Текст книги "Каменный ангел (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Это было совершенство, воплощенное в камне. Плавные изгибы, гармоничные черты. Тот, кого освободил своим резцом из плена камня скульптор, не был человеком. Однако он, или она – это, определенно, самое прекрасное существо, что я видел.

Создание сидело на камне, голова запрокинута назад, глаза закрыты. На лице написано блаженство, тонкие губы сложены в мечтательную улыбку, на щеках трогательные ямочки. Длинные густые волосы струились по плечам, весьма искусно уложенные волной, скрывающей большую часть тела. Я даже не мог понять, какого пола эта прелесть. Впрочем, не столь важно…

Несколько лет назад я увидел голограммы скульптур с Мао-2 и с тех пор просто одержим ими. В течение многих месяцев собирал все, что мог найти, обклеил всю комнату изображениями волшебных созданий, грезил ими.

Часами разглядывая голограммы и двухмерные снимки, я вертел их так и эдак и ни в одной скульптуре мне так и не удалось обнаружить очевидные признаки пола. Это было несколько странно, учитывая тот факт, что практически все люди, хоть раз видевшие изваяния, подчеркивали их сбивающую с толку сексуальность.

У всех Маонских скульптур есть ряд общих черт. Во-первых: закрытые глаза. Далее: длинные волосы, или покрывало, скрывающее тело.

Все изваяния сделаны по-видимому в натуральную величину. Никто не нашел ни небольших статуэток, ни гигантских памятников. Если судить по дошедшим до нас статуям, примерный рост жителей того, что мы называем Мао-2, составлял от метра семидесяти до двух метров.

Антропоморфные, почти неотличимые от людей, насколько это распознаваемо под покровами. Пальцы на две фаланги длиннее человеческих, то же самое на ногах, ногти заострены и загибаются. Учитывая форму ногтевой пластины, сходную у всех скульптур, можно предположить, что это скорее когти: узкие, прочные и острые. Вряд ли они им мешали, так как плотно прилегали к пальцу.

Если судить по позам, суставы и связки этой расы были несколько более гибки, чем у людей. Шея длиннее. Впрочем, возможно, что невероятно изящные, вытянутые в струнку, или же причудливо изломанные тела – дань эстетике, а не правда жизни.

Необычно сильный партнер контрабандиста установил мое приобретение на указанный мною постамент, мне оставалось лишь удалить упаковку и любоваться. Я плеснул в стакан джина, отсалютировал сам себе и начал одинокий праздник. Так уж вышло, что разделить радость было не с кем.

Смешно сказать, но, вообще-то я не коллекционер. У меня висят на стенах несколько произведений искусства, невеликой цены, но мне нравятся. Я купил их не для вложения капитала и не чтобы похвастаться достатком, а исключительно потому, что они мне приглянулись. Маонская скульптура – самое дорогостоящее мое приобретение. Я могу себе это позволить, хотя обыкновенно предпочитаю не сорить деньгами.

Мое детство можно назвать счастливым, но уж точно не обеспеченным, я знаю цену деньгам, и возможно, кто-то посчитал бы меня прижимистым. Я предпочитаю думать о себе, как о человеке, не любящем переплачивать.

Нормальный коллекционер разместил бы изваяние в нише или специальном помещении для всего такого… собираемого. Пронумеровал бы. Записал в каталог. Наверное, пригласил бы приятелей сбрызнуть покупку. Или нет? Контрабанда же… понятия не имею, как это делают! Вот покупаешь ты что-нибудь незаконное, и что? Прешься просто от осознания того, что оно у тебя есть?

Я перся. А еще я, вопреки здравому смыслу, поставил незаконное приобретение прямо посредине гостиной. А что? Ко мне гости не ходят… Для всяких положенных по статусу торжеств, типа Рождения, я снимаю какой-нибудь зал. Друзей за тридцать лет не нажил, с приятелями встречаюсь тоже вне дома. Древняя мудрость “мой дом – моя крепость!” – отлично мне подходит. Не хочу видеть посторонних людей в своем убежище.

Так что теперь я имел возможность расположиться на диване и тихо напиваться, любуясь прекрасным изваянием.

Заснул я прямо там, на моем уютненьком диванчике, правда, для сна он был не очень приспособлен. К утру у меня затекли руки и шея. Наверное, именно это и было причиной отвратительного сна.

Давненько мне не снилось ничего такого.

Будто я пытаюсь спастись от чего-то ужасного, не видимого в конце длинного темного коридора. Я бегу, но, как ни стараюсь, двигаюсь медленно, словно муха в киселе. Ватные ноги не слушаются, сердце колотится, я хриплю от усилия, но кожей чувствую, что ОНО все ближе…

Проснувшись я минут десять приходил в себя, потом поднялся, умылся, выпил кофе. Сегодня я был намерен отправиться в офис. Проходя по гостиной, непроизвольно залюбовался каменным совершенством. На вид камень был гладким, приятного розового цвета. Или, скорее “персик”?

Я подошел совсем близко и, самым кончиком пальца, провел по кокетливо выглянувшей из потока волос коленке. Сустав выглядел совсем как человеческий, пожалуй именно такое колено называют “острым”. Костлявым я бы его называть не стал.

Казалось кощунством притрагиваться к божественному созданию. Усмехнувшись собственной внезапной робости, я, тем не менее, не решился продлить прикосновение.

– Так и любовался бы тобой весь день, – сказал я статуе – но надо идти на работу… даже как-то неловко оставлять тебя здесь одного… поставлю-ка тебе музыку! Не думаю, что у вас там, откуда ты, слушали такое… но, надеюсь, тебе понравится.

Я поставил свой любимый трэклист и отбыл на работу.

Длинный день, полный разговоров и бумажной работы, наконец, завершился. Нормальные люди, вообще-то уже давно были дома, когда я заходил в свой «шикарный особняк». Точнее, здесь подобные строения называются “купол”. На этой планете приняты полукруглые дома больше всего походящие на комплексы первопоселенцев. Не знаю, почему так получилось, не интересовался. Решил не выделяться и построил свое жилище в местном стиле. В принципе, не так уж плохо. Немного непривычно. Наверное, со временем, станет обыденностью.

Музыка еще играла. Мои трэки невероятно длинные. Ага. Рассчитанные на мой рабочий день. Первым делом прошел в гостиную, вскрыл баночку пива и рухнул на диван, блаженно улыбаясь изваянию. Я молча пил, потом с трудом встал, прошагал на кухню, разогрел готовый ужин, съел его в полном одиночестве.

Так и прошла неделя. Чертова работа, выпивка, любование маонцем, сон. Иногда прямо на неудобном диване. Раза три мне снились необычные сны. Уже не такие страшные. Во второй раз кто-то дышал мне в затылок, волосы колыхались, чужая ладонь до боли сжала плечо.

«Не вздумай поворачиваться», – прошелестело прямо в моей голове.

Я замер, боясь пошевелиться. Почему-то был уверен – позади стоит нечто опасное. Готовое разорвать на клочки беззащитную плоть.

Меня ощупали, как при личном досмотре, а потом я проснулся, часто дыша от непонятной тревоги. Необычным было то, что сон не забылся сразу по пробуждении.

На другую ночь я вновь очутился в своем детстве. Школа, виды нашего маленького городка, мама и Мо. Коллаж из картинок и обрывков прошлого. И при этом я все время ощущал присутствие постороннего. Будто некто опасный следит за мной.

Следующий сон: снова кто-то гонится за мной и… чье-то тело сбивает с ног. Шею сдавливает рука, прижимая к полу, не давая оглянуться.

– Музыка. Включи другую, – это все, что было сказано.

Когда я проснулся, меня прошиб холодный пот. Включив с некоторой опаской свет, я уставился на существо, что обитало в моей гостиной. А что, если это вовсе не скульптура? Или, во всяком случае, не совсем?

Либо этот сон – шутка подсознания, либо создание и впрямь передало мне свое пожелание. На всякий случай я решил сделать, как сказано. Обычно я ставил один и тот же трэк, самый любимый, мне он никогда не надоедал.

– В последнее время сны слишком яркие, – произнес я вслух. – Предположение, что ты – живой звучит несколько… бредово. И все же игнорировать пожелание я не стану. Если хочешь, могу голофон включить. Правда, там всякая ерунда… в общем, извини, если что не так. Вот, если бы ты мог двигаться…

Я говорил, а сам рассматривал изваяние. Тонкая гибкая шея, каскад волос, сомкнутые веки. Под моим взглядом веки медленно поднялись, голова повернулась, заставив меня задохнуться то ли от восторга, то ли от ужаса – на меня смотрели совершенно белые глаза с тонкой ниточкой зрачка посередине.

Волосы существа лишь чуть изменили свое положение, они совсем не были похожи на человеческие. Тонкие губы дрогнули, превращая улыбку из мечтательной в язвительную.

“Все еще желаешь, чтобы я мог перемещаться?” – спросило существо, я растерянно моргнул и тут же обнаружил жуткое создание в шаге от меня.

Оно стояло совершено прямо, моментально переместившись за долю секунды, что потребовалась мне, чтобы моргнуть, и казалось… камнем. Ни один волосок не шевелился, дыхание не вздымало грудь, ни малейшего движения, только напряженный взгляд белых глаз выдавал живое существо.

Меня накрыло животным ужасом, однако, я не мог заставить свои мышцы работать, я совершил немыслимое усилие в попытке дернуться в сторону… припомнились все эти таинственные смерти, из-за которых покупка была незаконной. Я считал летальные случаи совпадением и ни на секунду не верил в то, что причиной могли быть статуи. Кажется, очень зря.

Маонец медленно улыбнулся, губы приподнялись, обнажая частокол клыков. Каждый зуб был заострен, рот открывался все шире.

Всплыло воспоминание про строение челюсти у змей. В одной передаче показывали, как чешуйчатая тварь заглатывала яйцо, и теперь, наблюдая за широко разверзающейся пастью, вспомнилось.

Зубы начали удлиняться, размер рта вполне позволял откусить мне голову. Целиком. Кажется, я закричал…

Возвращение в реальность получилось весьма неприятным – я умудрился упасть с дивана. Последний раз, я падал с кровати в глубоком детстве. Хорошо, не обмочился.

Потирая тупо ноющий копчик, с кряхтением привел тело в вертикальное положение. Прижал руку к груди, пытаясь успокоить сердцебиение и выровнять дыхание. Ничего себе! Говорят, когда видишь сон – всегда знаешь, что спишь. Ну… кажется, в этот раз механизм не сработал. Я абсолютно точно НЕ ЗНАЛ о своем пребывании в царстве Морфея. Нда… может, не стоит столько бухать? Не! Если не буду расслабляться после работы – точно ебанусь!

Постояв еще некоторое время, включил верхний свет – оказалось, что проспал я всего ничего, и с опаской подошел к маонцу. Как и следовало ожидать – никаких признаков внезапного оживления.

Но трэклист я поставил новый. Просто… ну… не знаю, почему. Не важно.

***

Несколько дней прошли в обычном режиме, а потом меня с новой силой начали мучить кошмары. Почти каждую ночь я просыпался с криком, иногда падал с лежанки. Выпивка обычно успокаивала и я попытался прибегнуть к надежному методу.

Однако, в этот раз результат был прямо противоположным: я не смог вовремя проснуться и отвратительно ухмыляющийся маонец вспорол мой живот внезапно отросшими когтями. Резким, почти не отслеживающимся движением.

Бритвенно-острые, длинные и загнутые, будто серп, когти легко разрезали моментально разъехавшуюся плоть. Я с ужасом смотрел на болтающиеся до самых колен сероватые, блестящие петли кишечника. Из перерезанных сосудов хлынула кровь, окрашивая в красный что-то мерзко-желтое, выглядывающее на срезе. «Жировая прослойка», – сообразил я и почувствовал дурноту.

Можно ли испытывать боль во сне? Раньше я был уверен, что нет. Опять ошибка.

Пол прыгнул к моему лицу живым существом, я скорчился, кажется, голова ударилась об плиты…

Нет. Не кажется. Ударилась. Я снова упал с кровати.

Никогда не был настолько рад тому, что необычайно яркое, детальное видение – лишь сон. Еще некоторое время судорожно проводил по абсолютно целому животу руками. Пальцы, да и сами руки, ходили ходуном, все тело сотрясала дрожь, простыню можно было выжимать, настолько она промокла от пота.

Наверное, я все-таки малость двинутый. Потому что сразу после этого, особенно отвратительного, кошмара, потопал на дрожащих, подгибающихся ногах прямиком к маонцу. Сегодня я заснул в спальне, потому пришлось преодолеть несколько ступенек лестницы, прежде чем моему взору предстала прекрасная скульптура. Глядя на нежную улыбку сложно было представить, что это воздушное, мечтательное создание способно на жестокость. Тем не менее. Я уже почти готов был поверить в то, что все беды – именно от этого воплощенного в камне очарования.

– За что ты это со мной делаешь? Я же ничего плохого не совершил. Просто любуюсь твоей красотой. Черт… может, от самого камня исходит какое-нибудь излучение? Так, вроде ни один прибор ничего не зарегистрировал…

Я некоторое время попялился на статую. Розовый, гладкий камень, тонкие запястья, длинные пальцы. Осторожно прикоснулся к короткому загнутому когтю. Провел по нему, легко касаясь одной подушечкой. Задумался о невероятном мастерстве скульптора – на пальце можно было разглядеть кутикулу, каждый ноготок вырезан с ювелирной тщательностью. Пригладил все пять. Чуть надавил большим пальцем на острие – колется!

Покачал головой и усмехнулся, представив, как глупо выгляжу со стороны:

– Бля, все-таки я – дурень…

Спать что-то больше не хотелось, потому до утра смотрел боевики, а как раздался пронзительный визг, призывающий на работу, уставший и не выспавшийся, с тяжелой, кружащейся от недосыпа головой, отправился на работу.

***

Засыпать вечером было немного стремно, но почти бессонная ночь не прошла даром, меня просто вырубило на диване.

Вопреки мрачным ожиданиям, на утро я встал хорошо выспавшимся. Снов не помнил, но, кажется, это было нечто приятно-нейтральное.

День принес проблемы и пустопорожние разговоры, к вечеру ощущал себя жмыхом. Тяпнул стакашку и вперился в голофон. Незаметно сон сморил меня и я очутился в огромном темном помещении, напротив – неприветливо глядящий маонец.

Памятуя о предыдущей встрече, нервно попятился.

«Прекрати пить эту отраву!» – прошипел голос прямо в голове.

Губы создания растягивались в угрожающем оскале, когти начали удлиняться, я с ужасом понимал, что бежать некуда – хер тут спрячешься, да и двигается оно быстрее, но приказной тон заставил меня расправить плечи и встать прямее. Никому, кроме родителей, не позволено так со мной разговаривать.

– Почему? – спросил я холодно, чувствуя, как злость потихоньку вытесняет страх.

«Мешает.»

– А я без этого спать не могу! Некоторые, между прочим, вынуждены впахивать каждый день!

«ТЫ! Похитил, притащил непонятно куда, а теперь даже не пообщаться, из-за этой гадости!»

Существо возмущенно скрестило руки на груди, длинные когти ему по-видимому совершенно не мешали, колыхнуло своими странными, текучими волосами и, закрыв рот, горестно опустило вниз уголки губ.

– Нда? Это ты пообщаться позавчера приходил? – спросил я гневно.

«Когда ты пьешь, то вместо нормальных мыслей – икающая чепуха. Да еще так громко! Тут же никого, кроме тебя нет! Ты вообще подумал, что это – издевательство: лишать меня всякого контакта с нормально мыслящими?»

– Э… я вообще вполне допускаю, что ты – плод подсознания, не более того!

«Что? Ты же не можешь всерьез воображать, что ЭТО сон?

Существо всплеснуло руками, потом замерло, вглядываясь в мои черты:

«Что, действительно?»

– Ну… – я немного смутился, даже начал теребить нижнюю губу, но, несмотря на некоторую неловкость, врать не стал. – Да! Если ты – живой, почему не двигаешься? Почему только во сне приходишь? Неужели нравится пребывать в этом непонятном стазисе?

Маонец в ответ только досадливо фыркнул и неожиданно сильно толкнул меня обеими руками в грудь, хоть когти убрал, и то хлеб… чмо невоспитанное! Я охнул, отлетая, будто пушинка назад, на секунду потерял ориентацию, и… проснулся на своей кровати.

Полежав некоторое время, потащился к статуе, сообщил розоватой прелести, что он нахал и хулиган, и, если все-таки не является результатом сдвига мозгов, пусть кончает маяться дурью и оживает.

– Если… я подчеркиваю, что считаю это довольно сомнительным, но вдруг… в общем, на всякий случай хочу сказать: все необходимые тебе для жизни предметы я обеспечу. Просто появись, скажи, что нужно и – будет. Но так и знай: еще недели две и пойду к мозголому. Пусть меня лечит. А то сны какие-то странные…

***

Еще дня три я спокойно глушил виски после работы, уходя спать грозил статуе пальцем. Снов не помню. А потом в зеркале ванной увидел его. Прямо за спиной. Создание горестно качало головой, сложив руки на груди.

Описать свое состояние и мысли не берусь. Меня накрыло настоящей паникой, включающей колотье в груди, дрожащие конечности и слабое отражение сознанием окружающей действительности.

Конечно, первым делом я вздрогнул и обернулся. И там, сзади, никого не было. А в зеркале – был. Было. Это.

Пришел в себя уже в спальне. Остаток вечера копался в сети в поисках информации по психическим заболеваниям в общем и целом, и галлюцинациям – в частности.

Даже зарегистрировался на форуме и задал соответствующий вопрос знатокам. В итоге так и не понял: можно ли отличить глюк от реальности или нет? Сначала я надеялся, что помогут какие-нибудь мелкие детали или несоответствия. Знатоки сообщили – возможно, помогут. Или нет. Если возник такой вопрос – лучше обратиться к специалистам.

Однако, в соответствующую организацию обращаться до одури не хотелось. Это же клеймо. Во всяком случае, именно так я искренне полагаю.

Знаю, некоторые люди совершенно спокойно вверяют свое здоровье частным клиникам и, почти с удовольствием, лечат расшатанные нервы. Нисколько не смущаясь, обсуждают достоинства и недостатки заведений и задницы санитаров.

Мне же плохеет только от одной мысли, что я позволю колоть себе лекарства и буду обсуждать видения и сны с незнакомыми людьми. Нет, ни за что! Как-нибудь сам с собой разберусь… в конце концов: не так уж и страшно. Ну, вижу я статую в зеркале…

Философские рассуждения на тему: “А не глюк ли, все, что я вижу? Может, я уже давно того, и сейчас вообще лежу в психушке на родной планете, словно овощ, погруженный в грезы и не реагирующий на окружающую действительность?” – были твердо прекращены.

Все же, что бы там ни говорили специалисты, а я не верю в способность собственного сознания детально проработать фактуру предметов, вплоть до сколов, трещин и пятнышек. Прибавьте к этому совершенные тактильные ощущения и «звуковую дорожку», не противоречащую происходящему. Следовательно, окружает меня самая, что ни на есть, реальность.

А вот маонец в зеркале… нда, маонец, несомненно, ощутимо напрягал.

Рассмотрел два варианта. Первый: я сошел с ума. Или не совсем. Но заглючил. Что я буду делать? А пока ничего! Может, это просто переутомление.

Второй: с головой порядок, но мне досталась вредная, хотя и красивая, с этим не поспоришь, живая статуя. Действия? Ну, тут только если переговоры. А, значит, пить сегодня не буду. Авось припрется в сон. Поганец.

Верить в уехавшую крышу не хотелось, потому спустился в гостиную и обратился к камню:

– Это уже перебор. Приходи в сон, поговорить нужно.

Заснул, конечно, не сразу. Полночи проворочался, проклиная розовую гадость с белыми глазами и жопского поставщика деталей, задерживающего работы из-за ошибки в документах. Я как раз продумывал детали нового контракта, который включит в себя неустойку при повторении неприятной ситуации, когда в голове раздался ехидный голос:

«Даже во сне о бумажках думаешь?»

Обернулся и обнаружил, что стою посреди темного помещения, стены которого теряются во мраке, а рядом упирает руки в бока длинноволосая статуя. Что интересно: в руке у меня отпечатанный договор. И формулировки такие точные…

– Так… это, – помахал листами, – можно как-нибудь отпечатать там? Снаружи?

«Это все, что тебя волнует?»

– Меня много чего волнует, – отрезал я, – а кое-что даже пугает до усрачки, но готовый договор сэкономит довольно много времени.

«Трудоголик! Можно. А что – ты уже не думаешь, что я – фрукт подсознания?»

– Плод. Плод подсознания. Думаю. Но уже меньше. Потому что получается: если ты – придуманный, значит, я – сбрендил. Полагать такое дискомфортно.

«Очень… прагматично.»

Не похоже, что это похвала.

«И о чем ты хотел побеседовать?»

– Знаешь, одно дело купить офигенно красивую статую для релакса. Пусть и окруженную подозрительными слухами. И совсем другое – обнаружить изъяны собственной психики. Возможно, спровоцированные изваянием. Короче: либо оживай. Либо объясни внятно, почему не можешь. Либо я от тебя избавлюсь.

«А ты уверен, что получится?» – злобно прошипел маонец, из кончиков пальцев поперли когти.

– Уверен. Давай поговорим, как взрослые люди.

«Я не человек!» – ехидно напомнила статуя, оскаливаясь и демонстрируя свои зубки.

– Знаю.

Маонец еще некоторое время сверлил меня злобным взглядом, заставляя потеть и нервничать, потом неохотно произнес:

«Я могу, как ты выразился, ожить. Однако, ты не кажешься безопасным. Я не хочу этого делать.»

– Прости, что? – я не поверил своим ушам. – Кто мне когтями пузо вскрыл? У кого зубы острее ножей? Да твою плоть ничто не берет! Это все знают – статую невозможно разрушить или повредить. «Небезопасный»! Да ты – угроза ходячая!

«То есть, ты считаешь меня угрозой.»

После этой констатации существо замерло, будто задумавшись о своем, минеральном. Или он не минерал? Наверное, нет. Скорее всего – неизвестная человечеству форма жизни.

«Ладно. Стоит все же прояснить. Если я перейду в другую фазу существования, подразумевающую свободное перемещение вместилища, то само вместилище видоизменится.»

Вместилище – это его тело. Статуя. Хм. Интересно.

– Сейчас ты неуязвим. А после изменения – не будешь. Правильно я понял?

Создание скривилось и процедило «да», явно недовольное моими способностями к рассуждению.

– Ну, вообще-то я рискую гораздо больше. Ты явно агрессивен, если прибавить к этому неизвестные способности…

«То лучше всего сдать опасную гадость правительству для исследований.»

Я задумчиво осмотрел зло сверкающего белками маонца и успокоительно притронулся кончиками пальцев к его предплечью.

– Я понял тебя и твои опасения.

Волосы инорасника приподнялись, зашевелились, словно живые, а сам он оскалился и издал тихое шипение. Не понравилось прикосновение. Или наоборот? Кто ж этих инорасников разберет!

– Понятия не имею, что ты этим хочешь сказать! – произнес я спокойно. – Слушай, давай начнем переговоры. Я хочу спокойно спать и не видеть тебя в зеркале. Ты?

«Я?»

Интересно, как он передает интонацию, если разговаривает прямо в голове? Впрочем, не важно!

– Какие гарантии безопасности тебя бы устроили? Что ты хочешь?

Существо молчало так долго, что я уже перестал надеяться на ответ.

«Я предполагаю, что наша раса слушала музыку звезд слишком долго. Кажется, за это время многое изменилось, а мы и не заметили. Ты… совместим со мной. Можно синхронизироваться.»

– Синхронизироваться?

«Ты пропустишь меня в свое сознание, и я получу знания о мире и… о тебе. А потом уже приму решение: стоит ли делать форму мобильной.»

Мысль пустить в свою голову этого… этого неуравновешенного инопланетного психа пугала. Технически мы уже в моей голове, но, наверное, на каких-нибудь поверхностных слоях. Какой вред может нанести неизвестное создание?

Видимо опасение явственно проступило на лице, так как существо рыкнуло, тряхнуло волосами и заявило:

«Чего ты такой… как назвать? О! Трусливый, вот?!»

– И это спрашивает инорасник, прямо заявляющий, что боится выйти из коматоза?

«Я не трус! Я – осторожный!»

В голове опять завертелись мысли, что избавиться от статуи – самое разумное. Может, впрямь сдать госслужбам? Наплести, что не знал, не ведал о запрете. Ну, штраф впаяют. Живу один, так что обвинения выдвигать не будут – чужие жизни я опасности не подвергал. Нет тут больше никого.

Ага. И продолжать по вечерам напиваться в одиночестве. Все-таки инорасник мне нравится, будет с кем поговорить. Кто не рискует – не выигрывает.

– Ну, ты хоть слово дай, что ли. Пообещай не причинять вреда. И расскажи подробнее про эту свою синхронизацию, – сдался я.

Маонец почуял, что я почти согласен, и зачастил. В следующие полчаса на меня была вывалена целая гора нужной, и не очень, информации.

Я узнал, что статуя может общаться со мной, когда я сплю, и разделить воспоминания, не все – лишь те, что я сам позволю. Маонец не мог добраться до того, что я не хотел вспоминать, или заставить думать о чем-то неприятном. Потому-то и нужна эта самая синхронизация, а то бедняга ни про налоги, ни про трудовой кодекс ничего не знает. А ему нужна полная картина мира.

Кроме того, выяснилось, что влиять на меня маонец не способен.

«Вообще говоря, если бы ты не был так выбит из колеи моим внешним видом и самим фактом присутствия во сне, я бы не смог влиять на происходящее. Даже когти не появились бы.»

– Но они и в реале есть? Длинные? И зубы, и рот впечатляющих размеров?

«Есть».

Нда. Шо-то эта тварюга меня пугает… может, ну нах его оживлять?

***

Синхронизация оказалась не такой простой штукой. Не зря маонец выглядел несколько сомневающимся. Оказывается, для этого ему придется немного «оттаять». Какие-то отростки выпустить.

Ну, это он мне так сказал. Когда я увидел шевелящиеся волосы, сразу появилось желание уматывать, да поскорее. Страсть-то какая! Зато теперь я точно знаю, что не сбрендил. А так же в полной мере осознаю тот факт, что уровень интеллекта вашего покорного слуги прискорбно низок. Получается, что я добровольно собираюсь отдать мозги непонятной твари на предмет полномасштабных раскопок.

Отступиться не дает упрямство, глупая гордость, любопытство и малая толика вины. Все же привоз неведомой зверюшки к родным пенатам проспонсировал именно я, вырвав тем самым существо из комфортной среды.

Мысленно уверяя себя, что поступаю правильно (что, впрочем, не отменяло возможности летального исхода), позволил хищным волосам оплести свою голову. Сначала ничего не происходило. Я просто стоял рядышком с прекрасной и теперь совершенно голой статуей.

Непонятная штука, условно названная волосами, мягко массировала и поглаживала кожу головы. Даже приятно. Маонец говорил, что я погружусь в сонное состояние, и он сможет слитьсявлитьсясоединиться… в общем что-то такое. Я не очень понял. Кажется, это их специальный термин, у людей такого нет. В ожидании этого момента я внимательно рассмотрел обнаженные телеса.

Первичные половые признаки упрямо указывали на то,что это самец. Шея ровная, ни намека на кадык. Волос ни в паху, ни на груди не наблюдается. Член на первый взгляд от человеческого не отличается. А как он поведет себя в дальнейшем – кто знает? Вон волосы тоже внешне не таили сюрпризов…

В общем смотрел я, смотрел на маонца, а потом очнулся на полу. Ну, это я позже понял, что на покрытии лежу. Сначала просто пребывал в каком-то странном состоянии: вроде, вижу, но не понимаю, что. И, самое интересное, меня это совершенно не нервирует.

Значит, лежу я на чем-то… вполне удобном. И через некоторое время осознаю, что кто-то массирует кожу головы.

Еще минут пять лениво размышляю, о том, кто это может быть…

…БОЛЬНО! Ощущение такое, будто в голове что-то взорвалось! А! хватаюсь за репку, рефлекторно пытаюсь сесть, но чьи-то руки удерживают. Это и хорошо, потому что все закружилось и меня затошнило.

Кто-то прижимает к себе, укачивает, что-то говорит… боль постепенно становится тупой и уже не ослепляет. Старательно дышу через нос. Тошнота прошла почти сразу, накатила сонливость, глаза закрываются, я решаю смежить веки всего на секундочку, а потом, с новыми силами, разобраться с творящейся херней.

***

Первое, что я увидел, когда очнулся: плавающий в белом нитевидный зрачок. Блядь!

– Твой мозг устроен совсем иначе, чем те, с кем моя раса синхронизировалась раньше. Я не думал, что для нас это будет настолько болезненно.

А голос у маонца очень приятный. Интонирует, правда, немного странно.

– Тебе тоже было больно?

– Не так, как тебе. Я все же умею работать с разумом.

– Прелестно. То есть ты залез ко мне в голову и все там перекосоёбил?

– Я уверенно могу утверждать, что не принес непоправимого вреда. В течение нескольких дней возможны головные боли, но никаких более длительных последствий не предвидится.

– Ясно. Ты, я смотрю, решил-таки разморозиться?

Маонец поморщился. Теперь его плоть не была столь совершенной, как во сне. Я видел морщинки в уголках глаз и тончайшие линии носогубных складок, а еще мне показалось, что он изрядно расстроен.

– Когда мы слились, что-то пошло не так. Общение в мире грез не дает возможности полноценно исследовать индивидуума. Наша связь была неполной. По правде, я мог лицезреть лишь фрагменты продуцируемых тобой образов. Когда наши разумы слились, я начал проваливаться во все более глубокие слои, чем глубже, тем меньше шансов вернуться, естественно я попытался «всплыть», а потом меня просто выбросило в эту форму…

– Но ты хотя бы узнал, что хотел?

– Да, информацию получил. Язык и основные сведения – усвоены.

Я еще полежал немного, приходя в себя. Маонец держал мою голову на коленях и отстраненно поглаживал волосы, задумчиво глядя на белую стену, потом он вздохнул:

– Исходя из того, что я выяснил, для выживания мне необходимо предоставить людям нечто ценное. Какие-то услуги.

После мозговыворачивающей синхронизации думалось мне не очень, потому я некоторое время пытался сообразить, что имеет в виду маонец. Потом понял – это он про работу.

– Я достаточно получаю. Прокормлю.

Мы еще немного посидели на полу, а потом я, с помощью маонца, поднялся и поковылял показывать гостю дом.

– Как мне тебя называть?

– Прабодхан.

– Пра… хм что?

– Непривычно?

– Немного.

– Можно сократить…

– Праби?

– Пусть так. Твое имя?

– Герхард, но я обычно говорю всем, что меня зовут Гарри – проще звучит. Вот это – моя комната. Здесь еще есть несколько помещений, но большинство переделаны под всякие излишества, так что тебе остается только вон та комната – я ее оставил для возможных гостей.

– Что-то к тебе никто не заходит, – маонец пронзил меня внимательным взглядом нечеловеческих глаз, – почему?

– Не знаю… так вышло. Тащить кого попало к себе не хочется, а по-настоящему близких людей нет. Понимаешь, почему-то для большинства слишком важны разнообразные вежливые условности. Непременно надо звонить не реже, чем раз в неделю, поздравлять с праздниками, пусть и по спикеру, встречаться почаще… а я зачастую настолько вымотан, что даже новости толком послушать не могу. Диктор что-то говорит, а у меня шум в ушах. Посмотрю на то, как он рот открывает и – спать. Не хочется никому звонить или писать, а уж тем более встречаться. Вот и получается – люди со мной постепенно перестают общаться. Раз не отвечу, два не отвечу и – все. Больше не пишут.