Текст книги "В чужой коже (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

И чего он, мать его, ждет? Не, я всеми руками только «за», но чего?

Через вечность неловкой тишины и угрожающих взглядов выяснилось, что князюшку.

Его Светлость допрашивал меня самолично. Я все отрицал, хотя на положительный исход уже не особо надеялся. Но, как ни странно, все закончилось для меня с минимальными потерями. Князь торжественно сообщил, что верит мне, повелел развязать и заботливо укутал собственным плащом. Я благоразумно постарался скрыть гримасу отвращения, когда он в порыве участия растирал саднившие запястья. Это было очень нелегко. А еще старый козел ласково мне улыбался и пристально смотрел в глаза, я кривил губы в некоем подобии радостной улыбки и сдерживал сильнейшее желание свернуть длинный тонкий нос Его Светлости.

Князь не стал бы допрашивать ничтожного дворового. Не по чину. Это во-первых. Во-вторых, на палаче была маска. Кто в здравом уме напялит неудобную плотную херь на лицо? Толстяк дышал почти так же шумно, как я, но упорно терпел мешающий предмет. Почему? Не оттого ли, что знал – человек на дыбе выйдет из каземата на своих двоих?

Потом: жаровни. Зачем три? Для того, чтобы накалить пруты, и одной хватило бы за глаза. Зато от трех шел такой жар, что мне не было холодно даже без большей части одежды. Думаю, что именно для того их и запалили. Князюшке ни к чему сопливый любовник.

Да и бабень эта крикливая пропала. Я потом пытался ее разыскать. Как в воду канула. И не знает ее никто.

После «столь прискорбного происшествия», Светлость взял меня под локоток и, хотя я отнекивался, неумолимо потащил в коридоры замка, приказав отныне считать роскошные трехкомнатные покои своими.

– Это самое малое, что я могу сделать, дорогой друг, дабы сгладить неприятное впечатление… нет-нет! Не вздумайте возражать!

Я почел за лучшее не трепыхаться. Незачем злить.

Покои оказались аккурат рядом с княжескими. Там и дверка была такая удобная в стене. Интересно, он благодарности от меня ждал, что ли? К двери я придвинул тяжелый комод. И стал думать, что же делать.

Отдаваться подлому типу не было никакого желания. По-моему, принуждать к сожительству, пользуясь чужой безответностью – мерзко.

Я тщательно обдумал свое положение и решил, что спешка будет в моем случае губительна. Ведь при неудаче князю ничего не стоит приставить ко мне людей, а то и вовсе перестать играть в благородство и взять под стражу.

Самым разумным мне представлялось тихонько сделать ноги. Хорошо бы получить причитающиеся монеты, но тогда придется требовать расчет, а неизвестно, что за этим действием последует. Потому хрен с ними, с деньгами. Жалко до слез, я же их честно заработал, но жопа мне дороже. Хотя, и не в ней дело. Просто… обидно мне. Гордыня взыграла. Князю все можно, оно понятно. Но вот так… обманом. Еще и хорошеньким хочет себя выставить. Спаситель, дуды его в качель! Защитник всех обиженных, бля! Вроде как: ему ничего не стоит такого лапотника, как я, вокруг пальца обвести.

Ан нет! Я тож не пальцем делан. Щи лаптем не хлебаю.

Начал осторожненько собирать все необходимое. Еды надо в дорогу, да плащ теплый. Рубаху мне ирод энтот в маске испоганил, новая нужна… эх, расходы, расходы! Что делать-то?

Пошел просить монет за тот месяц. А мне: «Тебе зачем? На всем же готовом! Пусть здесь полежат, целее будут!»

Разозлился, конечно. Сказал: на что тратить – то мое дело. Стряс все, что причиталось за несколько месяцев. Не утерпел.

Дальше дело пошло не столь шибко. Не стоило суетиться, это наверняка привлечет внимание. Мож я и перегибаю и князь ужо и не помнит обо мне, но лучше перебздеть.

Очковал я не зря.

Ибо только я успокоился, как правитель ненавязчиво подловил меня в коридоре (долго караулил?) и начал разливаться что помощника-де так и не нашел, так, может, я все-таки? Я – глазки в пол, играю дурачка: «Не. Ни. Не стоит…»

У князюшки буркалы зло сверкнули, но он быстро взял себя в руки, попрощался ласково, напоследок с нажимом попросил обращаться, если возникнут проблемы. Я чуть не бегом от него припустил и стал думать, как бы мне о грядущей каверзе заранее прознать. А что она будет – можно не сомневаться. Князь не отступится. Я его задел.

Стал я незаметно к старому греховоднику приглядываться. Я ведь говорил, что хороший охотник? И шаг тихий, и глаз острый, и слух чуткий.

Мне без труда удалось узнать, что к Его Светлости ходят трое миловидных юношей. Не иначе «помогают». Да еще один жилистый тип с подозрительными ухватками. Еще вокруг него кружили многочисленные слуги и придворные. Но ставку я сделал на невзрачного типа. Как бы подслушать, о чем они говорят? Не с полюбовниками же он меня обсуждает? Наверное, проще всего будет пробраться в покои и затаиться где-нибудь. Интересно, а дверку князь со своей стороны закрыл?

Не закрыл. Не ожидает, что я наведаюсь без спросу, или тайно надеется увидеть меня томно возлежащим на покрывале? Брр… чур меня чур!

Едва завидев в коридорах типа, я спешил в свои покои, а затем – шмыгал к Его Светлости. Первые несколько дней принесли лишь неинтересные разговоры о политике и лишь в четвертый раз, когда я уже отчаялся узнать что стоящее, речь зашла обо мне.

– Что-то мальчик не слишком напугался! Провалился твой план, – задумчиво попенял Светлость, мужик дернул острым плечом.

– Я же говорил, что хоть немного-то прижечь нужно. Больше ценить будет.

– Брось, Гакэру(4)! Как можно портить шкурку! Сразу видно, что ты – не охотник! – попенял мерзкому типу князь, и я горячо порадовался, что в правителя с самого детства накрепко вбили убеждение: чем меньше повреждений на шкуре зверя, тем искуснее охотник.

То, что меня рассматривают лишь в качестве охотничьего трофея нисколько не расстроило: чего-то подобного я и ожидал. Я никогда не представлял себе князюшку объектом романтического увлечения. И даже телесного. Не стоял у меня на этого мужика. Приставания вызывали лишь досаду и опасения, вполне оправданные, как только что выяснилось.

Я облился холодным потом, представив себе времяпрепровождение, ожидавшее меня в том случае, если бы Его Светлость не был столь тщеславен, когда речь заходила о «добыче».

Конечно, калечить бы меня не стали, да и повреждения наносились бы так, чтобы результат «работки» не лез в глаза… меня затрясло от запоздалого осознания, в какое дерьмо я вляпался. Причем – на ровном месте. Ничто не предвещало. Может, надо было просто сразу ему дать, глядишь, поигрался бы, да отстал? А сейчас его интерес уже подогрет моей неприступностью. Охотничек, бля, чтоб тебя волки сожрали!

Больше ничего интересного сказано не было. Только этот, типчик, обещал подумать над «проблемой с мальчиком».

Пес тебя еби! Это я-то мальчик?!

Ладно, я выгляжу моложе своих двадцати двух годков и еще не раздался в плечах, как старший брат… может, и не раздамся. Брат, вроде, всегда был больше… но не мальчик!

И так во мне взыграло, что после того разговора я, употребив все свои уменья, последовал за Гакером этим, или как там его… странное такое имечко. Не запомнил. Да то и неважно. Потому как упокоился мужичок на одной из полянок в лесу. Вполне даже может быть, что с миром.

Когда еще его хватятся… он же не постоянно к князю шастает, а так… по поручениям. Должность – курьер. Мелкая сошка. Надеюсь, когда примутся за поиски, я буду уже далеко, да и кто на меня-то подумает? Я ж кукла! Трофей. Мальчик. Ых, задел он меня! Вот ей-ей, зацепил своим неосторожным словом.

Дома никогда внешностью не попрекали. Да и в замке тоже быстро отучились. Характер-то у меня грубый, резкий – совсем не под стать мордахе. Думаю, что с годами это отпечатается в чертах лица, проглянет в морщинах. Но пока… пока надобно бежать отседа подальше.

(1) Уранизм – термин девятнадцатого столетия, изначально описывающий мужчин с «женской психикой в мужском теле», которых сексуально привлекают мужчины, а затем распространенный на понятие гомосексуальности в целом.

(2) Абени – та, которую ждали (афр.)

(3) Бадд – черный как ночь (афр.)

(4) Гакэру – в переводе значит-шпион (афр.)

***

Пока готовился покинуть несчастливый для меня замок, весь издергался. Князюшка кажный вечер изволит со мной трапезничать, выгнав взашей всю челядь. Ловлю на себе злобные взгляды юношей, что шастают к Светлости по ночам. Но парни благоразумно помалкивают, даже близко не подходят.

Во время вечерних посиделок старый ловелас так и норовит меня потискать. Хоть за руку, хоть за коленку… я делаю вид, что не замечаю этих прикосновений. Совсем уж откровенно он меня не мацает, но, чувствую, его терпение уже на исходе. Мое тоже. Сложно сдержаться и не двинуть, когда тебя словно гарну дивчину щупают.

Единственный плюс – жрачка вкусная. Я такой отродясь не едал. И сластей вдосталь. Эх и чому я не баба? Вот был бы девицей – порадовался бы…

Помню, как девки на завалинке сидят, да перед друг дружкой женихами хвастают. И чем жених лучше, чем богаче, да справней, тем больше носик вверх задирается, да щеки от удовольствия алеют.

А я того не понимаю. Зачем хвастаться? Ведь единственно важно – счастлива ты со своим человеком, аль нет.

Не по нраву мне князюшка. И нет никакого удовольствия от его приязни.

Представляю, как ругалась бы на меня матка, доведись ей обо всем этом прознать. Она всегда видела во мне лишь телесную слабость и мечтала пристроить куда-нибудь к крепкому плечу, да и козырнуть перед соседками моим «высоким» покровителем была бы рада. Как и все женщины – падка на чины. Мне же ничуть не лестно, что «сам» князь обратил внимание. Сдалось оно мне!

В один из вечеров, когда Светлость с особым упоением жамкала мою коленку, я понял, что тикать надо срочно. Потому как князь глядел совершенно черными безумными глазами, лепил чухню про то, что мы предназначены друг для друга и, кажись, был готов завалить меня прямо на столик с напитками. Я уже начал подыскивать чем бы его приложить, если что, так чтоб не насмерть. Но обошлось.

Вернувшись к себе, постоял немного у стены, заставляя себя успокоиться, не дело это – в ажитации за серьезное браться. Сердце перестало заполошно трепыхаться и я начал собираться.

Неспешно, вдумчиво оделся. Взял смену, приладил пояс со вшитыми в него монетами – так они целее будут, тщательно намотал на ноги тряпицы, чтоб не натерло во время бега, осмотрел подошвы у сапог. Одна чуть поддавалась, нехорошо, но починить уже не успеваю… распихал по многочисленным карманам скарб, проверил закрыты ли клапаны, а то еще разлетится мое добро. Приладил суму, натянул шапку, скрывая приметные волосы, натер лицо и руки сажей, как делают охотники, уходя в ночное.

Перед выходом помолился Локи, Одину и, на всякий случай, Браги. Мне пригодится красноречие, даруемое богом поэзии, если придется убеждать разъяренного попыткой побега князя, будто это все было совершенно не то, что он подумал.

***

Первые несколько дней прошли нормально, хоть и уставал так, что падал от утомления. Но я знал: зверье возьмет даже не слишком свежий след, а на слейпах(5) нагнать пешего – не проблема. Потому торопился, и как мог путал следы. Вот был бы у меня специальный порошочек… но купить отбивающее нюх средство – не по деньгам.

На четвертый день мне лишь по счастливой случайности удалось разминуться с погоней. Буквально полчаса назад кончился дождик. Он шел недолго, но зато ливанул от души, я еще ругался сквозь зубы, стоя под раскидистым деревом. Он-то меня и спас. Зверье от воды совершенно дуреет, начинает валяться по земле, тереться спиной о листья. Я как-то раз такое видел. Умора! Потому их редко используют в долгих погонях. Наверное, князюшка не думал, что я могу далеко уйти.

Совсем близко от меня раздалось ржание, ругань, отчаянный визг зверья. Я кошкой метнулся на дерево и затаился среди листвы. Даже несмотря на мое бедственное положение, пришлось прижать руку ко рту, чтобы не выдать себя смехом. Длинные гибкие тела зверей извивались на траве. Твари раскрыли пасти, вывалили языки, прикрыв от блаженства глаза, и забавно дрыгали лапками. Некоторые терлись спиной о кору и оглашали окрестности счастливым пронзительным взвизгиванием.

Его Светлость и еще несколько воинов кричали на дрессировщика, тот меланхолично разводил руками:

– Ничо не поделаешь, Ваш милсть, таковская у них природа… да… таковская…

На лице чумазого мужика была написана запредельная скука и сонное спокойствие, он смотрел только на своих подопечных и почти не обращал внимания на шипящего ругательства князя.

Я еще постоял маленько, а потом стал думать, как уходить. Если слезу – заметят. Останусь – зверье почует. Не век же кататься будет.

Маялся-маялся, решил-таки слезть и тихонько-тихонько… как мышка…

Вообще-то я обычно тихо хожу. Надо же так случиться, что именно в тот момент, как я спустился, один из нюхачей прочухался и затявкал. Князь схватил его повод, остальные кинул мужику, так как зверики все еще были невменяемы, и кинулся за шустрым следопытом. И я тоже кинулся. Со всех ног прочь. Да только сбежать таперича было почти невозможно. Лес редкий, ничто не помешает всадникам настигнуть добычу и спасти меня могло лишь чудо. Я бежал со всех ног, обливаясь холодным потом при мысли, как поведет себя князь, когда нагонит. Сомневаюсь, что Светлость продолжит изображать из себя добренького. Надругается, да горло перережет. Не оставит в живых свидетеля своего поражения. А вот – не дамся я ему живым! Ей-ей!

Только мне пришла в голову эта мысль, как потемнели небеса, раздался страшный гул, я приостановился и начал оглядываться. Что за светопреставление? И тут вздрогнула земля, меня толкнуло вперед и…

(5) название ездовых животных. Сокращение от имени Слейпнир. Так звали сына Локи. Он же восьминогий конь.

========== Глава 2 ==========

На мой взгляд посадка получилась не самой удачной. Меня чуть по капсуле не размазало!

Однако, выбравшись наружу, я понял, что это еще не беда. Беда – то, что мы своим транспортным средством прибили нескольких местных жителей. Как девочка Элли. Но не думаю, что здесь обрадуются гибели… ну, в общем, соотечественников.

Обо всем этом я интенсивно думал в то время, как желудок судорожно сокращался в попытках избавиться от еды. Илай и неизвестное создание булькали рядом, Велор взирал на нас с удивлением. Ах, да. Он же не боится «мяса».

После того, как немного успокоился, заставил себя осмотреть пострадавших. Вдруг еще живы? Неа. Без вариантов. Здесь лес. Был. До того как мы рухнули. Какой козел назвал неуправляемое падение приземлением?

Многие деревья повалило и именно они-то послужили причиной гибели.

Честно говоря, я растерялся. Жертвы несчастного случая выглядели так, словно сошли со страниц исторического романа: кожа, бархат, мечи и копья. Еще они были на конях. Во всяком случае, твари очень на них похожи, если не обращать внимания на восемь ног… что-то у меня нехорошее предчувствие!

Мы топтались на месте. «Новенький» пришелец молчал и только лупал глазами. Илай прижал уши, хвост загнулся так, что кончик выглядывал спереди, ссутулился, обхватил себя руками и тихонько подвывал. В глазах – ни единой мысли. Я вздохнул и повернулся к Велору:

– Ну, что? Есть идеи?

– Артем, постой пока здесь, а я пойду поинтересуюсь у компьютера, как так вышло. Заодно и про планету узнаем: что-то наверняка есть в базе…

Пока анрострум трепался с компом, я попытался наладить контакт с новеньким:

– Ну, раз уж нас не размазало при посадке, не скажешь свое имя?

– Отино (5). А они… – он кивнул головой в сторону трупов, – совсем?

– Да. Умерли.

– Нас… арестуют?

– Почему-то мне кажется, что здесь нет привычных органов правопорядка.

Мы помолчали, я тихонько обнял нека, прижал к боку и начал поглаживать по плечам. Наконец, вернулся Велор. Время в тягучем неловком молчании текло медленно и, хоть я знал, что анрострум отсутствовал недолго, был рад что он прервал тяжелую тишину.

– Ну?

– Дикая планета, – вздохнул супруг, – уровень технологий минимален. Мир состоит из небольших городов-государств, во главе которых находится правитель. Титул наследуется. Конечно, никакой связи с обитаемым космосом. У них вообще пока что даже паровые машины не изобрели…

Отино издал тоненький скулеж и прижал изящные руки к щекам:

– Мы не сможем связаться со спасателями?

– Капсула посылает сигнал, но его диапазон прискорбно мал. Шанс, что нас найдут – минимален, – честно признался нам всем Велор.

Илай тихо заплакал, цепляясь за мою одежду и пряча голову на груди. Полетали, называется… я испытывал чувство вины – поманил мальчишку обещанием красивой жизни, в итоге чуть не угробил, а теперь и вовсе – мы застряли на планете с неразвитыми еще технологиями. Я опасаюсь, что к этому прилагается тотальное невежество, безграмотность, немытость… и, скорее всего, увидев пришельцев, люди примут их за каких-нибудь демонов и попытаются убить. Блин.

Кстати, в первый момент я этого не понял, но, кажется, местные жители внешне не отличаются от меня. Это странно. Пора начинать строить догадки о какой-нибудь расе-прародительнице, путешествующей по космосу и раскидывающей базы на подходящих планетах. Надо запомнить эту мысль. Вдруг и правда где-нибудь замурован корабль ДРЕВНИХ?

– Илай, мне очень жаль… – пробормотал я, испытывая сочувствие к несчастному неку.

– Ничего страшного! – Илай шмыгнул красным носом и решительно сжал губы. – Мы же не умерли! А если бы не ты с Велором, я бы ни за что не понял, что пора на капсулу… так бы и сидел, посадку ждал… ничего же не объявили! Вот гады! Там же наверняка многие погибли!

Наши взгляды невольно скрестились на Отино, тот зябко повел плечами и произнес:

– В смотровом произошла разгерметизация, но к капсулам можно попасть и в обход… думаю, что почти все успели… на меня и других работников… места не предусмотрены.

– Как? – ахнул я.

– Аварии – большая редкость. Вот и не тратятся на сотрудников. Мы же на корабле только место снимаем, а сама фирмочка небольшая, на страховке и на медобслуживании сэкономили. Ну, и на эвакуации. Редко же бывает. Вот, – Отино неловко моргнул, я со вздохом подумал, что таких, как он – дурачков, в любом мире полным-полно.

Все надеются на то, что «редко» и потому перебегают улицу на красный (пронесет!), трахаются без презика, не соблюдают технику безопасности. А потом начинается: «ну, как же так?! Нинка тоже так делала, и – ничего, почему же я?!»

– Ладно. Ясно. Велор, ты у нас умный, что делать, когда с местными столкнемся? Они нас сразу на костер, или сначала препарируют?

– Капсула несколько… дефективная, потому и высадила сюда. Рядом есть вполне цивилизованная планета. Хотя эта – ближе. Из-за соседства с развитой цивилизацией, кстати, совершенно непохожей на местных, контакт здесь состоялся давно. Это неизбежно. Было несколько посадок и население знает о существовании других видов. Отношение не блещет радушием, но нападать не станут.

– Хорошо, что ты в этом так уверен… а может здесь есть что-то типа базы? Ну, для тех, кто как мы наебнулся? С каким-нибудь передатчиком, а?

Велор развел клешнями. Об этом скудоумной капсуле ничего не было известно. Значит, придется поговорить с местными. И тут – «Хьюстон! У нас проблема!!!» в смысле – несколько мертвых аборигенов. Может, просто похоронить их втихую?

Пока мы тупили и думали, что же делать с капсулой и с трупаками, до которых никто не хотел дотрагиваться (даже Велор – они же нестерильные и все в биологически активной крови!), события начали развиваться стремительно – подъехал весьма многочисленный отряд. Тут-то и выяснилась одна пренеприятная деталь. Одно дело – нечаянно убить кого-то неважного, и совсем другое – придавить инопланетной херней правителя.

Хоть аборигены и знали, что инопланетян трогать нельзя, но такого снести уже не могли. В итоге нас взяли в кольцо и принялись этапировать к ближайшему городу. Дотрагиваться, а уж тем более связывать, не стали, просто наставили арбалеты. Прикол в том, что понимал людей (буду звать их так) только я. «Галька» лежала в кармане и исправно работала. Все остальные слышали лишь непонятные звуки. Между собой неко, Отино и Велор общались на каком-то общем языке, которому инопланетян обучали с детства. В некоторых городах говорили исключительно на нем, почти позабыв родной язык. Знакомая ситуация. Нечто подобное произошло с малыми народностями, почти утратившими собственную культуру под давлением вторгшегося к ним большого мира.

Ехавшие вокруг нас воины тихо переговаривались, тут я узнал о еще одном свойстве «гальки». Мелодичный голос произнес:

– Слишком низкие децибелы. Увеличить диапазон действия?

Я так офигел от того, что со мной заговорил непонятно кто, что машинально сказал: «да» и тут же то, что раньше ощущалось как шепот на грани слышимости, плавно увеличило громкость и я начал понимать, о чем говорили солдаты.

Хм… Если эта штука так может, интересно, что еще она умеет? Но размышлял об этом недолго, так как от разговоров стражников слегка занервничал.

Во-первых, выяснилось, что до ближайшего города пёхать не менее четырех дней и то если быстро, в чем конвоиры сильно сомневались, так как «прилетанцы изнежены и медлительны». Ну, наверное, с их точки зрения так и есть. Непривычные мы по лесам шариться. О том, как мы будем ночевать, я старался даже не думать.

Далее, так как задавили мы не кого-нибудь, а князя, то скорее всего нас казнят. А капсулу прикопают, будто и не было. Что они будут делать с весьма приметными поваленными деревьями? Оказалось, и здесь все продумано: нагонят крестьян и порубают на дрова. Я тихо поделился этими открытиями с Велором. Тот помрачнел:

– Артем, если все, как ты сказал… не знаю, что делать. Разве что попробовать сбежать и добраться до границы? В другом княжестве к нам, скорее всего, не будет никаких претензий.

Нда. Это даже не план. Так – предположение. Пиздец нам. Бля, как помирать-то не хочется! Мы же еще даже не попробовали это самое двойное проникновение! У меня же два молодых мужа! Вот, невезуха…

(6) Отино – рожденный вечером (афр.)

========== Глава 3 ==========

Во всем, произошедшем опосля момента, как выплыл из беспамятства, следует винить лишь мое любопытство.

Ну, вот чего стоило драпануть подальше, да и вся недолга?! Так ведь, нет же! Потрюхал выяснять, что это так бумкнуло. Смотрел издалеча. Головой меня приложило не настолько сильно, чтобы куда ни попадя без оглядки лезть.

Оказалось, что это прилетанцы! Небесный корабль упал прямехонько на князюшку. Передавило всех.

Прилетанцы чирикали о чем-то по-своему, от вида мертвяков нескольких стошнило, выглядели они неприятно изумленными. Наверное, эт случайно вышло. Но все равно, спасибо им!

Внешне были они странны, как всегда бывает с теми, кто с неба падает. Один с четырьмя руками, нижние похожи на рачьи клешни. Другой с ушами и хвостом. Еще один неинтересный – совсем обычный с виду. А один – баба! Она особенно понравилась: белая, как молоко, волоса синие, юбка колени открывает. Только сисек что-то не видать, да жопка с кулачок. Мне обычно такие девки не любы. Надо чтобы было за что подержаться. Но от этой чего-то глаз отвести не могу. И понимаю же, что надо идти и делать мне здесь больше нечего, но медлю… медлю…

Закончилось все как всегда херово.

Князь, оказывается, поехал не один, а с большим отрядом, который просто изрядно отстал. Но теперь-то нагнал, так сказать.

Командира смерть Его Светлости огорчила весьма и весьма. Потому прилетанцев решено было вести в город, а там предать суду. Казнят, конечно. А пока народ тешит себя кровавым зрелищем, пихнут, кого надо на трон. На такие штуки наши господа мастера…

Крепко я тогда задумался, и стали мне разные мысли в голову приходить.

Как-то неладно получается: иномирцы меня спасли, можно сказать, но сами сложат головы только лишь из-за этого самого нечаянного спасения. Не случись прилетанцам так неудачно опуститься, никто их и пальцем бы не тронул. Даже приютили и накормили… и девчонку тонконогую жаль. Молоденькая, поди, совсем… Красивая. Где я потом себе другую такую найду?

Во че придумал: я ее спасу и она в меня влюбится, у девок всегда так бывает.

А ежели один из этих – муж ее? От этой мысли стало неспокойно. Я принял решение последовать за отрядом, заодно и присмотреться. Когда кто-то с кем-то хороводится, это завсегда видно. А даже если девка и чья-то! Че я, не отобью, что ль? Это ж мой мир, я здесь родился, а этим страховинам все ново, ниче не умеют и не кумекают. Мне, значится – преимущество! Приободрив себя подобным размышлением, продолжил наблюдать.

Командир долго говорил о чем-то с каким-то воином. По одежде непонятно, что за чин, да и не разбираюсь я в них. Надобности как-то не было. Отряд разделился: часть немедленно отправилась с пленниками в замок, часть – осталась хоронить животных и мастерить волокуши для мертвецов.

Я последовал за летунами.

Время уходило, все меньше оставалось до замка, а я все никак не мог придумать, что делать. В отряде было не менее пятидесяти воинов, плюс челядь, неминуемо следующая за князем. Пленников ни на минуту не упускали из виду.

Про прилетанцев, о том, что они есть, знает каждый ребенок. Они, существа из другого мира, рассказали немного о себе и том, как устроен мир за пределами воздушной сферы. Особенно тщательно детям втолковывают, как они выглядят. Это нужно запомнить назубок. А то поманит иара(7), ежели знания нетверды, как от прилетанца отличишь? И сгубит неосторожного человека водная дева, глазом не моргнет. Бабка мне много про то историй разных сказывала, так застращала, что я даже и не думал один на озеро ходить.

Заоблачные же гости зла не творят. Даже помогли несколько раз.

Лет пять назад мор начался, так прилетели да подсобили. Привезли на большом корабле диковинные штуки, чем-то в воздухе попрыскали и все закончилось.

А в этот раз несуразно вышло: князюшка им прям под корабль сунулся, за мной без оглядки гоняясь. Я вот думаю – может, они просто не успели посудину эту свою повернуть? Телега ведь тоже не сразу остановится. А ежели кто внезапно выскочит, то и раздавить может.

Вели себя пришлые тихо. Чирикали что-то промеж собой. Тот, который с клешнями, все время жался к неинтересному. И тот, который с ушами – тоже. А девка ни к кому не притрагивалась, только когда стали ложиться спать, привалилась к общей куче. Понимают ли они, что их ведут на смерть? Если да, отчего так спокойны?

На ночь вокруг лагеря расставляли посты. Зажигали костры, обустраивали ночлег и мало кто обращал внимание на раскидистые деревья, на которых так удобно прятаться. В листве сложно приметить соглядатая, а свалиться во сне я не боялся. Сызмальства приучился спать на верхотуре, привязав себя веревкой к стволу. Место для ночлега выбирал так, чтобы не упускать пришлых из виду. На третий день мне даже удалось расположиться почти точно над ними, так что я стал свидетелем любопытной сцены.

Летуны лежали тихо, их никто не трогал, все-таки пришлых побаиваются: кто знает, на что они способны? Когда же люди в большинстве своем угомонились, я заметил шевеление. Ветка, на которой я устроился довольно низко нависала над землей, ничего лучше найти не удалось. Я пошел на этот риск, так как путешествие протекало спокойно, и воины расслабились. Заоблачные гости были смирны и послушны, разбойники обходили большой, хорошо вооруженный отряд стороной и служилые были уже не столь бдительны, как в первый день пути. Наверх никто не смотрел. Даже в голову не приходило.

Потому-то я и обратил внимание на едва заметное шебуршение, а когда пригляделся, то еле сдержался от удивленного возгласа: прилетанцы обжимались! Ну, как юнцы на сеновале, когда девки не дают и только дружеская рука может помочь снять напряжение. В темноте было плохо видно, что да как, но то, что все трое – полюбовники, стало неоспоримым.

Мне было жутко любопытно устройство срамных мест у инородцев, но, как ни вглядывался, подробно рассмотреть не удалось.

Девица меж тем во всеобщем непотребстве не участвовала и вообще спала. Наверное. Или делала вид. Это внушило мне определенные надежды, и я еще крепче уверился в мысли, что созданиям надо помочь.

Спасти прилетанцев помог случай. По дороге в замок отряд завернул в деревеньку. Дело клонилось к вечеру, командир прельстился теплой печью да пирогами, которые непременно будут на столе, и велел поворачивать в сторону изб.

Крестьяне не слишком обрадовались. Когда появляется много вооруженных людей поневоле заволнуешься, солдатня на всякую дурость горазда, а уж девок-то верняк попортят. Мужики морщили лбы и недобро зыркали, но разместили, кого могли, по избам. А чего делать? С эдакой силищей не поспоришь, жить всем охота.

Те матери, что поумнее, справных дочек да смазливых пацанов спрятали. Ну, а кто думать поленился – сам виноват.

Предмет моих волнений и мечт – белую девку – упрятали в покосившийся пустой амбар. У дверей выставили постовых, на том и успокоились.

Из деревни драпать сподручнее: дозоров вокруг домов не выставили. Да и крыша амбара была немудрящая: доска да солома кое-где. Изрядно подгнившая, надо сказать, проникнуть внутрь будет легко.

Что меня волновало: как отнесутся летуны к моему появлению? Получится ли объяснить, что нужно бежать? Я вздохнул и решил, что попробовать все же стоит. Если не поймут, просто схвачу девку и дам деру, а остальные пусть сами как-нибудь спасаются. Ну, или вернусь за ними позже. Надеюсь, эти странные существа хоть что-то соображают… иначе ничего путного не получится: сложно спасти того, кто не хочет, чтобы его спасали…

(7) Иары. Индейцы Бразилии так искренне верили в существование русалок, хозяек вод, что убедили в их реальности и европейских священников-миссионеров.

========== Глава 4 ==========

Размышлял о нашем положении, дошел до следующих тезисов: нас кормили, и это – хорошо. Приятно также, что еда подходит всем и никто не мучается животом.

Плохо то, что все равно мы скоро сдохнем. Я продолжал прослушивать разговоры конвоиров, и у меня шевелились (и даже немного поседели) волосы от описания казней, которым нас могут подвергнуть.

Нет, чтобы просто гуманно отрубить голову! С другой стороны – убийство правителя – это серьезно.

Я честно старался выкидывать из головы кровавые описания и не думать об этом, не представлять… при мысли, что вскоре мне придется совершить путешествие в небытие, да еще и так некомфортно, у меня слабели колени и накатывала паника.

Не хочу умирать, я еще так молод! Да, блин, даже если бы и не очень молод… все равно не хочу! Ужасное, неотвратимое ничто приближалось слишком быстро.

Мы все знаем, с раннего детства, что умрем. Когда-нибудь. Обычно никто в это по-настоящему не верит. Предполагается, что это произойдет в глубокой старости, когда рассудок уже будет изрядно замутнен маразмом, а тело измучено болезнями и тогда… предполагается… это станет избавлением от уродливой телесной оболочки и душа воспарит… куда-нибудь, что станет началом новой, вечной, жизни. Н-да. Звучит не очень убедительно. Лично я, если так подумать, вообще не хочу умирать. Жить вечно – это круто! Да и вообще: а вдруг Бог все-таки есть? Тогда получится, что жизнь-то у меня того… неправедная. А на вечные муки как-то не охота… а-а-а-а! Где я найду священника, чтобы исповедаться перед смертью?!