсировалось чем-то плохим. Идя по больнице, Эмма уже придумывала самые ужасные сценарии: амнезия, болезнь, потеря магии или слишком большого её количества. В конечном итоге она приказала себе успокоиться и уже на месте во всем разобраться.

Дверь в комнату Реджины была открыта, так что Эмма просто вошла. Она увидела брюнетку, сидящую на кровати и читающую кулинарный журнал, тот самый, что читал ей Генри во время своих визитов.

– Реджина? – осторожно спросила Эмма.

– Эмма… – вздохнула с облегчением Реджина, положив журнал обратно на столик, но осеклась, увидев костыль: – Что случилось?

Эмма перевела взгляд на ногу, догадываясь, что имеет в виду Реджина:

– Маленькая проблема с ногой, но ты не бери в голову. Лучше скажи, как ты?

Прихрамывая, Эмма дошла до кровати Реджины и присела на край, поскольку это стало уже естественным во время её постоянных визитов к ней. Приподняв в удивлении от такого дружеского жеста бровь, Реджина все же ответила:

– Чувствую себя лучше, но надо еще немного времени, прежде чем я полностью восстановлюсь.

Эмма кивнула с пониманием, а затем просто посмотрела на Реджину с теплотой и облегчением.

– Ты знаешь, какой сейчас год? Кто президент? – робко поинтересовалась Эмма.

– Вейл говорит, что я в порядке. А где Грейс? – рассмеялась Реджина.

– Они сейчас с Мэри-Маргарет направляются к тебе, а Дэвид забирает Генри из школы, – улыбнулась Эмма.

– Он не должен пропускать школу, – возразила Реджина.

– Ты была в коме в течение десяти дней. Генри места себе не находил, – сурово сказала Эмма.

– Почему ты так грубо со мной разговариваешь? – нахмурившись, спросила Реджина.

– Ты чуть не умерла! – воскликнула Эмма.

– И это тебя беспокоит?

– Конечно! – расстроено повысила тон Эмма.

Реджина побледнела, услышав подобные нотки в голосе Эммы.

– Разве ты не должна чувствовать свободу, вместо того, чтобы кричать на меня?

– Невероятно! – прошептала Эмма, покачивая головой.

– Если не ошибаюсь, я спасла тебе жизнь, – указала Реджина.

– Да, рискуя своей! – возмутилась Эмма. – Я никогда не согласилась бы, зная, что это могло тебя убить.

– Я в порядке, – раздражённо ответила Реджина, но тут же, глубоко вздохнув, нежно взяла руку Эммы в свою: – Я не была в большой опасности. Это был просчитанный риск, – мягко сказала она.

– У тебя есть люди, которые нуждаются в тебе, – сказала Эмма.

– И у тебя тоже, – парировала Реджина.

– У тебя ребенок, – напомнила Эмма.

– Я знала, что она будет в надежных руках с тобой… – уверенно начала Реджина, а затем тихо добавила: – И с твоими родителями.

Эмма кивнула, смотря на их все еще переплетенные руки.

– Я волновалась, – вздохнув, сказала Эмма.

– Я знаю, – кивнула Реджина. – Как ты? На самом деле.

– Я не парализована, и все это благодаря тебе, – улыбнулась Эмма.

Реджина проигнорировала комплимент и продолжила расспрашивать:

– Есть побочные эффекты? Очевидно, что есть проблема с ногой? Я думала, что у меня получилось все восстановить, но я…

Эмма положила вторую руку, поверх руки брюнетки, мягко сжимая её, тем самым призывая Реджину замолчать.

– Я в порядке, – улыбнулась блондинка. – Даже слишком для того, кто собирался или умереть, или остаться парализованным на всю оставшуюся жизнь. В то время как ТЫ упала передо мной без сознания, а затем мне сказали, что ты можешь находиться в таком состоянии месяц или даже больше…

Реджина улыбнулась, смотря на свою руку в руках Эммы.

– Мне жаль, что я напугала тебя.

– А мне жаль, что я попала в ситуацию, в которой тебе пришлось спасать меня, – вздохнула Эмма.

– Мама, ты проснулась! – забежал в палату Генри, обнимая Реджину.

– Генри! – счастливо выкрикнула Реджина, обнимая, что есть силы, сына.

Эмма встала с кровати, подходя к вошедшему Дэвиду. Они оба улыбались, счастливо наблюдая за обнимашками этих двоих. Разорвав объятия, Генри с Реджиной начали плакать. Улыбаясь, Реджина взяла его лицо в ладони, начав вытирать слезы на его щеках. Она смотрела на сына так, будто не видела его в течение многих лет. Внезапно Эмма вспомнила о зелье, которое принимала Реджина, для подавления своих чувств к Генри. Она задалась вопросом: если Реджина не принимала его в течение десяти дней, то не могли ли её чувства вернуться обратно.

Счастливо улыбаясь, в палату вошла Мэри-Маргарет с Грейс в переносном кресле. При виде малышки, шоколадные глаза Реджины засветились чистым и искренним счастьем. Мэри-Маргарет вынула малышку из кресла и передала в объятия мамочки Реджины.

– Ох, я так соскучилась по тебе, – прошептала Реджина, смотря на свою малышку. Она удерживала Грейс одной рукой, в то время как другой обняла своего сына, и переводила счастливый взгляд то на одного, то на другую.

– Она соскучилась по тебе, – прокомментировала Мэри-Маргарет. – Мы все соскучились.

Реджина взглянула на женщину с замешательством и удивлением. Видимо они решили оставить, на время, свои разногласия во имя мира. Хотя Реджина совсем не ожидала, что хотя бы кто-то из них будет действительно скучать по ней.

– Реджина, огромное спасибо, что вернула мне Эмму, – поблагодарила Мэри-Маргарет со слезами на глазах.

Реджина одарила ее улыбкой, а затем перевела свой взгляд на место, где раньше стояла Эмма.

– Где Эмма? – поинтересовалась брюнетка.

Дэвид нахмурился и обернулся, увидев пустое место, а затем вернул свой взгляд на Реджину:

– Я… Я найду ее, – быстро сказал Дэвид и вышел из палаты.

Глава 41

– Эмма, – эхом раздался голос Дэвида в женской уборной, – ты здесь?

Эмма, задержав дыхание, ожидала услышать звук закрывающейся двери. Затем, досчитав до тридцати, чтобы быть абсолютно уверенной, что она одна, громко расплакалась. Она сидела на полу одной из кабинок, обхватив колени.

Когда Генри сидел на кровати рядом с Реджиной и смотрел на Грэйс, Эмма видела счастливую семью. Она была абсолютно уверенна, что любовь Реджины к Генри сильнее, чем когда-либо. Эмма уже видела этот взгляд, когда впервые прибыла в Сторибрук. Она понимала, что ее время с Генри сочтено.

Хотя Эмма знала, что однажды наступит тот день, когда Генри оставит ее. Это было неизбежно. Эмма совершила ошибку, полюбив и привыкнув к Грейс, хотя понимала, что все эти десять дней, проведенных с малышкой, были лучшими в ее жизни. Конечно, поначалу она была напугана, ведь боялась сделать что-либо не правильно, но время шло, и все стало таким комфортным и естественным в жизни Эммы.

Конечно, она не говорила об этом Мэри-Маргарет, ведь они пыталась разделить уход за малышкой в равной степени, но когда была очередь Эммы, блондинка чувствовала себя с ней живой и в безопасности.

Сейчас Эмма понимала, насколько глупой она была. Ведь это естественно, что Реджина проснется и захочет обратно своих детей. Именно поэтому, когда она увидела их вместе, сразу почувствовала знакомое чувство одиночества и беспомощности. Взяв себя в руки, Эмма осознала, что должна как можно быстрее покинуть палату, для того, чтобы побыть одной. В итоге она просто закрылась в кабинке туалета, чувствую нарастающий страх, паническую атаку, холодный пот и затрудненное дыхание.

Последние десять дней были такими напряженными, что у Эммы не было времени и шанса, чтобы снова чувствовать всю эту боль. Ведь она должна была быть сильной для Реджины, Грейс и Генри. Она сделала всё, чтобы окружить всех комфортом и заботой, при этом не оставляя себе времени подумать, о том, чем всё это закончится и как после всего этого останется одна. СНОВА.

Вибрирующий телефон прервал поток мыслей Эммы. Вынув телефон из кармана, Эмма улыбнулась, увидев сияющее лицо Генри на экране. Успокоившись, блондинка сделала глубокий вздох, а затем, ткнув пальцем по экрану, ответила:

– Эй, пацан…

– Эй, – смущенно проговорил Генри, – где ты?

– Мне позвонили, – врала она, – и я не могла ответить, находясь в больнице.

– Ох, – ответил Генри, понимая, что и сам сейчас пользуется телефоном.

– Я скоро буду, – пыталась беззаботно отвечать Эмма.

– Клёво, скоро увидимся, – сказал он, а затем положил трубку.

Эмма взглянула на заставку в своем телефоне. Это была фотография Генри с Грейс, сделанная в парке двумя днями ранее. Сейчас смотря на нее, Эмма не понимала, о чем, черт возьми, она думала? Эти дети принадлежали другому человеку, хотя она и чувствовала себя частью этой семьи, но очевидно, что это было не так. Эмма ощутила дрожь в теле, от осознания фальшивости того счастливого мира, что она создала вокруг себя.

С грустью в глазах, Эмма зашла в галерею и удалила «семейную» фотографию и все остальные подобного рода. Она изменила заставку на стандартные серые обои, с каким-то абстрактным рисунком. Потому как они выглядели нейтрально и неприметно.

Она попыталась встать, но у неё не осталось сил. Поэтому Эмма просто использовала кабинку туалета как опору, а затем схватила костыль. Прежде чем выйти, Эмма пару раз глубоко вздохнула. Подойдя к зеркалу, она взглянула на себя, а затем умылась водой, чтобы скрыть, красные от слез, глаза и поправила прическу.

Прежде чем покинуть уборную, Эмма последний раз кинула взгляд на свое отражение в зеркале и отметила своё плачевное состояние. Она медленно шла в палату Реджины, зная, что сейчас будет наблюдать за счастливой семьей, и если Эмма будет чувствовать хоть какой-то дискомфорт, то Реджина сразу заметит это.

Глубоко вдохнув, Эмма вошла в палату, увидев там только одну Реджину, сидящую на кровати с переплетёнными на коленях руками. При взгляде на блондинку, глаза Реджины загорелись.

– Заходи и закрой дверь за собой, – скомандовала она.

Глава 42

Не понимая, почему она делает то, что велит ей Реджина, Эмма закрыла за собой дверь. Реджина указала на стул, стоявший рядом с её кроватью. Прихрамывая, Эмма села, чувствуя себя так, будто её собираются отругать как провинившуюся школьницу.

– Я не буду спрашивать, куда ты ушла, – поморщилась Реджина, явно недовольная внезапным исчезновением Эммы, – но нам есть что обсудить.

– Я знаю, – ответила Эмма, смотря на свои ноги и ожидая, когда же Реджина начнет говорить о Генри.

– Мне нужно, чтобы ты присмотрела за Грейс, – заявила Реджина. – Я понимаю, что это неудобно, но у меня нет нянь, которым бы я смогла доверить своего ребенка.

Эмма в замешательстве посмотрела на Реджину:

– Ты хочешь… Ты хочешь, чтобы я присмотрела за Грейс?

– Да.

Реджина хотела продолжить, но Эмма тут же прервала её:

– А почему не Мэри-Маргарет, ну или Кэтрин? Она же твоя подруга и присматривала за Грейс, прежде чем…

– Я прошу тебя, – нахмурилась Реджина. – Или ты не хочешь?

– Нет, в смысле… – глубоко вдохнув, Эмма закрыла глаза. – Я бы с удовольствием, но мне кажется, есть варианты лучше меня.

– Ерунда, ты ведь хорошо с ней ладишь, – отмахнулась Реджина.

– Вряд ли ты видела меня с ней, – спорила Эмма.

– Хм… – уклончиво ответила Реджина.

– Боже мой! – поняла вдруг Эмма. – Ты слышала нас, когда спала!

– Вроде того, но правда не понимаю как, – пожала плечами Реджина.

Эмма схватилась за голову, пытаясь вспомнить обо всем, что она говорила и делала вместе с Грейс во время визитов к Реджине.

– Правда твое исполнение поп-песен мне не по душе. Вероятно это и способствовало моему пробуждению, поскольку я больше не выдержала бы этого, – сухо прокомментировала Реджина.

Эмма в изнеможении подняла голову вверх, а потом посмотрела на Реджину сквозь пальцы:

– И ты всё ещё хочешь, чтобы я приглядывала за твоей дочерью?

– Да, – серьезно заявила Реджина. – Даже если ты пела о любви к поцелуям, хотя я не сильно разобрала текст, да и не хочу этого, – тряхнула головой Реджина, пытаясь отогнать от себя воспоминания.

– Дело в том, что я ещё не полностью восстановилась, и мне потребуется день или два для того, чтобы покинуть это проклятое место, – вздохнула Реджина. – Ну и потом ещё пара дней, прежде чем я удостоверюсь, что смогу сама о ней заботиться.

Эмма хотела сказать нет. Она хотела возразить, что это плохая идея. Хотела придумать миллион оправданий вроде работы, или что ей просто неудобно. Потому как Эмма понимала, что чем больше проводит времени с Грейс, тем больше к ней привязывается. Но затем она вспомнила, почему Реджина вообще находится в больнице, и это была полностью ее вина. Поэтому Эмма понимала, что она обязана помочь Реджине, даже если не могла понять, почему та была так настойчива насчет ее кандидатуры.

– Хорошо, – кивнула Эмма, а затем осмотрела палату: – А где?

– Они ушли обедать. К тому же я сказала им, что хочу поговорить с тобой тет-а-тет, – объяснила Реджина, но затем осеклась: – Я должна поговорить с тобой о Генри.

Эмма сглотнула и снова уставилась на свои ноги, понимая, к чему движется этот разговор.

– Когда я удочерила Грейс… я не была полностью нечувствительна к чувствам Генри. Я считала, что больше никогда его не увижу, – объясняла Реджина, – но затем все изменилось. Я ошибалась о чувствах Генри, относительно меня. Я причинила ему боль и сожалею об этом.

Эмма кивнула, хотя не знала, зачем Реджина пытается ей все это объяснить. Ей бы хотелось, чтобы Реджина была снисходительна и сделала это быстро, будто срывая пластырь.

– Правда в том, что он сблизился с Грейс, особенно за последние десять дней. Он принял на себя роль старшего брата, – Реджина улыбнулась, вспоминая, как Генри пытался успокоить беспокойную Грейс. – Я бы хотела поощрить его. Думаю, что для него, это хороший опыт. Очевидно, их даже сейчас нельзя будет разделить, поскольку Грейс останется с тобой в течение нескольких дней, – отметила Реджина.

Эмма всматривалась в лицо Реджины, не понимая, к чему все идет. Брюнетка поняла, что ходит вокруг да около, но все же продолжила говорить:

– Все, что я пытаюсь сказать, – аккуратно говорила Реджина, – было бы отлично, если бы в будущем Генри иногда проводил время с Грейс. Конечно, если тебя устраивает такой расклад.

– Э-э, я … – Эмма не понимала, о чем её просит Реджина.

– Правда, это займет некоторое время, чтобы составить расписание, – продолжала Реджина. – У тебя Генри и работа, а у меня Грейс, мы обе ходим на заседания, но я думаю, что у нас всё может получиться. Грейс будет присутствовать в жизни Генри, чтобы он не воспринимал её как чужую и не обижался на неё в будущем.

– Ты не отбираешь его у меня? – на одном дыхание проговорила Эмма.

– Нет, конечно, нет, – запротестовала Реджина.

– О, – нахмурившись, Эмма покачала головой, – э… да, я думаю, что это отличная идея. Генри должен видеть свою сестру. Ну, его бывшую сестру… твою дочь… неважно!

Реджина странно покосилась на Эмму, а затем кивнула:

– Да, семейное дерево превращается в семейный плющ, расползающийся в разные стороны.

– Генри все ещё называет тебя мамой, – указала Эмма.

– Я знаю, – мягко сказала Реджина. – Ты хочешь, чтоб он перестал меня так называть?

– Нет, – быстро покачала головой Эмма. – Ты его мама. Я думаю, это правильно, что он так тебя называет. И так же думаю, что это правильно, что ты все еще считаешь его своим сыном.

Эмма видела вспышку нераспознаваемых эмоций в глазах Реджины, и она открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем снова закрыла.

– Сейчас он твой сын, Эмма.

– Юридически, – возразила Эмма. – Ты сделала всю самую тяжелую работу. Ты сделала его таким, каким он сейчас есть. И он думает о тебе, как о своей маме.

Реджина хихикнула, и Эмма недоверчиво уставилась на нее:

– Что смешного?

Реджина смотрела на Эмму с кривой усмешкой:

– Просто понимаю сейчас, и смешно на самом деле, что поняла я это так поздно, но Генри нас обеих воспринимает как мам, только по-разному. Мы как, – махнула рукой Реджина, – разведенные родители, или что-то вроде того.

Эмма призадумалась над словами Реджины, а затем кивнула:

– Да, мне кажется, что он так и думает.

– Очевидно, я – скучный педант, а ты – забавная, – смеялась Реджина.

– Ну, ты можешь готовить, а я играть с ним в Call of Duty, – с улыбкой, ответила Эмма.

– Мы отличная команда, – зевнула Реджина, прикрывая рот.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Эмма.

– Истощена, – честно призналась брюнетка, – будто всю мою магию высосали из меня. Хотя я думаю, что так и произошло, – усмехнулась она.

– Но ты в порядке? – обеспокоенно спросила Эмма. – Могу ли я чем-то помочь?

– Отведи Грейс и Генри домой, – искренне попросила Реджина. – Позаботься о них, окружи их своей любовью, пока я не выйду отсюда.

– А что потом? – нерешительно, поинтересовалась Эмма.

– После, мы подстроим наше расписание под Генри, – добавила Реджина.

Эмма кивнула и встала со стула.

– Отдыхай, – сказала блондинка, в то время как Реджина уже прилегла на подушку.

Брюнетка посмотрела на ужасный больничный халат, который был на ней надет:

– Не знаю, о чем я думала, создавая эти халаты для больницы, когда накладывала проклятие.

– О том, что каждый, кто будет их носить, будет заинтересован в скорейшем выздоровлении? – спросила Эмма, находясь уже возле двери. В награду за шутку, она услышала искренний насыщенный смех Реджины, заполнивший всю палату, прежде чем та закрыла глаза, чтобы отдохнуть.