Текст книги "В чужой коже (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

И все равно, несмотря на все доводы рассудка, наш отлет был несколько подпорчен этой демонстрацией правосудия. Ну, сложно это умостить в голове.

Когда слышишь, как кто-то убил десяток сограждан, а потом его осторожненько отвозят на лечение, да еще и за условиями следят, чтоб, значит, обязательно телек и четырехразовое питание, поневоле возмущаешься. Наверняка, не один человек, просмотрев подобный сюжет, изрекает что-нибудь вроде: «Ах, ему еще и питание? Да в расход, и дело с концом!», но когда этот самый псих – не абстрактный убивец, а вполне конкретный человек, требовать его смерти как-то… не хочется. Тем более, что из нас никто не пострадал… наверное, если бы Илай или Велор были ранены, я бы гораздо меньше сочувствовал «натуралисту».

***

Наконец-то, свершилось! С неба упало яйцо, похожее на капсулу, доставившую, а точнее – уронившую, нас сюда. Мы скоренько собрались, что в нашем случае означало: отряхнулись, вещей-то нет, как-то не нажили, скомкано попрощались с Камо и невозмутимым Бохлейлом, затолкали с некоторыми усилиями Саеда и отправились наверх – катер ожидал нас на орбите.

Следующие несколько часов я ощущал себя немного растерянным. Привык, как это ни удивительно, и к Камо, и к князю, и к почти средневековой простой жизни, а теперь – снова надо куда-то лететь, чтобы найти свое место в этой жизни…

Оказалось, что катер работает по иному принципу, не так как корабль, на котором мы летели ранее, поэтому нам предстоит провести весь полет в анабиозе.

(16) да, зайцы орут. Громко.

(17) Король и Шут «Лесник»

Замученный дорогой, я выбился из сил,

И в доме лесника я ночлега попросил.

С улыбкой добродушной старик меня впустил,

И жестом дружелюбным на ужин пригласил.

Будь как дома путник, я ни в чем не откажу,

Я ни в чем не откажу, я ни в чем не откажу!

Множество историй, коль желаешь расскажу,

Коль желаешь расскажу, коль желаешь расскажу!

На улице темнело, сидел я за столом.

Лесник сидел напротив, болтал о том, о сем.

Что нет среди животных у старика врагов,

Что нравится ему подкармливать волков.

Будь как дома путник, я ни в чем не откажу,

Я ни в чем не откажу, я ни в чем не откажу!

Множество историй, коль желаешь расскажу,

Коль желаешь расскажу, коль желаешь расскажу!

И волки среди ночи завыли под окном.

Старик заулыбался и вдруг покинул дом.

Но вскоре возвратился с ружьем на перевес:

Друзья хотят покушать, пойдем приятель в лес!

========== Глава 10 ==========

Наконец-то, мы прибыли на родину Велора! Отино пока живет с нами. Денег у парня после крушения нет, родственники открестились. Юноша попросил у Велора оплатить сеанс связи, надеясь, что родня поможет, но оказалось, что дома его уже похоронили и оплачивать перелет не собираются, порекомендовали найти работу. Отино жутко расстроился. Велор сразу же пригласил его пожить, конечно, с моей подачи. Все-таки не чужой нам уже, столько времени вместе просуществовали. Пусть за месяцы жизни бок о бок мы и не стали близкими друзьями, но бросить парня на произвол судьбы никак невозможно. Во всяком случае, для меня.

Несколько дней, как ни странно, отсыпались. После анабиоза чувствовали себя все не очень. Какая-то слабость в членах тела, вялость… Велор вынужден был заняться делами уже дня через два, а я, к своему стыду, дрых на пару с Илаем, как сурок.

Конечно, как только немного полегчало, полез к супругу с вопросами. Оказалось, что в наше отсутствие проблема с дядей несколько потеряла остроту: подгадить он нам успел, но потом у него развилась та же болезнь, что и у Велора. Наследственность, етить ее…

Некоторое время родственничек боролся с помощью лекарств, но у него заболевание развивается гораздо быстрее, чем в свое время у Велора. Всего несколько месяцев и он уже буквально сходит с ума от боли. К моменту нашего приезда анрострум был практически недееспособен, потому мы могли позволить себе отдыхать и приходить в себя.

Когда Велор рассказал про дядю, мне почему-то тут же пришло в голову, что у нас с собой предположительно исцеляющее существо – Саед. Я так и не понял – является ли население только что покинутой планеты людьми или просто невероятно похожи.

Оформлен парень как нуждающееся в медпомощи лицо. Его планета, кстати, признана «условно-дружественной» и провезти его не составило труда.

– Слушай, а давай посмотрим: лечит ли он так же, как я? – кивнул я в сторону скромно устроившегося на диване парнишки.

Мы уже успели сводить его к эскулапам, юноша был внимательно осмотрен, просвечен всякими там рентгенами, или чем там инопланетяне светят, нас уверили, что помочь юноше можно, правда, займет это не менее полугода. Цена вопроса выходила немаленькой, мне было даже неудобно перед супругом, Велор сказал, что не обеднеет, но мне кажется, что нам следует быть осмотрительнее в тратах. Неизвестно еще, как там компания анрострума пережила его длительное отсутствие… а когда я услышал про болезнь родственника, мне в голову пришла одна идея.

– Ты решил спасти моего дражайшего дядю? – Велор удивился донельзя.

– Не совсем. Обезболивающие ему не помогают, так? Должно быть, ощущения не самые приятные… – Велор поежился, подтверждая, – если ты, скажем, предложишь дяде… облегчение его состояния? Не бесплатно само собой! Как думаешь, что он отдаст за избавление от мучений?

Супруг мою идею оценил. Мы проверили исцеляющий эффект Саеда на самом Велоре. Илай при этом, кстати, угрожающе шипел на испуганного парнишку. Неку не понравилось, что кто-то чужой трогает анрострума. Даже с исследовательскими целями. Пришлось держать его за хвост. А потом еще и утешать.

– Ну, вот. А еще что-то про клубы и андроидов говорил! – укорил я Илая, тот оскалился и, медленно наклонившись, куснул меня в шею, – Ай! Ты чего?

– Саед – не андроид!

– Ага, значит, к андроидам ты не ревнуешь, да? – поддразнил я, Велор смотрел на нас с улыбкой.

Илай прижал уши, зашипел и повалил меня на кровать. Вот, почему так: лапали Велора, а поимели в итоге меня? Я-то тут при чем?! Впрочем, анроструму тоже досталось, просто чуть позже.

По итогам эксперимента выяснилось, что юноша вполне себе сапиенс, Велору от его прикосновений легче. На следующий день мы отправились «в гости» к родственнику. Я долго пытал Велора: как его дядю зовут. Наверняка сапиенсы – не единственный народ, не воспринимающий ультразвук, как-то же они друг друга называют?

Оказалось – тут кто во что горазд. Существуют культуры, в которых звучание имени весьма важно при общении и несет в себе не просто «позывные» разумного существа, но сообщает собеседнику социальный статус, семейное положение, какие-то подробности, вроде количества родственников, или успехи на выбранном поприще. Конечно же, такие существа подходят к переводу имени с большим вниманием. Есть и противоположность.

Анрострумы просто стараются подобрать нечто похожее по звучанию, Велор затруднялся ответить , озаботился ли его дядя транскрипцией своего имени. Итогом длительных размышлений стало имя Плеймн. Главное теперь еще и родственника обрадовать тем, что мы ему имя подобрали!

Анрострум встретил нас не слишком радушно. Первые, кого мы увидели за воротами – несколько телохранителей. Это были уже знакомые мне раглы, ну, не те же самые, но тот же вид – точно. Я немного расслабился – в прошлый раз эти инопланетяне не показались мне опасными противниками. Хотя, может, нам просто идиоты попались… Здоровяки направили на нас какие-то штуки и уставились каждый в свой экранчик. Что-то вроде металлоискателя? Или как рентген в аэропорту? По-видимому, осмотр их удовлетворил, потому что нас повели далее. Своих бойцов мы оставили снаружи: не станут же нас убивать прямо в доме? Я надеюсь.

Дом меня не потряс: ничего особенно экзотичного. На Земле много красивых, необычных зданий, и пусть я не бывал там лично, однако, имел общее представление. Ну, круглый, как колесо, ну, блестит стеклами, везде понатыканы зеркала, на белых стенах – вкрапления ярких круглых пятен. Наверное, для красоты.

Посередине холла высится здоровенное чучело. Кажется, изображение именно такого зверя показывал мне Велор, когда рассказывал про искусство разных планет. Я с интересом обошел его кругом. Раглы хотели было меня подбодрить тычком в спину, я уклонился. Странно, но повторной попытки поторопить меня не было. То ли из-за того, что Велор яростно защелкал клешнями, то ли из-за шипения нека. Понимаю, что момент для эстетического экстаза неудачный, но тварюга меня заинтересовала. Когти, зубы, бугры мышц… впечатляет. Партнеры терпеливо ждали, когда мне надоест пялиться на зверя, вздохнув, решил не испытывать их терпение, хотя животное показалось мне весьма занятным. Мощь, сила, в оскале видна первобытная ярость, тело приспособлено для того, чтобы единым прыжком настичь и смять жертву. Рядом с этой махиной я ощутил себя маленьким и очень хрупким. Храбрость существа, осмелившегося бросить вызов этой машине для убийства, вызывала восхищение.

Из холла в гостиную вел узкий коридор, не слишком удобный. Место, что ли, экономят? Зато само помещение, в котором нас ждал Плеймн, было просторным. Убранство в стиле минимализма: несколько кресел, в центре невысокий круглый столик, вдоль стен – стеллажи с безделками. Ну, или нет. Некоторые предметы было легко опознать как статуэтку, или кристалл, или кубок. Назначение других осталось для меня тайной.

Я внимательно оглядел застывшего в кресле анрострума. Более темный цвет кожи, остановившийся взгляд, сжатые руки, вцепившиеся в обивку клешни. Было очевидно, что дядя тратит последние крохи сил на то, чтобы сохранить достоинство, не доставить неожиданно пришедшему врагу удовольствия видом своих страданий. Никого, конечно, не обмануло спокойное выражение лица. Особенно учитывая тот факт, что клешни уже сокрушили обивку и, продолжая сжиматься, корежили пластик. Однако, сила воли давнего противника Велора вызывала невольное уважение.

Умостив пятые точки на креслах, мы с Саедом начали скучать и оглядывать стеллажи, силясь разглядеть мелкие детали находящихся там вещиц, а анрострумы вступили в словесную дуэль. Конечно, говорили родственники по-своему, ни я, ни юноша, ничегошеньки не понимали, так как заранее вставили беруши. Когда Велор подал условленный знак, я подвел Саеда к больному анроструму и вложил кисти парня в руки инопланетянина.

С Саедом мы поговорили заранее. Все рассказали и растолковали. Но он все равно дрожал, затравленно оглядывался по сторонам и, кажется, был готов то ли убежать, то ли кинуться на кого-нибудь с кулаками.

Бедный юноша – его ужасно пугала окружающая действительность. В первые несколько дней мы даже вынуждены были держать его на успокоительных. Наверное, ему было сложно уложить в голове существование «волшебных» вещей, многочисленные инопланетяне вызывали ужас своей чуждостью, он скучал по маме – единственной опоре в течение многих лет. Однако, его психика оказалась достаточно пластичной: уже через четыре дня он начал потихоньку выходить из выделенной ему комнаты и исследовать дом, хоть и подпрыгивал от любого громкого звука или шевеления. Например, в санузле дверь открывалась сама и так же сам врубался свет, когда Саед наткнулся на высокотехнологичный туалет, вскрикнул и тут же метнулся назад в свою комнату. Потом еще не менее получаса рыдал, забившись в угол. А я сопли ему утирал, хорошо, что Илай этого не видел, он потопал с Велором за покупками.

В дальнейшем, чтобы избежать подобных инцидентов, пришлось ходить за Саедом по пятам и все объяснять. Память у парня оказалась хорошая, дважды повторять не приходилось, но все равно это было довольно… утомительно. И как-то так само получилось, что занимался с парнем в основном я. Илай глядел на Саеда с непонятной мне неприязнью, Велора мальчик сторонился сам, анрострум был слишком уж не похож на человека. Отино был занят собственными переживаниями. Вот и выходило, что я – все сам…

По приезде Велор заказал для остальных какие-то универсальные переводчики, так что хоть вопрос с общением не стоял. На мой взгляд, штука эта была не слишком удобна. Моя «галька» была малюсенькой, переводила сразу, заменяя одни слова на другие… ну, как дубляж. А эти – как озвучка. Не так удобно. Как эхо какое-то.

В общем, мне пришлось стоять рядом с Саедом и успокаивать. «Лечебный сеанс» продлился минут десять, потом Саед осторожно высвободил свои ладони, а анрострум потрясенно выдохнул. Парень поспешил отойти подальше, анрострум же сделал крохотный жест, будто хотел его удержать. Я достаточно времени провел с Велором, чтобы заметить еще кое-что: огонек вспыхнул и тут же пропал в глазах временно пришедшего в себя инопланетянина. Такие огоньки я вижу регулярно в глазах своего обожаемого супруга. Может ли быть так, что люди притягательны для анрострумов? Сапиенсы представляют собой эстетически приятное зрелище? Гипотеза не была бы лишена смысла, если бы не одно «но». Саед был изломан болезнью, его походка была дерганной, движения неверными. Простое лицо то и дело искривляла плаксивая гримаса – слишком много незнакомых существ его окружало. Ростом и телосложением Саед напоминал недокормленного подростка, я бы покривил душой, назвав его не только красивым, но и просто привлекательным.

Возможно, избавление от боли так влияет на анрострумов? Что-то вроде мгновенно возникающей зависимости?

Инопланетянин раскрыл рот, намереваясь продолжить общение, но я не дал ему начать говорить, обратившись к Велору:

– Так, переходите на нормальный язык. Меня достало с ватой в ушах стоять! И я хочу слышать дальнейшее обсуждение.

Все равно пришлось еще некоторое время разглядывать убранство инопланетной гостиной, пока Велор объяснял дяде, почему им нельзя использовать родную речь. Когда супруг кивнул, я вынул, наконец, затычки и помог Саеду.

– Что ж… я убедился в эффективности предложенного тобой средства, – проскрипел пришелец, не отрывая взгляда от Саеда, тот хмурился, дрыгал ногами и теребил одежду, – и… не думаю, что ты позволишь мне контактировать с… сапиенсом, верно? Просто так. Твои условия?

– Ну, официально это – не сапиенс. Совершенно другая планета, но, как видишь, виды не различаются по воздействию на анрострумов. Юноша нуждается в длительном и дорогостоящем лечении, которое ты полностью оплатишь. И еще мы с тобой заключим парочку контрактиков…

В уголках рта Велора появились складочки. Не усмешка – намек. Блин, я и не знал, что он умеет так мерзко недоусмехаться.

– Ты подпишешь все сегодня. Мы оба понимаем, что достать сапиенса не такая уж большая проблема, особенно для того, кто не слишком разборчив в средствах, единственное, что тебя удерживает от того, чтобы выставить меня вон – боль сведет тебя с ума раньше, чем желанный груз опустится на планету.

Старший анрострум холодно улыбнулся, клешни подрагивали от переполнявших его эмоций, я подумал, что если дядя еще немного попсихует, то снова придется держать его за руки.

– Я был уверен, что ты своего не упустишь! – кисло произнес он и протянул руку к лежащему рядом планшету.

Велор достал свой, оба некоторое время сосредоточенно тыкали по экрану, пересылая данные по закрытому каналу.

Потом дядя изучал наше предложение, тихо ругаясь, «галька» исправно переводила цветистые обороты.

– Я подпишу, конечно, куда ж теперь деться… – проворчал анрострум, вперивая тяжелый взгляд в Велора, – но я хочу, чтобы сапиенс остался здесь, со мной. И ночью тоже. Мальчик, подойди, возьми меня за руку.

Саед испуганно замотал головой, спрыгнул с кресла, в два шага оказался рядом со мной и вцепился в меня двумя руками.

– Я не хочу! Не хочу! Он страшный! – завопил он, карие глаза тут же наполнились слезами, и так крупный нос моментально покраснел и вспух, а пальцы сжали мое предплечье с неожиданной силой.

По личному опыту я знал, что, начав реветь, Саед не остановится, пока не доведет себя до икоты и судорожных всхлипываний. Велор вздохнул, Илай презрительно скривился – парень дико раздражал нека своей плаксивостью. Плеймн, к моему удивлению, остался спокоен.

– Разве молодой человек не видел раньше анрострумов? – осведомился он светским тоном, Велор, пока я успокаивал юношу, тихонько уговаривая его не реветь, взял на себя труд рассказать дяде про родную планету Саеда.

Тот только головой покачал, когда понял, что парень совершенно «дикий», потом подозвал рагла, и что-то ему шепнул. Я краем уха прислушивался к беседе анрострумов, пока все проходило вполне мирно. Вернулся рагл, в руках его был прозрачный сосуд, а что в нем, разглядеть с моего места не удавалось. Плеймн жестом фокусника снял крышку и из-под его рук в воздух взвился переливающийся рой неизвестных мне насекомых. Создания издавали нежный перезвон, сразу привлекший внимание замершего на полувсхлипе Саеда. Честно сказать, я тоже раскрыл рот, следя за перемещениями сияющего и звенящего чуда. Создания не просто хаотично метались из стороны в строну, нет они завихрялись в спирали, вычерчивали затейливые виньетки, рассредоточивались по всему помещению еле заметным дрожащим маревом и концентрировались в геометрические фигуры. И при этом звенели, мерцали, искрились. А потом, как по команде, перестали и быстро нырнули в сосуд, находящийся в руках Плеймна.

Саед выпучил глаза, кажется, забыв, что только что плакал, да и я был под впечатлением. Велор снисходительно улыбался, Илай был в таком же восторге, как я.

– Мальчик, тебе понравилось? – спросил Плеймн, приподнимая в руках банку, Саед кивнул, не отрывая взгляд от сосуда, – если ты согласишься избавить меня от болей, я подарю их тебе. Это малюсенькие роботы… ммм… неважно. Главное: за ними не надо ухаживать, только иногда засыпать внутрь особый порошок, и они будут танцевать для тебя каждый день. Ну, хочешь?

Плеймн потряс банкой, приманивая Саеда, как неразумного зверя, подачкой. Юноша нахмурился. Он был странноват, немного чересчур эмоционален для взрослого парня, но интеллект я бы не назвал низким. Истерики вполне можно объяснить сильнейшим стрессом. Саед наклонил голову и очень серьезно посмотрел на Плеймна:

– Я тебя не знаю. Отец верил ему, – голова мотнулась в мою сторону, – идти жить к незнакомцу… неосмотрительно.

Похоже, анрострум удивился. Наверное, не ожидал рассуждений от сапиенса. Однако, надо отдать ему должное, очень быстро справился с собой.

– Я понимаю твои опасения. Прошу, обрати внимание: ты необходим мне для хорошего самочувствия. Останься на несколько дней. Твой друг будет приходить, ты сможешь уйти… давай, будь умницей, возьми меня за руку.

Саед вздохнул, отцепился от меня, вытер нос рукавом (ласковая улыбка Плеймна несколько померкла) и подошел к анроструму. Инопланетянин решительно взял парня за руку и, немного подвинувшись, усадил вместе с собой на сидение, Саед поежился, но ничего не сказал. Следующий час прошел почти идиллически: я забрался к Велору, благо мебель имела широкие сидения, Саед вскоре перестал шмыгать носом и спокойно «лечил» Плеймна, анрострумы вперились в планшеты, изредка перебрасываясь фразами, Илай, правда, отчаянно скучал, пока не догадался занять себя изучением новенького гаджета.

Привалившись к Велору, я размышлял о Саеде, еще раз перебирая доводы в пользу принятого решения. Первое: парень будет под присмотром, а я перестану ловить на себе раздраженные и ревнивые взгляды Илая. Второе: вредить мальчику не в интересах Плеймна, но пускать все на самотек мы все равно не будем. Третье: конечно, можно было не маяться фигней и просто-напросто позволить Плеймну умереть от естественных, так сказать, причин. Но в этом случае нам – никакой выгоды. У дяди, в отличие от Велора, есть сын, являющийся наследником. Отсудить у него даже малую часть не получится. Кроме того, нет никаких сомнений, что в случае кончины Плеймна, покушения продолжатся – сын не оставит нас в покое, хотя бы из соображений мести, ибо и ежу понятно, что Плеймна спасти было можно. По словам Велора, отношения отца и сына достаточно теплые. Теперь же дяде придется с нами дружить: Велор спеленал его обязательствами и контрактами по самое не могу и, между делом, намекнул на то, что у него есть законные наследники.

– Не думал, что ты решишься на подобное, – задумчиво проговорил Плеймн, обращаясь к Велору, когда они утрясли все формальности, – преодолеть столь давнюю неприязнь, забыть наши весьма серьезные… разногласия…

– Если быть откровенным, то это идея Артема, – я послал анроструму хитрую улыбку, – он сумел убедить меня.

– Кстати говоря, Артем, не мог бы ты уделить мне немного времени и, хотя бы поверхностно, ознакомить с особенностями сапиенсов?

Понятное дело, я уже об этом думал и даже подробно обсудил с Велором, чтобы не пропустить ничего важного. А потом мы сели и написали реферат, прям как в школе. Так что я просто перекинул на планшет Плеймна текст и порекомендовал ознакомиться с ним как можно быстрее.

***

Когда мы уходили, Саед начал было тереть глаза и сжимать кулаки, но анрострум постарался его отвлечь от переживаний.

– Мы отлично проведем с тобой время! У меня есть много всего интересного!

– Я… не хочу интересное! Меня пугают все эти волшебные вещи! – скривился Саед.

– Ну, я буду с тобой рядом. Мы возьмемся за руки, и я все тебе покажу! – жизнерадостно сообщил анрострум.

Меня порадовало, что он обращается с Саедом терпеливо, хотя, по-моему, он считает сапиенсов такими забавными полуразумными зверьками.

– А когда устанешь, отведу в твою комнату. Мы можем убрать из нее все… ммм… волшебное. Оставим только простые вещи, хорошо?

Парень нахмурился, пожевал губами, но кивнул, соглашаясь, мы поспешили тихонько слиться, чтобы не провоцировать заход на второй круг. Вечером я связался с анрострумом и потребовал отчета о проведенном времени, потом поболтал немного с Саедом и убедился, что парень в норме. Вроде, все идет как надо. Фух! Прямо гора с плеч: теперь процессом лечения Саеда займется Плеймн, а мне – одной проблемой меньше!

Следующий пункт – и немаловажный – решить вопрос с моей реакцией на ультразвук. Обошли несколько медицинских центров, и везде врачи только разводили руками: особенность организма, ничего не поделаешь! Наконец, какой-то пожилой анрострум порекомендовал обратиться в «Центр трансплантологии и киборгизации»:

– Вам нужен какой-то фильтр. Желательно, конечно, его вживить, – сказал он, и мы пошли, куда послали.

В Центре моей проблеме удивились, примерно неделю думали, а потом позвонили и пригласили на повторное посещение. Уже через двадцать минут я вышел с модифицированными ушами. Мне вкололи обезболивающее, что-то вставили и – вуаля! Что интересно – «галька» моя теперь все спокойно переводит, а раньше язык анрострумов игнорировала.

Позвонили Плеймну, рассказали о Центре, и вскоре Саед тоже получил свой апгрейд.

***

Прошло чуть больше полутора месяцев с нашего приезда, когда я окончательно понял, что мне на планете Велора не нравится.

– Ну, она же большая! – скажете вы. – Как можно так сразу делать выводы! Наверняка есть красивые места и города, где захочется остаться!

Да. Я тоже так себя успокаивал. Город, на мой взгляд, не сильно отличается от земных мегаполисов. Архитектура в стиле нашего хай-тек: все блестит, переливается, внутри – чисто, почти стерильно. Белые стены украшены картинами, или вставками, или ложными окнами. Кажется, анрострумы любят белый цвет. И серебристый.

Все везде очень аккуратно, чисто, прямо-таки вылизано, нигде ни пятнышка – это мне нравится.

Однако, сами анрострумы оказались очень… раздражающими. В первую очередь потому, что куда бы мы ни пошли, на нас глазели и косились. Никто не пялился в открытую, но дети тут же начинали дергать взрослых с вопросами, те что-то шипели вполголоса, утягивая чад подальше. Думал – обычное любопытство. Но потом заметил, что от меня стараются встать как можно дальше, или же отодвинуться. Здесь есть парк: растения, цветы, скамейки, на которые можно присесть, несколько беседок. Так вот, когда я сажусь на скамью, остальные анрострумы торопятся подняться с нее.

Мой усиленный «галькой» слух стал частой причиной плохого настроения: ведь мне прекрасно слышно, как уходя, анрострумы обсуждают мою внешность и видовую принадлежность. Интересно, что представительницы прекрасного пола чаще всего испытывают ко мне неприязнь. Они уничижительно отзываются о внешнем виде, обезображенном одеждой, обсмеивают тонкую кожу, волосы, отсутствие клешней. Мужчины кивают и соглашаются. Однако, если меня видят двое мужчин, разговор идет совсем о другом: где мой «хозяин» достал такую симпатичную зверюшку, как я называюсь и нет ли там еще? Иными словами – мужикам я нравлюсь чуточку сильнее, чем хотелось бы.

Особую досаду вызывает пренебрежительная оценка моего интеллекта. Я как-то слышал разговор одного продавца с другим: «И как только его выпускают одного? А вдруг убежит?», еле удержался от шипения… это все влияние Илая – он шипит, когда чем-то недоволен.

Кстати говоря, с моим милым неко почти такая же история: взгляды, шепотки, обсуждения. Несколько раз к нам подходили проверять документы. У анрострумов вместо паспорта, как в Советии, особый чип, вшитый под кожу на запястье, впрочем, приезжие могут воспользоваться пластиковыми картами или особой татуировкой, или подобием паспорта. Мы с Илаем сразу дали согласие на чипы: они действительны на нескольких крупных планетах, не потеряешь и не подделаешь, потому к ним большее доверие.

И вот к нам несколько раз подруливали со сканером. Придраться не к чему: оба анрострума были безукоризненно вежливы. Но я же слышал как, прежде чем подойти, они обсуждали народ Илая и то, в каком «массажном» салоне работает симпатичный неко. Еще одна неприятная деталь: в городе практически не присутствовали другие виды, кроме анрострумов, а если и были, то работали в сфере обслуживания.

– Бедняга! – качает головой белесый анрострум, судя по выцветшему цвету кожи, сгорбленной спине, коричневым пятнам на клешнях – этот индивид весьма стар. И, если не ошибаюсь, это – дама: на торсе еле заметные бугорки грудей. Анрострумы – млекопитающие, у мужчин соски не заметны, у женщин – более выражены.

Пара одинаково выцветших от старости анрострумов располагается за соседним столиком в кафе, где мы с Велором и Илаем завтракаем. Я заказал несколько блюд, которые мне подходят. Мы посещаем именно это заведение, потому что в нем есть особый аппарат, могущий синтезировать из различных ингредиентов пищу на заказ. Это достаточно сложная машина, среди анрострумов она не слишком популярна, так как получающаяся пища ненатуральна. Но мне-то деваться некуда, где я здесь кофе себе найду? Или пиво? Или картошку фри? А эта волшебная машинка еще и запоминает все, что произвела, так что я могу в следующий раз просто назвать блюдо, и она сделает!

Велор заказал такую же домой, только надо немного подождать, пока ее доставят. В общем, питаемся в кафешке, потому что мне совсем не все подходит. Эти их морепродукты и выглядят страшненько и на вкус мне не нравятся, а если я потребляю их несколько дней подряд, начинаю весь чесаться и покрываюсь красными пятнами. Конечно, Велору и Илаю нет необходимости питаться в заведении не самого высокого пошиба, но они всегда ходят со мной. Просто за компанию.

Пока я потребляю хрустящий бекон несколько неканоничного зеленого цвета, зато идеального по консистенции и весьма недурного на вкус, анрострумы за соседним столиком продолжают:

– Бедное создание! Наверное, существо и понятия не имеет, какую химию ему скармливают!

– Никто не заставлял ЭТО прилетать. Перестань уже всех жалеть! Уверен, на родной планете оно питалось гораздо хуже. Кроме того, если ты не заметила, мы тоже здесь едим!

– Ну, я-то вынуждена. Да и ты тоже. Все-таки, я считаю, что должна быть какая-то служба, чтобы следить за тем как обращаются с прилетевшими…

– Они и сами в состоянии за собой следить! – проворчал мужчина, неодобрительно зыркая в сторону нашего стола.

– Не думаю. Несчастные создания впечатлены уровнем нашей цивилизации. Слишком растеряны и дезориентированы. Кроме того, вряд ли уровень их образования хоть как-то сравним с нашим…

Дальше шел пассаж об умственной ущербности остальных народов и что анрострумы должны быть снисходительны.

Я мысленно посоветовал себе не заводиться. Наверное, у старичков маразм, дистрофия мозга и болезнь Альцгеймера разом.

Но не у всех же разжижение «маленьких сереньких клеточек»? С подобными диалогами мне приходилось сталкиваться по нескольку раз в день. Подумав, пошел к Плеймну в гости. Проведать Саеда, заодно и прояснить ситуацию, Велора пока тревожить не хотел.

Парень мне обрадовался, как родному, подавленным или грустным не выглядел. Позвоночник уже не был таким перекрученным, двигаться юноша стал гораздо более плавно, от Плеймна не шарахался, с удовольствием брал его за руки и даже поглаживал клешни.

– Смотрю, вы поладили! – отметил я, Саед застенчиво улыбнулся, прижимаясь ближе к анроструму.

Мы некоторое время болтали о ничего не значащей ерунде, потом я плавно перевел разговор на интересующую меня тему. Плеймн подтвердил, что соплеменники недолюбливают представителей других народов.

– Но я никогда не замечал и тени этого в том, как Велор общается со мной, Илаем, Отино!

– Велор всегда несколько отличался. Кроме того, и мне, и ему приходится много работать с другими видами. Частое общение помогло преодолеть предубеждения, свойственные анрострумам.

Я думал об этом разговоре несколько дней. Получается, что бы я ни делал, большинство будет видеть во мне или туповатую зверюшку, или доступную подстилку. Мнение окружающих не так уж важно, но раздражать и портить настроение это будет изрядно. Не представляю себе, сколько времени должно пройти, чтобы я перестал обращать внимание на злой шепот и уничижительные комментарии. Илай, с его тонким слухом, тоже не остался в неведении относительно чужих разговоров.

Только Отино был спокоен и весел: Велор, посмотрев некоторое время на его метания, предложил парню работу в своей фирме. Какая-то не особо ответственная должность со средним окладом, но на жизнь хватит, даже более чем, да и перспективы имеются. После того, как нашлась работа, парень перешел к выполнению второго пункта: снять себе собственное жилье.

Здание, которое я очень быстро начал называть своим домом, по размерам оказалось сравнимо с особняками кинозвезд, виденными мной по телеку еще в той, земной, жизни. Несколько этажей, много комнат, мне оно понравилось. Кстати, вместо набившего оскомину белого цвета, преобладали мягкие теплые пастельные тона. Конечно, я попросил Велора не выгонять Отино. Ну, зачем ему тратить деньги на съем жилья, когда у нас столько комнат и площадь настолько велика, что можно за весь день ни разу не встретиться с проживающими в особняке? Парень не помешает, все равно вместе с нами в доме находятся человек десять охраны, еще один жилец не будет заметен.