Текст книги "Обман общества (СИ)"

Автор книги: Безупречное алое цветение

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

========== Часть 1 ==========

– Северус, у нас к тебе ещё одно задание, ― всё началось, когда Минерва вежливо «поприветствовала» его. Хотя нет, всё началось задолго до этого…

***

После окончания войны всё вернулось в свою колею. Здания восстановились. Их разрушенные стены, с помощью магии, обрели былой вид. Многим показалось, что обновленных Хогвартс стал куда краше, хоть и остался верен старому стилю. Гермиона, возвращаясь из Хогсмида, залюбовалась. Каким же красивым и величавым казался замок! Воспоминания о детстве и юности опять завладели ей. Сколько тёплых и радостных, холодных и горьких, грустных и весёлых воспоминаний связано с этим местом. Разве могла она так просто взять и уехать куда-то далеко, оборвать связь со школой, с детством, с пережитым? Нет. Осознавая, что идет на поводу у собственных эмоций и травм, девушка устроилась в школу преподавательницей трансфигурации. Ее кандидатуру приняли только из-за недостатка учителей. Война принесла больше потери.

Трудности преследовали Гермиону с самого начала учебного года. Проблемы в общении с учениками, отсутствие опыта преподавания и отдалённость, оторванность, отрезанность от друзей удручали, но, несмотря на это, девушка не унывала. Своим позитивом она заслужила всеобщую симпатию, а её экспериментальная очаровательная манера обучения на равных внесла разнообразие в учебный процесс. Естественно, учителя не одобряли, но многим ученикам понравилось, да и материал по-простецки усваивался легче. Относительно своего непрофессионализма Гермиона иллюзий не питала и себя считала больше репетитором, чем педагогом, но директора Макгонагалл устраивало и это.

Так вот, вернувшись из Хогсмида и войдя в Большой зал, Гермиона уселась за преподавательский стол. Вокруг летала и перемешивалась болтовня студентов, отчего рождался уютный фон. Непринуждённость. Сама жизнь. Минерва что-то яро объясняла мадам Помфри, остальные преподаватели ужинали. Впрочем, всё было как обычно.

Гермиона посмотрела на свой бывший стол. Гриффиндорцы обсуждали квиддич и, как всегда, перекидывались соперническими взглядами со слизеринцами. Несмотря на пережитую войну, соперничество меж факультетами никогда не кончится.

Как и обычно летали приведения, занимаясь собственной суматохой. Мадам Трелонни обсуждала с профессором Вектор новый выпуск эзотерического журнала, по разговору о котором становилось ясно, что в конкретики тот не содержал и на научное знание не претендовал. На столе лежало неизменное меню блюд. Особенно в большом количестве на кружевной скатерти можно было найти куриные ножки, которые Гермиона терпеть не могла.

Она устало вздохнула.

Её ли это всё? Лежит ли к этому душа? Нет. Не этой она ожидала жизни. Девушка, закончив академию, загорелась мечтой написать книгу о мальчике-который-выжил, вернулась в школу ради получения материала и осталась по предложению Минервы и воле ностальгии. Она не обманывалась, война накладывает на психику тяжелый отпечаток. Прежней Гермиона уже не будет. Её пришлось принять этот факт и начать жить заново. Она старалась.

Как оказалось, преподавание ― штука серьёзная и сложная. Поэтому с мечтой о книге пришлось повременить. Гермиона изредка вырывала время: делала наброски и собирала материал. Совмещать приятное с полезным оказалось возможным. Библиотека – то самое место, которое частично доступно студентам, и полностью – учителям. Более того со временем девушка обнаружила ряд приемуществ такого изворота судьбы, как у нее.

Преподавание в школе являлось самой приятной альтернативой из всех возможных: только здесь она могла не прерывать обучения, помогать Минерве и потихоньку писать. В свободное время она усердно продолжала заниматься с некоторыми преподавателями и даже умудрялась брать интервью для книги!

После размышлений Гермиона пришла к выводу, что всё же Хогвартс её место. Она отпила чай.

Двери в зал распахнулись, и на порог заявился профессор Снейп. Он вошел уверенной походкой, смеряя всех взглядом. Дети притихли. Естественно, никто не мечтал попасть в поле зрения Грозы Подземелья. Он, с присущей ему резкостью, присел на своё место, которое, по несчастью, соседствовало с Гермионой. Оба не особо радовались этому. Если перфекционист наблюдал бы за их беседами, то наверняка сошёл бы с ума от полного отсутствия гармонии.

Каким-то способом профессор выжил, его удалось спасти. Зельевар оказался очень сильным магом, и к счастью. Гермиона восхищалась его силой духа и относилась с состраданием. Очередной герой, перенёсший куда больше страданий и боли. Об этом мало кто знал. Благо, что министерство снизошло до оправдания и разрешения ему работать в Хогвартсе.

Сказать, что Северус Снейп был удивлён этому факту ― ничего не сказать. Нетрудно было догадаться, что Министерство прибегает к помощи лучших учеников. Но ему почему-то думалось, что не к помощи новоиспечённых выпускников. Конечно, Гермиона была самой выдающейся волшебницей-выпускницей, и это тоже не давало ему покоя. Как только он узнал об этом многообещающем известии, то сразу поспешил к Минерве.

– Что ты творишь? Стены школы ещё даже не успели восстановиться, а ты уже подвергаешь их новым опасностям! ― отвесил тогда декан Слизерина вместо приветствия.

Минерва лишь послала ему озадаченный взгляд.

– Ты никогда не признаешь, что гриффиндорцы куда лучше, чем тебе кажутся.

– Гермиона Грейнджер не может преподавать. Минерва, что ты творишь? На кого возлагаешь столько ответственности? На девчонку? Ребенка, который с Поттером и УИзли из года в год разрушал замок и влезал в приключения? ― Северус гневно мерил углы своими широкими шагами.

– Почему я не удивлена?― МакГонагалл взглянула на своего собеседника поверх очков. – Будь это твой слизeринец, ты бы с распростёртыми объятиями принял его в стенах Хогвартса.

От представлений Грейнджер в своих объятьях Северус фыркнул.

– Ты понимаешь, что она не преподаватель?

– Как никогда. И что? Северус, она едва моложе того возраста, с которого начинал преподавать ты. Ничего страшного.

Он цокнул. Только повзрослевшей Мисс-я-знаю-все ему не хватало. Нарушит всю дисциплину, со слизерином не поладит, да и сведёт с ума всех старшекурсников. А им еще сдавать Т.Р.И.Т.О.Н.ы, между прочим! Преподаватель, пускай и недостаточно образованный, но всё-таки преподаватель сумел бы обуздать этих недоразвитых лоботрясов, взять дисциплину в свои руки. А она что, с такой хорошей внешностью и популярностью будет делать? Её никто и не подумает воспринимать всерьёз. Снейп чертыхнулся про себя и отсек мысль, что Гермиона Грейнджер похорошела. Ещё думать о внешности несносной ему не хватало.

– Почему ты не рассматриваешь кандидатуру Люциуса? Да, он не особый знаток чар, однако на его уроках дети будут штудировать учебник не хуже, чем маггловские журналы с кроликом.

– Ему и так нашлась работа.

– Да неужели? ― чёрные брови, как всегда, эффектно изогнулись.

– Основы этикета я ему, так уж и быть, доверила.

После войны Люциуса не оправдали. Суд над ним до сих пор продолжался. Однако Снейп сумел вытащить друга из-за решётки, инсценировав его смерть. Аристократ теперь пользовался оборотным ежедневно. Сказать, что Малфою это порядком начинало поднадоедать ― означало бы солгать. Тело лет на десять моложе, что не могло не нравиться. Нарцисса, конечно, не смогла принять его таким «другим», поэтому взяла паузу в отношениях, чем несказанно удивила Люциуса. Ему это и льстило, и пугало. С одной стороны, жена верна мужу, а с другой стороны любовник и есть муж. Это вводило надменного аристократа в растерянность. Женщины умеют играть в такие пародоксальные шутки с мужским полом.

– Северус, дай девочке шанс. ― Старая кошка миролюбиво улыбнулась, точно так же, как и портретный старик, делающий вид, будто дремлет. Дамблдор ну просто королева драмы.

– Да и пойми ты наконец: даже если ты проявишь свою власть директора школы, уволить ее не удастся. В преподавательском составе недостаток.

Официально в бумагах ни записывалось, но Хогвартс признавал только Северуса Снейпа. Можно считать, что пост деканы враждующих факультетов делили пополам.

– Что ж, в таком случая я устрою проверки.

Минерва пожала плечами и продолжила заполнять нудные бумаги.

В дверях Снейп, как назло, столкнулся с той самой лохматой гриффиндоркой, о которой шла речь. Легка на помине.

– Мисс Грейнджер, вам не кажется, что вы слишком много на себя берёте? ― спросил сухой профессорский тон.

– Вы правы, сэр, том о трансфигурации явно был лишним, ― Гермиона кивнула в сторону седьмой толстой книги, лежащей на вершине стопки, которую едва удерживала в ручонках. Конечно, Гермиона знала, что он подразумевал вовсе не это, но какая разница? Ему не удастся вывести её из себя.

Снейп молча забрал книги и вручил их первому проходящему юноше.

– Библиотека? ― лаконично растянул профессор, спрашивая Гермиону и смеряя взглядом слизеринца.

– Да, ― согласилась Гермиона.

–Марш. ― приказал Снейп, и побледневший юноша быстрыми шагами скрылся за углом.

Вернув взгляд обратно Снейп с секунду насладился недоумением девушки и продолжил:

– Избавитесь так же от преподавательского поста? ― обошёл он её. Гермиона гордо вскинула голову, ответив «Сама решу!», и зашла в кабинет директрисы, закрыв дверь.

– О, дорогая, как прошёл день?

Гермиона вздохнула и плюхнулась в излюбленное кресло.

– Вполне хорошо, директор, если не считать, что Слизерин всё так же несносен.

– Особенно их декан?

– Профессор Снейп не несносен, просто… Он такой человек, вот и всё.

Реакцию Минервы стоило ожидать. Да любой бы знакомый со Снейпом отреагировал точно так же. Изумлением. Но Минерва пошла дальше: она улыбнулась добродушной улыбкой а-ля Дамблдор и поведала ей новость о предстоящем госте на уроке. Отчаянный вздох и цоканье языком сами собой вырвались из Гермионы.

«―…слизерин всё так же несносен.

– Особенно их декан?» ― пробежало в голове. Снейп несносен? Вполне. Она берёт слова обратно. Похоже, решение превратить её пребывание в Хогвартсе не в особо сладкую малину было принято и спланировано давно. Как будто она жаждет преподавать здесь! Просто приятное с полезным: ни больше ни меньше.

Хотя в глубине души хотелось… Ей это нравилось: видеть учителей, друзей, маленьких деток, ради которых они выиграли войну… Но это можно было бы проделать, просто изредка навещая школу, как Гарри, который стал аврором. Хогвартс, конечно, её дом, и тёплые чувства к этому замку так и греют душу, но всё же её ли это? Не особо загораются глаза от этой мысли.

Полчаса пролетело со скоростью Рона на квиддиче, и они отправились на ужин.

Тогда Гермиона, к великому разочарованию своему, обнаружила лишь одно свободное место, и оно соседствовало со Снейпом, который при виде её недовольной мордашки скривил рот в довольной усмешке. И на что она надеялась? Это место закреплено за ней до конца дней. Она фыркнула. Ему не удастся её запугать. И как она может одновременно уважать и не выносить этого человека? Выходит, что может.

Мысли переключились с зельевара на его соседа. Молодой мужчина лет тридцати. Интересно, кто он такой? Манерами и выдержкой походил на аристократа, а холодные глаза выдавали чистокровного слизеринца.

Гермиона присела и пожелала приятного аппетита.

– Мда, по-моему, это бесполезно, ― процедил незнакомец, на что профессор Снейп хмыкнул:

– Привыкайте, профессор. Этикет общения, я уверен, им дастся ещё сложней, ― оба посмотрели на гриффиндорца с шестого курса, набивающего рот, подобно хомяку перед зимней спячкой.

– Так вы будете вести этикет? ― втиснулась в беседу Гермиона, пытаясь дружелюбно познакомиться.

– Юная леди, в вашем случае вмешиваться в разговор двух мужчин не очень красиво, ― с надменным презрением выдал аристократ.

Нечего было и пытаться. Слизерин никогда не отличался тактичностью и эмпатией. Гермиона выдавила из себя вполне милую, но ироничную улыбку и ответила:

– Сэр, такой взрослый и тактичный джентльмен, преподаватель этикета, смеете упрекать маленькую маглорожденную гриффиндорку? Я думала, аристократы должны быть примером для всех нас, маглорождённых. Пардон, грязнокоровочек, как премило называл нас мой однокурсник, – в самоиронии Гермионе было не занимать.

Люциус гневно сверкнул глазами, а Снейп заинтересованно посмотрел на бывшую ученицу.

– Маглорожденные.., ― начал нетактичный новый профессор, но его прервал Снейп.

– Не стоит. Сходство с Люциусом Малфоем не сделает тебе услугу, Офлам. Не будь еще больше идиотом, ― проговорил Северус, до сих пор поражаясь фантазии Малфоя на имена.

– Ты прав. Люциус мёртв, не стоит пародировать этого жалкого аристократишку, ― Офлам оголил ряд безупречных зубов.

Гермиона едва не выплюнула содержимое кубка, услышав оскорбления в адрес усопшего.

– Прекратите! Как вы можете так говорить об ушедшем? ― гриффиндорка со звоном поставила кубок на стол и с достоинством выдержала вопросительные взгляды мужчин и Минервы, случайно ставшей свидетельницей их диалога.

– Да, он был предателем и сторонником Тёмного Лорда, но это не даёт вам ровно никакого права осуждать его за это. Это была его жизнь. Да и о мёртвых принято говорить либо хорошее, либо не говорить вообще!

Офлам открыл рот, чтобы пустить какой-нибудь едкий комментарий, но так и не смог ничего ответить.

– Будь я на том свете, вы бы тоже относились ко мне с таким трепетом, а? ― откинулся Снейп на спинку стула, отпивая содержимое кубка.

– Вам это так интересно? ― Гермиона столкнулась с ним взглядом.

– Ага, особенно сострадания маленькой маглорожденной гриффиндорки мне не хватало.

– Мисс Грейнджер, я и не думал, что вы… ― аристократ пытался подобрать слова.

– С пеной у рта буду защищать невиновных, слабых и немощных? Да обзывайте как хотите, я такая, и никак иначе!

Северус стал безучастным, а вот Гермиона широко распахнутыми глазами посмотрела в серые, казалось бы, бесцветные глаза Офлама и заметила лёгкое сходство с глазами Драко, и ещё большее сходство с глазами Малфоя-старшего. Да и имя не блистало конспирацией. Так это он, и он жив!

– Мистер Малфой?! ― прошептала Гермиона. Он вздрогнул при упоминании своего имени.

Его взгляд сказал обо всём, и она ужаснулась. Люциус Малфой, сторонник Воланде-Морта, убивший десятки, а может, и сотни жизней, сидел и как ни в чём не бывало трапезничал с преподавателями, а не с дементорами. Какой ужас.

– Что? Теперь это имя не вызывает у вас желания бросаться на защиту? ― хмыкнул он. Отдаленно правда была на его стороне, и Гермиона промолчала. Его губы презрительно улыбнулись, и на этом разговор окончился.

Так и произошло знакомство с новым преподавателем этикета. Он был почти как магл, что не переставало удивлять. Жизнь закрутила и этого аристократа, вынуждая побыть в шкуре обычного волшебника. Мистер Малфой, а Гермиона никак не могла называть его по-другому, хоть и лишился знатного статуса, отношение к маглорожденным не поменял. Он постоянно насмехался над ней и бросал двусмысленные шуточки. Но ничто не могло её вывести из себя.

Ничто.

Только поведение Снейпа иногда выбивало паркет из-под пят. Он то и дело пытался задеть, обидеть и сбить мыслительный процесс. Однако, что бы он ни делал, Гермиона чувствовала уважение, и это показывало всю беззащитность перед ним. В нём прослеживалось благородство, а это, знаете ли, бесит. Нет, девушка никогда не замечала в себе признаки истерии или вспыльчивости и агрессии, наоборот, в ней преобладало спокойствие и умиротворённость, но постоянно быть гранитом и молчать ну невозможно!

И всё же она держалась, решив не обращать внимания на колкости несчастного человека, ведь счастливые люди не кусаются. И как видимо, несчастен он неизменно долго.

Вот и сейчас, вернувшись из Хогсмида, Гермиона наблюдала, как поразительно неизменны традиции Хогвартса и репутация зельевара.

– Здравствуйте, профессор.

Северус слегка повёл бровью, отпил чай и бросил ответное приветствие. Невозмутим, как всегда.

Непроизвольно Гермиона улыбнулась. Приятно осознавать, что он, черт возьми, жив и здоров, и плевать, что он лично пообещал превратить её жизнь в сущий кошмар (обещание, кстати, никак не приходило в исполнение: они почти не пересекались)! Без своего сарказма и язвительных замечаний Северус Снейп не был Северусом Снейпом. Холодность, сдержанность и уверенность ― все его составляющие. Внешне жестокий и бесчувственный человек. Однако Гермиона знала, что в глубине души скрывается совершенно иная личность. Она не спешила узнавать её силой. Если хозяин не открывает, зачем взламывать замки?

После смерти Северуса Гарри всё рассказал. До сих пор было совестно, что они оставили его умирать в той дрянной хижине. Может, из-за этого у неё к нему столь смешанные чувства? Ведь если бы его удалось спасти раньше… Не возникло бы тех трудностей, не было бы реанимации и такого долгого срока выздоровления. Но этого никто не сделал. Она не догадалась. Мерлин, ведь мог бы быть иной исход…

Гермиона бросила виноватый взгляд на соседа и поняла, что он за ней наблюдает. Черные глаза изучали. Девушка сразу переключила внимание на еду, чтобы поскорее избежать неловкости. Неужели он проявил легилименцию и прочёл мысли? Что ж, она искренне раскаивалась и извинялась перед ним, хотя ему, казалось, было глубоко безразлично чужое мнение.

Северус редко выходил в столовую, предпочитая оставаться в подземельях, а из-за расписания вероятность их встречи равнялась почти нулю. Гермиону устраивала такая позиция. Пару раз она наталкивалась на него в коридорах, и каждый раз отличался особой непонятливостью и отсутствием тактичных слов и фраз, а если и случались короткие диалоги, то всегда они наполнялись ядом сарказма, сдержанности и ещё всякой дребедени с его стороны. Иногда даже она позволяла себе срывы, ибо многие замечания были излишни, когда дело касалось первокурсников.

Карие глазки снова мельком взглянули на зельевара, но тот уже переключил внимание на слизеринцев. Говорить не хотелось, хотя Гермиону интересовало многое. Как же описывать битву за Хогвартс без Снейпа? Сколько успело родиться вопросов в этой маленькой каштановой головке! Но участь их ― навечно пребывать лишь в её сознании. Ещё бы, чтобы профессор снизошёл до обычных ответов!

Снова нашла тоска по былым временам. Как же эти воспоминания согревали душу, трещащую по швам от тоски. Она постаралась подумать о чем-то положительном. Маггловские психологи советуют так. Щеночки. Пушистые, маленькие и пузатенькие. Интересно, каким щеночком был бы профессор Снейп?

Лёгкая улыбка опять осветила её лицо.

– Неужели слизеринцы покорили вас незнанием трансфигурации, отчего вам так радостно? ― от этого низкого голоса девушка вздрогнула и ответила:

– Нет, профессор.

– Однако вы сняли с них баллы сегодня, ― обманчиво мягко растягивал Северус слова.

– Из-за дисциплины, сэр, ― дипломатично ответила она и гордо вскинула носик.

Взгляд чёрных глаз готов был просверлить в ней дырку. Таким взглядом ложки гнут, но устояла в очередной невербальной битве.

– Мне известен тот инцидент, ― сухо и не без деликатности процедил профессор.

– Это справедливо, ― гордо оправдывалась гриффиндорка, как тотчас в неё ударила надменность.

– Надеюсь, вы понимаете, что здесь есть и ваша вина, мисс Грейнджер, ― продолжилась перепалка. Если и чувствовалось в этой фразе тепло, то только с той вероятностью, с какой в леденцах Дамблдора можно найти клубничную конфету. Почти учительский тон, наполненный ядом. Гермиона непонимающе посмотрела на него. На ее лице читался вопрос, на который Северус не преминул ответить:

– Неужто знаменитая всезнайка Хогвартса не догадывается? – усмехнулся он, предварительно обежав хрупкую фигурку глазами, ― Вы провоцируете всех… особей мужского пола…

Северус откинулся на спинку стула и презирающим взглядом осмотрел Гермиону, поджавшую розоватые губки.

– Посмотрите на свою юбку, которая обтягивает соблазнительные бедра, как кожа змеи. Неудивительно, что слизеринцам это особенно нравится, ― говоря это, он скользил взглядом по изящным ножкам, фокусируясь на плавных изгибах. Затем Снейп резко наклонился вперёд, опасно приблизившись к ней, и продолжил:

– А этот вырез, он же так и манит.

Взор мага нырнул под тонкую ткань (исключительно чтобы проучить эту зазнайку), и через секунду ретировался в растерянные глаза. В них читалось смущение и негодование, в его – холодность, подобная мерзлоте айсберга, и безразличие. Браво, ему это удалось: Гермиона потупила взгляд.

Он. Ее. Смутил.

– Мисс Грейнджер, куда делась ваша замечательная проницательность? Или вы забыли, что подобный вид не соответствует званию «Про-фес-сор», а ведёт на панель? – будничным тоном устало проговорил маг. Сидящий рядом Люциус ухмыльнулся, но предпочёл не вмешиваться в эту словесную битву.

– Но сэр, длина юбки компенсирует вырез, делая образ обыденным! ― защищалась Гермиона.

Северус ещё раз внимательно вгляделся в ее глаза, подтверждая свою правоту.

Пауза при зрительном контакте затянулась, но Гермиона не испугалась этого: годы научили выдерживать этот устрашающий взгляд. Она же гриффиндорка в конце концов!

Снейп вернулся к спинке стула и возвёл глаза к небу с плохо скрываемой ухмылкой.

Ответа от Гермионы не последовало. Она только вскочила со стула и, гордо вскинув носик, прошествовала к двери.

Комментарий к

Merlin_Lighthouse, спасибо!

========== Часть 2 ==========

Внутри неё кипело подобно лаве в жерле вулкана. Как он смеет?! Эта ухмылка была последней каплей. Бесстыдно он оглядел со всех сторон, с каких только возможно! Верх наглости! А она? До какого абсурда нужно докатиться, чтобы обсуждать со Снейпом внешний вид, смежный с вопросами приличий!

Сверхмаразм.

Поэтому ли в ней родилось какое-то разочарование? Нет, кольнуло, что Снейпу удалось поколебать её спокойствие. Да ещё каким способом! Взгляд тёмных омутов задел! В них не было ни тепла, ни чувств, ни блеска, который она наблюдала у знакомых юношей ― лишь равнодушие. И пусть всё катится к Моргане: он прав.

«Какая же ты, Гермиона, дура!» – пронеслось в голове. За все прожитые года у неё ни разу не было серьёзных отношений. С Виктором и Роном дальше поцелуев не заходило, и Слава Мерлину за это! Она даже и не догадывалась, что вызывает у мужчин подобные мысли! С её-то внешностью!

Всё же зельевар правильно упрекнул. Вырез немного откровенный. В отражении стояла девушка, довольно симпатичная, но не сексуальная! Да, юбка плотно обнимала бедра, подчёркивая изгибы, а блузка прилегала к телу. Но вызывающе? Нет. Сто раз нет.

Но раз Снейп начал свою игру в подавление, и он никогда не отступит. Гермиона вздохнула и еще раз осмотрела себя. В шахматах есть приём, когда ради победы уступаешь пешку. Что ж, придётся пересмотреть гардероб и пройтись по магазинам. Она должна выиграть эту партию.

Прошла неделя с того инцидента. Вновь наступила скука. Мерлин, когда это прекратится? Радовала только погода. Наступила эпоха проливных дождей с суровыми грозами. Такое мрачное и опасное буйство стихий всегда вдохновляет. Все кажется уютным четырёхкратно.

Все бы ничего, но Снейп сдержал слово и явился в пятницу на последний урок. Тревогу дополняло то, что Гроза Подземелий казался чересчур довольным. Гермиона бы сказала, обманчиво довольным.

Прозвенел звонок. Ведьма принялась объяснять лёгкие чары, показывала, как правильно колдовать. Пристальный взгляд чёрных глаз пронзал и приносил дискомфорт. Из-за этого девушке приходилось дважды обдумывать свои действия. Да и к тому же профессор Снейп выбрал третий курс слизерина и гриффиндора, где не самое подходящее время блистать преподавательскими успехами. Кто вообще придумал их объединять? Какой смысл, если тотчас бально-рейтинговая система и квиддич вносят сопернический дух. Здесь давным давно просилась новая методика! Какая? Гермиона не знала, но уже рассматривала выступить с такой проблематикой на педсовете.

Неужели им не видно, что каждый урок походил на начало междоусобицы. Хоть слизеринцы после победы и были опозорены, это отнюдь не лишило их высокомерного презрительного аристократизма, казалось, наоборот усилило вражду и отделило от остальных. А некоторые змеёныши даже позволяли отпускать шуточки в ее сторону!

Один слизеринец кинул записку соседу.

– Мистер Тэтчер, по-моему, я ясно объяснила правила в начале года. Минус пять очков со слизерина за нарушение дисциплины.

Улыбка померкла на лице парня, и он поджал губы, не решаясь смотреть на декана. Снейп слегка прищурил глаза, но не возразил. Интересно, почему? Таким поведением он сбивал с толку окончательно.

Все готовили чары по балансированию предметов. Гермиона наглядно показывала движения палочкой. Ученики внимательно наблюдали, и только Тэтчер-младший вместо выполнения задания измывался над впереди сидящим соседом. Доказывать отсутствие инстинкта самосохранения и схожесть с ослом этому юноше удавалось лучше всех. Карл, что и ожидалось, развернулся и зарядил обидчику хорошую оплеуху. Уязвлённый, как индюк перед курицей, Тэтчер запустил пакостное заклятье. Ситуацию, увы, нельзя было никак предотвратить. Магия пролетела мимо, и ударила прямиком в чары Гермионы, а они, отрекошетив, попали в неё.

Она вскрикнула. В глазах защипало, и картина реальности померкла. Северус метнулся к ней.

– Занятие окончено, ― процедил он оторопевшим истуканам.

– Нет, профессор, всё в порядке! Такое бывает. Сейчас всё пройдёт.

Ученики замерли в замешательстве.

– Мисс Грейнджер, вам нужна помощь. Не будьте такой упёртой. ― прошипел профессор. ― Чары обладают обманчивой безболезненностью, которая может привести к плачевным результатам. И, ― он взглянул на учеников, ― почему ещё никто так и не додумался сходить за мадам Помфри? Занятие окончено.

– Мадам Помфри сейчас в больнице св. Мунго, ― ответила всезнайка, глядя куда-то в стену.

Дети исчезли так быстро, словно слова Северуса служили портключом. Излюбленный Хогвартсом директор помолчал, смеряя взглядом, а после прикоснулся к её подбородку, приподнял голову и внимательно посмотрел в зрачки. Эти удивительно янтарные глаза смотрели сквозь него: ослепило.

– Мисс Грейнджер, именно такие случаи и показывают профессионализм, – ядовито протянул он.

Вместе с должным возмущением девушку охватила волна резкой боли. Гермиону никогда не переезжал поезд, но если бы это и случилось, боль была бы такой же, можно не сомневаться. Тело выворачивало наизнанку. Уж точно сейчас не до профессионализма.

– Да неужели? ― огрызнулась она, ― Во-первых, я дала слово. Во-вторых, это мой выбор. В-третьих, мне сейчас и без ваших нравоучений тошно, профессор!

– Вставайте, ― приказал он, поддерживая за предплечье.

– Зачем?

Снейп вздохнул, моля Мерлина о терпении.

– Если вы не хотите лишиться своих любопытных глазок и умереть от болевого шока, то вам следует хоть раз перестать задавать нескончаемые вопросы.

Гермиона повернула голову в его сторону, метнув копной каштановых прядей. Правда была на его стороне. Пришлось повиноваться.

Слишком поздно Снейп заметил близость между ними, такую, что её слегка поджатые губы, такие нежные и мягкие, к его досаде, оказались в нескольких сантиметрах от него. Северус рассмотрел Гермиону и заметил те разительные изменения, что природа творит с девочкой, превращая её в девушку. Она стала ещё более прекрасной. Он едва удержался от непростительного. Непростительного для себя поступка.

Медленно и осторожно они вышли из класса. В коридорах царила пустота, а тишина нарушалась лишь цоканьем её каблучков. Шли молча, стараясь не делать резких движений, ибо каждый толчок сопровождался новой волной боли. Гермиона тихо хныкала. Она знала, что этот приступ сейчас пройдёт ― читала ведь. Стоило перетерпеть, но слёзы лились сами по себе. Каждый шаг словно порция круцио. Каждое движение – удар молнии.

Снейп не терпел девичьих мучений, а потому-то и не смог не заключить беззащитную в объятия. К его удивлению, она зарылась носиком в складки чёрной ткани и даже приобняла.

Боль творит с людьми странные вещи.

«Черт, Грейнджер, зачем ты вернулась?».

Как только дрожь тела слегка утихла, она позволила отвести себя в больничный блок. Помфри, с счастью, уже вернувшаяся, осмотрела раненую и, оказав нужное лечение, потребовала от Гермионы остаться в палате и отдохнуть.

Снейп стремительно вышел, сверкнув мантией.

Ему хотелось защитить её? Помочь? Что уж там! Он к ней привязан. Эта ведьма очаровала его ещё в больнице, пока он лежал в коме. Как же ему хотелось на неё накричать и выставить за дверь тогда, но в парализованном состоянии трудно выгнать кого-либо, особенно когда сознание вдали от тела.

Самое ужасное, что это самое сознание и не думало искать тот самый свет в конце туннеля. Наоборот, оно сочло весьма забавным присутствовать на всех свиданиях с Поттером и другими снедаемыми совестью людьми. В особенности с гриффиндорской лохматуньей, навещавшей его чаще всех. Эта дурацкая искренность, надежда, что он придёт в себя, рассказы о новостях, о мире раздражали и покоряли. С какой тёплой улыбкой говорила она о будущем, с какой нежностью держала за руку! Поначалу Снейпа это жутко выводило, ему не нужны никакие чувства с её стороны. Дистанция и только дистанция, которую она, выскочка непокорная, позволяла себе нарушать!

Со временем эти нарушения стали обыденными, и, признаться, ему они нравились. Грейнджер стала близкой и родной. Вот тогда он и понял, что привязался к этой всезнайке. Мерлин его откедаврь, что с ним происходило тогда? Он не знал и не хотел. Просто по прибытии в тело Снейп сразу же, как и было решено накануне, послал к чёрту всё и всех. Только вот Грейнджер в этот торжественный момент не почтила своим присутствием, а это и не к счастью, и не к радости.

Как назло, мысли уже битый час вертелись вокруг всезнайки, и даже боль метки, невыносимо болевшей с последней битвы, тихо исчезла.

Снейп кинул в котёл корень тысячелистника и помешал, решив сосредоточиться исключительно на зелье.

***

Через три дня всё вернулось на полочки. Дни тянулись так же уныло и скучно, как давно жёваная жвачка. Гермионе становилось все тоскливей. Никаких приключений и друзей. Браво, Гермиона выбрала самое лучшее!

Поворчав про себя, она выбралась из тёплой кроватки, завернулась в висящий на двери махровый халат и, затянув его потуже, вышла из комнаты. Ночи в Хогвартсе теперь не так мучительно страшны, как интересны. Портреты всегда выручали во время бессонницы, а поскольку такой случай наступил именно сейчас, Гермиона уже шествовала вдоль очередного коридора.

Все спали, ну почти. Отбой был два часа назад, но когда это останавливало непобедимое любопытство? Шайка маленьких ребят в составе девочки и двух мальчиков тихо кралась вдоль тёмно-бордовой стены. Волнение и одновременно азарт вынуждали их продолжать. «Первый курс. Ясно», ― подумала Гермиона и хмыкнула. Дети заметили её и истерично пискнули, но, поняв, что это профессор Грейнджер, слегка успокоились. Конечно, она ведь не профессор зельеварения!