Текст книги "В чужой коже (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Получается, это – опасно?

– Весьма. Летальные случаи нередки, а уж травмы – вообще обычное дело. Кроме того, считается, что воспользоваться правом на срочную эвакуацию – значит проявить слабость.

– Интересно. Похоже на посвящение в мужчины. Это обязательное мероприятие, или по желанию?

– Когда-то это действительно было необходимо совершить каждому существу, претендующему на высокий социальный статус, однако, сейчас это скорее развлечение. Охотники уже не обладают тем влиянием, которое у них было на заре цивилизации, хотя и остаются весьма уважаемыми членами общества.

В общем, мы посмотрели короткий ролик, где ушастый мужик с хвостом, одетый в кожу и вооруженный двумя тесаками, ловко уработал клыкастого монстра. Илаю понравилось, у него так заблестели глаза, что я решил взять это на заметку – может, слетать потом как-нибудь туда? Наверняка у них существует что-то вроде показательных выступлений, или лайт-версия для туристов. Есть же у нас сафари…

Следующими на очереди были огромные булыжники, в которых виднелись сквозные отверстия. Сам камень был неровным, необработанным, темным. Я недоуменно поднял брови – на предмет искусства это не тянуло.

– Поющие камни. Когда через отверстия проходит ветер, они издают звук. Иногда внутрь подвешивают колокольчики, или палочки, или струны. Бывают даже камни, которые буквально «играют» мелодии. Наиболее продвинутые резчики рассчитывают диаметр отверстия и место расположения с помощью специальных программ, но есть и такие, кто полагается на опыт предыдущих поколений и делает все по-старинке, не вмешивая высокие технологии.

Мы послушали записи «каменных концертов». Неплохо, но нам с Илаем довольно быстро наскучила заунывная музыка. Конечно, я понимаю, что для создания этих объектов требуются уникальные знания и умения, но долго восторгаться завыванием ветра не могу. Хотя, в саду я бы такой камушек поставил – вечером, когда накатывает меланхолия, да попивая винцо в свете фонариков, эта музыка ветра пришлась бы ко двору.

Потом Велор показал мне искусственно выращенные колонии кристаллов. Их подсвечивали со всех сторон, и они сверкали и переливались. Думаю, половина девчонок с нашего потока за такую красоту душу бы продали! Мне это сверкание показалось слишком навязчивым. У меня и в ювелирных магазинах всегда минут через пять глаза начинали болеть от блеска… Илай же долго рассматривал горящие огнем кристаллы, ему уж точно не было слишком ярко.

Наше приобщение к прекрасному прервал приблизившийся к столику… разносчик. Язык не повернулся назвать непривычно одетое существо официантом. Футболочка и юбочка. Ярко-оранжевые, как жилетки дорожных рабочих. Это чтобы было лучше видно? Интересно, а почему они не используют каких-нибудь роботов? Или так – дешевле? Или наоборот – дороже и потому престижнее? Впрочем, не важно. Наконец принесли еду, и я с интересом принялся дегустировать то, что заказал мне супруг.

Одно блюдо было похоже на мясо, Велор подтвердил, что это белок. Другое – на клубнику. Кашеобразной массе я не смог подобрать аналога, но вкусно.

Илай во время приема пищи сидел молча, мечтательно медитируя на так и не исчезнувшее изображение кристаллов, и ел какую-то штуку, похожую на рыбу.

После того, как все было съедено, мы побродили по кораблю. Тут тоже были маленькие магазинчики и увеселительные центры. Даже что-то похожее на живой уголок. Как в школе: аквариумы, террариумы, клетки с летающими существами. Илай с интересом рассматривал зверюшек. Его хвост и ушки слегка подергивались, он внимательно следил за перемещением созданий и в этот самый момент удивительно напоминал котенка, охотящегося за птичкой. Зверики настолько захватили его внимание, что я рискнул отвести Велора чуть в сторону, чтобы поговорить.

– Велор… я… не знаю, как себя вести. Проснулся, вы оба рядом, но я ни с кем вроде как не могу, иначе расстрою другого. Ты старше, наверное, умнее, есть идеи, как дальше жить, чтобы все были довольны?

Я решил немного подлизаться к анроструму и не забыл сдобрить все это крышесносными для пришельца прикосновениями. Тот подышал, а потом неожиданно выдал:

– Может, втроем?

– О… идея хорошая. Только как на это посмотрит Илай?

– Спросим и узнаем!

И мы, не откладывая на завтра то, что можно выебать сегодня, сразу подошли к увлеченно следящему за каким-то меховым шариком Илаю.

– У нашего народа очень тонкий слух, – рассеянно сообщил нек, – хотелось бы уточнить, что имеется в виду под «втроем»? Двойное проникновение? Я, в принципе, не против, если вы пообещаете быть аккуратными.

Про двойное проникновение я даже и не мечтал. Но начал. Мечтать, да… я же не совсем темный! Интернеты нас просветили, но с двумя партнерами, если по правде, я еще не пробовал. Ох. Двумя инопланетянами. Мне все еще странно, когда об этом думаю.

– Илай, это не слишком? Не будет неприятным?

– Я не девственник, – спокойно произнес нек, – и еще у нас достаточно быстрая регенерация и высокая прочность тканей. Думаю, что никаких повреждений быть не должно. Или… имелось в виду что-то другое? Мне нравятся эксперименты, и секс я люблю.

Илай мягко улыбнулся, показывая маленькие клычки.

На меня это произвело большое впечатление, все-таки раскрепощённых партнеров я встречал редко. Обычно даже известные всему курсу давалки в постели оказывались достаточно зажаты. Или это просто мне так везло? Может, следовало замутить с дамой постарше, которая уже точно знает, чего хочет?

Пока это, конечно, всего лишь авансы, но многообещающие!

В общем, мы с Велором не сговариваясь потянули пушистика в каюту, зажав с двух сторон, будто боялись, что сбежит. Анрострум еще и клешню ему на талию положил. Пока шли – молчали. Мне было немножко тревожно: я-то к экспериментам как-то не привык. Обычно я был скорее озабочен вопросом «с кем?», чем «как?». Идти было неудобно, потому как я уже был «взволнован». Хорошо, что не слишком далеко.

Как только дверь за нами закрылась и Велор ее заблокировал, я прижался к неку с поцелуем, и нетерпеливо полез под одежду, ну… немного. Недалеко. Вообще-то я так обычно не делаю. Не с парнями. Так и по морде получить можно. Хотя, с девушками тоже случалось всякое… но нек уже недвусмысленно намекнул, что согласен, а я хочу побыстрее добраться до тела. Я ж его так и не рассмотрел, а меня очень хвост волнует: шерстка сразу исчезает? Или на попе у него колосится мягкий коврик? Или, как на некоторых картинках, такая шерстяная дорожка?

Одной рукой я зарылся в мягкие волосы и, наткнувшись на треугольное ушко, начал за ним почесывать, ни на секунду не задумываясь над тем, что делаю. Ну, прям рефлекс такой: ощутил кошачье ухо – почесал, дождался мурчания, значит, можно тискать!

Нек от нежных почесываний задрожал, издал странное ворчание, вцепился в меня двумя руками, застонал в рот и немного осел, так, будто его ноги не держат. Я не ожидал столь бурной реакции и прервал почесывания, впрочем, не убирая руку.

– Ты… откуда знаешь, что так нужно? – выдохнул нек удивленно, – уже был с … ?

– Нет. У меня дома есть такие зверюшки: кошки. У них уши, как у тебя, и они очень любят, когда им так делают. Это неосознанно получилось. Давай на кровать?

– Угу…

Мы переместились, я быстро сдернул с Илая штаны, а мне помог Велор. Он же стянул мою футболку и моментально прижался со спины.

– Тебя можно трогать? – уточнил анрострум, осторожно сжимая мои бока.

– Меня даже трахать можно, если смазку найдешь. Ты вообще знаешь, как это происходит у людей?

– Я… смотрел обучающее видео. Порно называется.

Тут я, конечно, заржал и, не переставая расстегивать малюсенькие пуговички на кофте Илая, поведал удивленно хмыкающему Велору про то, что такое порно, и зачем оно нужно.

– Надо же! Никогда бы не догадался! Нам почему-то объясняли по-другому. Может, и сами не разобрались? То есть, ты говоришь – этому верить нельзя?

– Ну, не то, чтобы совсем… основная идея в том, что сфинктер приспособлен для совершенно иного. И, кстати, если ты меня хочешь трахнуть, мне надо будет к этому знаменательному событию подготовиться, так что скажи заранее…

– За сколько дней заранее? – деловито уточнил Велор, медленно поглаживая бедра.

– Хотя бы за полчаса.

– А! Я, пожалуй, хотел бы получить от тебя более подробное описание процесса. Все-таки сапиенсы сильно отличаются от анрострумов…

– Заботливый, типа? – улыбнулся я, наконец распахивая полы рубашки и любуясь белой кожей груди нека.

– Скорее цинично-ссыкливый! – ехидно хмыкнул Велор, – просто, думается мне, что если я оплошаю, то мне больше не… как же это? А! Не обломится, вот!

– Буду считать тебя разумным! Илай, у тебя… восемь сосков? Ой, даже девять?!

Это выглядело очень необычно. У анимешных неко ни разу не видел такого многососочия. Впрочем, а почему? Это же логично! У кошек восемь сосков. Бывает больше, бывает меньше. Если неки – это гибрид кота и человека, сосков может быть больше двух! Девятый сосок был расположен почти у самого пупка. Сами соски небольшие, пигментированы слабо, ареола сантиметра два. Я даже засомневался: а реагируют ли неки на ласки так же как люди?

Потрогал покрасневшего Илая за все девять пуговок. Нек ежился, кажется, ему было не слишком приятно.

– Тебе не нравится, когда я их трогаю?

– Щекотно! – пробормотал нек, – а тебе приятно?

– Да.

Илай удивился и начал проверять: потрогал, потер. Спросил, что еще с ними делают. Велор радостно сообщил, что знает, он видел! Анрострум выбрался из-за спины и показал: поцеловал, полизал, как в порно. Меня чуть не пробило на ржач от показной чувственности, с которой Велор, сильно вытянув вперед язык, ковырял мой сосок.

– Я что-то делаю не так? – озадаченно спросил пришелец, когда я все-таки хрюкнул.

– Только не обижайся, ладно? Просто ты смотрел постановочное порно, а там все делается на камеру. Ну, понимаешь, надо же, чтобы было красиво! Так, а у тебя соски есть?

Велор вздохнул и указал себе на грудь. Там были неровные пятнышки.

– Так. Вижу пигментацию, но не могу найти пупырку. Где?

На моих глазах пятнышки оттопырились, превратившись во вполне обычный сосок.

– Ух, ты! Они у тебя складывающиеся!

– У тебя, кстати, тоже! – заметил нек.

Продолжая теребить один из моих сосков, он добился того, что они отвердели и теперь с интересом их рассматривал.

– Но у меня они уже были выпуклыми и только немного видоизменились, а здесь аж с нуля образовались! Ладно… не суть, хотя и забавно! Вот, Велор, показываю!

Я наклонился и осторожно взял сосок губами. Дотронулся языком, начал его обводить самым кончиком. Отстранился, полизал. Поцеловал, немного прикусил. Илай внимательно следил за нашими действиями, потом подполз поближе к Велору и начал нализывать «свободный» сосок. При этом наши с неком руки сами потянулись к телу анрострума, как-то неосознанно, и получилось, что мы оба его гладим.

Помучив немного Велора, я отстранился:

– А тебе как?

Анрострум был темным. Очень. Значит, покраснел. Стесняется?

– У нас такие ласки считаются… извращением, – выдавил из себя пришелец и нервно пощелкал клешнями. Я опасливо отодвинулся – еще прищемит, мало не покажется!

– О, что же ты не сказал! Больше так не делать?

Велор потемнел еще больше:

– Э… ммм… ну, мне так нравится. Даже очень.

– А! тогда ладно, а то я уж испугался, что сделал тебе неприятно.

Я решил еще побаловать Велора запретными прикосновениями, мне же это ничего не стоило, вот римминг мне, честно скажу, не импонирует. Анрострум довольно скоро начал ерзать, а потом и вовсе поинтересовался, пора ли доставать член. Илай сказал, что никогда не трахался с его народом, а потому ему жутко любопытно. В итоге нек начал вылизывать член Велора, наверное, с исследовательской целью, я не прекращал мять и целовать табуированные пуговки, и анрострум буквально минуты через две «раскрасил» нека, попав ему на лицо своей голубенькой спермой.

– Ой! А чего она такая? – удивился неко, растерянно рассматривая свои перепачканные пальцы, – это всегда так?

– Да. Нормальный цвет.

– Интересно, а если я ее попробую – не отравлюсь? – задал новый вопрос Илай.

Блин! Вот ведь! Спросил, теперь и мне любопытно: какая она на вкус? Я наклонился, понюхал пальцы. Хвоя. И мы уставились на Велора, ожидая ответа.

– Уверен, что не токсичен…

Я лизнул. Глубокомысленно почмокал.

– Похоже на запах сосны. Это дерево такое. С иголочками.

– С иголочками? Оно опасное? – спросил Илай, кажется, он жутко любопытный. Нек внимательно слушал ответ, жмурился и облизывал пальцы, проследив движения языка, я вспомнил, что обделенный и начал поглаживать белые коленки неко, постепенно поднимаясь к бедрам.

– Покажи хвост!

Илай вытер руки о простынь и повернулся ко мне попой. Хвост был черным, он метался туда-сюда. Нервничает? Кошки не любят, когда трогают их хвост, и я не стал. Погладил спинку, вдоль позвоночника шла узенькая, всего пара сантиметров, полоска коротких мягких волосков. Ноги чуть ниже коленей тоже были немного шерстяные. Прям, как у хоббитов! Или у моего знакомого-грузина. Хотя, нет. У грузина волосы покрывали тело куда плотнее. И все целиком. Особенно меня всегда изумляла спина и плечи: все покрыто черным, длинным, жестким волосом.

У Илая шерстка была мягонькая, гладкая. Я провел по волоскам, погладил плечи, нажал на лопатки, нек согнулся, скруглив спину и отвел в сторону хвост, поймав его рукой. Попа волосатой не была. Я развел половинки, анус с виду ничем не отличался от человеческого.

– А у нас смазка есть?

– У меня есть подходящая вещь, – пробормотал Илай.

Он вскочил с кровати и принялся рыться в карманах штанов. Вместо привычного тюбика показался блистер с таблетками.

– Ты уверен, что хочешь, чтобы я это использовал? – уточнил Илай.

– Я ж не знаю, как это работает. А почему ты спрашиваешь? Тут какие-то побочные эффекты?

– Ну, мышцы расслабятся, будет не так туго…

– Так это же хорошо! Значит, больно не будет. Интересно, а на меня эта таблеточка подействует?

– Не знаю. Я раньше никогда не видел таких, как ты.

– Велор сказал, что у нас закрытая планета, – пояснил я.

Илай тем временем запихивал себе в зад таблетку, видимо, она местного действия.

– Ой, то есть ты тоже из «диких»? – приподнял бровки нек.

– Что-то вроде… – подтвердил я и подполз поближе, начиная целовать и гладить за ушками, Илай принялся тарахтеть и взмуркивать.

– А эта штуковина скоро подействует?

Когда я начал почесывать, чуть надавливая ногтями, неко задрожал и застонал мне в рот, потом вцепился в меня руками и прошептал:

– Уже можно…

Я, конечно, тут же полез проверять пальцами. Сфинктер легко пропустил кончик пальца, но внутри было непривычно сухо. Кажется, инопланетная фигня не предполагала смазывания. Это несколько озадачивало.

Помнится, как-то раз я читал про так называемый «сухой секс»: в Африке многие мужчины считают, что когда во влагалище не хлюпает, больше чувственных ощущений. Женщины, понятное дело, стараются соответствовать и используют специальные травы. Попытался представить себе, как тараню пустыню, и мне стало неуютно. Уж не говорю, что вероятность натереть себе нежные места резко повышается. Лично я совершенно не горел желанием проверять на практике насколько правы мужчины Африки. Точнее, пару раз мне пришлось-таки проверить.

В одном случае мы оба были слишком пьяные, чтобы заморачиваться прелюдией, в другом, наверное, дело в том, что девчонка не слишком-то меня и хотела. Фиг его знает, зачем она в таком случае раздвинула ноги. Никогда такого не понимал. В результате член у меня болел, да и партнерша ворчала с утра, что все щиплет и побаливает. Не знаю, может, у них там в Африке члены по-другому устроены? Например, более толстая кожа… мне что-то не понравилось… а уж если с задницей такое провернуть…

– Хм… Илай а у тебя нет какого-нибудь масла, или крема?

– Зачем? – удивился нек.

– М…

Черт, как это объяснить?

– Не хочу себе ничего натереть, головка полового члена у людей довольно нежная, да и привычнее…

Итогом поисков стал тюбик с гелем, Велор уверил, что он подходит для всех нас – когда анроструму рассказывали о сапиенсах, вопрос ядовитости рассматривался подробно, чтобы не возникало никаких непредвиденных ситуаций. А то угостит пришелец понравившегося сапиенса привозной диковиной, а тот коньки отбросит. Дабы избежать эксцессов, людей изучили. Теперь Велор имел хотя бы поверхностное представление о том, что для меня безопасно, что – нет.

К гелю Илай сначала отнесся настороженно, но не протестовал. Неко был совершенно расслаблен, светил мне мягкой улыбкой и весь являлся воплощением кошачьей грации и особого ощущения уюта, которое легко умеют создавать кошки. Его хотелось гладить, тискать, слушать тарахтение… я ненавязчиво подтолкнул Илая поближе к месту, где разлегся Велор, теперь анрострум мог бы до нас дотронуться, если бы захотел, но он предпочел остаться наблюдателем. И все равно я пару раз поцеловал его, улучив момент, чтобы он не чувствовал себя лишним. Велор одобрительно мне улыбнулся и погладил щиколотку.

Я боялся, что мне будет неловко с двумя партнерами, боялся быть не на высоте, опасался по незнанию перейти грань приемлемого. Но с Илаем оказалось очень легко. Он ластился и терся, словно большой котенок. Он и анрострума вовлек. Бодал его затылком, елозил головой по животу, изворачивался и ловил взгляд, пока тот не догадался, что нек требует «почесания ухов». В конце концов мы как-то все переплелись: неко перевернулся и взял в рот вновь оживившийся член Велора, тот обеими руками поглаживал за ушами довольно урчащего нека, а мне досталась нетерпеливо ерзающая попа. Илай нисколько не преувеличивал, когда говорил, что любит секс. Он с легкостью принял меня и тут же требовательно толкнулся, хвост стоял трубой, распушившись, как ершик. Мои движения показались неку слишком нерешительными, его толчки навстречу стали резче, я понял безмолвный намек и ускорился, вбиваясь сильнее. В какой-то момент я даже пожалел, что пренебрегал регулярными физическими упражнениями. Юный неко явно любит стиль «молотобоец», пришлось соответствовать и, отваливаясь в сторону, я чувствовал себя не только оглушенным накатившим наслаждением, но и совершенно измотанным физически. Зато Илай был доволен.

Уплывая в сон, я лениво размышлял на тему того, стоит ли начать посещать тренажерный зал… есть ли он вообще?.. засыпая, пытался представить себе Велора, выжимающего штангу клешнями, вид у него был укоризненный, будто это я виноват в том, что блинов слишком много…

========== Глава 6 ==========

Корабельное время – странная штука. Ну, мы летим в космосе. Так что, понятное дело, никакого дня-ночи быть не может. Все работает круглосуточно, лампы в общих помещениях светят всегда одинаково ярко. В каюте освещение можно настраивать. Еда в общую столовую подается каждые пять часов. Если индивиду нужно питаться чаще, к его услугам разнообразные кафе, рестораны, или можно заказать в каюту.

Велор достаточно часто совершал длительные перелеты, он предупредил нас, что лучше всего настроить часы на привычное время и ориентироваться на него, если же есть-спать совершенно без всякой оглядки на привычный ритм, можно сильно сбиться и это скорее всего спровоцирует неврологические проблемы.

– Не обязательно, – пояснил анрострум, – но мы все – планетарные жители и привыкли к смене дня и ночи, а отрыв от этого цикла – дополнительный стресс, который наложится на стресс от переезда на другую планету… в общем – давайте хотя бы немного разгрузим нервную систему, тем более, что это не так уж сложно.

Мы с ним согласились, звучало разумно. В общем, у нас получились условные «день» и «ночь». Поэтому, когда мы просыпались, то «завтракали», так звучало привычнее.

Несколько дней мы привыкали и изучали корабль. Прошлись по магазинчикам. Товары были рассчитаны на три наиболее многочисленных вида. Анрострумы, кстати, в их число не входили.

– Честно говоря, нас не слишком любят. Считается, что мы излишне высокомерны, горды и прижимисты, – признался Велор.

– Слушай, как так? Вот, на Земле столько разных народов, у всех свои обычаи и особенности. Иногда настолько странные, что в это сложно поверить! А у вас разве не так?

– Видишь ли, мы слишком старые. В смысле – как вид. Земляне подобны лоскутному одеялу: разные культуры, даже фенотип и генотип различаются! А у нас за многие тысячелетия все слилось в однородную массу. У вас прелюбопытная планета. Я изучал разные народы, и обнаружил, что анрострумов можно сравнить с жителями Германии, во всяком случае, нам тоже приписывают педантичность, некоторую занудность и эмоциональную холодность.

Илай внимательно слушал наш разговор, блестел глазами и поворачивал ушки то в мою сторону, то в сторону Велора. Анрострум рассеянно гладил его по коленке, кажется, нек не только у меня вызывает желание прикасаться.

– А Илай как кто?

– Сложно сказать. Цивилизация молодая и не однородная.

– У нас клановая система, – сообщил нек, – если тебе интересно, могу рассказать.

– Конечно, интересно!

Илай рассказал, что знал. Сам он родился и вырос на той планете, где мы его встретили. На ней правила не такие жесткие, как на родной. Его рассказ очень напомнил Индию. Детей с детства воспитывают с мыслью, что это нормально – следовать своей судьбе, и большинство покорно исполняет предназначение.

– Я уже почти смирился с определенной мне ролью. Нет ничего плохого в том, чтобы нести радость, – признался нек.

– Тогда что же сподвигло тебя на такой рискованный поступок? – уточнил Велор.

– Наверное, все дело в отсутствии надежды. Я же не свободный. Я – в «семье». И это предполагает определенные вещи. Представьте: всю жизнь провести на одной планете, в городе при космопорте, почти не покидая «своих» улиц. День за днем одно и то же. Дело не в том, что быть проституткой плохо, просто я не вижу в такой жизни ничего хорошего: повышенный риск заразиться, и не факт, что это будет излечимо, возможность наткнуться на кого-то малоадекватного и вовсе не обязательно, что охранник успеет. Рухай, конечно, уверяет новеньких, что все будет прекрасно и наши их защитят, но я знаю пару случаев, когда не успели. Ничего особо страшного не случилось, но перелом – это все-таки неприятно. Я так прикинул: жить мне, скорее всего недолго и довольно… однообразно. То есть грубо говоря – получается, что мне особо терять нечего.

Мы с Велором покивали и начали расспрашивать Илая о детстве. Мне вот кажется, что это очень важно: как человек… ну, или кто еще, рос.

Картинки, рисуемые Илаем мало отличались, от моей собственной жизни. Если изъять странные слова, то все то же: собирал какую-то ерунду, аккуратно устанавливая маленькие контейнеры в специальное хранилище (а я – марки! Альбомчики были и пинцетик), с кем-то дружил, с кем-то враждовал. Читал их аналог книг. В основном про разные планеты. Мечтал отправиться путешествовать, хотя бы в рамках своего мира.

Папы или мамы не было.

– Это у всех так?

– Нет, просто у меня так получилось. Отца по понятным причинам я не знал, а мать не проверилась вовремя и ее венеряника в момент сожрала. Эту болезнь нужно лечить не позднее третьего дня после заражения. А она отчего-то протянула с посещением медцентра. Вот. Рухай меня к себе взял. Я тогда уже мог о себе позаботиться. Меня обеспечивали кровом, едой, одеждой, давали немного карманных денег. В общем и целом, я был предоставлен сам себе.

Хм. Интересно, что бы я сделал, если бы у меня была целая куча времени и никакого присмотра? Думаю, ничего разумного. Шлялся бы по всяким опасным местам, вроде строек и безлюдного залива. Читал книги. Много. Они всегда помогают, если одиноко. Или же прибился бы к какой-нибудь компании.

После этого рассказа становится понятно, почему Илай решился довериться незнакомцам.

Время в полете прошло совершенно незаметно. Мы много говорили, посетили все магазинчики, купили и мне, и неку всякую технохрень, как я ее называю. У инопланетян тоже есть свои сотовые и свои ноуты. Я удивился: неужели еще не догадались совместить? Велор объяснил, что все уперлось в дисплей. Можно транслировать картинку напрямую в мозг, а на пальцах закрепить специальные датчики, но это не безопасно: возможны разнообразные сбои, отторжения имплантов, известны случаи, когда сбой техники привел к летальному исходу.

– Так что я тебе это не рекомендую, – завершил свою речь Велор.

– А, не, – меня передернуло при мысли, что в моих мозгах будет кто-то копаться, – никаких имплантов! А другого не придумали?

– Ну, эта штука, – я потряс перед анрострумом «галькой». – Она же как-то переводит! И даже текст я могу прочесть!

– О… даже текст? Значит, у тебя хорошая совместимость. Вообще-то от использования таких приборов обычно уже через час начинается жуткая мигрень. Ими стараются пользоваться по минимуму. Включают минут на десять-двадцать. А ты ее вообще не выключал?

– Я не знал, что нужно. И вообще: думаешь, я знаю, как? – я с опаской покосился на «гальку». – И чего это значит?

– Если хочешь, можем попробовать так называемое «мгновенное обучение». Принцип действия тот же, что и у этого прибора. Садишься в кресло и тебе напрямую закачивают знания. Пользоваться этим методом могут единицы, но на крупных планетах в медцентре обязательно есть хоть один аппарат.

– Слушай, а для таких, как я ничего не придумали?

– Может, и придумали, – пожал плечом Велор, – но разумных, способных без вреда здоровью пользоваться технологией, слишком мало, чтобы запускать производство.

– Жаль, – вздохнул я.

Еще были пристегивающиеся дисплеи. Тонкие и гибкие, они сворачивались в трубочку и прятались в специальный тубус, который можно было положить в сумку, или приладить на пояс.

Мне эта конструкция показалась не очень удобной. Там еще и подставочку надо было покупать.

Продавался в салоне также лопатофон. Я осмотрел его с недоумением: он был таким большим, что не помещался в ладони и разговаривать по нему вряд ли удобно. Только если еще и гарнитуру прикупить. Но, как всегда бывает с чуть более сложной техникой, гарнитуры постоянно глючили. Я сам видел, как какой-то дядя, похожий на Минотавра, яростно сорвал с себя и растоптал гарнитуру копытом. В общем, быть счастливым обладателем неудобного гробика на колесиках, который ни в один карман без матерного слова не запихаешь, я не захотел.

В итоге стребовал с анрострума здоровенный моноблок с защитной крышечкой и маленький легкий сотовый.

Илай выбрал себе тот, что с гибким экраном. К нему пришлось брать подставку (чтобы в этот самый экран было удобно глядеть), красивый чехольчик, еще брелочки всякие…

Меня удивила яркость цветов, которые выбрал нек. Он сказал, что ему краски вовсе не кажутся «ядреными». У кошек, кажется, зрение устроено несколько иначе, чем у людей…

Несколько дней я посвятил тщательному изучению девайсов и серфингу по сетке. Была локальная – корабельная. И еще межмирная.

Межмирная, пока летим, практически недоступна. Велор сказал, что если я хочу – купит мне доступ, но я не люблю лишних трат, потерплю до прибытия на планету. Все равно в корабельной был дубль, снятый в день отбытия. Последних новостей нет, но все прошлые записи – доступны. Ну, или почти все. Что-то я сомневаюсь, что они все-все со всех планет перекопировали.

Посмотрел виды планеты Велора, планету Илая. Кстати, признался ушастому, что не в состоянии воспроизвести название его народа. А он, оказывается, слышит, когда анрострум по-своему свистит. И еще, кажется, видит цвета более тусклыми, чем я и Велор, потому и выбирает все чрезвычайно яркое.

***

А еще нека привлекают шуршалки.

Я как-то для смеха начал шуршать оберткой… Да, у инопланетян тоже товары продавались в упаковке! Она была разная. Для хрупких вещей – футляры со специальным наполнителем. Для недорогих вещей – коробки, как и у нас, материал которых я затрудняюсь определить. Были и прозрачные пакетики, похожие на целлофан.

Ну, и я потер такой пакетик.

– Ш-ш-ш-р! – сказал пакетик, и черный хвост Илая тут же мотанулся туда-сюда, а ушки заинтересованно приподнялись.

Я еще подвигал руками, и нек начал тихонько подползать ко мне, не отводя глаз от источника шума. Нек очень медленно приближался, приняв характерную для охотящихся кошаков позу. Его чуть вздернутая попа наводила на вполне определенные мысли.

Самое интересное, что на меня он не смотрел, только на свою «добычу». Ушки то вставали торчком, то прижимались к голове и занимали меня ничуть не меньше, чем оттопыренная задница. Которая становилась все ближе.

Я не стал ждать прыжка, а сам «напал» на зашипевшего от неожиданности нека. Черный хвост начал хлестать кровать, на которой я сидел, Илай во время своей «охоты» как раз на нее заполз. Я пошуршал перед самым носом парня, и он начал хлопать ладонями по пакету, ну, совсем как настоящий кот! Взгляд нека был несколько отрешенным, зрачки расширены, мне показалось, что он не совсем осознает себя.

Я проверил свою теорию: погонял упаковку перед носом Илая. Тот следил за ней глазами, хлопал ладонями по простыне, скреб пальцами, как котейка.

Понаблюдав еще некоторое время за играющим неком и поняв, что сам он не прекратит, я убрал завлекалочку. Пустота в глазах немного пугала.

Нек забеспокоился, заворчал, я протянул руку и начал поглаживать его по спине. Залез под ворот кофты и прошелся по полосе меха. Почесал узкую дорожку мягких ворсинок, Илай привалился ко мне боком и взмуркнул несколько раз, потом моргнул. Полежал еще немного, во взгляде начал появляться разум, он больше не был бессмысленным. Мы посидели так еще немного, потом Илай немного хрипло спросил:

– Зачем ты так? Я же никогда не отказываю!

– Не вижу связи между пакетиком, твоими кошачьими повадками и «никогда не отказываю», – буркнул я, начиная понимать, что, возможно, соскальзывание в этот игровой транс, или что это было, не совсем безобидная штука.

– Ты не знал? – с надеждой спросил нек.

– О чем?

– Если долго делать так, как ты, это… действует.

– Ты ведешь себя, как наши кошки, потому прыжки и преследование несчастного пакетика, меня не удивили. Ты выглядел… увлеченным. Это… неприятное состояние?

Нек вздохнул и дернул плечом, я воспринял это как согласие.

– Почему не предупредил? Я же не знаю, чего нельзя делать!

– Мы об этом не говорим. Очень немногие чужеземцы знают об этой особенности. Да и действует это только со значимыми людьми, – тихо сказал нек.

– Ну, я пошуршал, ты начал играть, и я не понял: чего тут скрывать? И – тебя это расстроило?

– Ты меня трахнул? – спросил вдруг Илай, я чуть слюной не подавился.

– Нет, ты как бы занят был. Хотя поза мне понравилась.

Черные ушки дернулись, неко заурчал и стал тереться головой о мой бок, минуту он посвятил этому важному занятию, окончив же тарахтеть сказал: