Текст книги "Тяжёлый ледяной блюз (СИ)"

Автор книги: Battle_S.W.I.N.E.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

= ЭПИЛОГ =

Лондиний, Данианшир

Магистрат Канопуса

28 октября 3017 года

Но на Скайфоге они провели ещё полтора месяца.

Смитингтон не подвёл, и тринадцатого сентября новый ударный отряд Ново-Синклерского батальона высадился на Скайфог. К этому времени Элайза успела начать операцию по установлению контроля над сельскохозяйственными поселениями выше по течению реки, в низовьях которой стоял Мэнорбир. В них было ещё около пяти тысяч рабов – бывших подданных магистрисы, бросить которых на произвол судьбы она не могла. Хотя бы по долгу службы.

Дошува возглавил второй отряд самолично; привёл роту мехов (сводную: лёгкий и два средних лэнса) и две пехотные роты, плюс присоединившийся к ним для воздушно-космической поддержки «Тореадор». Смитингтон тоже был с ними. Как выяснилось, и не только он.

«Мамочка!» Джесси первая выскочила из армейского джипа и, бегом преодолев разделявшие их десять метров, повисла на шее опешившей от такой неожиданности Элайзы. Встреча произошла в полевом лагере у поселения Ридаман.

«Как она здесь оказалась?!» набросилась женщина на вылезшего следом энсина Смтингтона. Тот виновато развёл руками: попробуй, мол, откажи. Хоть Джессике Маркхэм и было всего двенадцать, она умела настоять на своём. От уговоров и трогательного хлопанья большими по-детски наивнымм глазищами до скандала, опять уговоров и так пока юный энсин не сдался.

«Ты хоть понимаешь, что здесь до сих пор могла быть война? что… а, ладно, какая уже теперь разница?..»

Женщина закурила, и Смитингтон попросил у неё сигарету. Элайза дала.

«Я обошёлся без переписки с отцом», сказал он. «Так что Мак-Доно, пожалуй, ещё поспят спокойно».

«Разумно», устало кивнула она. «Нам не хватало ещё затеять подковёрную войну в ММ&М».

«Равно как втягивать в эти дела и мой род», добавил энсин. «После того как непосредственная угроза безопасности Магистрата отражена, и из области обороны всё перешло в область внутренней политики».

Не подвела и Роберта: подправила документы отряда так, что, к примеру, «Незабудка» оказалась вошедшей в его состав ещё до прибытия на Скайфог, хотя и после отлёта с Эротитуса; договор за подписями братьев Тома и Джеймса Мак-Келланов как владельцев судна и капитана наёмников Джона Мэтсона был завизирован подписью гаванского начальника Чандана, что характерно, подлинной. Потому как бланк документа был заготовлен Робертой загодя, специально для таких вот случаев. Чандан – в двух прыжках от границ Магистрата, маленький и почти непригодный для жизни мир, где несколько тысяч человек живёт в посёлках под куполами – шахтёрских или исследовательских, потому как на этой планете есть уникальная в своём роде кремнийорганическая жизнь, изучением которой занимаются «Межзвёздные экспедиции». Ком-Стара там нет, так что и проверять даже на уровне – был ли визит этого судна и этих наёмников в указанные на бумаге числа, Бюро по надзору за наёмниками хрена с два станет. А «Мародёры Маркхэм» через это получили дропшип.

Похожий фокус они провернули с «Вонючкой», поэтому транспортные возможности отряда получились великолепными: не только боевой состав в виде роты мехов и воздушного лэнса, но и весь обоз, припасы и «хвост» жён с детишками. С мехами тоже всё было в порядке: из шестерых наёмников покойного Мэтсона, двоих бывших пиратов – Дорочака и Боушена, самой Элайзы, присвоившей «мародёр», и троих канопианских мехвоинов, решивших за нею последовать, как раз собиралась полноценная рота. Эти трое были Одноглазый Фриц со своим «ханчбэком», Хуан Леон с «катапультой» и молодой Брайен Чавес, которому как раз подходил срок увольнения в запас. И «арчер» он собирался забрать с собой, хотя честно предупредил, что здесь могут возникнуть проблемы: его матушка, владетельница баронства на Дайнмар-Майорис, может начать вставлять палки в колёса. И неизвестно ещё, что она меньше захочет отдавать, старшего сына или тяжёлый мех.

«Лишенцем ты не останешься», успокоила парня Элайза. «Сядешь на «ваху», когда мы её починим».

Избитый в последнем бою «вархаммер» – без ног, с почти разрушенным гироскопом и повреждённым энергоблоком – пока оставался лежать на борту «Незабудки», ожидая ремонта. Другие трофеи Элайза сдала, сделав притом (и благодаря ушлой Роберте) задуманный финт ушами: в трофейные записали «уоспы» Перовичей и «стингер» Оливейры; Зейнаб вместо этого стала владелицей «феникс-хока», на самом деле захваченного у Брэдли Абдул-Джаббара. От «вольверайн», чей снаряд оборвал жизнь её мужа, молодая женщина отказалась. По соображениям, как выяснилось, чисто практическим: тесная кабина, непривычные профили вооружения и скорости. «Феникс-хок» она сочла лучшим для себя вариантом. После чего на «вольверайн» сел Оливейра. И с истребителями наклёвывалась выгодная сделка: Вермеер нашёл в продаже два средних F-90S «стингрея» андуриенского производства, но переделанных на штайнеровский манер, с автоматическими пушками среднего калибра вместо носовых метателей частиц. Предполагалось, что у этой модификации будет лучшее распределение веса, не столь перетяжелённый нос, затруднявший обычному F-90 выход из пике при бомбометании и удержание высоты при штурмовых заходах по поверхрости. Что же до огневой мощи, то несмотря на формальное уменьшение, в действительности она даже росла: самолёт мог стрелять одновременно крыльевыми большими лазерами и автоматической пушкой, которая почти не выделяла тепла, а вот с ПМЧ так делать не стоило. Или один большой лазер и ПМЧ, или же два больших лазера; залп всеми тремя давал такой температурный скачок, что начинала сбоить авионика так, что неопытный пилот мог угробить и без того непростую в управлении машину.

«Но ты всё равно хочешь их взять?» спросила Митча Элайза.

«Да, и продать наш «сперроухок». Конечно, второй «хеллкэт» был бы лучше, но этого я не нашёл. А «стингрей» не уступает ему ни скоростью, ни бомбовой нагрузкой, бронирован не сильно-то хуже, и нам предлагают почти что свежак, сборка десятилетней давности».

«Тогда в самом деле их стоит взять», согласилась Элайза. «Нам лучше вываливать на врага по дюжине бомб с борта, чем по полдесятка».

Свадьбу сыграли по всем правилам: жених в тёмном костюме консервативного кроя, невеста в кремовом платье; сотрудница ЗАГСа – она же священник магдаленистской церкви, поскольку к этой конфессии принадлежали и невеста, и жених – высокая худощавая дама в полном церемониальном облачении, вела обряд. Элайза послушно сказала «согласна», крестилась, глотала вино; непривычная лёгкость была во всём теле. Они с Уилбуром обменялись кольцами и слились в долгом-предолгом поцелуе. Банкет устроили в маленьком ресторанчике на окраине Лондиниума, неподалёку от расположения Ново-Синклерского добровольческого. Домой они решили не возвращаться: на втором этаже был снят номер, и ближе к полуночи, когда уставшие гости начали расходиться, Уилбур подхватил жену на руки и понёс по лестнице вверх.

…кто уснул первым, они не запомнили. Но первым проснулся Уилбур. В голове слегка шумело после вчерашнего, однако же три минуты прохладного душа привели его в чувство. На ходу обтираясь розовым махровым полотенцем, сержант включил чайник и раскидал кофе и сахар по чашкам.

– Уилбур Маркхэм, – сказал он своему отражению в зеркале. – Ну, будем знакомы.

Пожалуй, за это стоило выпить. И не квилларового самогона, а марочного коньяка с Уилдвуда, благо, початая бутылка его была тут как тут. Семилетний «Старейшина» в тёмно-синем стекле стоил изрядную часть его месячного жалованья, но… он того стоил.

– Ваше здоровье, господин Маркхэм! – стопкой Уилбур отсалютовал своему отражению в зеркале.

Щёлкнул вскипевший чайник; залив кипятком чашки, сержант добавил ещё по четверти стопки в каждую из них. Элайза спала, разметавшись по широкой и мягкой кровати.

– Кофе в постель, любимая.

Уилбур предусмотрительно опустил поднос не некотором удалении, так, чтобы просыпающаяся женщина не зацепила и опрокинула ненароком чашек. Элайза отбросила пряди волос с лица и потянулась, зевнула, ладошкой прикрывая рот. Улыбнулась.

– Любимый…

Полотенце на бёдрах Уилбура зашевелилось под натиском плоти. И в этот момент раздался звонок в дверь.

– Я открою. – Он отошёл. – Кто там?

Открыл, не дожидаясь ответа, и увидел солдата с латунной бляхой посыльного на груди. Солдат протянул ему запечатанный сургучом картонный пакет и лист бумаги для росписи.

– Коммандер Маркхэм?

– Вполне себе Маркхэм, – хмыкнул сержант. – Ручка есть?

Солдат протянул ему ручку. Изобразив, и довольно похоже, роспись Элайзы, Уилбур забрал у него пакет.

– Что-то ещё?

– Нет, сэр. Разрешите идти?

Уилбур кивнул, и солдат, развернувшись на каблуках, потопал вниз по лестнице.

– Что там? – спросила Элайза.

Скрестив ноги, она сидела в постели с чашкою кофе в руках. Внимательно разглядев печати на сургуче, Уилбур осклабился.

– Свадебный подарок от магистрисы.

Пакет вскрыли десантным ножом, за неименьем десертного. Прильнув друг к другу, сидели в постели и изучали разложенные вокруг бумаги.

– Канопианское отделение комстаровского Бюро по надзору за наёмниками подтверждает банкротство и роспуск «Мародёров Мэтсона», – читал сержант, – о чём уже разосланы сообщения прочим отделениям Бюро. А вот, – он взял гербовую с восьмиконечной звездой БНН, – свидетельство о регистрации частной военной компании «Мародёры Маркхэм», руководитель организации капитан Элайза Маркхэм, личный номер и удостоверение личности прилагаются. Не думал, что это будет так быстро.

– Я поняла, почему, – сказала Элайза, раскладывая на три стопки небольшую горушку бумаг.

– Её величество требует отработать? – догадался Уилбур.

– Умничка, дорогой. Возьми с полки пирожок… ай! о-оо…

Пирожок, за которым потянулся Уилбур, лежал не на полке. Расшвыряв бумаги в стороны, он толкнул жену на подушки и рыбкой нырнул вперёд, губами припал к её лону, проник в его солоноватую влажную глубину языком. Пальцы тоже не остались без дела; свободной рукой он ласкал её грудь. Когда тело Элайзы выгнулось дугой от накатившей волны блаженства, Уилбур поднялся и метнулся вперёд, быстрыми поцелуями отметил её соски, прежде чем припасть к губам, и вошёл в неё по горячему, заставляя снова стонать в наслаждении. Ещё, ещё и ещё… улучив момент, Элайза прихватила его сосок губами, прикусила и отпустила, сделала так снова; это его завело. И когда семя мужчины, наконец, выплеснулось в её лоно, женщина осталась лежать на постели без сил.

– Я принесу ещё кофе, – сказал Уилбур.

– Сначала воды, – прошептала она.

– Да… – он пошатнулся, вставая. Набрал из-под крана воды похолоднее и принёс ей.

– Теперь можно и кофе… мне тоже – с коньяком.

Уилбур кивнул. Пока чашки остывали на столике у кровати, он собрал с пола бумаги и разложил их по-новой.

– Значит, три предложения на выбор, – проговорил он. – Одно из которых нам придётся принять.

– Да… магистрисе нужны наши пушки, неважно – военные мы или наёмники.

– Гарнизонная служба в дыре под названием Кэндиер, разборки с быками на Фронце и заваруха в окрестностях Детройта, – задумчиво перечислил Уилбур. Прилёг рядом с Элайзой, лаская её грудь и свободной рукой поднёс чашку кофе к губам. Отхлебнул. – Кэндиер – не меньше полудюжины джампов отсюда…

– Семь – уточнила Элайза. – И у нас есть дропшипы.

– Ну да… четыреста пятьдесят две штуки баксов с дропшипа за джамп. То бишь, пятьдесят шесть с полтиной комстаровскими. Итого, перелёт нам встанет в семьсот девяносто одну… или в шесть триста лямов нашими, – произвёл в уме нехитрый подсчёт Уилбур.

Текущий курс валюты Ком-Стара к канопианскому доллару был один к восьми – плюс-минус копейки, учитывать которые он не стал.

– Нам оплачивают фрахт дропшипов в полуторном размере, – заметила жена. – Не всё так плохо, в общем.

– Зато основная плата по этому контракту хуй да ни хуя: пятьдесят шесть тысяч баксов в месяц на отделение, и деньги по завершению контракта. То бишь, восемь месяцев – восемь, правильно? – мы будем торчать там в долг.

– Ну, по четыре штуки в месяц на отделение нам будут подкидывать, – сказала Элайза.

– Да это же кошкины слёзки, – хмыкнул мужчина. – Мяу, бля.

– Котик ты мой… – пальчики женщины зарылись во влажную от пота тёмную поросль на его широкой груди. – Нам компенсируют восемьдесят процентов трофеев, не забывай.

– Если они будут.

– Если не будет – сидим на попе ровно и стережём местных коров. А там может халтурка какая образуется… в общем, не худший вариант, хотя и паршивый, конечно. Зато есть надежда на мирную жизнь. Два прочих – точно, медовый месяц под пулями.

– Угу. – Продолжая ласкать её грудь, Уилбур поставил чашку на пол и подобрал одну из пачек. – Детройт. Вернее, Беллерофонт… никогда о таком не слышал.

– Оранжевенькая звёздочка в одном джампе к краю галактики от него. Засушливый мир, но есть плодородные районы… населения там несколько миллионов… четырнадцать с хвостиком. Правительство республиканского типа: выборный президент, парламент, партии, все дела… в них, в общем-то, всё и дело…

– Да? – груди жены занимали Уилбура больше политики независимого пустынного мирка. Он подтянулся повыше, привлёк Элайзу к себе и поцеловал набухший от его ласки сосок.

– Сейчас там правит… о-ох!.. блок крупных торговцев и городской интеллигенции, есть там и такие… – ласки мужа становились настойчивее, и Элайза в долгу не осталась: её тонкие пальчики нашарили под простынкой и сомкнулись на его члене, принялись гладить его вверх-вниз. – Эти ребята ориентируются на Детройт. Практически, готовы признать его власть над собой… а нашей Киалле это не нравится.

Заселённый полтысячи лет назад колонистами из Объединённого Индусского Коллектива – противниками вхождения в Федеративные Солнца – Детройт представлял собой редкий пример неплохо развитого независимого мира. Магистрат не пускал детройтских торговцев в своё пространство, отгораживался от их товаров таможенными тарифами, но на планетах фронтира, не входящих в одно из крупных государств, детройтские купцы уверенно конкурировали и, случалось, теснили канопианских. Превращение его из монопланетного в межпланетное государство – центр политического, экономического и, last but not least, военного союза, определённо, не устраивало Киаллу Сентрелла. С куда большим удовольствием воинственная магистриса подняла бы свой флаг над руинами Энн-Арбора. Но такая операция могла дорого обойтись армии Магистрата; прихлопнуть вместо этого потенциальных вассалов и вполне реальных союзников Детройта на Беллерофонте было куда дешевле.

Четырёхмесячный контракт на наступательную операцию, с оплатой из расчёта пятьсот шестьдесят тысяч канопианских долларов – или семьдесят тысяч си-биллов – в месяц на отделение. Министерство информации Магистрата, то бишь, его секретная служба, нашла на планете недовольных курсом правительства дельцов и политиканов и сколачивало под их руководством повстанческую армию, которую и должны были поддержать бэттлмехи наёмников. Правительственные войска Беллерофонта, согласно докладам того же МИМ, состояли из президентской гвардии – смешанный батальон мехов и танков да плюс пехотный батальон в столице – и полудюжины окружных иррегулярных пехотных полков. На деле, способных выставить от трёх до шести сотен бойцов каждый. Теоретически, мог вмешаться Детройт, имевший в строю аж батальон мехов, но вряд ли бы он рискнул отправить его на Беллерофонт целиком. Если вообще рискнул бы: там правит олигархическая клика, у разных членов которой есть разные мнения о ценности соседнего мира, и пока они договорятся об отправки туда войск – если договорятся – повстанцы и наёмники успеют взять планетарную столицу, а там уж поди их оттуда выкури.

Начать карьеру вождя наёмников с завоевания целой планеты, пусть третьесортной и за компанию с местными деятелями, могло стать хорошим стартом для «Мародёров Маркхэм». Да и оплата была назначена неплохая. Картину портило отсутствие прав на трофеи – их полагалось сдавать нанимателю, то бишь, Магистрату, интересы которого на Беллерофонте представляла не армия, а МИМ. И это тоже было хреновым моментом: военные и Контора от века не жаловали друг друга, так что чета Маркхэмов спецслужбистам не доверяла.

Что подводило их к третьему предложению командования Вооружённых сил Магистрата. Которое уводило на Фронц. Планета в одном прыжке от Аддасара – крайней спинвардной точки канопианского государства – была почти одновременно заселена канопианскими и таурианскими колонистами. Тауриан было меньше – не ближний свет им от Конкордата до Фронца скакать – зато они были лучше организованы, брали сплочённостью в почти немедля разгоревшемся и до сих пор тлеющем конфликте за обладание планетой. Тлеющем и вспыхивающим время от времени. Прошлый раз полыхнуло в четырнадцатом, когда Томас Кальдерон, ещё только контроллер таурианской гвардии и наследник своей восседающей на престоле матери, использовал его в качестве опорного пункта своих нападений на Магистрат. К слову, детройтские олигархи помогли, чем могли; но тогда Магистрат смог отбиться. Магистриса Киалла контратаковала во главе двух полков бэттлмехов Королевской гвардии, выбила быков с Нью-Абилин и хорошо потрепала на Фронце. Теперь же, когда одноглазый Томас уселся на трон лорда-протектора, пламя войны разгоралось вновь. Уже полыхало: отряды таурианских колониальных рейнджеров заняли почти всю нейтральную зону между границ своих и канопианских колоний. Целое соединение их войск – два пехотных полка, воздушная эскадрилья и батальон бронетехники – подступило к промышленному городу Эймс, оборону которого и должны были укрепить наёмники Маркхэм. Разумеется, если та согласится на этот контракт. Командование требовало продержаться два месяца – в обороне, чтоб не сказать – в осаде; радовало только отсутствие регулярных частей Конкордата на ТВД. Возможно, лишь потому, что Том Кальдерон не успел их на Фронц перебросить.

От Данианшира до Фронца всего три гиперпрыжка, и преодолеть их можно было за сутки, об этом командование обещало позаботиться. Ещё, оно обещало права на 45 % трофеев – деньгами или натурой, по выбору. Да и город Эймс не был уже беззащитен, там успели собрать ополчение, укрепиться и окопаться, заставив быков перейти от атаки к осаде. Рота мехов на этих позициях сможет остановить и сковать бронебатальон. Тем более что военная техника и у быков там наперечёт. А контракт требовал держать оборону два месяца – видимо, столько времени нужно было военной машине Магистрата, чтоб разогнаться и предпринять ответные меры. Если «Мародёры Маркхэм» не возьмутся за это дело, то роту мехов будет выделять Ново-Синклерский батальон как ближайшая к Фронцу армейская часть.

Уилбур заказал завтрак в номер, и они вернулись к бумагам.

– Тут сказано, что гарнизон Кэндиера пострадал от нападения пиратов, где-то месяц назад, – задумчиво говорила Элайза. – И сдаётся мне, пострадал серьёзно… иначе бы нам не предложили этот контракт.

– Выходит, пираты могут наведаться снова.

– И встретить нас.

– Вопрос тогда, кто станет чьей добычей, – сказал Уилбур. – Банда, достаточно сильная, чтобы разбить гарнизон… с другой стороны, в гарнизонах у нас те ещё неумехи, а мы, всё-таки, кой-чего можем.

– Да. Будет нам денежка за трофеи…

– И медовый месяц в сельском захолустье. Какого там цвета солнышко?

– Оранжевенькое. Ка-пять.

– Нормально. Позагораем. Или ты хочешь медовый месяц в окопах?

– Я хочу на Эротитус. Там тепло. И рынок наёмников.

– Тогда придётся выбирать между Фронцем и Беллерофонтом: Кэндиер в другой стороне.

– То-то и оно… – служанка принесла, наконец, завтрак, и Элайза сходила забрать. – Или мы восемь месяцев сидим в захолустье за копеечную плату, но с надеждой на трофеи… и риском огрести, как огрёб старый гарнизон. Или летим воевать за родину в горячую точку.

– Оборонять нашу колонию на Фронце. Или сворачивать шею президенту Беллерофонта. За Фронц платят меньше, но воевать всего два месяца плюс трофеи. За президента бабла дадут больше, но трофеев не будет и четыре месяца воевать, – разложил всё по полочкам Уилбур. – Ещё и Контора заказывает музыку…

– Не хочешь с ними связываться?

– Не уверен, что хочу. Пойду, заварю ещё кофе, и будем думать дальше.

8. IX.2019 – 28.X.2019

Москва