Текст книги "Тяжёлый ледяной блюз (СИ)"

Автор книги: Battle_S.W.I.N.E.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

= XXI =

Мэнорбир, Скайфог

(Мир Уортингтона), Периферия

29 августа 3017 года

Поспать Элайзе, конечно, не удалось. Вызов пришёл от лейтенанта Бхутто – старшего офицера «Вонючки», находившегося в это время на вахте. Затормозив менее чем в тысяче километров от поверхности Скайфога и не выходя на орбиту, дропшипы Уортингтона начали снижение. Как и ждала Элайза, не прямо им на головы: место посадки располагалось в шестидесяти километрах к северо-западу, за теми холмами, где пытался укрыться покинувший крепость Абдул-Джаббар.

Обнаруживший в апартаментах бандитского короля навороченную – практически, настоящий лостех – кофе-машину и разобравшись с её управлением, Уилбур соорудил коммандеру и себе по чашечке карамельного латте. Затем ещё по одной. Элайза сидела в кровати, обложившись подушками, пила кофе и изучала развёрнутую в воздухе с голопроектора карту окрестностей. Почти весь календарный день 29 августа на Скайфоге будет царить ночь, и вряд ли Уортингтон атакует по темноте. Уж если он приземлился в сторонке. Однако же, расслабляться не стоило. Элайза отправила лэнс Утпата на разведку. Три быстроходных «ассасина» и «уосп» обогнули холмы с запада и в распадке у мелкой речушки столкнулись с дозором Уортингтона – «вулканом» и «феникс-хоком»; когда на радарах замаячили ещё и отметки «шэдоу хока» и «вольверайн», Утпат приказал отходить. Больше сюрпризов не было.

Через какое-то время Элайза обнаружила себя проснувшийся на всё той же груде подушек.

– Сколько..? – спросила она, подскочив.

– Четыре часа. С половиной, – добавил Уилбур. – Поспи ещё, пока всё спокойно.

– А что…

– Всё в порядке. Не рассвело. Ударный лэнс вернулся в крепость, Бизос ушёл со своими в патруль. Я обходил караулы: всё тихо. Виртанен отбил своих, отделение Фултона чинит «уосп».

Лэнс-капрал Ефрем Фултон был командиром одного из двух отделений технического обеспечения роты Элайзы. Коммандер кивнула.

– У меня лицо сильно опухшее? – спросила она.

– А… нет. Ну… в общем, не сильно. – Уилбур склонился над ней и поцеловал. – Поспи. Встать по тревоге успеешь.

* * *

Миранда Агилера по прозвищу «Бегемот» была рослой и крепкой девахой под метр девяносто, с широкими плечами, крепкими мышцами и объёмистой задницей, вполне погонялу под стать. Ей бы ещё сиськи побольше, лениво размышлял Брайен Чавес, а впрочем, и ладно, у Кэт они тоже невелики. Кэт чёрная и поджарая, Миранда же белая и волос отливает рыжиной, и здоровá почти как мужик. Пить, кстати, тоже предпочитает крепкое. Когда Брайен вливался в наёмничий лэнс, они тяпнули вишнёвого шнапса, от которого с непривычки у него сорвало крышу; очухался он уже в одной койке с Мирандой.

«А ты не слабак», похвалила она. «Что дальше – по палке или по стопке?»

«То и другое!» решился он, и не подвёл.

Здесь и сейчас, конечно, налегать на крепкое не стоило. Это в полёте у них было время просохнуть, но не на войне, когда того и гляди, поднимешься по тревоге в бой. Где голова у мехвоина должна быть свежей, не пьяной. Пехота может идти в атаку, принявши на грудь сто грамм, но уставной напиток мехвоина – апельсиновый сок; пиво, вино и разное крепкое только в тылу, когда воевать не предвидится. Зато добрый трах боеспособности не помеха.

Сам среднего роста, но хорошо сложённый, с рельефными мышцами под оливково-смуглой кожей и коротко стрижеными чёрными волосами, Брайен был бы завидным женихом, даже не будь старшим сыном хозяйки доброй половины пахотных земель Дайнмар-Майорис. Хоть и считалась она арктическим миром, переживающим самый разгар ледникового периода, но были там тёплые тропические долины, согретые сверху солнышком, снизу же вулканическим теплом. Солнце там, кстати, нормальное, класс G4, не эти красные угольки – что Балават, что Скайфог. Можно назагораться вдоволь; и Кэт бы понравилось. Кэт… правильно она держит дистанцию, их семьи не станут родниться. Мать собиралась отдать его за старшую дочку Каррерасов, решив между делом вопрос с рудниками Лос-Альтоса, из-за которых их семьи три раза уже воевали за последние двадцать лет. Если не выгорит, что ж, и у молодой баронессы Кесада подрастают девчонки. На Аддасар – родину Кэт – в двух прыжках от их мира, да к ведьмам-язычницам, мать его точно не пустит. Кой чорт он об этом сейчас думает? По трезвяку, не иначе. Кэт…

– Эк пригорюнился, даже конец поник… – Миранда поймала его губами.

И рот у неё был широкий, с большими губами; немаленьких тоже размеров член Брайена она атаковала так, будто хотела заглотить без остатка. Мысли о Кэт, семье и дайнмар-майорской политике вылетели из его головы.

– Давай теперь сзади, – потребовал он.

Наёмница подчинилась. С ней было всё просто: выпивка, трах и шагаешь в строю плечом к плечу. Её мамаша, тоже мехвоин-наёмница, лет тридцать тому назад остепенилась и вышла замуж за лиранского купца, оставив свой «шэдоу хок» дочке в наследство. Сама же и научила дочку военному делу; как только Миранде исполнилось восемнадцать годков, она свалила из отчего дома и за следующие семь лет преодолела пол-Сферы, от Галатеи – Звезды наёмников – до здешних мест. И непохоже, чтобы сопутствовавшие этому приключения ей не нравились. Уж всяко, они были круче, чем жизнь добропорядочной лиранской купчихи… или канопианского дворянина.

Оглаживая объёмистый зад подруги, Брайен засадил ей на всю длину. Ох, как она заорала! В постели Миранда всегда громко стонала и кричала в голос, и Брайена это даже начало заводить. Вытянув руку, он сгрёб мирандину грудь, качающуюся взад-вперёд в такт их совместным движениям. Вот это уже заводило Миранду… Коммы зазвонили одновременно у обоих. Зашлись пронзительной трелью срочного вызова в тот самый момент, когда оба почти поднялись на гребень волны наслаждения, к самой отметке «оргазм». Миранда протянула, было к своему руку, но Брайен оборвал её и нечленораздельно рыкнув закончил дело.

Коммы зазвонили опять.

– Да! – нажимая приём, отозвался Брайен.

– Пизда! – взревел комм голосом сержанта Бизоса. – Чавес блядь! и Бегемот! живо блядь ноги в руки и по машинам!

* * *

– И на хрена было так вот орать? – спросила Миранда на приватном канале, где слышать её мог только Брайен. – Я уж подумала – враг у ворот, а это просто выход в патруль…

Боевой лэнс растянулся редкой цепью, от «арчера» Бизоса на правом фланге до «арчера» же Брайена Чавеса на левом. Видимость ночью была не ахти, но на радарах он местоположение друг друга могли видеть.

– У меня две засветки на восемь и семь часов! – сообщил Брайен на общем канале.

– Оттянись назад! – тут же распорядился сержант.

– Понял…

– Я тоже их вижу! – сказала Ангелика Хойзинвельд, шагавшая на своём «райфлмэне» справа от Брайена. – Первая – «вольверайн», второго не вижу. Где-то с полсотни тонн, как мне кажется… ещё «вольверайн», «шэдоу хок» или «гриффин»…

– «Шэдоу хок», – сказал Бизос. – «Гриффинов» у них нет, и «вольверайн» тоже должна оставаться одна. Это драгунский лэнс рейнджеров, там кроме этих двоих должны быть ещё «феникс-хок» и «вулкан». Раджкумар перестреливался с ними пару часов назад.

На самом деле, со времени той перестрелки миновало уже почти четыре часа, но Тан Бизос напутал со временем в длинной скайфожской ночи. Пиратские рейнджеры продолжали идти на сближение. Командирская «вольверайн» и «шэдоу хок» – совсем рядом друг с другом, и дальше с дистанцией сто-полтораста метров между собой и от них сначала «вулкан», потом «феникс-хок».

– Ангелика, свет на восемь-девять часов! – распорядился сержант.

На корпусе «райфлмэна» стояли мощные прожектора, помогающие ему ловить в прицел вражеские самолёты и ночью; сейчас их свет брызнул параллельно земле, выхватив приближающиеся фигуры 55-тонников.

– По «вольверайн» – залп! – рявкнул Тан Бизос.

И разрядил обе свои двадцатитрубные установки ракет большой дальности первым. Брайен последовал его примеру; нагрев обоих мехов подскочил, но не сильно. Брайен промазал, зато опытный Бизос вогнал около трёх десятков боеголовок в торс, руки и ноги пирата; Ангелика и Миранда добавили из автопушек. Под шквалом огня «вольверайн» опрокинулась навзничь; одинокий снаряд автопушки то ли неё, то ли «шэдоу хока» ударил мех Ангелики в грудь.

– Отползаю! – сказала она и дала задний ход.

Прожекторы её меха облегчали ей и товарищам по лэнсу стрельбу, но превращали сам «райфлмэн» в отличную мишень. И Ангелика отходила за спины лучше бронированных мехов соратников, не выключая прожектор.

– Чавес и Агилера, вперёд! – скомандовал Бизос, ведя и свой «арчер» в атаку.

Вражеский «шэдоу хок» прыжком отскочил метров на сотню назад – в заросли, сквозь которые всё равно угадывался его силуэт. А быстроходные «феникс-хок» и «вулкан» припустили вперёд. Мелкокалиберный снаряд автопушки этого последнего ударил «райфлмэн» в голову; попадание гулким звоном разнеслось по кабине. Перед глазами Ангелики поплыли цветные круги, но она удержала себе на грани беспамятства, а бэттлмех – на ногах. Однако же, мехи пиратов ушли из луча прожектора, а за пределами светового конуса их выцеливать было сложнее.

«Вольверайн» пыталась встать, и Брайен атаковал её. Выстрелил ещё раз обеими установками РБД, и шаг его «арчера» стал неровным, дёрганым: перегрев уменьшал сократительную способность миомерной мускулатуры. Ракеты умчались в темноту. «Вольверайн» поднялась на ноги. Быстрее, чем опрометчиво понадеялся Брайен, и сразу же обрушила на него залп: 80-миллиметровый снаряд автопушки ударил в бедро, несколько боеголовок ракет малой дальности – в корпус и руку. На пульте зажёгся предупредительный сигнал: повреждён гироскоп; должно быть, одна из боеголовок попала в стык торсовых бронеплит и достала его кумулятивной струёй. Отчаянно работая педалями и ручкой управления, Брайен удержал мех на ногах. Автоматика заряжания подала новые блоки ракет на пусковые, и Чавес выстрелил правой установкой, но залп его опять без толку ушёл в темноту: врубив реактивные ускорители, «вольверайн» оторвалась от земли.

– Не уйдёшь, сука! – чуть запрокинув назад и довернув торс, Брайен поймал силуэт летящий неприятеля в прицел второй РБД-установки. И добрая дюжина из двух десятков запущенных боеголовок настигла пирата в воздухе.

«Вольверайн» не кувыркнулась вниз, сохранила равновесие, и огрызнулась залпом; что-то – лазер или снаряд – ударило «арчеру» в правую ногу, оставив глубокую вмятину на броне. Жара и в кабине была уже почти нестерпимой: каждый залп нагревал мех Брайена всё сильнее. Он сбавил скорость до шага, но продолжал упрямо преследовать уходящую «вольверайн».

– Чавес, назад! – окрикнул его сержант Бизос. – Они отступают!

– Что? – Брайен опять выстрелил двойным залпом, и кажется, всё же достал чортову «вольверайн».

– Кончай палить, дурень, и задний ход! Бой кончен, они уходят!

= XXII =

Мэнорбир, Скайфог

(Мир Уортингтона), Периферия

30 августа 3017 года

Ночная схватка на подступах к Мэнорбиру кончилась без потерь: четвёрка пиратских мехов свалила, пользуясь преимуществом в скорости над боевым лэнсом Бизоса. Мехи наёмников отделались незначительными повреждениями, кроме чавесовского «арчера», которому шальная ракета повредила гироскоп. Дежурящая на борту «Вонючки» команда техников звёздного капрала Диего Батишты немедленно им занялась, и через пару часов доложила об устранении этого повреждения. Ночь подходила к концу.

Перед рассветом сгустился туман, белёсым ватным облаком накрыл всю долину. Выставленный в патруль лэнс Фиорелли оттянулся к самому форту. Но и пираты не торопились атаковать. Проснувшаяся Элайза пила капучино в спальне бандитского короля. Воспользоваться его кабинетом иначе, как помещением, где есть стол и кресло, было нельзя: компьютер Уортингтона оказался надёжно запаролен, а специалистов по взлому такой защиты в команде Элайзы не было. Так что она обошлась собственным ноутом, к которому подсоединила реквизированный у пирата голопроектор. Ополоснувшись под душем и обмотав вокруг головы тюрбаном махровое полотенце, коммандер сидела в кровати с кофе и бутербродами.

Оперативная карта на голограмме отображала расположение её войск: дропшипы по обе стороны крепости, лэнс мехов на патрулировании, отделение пехоты в порту. Оборонять этот последний всерьёз Элайза не собиралась, оставила лишь небольшой отряд – приглядывать за рекой. Даже без тяжёлого оружия: батарею из трёх пушек среднего калибра ночью перетащили в форт, миномёты собрали в нём же. Если пираты рискнут атаковать с воды – шансов у миномётчиков потопить бронекатер, которым, насколько ей было известно, располагал гарнизон, всё равно было негусто. Так что приказ лэнс-капралу Димасу был дан простой: при нападении крупных сил противника отходить в джунгли, почти вплотную подступающие к гавани с юга, ниже по течению реки.

За ночь успели отремонтировать «феникс-хок», и лэнс Оливейры теперь состоял из трёх мехов: «стингера» лейтенанта, «локаста» Криса Экка и трофейного 45-тонника, который Элайза, как обещала, отдала Зейнаб. С подъёма – только что – Виртанен начал ремонт «вольверайн».

Ночью же Элайза отправила сообщение Уортингтону, в котором уведомляла бандитского короля, что держит в заложниках семьи его бойцов – приложив к сему список. И предлагала явиться на переговоры, оговорив место и время оных дополнительно. Ответа пока не пришло. Что с ним удастся договориться о чём бы то ни было миром, Элайза не верила; сообщение лишь разъясняло её позицию. В лучшем случае, коммандер надеялась потянуть время, выгадать лишний денёк без боёв и потерь. Давай который Уортингтону ей совершенно не было резона, что она тоже отлично понимала.

Поэтому когда энсин Фиорелли доложила о приближающемся автомобиле под флагом парламентёра, коммандер даже удивилась немножко. Парламентёр оказался самым что ни на есть настоящим. Он назвался Томми Мак-Келланом, шкипером и владельцем «Незабудки» – дропшипа типа «Троян». В транспортной группе Уортингтона такой действительно был. Скорее купец, чем пират, хоть судно его и было вооружённым, Мак-Келлан примкнул к группировке Уортингтона с полгода назад; раньше ему случалось уже принимать участие в пиратских набегах в Римвардном фронтире, но не на Магистрат. В Мэнорбире у него были жена и сын, которых Элайза распорядилась привести к ней. Облачаться в военную форму ей было лень, и она ограничилась курткой на голое тело, да полотенце перемотала с головы на бёдра. Сочетание чёрного с розовым в зеркале выглядело эклектично, однако встречать пиратского шкипера при параде – много чести ему.

Женщину и ребёнка привели первыми. Мальчишка лет семи-восьми глядел исподлобья, со злостью пойманного зверёныша; женщина сутулилась, настороженно озираясь по сторонам. На вид ей было под тридцать: среднего роста, полная, с длинными, далеко ниже плеч, русыми волосами. Элайза приказала отобрать у пленников одежду и всех взрослых, неважно, мужчин или женщин, заковать в кандалы. Полутора суток, прошедших со времени пленения, было достаточно чтобы поубавить гонору тем, у кого он был. Относилась ли к их числу Татьяна Мак-Келлан – так, кажется, её звали? – Элайза не помнила.

Перед спальней и кабинетом Уортингтона был небольшой холл с диваном, столиком и парой кресел; в одном из них и развалилась, закинув ноги на пуф, Элайза. Пленнице и мальчишке сесть не предложила; конвоирующий их солдат остался стоять, лениво привалившись к стене. Шкипера привели через несколько минут, которые женщина потратила на перечитывание тощего досье по нему на компаде. Как явствовало из этих сведений, записанных, в основном, со слов Оливейры и Беннигсена – капитана «Вонючки» – Мак-Келлан и его экипаж до недавних пор промышляли в спинвардной части Фронтира, на цепочке миров, протянувшейся от Рокуэллавана к Аргосу и другим таурианским колониям. Базировались то ли на Таррагоне, то ли на Тивертоне – обе этих планеты служили приютом нескольким пиратским бандам, грабящим Ауригу, тауриан и независимые миры Фронтира. Перебраться ближе к Канопусу «Незабудку» заставил конфликт с одним из пиратских вожаков; подробностей ни Оливейра, ни Беннигсен не знали.

Шкипера конвоировали двое солдат; Элайза приказала им остаться у входа. Томми Мак-Келлан оказался поджарым темноволосым мужчиной лет тридцати, одетым в серо-синий комбез астронавта и куртку с противопульными вставками. Коротко стриженый, с ястребиным носом, видимо, перебитым когда-то в драке, и тонкими щёгольскими усиками. Элайза заметила, как он напрягся, увидев жену в кандалах и ошейнике рабыни. Вздувшиеся на челюсти желваки, сжавшиеся в кулак пальцы; но шкипер быстро совладал с собой и обратился к Элайзе:

– Я правильно понимаю, что захватившим Мэнорбир отрядом командуете вы?

– Правильно, – улыбнулась она. – Коммандер Маркхэм, Ново-Синклерский добровольческий батальон. Не буду лгать, что рада нашей встрече, но ведь и вы ей не рады, мистер Мак-Келлан.

– Тем не менее, я здесь.

– От имени Уортингтона, Доринга или собственного?

Шкипер ответил, не раздумывая.

– От имени своего экипажа. Мы не присягали Уортингтону на верность, наши отношения с ним чисто деловые: он платит – мы работаем.

– И в сложившихся обстоятельствах ты решил, что прежней платы недостаточно?

– В сложившихся обстоятельствах я решил предложить вам сделку, коммандер Маркхэм.

– Вот как? – удивилась Элайза.

– Кусок вашей победы в обмен на жизни и свободу наших семей. По-моему, эта сделка будет выгодна нам обоим.

– Не поняла… – Элайза скинула ноги с пуфа, подалась вперёд.

– С вашего позволения, коммандер, я присяду, – Мак-Келлан тут же уселся на пуф.

Конвоиры нацелили на него автоматы, но этим и ограничились, видя, что командир осталась спокойна.

– Ты тоже можешь присесть, – сказала Элайза его жене.

Татьяна и мальчик сразу же подбежали к Мак-Келлану. Тот подвинулся, освобождая место женщине, притянул её к себе, обнял, шепнул что-то на ушко; мальчик пристроился с другой стороны.

– В моё отсутствие «Незабудкой» командует мой брат, – сказал Мак-Келлан. – Он бортинженер, а его жена Дебби – старший стрелок. Если мы с вами договоримся, они поднимут корабль и перегонят его сюда.

Элайза медленно кивнула. Стартующий дропшип может нанести лагерю Уортингтона немалый урон, и это не считая находящихся на его борту припасов, которых с его отлётом лишится пират. Кстати…

– Что у вас на борту?

– Комплекты брони бэттлмехов, запчасти, боеприпасы, – перечислил Мак-Келлан. – Отряд аэродромного обеспечения, бóльшая часть техники которого выгружена: ночью Уортингтон развернул полевой аэродром.

– Значит, оставшееся – довольно маленький кусочек победы, – проговорила Элайза. – На который ты хочешь выменять…

– Дочь моего брата и жёны и дети ещё троих членов экипажа тоже в ваших руках.

– Я могу распорядиться привести и их.

– Лучше скажи насчёт сделки, – резко сказал Мак-Келлан. – Ты согласна или нет?

– Я ещё не слышала твоего предложения, – заметила Элайза. – Лишь пару общих фраз.

По лицу Мак-Келлана было видно, что он проглотил готовое сорваться с языка ругательство.

– Время дорого, коммандер. Если Уортингтон обнаружил моё отсутствие – он быстро сложит два и два и поймёт, что я хочу вам предложить. И примет меры. Вы понимаете это?

– Допустим. Но в таком случае и ты должен понимать, что если сделка не состоится…

– Что вам мешает, коммандер? Жизнь и свобода четырёх женщин и семи детей в обмен на…

– Ты не забыл посчитать ваши собственные жизни? Да и свободой, наверное, дорожишь…

– Меньше, чем Таней и Ником! – перебил её Мак-Келлан. – И это я вынужден довериться вам, а не вы – мне!

Он действительно готов рисковать головой ради шанса спасти жену и сына от рабства… или смерти, если нам придётся казнить заложников, подумала Элайза. И видимо его люди тоже готовы на это – ради своих жён и детей. Экипаж «Трояна» невелик: шкипер, бортинженер, двое механиков и четверо стрелков. Восемь человек, из которых шестеро, выходит, имеют резон перекинуться к нам – в обмен на спасение своих близких. Да… я могу держать их за горло и когда «Незабудка» сядет в Мэнорбире. А им остаётся лишь верить в мою добрую волю. Или не только? Это пираты, в конце концов, кидалово – норма их жизни, отчего, собственно, и Мак-Келлан готов послать на хрен Уортингтона; кинь или кинут тебя… не может он мне верить, не должен, а значит, должен иметь какую-то страховку, план «Б» против меня. Должен!

– Что вы решили, коммандер? – напряжённо спросил Мак-Келлан.

«Торопит меня, не даёт всё обдумать…» Росток подозрения Элайзы окреп.

В этот момент над Мэнорбиром прокатился рёв тревожной сирены.

* * *

Ангелика Хойзинвельд дремала в пилотском кресле своего «райфлмэна», забросив босые ноги на пульт. Не лучшая поза и не лучшее место для отдыха, но Маркхэм права: мех ПВО надо держать в готовности. И поскольку это был её мех, Ангелика вызвалась дежурить первой. Потом её будут менять Бизос и Бегемот, но по части стрельбы автопушками оба ей уступали, да и отдавать своё сокровище порулить другому мехвоину не лежала душа. Затёкшие плечи и шея уже начали побаливать слегонца: мехвоинский нейрошлем, он ведь лишь называется шлемом, в действительности это массивное колоколообразное устройство, которое не носят на голове, а ставят на плечи. Что по-своему хорошо: шесть-семь кило веса, а именно столько у большинства моделей и есть, долго на голове не потаскаешь, это тебе не шапка. Наплечники хладожилета тоже помогают распределить вес, хотя сам жилет тоже громоздок и сковывает движения. Впрочем, когда ты откинулась в кресле в просторной довольно кабине 60-тонного тяжеловеса, это почти не доставляет тебе неудобств.

В свои тридцать два Ангелика была уже опытным мехвоином, за плечами остались шесть лет службы в армии Федеративных Солнц и ещё семь – солдатом удачи. Каковая удача, надеялась женщина, их не оставит и в этот раз. Коммандер Маркхэм, вроде бы, не дура, и первый этап их авантюры прошёл на ура. Теперь самое сложное…

Сигнал тревоги сдул дремоту, как будто и не бывало её. Вахты обоих дропшипов пасли воздух и землю окрест, сколько позволяли сенсоры; на «Дериное» или «Вонючке» первыми заметили взлёт истребителей – не так уж и важно, важнее то, что заметили. И врубили сирену. Ангелика мгновенно выпрямилась: руки на рычагах, ноги на педалях, подтянула и спинку кресла повыше. По центру кабины и пульта управления, под панорамным, был установлен круглый радарный экран. И на нём женщина видела три пары отметок, стремительно расходящихся в стороны, чтобы зайти на Мэнорбир с трёх сторон.

– К бою готова! – отрапортовала она по каналу на «Дериною», где находился координационный центр ПВО.

Бóльшую часть своей мехвоинской карьеры провоевавшая на «райфлмэне», Ангелика хорошо научилась владеть зенитками, да и боеприпас в магазине лежал тот, что надо, специально заточенный под поражение воздушных целей. Такой же, к слову, загрузила в отобранный у Мэтсона «мародёр» и коммандер Маркхэм. Сейчас этот мех сидел на земле у входа в цитадель.

– Цель парная, средневысотная, низкоскоростная, на пять часов, – передали ей с «Деринои».

– Вижу, – коротко отозвалась Ангелика, вскидывая руки-стволы «райфлмэна».

Полкилометра над землёй на скорости триста шестьдесят километров в час. Ещё вечером прошлого местного дня Маркхэм подтянула дропшипы поближе к форту, почти вплотную к его стенам. «Дериноя» на юге – «Вонючка» на севере; с северо-востока и юго-запада заходят ещё две пары «хеллкэтов». Одна отстаёт секунд на десять, вторая на двадцать-тридцать от первой. Верхняя батарея правого борта дропшипа первой открывает огонь. Спарка автоматических пушек, метатель частиц, РБД и лазерный комплекс; несколькими секундами позднее к ним присоединяется батарея носа. «Хеллкэты» переворачиваются брюхом кверху и входят в пике. У обоих на подвесах по дюжине бомб – Уортингтон не скупится; взрывы усеивают нос и борта корабля. Несколько бомб катится вниз и взрывается у земли, повреждая корму. «Вонючка» включается в работу, его пушки, ракеты и лазеры – того же типа, что дериноины – бьют по «хеллкэтам». Бóльшая часть достаётся головному, несмотря ни на что, уверенно держащемуся в воздухе. Ангелика ловит в прицел машину ведомого и нажимает гашетку.

– Есть! – тихо шепчет она, когда самолёт валится в штопор.

Первым на цель вышел лэнс «бейкер», Ангелика знала его пилотов: лидер – Нэнси Марват, навыками не выше среднего, ведомый – Кетика Нагеш, сопливка почти без боевого опыта. Пары попаданий достаточно, чтобы она потеряла контроль над машиной – так и случилось. Когда до земли всего полтораста метров, легко не успеть выйти из штопора. Задев крылом гребень стены Мэнорбира, «хеллкэт» кувыркнулся и рухнул на бараки рабов всего в нескольких десятках метров от цитадели.

* * *

– Ёбаный Блейк!

Земля содрогнулась, принимая в неласковые объятия шестидесятитонную тушу «хеллкэта», разогнанную до нескольких сот километров в час. Рефлексы заставили Элайзу упасть ничком. Когда, услышав сирену, она бросилась наружу – к меху – это тоже были наполовину рефлексы. Она ещё приказала солдатам: «Этих – в убежище!», имея в виду воссоединившееся семейство Мак-Келланов. А выскочив на улицу, оказалась в самой гуще боя. Ревела сирена, грохотали пушки дропшипов, от взрывов бомб заложило уши. Но «мародёр» совсем рядом, и она должна была успеть. Реактор в рабочем режиме, только сядь в кресло, надень нейрошлем – и присоединяйся к битве.

* * *

– Первая цель, – коротко приказала Хэйли Эрнандес. – За мной!

Пилот второго «хеллкэта» лэнса «альфа» Ларри Хадад был единственным парнем в её эскадрилье. Хорошим напарником и хорошим любовником тоже; одним из немногих людей, к которым она не боялась повернуться спиной. И лишних вопросов он тоже не задавал, ни в воздухе, ни на земле. Так же, как и сама Хэйли: стратегическому чутью лорда-капитана Уортингтона она верила почти как самой себе. Уортингтон хуйню не прикажет. Сив Бьоркман – лидер-пилот лэнса «чарли» – попыталась, было, возразить: бомбить лагерь канопиан, милорд, но там же заложники! Хэйли собралась, было, одёрнуть расальхажскую стерву, но лорд-капитан спокойно объяснил: игра в заложников – обоюдоострый меч, перебив всех, шлюхи своими руками снесут барьер между ними и нашей местью. Поэтому в ответ на первый серьёзный удар с нашей стороны они ограничатся наименее ценными. Семьями торгашей, например, а наших оставят на потом. Можешь не беспокоиться, Сив: в этот раз твоей Астрид не угрожает ничего серьёзного. Смело грузи бомбы и вылетай.

Поверила Сив или нет, но возражать больше не стала. Хотя как знать, вот эта вот задержка с выходом на цель – случайна ли? Нэнси, та однозначно лопухнулась, поторопилась и в результате потеряла ведомого, хорошо хоть, что не погибла сама. И первую цель – «Юнион» у южной стены форта – потрепала как следует. Самое время добавить. Ещё две дюжины бомб обрушились на дропшип, снося броню и надстройки, добираясь уже до нежных корабельных внутренностей. Перегрузка навалилась, вминая в кресло – Хэйли выводила содрогающийся от попаданий «хеллкэт» из пике.

– Я цел, – не дожидаясь вопроса, прохрипел в наушниках Ларри Хадад. Перегрузка давила и его.

– «Бейкер-лидер»? – спросила Хэйли.

– Выбиты первый и третий средние лазеры, почти снесена броня фюзеляжа от носа до хвоста через правый борт, – доложила Нэнси Марват. – Прошу разрешения выйти из боя.

«Трусливая курица!» раздражённо подумала Хэйли. Но потерять и ещё одну машину будет… нехорошо.

– Разрешаю. «Чарли», работаете по второй цели. Мы прикроем.

Истребители Хэйли и Хадада разошлись в стороны, чтобы атаковать второй «Юнион» с двух сторон.

* * *

Вторая бомбардировка разрушила носовую броню «Деринои», повредила корабельную авионику и центральный пост. Старпом и двое из шести бортстрелков погибли, ещё двое или трое получили ранения. Филлипс доложил об этом Элайзе, как только та вышла на связь из кабины меха. Тем временем, и другие мехвоины начали подтягиваться к своим машинам. Митч Вермеер поднял в воздух «сперроухок» – стартовал вертикально, не тратя времени на разбег, и устремился за выходящим из боя «хеллкэтом» подранком.

– Попал! Горит кошка драная!!

– Назад! – приказала Элайза. – Возвращайся и прикрывай нас!

Рывком подняв «мародёр» на ноги, она выпалила метателем частиц и автопушкой в один из нагруженных бомбами самолётов. Может, и промахнулась, зато Хойзинвельд на своём «райфлмэне» точно его достала. «Вонючка» лупил из всех орудий, в секторе обстрела которых шли самолёты, и даже побитая «Дериноя» не прекращала огонь. Но бомбовый удар и обстрел ещё одной пары «хеллкэтов» это не предотвратило. По аппарелям «Деринои» сбежали на землю первые мехи – один из «ассасинов» и «катапульта» Хуана Леона.

– Блейкова срань! – Митч Вермеер повис на хвосте одного из «хеллкэтов», и тот огрызнулся выстрелом хвостового лазера.

Будь у «сперроухока» настоящий стеклянный фонарь, как во времена древних мировых войн, лётчик мог не погибнуть, так лишиться глаз. Но кабина воздушно-космического истребителя была герметичной капсулой, надёжно упрятанной под броню, за остеклением же скрывался лишь сенсорный массив. И «сперроухок» отделался повреждением прицельных систем, не смертельным, хотя и резко снижающим его боеготовность. Несмотря на это, Вермеер остался в бою.

– Не подпускайте их к «Дериное»! – крикнула Элайза, очередными выстрелами автопушки и ПМЧ пытаясь достать выполняющие боевой разворот «хеллкэты».

Со снятым скальпом носовой брони, флотский дропшип стал уязвим для добивающих ударов пиратских истребителей. К «ассасину» и «катапульте» присоединился «крусейдер» Фиорелли, без особого, впрочем, успеха пытающийся достать истребители залпами своих дальнобойных ракет. С борта «Вонючки» спустились Тан Бизос на «арчере» и Миранда Агилера на «шэдоу хоке», и тоже вступили в бой.

Наконец, истребители повернули на северо-запад – назад, к лагерю Уортингтона.