Текст книги "Обман общества (СИ)"

Автор книги: Безупречное алое цветение

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Что надумала?

Ее рука с тряпкой замерла.

– Я никак не могу понять, что произошло.

Гермионе не пришлось оборачиваться, чтобы осознать, что он стоит позади. Совсем близко. До нее донесся до боли знакомый запах. Зелья, корица и пена для бритья. Какое же

это трепетное чувство. Оно интригует. Северус наблюдал за ее действиями, а потом мужская ладонь накрыла ее руку с тряпкой и мягко повела к краю стола.

– Осторожней, – услышала она у самого уха.

Сердце застучало в груди от этого голоса. Гермиона перевела взгляд на их руки и поняла, что если бы не он, то ей пришлось бы мыть еще и полы. Северус повел их ладони дальше, предоставляя ткани удовлетворить свою жажду.

Волна напряжения охватила девушку. Гермиона сильнее сжала ткань и прикусила губу, стараясь не выдать своего трепета. Все ее тело рвалось к нему в объятия. А от тепла ладони покалывало внутри. Девушка как бы случайно прислонилась к твердой мужской груди, отдаваясь ощущениям. Когда ее щека почувствовала легкую щетину, волна мурашек пробежалась по всему телу, заставляя вздрогнуть. Ощущение колкости было очень приятным, ей, Гермионе Грейнджер, которой до одури захотелось потереться о щетину Северуса Снейпа! И, конечно же, она с улыбкой это сделала.

– То, что вчера произошло, никак не дает мне покоя.

– Выражайся яснее.

– Куда уж яснее, Северус! Я глубоко ошарашена…

– Во мне пребывает всё больше и больше желания отучить тебя от всякого рода двусмысленностей… – перебил он ее ни с того ни с сего.

– О, да неужели?! А по-моему, я имею все права на это, или ты забыл, что произошло месяц назад? Амнезия или склероз? – завелась гриффиндорка, усиливая накал.

Порядком всё начинало надоедать. Она его жена, кому как ни ей знать о двусмысленности, которая рождается в разговорах с ним. Сейчас идет настоящая игра, их могут случайно подслушать, могут увидеть не особо семейное поведение. На этот случай ее ответ вполне уместен. Но это была лишь часть того разумного, что приводило ей доводы, подсознательная же часть просто требовала продолжения, будто она является зрителем, сидя в зрительном зале с коробкой поп-корна.

Пообещав себе сделать подобное только единожды, Снейп замер, а затем развернул ее к себе и внимательно посмотрел в глаза. Расстояние между ними решительно походило на мизерное, ибо они почти касались носами друг друга. Губы чувствовали его теплое дыхание, но Гермиона продолжала шептать:

– Так вот, я подумала, что нам стоит проверить…

Договорить ей не дали. Он с ленивой лаской припал к губам, осторожно, словно пробуя на вкус. Гермиона замерла на несколько секунд. Он ее целовал… По-настоящему…

Удивление не позволило ей возмутиться да и что-либо сделать. Его рука легла ей на затылок, а другая удержала лицо. Гермиона замычала от неожиданного поворота, вроде, в знак протеста, и никак (Мерлин, пожалуйста!) никак в знак удовольствия, особенно, когда он ослабил напор, добавляя нежности в их схватку. Мягкие губы ласкали, упиваясь, словно для них происходящее являлось чем-то особенным, жизненно необходимым. Гермиона не знала, как реагировать. Этот поцелуй заставил ее трепетать изнутри. Она никогда не прыгала с парашютом, но если бы ей это довелось, ощущения были бы точно такими, она готова поспорить. Несмелая, нерешительная, скромная, она ответила. Едва приоткрыла губы навстречу ему, и он снова ими завладел. В голове мелькала мысль об актерстве и о том, что это всего лишь игра. Но дрожь сердца и судороги внутри отрицали весь реализм. Сейчас они просто целовались. Плевать.

Северус продолжал мягко терзать ее губы, стараясь получить ответ, и, получив его, углубил поцелуй. Руки притянули робкую ведьму к себе еще ближе. Это в конец лишило Гермиону связной мысли и твердой опоры. Снейп подхватил ее и, так же целуя, отнес в спальню, в которой опустился вместе с ней на кровать.

Стучащее сердце девушки волнительно улетело куда-то вниз, да и ощущение растерянности не покидало ее. Она лежала под ним, придавленная твердым телом, страстно желая его и горя во смущении. Северус занялся ее красными щечками, посылая невинные прикосновения губ к нежной коже, поднимаясь к скуле и выше. Его губы осторожно втянули чувствительную мочку, заставляя девушку застонать. Гермиона обняла его, но как только Северус взмахнул палочкой и послышался стук двери, мужчина тотчас отпрянул, упав рядом. Его поведение прояснилось сразу же, как только Гермиона заметила видеонаблюдение в момент закрывающийся двери. Не прояснились её мотивы…

Повисла тишина, разрываемая сбитым дыханием. Гермиона сочла нужным сказать:

– Это великолепно! Ты гений! Северус, что бы я еще могла наговорить, если бы ты не остановил меня! Я не заметила этих маггловских камер, но ты… Ты их заметил! Правда, мог бы и сказать!

Губы мужчины искривились в ухмылке.

– Что же сказать? Мне интересно послушать все твои версии, дорогая, – ответил Снейп, наполняя свои слова сарказмом. Он сложил пальцы домиком и преподнёс их к подбородку, предварительно изогнув бровь.

– Я… Я не знаю… Просто… – она покраснела.

– Просто? – его тон посерьезнел.

– Неважно, – перевела она тему и сразу же продолжила. – Ты очень умный! Ты…

Видно было, что Гермиона вошла в запал восхищения. Казалось, даже в самом тяжелом положении она, истинная гриффиндорка, никогда не теряла оптимизма, сохраняя веру в лучшее. Она была такой жизнерадостной, что Северус просто смотрел на нее, решая переосмыслить свои взгляды на жизнь.

– Твои способы, конечно, удивительны, спасибо! Дамблдор никогда не ошибался в те…

– Я люблю тебя.

Гермиона умолкла, округлив глаз и не договорив. В ней слишком громко билось сердце. А слов не было вовсе: словарный запас словно собрал чемоданы и отправился невесть куда.

– Они и здесь поставили? – прочел Северус по ее губам. Камеры или жучки, которые находились в комнате. О Мерлин, она же столько всего наговорила! Девушка прижала ладошки к губам, словно это хоть как-то поможет вернуть ее слова назад. Но нет, Гермиона, слово не сова, вылетит – в совятню не загонишь.

Он лишь хмыкнул, наслаждаясь как краска заливает ее лицо. Ни о какой слежке в номере и речи быть не может. Он перекатился на бок и повторил:

– Я люблю тебя.

Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, как он прижал к ее губам палец, заставляя замолчать. Неужели нет? Он признался ей в любви?!

– Нет, нет, нет, – обольстительно прошептал он, медленно подползая к ней. – Я люблю тебя, дорогая. Особенно, – он приблизил свое лицо к ее, – твой смущенный взгляд и краску на лице, которой не должно быть на личике замужней дамы, – шепнул ей в самые губы, почти прикасаясь в поцелуе.

– В обществе я держу масть, – Гермиона почувствовала, как его пальцы обхватили ее голову и зарылись в волосах.

– Ты должна всегда держать масть, – он перевел свои бездонные глаза с ее губ, принимая зрительный контакт. – Я люблю тебя, Гермиона.

Низкий баритон наполнял слова такой честностью, что девушка почти поверила его словам. Но нет, он ее только хотел. А на что она рассчитывала? Гермиона сама не понимала вектор своих чувств к нему. Любила ли она?

– Когда ты делаешь это на обществе, я понимаю, что мы в игре, – раздался ее шепот.

– Если бы я хотел признаться в любви, то, наверняка, не по-гриффиндорски, – объяснил он.

Девушка заалела еще сильнее.

– Ты скоро, любимая, привыкнешь к этим словам и они обесценятся, – проговорил он, накручивая ее шелковистый локон на палец.

– Нет, это слишком цинично, – возразила она.

– Мы играем любовь на глазах всего общества, что может быть циничнее?

– Это актерство.

Он вскинул брови.

– О да. Мы же великие актеры, Грейнджер! Что за абсурд? Ты никогда по-настоящему не влюблялась, раз до сих пор носишь свою девственность, я же всю жизнь умел качественно скрывать свои эмоции и никак не показывать их. Любовь не так уж сложна даже для нас. Стоит лишь знать теорию.

Слова резали слух, и девушке захотелось огреть этого циника чем-нибудь тяжелым. Нет. Никогда он ее не полюбит, а она никогда не ответит взаимным теплым чувством ему.

– Северус, я люблю тебя, – Гермиона решила ответить тем же. Он же живой человек, нуждающийся в любви так же, как и любой другой. Счастье – знать, что тебя любят, и какое горе, когда это ложь.

Он с серьезным выражением лица отстранился, а затем медленно и как-то устрашающе улыбнулся.

– Твоя забота излишня, я скрою все свое смущение, – иронично проговорил он. Гермиона хмыкнула, стараясь представить Северуса Снейпа с алыми щеками и скромным волнением, что было бы опасным для большей части Хогвартса, ибо когнитивный диссонанс, а кому-то и обморок, были прописаны.

– И не так нужно признаваться. Посмотри мне в глаза и пошли легкую улыбку, а затем волнительно скажи признание. Так характерно для девушек, – поучал он ее.

– Наиграно?

– Пока что да.

Уже через час они обсуждали версии с ночным взломом. Местному персоналу решили не доверять своих проблем – Северус настоял, но почему-то так и не рассказал о своих тревогах.

– Они ничего не смогут сделать, – проговорил он.

– Но камеры. Они ведь записывают и ночью.

– Гермиона, я ведь уже говорил, никому нельзя доверять. Кто-то напустил на тебя заклятье, что многого не помнишь – они это упустили. Кто-то пытался пробраться к нам ночью. Даже если они это видели, к нам не проявили никакого внимания. Я нахожу это странным. Допускаю, – мужчина стал хмурым, – что заклятье ты умудрилась получить в этой комнате, а их камеры вообще не работают, но это не делает ситуацию менее необычной.

Ведьма согласилась.

– Сейчас ты пойдешь на палубу подышать свежим воздухом, я пойду следом.

– Что ты задумал? – Гермиона встала и подошла к комоду, чтобы расчесаться.

– Тебе не нужно этого знать, – улыбнулся он, – просто делай то, что я говорю, а остальное я возьму на себя.

***

Расчесавшись, девушка вышла из каюты и направилась прямо по коридору. На пути ей встретились лишь сотрудники персонала. Время обеда похитило всех любителей побродить по старинным проходам теплохода.

Гермиона шагала медленно, наслаждаясь сладким запахом древесины. Мимо промелькнула тень в белом и скрылась за углом. Гермиона узнала эту хрупкую фигурку.

– Миссис Лаймс! – Гермиона бросилась за ней и обнаружила женщину за поворотом. Она жалась к стене в испуге.

– Гермиона, – с надеждой прошептала она, – что вы здесь делаете? Вы не получали моего письма?

– Какого письма? У вас кровь, – Гермиона достала палочку и подошла поближе. Рубец на ладони кровоточил, и женщина инстинктивно попыталась его спрятать.

– Вы должны бежать Гермиона, и как можно быстрее! Как видите, я не смогла уехать. Что вы делаете? Магия запрещена! Он узнает!

– Кто узнает? – Гермиона наложила заживляющее чары на рану.

– Смит. Я случайно увидела у него камень. Это не сплетни! Идемте, скорее!

Гермиону схватили за руку и потянули вперед, но девушка воспротивилась.

– Стоп-стоп-стоп, я не смогу уйти без своего мужа, миссис Лаймс. Объясните, почему у вас рана?

– У меня мало времени, миссис Снейп, они держат меня в подвале, вернее, в трюме, и проводят темномагические ритуалы. Я вам отправляла письмо, в котором все рассказывала.

Вдруг женщина округлила глаза и схватила Гермиону за плечи.

– О Мерлин, они наслали на вас потерю памяти!

Гермиона не успела и кивнуть, как ее собеседница принялась шептать заклинания. Тяжёлый топот донесся до их ушей, и женщина ринулась бежать прочь от Гермионы, поднявшись по лестнице. Гермиона помчалась за ней и выбежала на палубу, где толпился народ.

***

Тем временем Северус рыскал среди одинаковых на вид дверей, ища комнату, в которой стояла бы аппаратура с записями камер.

– Вы случайно не видели мою жену? – спрашивал он уборщиц, которые и знать не знали о Гермионе. Ответ, соответственно, радовал. Снейп не хотел, чтобы его отослали на палубу раньше нужного.

Тупик коридора привел его в служебный отдел, где комнаты нумеровались. Он логично оценил состояние камер и розеток, что навело его на табличку с цифрой 342. Он мысленно усмехнулся и схватился рукой за сердце. Мужчина выбрал удачный ракурс, прямо по центру компьютерного монитора одной из камер. Столкнувшись со стеной, Северус сполз на пол, изображая боль и вспоминая Круцио.

Уже через три минуты к нему выбежал парень из комнаты 342.

– Сэр, боже! Что с вами? – руку Северуса закинули на плечо, а самого зельевара поволокли в комнату. Как и планировалось, в ней вся стена была увешана мониторами.

– Мне нужны таблетки от сердца, а лучше коньяк, – выдыхал зельевар. – Прошу, побыстрее.

Парень недоверчиво оценил его состояние и, предприняв что-то в уме, скрылся за дверью.

Северус бросил взгляд на маленькую комнатушку и подошел к компьютеру. Зашел в базу данных и даже умудрился найти записи на вчерашний день. Проблемой стала камера, которая снимает их номер. Черные глаза прилипли к экранам и судорожно бросились искать знакомые места. Времени оставалось мало. Одному Салазару известно, как долго будет лежать путь до медицинского кабинета. Вроде, не в этом крыле. Палуба, столовая, рестораны, залы, библиотеки, множество комнат и людей – все не то.

Парня не хотелось обливейтить, но, если случай заставит, придется. Случайно его взгляд упал на знак азкабана, и он понял, что поиски скоро закончатся. Еще монитор – и вот их 401 камера. В базе данных мужчина выбрал день и дату. Отмотал на ночь.

Увиденное навело на его лицо хмурость. За дверью раздались шаги, и Северус принялся закрывать окна с видео. Шаги юноши отчетливо слышались в нескольких метрах от двери. Снейп метнулся к своему месту и принял позу умирающего, как в этот момент завопила сирена и вошел парень с тревогой в глазах. Снейп уже придумывал себе алиби.

– Сэр? – парень приблизился, смотря на мониторы, в которых горела паника и в которых началась спешка.

Северус послал ему усталый взгляд, и тотчас скривился в боли.

– Держите! – подлетел мальчуган, едва не уронив бутылку с водой.

Снейп выпил.

– Почему тревога?

– Ложная, – бросил парень, падая в кресло и поджимая кулаки.

Снейп продолжал незаметно рассматривать «спасителя», который кривился от боли.

– Наверно, стоит выйти на палубу, – проговорил зельевар, не замечая поджатых губ парня.

– Вы в порядке?

– Дойду, – буркнул Северус и встал, покачнувшись для приличия.

Он закрыл дверь и медленно побрел в сторону палубы, поджимая губы от боли. Камеры же везде были. Северус уже понял, что ему придется разыгрывать этот фарс как минимум полчаса. Поэтому бывший упивающийся приложил руку к левому предплечью и задрал рукав. Метка извивалась, но никак не болела.

========== Часть 30 ==========

– Как здорово, что все вы здесь сегодня собрались, – улыбнулся Тобиас ошарашенной толпе. – Это была необходимая учебная тревога.

– Немного поздновато, не находите? – поднял бровь мужчина, слегка приобнявший Гермиону за талию.

– Лучше поздно, чем никогда, господа, – улыбнулся дворецкий. – На самом деле, все не так уж и безосновательно. Сейчас будет шоу. Для вас все-таки стараемся, имейте совесть, не все же время проводить в спальне!

Кто-то заулыбался, некоторые смутились, Снейп хмыкнул, а Гермиона отвела взгляд.

Эмма Стоун и ее муж стояли рядом с четой Снейпов и мило переглядывались.

– А кто это? – поинтересовалась миссис Стоун, разглядывая незнакомых людей. Не то, чтобы она знала всех присутствующих на корабле, но за проведенные дни она порядком успела запомнить большую часть.

Гермиона и Северус нахмурились. Действительно, некоторых пар они и вовсе не замечали за все время круиза. Магглы? С ними волшебники свободно взаимодействовали, их лица часто мелькали на мероприятиях. Северус увел свою жену поближе к столу, где они смогли бы спокойно поговорить. Банкет еще не накрыли, а следовательно, деревянная мебель, накрытая скатертью, мало кого интересовала. Для убедительности они продвинулись дальше, зайдя в темный уголок, который скрыл их в своей темноте.

– Гермиона, не уходи с палубы, слышишь меня? – спокойно спросил он, вжимая ее в стену.

Девушка покраснела от нахлынувших на нее чувств. Мурашки пробежались по коже, и ей это понравилось. Возникало знакомое чувство.

– Северус, это же неприлично, – шептал ее тихий голосок.

– Дорогая моя, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, – хмыкнул зельевар, приближая свое лицо к ней. Его бархатный голос продолжился уже тихим шелестом, который она едва улавливала:

– Я работаю на наш успех, в отличие от некоторых.

Она почувствовала властное, но не лишенное легкости касание его губ. Поцелуй получился коротким.

– Хочешь поспорить? – карие глаза вспыхнули, когда столкнулись с его черными.

– Самое время, – с вызовом заявил он, слыша приближающиеся шаги.

Их губы вновь сомкнулись в требовательном поцелуе. Девушка почувствовала на своей талии ласки мужских рук, от которых закружилась голова. Одежда казалась лишней. Ведьма пламенно отвечала, запуская руки в его волосы, массируя кожу головы. Его бедра прижали ее к стене, и по ней прошелся волшебный электрический заряд, сфокусированный в точке столкновения – внизу живота. Она простонала что-то невразумительное в тот самый момент, когда мимо прошел официант.

– Северус, что происходит? – она старалась отдышаться, как только он прервал поцелуй.

– Потом-потом, я утолю твое любопытство. Терпение, дорогая. Все под контролем.

Гриффиндорка кивнула головой.

– Это связано с миссис Лаймс?

– О чем ты?

Зельевар заправил за ее маленькое ушко растрепанный локон.

– Её держат в трюме и проводят над ней ритуалы. Она мне рассказала и даже постаралась вернуть память! – быстро шептала Гермиона. – Не успела! За нами кто-то следил, и мы убежали сюда.

– О, Мерлин, не уходи с палубы, – повторил он, беря ее под руку. Они зажмурились от яркого света, к которому вскоре они привыкли. Многочисленная толпа разбрелась на кучки и вела светские беседы.

– У меня плохое предчувствие, – с волнением сказала Гермиона.

Стоило им обменяться тревожными взглядами, как незнакомцы, о которых совсем недавно шла речь, направились в их сторону.

– О, Северус Снейп, наше почтение! – воскликнула дама, ведя за собой худощавого мужчину, который смущенно потоптался на месте при встрече с тяжелым, почти убийственным взглядом черных глаз. Такое поведение вполне могло счесться за неуверенность в собственной персоне, однако бывший шпион сразу же понял, что такое утверждение будет ошибочным: мужчина просто испытывал стыд за бестактность своей жены, которую, впрочем, побаивался.

– Добрый день, – улыбнулся зельевар, притягивая Гермиону к себе, – познакомьтесь: моя дорогая жена, Гермиона Снейп.

Его гриффиндорка сразу же подхватила новый кон, не выдав удивления, и заулыбалась, смотря на него влюбленными глазами.

– А, Вы же знаменитая подруга Гарри Поттера! Получается… – женщина неодобрительно перевела взгляд на зельевара, недвусмысленно намекая на запретную тему «учителя и ученицы».

– Да, именно это и получается. Я люблю ее, – Северус невесомо прикоснулся губами к ее виску и столкнулся глазами с задумчивым Смитом, который подпирал стену в дальнем углу, у лестницы. По Гермионе прошлась теплая волна дрожи, и ее улыбка стала еще лучезарнее. Смита, естественно, она не видела в силу своего низкого роста.

– Мы поженились совсем недавно, – пояснила Гермиона, чтобы перевести тему. – А вы тоже не так давно, да?

– О нет! – махнула полноватая женщина рукой. – Мы просто решили отпраздновать дату. Десять лет уже, – с гордостью заявил ее басистый голос.

– Удивительное совпадение, что мы повстречали вас в первый же день. Мы ведь тоже герои войны, так сказать. Мы защищали свой маленький провинциальный городок от рейдов.

– Так у вас первый день?

Северус задал очевиднейший вопрос, и это послужило отличным поводом для начала беседы. Женщина затараторила, начиная свой рассказ с покупки билетов в круиз.

Снейпу этого стало достаточно, чтобы провести связь между новыми пассажирами и званиями «героев-войны». Как странно, что все они случайнейшим образом попали на этот рейс. Уж слишком много, не так ли? Еще более удивительным казался тот пожиратель в видеонаблюдении, отличавшийся самой глупой доверчивостью. Мерлин, да как этот тупица к Воландеморту попал, для потехи? Северус посочувствовал пареньку, и под глупое щебетание женщины удалился, заранее извинившись:

– Надеюсь, вы не сильно расстроитесь, если я покину ваше общество буквально на несколько минут?

– Но, дорогой, я же соскучусь по тебе! – закапризничала Гермиона, поджимая нижнюю губу, которая так и просила взять ее в плен сладкого поцелуя. Северус осторожно освободил «пленницу» и нежно провел большим пальцем по ней.

– Обещаю, скоро вернусь, – прошептал он, а затем развернулся на сто восемьдесят градусов и исчез в толпе.

Если бы только Северус узнал имя той, с кем только что распрощался, то ни за что бы не оставил Гермиону одну. Но он ведь не спросил, слишком сильно отвлекаясь на свои мысли.

Гермиона послала вежливую улыбку своей собеседнице. Женщина что-то шепнула своему мужу, и он ушел в сторону барной стойки.

– Миссис Снейп, ничего не утаивайте, – от серьезного тона девушка напряглась, почуяв тревогу в душе, – расскажите мне, как вам здесь отдыхается.

Тихо выдохнув и улыбнувшись, ведьма ответила:

– Миссис… Э…

– Миссис Лаймс.

Глаза Гермионы в панике оглядели палубу. Ее муж уже скрылся из виду. Что же ей теперь делать? Миссис Лаймс. Случаи с однофамильцами случаются, однако они редки. Могла ли произойти такая случайность? Могла, но гриффиндорское сердце подсказывало, что все не так уж и случайно. С каждой секундой тревога стала нарастать.

Классическая музыка плавно расползлась по деревянному паркету, и пассажиры, одурманенные любовью, вышли на танцпол.

– Миссис Снейп, разрешите пригласить вас на танец, – будто из ниоткуда возник Смит, испугав Гермиону. Девушка обернулась и заметила, что ее собеседник не имел ровно никакого представления о личном пространстве. Взвесив все за и против, Гермиона подала руку, и вскоре они завальсировали в ритм музыке.

– Мой муж сказал, что вы собираетесь устраивать мероприятия, – началась почти непринужденная беседа. Гермиона старалась не показывать своего волнения.

– Именно, и вы на него, естественно, приглашены.

Его рука прижала девушку еще плотнее к себе. Музыка отделяла их от всего мира, и Гермиона почувствовала неприязнь к этому женатому человеку, так беспардонно пристающему к ней.

– Сэр, ваши смелые действия заслуживают похвалы… – протянула Гермиона, пытаясь отстраниться как можно дальше от его довольного безобразного лица. Смита вполне можно было назвать симпатичным и даже красивым, но было в этом лице что-то, что отталкивало волшебницу.

– Да, дорогая, – промурлыкал он в ответ, превращая все попытки отстранения в тщетность.

– Ваша жена очень любит вас, а вы ведь достойный мужчина и поведете себя по-джентльменски…

Его похотливый взгляд захватил в плен карие испуганные глаза, в которых забилась паника.

– Я замужем…

– И что же? Это вызов? – он резко повернул их пару и наклонил Гермиону.

– Я люблю его и только его, он мне очень дорог, для меня нет никого лучше него! Я уверена, что вашему обаянию покорится другая прекрасная особа…

Гермиона озиралась по сторонам в поисках своего защитника. В безликих лицах не было никого похожего на искомого мужчину. Самое страшное из предыдущего предложения – слово «никого». Незнакомые люди не замечали их. Не было никого, кто мог бы прийти к ней на помощь в случае чего. Конечно, Смит не позволил бы себе лишнего при людях, и, тем не менее, до выхода, который отрезал тишину темного коридора от шума палубы, им оставалась всего лишь пара десятков шагов.

Девушка почувствовала себя беззащитной перед Смитом, несмотря на его невысокий рост. Она ни на секунду не забывала о том, что перед ней сильный маг, планирующий воскресить само отродье зла. Неприятные мурашки забегали по телу, принося омерзительные ощущения.

– Сэр, мне нужно идти…

Он посмотрел на нее злобным взглядом, от которого девушка поняла, что уйти ей не удастся. Сердце ушло в пятки.

– Мистер Смит, мне больно!

– Сначала объяснись, – прошипел он, волоча ее к выходу.

Никто из посторонних людей, увлеченных своими персонами, так и не посмотрел на сопротивляющуюся девушку. Музыка заглушала ее крики.

– Сэр, позвольте украсть у вас даму, – вдруг оказался на пути Джон, подозрительно взирая на них.

– Не сейчас, извольте освободить нам путь, – спокойно проговорил Смит, слегка ослабляя хватку. Выглядело так, будто они просто держались за руки.

– О нет! Моя любимая песня! Я согласна, – с отчаянием и страхом в глазах девушка быстро вырвала свою покрасневшую ладошку.

– Вот и чудесно, – улыбнулся Стоун, принимая в свои объятья Гермиону и уводя девушку в центр зала. Толпа уже заполонила танцпол, так что до центра добраться им так и не удалось, но это не помешало в нескольких па уйти в противоположную сторону от Смита.

– Из-за чего же этот джентльмен так грубо повел себя с вами? – поинтересовался Джон, вскидывая бровь точно также, как и Северус.

– Я понятия не имею… – девушка растерянно оглядывалась по сторонам. Северус должен уже вернуться. А ей уж совсем не хотелось объяснять поведение Смита. Впрочем, она даже и не знала его мотивов. Он прожигал ее похотливым взглядом и требовал объясниться в чем-то. Но в чем? Может, каким-то образом он догадался об их намерении? Тогда зачем требовал объяснений? У врагов требуют? Возможно, эта фраза служила неким предлогом, чтобы выйти? Мерлин, что могло случиться, если бы они все-таки покинули палубу!

– Вы уверены? – с подозрениями протянул Джон, пытаясь понять, лжет ли она.

Последовал кивок, и убежденный мужчина завернул их пару. Как хорошо, что Северус научил ее танцевать. Правда, ей хотелось танцевать именно с ним, а не с кем-то еще. Почувствовав спиной изучающий взгляд, Гермиона обернулась и увидела облокотившегося на стену мужчину с ленивой, но гордой улыбкой на лице.

Девушка кивнула своему партнеру и направилась в сторону противоположной стены, где стоял ее мужчина.

Однако дойти до него ей так и не удалось. Случилось то, что должно было случиться. То, что никто не мог предугадать. Северус прежде увидел нежную улыбку направляющейся к нему девушки, а после его отбросило в стену.

Прогремел взрыв.

========== Часть 31 ==========

Завопила сирена. На нижней палубе послышались крики и вопли. Звуки оглушали и словно били по ушам. Музыка стихла, и Гермиона потянулась за палочкой, как вдруг снова взрыв, давший толчок снизу. Её отбросило и вжало лопатками в стену, заставляя на секунду потерять сознание. Четыре двери подряд вышибло. Битое стекло оглушительно вылетало из рам. Стоял дым и все заполонило гарью.

Кто-то запищал, некоторые издавали душераздирающие вопли, а кто-то лишился дара речи. В глазах защипало от дыма и полились слезы. Кашель резал горло. Гермиона не понимала, что произошло. Пассажиры, очертания которых виднелись, на ноги не поднимались. Они медленно двигались, корчась от боли. Нельзя было точно сказать: в сознании они или их тела расталкивают придавленные снизу.

Ведьма оттолкнулась от стены, но не смогла сделать и шагу, как закружилась голова и она упала на колени. Шок не позволял ей кричать, и чувство самосохранения выражало полное согласие с этим. Ей хотелось к Северусу. Она пыталась найти его взглядом, и от этого головная боль становилась невыносимее. В метре от нее виднелась растекающаяся лужица красной жидкости, подступающей к ее коленям. Вокруг лежали осколки тарелок, бокалов, деревяшек и уже совсем изуродованных до непонятного вида вещей.

– Помогите! – послышался крик, на который девушка обернулась и встретилась со сплошной белой стеной тумана. Гермиона вновь закашляла, и кто-то потянул ее вниз, заставив рухнуть на деревянную палубу. В плече вспыхнула боль, и девушка инстинктивно прижала руку к источнику этого места. Липкая жидкость медленно потекла сквозь ее пальцы. Гермиона застонала.

– Тш, – приказал Джон, вкладывая в ее свободную ладонь металлический предмет.

Прогремел новый взрыв, но Гермиона уже исчезла.

Лопатки уперлись в холодный шершавый пол, а головокружение так и не оставляло ее. Гермиона подняла тяжелые веки и осмотрела комнату. Она не то что не могла издать и звука, – ей с большим трудом приходилось дышать. Дрожащие губы втягивали воздух, а саднящая в плече боль с каждой секундой все больше и больше напоминала о себе.

Сквозь слезы ее измученный взгляд бессмысленно уставился на дверной проем, из которого исходил единственный источник света. Перед глазами все так же стоял туман. Произошло два взрыва. Она точно видела, как Северуса отбросило в сторону, прежде чем ее толкнули, точно слышала в своих ушах крики и вопли боли, просьбы помощи, точно помнила отвратительный запах горелого.

Девушка всхлипнула, сглотнув ком в горле, и сделала жадные рваные вдохи.

Кровь из раны продолжала струиться, пачкая ее одежду и капая на ковер. Только не это! Только не теракт! В коридоре раздался лязг ключей и заглушился легким стуком каблучков. Девушка вновь всхлипнула и потеряла сознание.

***

Первым, что увидела Гермиона, открыв глаза, были серые стены с холодными плитами и большим столом. Мысли путались. Что происходило, Гермиона не понимала. Ей хотелось выть и плакать. Неизвестно, сколько погибло людей от этого взрыва, а сколько пострадало. Девушка скривилась от горькой реальности. Представлялась картина страха пассажиров, паника и где-то среди них Северус, ищущий ее. Но жив ли он? После ее аппарации случился новый взрыв, а может быть и не один. Он мертв? Гермиона не захотела об этом размышлять. Он жив, и точка. Она твердо убеждала себя в этом. Все мысли причиняли тупую боль, которая саднила в глубине груди. Северус не раз играл со смертью, но каждый раз побеждал. Он должен победить и в этот раз. В конце-концов, ради нее.

А почему ради нее? Девушке хотелось надеяться, что Северус Снейп испытывал к ней теплые чувства. Когда он признавался в любви, пускай и фиктивно, в ее груди что-то встрепенулось. Тогда она испугалась этого странного нового чувства. Испугалась потерять его.

Только сейчас Гермиона поняла, что это любовь. Почему, почему в этот момент стали вонзаться шипы в каждую клетку тела? Желание сжаться в комочек и разреветься усиливалось, и Гермиона поняла, что если она и дальше будет страдать, ничего не изменится. Нужно искать выход. Выбираться. Не просто так Джон направил ее сюда.

Холодный пол обжег ступни. Гермиона не смогла бы трансфигурировать себе тапочки или хотя бы носочки, так как у нее изъяли палочку. В комнате стояли блоки на аппарацию, и это еще больше насторожило волшебницу.

Дверь не поддавалась. Заперта.

Неизвестно, сколько времени прошло, пока Гермиона съедала себя тревогой и безумием. Без палочки волшебница оставалась беззащитной. Из подручных средств как нельзя кстати подошла деревянная табуретка. Девушка принялась выжидать, найдя удобное место в засаде.