Текст книги "Каменный ангел (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Глава 1 ==========

Олан с интересом оглядывался вокруг: в таких магазинах он еще не бывал. Длинные полки с товарами, бумажные ценники, карандашики и листки, чтобы записать код товара – все это будто сошло со старинной, еще двухмерной, фотки.

Современные шопы выглядели иначе – как правило хозяева вообще довольствовались электронным вариантом. Это выходило дешевле – не нужно снимать помещение, оплачивать работу продавцов и другого обслуживающего персонала. Многомерное изображение товара позволяло вертеть его во все стороны, «примерить» будущий предмет на то место, где он будет стоять, рассмотреть текстуру и даже «простучать» поверхность. Но в городе, где Олан поселился на ближайшие годы не было супер-современных технологий. Все вокруг было до забавности старомодным. Парень находил в этом некоторую прелесть – путешествие во времени, не иначе.

Дома были классической прямоугольной формы и только несколько зданий блестели стеклом и металлом. Узкие улочки петляли по городу, приводя к маленьким уютным скверам и небольшим площадям. Старомодная плитка и даже асфальт были основным покрытием. Дома облицовывались каким-то неизвестным Олану составом, который был совсем не похож на пластик и композитные панели. Очаровательное погружение в старину! Все вокруг было таким необычным!

Парень все больше убеждался, что прав был именно он, а не братья, которые всячески отговаривали его от поступления в учебное заведение на этой планете. Конечно, без многих вещей было непривычно, какие-то аспекты жизни оказались неудобны, но Олан был готов потерпеть. К примеру, ему импонировали чудаковатые авто и полное отсутствие самодвижущихся дорожек, пусть это и обозначало больше пеших прогулок.

Занятия еще не начались и Олан посвятил свободное время обустройству на новом месте и долгим прогулкам. Город во многом напоминал те небольшие задрипанные городки, где обретались папы, пока их выращивали. Здесь не было того, без чего жители центральных планет уже давно не мыслили существования: сканеров, спикеров, головизоров. Для их производства требовался иной уровень, планета же была окраинной, расположенной вдали от центральных путей, «привозное» стоило весьма и весьма недешево, во много раз дороже, чем в тех же центральных мирах. Часть населения – малая – могла себе позволить щеголять давно вышедшими из моды микро-спикерами и горделиво демонстрировать гостям допотопные головизоры, но большинство знали о подобных вещицах лишь понаслышке. Олан, ознакомившись с местными реалиями, спрятал свой новенький наручный спикер в дальний карман рюкзака – незачем вот так, сходу, привлекать к себе внимание.

Злоехидный Рей, узнав, куда навострился брат, предрекал Олану скорую смерть от скуки, но парень был уверен, что сможет найти, чем занять свое свободное время.

Конечно, одного его не отпустили. Ну и что, что взрослый? Человекопапа твердо стоял на принципе «береженого космос бережет» и требовал от детей, чтобы они не путешествовали в одиночку. Братья всегда находились поблизости друг от друга. Присралось учиться на самом краю обжитой галактики? Отлично! Хочешь – вперед! Но потрудись тогда захватить с собой кого-нибудь из братьев. Уговори, подкупи, делай что угодно – страховка должна быть! Обычно требование папы почти никак не ограничивало свободу детей: их было много и кто-нибудь из братьев всегда обретался в радиусе действия сигнала, но Олан планировал забраться слишком далеко – Ксан прекрасно понимал: если с сыном что-нибудь приключится, помощь не успеет. Лететь минимум двадцать стандартных дней. Поэтому отец поставил жесткое условие: Олан должен договориться с кем-нибудь из братьев, чтобы ему составили компанию.

Наверное, парень еще долго вел бы переговоры со своими брательниками. Все-таки спросить у тридцати человек, не хотят ли они смотаться годика на два в ебеня – не так просто. С наскока произносить подобное нельзя. Необходимо сесть, создать атмосферу, аккуратно разузнать о планах на будущее… Олан был готов к тому, что времени уйдет много. Потому, когда Рунако ввалился к нему посреди ночи и спросил:

– Ол, слышь, говорят, ты тута куда-то едешь? С тобой можно? – воспринял сие, как подарок судьбы, хотя с Рунако никогда особо не дружил.

С братом вообще мало кто ладил. Возможно, так получалось из-за того, что он был среди первенцев, которые держались особняком. Людохвырики, как называл их человекопапа, были слабее и мельче тех, что вылупились позже. Кроме этого было еще одно важное отличие: так как память предков в них так и не проснулась, то они ощущали себя скорее людьми, чем хвырами и воспитывались в основном папой Ксаном. Папа Шыкх глядел на мелочь с недоумением: хвыры послушны, эти же, с его точки зрения, были совершенно неуправляемы. Человекопапа уверял, что «малыши» довольно спокойные. Спорить с папой никто не решался, так как давно было подмечено: нет более простого способа привести его в дурное расположение духа, чем сказать что-нибудь нелестное про «хвыздиков».

Первенцы росли и развивались медленно. Олан уже давным-давно ощущал себя взрослым, работал и кружил головы девчонкам, а эти все еще носились друг за другом, играя в догонялки, рассказывали по вечерам страшилки и боялись идти в темноте до туалета.

Ану вовсю охмурял избранника, а первенцы только учились писать и читать. Олан вечерами слушал как неловко, по складам, разбирают мальчишки свои первые тексты. Ксан частенько заставлял хвыров присматривать за малышней, не миновала сия чаша и Олана, и он, вздыхая, отбывал повинность, тихо звеня металлическими спицами.

Годы шли, дети, наконец, выросли. Но беспокойства меньше от них не стало. Ксан смеялся и уверял, что люди взрослеют очень медленно. Некоторые вообще никогда. Олан подозревал, что Рунако как раз из таких – которые до старости чудят, мечутся по жизни без цели и плана, совершают глупости, влипают в истории. Сами хвыры достаточно четко представляли себе, чего хотят. Большинство мечтало найти избранника, а до того светлого момента коротало время зарабатывая монеты – ведь тому, кто люб надо еще предложить что-то достойное. Олан разделял всеобщую мечту – найти своего партнера. Кто это будет, парень не загадывал. У них в семье мало кто связал себя узами с обычным человеком, это происходило не специально, они не выискивали кого «пооригинальнее», но, на всякий случай, Олан был готов к мысли, что и его любимый, или любимая, будет со странностями.

Например, спутник Иррэ все время норовил обратиться в фигурный туман, что немного нервировало всех, кроме самого Иррэ. Олан ощущал себя как-то неловко, когда густые молочные клубы плескались где-то в районе коленок – под его юбочкой никогда не было белья. Да, у тумана глаз, вроде, нет. Просто взвесь… чего-то. Взвесь Айла. Маловероятно, что партнер брата с интересом рассматривал гениталии Олана, но все равно – неприятно. Волк со временем провел параллель между дискомфортом Олана и своим туманным состоянием, сделал выводы и почти перестал так делать при нем. Если, конечно, не забывал об этом.

Рунако пока не был ни с кем связан, хотя и проявил себя достаточно активным любителем разнообразных прелестей. В основном жертвами его страсти становились мужчины, но пару раз он был замечен в связях с особами женского пола.

Олан старался держаться от всего этого подальше. Выпить и победокурить он был непрочь, но размениваться на случайных любовников не желал. Ну, пару-то раз, конечно, было – встречался. Но это были не проходные, почти незнакомые люди, а те в кого Олан был влюблен. Ему даже казалось, что, возможно, это партнер. Но всякий раз оказывалось – нет.

Олан напивался, вламывался к кому-нибудь из счастливчиков, нашедших свои половинки, и полночи допытывался, как они поняли, что именно этот разумный – тот самый.

– Я не понимаю… как? П..чму? Вот, нравился же мне. И так внутри было… а потом – все ушло! – Олан блестел глазами, его утешали и отводили взгляд.

Никто из братьев так и не смог толком объяснить, чем же их чувство отличалось от обычной влюбленности. Только твердили: «Ты не перепутаешь!»

Рунако, в отличие от Олана, совершенно не волновался и не тосковал по еще не найденному партнеру.

– Да на кой мне это? – вопрошал он, когда его спрашивали об этом животрепещущем вопросе, – ну, будет кто-то. И че? Я ж буду как привязанный. По-моему, сейчас лучше. Живи в свое удовольствие!

Его позиция была братьям ясна, но непонятна. Как это так? Не хотеть найти того самого? Впрочем, большинство считало, что это он просто хорохорится. Уверяет себя, что «нет, и не надо!», а на самом деле тщательно давит в себе смурь, ощущаемую каждым из них.

Пока летели до планеты, братец изрядно надоел Олану этими своими возмутительными рассуждениями, разбавленными подробными рассказами о ебле с оставленными вдалеке пассиями. Олан морщился – он не считал себя ханжой, но Рунако весьма раздражал своей зацикленностью на сексе.

– Ты о чем-нибудь другом говорить-то можешь? Или у тебя член вместо мозгов?

– Гы! – Рунако довольно гоготнул, – кстати, о членах!

– Оххх….

Вот так и прошло путешествие: Олан изучал новые плетения. Ему удалось достать изображение кружев, ныне уже обратившихся в прах, которые плели аборигены одной из планет Чирика. Это были двухмерки, черно-белые, ужасного качества. Настолько древние, что Олан покрывался мурашками, когда думал о бесчисленных веках, разделяющих его и ушедших за грань мастеров. Когда-то образцы узоров хранились в музее, но войны и время стерли и музеи, и хранимые в них экспонаты с лица планеты. Остались лишь статьи в допотопных, еще бумажных изданиях. Потом, с развитием технологий, сохранившееся оцифровали, переписали на носители и… забыли на века в одном из закрытых помещений музея. Недавно прошедшая реконструкция обнаружила в стене, казавшейся монолитной, заложенный проем, а за ним – еще один зал. Некоторые носители, обнаруженные там, безнадежно испортились, но кое-что все-таки удалось восстановить. Музейные работники, гордые проделанной работой, выставили отреставрированные файлы во всеобщий доступ, там Олан и обнаружил несколько заметок со старинными зернистыми изображениями любопытных узоров. И вот теперь он вертел эти двухмерки, стараясь сообразить, как сплести пленительные воздушные кружева.

А Рунако со скуки беспрерывно глушил алкоголь и смаковал подробности интимного поведения своих любовников. Его бубнеж немного мешал, но именно с этим сексоманом Олану придется сосуществовать ближайшее время, потому парень без возражений внимал брату, тихо вздыхая.

И все равно Олан полагал, что ему повезло. Те, кого парень прочил в сопровождающие, узнав точное положение планеты и предполагаемую длительность проживания на ней, в ужасе отказывались.

Рунако тоже наверняка бы отказался, но у него почти не осталось выбора. В своих бесконечных похождениях он в конце-концов нарвался на какого-то неадеквата – чего и следовало ожидать, учитывая всеядность парня. Брошенный любовник оказался не просто психом, а психом со связями, и папа Ксан постановил, что сыночку лучше пока пожить где-нибудь… подальше. Например, поучиться вместе с Оланом. Отбрыкаться Рунако не удалось, вот таким макаром он и оказался на пороге Олана с просьбой взять его с собой.

На планете Олан быстро сориентировался – он заблаговременно разузнал все, что нужно, а также подал по сетке документы на платное, получил подтверждение и оплатил.

Космопорт на планете был только один. У Олана и Рунако не было своего «летающего дома», пришлось воспользоваться грузовым кораблем. Здоровенные неповоротливые махины появлялись на интересующей их планете нечасто.

Олан был весьма доволен тем, как все складывалось – ему удалось так быстро утрясти все дела, что они успели на отходящий грузовоз, прилетели заранее и теперь было время немного обустроить быт до начала учебного года. Например, прикупить кое-что для абсолютно необставленной квартиры.

– Не понимаю, почему нельзя было делать это дома – по сетке? – пробубнил Рунако, с неудовольствием оглядываясь вокруг.

– Ты ведь не прочел краткого описания планеты, которое я тебя скинул?

– М? – Рунако был с перепою, а потому мрачен и ворчлив, – зафиг? Все равно же папанька ультиматум выдвинул, так что лететь бы пришлось по-любасу.

– Ладно, подойдем к вопросу с другого краю. Ты не заметил в нашей комнате ничего необычного?

– Нет. Харе таинственность наводить. Давай уже – рань меня в самое сердце. Чувствую, ничего хорошего ты мне не скажешь.

– Нельзя здесь ничего по сетке купить. Точнее – можно… но тут такое дело: сетка-то есть, но совсем не такая, как у нас. Двухмерная. И с цветопередачей там проблемы.

– Епт! Это же капец! Как же я буду? Погоди… а игрухи?

– Двухмерные, – Олан еле сдерживал рвущуюся на лицо улыбку – физиономия брата выражала столь глубокое страдание и вселенскую скорбь, что нельзя было не порадоваться. Рунако со своими грубоватыми манерами и хамскими высказываниями этого заслуживал.

– О-о-о… – простонал брат, закрывая глаза рукой.

Олан целенаправленно обходил помещение за помещением, вглядывался в разложенные товары, вертел их в руках, рассматривая. Рунако следовал за ним апатичной тенью.

– Посмотри – вот этот стол, вроде, ничего. И стоит недорого.

– Ага.

– Или этот? Он покрыт пластиком, а тот – из древесины…

– Космос! Ол, выбери сам и не еби мне мозг!

Олан неодобрительно поджал губы и выписал на бумажку номер, под которым значился товар. Затем они прошли на склад, долго искали нужные цифры и, наконец, водрузили на тележку картонную коробку.

– Нахрена нам тележка, ты ж и так можешь отнести? – недоумевал Рунако.

– Не стоит выделяться. Посмотри вокруг – все с тележками. Такой вес может нести либо киборг, либо инорасник. Здесь и те, и те – редкость. Зачем привлекать к себе любопытные взгляды?

– А как мы тогда ее до дома попрем?

– Закажем доставку!

– Лишние деньги.

Олан вздохнул. Монет у них было немного. Рунако вечно все, что зарабатывал, спускал на гулянки. Олан – на дорогостоящие натуральные материалы, платные курсы повышения мастерства и, иногда, на гулянки. Поэтому парни были настроены потратить на обстановку как можно меньше. Приобрести крохотную комнатушку на двоих им помог папа Шыкх. Он с цифрами в руках доказал, что если снимать – выйдет дороже, и подкинул немного монет.

В общем – Рунако был прав, за доставку сдерут немало. Таранить же на своем горбу через весь город неудобную габаритную коробку – тоже совсем не весело.

– И все же придется, – кисло произнес Олан, – коробка не тяжелая, но в транспорте мы с ней не протолкнемся.

***

– Рунако! Что это?

– Где?

Брат заполошно выбежал из кухни – он никогда не слышал, чтобы спокойный Олан так кричал.

– Да вот это!

Олан возмущенно тыкал пальцем в коричневую коробку, доставленную из магазина.

– Стол твой. Чего орешь-то?

– Это же не тот стол! Космос, мы, кажется, перепутали полки! Ты проверял номер на упаковке?

– Чего я-то? Это ж ты выбирал! – Рунако почесал затылок, пожал плечами и спокойно утопал на кухню, совершенно не разделяя волнение брата.

– Стол, он и есть стол. Какая разница, на чем жрать? – бормотал он себе под нос.

Олан зарычал от раздражения – ему было не все равно. Парень считал, что составляющие интерьер предметы не только несут чисто утилитарную функцию, но и обязаны гармонировать между собой создавая особую атмосферу…

– Ладно, чего ты завелся? – вопросил Рунако, когда парень последовал за братом, излагая свою позицию, – кинешь сверху пару своих дырчатых тряпочек, и будет красиво.

– Это. Не. Тряпочки, – произнес Олан, еле сдерживая ярость.

– Все время забываю, как эти штуки называются. Ол, кончай истерить из-за фигни. Это все из-за недоеба. Тебе нужно хорошенько потрахаться.

– Гррр! – только и смог ответить Олан, он резко развернулся и пошел читать информацию в сети – можно ли сдать не подошедший товар.

В итоге стол они оставили – внешне тот выглядел неплохо, а заморачиваться с обменом было лень. Олан пообещал себе, что больше он так не ошибется – обязательно будет проверять все сам.

Через неделю Олан вновь потащил брата в магазин.

– Нет, я не хочу! Мы же там были недавно, почему ты не купил все сразу?

– Потому что сегодня в честь праздника цена ниже, а нам надо экономить!

– Фууух… что сегодня? – в обращенном на Олана взгляде была сосредоточенна вся кротость мира и все его долготерпение.

– Полка и пара стульев.

– А нам впрямь нужны стулья? На полу никак? Все-все. Понял. Нужны.

Олан носился по залам, соединенным между собой проходами, складывал в тележку, которую меланхолично вез Рунако, всякие необходимые для дома мелочи, вроде очаровательного горшка, в котором можно вырастить цветок из прилагающейся к нему семечки. Брат, чуждый прекрасному, горестно вздыхал, морщился, прикидывая общую сумму покупок, и, когда Олан отворачивался, бесшумно выкладывал обратно то, что по его мнению было бесполезным.

Когда подошла очередь склада, где товар лежал упакованный и промаркированный, а покупатели собирали нужные коробки сами, оба брата были уже весьма утомлены. Рунако медленно переставлял ноги и смотрел потухшим взглядом куда-то вдаль, всем своим видом демонстрируя спутнику, что с него взятки гладки и он в дальнейшем участвует лишь номинально. Олан неодобрительно поджал губы, думая про себя, что этот Рунако – совершенно безответственный тип! Естественно, он и на секунду не поверил тому спектаклю, что разыгрывал братец, ведь хвыры весьма выносливы и трехчасовая прогулка по магазину не может настолько утомить, как хотел показать демонстративно шаркающий ногами лоботряс.

Быстро покидав коробки, отстояв очередь и оплатив, Олан на всякий случай решил проверить чеки. И вот тут-то его ждал сюрприз – одна из коробок опять была перепутана!

– Да что ж такое-то! Как же так? Вроде, смотрел внимательно!

Рунако только горестно вздохнул и потопал за братом в отдел возврата. Там Олан долго беседовал с консультантом, рассматривал вместе с ним бумажки и уточнял сроки возврата. Рядом мялись такие же неудачливые покупатели с ворохом своих собственных бумаг.

– Ну, я думаю, что надо посмотреть дома, что там за стулья. Может, подойдут, – подытожил Олан направляясь к выходу.

У самых дверей их догнали те самые покупатели, что терлись около стойки:

– Простите, – молодой человек неуверенно улыбнулся Олану, скосив один глаз на его длинную юбку, – кажется, вам отдали не только ваши чеки, но еще и наши!

Олан недоуменно осмотрел бумажки, выудил пару и протянул их продолжающему улыбаться человеку.

– Спасибо! – молодые люди вновь понеслись в сторону отдела возврата, Олан нервно хихикнул.

– По-моему, нам все-таки стоит быть внимательнее!

– Хм! – выразительно произнес Рунако.

– А ты вообще – мог бы проявить больше участия!

– Хм-хм! – Рунако вновь ограничился невнятным звуком, но дополнившее его шевеление бровей достаточно ясно показало его отношение к призыву Олана.

– Ну и… сиди теперь на том, что купили! Менять не буду! – в сердцах сообщил Олан.

– Хммм, – Рунако повел плечом, являя Олану потрясающее равнодушие перед лицом столь ужасающей угрозы.

– Ну и… гррр! – не придумав, что еще сказать бестолковому братцу, Олан просто зарычал, резко повернулся и быстрым шагом направился к остановке общественного транспорта, долженствующего доставить обоих домой.

***

Прошло несколько месяцев, учебный год благополучно наступил и Олан с увлечением посещал лекции, Рунако же «просиживать штаны» отказался. Устроился в каком-то баре вышибалой – и приработок и атмосфера как раз такая, как он любил. Это было весьма похоже на братца. Олан покачал головой, произнес короткую, но прочувствованную речь на тему важности образования, но Рунако привел контраргументы:

– Монеты-то уходят. А ты все на лекциях, потом задания разные делать будешь, и когда работать?

– Ну, я в ночь куда-нибудь устроюсь…

– Каждую ночь вкалывать не сможешь, а здесь все такое дорогое… ну, из того, к чему мы привыкли.

– Надо привыкать к местным продуктам.

– Надо. Слушай, Ол, ты же учиться приехал, верно? Вот и зубри. Если ты будешь ночами вкалывать, соображать начнешь хуже. Да, я знаю, вы, хвыры, как киборги – двужильные. Но все равно, рано или поздно, и вы устаете. Зачем себя загонять? Найди какой-нибудь приработок на пару дней в месяц. Ну, знаешь, что-нибудь тяжелое потаскать или еще чего, и хватит нам.

Олану и самому не слишком-то хотелось упахиваться в ночь, потому он, поколебавшись, согласился. Парень погрузился в учебу, ему нравилось то, как все было устроено: с самого утра нужно было идти на занятия в большое здание обучающего центра. В середине дня был перерыв – предполагалось, что это время будет потрачено на обед, потом еще несколько занятий и можно отправляться домой.

Первое время на него прямо-таки пялились – из парней никто, кроме него, не расхаживал в юбке. Олан побывал на многих планетах, посетил разные страны и знал, что в некоторых странах определенные виды одежды традиционно считаются прерогативой одного из полов. Или же указывают на принадлежность к некоей касте. В этом городе, слава Космосу, деления на касты не было, потому Олан счел возможным продолжать носить свою любимую одежду. А всем любопытствующим спокойно и доброжелательно пояснил, что юбка – национальная одежда.

– Я к ней привык. Зачем менять на штаны? Мне и так удобно!

– Разве это удобно? – темноволосая девушка глядела на Олана с сомнением, – не подпрыгнешь, в ногах путается, задирается.

– У меня ноги сильные, – Олан кокетливо повел глазами, ласково улыбнулся и дальнейшие вопросы отпали сами собой.

В общем и целом, соученики Олану понравились. Приятные такие молодые люди. Он даже пригласил нескольких на чай.

Рунако был дома, когда они веселой толпой ввалились внутрь. Он мрачно зыркнул на парней, подмигнул девчонкам, пробубнил что-то отдаленно напоминающее приветствие, сгреб печенек, сколько влезло в ладонь и ретировался в свою комнату вместе с чашкой.

– Ой, а ты не говорил, что не один живешь! А твой товарищ не будет против, что мы зашли? – похлопала глазами белобрысая девочка, имя которой Олан все не мог запомнить.

– Нет, не будет.

– А если ты вдруг вечеринку закатишь, что – тоже не будет?

– Ну, вечеринки это у нас скорее Рунако уважает, а я так! Не любитель, – усмехнулся Олан.

Пришедшие, весело галдя, расселись кто где – места всем не хватило: стульев-то всего два! Потому некоторые опустились прямо на пол, кое-кто умостился на подоконнике. Олан расставлял на столе сдобу, наливал салаб, краем уха слушал болтовню гостей, но мысли его были заняты другим.

После случайного вопроса, Олан понял, что вот уже очень много дней Рунако ведет себя неимоверно тихо. Не пьет. Не открывает дверь с ноги и не валится на пороге, истекая кровью. Не приходит под утро, обдолбанный какой-то новой гадостью. Не приводит в квартиру любовников и любовниц. Это совсем на него не похоже, а потому настораживает и даже в чем-то пугает.

Итогом мучительных размышлений стало то, что Олан выпроводил гостей гораздо раньше, чем планировал, чтобы успеть допросить брата до того, как он утопает на работу.

– Нормуль все. Просто не хочется. Чего пристал-то? Что – плохо, что ль?

Ответ Рунако не развеял подозрения Олана, что брат вляпался во что-то неприятное, и парень продолжил расспросы. Брат несколько раз уверил Олана, что это не его дело, причем выражения становились раз от раза все крепче, и даже попытался попросту удрать на улицу, но Олан, как все братья из «второй волны» был сильнее первенца Рунако, и у того ничего не вышло.

– Пусти, мне скоро на работу! – прошипел скрученный Рунако.

– Да мне пох, давай быстро говори, в чем дело! Пока не скажешь – не выпущу!

Рунако подергался, зашипел, поняв, что вывернуться не получается и сдался:

– Да ничего такого! Это вообще не твое дело! Ну, просто нравится мне тут один…

– Понятно, это не новость. Тебе вечно кто-то нравится. У него, что ли, трахаетесь?

– Не. Ты не понял. Не так нравится. Мы еще не это… не кувыркаемся. Он такой… – Рунако мечтательно вздохнул, потом вздохнул еще раз – грустно, – что-то он фырчит и нос дерет, а я это… ну, думаю, как к нему подкатить…

– Опа!

Олан так удивился, что даже выпустил брата, но тот почему-то не воспользовался предоставившейся возможностью улизнуть. Похоже, он и сам хотел поговорить про «него». Прежде Рунако почти никогда не отказывали. Хоть брат и был на человеческий взгляд страшненьким, но ухаживать умел. Быстрый, ловкий, всегда при деньгах, щедрый на выпивку, он виртуозно кружил головы. Как правило «крепость» сдавалась в первый же вечер. Конечно, свою роль играл также выбор целей. Рунако велся на ярких, блядоватых пацанов. Таких было полным-полно в клубах. На их молоденьких мордочках было прямо-таки написано: они здесь для того, чтобы напиться в зюзю и подцепить кого-нибудь на ночь. Интеллектом подобные создания как правило не блистали, а если и водилось что в черепушке, то было уже качественно убито литрами горячительного. Сраженные немудрящим юмором, ласковым голосом и красивым абрисом мышц, мальчики охотно прыгали к Рунако в постель.

Впрочем, пару раз любвеобильного братца все-таки обломали. Однако, его это не обескуражило: получив отлуп от одного, он тут же переключался на другого – веселого и пьяненького. «Дырки у всех одинаковые!» – любил повторять Рунако, Олан не знал случая, чтобы его ветренный брат думал о ком-то более нескольких часов.

– Так. Давай-ка – рассказывай. Как встретились, кто он. Я его знаю?

– Сосед наш. Ну, ниже этажом живет. Ты мог видеть его на лестнице или в подъезде.

– Я много кого видел. Выглядит как?

– Красивый. Волосы такие длинные. Инорасник. Он… ну вообще! Просто слов нет! Лицо такое! И сам весь такой!

– Какой?

Немного раздраженно спросил Олан, озабоченно отмечая, что брат, кажется, влюбился. Впервые в жизни. А ведь у влюбленных – это давно известно – мозги набекрень. У Рунако же и без этой напасти мозг с детства слабый. Что мог вытворить его и так буйный братец под воздействием разжижающих серое вещество гормонов, Олан даже предположить боялся.

– Необыкновенно прекрасный! Воздушный! Сказочный! Когда он появляется в коридоре меня озаряет благоприветливый свет, его речь, словно журчание воды, ласкает слух, его глаза манят в свои глубины, движения его волнуют мою плоть и горячат кровь!

– Бля! – с ужасом прокомментировал Олан. Парень был уверен в неспособности брата столь поэтично выражать свою мысль. Куда делся циничный, не верящий в любовь верзила?

Дальше Рунако рассказал, как он увидел своего «солнцеликого». Как-то раз мающийся от безделья парень услышал голос на площадке. Делать было нечего, двухмерные игрухи привыкшему к объемному изображению Рунако казались скучными и он заинтересованно прижался ухом к двери. Кто-то витиевато возмущался наличию рекламы в ящике для бумажных писем. Рунако хмыкнул – до приезда на планету он и не слыхивал о подобном анахронизме: кто шлет бумажные письма в космическую эру? Оказалось, много кто. Например, именно таким образом администрация извещает жителей района о необходимых платежах или сообщает о предстоящих мероприятиях.

На следующий день Рунако читал объявление, повешенное внизу: «Оторву голову тому, кого замечу у почтовых ящиков! Хватит кидать всякую дрянь!»

Что сделал непутевый братец? Конечно! Поржал, вынул из своего ящика листочки и запихал их в тот ящик, который принадлежал соседу снизу. Вечером забористый мат подсказал Рунако, что он угадал с номером квартиры.

– Ты придурок. Это я и раньше знал, – фыркнул Олан. – Дальше-то чего?

– Он довольно быстро меня запалил. Выскочил из-за двери и ну ругаться. Я как его увидел, сразу, ну, ты понимаешь, да? Туда-сюда. Готов искупить ущерб. Нечаянно. Рука дрогнула и промазал мимо своего ящика. Пожалуйте откушать со мной чайку! А он фыкнул и убежал. И теперь что бы я ни делал, на свидание он не соглашается. «У меня супруг» и – все! Между прочим, я этого мифического партнера ни разу не видел! Выдумывает он все…

Рунако скорбно вздохнул, они еще немного посидели: один вновь переживал свое поражение, второй пытался свыкнуться с мыслью, что непутевый братец, кажется, нашел того самого, единственного. А потом Рунако потопал на работу. Олан же принялся убираться на кухне, размышляя, чем мог бы помочь страдальцу.

========== Глава 2 ==========

Несколько лет назад. На самом деле – довольно много лет)

Я с большим нетерпением ждал появления на территории своего купола этого человека. Контрабандиста. О нем весьма лестно отзывались. В том смысле, что он без особых сомнений берется за рисковую работу. Это было важно в свете того, что мне уже отказали трое. А этот мужик, Ксан, заказ взял. И доставил прекрасную Маонскую статую невероятно быстро.

Обыкновенно деликатность с грузом важнее скорости, но не в этом случае: за сохранность груза я был спокоен. Никому еще не удалось повредить гладкий розоватый камень. На нем не оставалось царапин и сколов. Ученые затруднились определить состав материала, единственное, что о нем доподлинно известно – он невероятно прочный.

Ксан заявился вместе со своим пугающим партнером. Когда я в первый раз увидел этого мощного мужчину, его лицо было прикрыто металлической штукой непонятного назначения, глаза скрывались темными стеклами очков, что несколько нервировало, так как было совершенно невозможно прочесть его выражение лица. Когда же он пришел без этой сомнительной детали туалета, мне пришлось приложить определенные усилия, чтобы не вздрогнуть при его виде и признать, что прикрывает лицо он не зря.

Необъятный мужик оказался иномирянином. Никогда таких не видел. Уродливый вдавленный нос, страшный оскал острых, словно у какого-нибудь льва, зубов. Завершали жуткую картину большие, гораздо крупнее человеческих, желтые глаза с узким зрачком.

Контрабандист глядел на меня напряженно – я пообещал достаточно крупную сумму, так как уже отчаялся найти смельчака, Ксан же, кажется, не нашел в своем грузе ничего пугающего. Ну, конечно, тот, кто не боится болтаться в тесном катере с таким спутником, наверняка несколько иначе оценивает риски.

Я выплатил все до монеты. Потому, что заслужили. И еще – меня особо предупредили, что Ксана с оплатой обманывать не стоит. С неплательщиками мужик весьма крут.

Получив оговоренное, контрабандисты повеселели. Иномирянин посмотрел на Ксана и страшно оскалился, тот ответил нежнейшей улыбкой, полностью преобразившей его жесткое лицо. Наверное, они любовники, хотя довольно странно представить такое…

Впрочем, как только эти двое покинули купол, я кинулся к своему приобретению и, избавившись от упаковочной пенки, тут же выкинул пугающую парочку из головы.