Текст книги "История Лорда: Лед и Пламя (СИ)"
Автор книги: Беличья Почта"
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Минуту назад казалось, что ничто не может меня удивить. Но наш мастер обнаружил ещё более разрушительные для моего сознания истины. Все мои представления о сквибах начали стремительно рушиться, словно карточный домик. Чтобы они могли изучать священную магию, да еще и некромантию? Филч-инквизитор или Филч-некромант.
Не удержавшись, я нарисовал в воображении образ этого старца в столь необычных обликах и едва не осенил себя знаком Христа. Меня передёрнуло от ужасной картины, как Филч сжигает на костре Амбридж, обливая святой водой. Или вот: по зловещим коридорам Хогвартса шествуют толпы мертвецов, выискивающих нарушителей правил. Тьфу, какое же это умопомрачительно. А мастер продолжал говорить, не отрывая взгляда.
– А всё из-за чего? Эти полюса силы опираются на заёмную магию. Святая магия – это молитвы и вера в них, вера в Христа. Человек искренне верит и получает от единого Бога силу для свершения «чудес». Ни один маг, владея магией, не сможет поверить: что простая вера в Бога способна уничтожить демона или сжечь десяток боевых магов. Если у тех не окажется сил для защиты, стоит отметить, что святая магия Спасителя, пришедшая в этот мир, является чуждой для магии этого мира. Мощь влияния на мир посредством святой магии зависит только от веры. Ну и, конечно, чистота души, но это уже вопрос философии. – с предвкушающей улыбкой он продолжал смотреть на меня.
Я хотел вставить свои пять копеек, уточнить, о чём он говорит. Но, осознав важность его слов, сдержался; так и не дождавшись никакой реакции, он продолжил:
– Некромантия – это не просто магия; это заёмная сила, недоступная простым магам, которые не способны постичь её тёмные тайны. Мы обращаемся к мёртвой магии загробного мира, открывая врата в мир иной, откуда черпаем силу для наших заклинаний. Но, как велит древний закон мироздания, чтобы получить, нужно что-то отдать. Именно поэтому некромантия представляет собой отдельный случай в волшебном паноптикуме. Все знания некромантов базируются на ритуальной магии. Пропитывая ритуальные фигуры эманациями боли, страданий и смерти, они получают "плату" в виде заёмной силы загробного мира. Лишь после этого они могут продемонстрировать истинную мощь своей "мертвой" магии, воплощенную в мертвецах, проклятиях и разрушениях в радиусе десятков километров. Так было всегда и со всеми, кроме Певереллов.
Я неосознанно отпил медовухи, поглощая каждое слово о тайне своего рода и этом великолепном, загадочном мире. Который продолжал с каждым годом раскрываться с новой стороны. Интересно-о-о.
– Магам, в отличие от сквибов, выжигало их дар заёмной силой загробного мира. Это была изнанка обычной магии, где мёртвое и живое слиты в единое целое, но мёртвое неизменно «пожирало» всё живое. При соприкосновении с этой изнанкой дар магов оборачивался смертью. И я не сомневаюсь, что именно воскрешение Артура Пендрагона изменило ваш род!
В глазах мастера вспыхнула искорка зависти и восхищения.
– Вы, странная ошибка этого мира… Ваш род единственный, кто мог манипулировать магией как нашего мира, так и загробного. А это означает что? Это означает, что вы обрели чудесный дар: умение управлять некромантией без необходимости в ритуалах! Конечно, в пределах потенциала и магического резерва. Мир мёртвых не выжигал ваш дар; эти силы лишь резонировали с вашей сущностью, не причиняя вреда потомкам короля Артура. Но это еще не всё. Некромантия, как известно, никогда не делилась на классы. Однако, осознав вашу уникальность, Артур создал три градации: Низшая, Боевая и Глубинная. Время познания этих классов наступит позже, когда вы будете готовы. А сейчас поступим так, – Мастер, откинувшись на спинку кресла, вновь закрыл глаза. Показалось что он сильно вымотан этим разговором. – Если ты всё понял, отправляйся отдыхать, мой ученик. Завтра, в первый и последний раз, ты сможешь насладиться тишиной, покоем и сном до девяти утра. После этого подъем будет неумолимо в семь. Будь готов встретиться с неизбежной, но веселой жизнью.
Усталость вновь обрушилась на истощенное тело, а разум, подобно усталый путник взывал о передышке. Слишком много навалилось за один день. Эпоха Мальчика-Который-Выжил подошла к концу. Наступило ли время ошибки природы и магии. Непроизвольно на губах зародилась улыбка, растянувшаяся в легком оскале предвкушения. Я смогу удивить многих, хе-хе. На первой ступени лестницы я остановился, осознав необходимость расставить точки над «и».
– Мастер, можно задать два вопроса? – спросил я, Мастер с тяжёлым вздохом Мастер кивнул головой.
– Это так утомительно. Задавай, а отвечу или нет, зависит от самих вопросов.
Главное, правильно их сформулировать. Иначе вновь ответ будет иносказательный, а это раздражает. Неужели им нравится смеяться над попытками постичь истину? Прикусив губу, я осторожно строю свои слова.
– В чем же заключается странность вашего обучения у Игнотуса? И чему вы начнёте меня обучать?
– А ты мудреешь, ученик. Хм. Хорошо. Если ты не понял, а это печально. Певереллы никогда не обучали некромантии чужих. Их способность использовать два полюса силы, уникальная градация некромантии и заклинания, скрытые от глаз мира, представляли собой слишком опасные знания. За подобную информацию все некроманты могли бы устроить охоту на носителей крови Артура, начав геноцид. А как же доказать им, что это дар богини? Вряд ли кто-то поверит. Почему меня обучали? Игнотус, осознав, что ни он, ни его братья не успеют передать наследие будущим поколениям, выбрал сложный и рисковый путь. Он заручился моей клятвой некроманта, обязательством обучить и передать всё, что я знаю, наследнику их крови. Это и есть ответ на твой второй вопрос. Певереллы всегда были мастерами фехтования и некромантии. Так что, начиная с завтрашнего дня, мы приступим к твоему обучению в искусстве фехтования. Это будет длительный, трудный и болезненный путь. Но мы справимся. А затем наступит время некромантии. Всё? Тогда. Добрых снов.
– Да, Мастер. Добрых снов.
Достойный своего брата?
Хм, какой же жуткий сон мне явился… Смерть Доры, предательство Уизли, война Веры, тайны моего рода и Учитель. Как интересно, вдруг часть этой истории о моём роде – правда? Стоп!
Почему такая жёсткая кровать? Неужели я сплю на досках?
Внезапно вскочив, я оглядываюсь и замираю. Сердце сжалось до предела, пропустив удар, я проснулся не в уютном коттедже и не в родовом поместье. Вокруг меня – незнакомая комната, где лишь простая кровать, шкаф для одежды и дверь с окном. О каком убранстве и мебели может идти речь? Всё выполнено в армейском стиле, нет, даже в спартанском.
Словно в тисках, душа моя стесняется. Внутри неистово клокочет желание сбежать, оставить за спиной этот уже непривычный мир одиночества.
Это был не сон… Перед глазами вновь мелькали события вчерашнего дня, и сердце предательски ёкнуло. Твари. Как я мог им доверять и верить? Много раз Рон оставлял мне повод усомниться в нём. Или всё-таки нет? Он не участвовал в нападении на Дору? Нахмурившись, я перебирал в памяти лица, которые возникли в воспоминаниях. Да, Рона не было.
Рон. Знал ли ты? Догадывался ли, но не предостерёг меня, как в четвёртом курсе с драконами? Что ж, я успею задать тебе эти вопросы. Пора начинать обучение. Губы поневоле дрогнули в улыбке. Я всю жизнь учусь – будь то в школе, Хогвартсе или в отделе ДМП, а теперь ещё и у Мастера? Да. Неужели можно называть его стариком или, как он представился, Отшельником? Глупо.
Спустившись на первый этаж, я обнаружил Мастера на том же месте, что и вчера. На столе, однако, уже стояли две тарелки с овсяной кашей и ароматный чай на травах.
– О, ты пробудился, ученик. Ванная – слева от входа. О твоих вещах не беспокойся, я передал Игнотусу просьбу. Твой эльф принесёт их во время нашей первой тренировки, – учитель, не оборачиваясь, размеренно продолжал есть кашу, но лишь я открыл рот, он прервал меня, не дав сказать и слова.
– Предвосхищая твой вопрос. Нет. Твой эльф будет находиться в Певерелл-меноре, вызывать его я не позволю. Понятно? И ещё, тот бред, что ты слышал от инструкторов: мол, «заниматься на полный желудок вредно, не курить и не пить алкоголь.», – хрипло изобразил старик, затем разразился смехом.
– Засунь эту чушь себе поглубже и не вспоминай. Это только для спортсменов. А кто такие спортсмены? Это по своей сути актёры. Ты должен поглощать пищу, как три могучих слона, соблюдая правильное питание. Возможно, ты решил убивать здоровье табаком и медовухой, как это делаю я. Но при этом важно уметь мгновенно подняться с кровати, вырываясь из полудремы, чтобы отбить атаку грабителей, ворвавшихся в твой дом под покровом ночи. Способен ли ты пробежать без разминок пять-десять километров с грузом вес которого в половину твоего тела? Нам, обладающим магией, легче войти в ритм этой жизни. Однако поверь, даже среди неодарённых есть мастера, которые способы тебя отделать, способные обойти тебя в марш-броске. Лучше во всём, но мы это исправим. Это станет первоочередным уроком. Есть ли у тебя вопросы?
– Никак нет! – по привычке вытягиваюсь по струнке смирно.
– Тогда тебя ждёт ванная и завтрак. Готовить будем по очереди каждый вечер. Готов? У тебя двадцать минут; опоздаешь тогда занимайся сам. Время пошло!
Не дождавшись более «тёплого» напутствия, я приступаю к трапезе. Ванная подождёт, а вот наполнить желудок первоочередная задача. Многочасовые и резкие вызовы в ДМП научили меня практичности. Съев всю кашу, весьма вкусную, я ещё больше начал уважать Учителя. Мужчина должен уметь готовить: если не как шеф-повар, то хотя бы так, чтобы было съедобно. Я устремляюсь в сторону уборной. Быстро омывшись, выхожу из дома.Учитель уже стоит у порога, задумчиво вглядываясь в озеро. Не оборачиваясь, призывно машет рукой.
– Итак, распорядок дня. Бег на двадцать кругов с утяжелителями, если ты ещё не в курсе. Они действуют поступательно; первые пять кругов – разминка. Затем, от шестого до пятнадцатого, каждую итерацию мы добавим по пять килограммов. Готовься, последние пять кругов ты пробежишь тяжестью в пятьдесят килограммов. Предупреждаю заранее: в течение первых нескольких месяцев мы будем ломать и перестраивать твой организм. Как ты уже догадался, сегодня, никакой разминки. Позже если захочешь сам, сам и проводишь, – произнёс он, пожевывая губами и улыбаясь. – После бега, полагаю, тебе будет достаточно часа отдыха, чтобы прийти в себя. Понятно?
Ну, а что здесь непонятного? Но слова о том, что придётся «прийти в себя», и его улыбка кажутся подозрительными. Что-то тут не так? Посмотрим. Я киваю головой, не удивляясь, когда Учитель одобрительно хмыкает и отводит взгляд на озеро.
– Далее, фехтование. Мы посвятим время отработке стоек, точности и силе ударов и надёжности блоков. Семь часов. Каждый час будет прерываться на получасовой отдых. По завершении тренировочного дня, тебе предстоит приготовить ужин, и лишь тогда сможешь отдохнуть. Вопросы?
– Мастер, вы, несомненно, обладаете знанием превосходящим моё. Но разве семь часов на отработку нескольких движений не слишком много?
Хмыкнув, учитель оторвался от медовухи и посмотрел на меня.
– Ты задаёшь хорошие вопросы, ученик. Очень хорошие. Правильные. Но в способности размышлять тебе есть над чем поработать, но это мы исправим. Знаешь ли ты, что до семнадцатого века детей обучали искусству боя с пяти-шести лет и продолжали до тридцати? Они с ранних лет постигали азы под покровительством рыцарей, наёмников и дружин. Однако, в военное братство детей принимали лишь с пятнадцати лет. И если юноша выживал в бою, то он уже неплохо владел мечом, заслуживая честь носить его, – Мастер оглядел меня критическим взглядом.
– У тебя тело уже не детское. Не такое гибкое и податливое, как пластилин, его не слепишь. Для оттачивания хотя бы пяти стоек с мечом, блоков и ударов, правильных движений, уворотов и отскоков уйдёт, как минимум, пять лет. Это время также включает освоение комбинаций и их исполнения. Лишь после того, как ты доведёшь эти движения до совершенства, мы приступим к фехтованию. Не верь заблуждениям о том, что можно освоить фехтование за пять лет или быстрее. Глупость какая. И, замечу, пять лет – это лишь минимум. Учитывая что мы будем подкреплять твои усилия зельями для восстановления и заживления связок. Но не стоит переживать: в течение этих пяти лет ты также будешь углубляться и учить боевую медитацию.
– Пять лет только на основу? А само фехтование – ещё пять? Это уже десять лет! А некромантии вы собираетесь обучать меня на старости лет? Мастер, это слишком долго! – я в глубоком возмущении стиснул зубы и прервал его.
Почему я должен тратить время на фехтование? Оно уже устарело. Время уходит, а я даже не сделан ни шагу к своей цели! Услыхав это, старый некромант нахмурился, и в его взгляде отразились презрение и жалость.
– Болезненный, непутёвый ученик. Если что-то не устраивает, убирайся с моих глаз. Хватит ныть о времени и своих желаниях. Ты пришёл ко мне за мастерством, и стать мастером тебе суждено. Я не позволю тебе растоптать то, что твои предки собирали с великим трудом и упорством. Годами создавая авторитет одних из величайших мастеров фехтования и магии в этом гнилостном мире! И, богиня упаси, заикнуться что ты Певерелл. Лично приду за тобой и вырву сердце.
От него исходила реальная угроза, и было сложно не поверить, что по своей прихоти он способен вырвать моё сердце. Против воли я отшатнулся на шаг. Внутри меня, тот зверёк пробуждённый утратой Доры, сжался перед напором ещё более опасного существа. Но нашёл в себе силы оскалиться и угрожающе рыкнуть.
В воздухе запахло озоном, невидимые волны ауры начали искажать воздух, в бесцветно-серых глазах древнего некромантам сверкнули искорки иронии. Ранее я считал, что во мне обитает разрушительный монстр, однако, взглянув на то, что скрывалось под оболочкой некроманта… Н-да, у меня даже не зверь, а лишь забавный зверёк.
– Ну-ну. Ты ещё не дорос, чтобы с таким реагировать на старшего. Что ж, ученик, начнём работать, или тебе лучше покинуть мою берлогу? – спросил он, словно не понимая, что выбор мой крайне ограничен.
У меня остались дела в этом мире, а отомстить без его помощи я смогу лишь отправившись на эшафот вместе с Уизли. К тому же вопросы рода не дадут покоя. Род не должен прерваться Аура опасности постепенно отступила, и трясучка, охватившая меня начала утихать.
– Работать, Мастер. Работать.
– Тогда лови! – произнёс он, быстро подбрасывая две пластины, которые я машинально поймал и прикрепил к своим ногам. Тяжесть почти не ощущалась, неуверенно поднимаю взгляд на Учителя, услышал его слова: – Я же говорил, они начнут работать с пятого по пятнадцатый круг, падаван. Ты всё ещё здесь? Вперёд!
Не стоит углубляться в размышления о том, как я пережил эти двадцать кругов. Первые десять пролетели достаточно легко; работа в отделе правопорядка, постоянные выезды и облавы способствовали хорошему физическому состоянию. Но потом… Последние два круга я преодолевал буквально на коленях. Ноги не ощущались совсем, спина ломила так, что я не мог выпрямиться. И вот тогда начиналось настоящее веселье.
– Эх, ты, бедняга, перекособочился. Первые два-три месяца будут мучительными,но, терпи, скоро станет легче! Хех, когда-нибудь. А пока расслабься, сынок, я расскажу тебе о боевой медитации. И даже покажу что это такое. Выпей зелье восстановления, а иначе, рискуешь любым движением, полностью потерять желание учиться! – с искренним смехом сказал Учитель, увидев мой взгляд, наполненный гневом и усталостью. Он уселся по удобнее и закрыл глаза.
Скрипя зубами от боли, ползком добираюсь до крыльца,. Скрипя зубами от острой боли в спине и ногах при каждом резком движении. Жадно выпиваю зелья, оставленные на крыльце. Закрыв глаза, ощущаю, как ломота и агонизирующая боль постепенно отступают, уносимые целебной волной зелья.
Чувствительность возвращается в ноги, и мышцы тут же начинают гудеть. Чёртов старик! Он случайно не обучался пыткам и моральным унижениям соперника? Сидит, улыбается, не скрывая своего превосходства надо мной.
– Полегчало? Ну, тогда скажи, что ты слышал о берсеркерах?
– А кого ещё спросите? О балеринах?
Не дождавшись ответа на свою провокацию, глубоко дышу восстанавливая дыхание. Вдох-выдох. Мне ещё нужен Старик. Пусть смеётся, но рано или поздно его смех утихнет. Терпи, Гарри.
– Берсеркеры, насколько я знаю, впадали в состояние, схожее с медитацией, отключая разум, чтобы тело, не реагировало на ранения. Продолжало сражаться, несмотря ни на что. Пробуждая своего внутреннего зверя, они отодвигали человечность на второй план. Их скорость, реакция и сила в разы превосходили пределы человеческих возможностей в обычном состоянии. Боль тоже не могла остановить их. Однако единственный недостаток этого состояния заключался в том, что берсеркер терял контроль над собой.
– Близко к истине, хотя это и не суть дела. Боевая медитация магов искажает пределы физических возможностей организма, схожа с безумной мощью берсерка. Однако, в отличие от него, маг сохраняет разум и владеет собой. Даже более того, ясность мысли может стать стремительнее, – увидев искры радости в моих глазах, Учитель расплылся в злорадной ухмылке.
– На твоих утренних забегах я запрещаю применять медитацию. Тебе предстоит не просто научиться бегать, но и, при необходимости, нести на плечах товарища. Это – всё трудности жизни, которые могут возникнуть. Медитацию ты будешь осваивать в моменты отдыха и тишины. Кстати, – продолжил он, словно вспомнив о чем-то важном, – видел ли ты Дамблдора в бою?
– Да, в Отделе Тайн, он сражался с Гонтом. А что?
Глаза учителя скользнули по чашке, и он отпил глоток. Откуда она взялась в его руках?
– Ничего странного ты не заметил? Он же не молод.
– Не молод? Ну конечно! Как Дамблдор в таком возрасте мог на равных соперничать с Томом? Не уступая ни в скорости , ни в реакции? Тело Тёмного Лорда было же улучшено ритуалами, – учитель одобрительно кивнул, придавая мне уверенность, что я движусь в верном направлении. – Он использовал боевую медитацию прямо во время боя?!
– Верно, ты движешься в правильном направлении. Твоя проницательная наблюдательность подсказывает тебе: тело последнего Тёмного Лорда обретало силу благодаря таинственным изменениям за счёт ритуалов. Лишь медитация даровала Дамблдору возможность противостоять твоему брату на равных. Поэтому Гонт избегал встречи с Дамблдором до своего первого поражения. Директор был моложе, и, сочетая свои навыки с боевой медитацией, он лишил бы Лорда всякой надежды на победу, – ещё отпив, Мастер отложил чашечку.
– Теперь же, обратись внутрь себя, призывая магию на помощь. Пойми: твой посыл должен быть четким и ясным. Ты же умеешь управлять магией, позволяя ей свободно течь по твоему телу, словно река, наполняющая каждую клеточку твоего существа?
– Умею, конечно! – запнувшись на моей вставке в его монолог, учитель продолжает так же спокойно и с некой страстью.
– Ощути её поток, прочувствуй её нежные импульсы, ведь именно в этом заложена твоя сила. Погрузись в тишину, освободись от лишних мыслей, дай своим намерениям сойтись с этой высшей энергией. Напитать, наполнить твою чашу до краёв. Только так ты сможешь выяснить, какую мощь хранишь внутри, и реализовать свои истинные способности. Дерзай!
Собравшись, я погружаюсь в бездну своего подсознания. В ту же секунду меня охватывает арктически-ледяное дыхание морозов, смывающее боль и дарующее уверенность, умиротворение. Но вдруг, в этой гармонии, осознаю ещё одну несостыковку с прошлым. Прошлым, которое с каждой минутой отдаляется всё дальше и дальше.
Ранее я ощущал свою магию как поток тёплого ветра, но теперь любое «прикосновение» к магии, напоминает мне о Сибири в разгар зимних морозов. Я бывал в тех краях – это зрелище завораживает и пугает. Русские, удивительная цивилизация, раз смогли выжить в таких суровых условиях. Но об этом позже, не об этом думаю, нужно собраться.
Я начинаю ускорять поток магии, которая циркулирует по всему телу, и даже погружаясь в глубины сознания, ощущаю, как по венам, замедляя ритм жизни, проносится ледяной поток. Сердцебиение утихает, словно время замерло в своём бесконечном полёте.
Затем, сосредоточив волю, я направляю этот кристально-ледяной поток вдоль всего тела, позволяя боли ускользнуть, а восприятию мира вновь обрести остроту. Я чувствую, как магия наполняет каждую клетку, словно возрождая к жизни, пробуждая каждую частицу моего естества.
Ледяная энергия заполняет пустоту, растворяя страдания, и я позволяю своему сознанию расшириться, охватывая всю Долину взглядом.
Ух ты! С широко распахнутыми глазами, как дитя, я с восторженным удивлением наблюдаю, как Учитель медленно приоткрывает веки, его губы распускаются в умиротворяющей улыбке. Бег времени замедляется, и всё вокруг приобретает неведомую раньше чёткость и контрастность.
Тело наполнилось силой, словно я собираюсь взлететь. Я чувствую, что способен пробежать не двадцать, а целых сорок кругов. Пусть и не будет легким испытание, но теперь это возможно. Я не упаду до самого конца, до финала. Действуй! Тело рвануло вперёд, как камень, выпущенный из пращи.
Раз – мгновение, и я преодолел расстояние до Учителя, что составляет не менее пятнадцати метров!
Два – я выполнил двойное сальто назад, элегантно приземляясь в том самом месте, где находился всего две секунды назад.
Три – разорвав края реальности, я мгновенно переместился к дереву. Сделав колесо в нижней стойке, с молниеносным ударом ладони сношу у корневища. Да-а-а.
Четыре – снова я переношусь на место, откуда началось это движение, замирая с раскинутыми руками. Вдруг пришло понимание: я аппарировал. Без хлопка. Какие безграничные возможности это открывает!
Сила бурлила в теле, замораживая и замедляя мир. Она дарила мне новые возможности, предоставляя тем самым неоспоримое преимущество над противниками. Эйфория окутывала разум, погружая в состояние блаженства, где счастье и смех переполняли меня.
Да, Том, я понимаю тебя, мой кровный брат. Теперь, словно тьма сгустилась, озаряя яркий свет невежества, осознаю… Вот она – сила! Власть! Я – Некромант! Я, Лорд Певерелл!
– Какая сладость! – с безумным восторгом и ледяной хрипотой в голосе я смеюсь, впитывая ощущение величия.
Вокруг меня кружит снежный вальс, словно величественный хоровод, создающий яркий контраст с окружающим миром. Снегопад, нежный и стремительный, укрывает вечно цветущее поле, лес и озеро под белоснежным покровом. В этом единообразии природы, где тишина царит, раздается хриплый, жутковатый смех моего Мастера, звучащий в унисон моему безумству и восторгу.
Этот звук, как затяжной эхо в зимней тишине, наполняет воздух необыкновенным ощущением свободы. Ветер, словно волшебник, подхватывает снежинки в танец, создавая искристые узоры на холодном воздухе. Я чувствую, как мир вокруг меня стремится к вечности, как если бы каждый снежный вихрь был частью непостижимого замысла. И в этом бескрайне белом пространстве, где границы реальности стираются, я обнажаю свою душу, сливаясь с этим завораживающим спектаклем зимы.
