Текст книги "Проклятые сны (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Когда-то Румпельштильцхен сказал, что она его «проблеск света в океане тьмы». Сейчас все было наоборот. Сейчас во тьме прибывала она, а слабая, хлипкая надежда, что он действительно все еще любит ее – была проблеском. Если Белль суждено было однажды покинуть это место, то только потому, что он так решил. Она никогда не чувствовала себя такой слабой, но в то же время, она, Белль Голд, никогда не была сильнее.

========== Глава 16. Страшный сон мистера Голда ==========

Когда последнее видение оборвалось, Белль попала в комнату с туманом. Только тумана больше не было. Не было и вещей. Только белый пол, белый потолок, четыре белых стены и черная дверь в белых разводах, в белой пыли, будто от краски, которой выкрасили все остальное. Белль подошла к двери и едва коснулась пальцами дверной ручки, как эти белые пятна собрались в буквы, гласившие «Румпельштильцхен». Белль распахнула дверь и заглянула за нее. Ничего кроме черноты, ничего кроме Тьмы, но ее красавица больше не боялась. Белль не раздумывая ни секунды шагнула вперед.

Она попала в лес. Не сторибрукский, Зачарованный. Голд был тоже тут, одетый также, как и в последнем видении, как во время их последней встречи. Луна, напоминающая вытекший глаз утопленника, обесценивала и без того скудные краски этого неясного измерения. В этом жутком белом сиянии Румпель казался таким же призраком, каким была Белль.

Вдруг среди деревьев что-то мелькнуло. Что-то живое.

– Бэй – выдохнул Румпель, а потом закричал, – Бэй!

– Папа! – позвал детский голос, – Папа! Папа!

– «Где я? Что происходит?» – подумала Белль.

– Бэй, – Румпель побежал за голосом, – Бэй!

Белль поторопилась следом. Вскоре они увидели мальчика. Пятилетнего Бэйлфайера.

– «Ерунда какая», – она остановилась, как и Голд.

Голд же упал на колени перед мальчиком, а тот бросился ему на шею.

– Ты пришел за мной, папа! – радостно сказал мальчик, – Пришел! Я думал, что ты уже никогда не придешь…

– А как же! Конечно пришел, мой хороший! – Голд сжимал сына в объятьях, – Я всегда найду к тебе дорогу. Всегда найду тебя…

Внезапно руки мальчика ослабили хватку, и он обмяк на руках отца.

– Мне больно, папа… – заплакал маленький Бэй, – Больно… Что со мной?

– Бэй, Бэйлфайер, смотри на меня! – Голд затряс теряющего сознание ребенка, – Бэй… Да что же это! Я же…

– Он умирает. На самом деле, он уже мертв.

Из-за деревьев, на свет выступила фигура в черном балахоне.

– Нет! Я не позволю! Я его спасу! Кто ты?

– Старый друг, – сказал человек в балахоне и скинул с головы капюшон.

Белль увидела татуированное лицо того деревенского Мага.

– Фендрейк… – прошептал Румпельштильцхен

– Ты можешь спасти его, – сказал Фендрейк и достал контракт, – Только подпиши здесь…

Голд не задумываясь подписал. Но это не помогло. Бэй умер у него на руках, тело растворилось в воздухе. Плечи Голда трясло от беззвучных рыданий.

– Нет, нет, нет…

Лицо Фендрейка исчезло, уступив место другому лицу. Лицу, которое Белль сейчас ненавидела больше многих. Лицо Аида.

– Какая трагедия, какой кошмар! – «сочувствовал» Аид своим жутким полушепотом, – Несколько раз проклясть себя, потратить сотни лет на поиски, продать своего второго ребенка и даже умереть…за это? Неужели стоило? Неужели?

– Стоило… – сдавленно ответил Голд, – Все стоило… Если бы я мог отдать еще больше, то отдал бы.

– Ну-ну! – сказал Аид, – Это что, правда единственное будущее, которое было нужно тебе?

– Я разберусь с тобой, – пригрозил Голд и встал на ноги, – Я с тобой разберусь!

– Посмотрим, – кивнул Аид, – Только этого ли ты хочешь? Может, тебе достаточно силы, власти, бессмертия? Как твоему отцу,который продал тебя за юность?

Белль стало страшно.

– Я не такой! – безапелляционно отрезал Голд.

Аид обратился Питером Пэном.

– Неужели? – издевательски спросил Пэн, – Мы с тобой одинаковые, дружок.

– Нет! Не одинаковые! – крикнула Белль.

Ей на минуту показалось, что Голд дернулся от ее слов, что он ее услышал. Но это же…невозможно.

– Я никогда не буду тобой! – покачал головой Румпель, – Никогда.

– Ты уже – я. Я живу в тебе, – сказал Пэн, – И сколько бы жизней и миров не отделяло нас, сколько бы ты гнал меня прочь, Румпель, это ничего не изменит. Я всегда буду с тобой.

– Неинтересно поешь! – Голд сомкнул пальцы на шее Пэна.

– Папа!

За спиной у Белль и Голда появился Нил. Пэн рассыпался, стал кучкой черного пепла.

– Бэйлфайер?

– Если бы я знал, что ты пойдешь за мной туда, то явился бы тебе, а не Эмме, – в глазах Нила стояли слезы, – Зачем тебе это, папа? Почему просто нельзя отпустить меня? Я не принес тебе счастья.

– Не говори так, сынок, – Голд медленно подходил к сыну, словно боялся, что тот убежит, – Не говори так… Ты, только ты всегда был мне нужен…

– Я умер, папа…

– Я знаю…

– Ты не всесилен, ты не можешь меня вернуть, – Нил осторожно стал отступать.

– Я знаю… И все же… – говорил Голд, по щеке которого текла одна единственная блестящая слеза, – Я не могу остановиться, не могу бросить тебя снова…

– Потому это делаю я! – Нил развернулся и кинулся в лес.

Голд рванул за ним.

А Белль не поспевала. Но долго ей бежать не пришлось: вскоре она увидела Румпеля у высоченной стены из красного кирпича, сидящего, привалившись спиной к этой самой стене.

Белль последовала его примеру.

– Что же это за место такое? – риторически спросила Белль.

– Мой сон… – вздохнул Голд.

– Нет, это мой сон, – возразила Белль, – Стоп! Ты меня слышишь?

– Конечно, – просто сказал Голд, – Это же мой сон.

– Как же я оказалась в твоем сне?

– Ты всегда здесь.

– И что я обычно делаю в твоем сне, – тепло улыбнулась Белль.

Голд сурово и печально посмотрел ей в глаза и ответил:

– Ты уходишь.

Улыбка Белль погасла.

– Почему ты не останавливаешь меня? – спросила она, – Почему ты просто не останавливаешь меня?

– Ты не останешься, – уверенно ответил он, – Уйдешь. Уходи…

– Нет. Сегодня я не уйду.

– Уходи, уходи, уходи, – Голд яростно вскочил, – Пожалуйста, Белль… Уходи! И больше не возвращайся!

– Нет… – прошептала Белль, – Никуда я не уйду… Милый мой, никуда не уйду…

Она осторожно подошла к нему и коснулась ладонью его щеки. Белль часто задышала, чуть не заплакала от радости. Преодолев какие-то оставшиеся пару дюймов, она обняла Голда, который был безучастен.

– Я никуда не уйду, – сказала Белль, крепче прижимая его к себе, – Никуда. И никогда.

– Белль… – с трудом вымолвил Голд, слабо поддаваясь, – Белль…

Она поняла, что он не верил ей. Она сама себе не верила. Но верить так хотелось.

Некоторое время они стояли обнявшись, а потом он из ее объятий высвободился и принялся рассматривать стену из красного кирпича.

– Что за этой стеной? – спросила Белль

– Я не знаю…

– Так давай узнаем. Наколдуй пару кувалд.

– Что? – Голд посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Наколдуй пару кувалд, – повторила Белль.

Голд наколдовал.

– И дальше что?

– А дальше будем отсюда выбираться, – сказала она, – Рушь стену.

Она взяла одну кувалду, он другую. И они принялись бить кувалдами по стене. Сквозь дыры проникал белый свет и разгонял сумрак леса. Они били, пока в стене не образовалась достаточно большая дыра для человека. Тогда они бить перестали.

– Вот и все, – сказал Голд.

– Вот и все, – подтвердила Белль.

– А теперь иди, – он кивнул в сторону пробоины.

– Не пойду без тебя.

– Иди, Белль, иди… – он пятился прочь от нее, в лес, – Я тому миру не принадлежу. А ты не принадлежишь этому.

– Но как же…

– Иди, Белль. Если ты правда хочешь быть со мной, то ты не должна быть здесь, – пояснил он, – Я ведь не здесь. Я – там.

– Но… – Белль попыталась возразить.

– Прощай, Белль, – Голд улыбнулся, повернулся и ушел.

Она наблюдала, как он исчезает во мраке, желая кинуться следом, но она понимала, что он прав. Все это нереально. Весь этот мир и он сам – нереальны. А она – да. И если она и правда хочет быть с ним, то она должна этот мир покинуть и искать его в другом. Искать во что бы то не стало, искать каждый день и каждый час, искать его тогда, когда он сам себя не находит. И при этом не потерять себя, в первую очередь не потерять в мире собственных иллюзий.

Белль вытерла слезы:

– Я возвращаюсь, Румпель, я возвращаюсь.

Она шагнула за стену, в объятия света. В объятия жизни.