Текст книги "Несмотря ни на что (СИ)"
Автор книги: BeautifulFiction
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
А потом он увидел лицо Джона, непривычную мягкость в его чертах и неприкрытое уважение, и злость растаяла, оставив после себя странное онемение и пустоту. Он знал, к чему все идет: к очередному самопожертвованию, ибо это был Джон, впервые с момента их воссоединения выглядевший счастливым и явно наслаждающийся присутствием Мэри. Разве не этого ему следовало желать больше всего на свете? Радость Джона? Его беззаботный смех? Искрящиеся жизнью глаза?
Когда-то причиной всему вышеперечисленному был Шерлок. Не как человек, с которым делят постель – хотя даже подобная неожиданная идея иногда всплывала в мозгу – но как друг. Сейчас же эта роль перешла к Мэри, а Шерлоку осталось лишь подбирать малые крохи на периферии существования Джона, игнорируя леденящее ощущение, словно сквозь взломанную грудную клетку внутрь беспрепятственно проникает арктический холод.
У него не было выбора. Если он оттолкнет Мэри, Джон уйдет вместе с ней так же неотвратимо, как ночь сменяет день. Если он попытается их разлучить, то почти наверняка только подтолкнет ближе друг к другу своей неуклюжестью. В любом случае Джон отдалится, и если уж Шерлок не может получить его вновь полностью в свое распоряжение, то придется удовлетвориться хотя бы тем немногим, что ему доступно.
Подобное смирение в корне противоречило его характеру, но он запрятал поглубже гордость и боль, с осторожностью и постепенно впуская Мэри в свою жизнь. Никакой неожиданной дружелюбности, дабы не вызвать подозрений, но в то же время достаточно явно, чтобы его старания не укрылись от внимания Джона.
Поначалу это было чистой воды притворство: сделать над собой усилие и побыть, пусть и испытывая неловкость, в компании друга. Но время шло, с каждым днем он все больше включался в лондонскую жизнь и вскоре начал видеть положительные стороны в присутствии Мэри. Она смягчала обиду Джона, превращая ее из кровоточащей раны в затянувшийся шрам. Благодаря ей они смогли сделать несколько неохотных шагов по направлению если не к дружбе, то хотя бы к чему-то, похожему на доверие.
Процесс шел мучительно долго, и Шерлок снова и снова напоминал себе о необходимости проявлять терпение. Иногда так хотелось изобразить равнодушие, притвориться, что ему все равно, есть ли рядом Джон, но даже для него эта ложь была слишком велика. Возможно, проведенное вдалеке время изменило его, сломало нечто, теперь уже не подлежавшее восстановлению, потому что когда-то присутствие другого человека он рассматривал исключительно как грубое вторжение в свое личное пространство.
А теперь редких моментов в обществе Джона ему было недостаточно. Дружеское уютное молчание осталось в прошлом, невысказанное постоянно висело между ними, но Шерлок принимал то, что ему предлагалось, и смиренно повторял себе быть благодарным и за это.
С губ его сорвался вздох, неожиданно громкий в тишине лаборатории. По экрану бежали строчки: компьютер обрабатывал его запрос, сверяясь с базой данных.
Жизнь на Бейкер-стрит была далека от совершенства: неестественное, жалкое подобие дружбы, которая, как он боялся, давно умерла. А затем в один день все изменилось. Возможно, хотя и маловероятно, что все к тому и шло, но настолько медленно, что Шерлок даже не заметил их продвижения вперед. Они были вместе на расследовании – скорее по случайности, чем по его намерению, но попытайся он сознательно подстроить подобную ситуацию, результат вряд ли оказался таким же успешным. Все детали встали на свои места: захватывающая дух погоня по вновь знакомому до последнего переулка Лондону, успешная поимка преступника…
И Джон, его Джон – не знакомый, не коллега, а прежний, верный, покинутый им друг, – обернулся к нему с улыбкой, что могла бы осветить весь город.
И он глупо поверил, что увидел в этом взгляде прощение. Две недели спустя Мэри исчезла из их жизни. Расставание было болезненным, но без враждебности. Джон чувствовал себя виноватым, Мэри проявила понимание, а Шерлок испытывал замешательство и беспокойство, потому что не мог определить, что послужило причиной для этого шага, хотя втайне надеялся, что все дело в нем. Наконец-то Джон вернется на Бейкер-стрит, и все станет по-прежнему или даже лучше.
По крайней мере, ему хотелось в это верить.
А в итоге они оказались на неопределенной и неуютной территории, когда любые действия Шерлока казались недостаточными, а на лице Джона застыли постоянные неодобрение и раздражение, как будто разрыв с Мэри вскрыл старые раны, и они, пусть и не такие глубокие, как раньше, опять принялись кровоточить. Их заново выстроенное сосуществование становились все напряженней, и каждое утро Шерлок задумывался, не окажется ли наступающий день тем самым, когда Джон решит, что с него хватит, и уйдет навсегда.
И сегодня, благодаря натянутым до предела нервам и очередному бессмысленному спору, страх заставил Шерлока бросить вызов. Пряча свои сомнения под пренебрежением и больше всего на свете желая получить заверения в обратном, он потребовал объяснений, почему Джон просто не оставит его.
А в итоге тот развернулся и ушел.
– Идиот. – Наклонившись, Шерлок прижал основания ладоней ко лбу, мечтая влезть в черепную коробку и как следует встряхнуть мозг. Он не может работать в подобном состоянии, раздираемый колебаниями, чувствуя, как все внутри сжимается от злости и отчаяния. Возможно, он совершил ошибку, приехав в лабораторию. Возможно, нужно было наплевать на расследование и отправиться за Джоном.
Писк компьютера заставил поднять голову, и Шерлок нахмурился, глядя на экран. Выведенная информация не сразу нашла путь к его разуму; не Бог весть что, но все же его работа принесла свои плоды – этого хватит, чтобы направить полицию в нужном направлении.
На месте похищения не было найдено почти никаких посторонних частиц, но грязное пятно во дворике под окнами спальни не соответствовало кислым осадочным почвам Ричмонда. Даже невооруженным взглядом было видно, что оно более густое и влажное. Смесь глины и ила, редко встречающаяся на ухоженной территории города, а теперь набор пыльцы в образце, уникальный, как отпечатки пальцев, подсказал ему направление для дальнейшей работы. Не очень много, но в данный момент Лестрейд будет благодарен за любую зацепку.
Поднявшись, он направился прочь из лаборатории и, чувствуя, что сердце бьется где-то в горле, набрал смс для Лестрейда. «Образец почвы, обнаруженный на месте преступления, происходит из Бексли. Подобная смесь глины и ила встречается только там, на южном берегу Темзы. – ШХ»
Держа телефон в руке, он вышел из госпиталя, подозвал такси, забрался на заднее сиденье и автоматически произнес: «Бейкер-стрит». Услышав собственные слова, Шерлок моргнул – адрес вырвался непроизвольно, без участия разума. Он ведь собирался отправиться в Скотланд-Ярд, помочь полицейским в их бестолковых усилиях, но у его подсознания явно были другие идеи.
– Уверен, приятель? – уточнил таксист, ловя его взгляд в зеркале заднего вида и, дождавшись подтверждающего кивка, рванул с места. Шерлок нечасто действовал под влиянием инстинктивных порывов. И даже если стороннему наблюдателю могло казаться, что он руководствуется случайным выбором, будто подбрасывая монетку и слепо следуя предложенному варианту, сам он знал, что к решению его привело мгновенное, почти неотслеживаемое наложение дедукции на интуицию. Но сейчас все было иначе. Возвращение в квартиру не несло никакого логического смысла. Шансы, что Джон окажется дома, были ничтожно малы, и все же Шерлока тянуло туда, словно его появление на месте ссоры заставит их обоих вернуться назад, к тому, с чего начинали.
Негромкий звук оповестил о входящем сообщении, возвращая в реальность, и он прочитал послание Лестрейда: «Бексли? Нельзя немного сузить зону поисков? Это же 60 кв. км на другом конце города. Даже с привлечением собак потребуется несколько дней, чтобы все прочесать. – ГЛ».
Стиснув зубы, Шерлок призвал на помощь все свое терпение и принялся раздраженно давить на клавиши. «Образец почвы принадлежит участку не более чем км шириной и max 12 км длиной. Это грязь либо из Стоуна, либо из Гринхита. Однако нельзя однозначно утверждать, там ли находится Николас. Я исследую другие версии и сообщу результат. – ШХ».
Отправив смс, он опустил телефон в карман – ответ его не интересовал. Расследования похищений всегда были чрезвычайно напряженными, накладывая печать на лица всех привлеченных к ним сотрудников. Они несли с собой стресс, связанный с неуклонным обратным отсчетом времени и неизбежным ужасом, который мог последовать. И ему будет гораздо легче работать одному, сохраняя дистанцию, пока не появится какой-то надежной зацепки.
Однако сначала необходимо поговорить с Джоном.
Такси остановилось, Шерлок выбрался из машины, расплатился с водителем, открыл дверь и шагнул внутрь. В холле горел свет, но это еще ничего не значило. Он сам не побеспокоился выключить его, когда спешно убегал пару часов назад. Куртка Джона на вешалке отсутствовала, а в квартире миссис Хадсон, уехавшей навестить сестру, было тихо и темно.
Он уже занес ногу над нижней ступенькой, когда неосознанно отмеченный взглядом крошечный факт, словно искра, запустил его разум, заставляя обернуться к двери их домовладелицы. Никаких следов не наблюдалось на гладком дереве, но ручка была повернута под углом по сравнению с тем положением, в каком она находилась на момент его ухода. Ничто не свидетельствовало о досрочном возвращении миссис Хадсон, и Шерлок, ощущая бегущий по спине холодок беспокойства, натянул перчатки, прокрался через холл и, взявшись за бронзовую ручку, осторожно надавил.
Он не встретил никакого сопротивления и выругался про себя, когда дверь бесшумно распахнулась. Замок был грубо взломан изнутри, словно тот, кто это сделал, стремился оставить доказательства своего визита. Скользнув через порог, Шерлок нахмурился, оглядывая привычную обстановку. Все было на своих местах, даже находившиеся на виду ценные вещицы не прельстили незваных гостей. Квартира выглядела безупречно.
Взгляд в сторону занавески из бусин, закрывавшей дверь черного хода, подтвердил его подозрения – именно этим путем взломщики проникли внутрь. И если они забрались сюда не ради безделушек миссис Хадсон, то, получается, настоящей их целью была квартира 221б.
Быстро открыв дверцу кухонного шкафа, он достал банку с молотым перцем и открутил крышку. Примитивное оружие, но оно могло дать секундное преимущество, от которого не стоило отказываться. И хотя до сих пор он не услышал сверху ни звука, это вовсе не означало, что там никого нет.
Нижняя ступенька застонала под его правой ногой, и Шерлок скользнул глазами вдоль лестницы, припоминая слабые места. Держа дверь в поле зрения, он медленно поднялся, старательно перешагивая скрипучие доски, и скривился, отметив вмятины на дереве и развороченный косяк – замок вышибли ногой, обутой в ботинок: одиннадцатый размер, новые, судя по отсутствию признаков износа на отпечатках.
Замерев на пороге, он прикоснулся к царапинам, хмурясь от их неестественной чистоты. Даже в городе на подошву налипает пыль и грязь, которые обязательно должны были здесь остаться, однако на гладкой поверхности были лишь следы ударов. Как будто преступник переобулся, прежде чем выламывать дверь, но какой в этом смысл?
Игнорируя гулкую дрожь в желудке, Шерлок сделал глубокий вдох и шагнул внутрь, обозревая последствия катастрофы, разразившейся в их с Джоном доме. Взгляд его застыл, мысли скользили по поверхности сознания, не проникая вглубь, пока он, пытаясь сохранить самообладание, отчаянно боролся с поднимающимся внутри ужасом. Умом он давно уже научился отгораживаться от эмоционального отклика на подобные вещи, а то и подавлять его вовсе, но тело было не так просто взять под контроль. Руки тряслись, дрожь пробегала по плечам, сердце колотилось, дышать получалось с трудом. Между лопаток выступил пот, мускулы напряглись, заставив пригнуться в готовности атаковать или бежать.
Загнав поглубже тревожную какофонию бесконечно повторяющегося в голове имени Джона, Шерлок подобно целеустремленному призраку бесшумно перемещался среди погрома. Исследовав каждый уголок и каждое окно, он обнаружил, что комната Джона осталась нетронутой. Их визитеры сосредоточились на гостиной и кухне, разнеся все вокруг лишь за тем, чтобы потом исчезнуть, но к чему все это?
Торопливо сбежав вниз, он отставил банку с перцем, глубоко дыша через нос и чувствуя, как поднимает голову притаившийся в груди зловещий и темный ужас. Был ли Джон дома, когда это произошло? Вернулся ли он, вопреки сомнениям Шерлока, чтобы в итоге поплатиться за то, что помешал их незваным гостям закончить свое дело? Или же прозвучавшие сегодня холодные и жестокие слова подтолкнули его к окончательному уходу?
– Хватит! – прошипел он и, запустив пальцы в волосы, с силой дернул в надежде, что боль удержит его в реальности. Он не может позволить себе поддаться панике. Он сам не раз говорил Джону, что эмоции губительны для мыслительного процесса. Мятущиеся, пугающие размышления о наихудших сценариях развития событий ни к чему не приведут. Видеть то, что скрыто от других, не таких наблюдательных глаз – вот, кто он есть, вот, чем он занимается. Его способности всегда давали ему возможность двигаться вперед, а не топили, беспомощного и растерянного, в пучине страха. И все, что от него сейчас требуется – думать.
Развернувшись и опустив руки, он заставил себя сосредоточиться, ища логику в окружавшем его хаосе. Отсутствие отпечатков и царапин на полу и стенах предполагало, что преступники действовали спокойно, не торопясь. Мебель перевернута, а книги сброшены с полок, но никакого серьезного ущерба не наблюдалось. Не было обломков, следов борьбы, пятен крови, однако картина и не выглядела как последствия обыска. И чем дольше он смотрел, тем больше убеждался, что перед ним погром ради погрома.
Для отвода глаз.
Задумчиво покусывая губы, Шерлок невидящим взглядом уставился на лэптоп, экран которого разбился от удара об пол. Рядом валялась перевернутая чашка, вылившийся чай промочил оказавшуюся вблизи книгу. Судя по тому, как сильно набухли страницы, времени прошло немало, но это не давало никакой зацепки.
Устроившие разгром явно хотели, чтобы он знал об их визите, но к какому именно выводу он, по их мнению, должен был прийти? Была ли это угроза или же способ задержать его, отвлечь внимание от более насущных вопросов?
Стянув зубами перчатку, Шерлок быстро набрал номер Джона и поднес телефон к уху. После серии длинных гудков включилась голосовая почта. Шумно выдохнув, он отсоединился, молясь в глубине души, что Джон не отвечает по собственной воле, а не потому, что лишен такой возможности.
Некоторое время он размышлял, что делать дальше, рассматривая возможные варианты. И чем дольше он стоял, изучая окружавший его бардак, тем сильнее крепла убежденность, что находиться ему следует не здесь. За произошедшим в их квартире хотели спрятать нечто иное, а значит, кто-то пытался его отвлечь от чего-то по-настоящему важного. Похищение Николаса? Шерлок не сомневался бы в этом, если бы Джон сейчас находился рядом. Возможно, он даже воспринял бы случившееся как подтверждение, что движется в верном направлении в поисках мальчика. Однако отсутствие друга вносило в картину дополнительные факторы, которые он не мог игнорировать.
В криминальных кругах давно поняли, что Джон – его болевая точка. Мориарти прекрасно знал, какое давление следует приложить, чтобы заставить Шерлока подчиниться, однако среди обычных преступников мало кто располагал для этого достаточным умом или жутковатым изяществом в построении своих схем. Большинство, как правило, серьезно недооценивало и их обоих, и умение Шерлока абстрагироваться от эмоций. И ему оставалось только надеяться, что и на этот раз будет именно так. Если, разумеется, Джон и правда оказался мишенью.
Закрыв глаза, он усилием воли отогнал туманившее разум беспокойство и заставил себя вновь проанализировать все факты. Во-первых, ему следует подтвердить текущее положение дел. Его действия и используемые средства будут сильно зависеть от реальных мотивов, стоящих за погромом. В представшем его глазам был переизбыток информации, словно его надеялись запутать в бессмысленном потоке данных, и Шерлок на долю секунды позволил себе ощутить гордость, что не повелся на обман.
Логика подсказала следующие шаги. Майкрофт клялся, что внутри 221б больше нет скрытых камер. Вероятно, он говорил правду, но даже если брат не может прояснить, что же именно произошло в этих стенах, то пролить свет на любую необычную активность поблизости он в состоянии.
Прижав к уху телефон, Шерлок развернулся, сбежал вниз по лестнице и вышел на улицу. Джон был предсказуем в своих привычках, его маршруты по Лондону напоминали реку притоками и ответвлениями, и, ожидая соединения, Шерлок мысленно прослеживал их на карте города. В подавляющем большинстве случаев это были места, изобилующие камерами и пешеходами, где похищение вряд ли осуществимо, однако имелось несколько слепых зон, которые стоило изучить на наличие следов борьбы или же самого Джона.
– Шерлок. – Майкрофт ничем не выдал своего изумления; тон его был таким же елейным, как обычно. – Чему обязан сомнительным удовольствием твоего звонка?
Подавив вздох, Шерлок проглотил крутившиеся на языке многочисленные варианты ядовитых ответов. С братом он попикируется как-нибудь в другой раз. А сейчас ему срочно требовалась информация, и временем для игр он не располагал.
– Если в квартире остались твои камеры, то проверь записи за последние два часа.
– Что случилось? – Из голоса Майкрофта исчезли ехидные нотки, он зазвучал мягче, уверенно и спокойно, словно тот обращался к ребенку. – Я подчинился твоей просьбе предоставить вам с Джоном право на приватность в стенах вашего дома, вопреки собственному мнению на этот счет. Внутри здания на Бейкер-стрит нет ни одного подконтрольного мне устройства.
– А двери? Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, что ты не следишь за нашими перемещениями в общественных местах.
До Шерлока донесся легкий вздох, а следом – умелый и быстрый перестук клавиатуры.
– Ты ведешь опасную жизнь, и я просто предпринимаю… меры предосторожности. На главный вход направлена камера через дорогу, за черным наблюдения нет, как тебе известно.
На губах Шерлока появилась слабая улыбка при воспоминании об агенте ЦРУ, выброшенном из окна точно на мусорные баки миссис Хадсон, тут же исчезнувшая, когда Майкрофт требовательно произнес.
– Шерлок, немедленно объясни, что случилось.
– Квартира перевернута верх дном, но это инсценировка. Ничто не указывает на обыск или конфликт в качестве причины погрома. Кто-то пытается отвлечь меня или от текущего расследования, или…
Он помедлил, чувствуя, как колотится сердце. Они никогда не обсуждали вопросы, касающиеся эмоций. Майкрофт стремился избегать подобных вещей еще старательнее, чем он сам. Для брата любые знакомые, не способные приносить прямую пользу, были пустым местом, и Джона – Шерлок знал – тот всегда рассматривал с несколько озадаченным интересом, скорее как некое забавное существо в жизни младшего брата, чем как реального человека. И если он хочет избежать насмешек со стороны Майкрофта, то выражать свое беспокойство следует с осторожностью.
– У нас с Джоном произошла ссора, – наконец сказал он, надеясь, что выдал не слишком много. – Он ушел, на телефонные звонки не отвечает, и я не уверен, что произошедшее на Бейкер-стрит никак с ним не связано.
Какое-то время с другого конца линии до него не доносилось ни звука. Шерлок позволил молчанию тянуться, пока сам медленно продвигался по одному из переулков, ища вокруг знаки, способные подтвердить или опровергнуть его подозрения.
Наконец Майкрофт заговорил, старательно подбирая слова, словно перемещаясь по минному полю.
– Джон – весьма эмоциональный человек и при необходимости – с его точки зрения – вполне способен пойти по пути пассивной агрессии. Если между вами случилась размолвка, то, возможно, он просто не желает с тобой общаться.
– Я знаю, но… – оборвав себя на полуслове, Шерлок провел языком по зубам. Оправдать подобное поведение даже перед самим собой было проблематично, но объяснять Майкрофту, что в своих действиях он сейчас полностью полагается на интуицию, казалось смешным. Брат никогда не воспринимал такие вещи всерьез, поэтому он постарался найти другое объяснение. – Я пока еще не продвинулся в текущем расследовании настолько далеко, чтобы кому-то потребовалось воспрепятствовать моей дальнейшей работе или же пытаться замедлить ее. Здесь явно задействован какой-то другой фактор, и Джон – наиболее вероятный вариант.
Майкрофт не стал спорить, видимо, признавая справедливость его доводов. Шерлок свернул в следующий переулок: узкий, вызывающий клаустрофобию промежуток между высокими стенами; по линии до него доносились негромкие указания, что брат отдавал своим подчиненным.
– Ну? – требовательно поинтересовался он и нетерпеливо фыркнул в ответ на укоризненное прищелкивание языком.
– У меня нет немедленного доступа ко всем камерам Лондона. Потребуется несколько минут, чтобы сообщить тебе однозначный ответ, а пока в записях с окрестностей Бейкер-стрит не обнаружено ничего подозрительного.
– Например?
– Тело твоего соседа? – во вздохе Майкрофта слышалось скорее неудовольствие, чем извинения. – Я понимаю, что, когда дело касается доктора Ватсона, ты испытываешь некоторую эмоциональную вовлеченность – хотя на настоящий момент ваши отношения иначе как напряженными не назовешь, – но есть ли у тебя хоть какие-то доказательства, что он отсутствует не по своей воле?
Шерлок торопливо шарил глазами по переулку, анализируя открывшуюся информацию: потревоженный мусор и отпечатки, оставленные резкими движениями нескольких пар ног. На стене темнели пятнышки крови, и он с осторожностью прикоснулся к ним пальцами. Они оказались холодными и липкими, но не засохшими, и, по его быстрым прикидкам, почти идеально соответствовали высоте, на которой располагалась голова Джона.
– Что-то произошло в переулке, ведущем к Корнуолл Террас, – с трудом прохрипел он, чувствуя дрожь во всем теле, но продолжил двигаться вперед, считывая приметы случившегося словно слова со страницы. Кто-то явно постарался замести следы, однако этих усилий было недостаточно, чтобы скрыть от него правду. – Джон часто идет этим проулком домой, сокращая путь. Отпечатки чужих ног, два, нет, три человека, слишком много для него одного. Судя по всему, здесь произошла драка, и едва ли Джон вышел из нее победителем.
Развернувшись, Шерлок направился в сторону Риджентс-парка, не обращая внимания на доносящиеся из окрестных домов звуки, и шагнул на улицу. Она была сквозной и тянулась вдоль задних дворов многочисленных построек, но ни из одной из них узкий переулок не просматривался.
– Камеры наблюдения? – спросил он, тут же догадавшись по молчанию Майкрофта об отрицательном ответе. – Но они есть на следующей улице. Мне нужна информация обо всех транспортных средствах, что выехали с Корнуолл Террас за последние три часа. Особенно о крупных автомобилях, грузовиках и фургонах.
– Шерлок… – прозвучавшее в тоне Майкрофта сочувствие ему было совсем ни к чему, и он оборвал брата, не дав тому продолжить.
– Твои утешения мне не требуются, – прошипел он. – Тот, кто все это задумал, хотел направить меня по ложному следу в погоне за собственной тенью, и я не собираюсь играть им на руку, понапрасну тратя время. Всего доброго. Позвони мне, когда сможешь сообщить что-нибудь полезное.
Не сказав больше ни слова, он отключился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и пытаясь уложить в единую картину все, что ему стало известно. Честно говоря, нельзя было однозначно утверждать, что кровь принадлежит Джону – по крайней мере, с логической точки зрения, – но Шерлок каждой частицей своего существа чувствовал, что это правда. Учитывая постановочный характер погрома в их квартире и едва заметные, почти уничтоженные улики в переулке, он был убежден, что за всем этим стоит одно и то же лицо, но кто?
Гудение телефона заставило бросить взгляд на зажатый в руке аппарат, и сердце радостно забилось. С номера Джона пришло смс, и на краткое мгновение Шерлок подумал, что слишком поторопился с предположениями о самом худшем. Может, Джон никуда не исчезал.
А секундой позже его надежда оказалась уничтожена насмешливыми словами.
«Что-то потерял?»
Загрузившееся изображение показывало лежащего на боку человека, чье лицо было практически полностью скрыто в тени. Обветренная кожа выглядела бледной и болезненной, липкой от пота, по ржавым пятнам подсохшей крови на виске змеились свежие, блестящие струйки. Синяки на челюсти начали темнеть, позволяя предположить, что удары были нанесены между полутора и двумя часами назад, и пока разум Шерлока машинально отмечал эти подробности, внутри все скручивало холодным ужасом.
Он узнал это лицо. Он видел его каждый день в течение многих месяцев и каждую ночь во время своего мучительного отсутствия. И как бы ему ни хотелось, чтобы это оказался кто-то другой, случайный незнакомец, которого он мог бы считать всего-навсего строчкой криминальной статистики, прятаться от правды не имело смысла.
Это был Джон.
========== Глава 3 ==========
Сознание возвращалось постепенно, медленно просачиваясь в благословенное забытье, неся его, словно волна, к моменту, когда реальность обрушилась ослепительной вспышкой. В крови вскипел адреналин и, резко втянув в себя воздух, Джон застонал, с трудом разлепляя склеенные подсохшей кровью ресницы.
Он лежал на боку, щека, прижатая к холодному каменному полу, заледенела, руку дергала упрямая, злая боль, из-за стянутых за спиной запястий затекли плечи, и стоило только пошевелиться, как сразу накатила дурнота. Хрипло выругавшись и не обращая внимания на рвавшийся из горла панический всхлип, Джон попытался восстановить в памяти предшествующие события.
Но детали прошедшего дня никак не желали складываться в единую картину. Ссору с Шерлоком, как бы ни хотелось о ней забыть, он по-прежнему помнил во всех подробностях, а вот случившееся в переулке и позже, в фургоне, виделось как сквозь туман. Нападение и невнятные зловещие обещания, от которых внутри рождалась нехорошая дрожь. Судя по мерзкому привкусу во рту, ему вкололи какую-то дрянь, а тупая боль в висках намекала, что не обошлось без сотрясения.
Похитители с ним явно не церемонились. Ему смутно казалось, что в какой-то момент главарь приказал оставить его в покое, но затем тот сел за руль, и уже ничто не мешало его подельникам периодически наносить Джону удар-другой. Всю поездку он балансировал на грани забытья, из которого его регулярно выдергивала новая вспышка боли.
Сглотнув, Джон сделал осторожный вздох, пытаясь оценить степень полученных повреждений. С рукой и головой все было ясно и так, и он прислушался к менее явным сигналам тела. Саднили разбитые в драке костяшки пальцев, ребра ныли, предполагая, как минимум, наличие трещин, многочисленные синяки и кровоподтеки добавляли свою ноту в разноголосицу неприятных ощущений, а один глаз заплыл.
Бывало и лучше, но жить можно. Проверить не получится, но, похоже, рана на голове уже перестала кровоточить. По всей видимости, он провалялся без сознания не один час; наверное, Шерлок его уже хватился.
Но тут же неумолимо вмешалась логика, и сердце невольно сжалось. Друг фактически указал ему на дверь и вряд ли удивится, если Джон не вернется вовсе. Он не ждет его обратно, да и в любом случае, с какой стати Шерлоку разыскивать его после всего, что они наговорили друг другу?
Тихий голос внутри нашептывал, что подобные мысли – глупость; разумеется, Шерлок будет его искать. Не может дружба исчезнуть в один миг, как по щелчку. Она медленно увядает, но даже тогда верные слова способны повернуть процесс вспять. Слабенькая надежда, но Джон ухватился за нее, упрямо отказываясь верить, что они уже упустили момент, когда подобное возрождение еще было возможным.
Глубоко вздохнув, он попытался сосредоточиться на настоящем. Независимо от того, явится Шерлок на выручку или нет, не стоит смиренно сидеть и ждать спасения – тем более, если вдруг существует возможность управиться самостоятельно. Но чтобы понять, есть ли у него шансы выбраться отсюда, нужно провести рекогносцировку, а значит, придется как-то сладить с нежелающим подчиняться телом.
Стиснув зубы, он с трудом сел, загоняя поглубже вскипевшую боль. Мир вокруг кружился в сумасшедшем вальсе, к горлу подкатила тошнота, и, сглотнув тягучую слюну, Джон замер, ощущая высыпавший на коже холодный липкий пот и жадно хватая ртом воздух. По щеке лениво сползало что-то теплое, но, попытавшись вытереть ее о плечо, Джон застонал: в сломанной руке как будто провернули раскаленный прут.
Пару минут он сидел, пытаясь отдышаться, а затем медленно открыл глаза и огляделся. На полу, как раз там, где он лежал, виднелись пятна крови, несколько струек высохли, так и не добравшись до крохотного квадратного стока по центру. Небольшая лампочка над головой заливала комнату тусклым светом, в котором зловеще поблескивали свисавшие сверху многочисленные крюки. Недоуменно нахмурившись, Джон повел взглядом вдоль стен: окна отсутствуют, единственный выход – через дверь, внешним видом напоминавшую сейфовую: огромные петли, толстая сталь. Бункер?
На противоположной стене расположился ряд закрытых ржавыми решетками вентиляционных отверстий, слишком узких, чтобы в них можно было пролезть. Вдоль одного из них пробивался чахлый мох, а по обшитым железом стенам кое-где стекала непонятная жидкость ядовитого цвета. Больше всего помещение напоминало убежище на случай ядерной войны, но крюки навели на иную мысль, и Джона передернуло, когда он, наконец, понял, где его заперли.
Промышленный морозильник. Хорошо еще, что сейчас отключен и сверху не свисают разделанные туши.
Импровизированная темница была абсолютно пустой: ни единого предмета, способного послужить в качестве оружия, никаких выступающих и острых углов, о которые можно перепилить стянувшие запястья пластиковые хомуты. Ноги похитители связывать не стали, по всей видимости, рассудив, что брыкаться их пленник может сколько угодно: выбраться это ему все равно не поможет.
Добравшись до стены и воспользовавшись ею в качестве опоры, Джон медленно встал. Колени подгибались, но, в конце концов, он смог выпрямиться и закрыл глаза, пережидая очередной приступ головокружения.
Единственное, от чего мог быть какой-то прок в этой чертовой «коробке» – те самые хищного вида крюки под потолком. Если бы не перелом и будь запястья стянуты спереди, а не за спиной, можно было бы вытянуть руки над головой и попробовать перепилить прочный пластик. Но в нынешней его ситуации, как ни дергайся и ни извивайся, ничего не выйдет. Вздохнув, Джон запрокинул голову и, устало моргая, попытался придумать еще какой-то вариант.
