Текст книги "Божка 1 (СИ)"

Автор книги: Blednyj_sych

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

[Вуэээ...]

– Бо! Бо! Бо! – Сиов целует его животик.

Маленькое существо, готовое дарить любовь всем вокруг, но боящееся принять ее взамен. Ничего, вот он подрастет еще чуть-чуть, и тогда Сиов никуда не денется от накопившейся у него расплаты. Девочка склонилась над ним, облокотившись руками о землю по краям корзинки.

– Гху!

Ее личико такое милое. Маленький эльф с золотыми глазами, такими большими, что с его маленьким тельцем в них легко утонуть.

[Ты красивая.]

– Гм... – глаза Сиов опустились.

[Почему ты так смотришь на меня?]

Лицо Сиов вдруг покраснело.

[Куда это ты смотришь?!]

Веселье в глазах Сиов угасло, сменившись на заинтересованность. Это ее выражение уже знакомо Никите. Иногда оно проскальзывает в ее взгляде, когда девочка смотрит ему туда... куда она смотрит сейчас. Но раньше ее взгляд не задерживался там настолько долго. Да что говорить, сейчас она пялится на его гордость, не отрываясь. Лицо Сиов все краснее и краснее.

[Эй!]

[О чем ты думаешь?]

Ручки Сиов теперь стыдливо мнутся друг о друга перед ее грудью; зубки закусили нижнюю губу; а пальчики потирают ладони, словно она готовится сделать что-то постыдное для самой себя.

[Сиов?]

Совушка бросила на лицо Никиты быстрый взгляд и, видимо, не обнаружила там никаких причин для беспокойства. Она оттопырила указательный палец и, затаив дыхание, стала медленно опускать его к сугубо мальчишеской достопримечательности, которая не давала ей покоя с того момента, как она увидела ее впервые. Кожа девочки уже буквально критически мигает индикатором пожарной тревоги.

[Так-так-так-так, не слишком ли рано нам переходить к этому этапу отношений, а Сиов?!!]

Дзыыыыы!

Дзыыыыы!

Дзыыыыыыы!..

К такому его «антивирус» явно не был готов, забив тревогу по всем фронтам.

– Виии! – взвизгнув, Сиов отдернула руку, будто обожглась. Схватив с земли белую птичку, она вскочила на ноги, и скрылась меж кустов по направлению к своему дому.

Бум-бум-бум!

Сердце в груди Никиты ломится наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха.

[Сиов...]

– Что у вас тут творится? – Аза подняла на Никиту глаза, застланные розовой пеленой страсти.

[Н-не знаю.]

– Хм, все ясно, – Справочник уже провела томографию его мозга, и издевательская улыбка растянулась на ее лице. – Кто-то совершил маленькое открытие.

Вот же блин…

Никиту сейчас больше волнует то, что после произошедшего Сиов побоится видеться с ним и дальше. Он ведь совсем ее не винит! Она – девочка и, скорее всего, впервые увидела эту странную часть тела именно у него, ведь друзей-сверстников либо братьев у нее никогда не было. Недавняя ситуация напомнила Никите самого себя, когда он впервые увидел женскую грудь на расстоянии вытянутой руки. Это была грудь Ксю. И его реакция на это открытие в точности копировала реакцию совушки.

Интересно, как бы он повел себя дальше, не окажись он здесь?

[Ксю...]

[Сиов...]

– Кажется, ты ей не подходишь, – продолжает издеваться Аза. – Слегка маловат для нее, вха, вха, вха!

[Прекращай уже читать всякую пошлоту.]

– Что?.. Это вовсе... – лицо Азы вмиг стало пунцовым. Надо же, она даже не нашлась, что ответить.

[Угу, конечно... Как называется книга?]

Никите еще не довелось выучить письменный язык этого мира, поэтому он не мог разобрать блестящее на обложке название.

– Э... Культура и мифология... горных драконидов...

[Ага... И именно поэтому на обложке изображена грудастая фея в окружении двоих качков-красавчиков, раздетых до пояса?]

– Ну... э... это авторы! – Аза спрятала книгу за спину.

[Да-да-да, авторы... Посередине Джоан Ролинг, а по бокам Кинг с Мартином – кроссовер вышел что надо...]

– Не твоего ума дело, – Аза снова стала прежней. – Собирай впечатления от первого раза, и мы идем домой.

Никита посмотрел в ту сторону, где скрылась девочка-сова.

[Сиов...]

Наверное, сейчас совушка умирает со стыда, считая, что совершила какое-то ужасное преступление. В детстве Никита тоже раздувал из мелочей глобальные катастрофы, которые спустя неделю не сотрясут и муравейника. Он надеется, что с Сиов произойдет точно так же, и вскоре они снова будут играть, как ни в чем не бывало. Однако, Сиов девочка, и ее восприятие может разительно отличаться от его собственного. То, что для него мелочи, для нее может оказаться целым миром. Даже он в глубине души не считает произошедшее чем‐то пустяковым, и этот момент, при воспоминании о нем, еще долго будет вызывать внутри него волнение. Такое же противоречивое, как сейчас.

– Эй, профессор психологии, угомони извилины, вернется к тебе твоя любовь, – Аза опять в его башке.

[Думаешь?]

– ...

(...)

Но на следующие выходные, когда Никита с Азой явились на Тайную поляну, Сиов там не оказалось. Не пришла девочка и после этого. Как Никита не высматривал ее направо и налево, несомый Азой через деревню, он так и не обнаружил совушку. На том месте, где он впервые увидел ее, она тоже не появилась. Не было ее и на огороде старухи Грай, где та обычно ковырялась, помогая своей опекунше, когда они с Азой заявлялись раньше договоренного времени.

[Я теперь ассоциируюсь у нее с чем-то плохим.]

Никита поделился своими предположениями с Азой. Вечером, после очередной вылазки на Тайную поляну, они готовились ко сну.

– Просто дай ей время, – Справочник, нахватавшаяся штампованных фраз из своих любовных романов, теперь всегда отвечает подобным образом. Тем не менее, эти слова в самый раз подошли к состоянию Никиты, даже несмотря на то, что произнесены были с полным равнодушием.

[Уже две недели прошло.]

– Не уже, а только, – за две недели одних и тех же разговоров, Справочник начала терять терпение. Но Никита ничего не мог поделать с собой, продолжая строить теории, одна безнадежнее другой.

Аза поменяла скин платья на любимую ночнушку с единорогами, и Никита успел заметить промелькнувшие на ней голубые трусики.

(Любит она голубой цвет...)

[Но все равно... две недели.]

– Для поедания собственных мозгов тебе понадобится ложка, – терпение Азы наконец лопнуло.

[...]

[Целых две не...]

– Вырубись уже!

9. Новый дом

Получив порцию фруктового пюре, Никита немного подержал его во рту, распробовав. У смеси оказался вкус, напоминающий грушу.

[Хм, а вот это очень даже ничего... Давай еще.]

(Конечно, не молоко, но есть можно).

Аза тут же пихнула ему вторую ложку.

– Не чавкай.

Чмяк‐чмяк-чмяк...

[Молоком бы еще запить.]

– Треснешь.

Чмяк-чмяк-чмяк...

– Я сказала не чавкай!

[Попробуй, вкусно.]

– Тут и пробовать нечего.

[Попробуй-попробуй.]

– Ладно, – Аза закинула одну ложечку себе в рот, и причмокнула. – Ну...

[Не чавкай.]

– Хых, мелкий, не трынди, пока трынделка цела.

[Это ты еще молоко не пробовала.]

– Ну, уж чего я точно себе рот не засуну.

[Зря.]

– Все, готов?

[Нет.]

Никита осмотрел их с Азой чердак с окном на потолке. Внутри что-то тоскливо заныло. Сегодня они покидают это место навсегда. Аза сняла домик на окраине деревни, прямо на опушке леса, и теперь жить ему придется там.

[Там нет окна в крыше?]

Никита уже спрашивал об этом, и знал ответ, но все равно спросил еще раз.

– Нет.

[Жаль.]

Сегодня Аза одевает его более тщательно. На улице уже довольно-таки похолодало, осень уже полностью взяла бразды правления в свои осыпающиеся желтой листвой костлявые кисти.

[Не хочется.]

– Хочется не хочется... – Аза засовывает его руку в рукав теплой кофточки.

[Тебе придется раньше вставать на работу.]

– Угу.

[Еще таскать меня с собой.]

– Угу.

[...Позже приходить домой.]

– Угу.

На этом его аргументы против переезда закончились.

– Все, пойдем.

[Сейчас, секундочку.]

Оказавшись у двери, Аза остановилась.

[Покажи еще раз.]

Справочник развернулась так, чтобы он смог осмотреть комнату. Книжки, поломанные игрушки, древняя посуда... все осталось на свои местах, как и в первый день его появления здесь. Дольше всего его взгляд задержался на окне в потолке. Сейчас оно показывает хмурое небо.

Никита почувствовал ноющую боль во рту. Начиная с шестого и вот уже по восьмой месяц у него режутся зубки, доставляя дискомфорт.

[Болит...]

– Давай, – Аза поднесла ладонь к его рту. – Хилинг.

Боль быстро отступила.

[Спасибо.]

Если бы не Аза, его мучения были бы бесконечны. Особенно по ночам, когда в темноте все ощущения собираются в один комок, не имея возможности отвлечься на посторонние предметы.

Зато вместе с этим он научился ползать, чем добавил Справочнику и нянькам новых проблем. С тех пор им приходится всегда быть начеку, когда его выпускают на свободу из детской кроватки-вольера, где он чувствует себя щенком алабая. Однажды он даже проткнул себе ладошку торчащим из доски пола ржавым гвоздем, и украсил свое мужицкое тело первым шрамом-стигматом. Конечно, пришлось хорошенько повопить и умыться слезами, пока испугавшаяся Аза не залечила ранку... Значительная часть его детства останется здесь, на чердаке с окном в крыше.

[Ну все, наверное, можно.]

Аза открыла дверь. Внизу в зале собрались все, кто играл в его взрослении ту или иную роль. Трактирщица тетка Арн; уборщица Дэйна, которая присматривала за ним, когда Аза драила тарелки; повариха ба Нита с очень интересными сказками; прачка Чис, всегда выручавшая Азу с грязными пеленками Никиты; и, конечно же, матери-кормилицы со своими подругами, на которых те оставляли своих детей, когда занимались Никитой.

Никита протянул ручки к тетке Арн, чтобы попрощаться с ней.

– Господи ты боже мой! – могучая трактирщица сразу оказалась на мокром месте. – Самый главный ты мой постоялец.

Взяв Никиту на руки, женщина принялась покрывать его лицо слюнями.

Дз!

Дз!

Дз!..

Тут же начался сопливый оркестр всех остальных женщин, будто его отправляют на фронт, а не в домик через несколько сотен метров.

[Спокойно, мамки, я буду иногда к вам заглядывать... за воротник.]

– Сынка!

– Мое сокровище!

– Пухлик!

Разошлись мамаши не на шутку, и Никита надеялся, что они не станут их провожать до самого нового дома.

Они стали.

Тетка Арн оставила трактир на помощницу и лично понесла съезжающего с хаты жильца в его новые владения. Никита хотел на другие ручки, одной из ма, чтобы напоследок хлебнуть молока, но трактирщица вцепилась в него, как утопающий... за младенца. Зато Аза беззаботно шагала впереди с корзинкой, набитой ее нижним бельем, будто вышла на прогулку. Целая эпоха рушилась прямо на глазах, а ей хоть бы хны.

– Вот, возьми, это малышику, – одна из женщин догнала Азу и пихнула ей в корзину бутылочку с молоком.

[Святейшее создание!]

Никита даже подставил щечку для поцелуя, когда женщина поравнялась с ним, чтобы чмокнуть.

Дз!..

По дороге в новый дом он то и дело смотрел по сторонам в поисках Сиов, но той нигде не было. Прошло уже больше трех месяцев. За это время ему удалось увидеть ее всего пару раз, один раз на ежеярмарке, где она покупала что-то у травника; наверное, бабка Грай послала за лекарствами. Второй раз на у нее на огороде, там девочка выдергивала овощи. Однако оба раза, услышав призыв Никиты и Азы, девочка убегала. Но они все равно приходили на Тайную поляну. Никите стоило больших трудов уговаривать Азу туда отправляться до тех пор, пока не пришли холода. Теперь они туда не ходят, и увидеть девочку практически не осталось шансов.

Ему снова стало грустно.

– Не думаю, что дело в тебе или в Сиов, – сказала однажды Аза под конец их очередного бдения в ожидании совушки. – Скорей всего Грай прознала, и запретила ей видеться с нами.

С этим предположением Никита был согласен, так как бабка Грай славится суровым нравом и нелюдимостью. Люди обходят ее стороной, не менее чем представителей зверолюдских рас.

Новый дом.

Небольшое строение встретило их процессию, выглянув из-за стволов деревьев небольшого сада. Это был маленький домик с голубой черепичной крышей. Интересно, почему Аза выбрала именно этот домик?..

Сопровождающие снова принялись голосить и облизывать Никиту; одна маман даже поднесла для этого своего младенца, прислонив его головку к Никитиной щеке, словно некое целовальное устройство. В руки Азе стали пихать свертки с б/ушными шмотками для Никиты и для нее. Когда все удалились, они застыли перед голубой дверью, как будто только вернулись из долгого похода по сэконд-хэндам.

[Чур я первый выбираю комнату.]

– Поздно, клоп, я уже себе выбрала.

[Мы должны были вместе осматривать наше новое жилье.]

Никиту опять оставили в стороне от столь важного события в его жизни.

– Ты и себя-то осмотреть не можешь.

[Вообще-то уже могу.]

Никита повертел головой в стороны, чтобы наглядно доказать это.

– Угу, пойдем Всевидящее око.

Внутри их с Азой встретил полумрак и затхлый запах нежилого пространства.

– Наконец-то я могу пользоваться магией! – голос Азы был счастлив как никогда. – Файринг!

В воздухе перед Никитой возник небольшой огненный шар, осветивший гостиную.

[Круто, а я так смогу?]

– ...

[Покажи мне мою комнату.]

Кроме гостиной, комнат в доме оказалось всего две. Одну, естественно, которая больше, уже забила Аза, а вторую, поменьше, придется занять ему. Кое-какая основная мебель уже присутствовала в доме: две кровати, большая двуспалка, естественно, у Азы, и маленькая однуха для него. В гостиной находились круглый столик, пустой книжный шкаф и диванчик с парой кресел. На кухне стол и стандартная рабочка для приготовления еды. Готовят тут, кстати, на магических плитах в виде зачарованных на раскаливание металлических пластин на ножках, которые активируются командами-заклинаниями. Жаль только трубопровод тут еще не создали, а, возможно, его нет только в таких маленьких поселениях, как их деревня. Ну, хотя бы, зачарованное освещение здесь могут себе позволить.

Ладно, сойдет.

[А чердак тут есть?]

– Есть, но я туда не потащу тебя, – донеслось эхо Справочника из соседней комнаты.

Аза уже посадила Никиту в корзинку и оставила на столе, а сама ходила по дому, активируя все коммунальные зачарования.

[Тут холодно.]

– Сейчас, – опекунша вернулась, и подошла ко все еще не активированному камину. – Вспыхни.

Магический огонь осветил теплыми бликами гостиную, уютно затрещав на многоразовых дровах. Эти дрова продаются зачарователями на ежеярмарке связками, зачарованными, каждая, на определенный срок, от недели до полугода. Чем дольше, тем, конечно же, стоят дороже. Теперь им с Азой придется дополнительно раскошеливаться еще и на них. Убытки...

За все свое пребывание в деревне, Никита уже накопил пять звездных монет, которые Аза выдавала ему по одной штуке каждый месяц, как полноправному члену семейного бюджета... Почти полноправному.

Он уже посчитал, к пяти годам у него будет около шестидесяти звездных монет, а к десяти, вообще сто двадцать. А если ему удастся найти какую-нибудь работу, то Аза вовсе не сможет командовать им, он будет сам себе начальник.

– Размечтался, олигарх...

Справочник быстро ходит мимо него туда-сюда, занося с крыльца баулы с подарочными шмотками. Для глаз Никиты это работает, как усыпляющий маятник.

[Я посплю, ты не против?]

– А то я без твоего надзора не справлюсь.

[Лан.]

– Мя...

(...)

Проснулся он оттого, что Аза его раздевает.

[Сколько времени?]

Дом вокруг уже выглядит уютней, пыль исчезла, на окне висят шторы.

(И когда только успела?)

– Время спать.

[Но я только проснулся.]

[Дай молока.]

Аза воткнула ему в рот соску маленькой бутылочки.

Чпок!

Никита оглядел свою комнату.

[Я теперь буду спать на большой кровати?!]

Глоть-глоть-глоть...

– Да.

[Все это пространство мое?]

Его новая кровать показалась Никите взлетной полосой аэродрома. Просто охренеть.

[Аза, а что будешь есть ты?]

В Хромой курице Аза питалась за счет заведения на кухне, но тут еды нет от слова совсем.

– Теперь мне нет надобности изображать смертную.

[Но это же скучно.]

– Скучно сидеть на одном месте и жевать, как корова.

[И что же ты будешь делать вместо этого?]

– ...

[Что ж, это гораздо веселее.]

(...)

Жизнь в новом доме была не такой интересной, как в трактире, но Аза ошиблась насчет открывшейся свободы применения своей магии, так как няньки и кормилицы заявлялись каждый день, чтобы посидеть с ним. Короче, молоко у него было в том же доступе, только теперь оно разбавлялась еще и разнообразными кашками. И, без того уставшей Азе, приходилось чаще стирать пеленки. Иногда, он просил брать его с собой на работу, чтобы сменить обстановку, однако это не всегда оборачивалось интересными событиями, и ему приходилось почти весь день наблюдать как Справочник Богов драит грязную посуду и, между делом, его самого, когда очередная порция еды выходила подышать.

Но чаще бывали интересные дни. Развалившись на руках трактирщицы или на чьих-либо других, Никита сквозь блаженную дрему слушал разговоры посетителей «Курицы». Так он узнал, что деревня их называется Молочный ручей. В связи с тем, сколько тут вкусных мам, можно было бы уже назвать ее что-то типа Молочного гейзера или Молочных источников. Но ручей тоже сойдет. Главное, чтобы он не иссякал. Хотя дело, конечно, вовсе не в наличии молочных буферов местного населения, а в коровьих фермах., которых тут целых две.

(Коровка – му.)

Ладно, со своей локацией он разобрался. Затем Никите удалось узнать и название его нового мира – Бож. Угу, конечно. А как же иначе.

Только этой информации для него было слишком мало, Никите хотелось знать больше. Поэтому стал докапываться до Азы с кучей вопросов.

[А называется наша страна?]

– Зегония.

[А какие еще есть страны?]

– Большие и маленькие.

[А на каком языке мы говорим?]

– Всебожьем.

[Это местный английский?]

– Типа...

[А какие еще есть языки?]

– Длинные, отстань...

[...]

[Ты принесла?..]

Главный вопрос, который сейчас терзает его.

– Ты будешь до старости молоко хлебать?

[...]

– Принесла, – Аза достала из кармана бутылочку молока.

Никита тут же потянулся за ней, но Аза начала его дразнить, протягивая ему лакомство и отдергивая назад.

– Будешь слушаться, и не доставать меня? – состроив хитрое лицо, спросила она.

[Буду, дай!]

– Не будешь доставать с глупыми вопросами?

[Не буду, дай!]

– А обделываться лепестками ромашки станешь?

[Чего?..]

– Дай!

– А?.. – Справочник застыла, удивленно хлопая глазами.

[А?..]

Он сказал свое первое связное слово! Он сказал свое первое связное слово!

– Гху! – счастья Никиты не было предела.

Аза радостно подхватила его на руки, но тут же вспомнила, что не любит детей-богов и поспешно посадила обратно на кресло.

– Теперь ты еще и говоришь... Повтори.

– Д-д-д... дай! – он с трудом выдавил из себя новое слово.

Руки Справочника опять поднялись в намерении подхватить Никиту, но быстро одернулись. Вместо этого она протянула ему молоко, мальчик жадно схватил его.

Глоть-глоть-глоть…

Аза помогает ему придерживать бутылочку с каким-то сомнением смотря в его широко открытые глаза.

[О чем ты думаешь?]

– О том, что этот вечный год еще не скоро подойдет к концу.

[Год как год...]

Напоминание о времени заставило его вспомнить Сиов. Он очень соскучился по ней. Действительно – год бесконечный, но вместе с тем скоротечный. Они с совушкой упустили лето, когда можно было сколько угодно играть на Тайной поляне... И она не услышала его первое настоящее слово.

[Аза.]

– ?

[Хочу увидеть Сиов.]

– Знаю...

[Что делать?]

Никите стало обидно на то, как все резко обернулось для него. Он обрел первого своего друга в этом мире, и тот резко исчез из его жизни, словно это был всего лишь милый сон с мягкими ушками.

– Не хныч, – Аза вытерла пальцем выступившие на глазах Никиты слезы.

[Хорошо...]

Но слезы продолжили литься из него, как дождь за окном.

– Ладно, – Аза вздохнула, приняв какое-то решение. – На следующих выходных мы отправимся прямо к ним домой.

[Правда?!]

Никита воспрянул духом.

– Правда.

[Но ты же запрещала даже думать об этом.]

В прошлые разы, когда он упрашивал Справочник отнести его к дому Сиов, та категорически отказывалась вторгаться в чужую жизнь таким образом. И спустя какое-то время, Никита пришел к выводу, что бесполезно ее просить и дальше об этом.

– Палка приличий уже перегнулась, – лицо Азы хмурое и даже немного угрожающее.

[Спасибо, Аз...]

– Я тебе не Аз!

Вечером, уложив Никиту на его большую кровать, Аза, как всегда, создала искусственный барьер из одеяла с того края, где его падение не подхватит заботливая стенка.

– Спи, мелкий, – Аза выключила свет.

Дверь по его просьбе Справочник не закрывала – оставаться запертым одному в большой комнате Никите было страшно, хоть он и убеждал себя в своей внутренней взрослости. Во всем этом была виновата повариха ба Нита, которая вливала ему в уши местные триллеры, где обязательно ели младенцев всяческие жуткие сущности, от аморфных теней-обскуриев до классических лесных ведьм.

Грррр-бдыщ!

Синие вспышки молний сопровождаются драконьим рыком грома; по стене ползают тени деревьев ожившими младенческими кошмарами.

Тук-тук-тук-тук...

Капли дождя барабанят по сливу подоконника, как узловатые синие пальцы мертвяков.

[Вот же черт!]

[Аааа, нельзя упоминать черта!..]

[Я опять его упомянул, черт!]

[Черт, черт черт!]

Никита с ужасом наблюдает, как тени, отбрасываемые светом молнии, склоняются над ним.

[Надо делать ноги!]

Ногами и руками Никита принялся сталкивать на пол барьер Азы, чтобы создать для себя мягкое посадочное место. Затем осторожно свесился с кровати.

Шмяк!

Приземление оказалось немного болезненным, но он стерпел – после гвоздя в ладони это мелочи. Осталось самое просто – проползти полстраны до комнаты Справочника. Подгоняемый фантомными монстрами, Никита стал быстро перебирать руками и ногами к чернеющему впереди дверному проему выхода из комнаты.

[Блять, там еще страшней!]

[Аааа...]

Перед тем, как покинуть комнату, он на мгновение замер перед распахнутой перед ним кромешной тьмой коридорчика.

[Ладно, была не была...]

Ших-ших-ших...

Ползунки шелестят об пол, будто куча неприятных насекомых.

[Аааа...]

Мрак коридора остался позади. Хорошо, что Аза не закрывает свою дверь тоже, чтобы в случае чего успеть прибежать к Никите, едва услышав его крик. На данный момент, в случае этого чего, он прибежал к ней.

Высокая, огромная кровать. Сейчас понадобятся все его силы, чтобы выпрямить спинку и ухватиться за ее края. У него получилось – страх наделил его суперспособностями младенца-почтипрямостоящего. Никита напрягся и, подтянувшись на ручках, оперся на ноги. Он заглянул на кровать. Пара расширенных от испуга глаз уставились на лежащую в противоположном конце кровати Азу. Справочник еще не спит, и тоже смотрит на него.

– Чего уставился? – вспышка молнии осветила ее раздраженное выражение лица.

[...]

Никита не хотел признаваться, что ему страшно. Но она и так все знает. А его учащенное дыхание и быстрое биение сердца красноречивей всего сдают трусишку сверх-чутью опекуна.

– Аааа, иди сюда! – Аза сгребла Никиту и, накрыв его одеялом, прижала к себе. – Ненавижу тебя...

Никита обнял переброшенную через него теплую и легкую руку Справочника.

Тук-тук...

Тук-тук...

Сердце понемногу успокаивалось. Теперь он в безопасности.