Текст книги "Возраст ноль (СИ)"

Автор книги: checkita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Уж не знаю, что именно заставило бывших однокурсников создать семью, тем более против желания родственников невесты. Особенной всепоглощающей страсти между родителями я не замечала. Просто живут люди вместе, жена руководит, муж следует указаниям и ходит на работу. Хотя они подходят друг другу: добытчик из Артура получился примерно такой же, как из Молли хозяйка.

И у Билла, и у Чарли по книге вроде все в жизни удачно в итоге сложилось, по крайней мере, с профессией. Жаль, не помню подробностей. Кстати, именно с ними у меня пока складывались лучшие отношения. Как самым старшим им разрешалось этим летом сопровождать меня за пределы дома и сада – в лес или на озеро. Мальчики обычно терпеливо возились с мелкой теперь уже блондинкой. И даже составляли мне компанию в занятиях упражнениями, частично заимствованными из «Рецептов», частично придуманными благодаря воспоминаниям из старой жизни. Рон в нашей компании не прижился. А не нужно было ябедничать маме Молли.

Билл с Чарли фактически погодки и ближе друг другу, чем кому-либо еще в семье. Именно им, как старшим, достается больше всего обязанностей по дому. Билл молчаливый и серьезный, часто возится с младшими детьми. Чарли – страстный поклонник всякой живности, по-моему, он больше любит своего книззла, чем кого-либо еще.

Перси младше Чарли на четыре года. Иногда он присоединялся к компании старших братьев, но ему постоянно требовалось подтверждение собственной самооценки, а со старшими в этом возрасте… В общем, Перси предпочитал компанию книг и, как ни странно, мою. А что, брата слушала внимательно, вопросы задавала, восхищение и благодарность испытывала и демонстрировала. Он мне казался одиноким и закомплексованным. У Уизли было много детей, чтобы они всегда могли найти партнера для игр, но вот так получилось, что постоянной компании третьему брату не нашлось: старшие – слишком «взрослые», близнецы сами по себе, Рон – мелкий. С другими детьми до Хогвартса дети нашей семьи знакомы не были. А родители проблемы не видели.

Родители, как ни странно, много чего не видели. За два года никто не обратил внимания на то, что игрушки в моей компании периодически летают, а, даже научившийся читать в полтора года, маленький ребенок читает подозрительно много.

В нашем доме никогда не было особенных чистоты и порядка, многое требовало ремонта. Сначала мне казалось это странным при наличии волшебства у членов семьи, потом привыкла – если никого это не волнует, почему должно волновать меня? Это же не мой дом. Вот с этим были проблемы – не получалось у меня до конца принять эту семью и этот мир.

Близнецы, которые были на два года младше Перси и на два года старше Рона, всегда были самодостаточными. Они понимали друг друга с полуслова, любой третий в их компании был лишним. К сожалению, близнецы считали, что обладают чувством юмора, которое постоянно пытались продемонстрировать. Причем рассматривая окружающих в качестве объектов для шуток. И все это еще в пять лет, что дальше?

Рон вовсе не рос изгоем, речь вообще всего лишь о трехлетнем ребенке. С ним общаются, периодически вовлекают в общие игры, читают сказки. В рамках опеки над младшим братом. Но часто он остается один, а сам себя занимать он не умеет. Читать пока не научился, играть в одиночестве не может. Вот и болтается весь в печали в одиночестве по дому, лелея чувство обиды на весь мир. Если я правильно помню книгу, мальчика мучила зависть к братьям и комплекс неполноценности. А что со всем этим делать, я не знаю! Говорила мне мама внимательнее выбирать профессию – стала бы психологом, быстро решила внутрисемейные проблемы и вперед, к победе … пусть будет волшебства над скукой и обыденностью.

Правда, деятельность начинающего психолога-самоучки мне пришлось вынужденно отложить.

========== Возраст 4 ==========

Неделю назад всей семьей мы отмечали мой очередной день рождения. Мне исполнилось четыре года. Большую часть воспоминаний о последних двух годах жизни я бы хотела забыть как страшный сон.

Все началось с моих самонадеянных экспериментов с собственной магической аурой.

Продолжая изучать свое магическое ядро, я все больше убеждалась, что находящихся там оплетающих его нитей в идеале быть не должно. И я решила, что это будет хорошей идеей попытаться их разорвать. Я волевым усилием направила дополнительную энергию к моему магическому ядру, нити стали гаснуть и рваться. Но внезапно все изменилось: мне стало казаться, что нити удлиняются, их становится больше, а я скоро вообще перестану различать какие-то другие цвета, кроме темно-серого и черного.

До жути испугавшись происходящего, я поняла, что не могу выйти из этого состояния. Моя призрачная фигура, представляющая в моем восприятии магический слой ауры, призрачными руками безуспешно дергала за темные нити, пытаясь оторвать их от себя. Окружающее пространство, которое раньше я воспринимала просто нейтральным фоном, стало заполняться тенями и неясными звуками. Я стала метаться в поисках выхода. Стоило лишь подумать о выходе, как окружающее пространство стало складываться в подобие лабиринта.

Я понимала, что все это, скорее всего, игра воображения. Мои мысли материализовывались в окружающих кошмарах. Я успокаивала себя, что ничего этого на самом деле нет, а я в данный момент сплю в своей постели. Но тоненький голосок страха пищал, что я вообще ничего не знаю о мире, о магии и о том, куда я так самонадеянно влезла. Мой «спящий разум» продолжал порождать чудовищные картины.

Иногда я воспринимала себя находящейся вне моей призрачной копии, пытающейся выбраться, иногда видела окружающий мир ее глазами. Опутывающие меня нити не собирались меня оставлять, мешали собраться с мыслями, продолжая угрожающе двигаться.

Ведь изначально окружающее меня пространство было пустым, а заполняться оно стало благодаря моим мыслям и страхам. Значит, все дело во мне, нужно только изменить свое отношение к этому месту. Вот только не получалось. И я продолжала бродить среди серых стен, покрытых клубящимся туманом, норовившим принять жуткие формы, и отдирая от себя какие-то мучающие меня веревки.

Время давно перестало иметь значение. Периодически я стала встречать в лабиринте картины или видения, как я понимала, из реального мира. Вроде бы они были и рядом, а я подойти не могла. В основном это были картины с участием моей семьи. Себя я тоже там видела. Иногда приходили какие-то незнакомые мне люди, что-то обсуждали. Мое тельце поили лекарствами, укладывали в постель, мыли, расчесывали. Рядом братья что-то рассказывали, даже читали вслух. Как я догадывалась, в реальном мире произошло уже немало событий, и это пугало меня еще больше.

Однажды я решила, что зря борюсь с нитями по одной, разрывая и распутывая их. Пока я боролась с одной, другая начинала меня душить. В конце концов, это же мой воображаемый мир. Злясь, я начала наматывать непонятные веревки в клубок, как можно больше их путая и скручивая, яростно представляя, как они склеиваются и лишаются подвижности. Нити поддавались с трудом, не желая сгибаться. Я догадывалась, что несмотря на свое агрессивное поведение, они не желают мне смерти, иначе давно добились бы желаемого. Они хотят моей покорности, продолжая тем временем питаться моей магической энергией. По мере того как клубок увеличивался, мое магическое ядро светилось все больше.

Я чувствовала, как состояние моего магического (за неимением здесь других) тела меняется. Окружающий меня мир тоже становился светлее и ярче. Однажды, когда уже значительно прибавивший в объемах клубок попытался вырваться из рук, в ответ во мне резко поднялось что-то дикое и агрессивное, по ощущениям происходящее было похоже на взрыв. Темный шар, который я держала в руках отбросило за пределы видимости. Я ощутила, что мое тело охвачено огнем, выжигающим все ему неугодное во мне. На несколько мгновений я отключилась. Придя в себя и кое-как успокоившись, принялась изучать последствия.

Я лежала в своей кровати дома. Ни жертв, ни разрушений в комнате не наблюдалось, значит, все, что произошло, последствий в физическом мире не вызвало. А может, вообще было плодом моего воображения. Я сосредоточилась на своей ауре (получилось у меня это довольно просто): странных нитей в моем ядре не было, мое физическое тело выглядело ослабленным и больным, зато остальные цвета стали ярче. Я закрыла глаза и уснула обычным сном.

Проснулась я утром, в окно радостно светило солнце, а на кухне шумно завтракала моя семья. На лице у родственников застыло выражение шока, когда я появилась на пороге с вопросом, почему меня никто не разбудил к завтраку. Пока я пыталась вспомнить, было ли у нас дома когда-нибудь еще так тихо, комнату вновь наполнил невообразимый шум, а родители и братья кинулись обнимать меня и проверять, все ли в порядке.

***

На дворе была весна 1985 года. Однажды утром в конце августа 1983 года меня не смогли разбудить. Я не была в коме, я спала. Периодически разговаривая во сне и плача.

За это время меня обследовало множество людей от колдомедиков до Дамблдора. Но разбудить не могли. Попытки легилименции не принесли ничего, в смысле никто ничего кроме клубящегося тумана увидеть не смог. На применение магии мое тело реагировало крайне негативно. Вокруг меня начинали летать и взрываться предметы. По общему мнению причина моего состояния заключалась в том, что тело оказалось не готово к проснувшейся в нем магии.

Я готова была биться головой о стену: это же надо быть такой самоуверенной дурой! Кривыми руками лезть неизвестно куда. Из-за собственной глупости выкинуть на помойку почти два года жизни, все это время имея реальный шанс расстаться с этой жизнью насовсем. И еще неизвестно, какие последствия все случившееся будет иметь.

Благоприятных прогнозов никто не ставил. Семье пришлось потратить баснословные для нее средства на медицинскую помощь, включая зелья и консультации специалистов.

Таких денег в семье не было. Ни Дамблдор, ни друзья Артура помочь ему не смогли. Пришлось ему забыть о гордости и отправиться просить в долг у врага. Как ни странно, но Люциус Малфой деньги на лечение дочери одолжил. Причем настоял, что ссуда будет беспроцентной и бессрочной, к тому же начало выплат было отложено до момента, когда все его дети закончат школу. Любовь к детям Малфой понимал. Ситуация не сделала их друзьями, но друг на друга при встрече они уже не срывались.

Модифицированные зелья Снейпа, все это время поддерживавшие жизнь и состояние моего тела, были намного эффективнее аналогичных стандартных. За помощь с зельями семья была благодарна Дамблдору, разрешившему заниматься их приготовлением зельевару, используя школьные лабораторию и ингредиенты. Благодарность самому мастеру зелий почему-то не упоминалась.

Родители не согласились оставить меня в Мунго, как им советовали колдомедики и прочие знакомые. Мама Молли сама ухаживала за мной, Артур искал новых консультантов, братья продолжали общаться со мной, попеременно сменяя друг друга у моей постели.

Мне было стыдно. Семья, которую я в своей гордыне не желала считать своей, проявила чудеса сплоченности, пытаясь сохранить мне жизнь, разум и магию.

Из своих видений я запомнила и заплаканное лицо мамы Молли, и неожиданно собранное и решительное выражение лица Артура, и зареванного Рона, и расстроенных старших братьев.

За время своего сна я пропустила множество важных для семьи моментов, которые к тому же были омрачены для них моей болезнью. Тем временем, в школе учились уже два сына Уизли. Распределение Чарли уже никого не удивило – он отправился на факультет к брату. Дома были к этому морально готовы: Чарли забрал с собой в школу книззла, а брата уговорил взять с собой кота, значит заранее планировал учиться и жить рядом. Чарли и Рейвенкло – это было за гранью моего понимания.

Я решила, что постараюсь стать им всем ближе и сделать все возможное, чтобы жизнь моих родственников сложилась лучше. Чтобы тот же Малфой не кривил губы в сторону “рыжей нищей семьи предателей крови”.

Пусть теперь уже не «рыжей», над «нищей» надо думать, а, кстати, что такое «предатели крови»?

***

Решив, что прямой путь – лучший, я отправилась с этим вопросом к родителям.

А вот с вопросом что-то не так. Вернее с ответом. Мама Молли впала в истерику, вопрошая, где я слышала эти мерзкие слова. Я честно соврала, что в свой день рождения в Лондоне. Случайно. А что я еще могла сказать, если больше нигде никогда не была и ни с кем не общалась. Артур кричать не стал, а спокойно объяснил, что чистокровные волшебники так называют других чистокровных, общающихся с магглами. Во время этого объяснения он почему-то нервничал, потом быстро собрался и отправился на работу.

С какими это магглами мистер Уизли общается, интересно? Судя по его одежде, приобретал он ее в той же театральной мастерской, где отоваривается большинство других волшебников. И магглов он видел исключительно в своем воображении на уроках маггловедения. Почему у меня чувство, что мне сказали как минимум не всю правду. И что, когда я все-таки ее узнаю, то мне это очень не понравится.

Искать информацию я отправилась на чердак. Наш чердак был огромным пыльным помещением, заполненным всяким хламом. Первый раз попав сюда пару месяцев назад, я пришла в полный восторг и переименовала его в “Выручай-комнату”. В этой куче валялось много книг. А разве нормальный хозяин будет хранить книги в пыли среди мусора. Нет. Значит, должна быть причина, по которой их нельзя хранить в гостиной в книжном шкафу. Но выбросить насовсем жалко. А это значит, там есть что-то важное, но для хозяев неприятное. А мне как раз что-то подобное и требуется.

Несколько книг открыться не пожелали, одна быстро стала нагреваться прямо в руках. Среди книг, которые не возражали, чтобы я их открыла, нашлась одна с названием “Кодекс благороднейшего рода Пруэтт”. Что на нашем чердаке делает кодекс чужого рода, я объяснить не могла. Но книга показалась мне любопытной и, стряхнув с нее пыль, я отправилась к себе искать ответы хоть на какие-то вопросы.

***

Заканчивался август, чуть больше недели оставалось до нового учебного года, а недолго и до настоящего Нового года. Еще один праздник без шампанского, оливье и телевизора. Из всего набора наиболее перспективно выглядел салат. Надо продумать, где взять ингредиенты, и что придумать, чтобы мама Молли не выбросила продукты сразу после их появления дома. Как бы решить вопрос с телевизором? Почему-то в домах волшебников маггловская техника не устанавливалась. Интересно, по идейным соображениям или по техническим причинам? Решено. Артур Уизли смог же как-то приспособить автомобиль к полетам. Телевизор не сложнее автомобиля, по крайней мере меньше. Вот пусть и разбирается.

Спустя неделю после судьбоносного решения об организации празднования очередного Нового года, мне удалось уговорить отца поехать вместе в маггловский Лондон. Накануне я порылась среди маггловских вещей в гараже у Артура, где обнаружила чудесную стеклянную банку, небрежно заполненную смутно знакомыми бумажными купюрами. Нет, я не понимаю этих волшебников. Хорошо, пусть у нас другие деньги, мода и магазины. Маггловский мир как другая страна. С таможней в Дырявом котле. Но обычные люди, отправляясь в другую страну, пытаются узнать о ней побольше и как минимум ориентируются в ее валюте. Почему же для не очень обеспеченного Артура маггловские деньги – просто интересные бумажки?

С нами отправился Перси, что меня только радовало. За день до этого я провела ревизию их гардероба, выбрав то, что не будет странно выглядеть с точки зрения магглов.

Свою главную цель – магазин электроники – я увидела минут через пять после начала нашей прогулки. Артур сам был счастлив, оказавшись внутри среди множества экранов, транслирующих изображение. Умоляющий взгляд дочери, и семья Уизли стала обладателем двух не самых дешевых телевизоров из этого магазина. Вот всегда подозревала, что мистер Уизли на свои увлечения не стесняется тратить значительные средства из бюджета семьи.

Завершили мы свое путешествие посещением кинотеатра. Артур был в восторге. Миникинотеатр уже ждал главу семьи в гараже для начала экспериментов. Жизнь налаживалась. Если не считать скандала, устроенного мамой Молли: после болезни мне было запрещено покидать пределы дома и сада, даже за покупками в Косой переулок меня не брали. А Артур посмел потащить меня аж в маггловский Лондон.

Через два месяца работающий телевизор был торжественно продемонстрирован семье в гостиной дома. Мало того, что это чудо из маггловского мира вообще работало в волшебном доме, так оно же еще могло транслировать более ста каналов, причем некоторые на иностранных языках. Мистер Уизли однозначно сделал неверный выбор профессии. Ему нужно было не предотвращать распространение в маггловском мире вещей, обладающих волшебными свойствами, а адаптировать маггловскую технику для использования в мире магическом.

Второй телевизор, поменьше, был чуть менее торжественно установлен на следующий день в моей комнате. И я стала счастливым обладателем персонального алиби для моих знаний о маггловском мире.

На новогоднем столе согласно традиции был телевизор и тазик оливье. Уизли, правда, под праздником подразумевали новую семейную традицию – раз в месяц готовить какое-нибудь специфическое маггловское блюдо. Телевизор за это время стал новым членом семьи. Традиция имела успех. Как и оливье. Все согласились, что салат можно будет как-нибудь еще раз приготовить. Например, через год.

Изучение «Кодекса Пруэттов» продвигалось медленно. Текст многократно добавлялся, новые записи были рукописными, что нисколько не упрощало моей задачи. Кроме того, приходилось быть очень осмотрительной. Афишировать свою заинтересованность данной книгой я не стремилась: по каким-то причинам родители определили ее на чердак, а не в книжный шкаф в гостиной, да и одно дело, когда пятилетняя (это я себе так льщу) девочка читает сказки или листает книжки с картинками, но кодекс рода – явно не развлекательное чтиво.

Постепенно многое стало проясняться. Магический род – не просто общая фамилия и материальное наследство, накопленное предками. Главное, что связывает членов рода – родовая магия. Которая служит дополнительным источником энергии, помогает развитию магического дара каждого члена рода, хранит память предков и родовые дары. Задача каждого поколения бережно хранить наследие, развивать свою магию и обеспечить продолжение рода и передачу наследия следующему поколению. Фактически кодекс описывал положения договора, который как бы заключал каждый новый член рода с его магией. Он обещал соблюдать определенные правила, взамен получая поддержку и защиту. Соблюдение всех предписываемых правил увеличивало вероятность успешного развития магии и формирования сильного магического потенциала у потомков. Несоблюдение предписаний кодекса вело к самым различным наказаниям, вплоть до лишения магии или получения печати предателя крови.

Кодекс содержал историю рода, требования, предъявляемые к членам рода в зависимости от их статуса, а также описание родовых ритуалов, заклятий, рецептов зелий. Вся информация имела различные уровни доступа: что-то было предназначено только главе рода, к чему-то имела доступ только Мать рода. Мне, конечно, было доступно далеко не все, из последнего раздела я смогла прочитать только описание двух ритуалов. Главное, что к кодексу в принципе не может получить доступ тот, кто к этому роду отношения не имеет. Это что же получается, что я немножко Пруэтт? И что мне теперь с этим делать?

========== Возраст 5 ==========

Стремительно наступило лето. Через месяц у меня будет очередной день рождения – пора подведения итогов. А итогов немного.

После своего чудесного выздоровления я продолжила занятия магией. Я могу достаточно легко и на небольшие расстояния перемещать легкие предметы: кубики, карандаши, иногда даже книги. Также у меня получилось освоить, как оказалось, весьма полезное для моего гардероба умение: перекрашивать предметы. Мама Молли на радостях решила сделать мне сюрприз – позаботилась об обновлении гардероба. Я давно знала, что она предпочитает из всех цветов красный, розовый и рыжий, в чем смогла убедиться еще раз.

Родители и братья о моих успехах в магии догадались еще зимой. Но все отнеслись на удивление спокойно. После болезни, длившейся почти два года и сопровождавшейся сильными магическими выбросами, ничего другого от меня и не ожидали.

Как я помнила из книги Роулинг, на одном из первых занятий дети превращали спичку в иголку. Или мои спички неправильные, или нужно еще какие-то слова произносить, или я в трансфигурации не сильна.

А так за весь год два события – появление в доме Уизли телевизора и изучение кодекса рода Пруэттов.

Что же я хочу получить в итоге? Программа минимум – найти свое место в жизни и помочь по возможности семье Уизли. Что делать, свои. И статус предателей крови меня очень даже беспокоит. А информации катастрофически не хватает. Программа максимум – мир во всем мире. Хотя бы магическом. Потому как жить в эпоху военных конфликтов не хотелось категорически.

Обычно дети следуют выбору родителей в вопросе выбора политической силы, которую поддерживать. Вот «религия» моих родителей меня весьма смущает.

Вопрос даже не в Гарри Поттере, хотя выбор среды воспитания для ребенка расстраивает. Тем более, что мальчик – наследник магического рода, практически его глава в силу отсутствия других членов рода. Согласно кодексу Пруэттов более странное решение принять было сложно – магического ребенка в период формирования магического ядра оставить без поддержки не только магического источника рода, но и даже взрослых волшебников, да еще поместить в среду, эмоционально агрессивную по отношению к нему.

В последнее время великий светлый волшебник Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор зачастил к нам в гости. Чаще без определенного повода, чаю попить, с родителями поболтать. На детей внимания никто не обращал – ходят рядом, играют, занимаются своими делами, телевизор опять же, – гостиная-то общая. Да и родители порой обсуждали между собой эти визиты, не таясь. И далеко не все услышанное мне нравилось.

Большинство разговоров были ни о чем – об успехах детей, о каких-то школьных событиях, о преобразованиях в министерстве, о достижениях в маггловском мире. Вот просто нечего директору школы делать под конец учебного года, почему бы, действительно, в гости к бывшим ученикам не сходить. Пообщаться.

Причем, в первые пару лет моей жизни я не видела его ни разу. Ну, в то время вроде бы первая магическая война только что завершилась, а, по воспоминаниям родителей, Дамблдор во главе своей полуофициальной организации принимал в ней деятельное участие. Может, ему время было нужно, чтобы разобраться с запущенными делами, – он все же занимал еще три немаленькие должности.

Мне не очень нравилась постоянно присутствующая в разговорах безусловная критика старой аристократии, с традициями которой я была знакома лишь благодаря кодексу Пруэттов. Понятия не имела, как на самом деле обстоят дела с «презрительным отношением к прочим представителям магического мира». В кодексе основной акцент был на обязанностях рода перед магией по поддержанию магического источника, а также взаимоотношениях членов рода, и никак не упоминались отношения к другим «представителям».

Потом, как мне удалось выяснить путем расспросов родителей, такие важные социальные структуры магического мира, как больница, школа и министерство, существуют за счет средств именно этого слоя общества. Может быть, что это и не так. У меня сложилось впечатление, что родители вообще не задумывались над подобными вопросами. В качестве образца «правильных» современных магов не раз упоминалась наша семья. В чем заключается правильность и полезность нашей семьи для магического общества я так и не поняла.

Чьи интересы отражает Министерство, разобраться мне не удавалось. Магические существа – кентавры, вампиры, оборотни, гоблины и т. д. – согласно законам, принятым за последние пятьдесят лет, полноправными членами общества не являлись. Магические рода – по мнению присутствующих, пережиток средневековья. Оставались маги, не относящиеся к магическим родам: магглорожденные, полукровки, не принятые в род, маги в первом-третьем поколении и маги, по каким-то причинам изгнанные из родов.

Чего добивались сторонники Темного Лорда в прошедшей войне, я так и не смогла понять. Убийства магглов и магглорожденных группой в несколько сотен магов? В чем смысл?

И чему радовались родители, гордо именовавшие себя победителями? Я вообще не понимала, какое отношение к войне могла иметь постоянно беременная на протяжении всего военного конфликта мама Молли? И что семья получила в результате ее окончания?

Как-то в разговоре всплыл вопрос о статусе предателей крови, Дамблдор рассмеялся и отмахнулся от вопроса родителей, мол, сколько можно обращать внимание на глупые предрассудки чистокровных снобов, которые скоро вымрут как вид. Будущее за магглами. У меня аж куски текста из прочитанного кодекса перед глазами появились, рассказывающие об истоках магии, магических источниках и обязанностях магических родов обеспечивать их функционирование и защиту.

Однажды старый маг изъявил желание пообщаться с такой милой маленькой девочкой. Пришлось идти для официального представления, изображая стеснительность и теснее прижимаясь к маме Молли. Вот делать больше нечего такому занятому взрослому волшебнику, как с детьми своих подчиненных общаться. Хорошо хоть не стал изображать Санта-Клауса и пытаться усадить меня к себе на колени.

У меня в прошлой жизни была детская травма, связанная с Дедом Морозом. Как-то накануне Нового года мама заказала вызов Деда Мороза на дом. Он пришел, уселся в комнате на стул, прижал шестилетнего меня к себе поближе, расспрашивал о чем-то, слушал, как я ему стихотворение читаю. А потом, продолжая придерживать меня одной рукой, достал из мешка вместо конфеты или подарка нож и вежливо так попросил маму и бабушку принести ему все имеющиеся дома деньги и ценности. Я даже успела (вернее, в той жизни успел) испугаться до того, как на пороге появились вооруженные двустволкой и чем-то тяжелым дед с отцом.

До этого они в соседней комнате играли в шахматы, изначально солидарные в том, что не стоит забивать ребенку голову всякими мифами. Потом дед любил повторять, что не стоит слепо доверять даже добрым персонажам, которые за бородой и костюмом могут «прятать преступные намерения».

Через некоторое время разговора ни о чем, я вдруг стала вспоминать какие-то странные вещи: Новый год и оливье, наше посещение Лондона в августе – с чего бы вдруг? Дамблдор при этом внимательно смотрел на меня. Не дав едва появившейся мысли оформиться в связное предложение, я схватилась за голову и, громко заплакав, уткнулась лицом в колени маме Молли.

– Что произошло, милая? – перепугалась Молли.

– Я не знаю. Я ничего не делала. Просто стояла и смотрела. А потом у меня вдруг заболела голова, – рыдая и захлебываясь словами, пыталась объяснить я.

Молли сразу поняла, что произошло и кто виноват в произошедшем. Следующие пять минут директор смог услышать множество добрых пожеланий в свой адрес. Дамблдор, естественно, возмущенно отказался от всего, успокоив женщину и предположив во мне склонность к ментальной магии: оказывается, это я попыталась случайно проникнуть за его ментальные щиты, и головная боль – результат их влияния. Чему бы Молли ни поверила, но осадок от этого события все равно остался. Дамблдор даже стал реже заходить. А мне теперь еще нужно думать о ментальной защите.

Моему телу всего пять лет! Что я могу сейчас сделать? Пойти никуда не могу – не ходят дети моего возраста нигде без сопровождения взрослых в магическом мире, даже письмо не написать – наша почтовая сова является ровесницей Артура, мало того, что это самая старая, ленивая и медлительная сова, это еще и самая известная во всей магической Британии почтовая птица: два раза ее привозили Артуру на работу сердобольные граждане, она не раз путала адреса, а могла и вовсе вернуться с письмом назад, так и не долетев до адресата.

Мне срочно нужен взрослый! Интересно, чем можно заинтересовать, например, лорда Малфоя, чтобы он хотя бы согласился поговорить с пятилетней представительницей рода Уизли?

В итоге я определилась на кандидатурах взрослых магов, с которыми нужно постараться войти в контакт.

О Пруэттах я разузнала все от Билла. Из всего рода в живых остался только его глава лорд Генрих Пруэтт – отец мамы Молли и, соответственно, наш дед. Вот только лорд Пруэтт исключил дочь из рода, узнав о свадьбе с мистером Уизли. С тех пор ни с кем из Уизли он не общался. Я полагала, что с лордом Пруэттом я просто обязана была пообщаться хотя бы на тему кодекса его рода.

Узнать о Блэках оказалось еще проще. Вечером, сидя в общей гостиной и рассматривая издание «Кто есть кто» за 1973 год, я расспрашивала родителей о представителях родов, упоминание о которых встречала, они охотно отвечали. Леди Вальбурга Блэк в настоящий момент жива и все еще «сидит как паук в своем мрачном логове» по мнению Артура. Теперь было бы неплохо узнать: живой, способный к продолжению рода наследник – достаточный повод для того, чтобы заинтересовать суровую леди? У меня есть информация и крыса. У Блэков, возможно, найдется достаточно сил помочь Сириусу и Гарри.

***

Первого августа вся семья Уизли отправилась в Косой переулок делать покупки для Билла и Чарли. Мой «карантин» закончился, за год семья успокоилась и я уже не испытывала гиперопеки родителей.

Мама Молли считала, что не стоит переплачивать за мантии у мадам Малкин, если абсолютно такие же вещи можно купить в менее известном магазине в два раза дешевле. Нужный нам магазин находился практически на углу Косого и Лютного переулков, как раз рядом с банком Гринготтс. Мне это показалось добрым знаком. Как только начались примерки, я затерялась среди прилавков с тканями и, быстро выскочив из магазина, побежала ко входу в банк.

– Что бы хотела юная мисс? – встретил меня у входа в зал гоблин.

– Добрый день, – я решила быть вежливой. – Я бы хотела встретиться с поверенным рода Пруэтт.

– А у мисс есть основания требовать встречи с поверенным этого рода?

– Я надеюсь, что поверенный непременно разберется в данном вопросе.

Меня проводили в другой зал, где через минуту появился второй гоблин, представившийся Харрадом, который пригласил меня в отдельный кабинет. Кабинет не поражал отделкой, как главный зал банка, здесь не было ни одной детали просто для украшения. Вся обстановка была очень скромной, но функциональной.