Текст книги "Немийцы (СИ)"
Автор книги: Баса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
POV Вильмонт.
У него очень страшные глаза, как будто сейчас съест, в таком состоянии он способен на что угодно. Очень ясно вспомнила момент в туалете Белесье, такое же бешенство было в его глазах и движения были такими же резкими. Он же не потащит никуда? Дима обещал.
– Я приехала с другом, а вот, что ты здесь делаешь в компании с невестой мне очень интересно? – собрала остатки силенок и поинтересовалась у губ и кадыка Димы.
Была абсолютная тишина, будто все посетители отеля разом вымерли, решили предоставить нам уединение. А почему Дима не отвечал? Подняла голову вверх. Голубые эти внимательные точки быстро изучали мое лицо и создавалось впечатление, что бегали по мне. И тут увидела, какое-то подозрительное дерганье мышц на его лице, в районе ямочек, они то появлялись, то исчезали, будто не мог выбрать, какую эмоцию изобразить. И гад рассмеялся внезапно, отсоединив одну руку от стенки, прикрыл ею лицо и протер переносицу. При этом не прекращал «ржач». Именно ржач, потому что очень хотелось боковой стороной ладони стукнуть ему по макушке, чтобы заткнулся.
– Это ты из-за нее такая обиженная ходишь? Ревнивая Аня страшнее взрывчатки!
Он подхватил меня под попой и подбросил, ноги мои самолично положил к себе на поясницу и как обычно максимально приблизил наши тела.
– Это все равно, что ревновать меня к… не знаю кому… к сигаретам наверное, – шептал в шею, когда носом опасно медленно будоражил воображение. Опять бедрами провел по мне “там”. Вечно он заведен, поговорить с ним не реально.
– Ты только о сексе думаешь! – обвинила его макушку, которую одну видела сверху.
– Лет в восемьдесят буду думать, какой у тебя богатый внутренний мир, и буду хвалиться всем, какой я классный отхватил себе золотце, а пока… можно о с сексе подумать?
Опять ноги подкашиваются. Если бы Дима не держал, наверное, позорно растеклась бы глиняной лужицей. И лепи, Дима, что пожелаешь. Властные руки на бедрах, на попе немного погладили, как бы подтверждая о чем думал сейчас.
– Дим, слышишь, всё хватит! – попыталась его руки снять с ног. – Надоело, тебе плевать на меня, только себя слышишь.
– Я очень тебя слышу, – пробубнил мне в шею и лизнул ямочку между ключицами. Как сердце забилось, когда на открытый участок груди последовала его медленная неспешная лапа. – Ты скучала по мне, поэтому такая мегера?
Его макушка поднялась и возник внимательный взгляд напротив меня.
– Не скучала, – пискнула очень тихо, будто себе в мыслях.
– Скучала и несмотря на твою браваду, – его тело скрывало нас от света на верху. Дыхание овевало мне губы. – И очень хочешь оказать со мной в закрытом помещении, один на один и решить все наши проблемы, правда?
Его самоуверенность раздражала, хотелось запротестовать, но откуда взять силы оттолкнуть его мягкие губы, они моли быть и нежными на моем теле, они наизусть знали мое тело, его вкус и запах.
– Моя девочка… – пальцами погладил мою щеку. – А теперь рассказывай, что за взрыв в твоем мозгу? И что еще хочешь от меня?
И я начала:
– Ты не любишь меня…
– Люблю, – перебил он на полуслове. – Дальше претензии.
– Ты уехал… – тихо начала дальше рассказывать.
– Работа, – опять перебил. Долго будет перебивать?
– Ничего не сказал, что между нами. Не позвонил…а мне догадывайся. Приехал на это мероприятие, меня не позвал, вот я и назло тебе сюда заявилась! Хоть одну бы смс-ку написал и не было бы проблем! – гневно закончила.
– Если бы и ты соизволила рассказать, что идешь сюда, вопросов бы не было, пошли бы вдвоем. А Юлю я естественно не успел бросить…У тебя папа частый гость дома? Давно должна была привыкнуть. Я думал, уж ты должна понять, что я не всегда могу быть на связи и быть представлен себе и своим желаниям.
Я замолчала руки под грудью и вроде понимала, что правильно говорит.
– Ну хоть одну смс можно было отослать, – показала скромно указательный пальчик вверх напротив носа Димы.
– С какой целью? – поинтересовался у меня, но при этом ухитрился зубы сцепить на пальце и даже лизнул. Отчего я быстро его опустила вниз, вызвав насмешку на хитрой моське напротив.
– Целью? – переспросила, на что Дима кивнул. – Я хотя бы не чувствовала себя брошенной, знала что ты думаешь обо мне в момент написания смс.
Неуверенно закончила мысль и успокоилась, я прошу у Димы внимания? Звучало очень похоже.
– Я страдаю кратковременной потерей памяти? – спросил Дима, а я думала сейчас будет смеяться над моими надеждами. Скажет розовые сопли. – Почему я должен о тебе забывать? Ты – моя любимая. Я всегда о тебе помню или мне каждую секунду тебе смс слать? Тогда не будет времени на работу.
И тут я выдохлась, вопросы закончились все разом. Как говорит складно. Такой уверенный ответ и мне эта уверенность плавно передавалась через наши соединенные местами тела. Железная логика, ничем не пробьешь. Вообще ничем! Хоть головой бейся об нее. У Димы непробиваемые всегда аргументы. И вдруг мне самой со стороны показалось свое поведение донельзя глупым. А отчего я сама не написала, я вроде не отличалась всегда особым стеснением.
– Я пытался поговорить с тобой на этом приеме, на экскурсии хотел время провести с тобой, а ты опять сбежала, – укоризненно сказал, прислонил теплый лоб к моему.
Носом провел по моему, как бы в легкой ласке. У него иногда проскальзывали животные, непонятные ласки. Ему всегда нравились прикосновения и если даже мы просто говорили, всё равно постоянно прикасался ко мне, чтобы чувствовать.
– За то, что обозвал – прости, не удержался. Но ты позволяла сегодня всем смотреть на «мое» тело. Разве я много требую, не демонстрировать то, что принадлежит мне? Я хочу один видеть тебя голой, а ты каждому неудачнику дала попялиться на свою грудь. Если бы ты просто приехала, я был бы рад, но не с ним. Ты должна понимать, насколько сильно я его ненавижу и при этом не могу избавиться от этой ненависти… – Дима прокашлялся когда говорил. Понятно, попытался замаскировать очевидную угрозу по отношению к человеку. – Он твой первый мужчина?
Не смогла ровно смотреть Диме в глаза, скосила на лестницу. Кивнула на вопрос и еле слышно ответила:
– Всего два раза и больше у меня ни с кем не было, кроме тебя.
Раз двадцать пожалела, что тогда настояла на этом маразме с Лёнькой, полюбопытствовала называется. Лучше бы девственницей была, проблем бы меньше было. Не знаю обрадовал Диму этот факт или нет. Попыталась прочитать ответ на лице.
– Хорошо, – ответил, но видно, что не успокоил этот факт, потому что на лбу эти злые морщинки и голос очень четкий, выверенный. – Он твой друг детства, любовник и отец твоих детей, как я могу спокойно на вас смотреть? Не думаешь об этом?
Несколько секунд стойкого молчания, мне кажется я слышала колыхавшуюся воду об стекла отеля. Теплые руки посильнее сжали меня в объятиях. Носом опять провел по шее, и одновременно прихватывал кожу губами. Зверюга….
– Пойдем в номер, а? – чувствовала как раздвигались губы в улыбке на коже шеи.
Соблазнитель. Запудрил мозги, а теперь вернулся к тому же на чем и остановились.
Я не ответила, потому что сейчас был, пожалуй, лучший момент, чтобы кое в чем признаться. По поводу детей во всяком случае
– Дим, это… –
Губы его закусили кожицу моей шеи и так остались, замерли без движения. Дима вдруг резко оторвался от меня, и посмотрел пристально в глаза:
– Только не говори, что месячные…
– Да нет же! – возмутилась я.
Не возможно с ним разговаривать, об одном мысли крутятся. Как хотелось его ущипнуть за крепкое плечо, чтоб взвизгнул. Правда не представляла Диму визжащим. Все бы отдала, чтобы это услышать.
– Поставь меня, наконец, спине холодно от стены, – теплые руки поплотнее поддержали и прижали к себе. За спиной больше не чувствовала прохлады. – Поставь на землю, я как макака на длинном дереве!
Шарах. Дверь сбоку от нас раскрылась, и мы с Димой синхронно обернулись в ту сторону. Паша с открытой дверью в проеме.
– Эттттт..т..т..то как? – брат закрыл медленно дверку за собой. Ладонь поднял ко мне и Диме. Когда-то Паша уже спрашивал, как так получилось, что я подписывала с Димой брачный контракт. Я ответила в похожей манере и сейчас.
Пожала плечами и выдала осипшим внезапно голосом:
– Вот так!
А потом повернулась к Диме, и сказал, чтобы сам объяснял.
Дима и ответил:
– Люди здесь пытаются любить друг друга, а ты им мешаешь!
На что Паша скромно сделал шаг назад и прикрыл дверь с той стороны. Наверное, это от шока. Или подумал, что лунатик, а сейчас увидел странный сон. Решил избавиться, видимо, от его влияния перед глазами.
Глава 15 “Поцелуй”
Развязка начинается в этой главе)
POV Вильмонт
Готовилась к вечеру в номере, конечно, одна. Как только Паша вышел с лестницы у Димы возникла тупейшая мысль, озарила его в тот момент, когда нас увидел брат. И вот какого была мысль: Можем в номер и не идти, и здесь можно, я тебя скомпрометирую и, как истинный джентльмен, буду вынужден жениться. И твой папаша ничего не сможет противопоставить. Подумаешь, побудем героями сплетен пару дней».
В тот момент я впервые усомнилась в умственных способностях Дмитрия Сергеевича. А мысль просто поговорить с моим отцом у него видимо не возникла.
В восемь предстоял официальный ужин, море сплетен, какие-нибудь приглашенные артисты. Честно, устала от этих пирушек, поскорее бы домой.
Оделась гораздо приличнее. Плечи открытые, от груди до пояса плотная ткань, поддерживающая осанку, м поясок очень крепко завязала, должна быть у меня хоть талия тоненькая, а-то ходят прекрасные стройные Аристократки – тростинки. А я рядом с ними как-то округлее смотрюсь, не так гордо. Ниже талии ткань была свободная, струящаяся и достигала колен. Сама приличность, как и хотел Дима. Волосы собрала высоко на затылке. Будем привлекать внимание к чертам лицам легким макияжем. Цвет платья, как у моих глаз.
Готовилась уже к выходу, Лёня пришел встречать. С Дмитрием Сергеевичем обговорили этот момент – идти придется по парочкам, как и прибыли на остров.
Хотела выйти из номера, когда застал звук смс. С удивлением обнаружила надпись Дима, как быстро сделал выводы. Улыбнулась экрану телефона, пока не успела выйти.
«Неплохая мысль с смс-ми. Поскольку близость нам запрещена, пока не решим все вопросы с Юлей, как ты сказала, требую интим по телефону. Давай фотки – в белье, а потом голой.»
Руку с телефоном опустила по бедру, поймала в полумраке комнаты свое отражение в стекле и засмеялась невольно. Кому в руки я попала? Похотливому животному. Следом пришло смс от него же.
«и видео присылай. И себя не забудь поласкай»
Непробиваемый человек. Вспомнил свои делишки, как заставлял меня развлекать себя в виде Ананиной.
Я побыстрее сфотографировала себя в платье, стоящей в номере, и бегом рванула на выход. Как будто сейчас рука Димы меня остановит и заставит лечь на кровать и прислать ему более откровенные фотки.
Отослала изображени с текстом, что уже вышла. На что пришел ответ.
«Еще лучше. Значит ночью, захмелеешь, и я мысленно с тобой… в твоей кровати.»
С живой не слезет ведь, пока не удовлетворю его «хочу».
Лёню встретила бодро и с широкой улыбкой на лице, друг порадовался моему приподнятому настроению.
Вечер должен пройти другой части острова, в высоком стекляно-черном отеле, на десятом этаже.
При входе в прохладное помещение встретились с нашими отцами. Они стояли в уголке хола, возле кадки с цветами и о чем-то серьезно разговаривали. Я способна понять по жестам отца, когда он чем-то недоволен. Папа рукой с часами потирал подбородок, массировал успокаивающе, пытался будто собраться с мыслями. А дядя Иосиф рассказывал папе что-то, вероятно доказывал какую-то мысль, ладонью настойчиво махал перед собой. Делая намек «Понимаешь, Серега! Вот так». Я разумеется не слышала, слов, но дядю Иосифа не первый день знала и его жесты отмечала при общении.
Повернулась к Лёньке, он со знакомым здоровался в это время. Подтолкнула друга в руку:
– Не в курсе, они ссорятся? – кивнула на отцов.
Ань, – недоумевающе окинул друг мой вид и усмехнулся. – Они сегодня поссорились, завтра сидят Джека попивают вдвоем. Они со школы два собутыльника! – шепнул на ухо, при этом приобнял за талию и рукой мой кавалер показал вперед, намекая чтобы я шла.
Убрал бы ты, Леня, ручку, а то мало ли без конечности останешься к концу вечера.
Это был очень долгий вечер, ели мало под вспышками фотокамер. Пили прилично.
Много пафосных речей, шум, музыка.
Морально устала, развалилась на стуле, рядом Лёнька сидел и развлекал целый вечер, выполняя свою работу – следить, чтобы улыбка не пропадала с моего лица. Шутил иногда для этого.
Когда танцевали позднее вечером, стояла в ожидании заказа возле стойки для себя и Саши. Тогда же Дима локтем, как бы нечаянно, задел мою грудь.
– Прошу прощения, – насмешливо сказал.
– Что вы, Дмитрий Сергеевич, – улыбка просилась на уста. – Это я была невнимательна… раскрылатилась здесь… – рядом люди разговаривали. Мы у всех на виду.
– Ваш заказ, – бармен поставил на стол напитки. Надо было взять, по пока Дима делал заказ, не хотелось уходить.
И я была в раздумьях, остаться или уйти? Дима решил видно за нас, подтянул решительно меня за талию к себе боком, и мой нос уткнулся ему в рубаху на уровень груди. Приятные объятия укутали теплом. Я поплотнее прильнула к его телу. Вот… кажется мы дали всем знать, что между нами происходит.
Именно в этот момент очень захотелось произнести три слова, но музыка была достаточно громкая и пришлось бы кричать.
Чаще всего тем вечером на соседний стол посматривала. Юля порой бросала на меня заинтересованные взгляды. Прости, дорогая, лично против тебя ничего не имею, но в любви и на войне, как говорят, все средства хороши. Диму раньше встретила и я с ним намучилась. Можно мне немного любви от него получить, а не ненависти?
Дима на месте? Да. Смеялся с Саньком. Он ведь не про меня сейчас рассказывал с самодовольным выражением лица? Хвались, сколько хочешь. Словно почувствовал мой взгляд, не скрыл едва уловимой улыбки и главное очень многообещающей. Такой взгляд обычно не давал заснуть до самого утра. Дрожь прошла по телу вместе с пузырьками шампанского по гортани и желудку.
– Ань, нам надо поговорить, – Шмонт внезапно заговорил на ухо, я отвернулась от Димы. Какой серьезный Ленька. Что это с ним?
– Конечно.
Прохлада неожиданно подействовала на голые плечи и ноги, заставила немного поежиться. Мы вышли на балкон, под свет фонарей, с предлогом покурить.
Улыбка Лёньки, как приятное поглаживание по спине, всегда было тепло и приятно от этого. Хотелось улыбнуться и в ответ, подарить комфорт и ему.
Идеальная тишина, ночь не спала и океан. Идеальная романтика между нами, но это не то… Леня… это не то, что казалось любовью. Это дружба, комфорт, доверие, симпатия, вместе прожитые годы. Вот это – что. Мое сердце не дрожало сейчас в предвкушении удовольствия и любви. Оно спало в чужом присутствии либо, как сонное тихонечко билось. А рядом с Димой оно всегда бодрствовало.
Интересно, Дима видел наш уход? Наверное, придется отчитываться.
– Покурим? – друг показал сигарету в зажатых пальцах, горящую ярко-оранжевым огнем, при этом отвернулся к океану.
Здесь очень высокая точка.
– Нет, я вроде не курю, – подошла ближе к перилам и вдохнула с удовольствием приятный свежий воздух. – О чем хотел подискутировать? Я думала ты забыл обо мне? – сказала ему в укор. Не сдержалась.
Лёня настолько долго бросил меня, даже не удосужившись, узнать о моем здоровье. Почти год молчал, а теперь ему нужен разговор.
– Мне плохо, Вильмонт, – странно слышать эти слова от него. Жалобно внутри что-то отдалось. Он мне родной человек.
Шмонт смотрел в ночное, освещенное пространство острова.
– Что-то случилось? – я перестала смотреть на друга, любовалась видом за перилами. Прекрасное место, живописное, отсюда видна темень океана. Огромный мост, соединявший Арзонт и остров, как путеводная нить смотрелся.
– Мне плохо без тебя… – я удивленно обернулась на него.
– Да ну? – насмешливо спросила. – Лень, ты о чем? Модельки перестали удовлетворять?
– Перестань, разве это когда-то тебя трогало? – действительно.
– И что ты хочешь сказать?
– Только то, что сказал, – холодно ответил, пряча глаза в темноте. – Ты встречаешься с Хаски? – наконец, повернул голову ко мне и любопытные глаза.
– Да. Есть такое… – Лёня начал посмеиваться. Хихикать, как мальчик-дурачок..
– Ты меня больше не любишь? В чем дело, Вильмонт? – резко убрав насмешку, спросил у меня. – Ты меня больше не любишь? – я молчала на его вопросы. – Вильмонт?!
Ну что тебе надо знать? Сказать в лицо? Услышала подозрительный звук, шорох сзади. Не поняла, что это, сейчас было важнее объясниться с Лёнькой.
– Я люблю тебя, Лень, но не… – начала я. Но друг, подняв указательный палец к губам, показал, чтобы помалкивала.
– Поцелуй меня, – тихо сказал, я почти по губам прочитала.
Хотелось сказать, да не пошел бы ты со своими просьбами, после того, как бросил на год, после того, как мне жизненно необходимы были друзья из-за аварии.
Я проглотила злые слова и… сделала шажок. Один, второй, потом прислонила левую руку к колючей щеке и поцеловала Лёню. Но мои глаза были открыты по-прежнему и изучали друга. Языком при это я провела по его губам и почувствовала ответное, одобрительное прикосновение. Лёня обнял меня за шею мягко пальчиками и углубил поцелуй, сделав его чуть острее и жаднее.
– Вильмонт, нормально? – вздрогнула от знакомого голова. Я развернулась, отрывая предательские губы от Лени и удивленно посмотрела на Диму, застывшего при входе на балкон с руками, спрятанными в карманы брюк. – Что это значит? – его голос был сильнее, чем голос солиста за закрытой дверью.
– Это… это не так… – попыталась объяснить. Слов не могла найти, чтобы объяснить. Сердце в груди забарабанило, словно об твердые кости ребер, и звучало громко в голове. – Это правда не так, – отошла от Шмонта чуть дальше.
– Ты уж определись будь добра, – насмешливо произнес и я поняла, что Дима опять нацепил на себя грозную маску зверя.
– Хаски, увидел жену в объятиях любовника, умоляю, кончай устраивать театр одного актера? – Леня в момент стал какой-то подозрительно шипастый, колючий и такой вредный, что мне захотелось впервые, наверное, в жизни ему рот прикрыть ладошкой. Непозволительно он ехидный.
Дима опустил взгляд вниз и одновременно поднял правую руку вверх. Пламя ярко вспыхнуло по всей голой руке до рукава рубашки и продолжало лизать его кожу. Потом Дима приподняв насмешливо уголок губ вскинул взгляд твердо на Шмонта:
– Я, к сожалению, не могу тебя сейчас выкинуть в открытый океан через перила, но твою смазливую морду подкорректирую однозначно.
Шаги Димы были медленные, но широкие. С поднятой рукой, готовой вцепиться в добычу он шел к Лёне.
Ветер сильно загудел в ушах, стало ужасно страшно и не знала, как лучше повести себя. Попытаться остановить? Дима не управляем, и я сама виновата.
Дима остановился рядом со Шмонтом, развалившимся на перилах спиной, руку держал перед ними, как яркий пылающий меч всевышней кары.
А Лёня опять улыбнулся, прежде чем насмешливо заговорил:
– Ты знаешь она меня любит, вот и бесишься. Смирись, Хаски! Твоя невеста ждет тебя в зале, вот та – тебя и любит!
Видела как сильнее сжал кулак Дима. Пламя потрескивало в воздухе, разгораясь от дуновения ветра. Убьет? Только бы не убил. Но ощущение, что сейчас близился финальный взрыв, если в течении дня были искорки, то сейчас они вспыхнут. И я не представляла, что будет после.
Пшик. И пламя перестало ласкать руку Димы. Он опустил ее вниз по бедру:
– Да, ты прав, – услышала тихий вывод. – Ты…прав.
Удивленно смотрела со стороны на обоих мужчин. Резкий разворот и, не глядя на меня, Дима пошел на вход с балкона.
– Дим! – позвала, а он пренебрежительно окинул меня взглядом. И вышел с балкона, дверь стукнулась слегка при закрытии, как молоток судьи, приговоривший к наказанию. – Дим! – Громко выкрикнула и почти бегом насколько позволяли каблуки направилась за ним.
– Стой, Аня, мы не договорили, – расслышала со спины голос Шмонта. Замерла на месте, ожидая продолжения.
– В чем дело, Лёня? – обернулась к другу и увидела довольный взгляд
– Не злись, он тебе не пара… – да ты что? Хотелось гаркнуть. Но мне сейчас важнее вернуться в зал и объясниться с Димой.
С трудом сдержала желание набить своему любимому другу морду, на него совсем не похоже такое поведение. Пошла к выходу.
Окунулась в тепло аплодисментов. Закончилась песня судя по всему. Мое появление привлекло внимание людей, но я шла быстро сквозь ряды любопытных. Дима бросил на меня взгляд в самом конце зала и взял за руку Юлию. Вместе они направились к двери. Пошла туда же и не важно, что люди смотрели на меня, ведь шел концерт какой-то группы и я привлекала внимание. Поравнявшись со столами наших семей, увидела, как Польски резко встал и пошел наперерез. Схватил за локоть, чем приостановил мое передвижение.
– Что тебе? – прорычала на него.
Санек вытащил меня в коридор, но при этом сдерживал мое дальнейшее движение. Захотелось и его ударить, не только Шмонта. Почему нам все мешают?
– Да отпусти! – попыталась вырваться в абсолютной тишине коридора. На фоне опять раздались звонкие голоса музыкантов в микрофон. Санек позволил вынуть локоть из твердой хватки, но громко озвучил:
– Я тебя спрашивал насколько сильны твои чувства. Чувства Юли сильны, а ты видимо играешь…
– Почему я играю, Польски! – повысила голос на весь коридор. Показала в направлении выхода. – Куда уехал?
– Знакомиться с родителями будущей жены.
Перестала что-то понимать. Как так? Почему так обернулось? Так же все было прекрасно? Видимо Санек что-то понял по моему выражению лица. Я не могла понять, а он понял.
– Пошли, – резко дернул меня за ладонь, никто так не позволял себе меня брать за руку. Только Дима, а остальные боялись его величество разозлить. Пудель повел по темному коридору к лифту, там смотрел на мое безучастное лицо и пытался разгадать загадки. Но ни слова не произнес лишнего, ни о чем не спросил. А когда мы спустились мимо ресепшена на улицу по лестнице, к парковочным местам, то увидели черный ретс. Дима сел на заднее сидение, при этом мельком глянул на нас. За рулем машины – водитель, а Юля видимо уже там. Но больше Дима не удосужил нас взглядом и даже Санька. Я замерла, когда поняла после его равнодушного взгляда – вот сейчас наступил конец, финиш. Эти глаза не простят предательства с моей стороны.
Молча разглядывала плавно выезжавшую машину, слышала звук шелестящих шин по асфальту Потом медленно развернулась обратно на вход к зданию.
– Ань! – позвал Санек, но я не обернулась, не хотела, чтобы меня видели такой слабой. И услышала отдаленно. – Диман, стой…
А я аккуратно ступала обратно ко входу, охранников игнорировала, не хотела, чтобы боль в глазах увидели остальные.
Больше ничего не надо. Сидеть с родителями за столом, с другом и теми, кто мне некогда казался самыми близкими людьми? Нет. Теперь поняла, что самый дорогой человек только что оставил одну.
На сообщения всем отвечу. Спасибо за ваше внимание, лайки, репосты, награды и сообщения. Приятных выходных.
Глава 16 “Анна Вильмонт”
Здесь немного мата.
POV Польски
Девять тридцать вечера. Ночь безветренная, теплая для января. Свет ярко горел в гостиной, совмещенной с кухней. Диван белый кожаный был повернут к окну, напротив висел телевизор во всю стену. Сбоку балконная дверь, она и была открыта. Окна также распахнуты и ветер теребил занавески.
Часть людей находилась за кухонными стульями, некоторые на диване, многие мужчины стояли или ходили нервно по ковру.
Здесь была самая разношерстная компания. И их совмещало только одно – Анна Вильмонт.
– Позвони ему, – Виталик вместе со мной на балконе курил. Мы старались говорить шепотом, чтобы не привлечь лишнего внимания.
– Зачем он здесь нужен? – спросил я, пепел попутно стряхивал в пепельницу, а с дымом очень громко выдыхал весь непонятный мандраж изнутри. Немного мысли спутались в голове, пока был не в состоянии начать анализ. Едва узнал последние новости.
Специалисты право охранительных органов перевернули квартиру в поисках не известно чего.
– Ему стоит знать… – продолжал давить Виталик, а я выдыхал на него раздраженно дым. Любил Виталик морали всех учить и добро распространять, как волшебная фея. До скрежета зубов раздражала его добродетель, как ему еще в душу не плюнули за добро.
– Ему стоит жениться побыстрее и подальше от Вильмонт! – очень выразительным твердым голосом озвучил я.
На балконе было темно, но звуки ночных насекомых или птиц звучали в ночи громко. Отдаленно слышны визг шин и рев моторов.
Квартира Ани наполнялась с каждой минутой все большим количеством народа.
– Он же пожалеет, – сквозь сжатую челюсть поведал Виталик. – Сам знаешь. Женится от злости потом ведь все равно вернется к ней. Да не оставит он ее в покое! Как ты сам не понимаешь! – друг воскликнул чуть громче, чем надо. Чем мы привлекли внимание людей из комнаты.
– Что шумите? – выглянул Паша в открытую дверь через балкон. – Дайте тоже покурю, а то эта нервотрепка.
Виталик молча протянул сигарету, потом нервно сбросил на подоконник пачку.
Дело бы так. Александра Вильмонт вчера после острова решила переночевать в Арзонте, как раз в этой общественной квартире, где и Аня проживала. Но проблема до Ани не дозвонилась, а ключи у нее. Пришлось Саше ночевать у их двоюродной сестры Ирины, а на утро она вновь попыталась дозвониться до средней, безрезультатно.
Павел позвонил мне, не дозвонившись до Дмитрия, с целью узнать не видел ли его младшую сестричку сегодня или вчера ночью кто-нибудь.
Так мы с Виталиком оказались на балконе у Ани в квартире и вся ее семья в сборе. И никто не мог понять то ли она загуляла, то ли что-то с ней случилось. Поскольку Анна примагничивает к себе неприятности, выводы пока никто не сделал.
– Понимаю, Виталик, понимаю, – вдруг тихо заметил я, возвратившись к той теме, на которой остановились, по поводу от злости еще женится, а потом бросит все равно. Ну куда он денется от Вильмонт. Или она от него.
Поэтому я нервно ответил:
– Только мне нужен глава Хаски, а не какая-то размазня, которая будет постоянно из-за бабы тупить по каждому поводу. Юля бы ему гораздо больше подошла! – голос начинал повышать. Набирал силу и мощь. Павел не встревалл в странный разговор и помалкивал, закурив сигарету.
Я, наконец, вытащил из заднего кармана джинсов телефон. Замигал экран в следствие того, что на него начал злостно тыкать пальцем. Затем поднес телефон к уху и сказал прежде людям на балконе:
– И вообще почему никто не ценит, какой я замечательный, мать вашу, друг!!! – громко добавил. – Руку мне оторвать за этот звонок… – и почти сразу заговорил с абонентом. – Привет! Надеюсь, ты у невесты?
И я услышал странный, запыхавшийся голос, будто куда-то Диман направлялся, возможно спешил, звук каблуков ясно слышал по асфальту:
– Это вообще….у меня слов нет. Какого…твою мать… я здесь оказался? Ты…ты Санек, твою…. какого бастарда я оказался в заднице мира? Это что было позавчера? Никакого дерьма не подливали нам в напитки? Очнулся, понять не мог где и что делаю? Передо мной две неизвестные хари и я на семейном, мать твою, ужине!
Я головой начал кивать, как тупая кукла, которая может только кивать репой. На каждое слово Димана одобрительно кивал. И почему я сука не удивлен? Веки приподнял высоко вверх и моргал, делая вид, что слушал. Руками при этом раздраженно размахивал словно собирался взорвать всех одним взмахом. Особенно бедного Виталика, который стоял напротив и смотрел на меня внимательно.
Диману не отвечал, рукой заслонил динамик и отсоединил трубку от щеки:
– А я о чем говорил? Не мозгом думает, а Бастард знает чем! – это относилось к Виталику, который сбоку слушал, закинув руки в карманы, и, присматриваясь к ночной темноте.
Потом вернулся к разговору:
– Где ты?
– Только прилетел, телефон появился в сети. А ну-ка найди мне ремень с бляхой потолще, сейчас драть буду кое-кого. И сладкую парочку тоже найди…
Я резко перебил похоже Диман вошел в кураж. После его маньячных мыслей иногда кровь в жилах стынет. Мастер физических пыток…ну собственно это понятно до взрыва небоскребов его знатно в жизни протащило. Большинство пыток на шкуре прочувствовал. Наследник семьи для многих нажива. А вообще и Сергей Хаски тот еще персонаж. Сначала не понимал, почему…отчего Диман так часто в задницу попадал? А потом просек в чем загвоздка… единственное, что защищало Димана это кольцо. Обойти эту защиту проще паренной репы для особенно умных. Лазейки можно найти везде при желании.
Отец не давал ему больше защиты, тем самым предоставлял возможность вырасти ему или скорее проверял выживет или не выживет. Твою мать, действенно. За Диманом я чувствовал невероятную защиту, этот ублюдок способен везде входы и выходы найти. Что уж говорить, если «вход» к Вильмонт нашел, хотя наворотил дел знатно.
Такой довольный Диман был на Острове, сидели мы в тот вечер и Диман вдохновенно рассказывал о своей Аньке, при этом Юля через стул, а ему было чихать. Минут пять мне рассказывал, делился впечатлениями. Диман вообще не делится своими мыслями обычно, а тогда прорвало прям фонтаном изобиловал. Я помню спросил в конце его похвальбы «когда свадьба»? Развалился друг вальяжно, сказал не знает, будто бы равнодушно. Но так самодовольно, что я засомневался действительно в равнодушии. Говорит, чем меньше давит на нее, тем быстрее Анька сама лезет на него. Предположил, что месяцок помолчит, и она сама плешь проест со свадьбой. Я смеялся остаток наверное вечера, без мыла человек пролезет сквозь щель под дверью.
Если бы Диман был совсем уж уродом, не стал бы ему служить. Вот Вильмонту Павлику точно не стал бы, с ним нянчиться надо, а не идти рука об руку.
Что-то отвлекся от маньячных мыслей Димана по устранению…
Резко перебил прилив говорливости друга:
– Езжай к Вильмонт домой. Я здесь, – и гробовое молчание. Повесил трубку что ли? Отнял телефон и проверил, разговор вроде шел. И вдруг дошло, озарила мои мысли прекрасная догадка. Опять ревнует! – Я здесь не затем, зачем ты едешь! Короче жду!
Трубку сбросил и опять начал размахивать раздраженно руками:
– Виталик, не влюбляйся, пожалуйста, двоих идиотов-друзей не вытерплю…
– Он не поехал к невесте? – спросил Дорадо в ответ, пропустив мимо ушей мое раздражение.
– Поехал, точнее полетел, потом прилетел. И сел на следующий рейс сразу обратно. Сейчас едет сюда… Вот такой у нас идиот друг. Только время постоянно тратит драгоценное…
Павел неожиданно влез в разговор:
– Кстати, а вы не в курсе, что между моей Анькой и Дмитрием вашим?
