Текст книги "Немийцы (СИ)"
Автор книги: Баса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Как я с тобой согласна, – вырвалось у меня, прежде чем подумала. Прокашлялась, потому что поняла – голубые глаза насмешки не забывали, они просто помалкивали, пока здесь посторонние.
– Вот, – ткнул Виталик и в меня пальцем. – Аня, со мной согласна. Моя несостоявшаяся погибшая невеста! – смех разбавил легкое напряжение.
– Ничего смешного. К вашему сведению я дочь похоронила, – сделала замечание мама. – А ты, – обратилась она ко мне. – Могла и предупредить, что живешь и здраствуешь.
После некоторой запинки я ответила:
– Мама, чтобы меня отправить на тот свет, знаешь что нужно сделать? – спросила я. Мама удивленно ответила взглядом, но со лба ее исчезли разгневанные морщинки.
– И я не знаю, что надо сделать. Я – паразит ко всему приспособлюсь, даже к вашим сорокаградусным морозам привыкла. – Опять пошутила я.
– Смотри у меня! – увидела вдруг кулак перед глазами. Это Саша мне доходчиво кулаком своим хиленьким махала. Как ее ручка от ветра не ломалась? – Еще хоть раз помрешь раньше меня – убью! – сделала сестра, округлые, страшные глаза. – Я себе первая место бронирую на кладбище!
Брат, как воробушек нахохлился, встрепенулся и выдал:
– Не, дорогая, на ваши сопли я смотреть не собираюсь. Первый бронирую место!
– Я старшая! – перебила Саша. – Я первая и выбираю.
– Раньше времени не умирать, – внезапно подала голос Алиса. – Я же не зря в мединститут поступила, буду спасать свою больную семейку!
– Не поможет, Алис, – заметила я с плохо скрываемым смехом. – Наша шизофрения не лечится.
С противоположной стороны от нас услышала задорный голос Виталика:
– Дмитрий? – спросил весельчак с комичной моськой и обернулся к старшему брату, бровями вопросительно пошевелил вниз-вверх. Потом повернулся в другую сторону к младшему. – Стасик? Кто первым бронирует место на кладбище в нашем случае?
Затем Виталик гордо кивнул Стасу, придя, наверное, к определенным выводам и озвучил:
– Мы посовещались и решили, что ты как самый старший… – обратился к Диме. – В общем по-братски отдаем тебе первенство на кладбище! – закончил Виталик.
– Согласен! – кивнул Стасик.
– Я так и знал! – преувеличенно тяжко вздохнул Дима.
Давно не ощущала подобной легкости, так заливисто от души не смеялась рядом со своей семьей. Даже скулы заболели от этой атмосферы расслабленности.
Мне было хорошо и тепло. И руки вновь стали теплыми. Только сейчас дошло, пальцы согрелись после поцелуя Димы, он их вернул в первоначальное состояние. Он всегда такой, вспылит, а потом исправляет.
Тогда же все заметили приближение дяди Иосифа откуда-то со стороны одной из множества дорожек.
– Господа! – улыбался, при этом хлопнул ладонями друг об друга наш нынешний Председатель объединенной Немии. – Прошу к месту открытия! – двумя ладошками показал в нужном направлении. – Надо выпить по бокальчику шампанского и рассказать гостям об острове!
На этом показная часть нашего выступления закончилась.
Спасибо за внимание к книге, за сообщения, лайки, репосты.
И за награды спасибо Анна Попова.
И за перышки спасибо большое Olga Kohetova, Алена Макулова, Наталья, Татьяна Локшина, Галина Галкина, Ольга Сол, Наталья Шеина, Ирина, АЛЕСЯ ДЖУРОВА (ЩЕРБАТЮК), Татьяна Торак.
Очень приятно.
Нашла фото Лёньки, который мне нравится, правда без шрама.
Это Аня на торжестве. Фигуру, общий вид оставим таким, лицо другое.
Юляха
злобный, страшный ДС))) Очень ловко писались криминальные сцены после таких фоток.
Глава 13 “Снять”
Спасибо всем за участие. Мне всё равно во что одевать Анну Сергеевну – главная цель, довести Дмитрия Сергеевича до бешенства.
Давайте такие представим.
По двое-трое отправились в заданном направлении. Первые, конечно, папа с Димой. Следом Паша – будущий Глава Вильмонт и Председатель объединенной Немии – дядя Иосиф. Не представляю Пашу рядом с Димой, когда мой братец займет пост, боюсь вся сложившаяся схема ведения бизнеса, выстроенная заботливо отцом, слетит в тот же день к бастардам под зад! Конечно, за год брат мог поумнеть, отец же отправил его учиться в Административное Право, как наказание за тот концерт в день Города Арзонта.
Далее вперемешку шли две семьи, а уже за нами остальные.
Я потеснилась с Виталиком и Алисой. Младший Хаски ткнул меня локотком не больно, но раздражающе под ребра, а они у меня голые.
– Репортеров видела? – тихонько спросил любопытный.
– Кончено, только за ними и наблюдала, – поведала я. – А тебе они мешают жить?
Да! – буркнул Виталик и оглядывался по сторонам, словно его сейчас отовсюду не заметно фотографировали и он боялся, что будет выглядеть не комильфо. – Мы им преподнесли очень много ценной информации, смотри через недельку твою автобиографию предоставят в желтой газетенке!
Говорил вроде мне, но смотрел на кусты цветов сбоку, отсюда слышен океан.
– Могла и поприличнее себя вести, – отчитала меня Алиса с другого бока. Не поняла? Изучила сестру в оранжевом платье и волосы оранжевые. Ядерная смесь, глаза резало, если долго на нее смотреть.
– А вы двое господ чем-то похожи! – к своему удивлению указала пальцем на одного и на другого и провела две линии параллели. Сделала внезапную остановку и Саше позади нас пришлось остановиться, чтобы не врезаться в меня носом.
– Бурчите друг другу на ухо! Пора давно привыкнуть к этим репортеришкам, а то сложно жить, много думая, – получилось не совсем что я хотела, но Алиса с Виталиком засмеялись надо мной.
– Точно, лучше не думать, – подтвердил Виталик.
– Она этим всегда руководствуется, – поддакнула Алиса.
Я отмахнулась обиженно и пошла наравне с Сашей, той пришлось пояснять свое бегство:
– Мелкие обнаглели!
А дальше последовала основная часть торжества – открытие. Куча ненужных слов. И какой это великий день, много пафосных речей от Председателя, как долго мы этого ждали. Мой папа был не богат на эмоции, говорил четко, но с воодушевлением, а Дмитрий Сергеевич не скупился на улыбочки-ямочки.
От яркого солнца нас спасало белоснежное покрывало сверху. От этого становилось прохладнее. Перед нами огромный овальный стол, человек на двадцать. Здесь произошли небольшие изменения в составе гостей. Родителей не было и близняшек не оставили за столом, вместо них появилась Юлия, Пудель, Виталик, тот который Дорадо.
Самого Димы пока не было, он отрабатывал на публике выступление, вещая какую-то бессмысленную чушь, но при этом так красочно и правдиво, что слушаешь и слушаешь. И только в конце выступления поняла, какая это была чушь. Десятью словами об одном.
Дима расположился за столом, Саша одну руку положила ладонью вниз на поверхность перед собой и поскребла пальчиками по нему. Словно смутилась. Немного грустно что-то рассказывала Диме, при этом ноготками царапала себе щечку или губы. Этот жест явно имел цель привлечь внимание к лицу.
Я сидела на стуле, обитым белой тканью, и иногда наблюдала за парочкой напротив. И совсем ничего не чувствовала, совсем. Он и ей немного улыбался, что-то рассказывал, волосы рукой поправлял.
Вокруг столько народа разговаривало, а я молчала. Сестра родная называется. Еще без ума от него?
Юля с другого бока от Димы общалась с Пуделем, который видно отвлекал от господина пока тот развлекался с бывшей любовницей. Как это отвратительно.
Юля понятно его спутница на эти два дня и здесь уже ничего не поделаешь. Привел – будь добр отвечай за улыбку на лице девушки. Негласное правило.
Кипеть я мысленно перестала, только лишь внутренне потряхивало, руки подрагивали на бокале с напитком. Не честно, говорил что хочет меня, на такие вещи шел ради меня, а теперь улыбался двум девушкам. Вроде, это обыкновенное общение, но с другой стороны, я напротив них и мог со мной пообщаться. Это мне стеснительно заговорить с ним, он итак нарасхват.
Весь мой энтузиазм от появления здесь пропал в прохладном воздухе, от вентиляторов которые стояли вокруг столиков. И единственное, что я опять ощущала обреченность, одиночество. Я чуть приуныла и пялилась в телефон, пока Шмонт не подсел ко мне рядом за стул, приобняв спинку моего места.
Он – мой спутник и обязан отвечать за мою улыбку на лице.
– О чем грустим? – улыбнулся мне. Я тоже натянуто ответила тем же.
– Ни о чем, – заговорчески шепнула ему на ухо. Локоть поставила на его стул, чтобы быть поближе к нему и чтобы никто не слышал. Голову чуть наклонила, волосы скрывали мое выражение лица, даже Лёнька понял, что мне грустно.
– Хочешь устроим взрывной пати на этих каникулах. Пять дней и ни секунды трезвыми!? – засмеялся весельчак-обаяшка.
– Нет. Спасибо, обезьянка, – я его почесала за шею, где борода у него начиналась. Колючий-колючий. Очень щекотно было всегда целоваться с ним.
– Ни одна девушка кроме тебя меня обезьяной в жизни не называла, – себе под нос пробурчал Лёня и поудобнее развалился: руки на подлокотниках, ноги в разные стороны. – Эй, официант! – щелкнул пальцами, призывая обслуживающий персонал.
К нам аккуратно направился мужчина в белой униформе с бокалами шампанского на подносе.
– Когда ты не на фотоссесии, как абориген выглядишь. Какой дурак сказал, что волосатость это признак мужественности? Сбрей немедленно… – продолжила рассказывать плечу Лёньки. Друг в то время следил, когда принесут прохладные напитки.
– Вот спасибо, дорогая, – заявил на секунду, обернувшись ко мне.
– Ладно, не обижайся, – улыбнулась ему, пальцы протянула, чтобы ободряюще похлопать друга по плечу. Пальцы вдруг задрожали, когда в районе груди ощутила сильное давление, будто ребра смяли и сжали болезненно. Тяжелый вдох вырвался с трудом из горла. Я попыталась ровнее начать дышать, а Лёня пока не замечал моего странного состояния принимал напитки.
– На, Ань, или тебе вина лучше? – я не успела ответить, это было по-прежнему очень сложно, на шее опять неприятные холодные ощущения.
А потом вздрогнула… и подскочила вместе с Лёнькой одновременно со стульев, когда брызги непонятной жидкости оросили мое лицо, голые руки и открытую грудь.
Я переглянулась с другом, тот стоял с раскрытыми руками, вся его рубашка, штаны и даже лицо в капельках от вина.
– Прошу прощения, выронил, простите! – затараторил официант, поднос поставил на стол с оставшимися не разлитыми напитками. Несколько бокалов валялись под нашими ногами на травке. Я их подняла, вроде остались целые. – Не поднимайте, могут быть осколки. Сейчас всё уберем!
Очень быстро прибыл другой обслуживающий персонаж. Лёня лишь оценил старания официанта ему лицо салфеткой вытереть и убрал заботливые руки:
– Простите, предпочту, чтобы женщины меня трогали! – насмешливо пояснил свои действия Шмонт. – Пойду переоденусь. Ты пойдешь? – спросил у меня Лёнька.
Неожиданно в разговор встряла мой дражайшая сестренка напротив:
– Пойдем я тоже хочу в номер зайти освежиться, – приподнялась со стула. И рядом с ней ненавистный сосед поднялся во весь свой немалый, предательский рост.
Я уловила его ничем не прикрытое раздражение в голосе и приказ:
– Я отведу!
Итого: нас стояло четверо возле стола, пока убирали признаки нашей не аккуратности.
Я не хочу его не видеть…не то, что вдвоем не хочу разговаривать, даже втроем и четверо. Не знаю от чего-то вся злость давно прошла. Он никогда не заботился о моих чувствах, какая это любовь? Не умеет он любить. Злится, когда его вещь трогают.
Поэтому я уселась обратно на стул:
– Я не хочу в номер. Саш, иди одна, платье быстро высохнет, оно почти не пострадало. Протерла пару капелек влажных с ткани.
– Одной мне лень, – ответила только Саша и брякнулась обратно.
А я больше не следила за действиями Димы, пусть занимается чем хочет. А если бы я сюда не приехала, ему бы и вовсе прекрасно жилось. Вокруг столько женщин. Зачем какая-то Аня очередная?
Но когда дышала, каждый раз ощущала непонятные уколы, будто на самом деле иглу под кожу вогнали, и она путешествовала по телу и иногда причиняла боль.
И это, бастард раздери, любовь!? Любовь сродни игле, которая убивала изнутри? Диму невероятно сложно любить.
Я перестала совсем смотреть на него. Речь Дяди Иосифа закончилась, следующим этапом был осмотр владений, здесь заповедник должен быть в отдаленной части острова.
Опять идти на солнцепек очень не хотелось, но тем не менее, пришлось. Небольшими группками по шесть человек на специальных джипах гостей перевозили до наиболее знаменитых, красивых мест, устраивали своего рода обзорную экскурсию.
Я себе не враг. Провести на соседнем кресле с Димой все путешествие в машине? С одной стороны – уселась его спутница, уже понятно, что от роли ее сопровождающего не сможет отказаться до конца праздника. Притащил и как бы должен ее развлекать, в океан же не выкинет? А мне какого? Так и представляю заголовки – с одной стороны любовница, с другой – жена. Просто прелестно. На секунду засомневалась, когда Дима, сидя уже в машине, протягивал руку, чтобы подсадить меня, но потом решительно отступила с порожка вниз на асфальт.
И озвучила, что подожду своего кавалера. Дима не отреагировал, кажется его заклинило от моей выходки. Пусть так. Нам друг без друга тяжело и друг с другом не получается.
Причиняем постоянно боль. Нас если только посадить в клетку два на два, и убрать всех людей, чтобы не мешали.
Часа два длилась обзорная экскурсия, я дождалась Лёньки и путешествовала с его друзьями – одноклассниками.
Долгое время путешествовали под палящим солнцем, со временем ноги стали ныть от усталости. Я мечтала об одном – оказаться в душе и снять убийственные каблуки. Какой обед? В номер в лучшем случае.
Черный отель. Ничего получше не могли придумать? На солнцепеке он будет нагреваться или я чего-то не понимаю. Хотя, кто их знает до чего техника дошла, может свето отталкивающей краской покрасили стены. Меня это не касалось, главное комфорт.
Зато, когда вошли в прохладный холл, после жаркого зноя, думала издам очень неприличный вздох, похожий когда получаешь мощный оргазм. Какое наслаждение, всевышние! Сдула прядь волос, которая прилипла к носу.
Как было хорошо и прохладно после жары и духоты, если бы не столпотворение людей. Протиснулась к стойке регистрации, где обнаружила Сашу. Она была с Димой в той путешествующей шестерке, значит он тоже вероятно где-то здесь. Их экскурсия началась раньше, значит и закончили раньше.
Локтями оперлась о столешницу, бедный обслуживающий персонал пытался быстро оформить всем номера. Нас угораздило заявиться огромной оравой.
Сестра рядом спрашивала как мы проехались, я что-то вполне с энтузиазмом отвечала, когда ощутила, как на плечо легла тяжелая плеть-рука, ключице от этого стало невероятно тяжело.
– Сестры Вильмонт! – услышала насмешливый голос над ухом. Между нами Хаски, не Дима, а зараза Хаски, та же самодовольная морда, тот же надменный тон голоса. Пока его голова была отвернута к Саше, а я видела светловолосую макушку.
Каждый идиот знает, что он спал с Сашей и со мной. Хотелось голову в плечи убрать. Поморгала, прогоняя стремительно лезущие слезы наружу. Может жара подействовала, может усталость от солнечных лучей или то, что ноги ломили. Или устала от любви Димы, порой казалось, что все прекрасно, а потом опять.
Попыталась дернуть плечом, чтобы прогнать тяжесть с ключицы, но Дима пальцами впился в кожу, при этом постоянно говорил сестре.
Одна рука лежала на мне, другая на Саше.
– Номер, дамы, – обратился мужчина перед нами, передавая белую карточку. – Один на двоих как вы просили?
Протянула руку, желая одного – сбежать отсюда на край света. Зря только приехала. Это пытка, а не празднование.
Хлоп. Болезненно сморщилась, мои пальцы придавили к столу, Дима оторвал руку от Саши и отобрал властно карточку из моих пальцев, пренебрежительно вырвал.
– Молодой человек, я думаю дочери Вильмонта, это не те девушки, чьими удобствами можно жертвовать. Мы обязаны обеспечить им отдых по высшему классу. Будьте добры! – Дима вернул ключ мужчине.
– Конечно, простите. Я просто…девушки…вроде….
– А я просто попросил! – перебил Дима.
– Да, конечно, – согласился покорно. – Под или над?
– Под, – не знаю, что за странные слова прозвучали от Димы.
Опять его пренебрежения над людьми, хочу и все. Ох, посмотрела я, если бы он вырос в семье обычного человека. Мало его волновало благосостояние остальных, только собственные желания. Хотя, мой брат же не такой, а воспитывался в похожих условиях. Смею предположить, что даже будь он бедняком ходил бы точно с таким же гордым лицом и учил всех, как жить.
– Я отойду на минутку, вы меня простите, – услышала от Саши и она нас покинула медленно пройдя, покачивая бедрами в так движению, отработанная походка. Дима очень медленно развернул лицо справа от Саши в мою сторону. Этот взгляд наверное призывал врага всегда поспешно капитулировать.
– Что ты, лю-би-мая, здесь забыла? – сквозь зубы прошептал мне в лицо. Я отвернулась от него, следя за действиями персонала, пока он оформлял нам с Сашей новые номера. – Ты же у нас Бастард Ананина, который на подобные пирушки не ходит?
– Что-то не устраивает? Могу свалить, – равнодушно ответила воздуху перед собой. Это наигранно. Равнодушия нет, на этих слова самой стало болезненно в груди, игла-отрава вновь уколола. Рука с шеи передвинулась на голую талию и крепко схватила мое тело, пододвинув ближе к стойке, а Дима бедрами приблизился ко мне сзади.
– Что это за вид шалавы? Проще голой было придти, – ладонью погладил по левому моему бедру вверх-вниз, слегка задевая ткань, нащупал тонкие ниточки нижнего белья и, отогнув, хлестнул ими. Будто проверил есть ли оно на мне. – Я подумал и белья нет, – подтвердил догадки.
– Иди свою невесту лапай, – улыбнулась мужчине перед собой, когда передали новый ключ в номер. А мужчину сзади себя игнорировала, пусть с моей спиной разговаривает. Кое-как удалось вылезти из обхвата Димы, не будет же прелюдно применять силу, поэтому позволил и попытался изобразить улыбку, но уж очень она у него была кривая, уголок губ с одной стороны искривлялся. Напоследок опять хватанул свой лапой мою руку с ключом и поднял на уровень глаз.
– Я тебе напишу. И переоденься, пожалуйста! – отпустил меня из плена рук, но не глаз. Тем самым позволил мужчине-очередному обслуживающему персоналу отвезти нас с Сашей во временное место отдыха до вечера. У нас часа три с половиной до гуляния – ужина. Сумки привезут туда же.
И опять нас куда-то везли по жаре, я прокляла и Диму и его эгоизм, пока не увидела куда нас привезли. Обратная сторона острова от моста, здесь только пляж и белый песок. И вновь небольшой золотой мост, который привел нас к зданию: к трем будто сферам – тарелкам, выходящим из воды. Прямо из воды поднимались эти большие сферы.
В самую центральную и большую через черные выдвижные двери мы вошли. Небольшой холл с мило улыбавшимися людьми. Встали возле лифта послушно, с любопытством посматривали, как вода покачивалась на уровне наших глаз и била в стекло-окно здания сферы, в котором находились. Мы частично под водой.
Когда сели в лифт и поехали на минус двенадцатый этаж я поняла, что означал ответ Димы – под – подводный отель.
Лифт был стеклянный и нас стремительно опускало вниз, вода на ближайшие метры подсвечивалась приятным светло-голубым цветом. Создавалось впечатление, что мы очень быстро падали. Мимо проплывали рыбы, целые косяки рыб и маленьких и чуть больше. Я невольно подошла ближе к стеклу, прислонив ладони к прохладе. Это так необычно.
Сестру явно не удивишь, она помоталась по свету и у Баллийцев наверное ни раз была в подобных отелях. Подводными славились только Баллийцы. Это похоже первый подводный отель у Немийцев.
Лифт выпустил в абсолютно черном коридоре, только небольшой беловатый свет впереди помогал ориентироваться, что нам в том направлении. Потом оказались в трубе полностью из стекла. Ощущение, что проплывающая рыба сейчас сядет на голову.
Здесь было свежо. С правой стороны – темная стена и изредка видела в ней двери в номера. Долго мы крутились по стеклянными тоннелям, то открытым со всех сторон, то с одной, то с двух.
Сашу проводили первую, а у меня самый последний номер.
Мужчина открыл дверь ключом и передал в руки, при этом упомянул, что скоро принесут вещи.
Я без лишних слов зашла внутрь и оценила предложенные апартаменты или великолепное убранство. Спустилась по маленьким ступенькам в основное помещение. Слева на полу джакузи в полу. Дверь слева в туалет и душ. Два высоких светильника в полный рост и огромная кровать прямо по середине, укрытая белыми простынями, а дальше с трех сторон стекло, сверху над головой, слева, справа.
По периметру комнаты на песке с той стороны здания подсвечивался голубой свет, позволявший наблюдать прекрасный вид на песчаное дно и голубоватую воду.
А здесь в помещении был романтический полумрак. Собственно, понятен, ход мыслей Дмитрия Сергеевича – с отдельными номерами от сестры. Меня решили здесь «снять» вечером, пока невеста будет отдыхать в номере.
Отель
романтчиеское местечко для Ани.
На сообщения всем отвечу только позже, где-нибудь к выходным. Пока проду пишу.
Спасибо за внимание к книге. За лайки, репосты и сообщения.
За награды спасибо Лина, Ирина Мишагина
За перышки спасибо. Лариса Репищук, Ксения Калитина, Татьяна Сумарокова, Римма Башмакова(Шуман)
Глава 14 “Разговор”
Приятного прочтения, особенно в следующей главе)))
POV Вильмонт
Платье сняла, приняла душ, стирая с тела последствия влажных капель вина. Было около четырех. Ужин в восемь, когда сядет солнце. Можно заказать покушать в номер, но какой аппетит? Донельзя отвратительно чувствовала, вновь эта горечь от общения с Димой.
Не верю в его любовь, и не знаю смогу ли поверить и надо ли ему это?
Со своими девушками вечно заботливый, внимательный, а со мной как…как…не знаю кто. Рычит и кусает больно.
Валялась на кровати и пялилась на маленькие рыбки за стеклом. У них забавные желтые плавники виднелись сквозь мутную воду.
Тогда же меня застал звук смс на телефон.
«Через десять минут буду у тебя»
Что и требовалось доказать. Вскочила с кровати. Как бы нормально, сейчас он в комнате с одной развлекся и идет ко мне. Ну нет. Я на такие закидоны не согласна. Всю жизнь убивали измены отца по отношению к матери, я не буду это терпеть. Не буду. Кто бы не был мой спутник жизни, это будет явно не изменник. Я в состоянии удовлетворять его до самой старости, все у меня с «чувствительностью» в порядке. Тут может не отмазываться. И если он такое себе позволяет сейчас, зачем мне это надо? Я и Шмонта поэтому не рассматривала в качестве мужа, останавливал этот факт – не хочу быть приятным дополнением к мужу. Прекрасным фоном.
POV Хаски
Долго будет заплыв делать? Искурил несколько сигарет, почитал новости на планшете. Расслабился на диване с бокалом прохладной воды. Ужасная жара на улице выводила из себя, нарушала постоянный теплообмен, а может это вновь нахождение рядом с Аней. Только перестроил теплообмен на обычный стандарт, тем которым пользовался всю жизнь обратно, а теперь вновь рядом с ней излучал дополнительное тепло, словно желая ее согреть. Или при виде нее температура тела сама повышалась.
Так и не смог до сих пор разгадать этот феномен с чем связан. Главное одно – воздух рядом с Аней насыщен дополнительным теплом.
Футболку снял, в одних шортах развалился. Вода холодная немного сбавляла жар тела. Не заметил как из душа вышла Юля, пока прикрыв глаза откинулся на спинку черного дивана.
– Следующий, – а голос у Юли слышал, чуть хриплый, тихий. Призывающий. Ее пальчики скользнули по моему плечу к груди ниже по полоске редких волосков к пупку. Так… – Могу потереть тебе спинку? – настолько не оригинальное предложение.
На что я только хмыкнул:
– Справлюсь.
Встал, направляясь в ванную комнату.
– Дим… я это? – пришлось останавливаться, чтобы узнать причину. – Родители приглашают нас на выходные. Понятно. Знакомство с родителями.
– Какие родители!? – единственное, что гаркнул перед уходом.
Дверью треснул, какие родители, какие родители? Я жениться предлагал? Мы виделись раз в неделю, когда приходил домой, так и быть и пользовался ею при выключенном свете, мечтая о другой девушке под собой.
Я действительно благодарен Юле, что не дала мне сломаться там у Баллийцев, дала возможность немного переосмыслить свои поступки, успокоить стремительное течение жизни. Только поэтому, когда сегодня зашел домой, чтобы переодеться, и увидел ее при полном параде, промолчал и не послал. Только по этой причине позволил и обнять себя и вцепиться в меня удушающими тесными объятиями.
Юля заслужила немного тактичности, поэтому я пока молчал. Но теперь тактичность моя треснула к Бастардам, как хлипкое стеклышко разбилось вдребезги и звенело жутко в голове. Не…. это моя ненависть звенела в мыслях к Шмонту.
Принял ледяной душ, чтобы с тела или из мыслей изъять маниакальные мечты. Они разрывали череп изнутри, заставляли руки дрожать от желания сделать что-нибудь очень плохое.
Я хочу стереть у Ани из памяти любое напоминание о Шмонте. Навсегда убить его в ее мыслях, чтобы никогда не вспоминала о их прошлом. Я не знаю, что было между ними, но предполагаю, что этот уродец и лишил ее девственности, поскольку больше о ее кавалерах не слышал. И единственное мое желание сейчас выпотрошить ему кишки и выкинуть в океан на съедение рыбам. Но я, мать его, не могу это сделать. Потому что это гнида Шмонт. И единственное – могу подпалить ему смазливую рожу и, если не перестанет выбешивать, за себя не ручаюсь.
– Разговор! – озвучил, когда вышел из душа в одном полотенце и замер. Видно мои слова были не расслышаны.
Юля сидела возле зеркала, на пуфике и малевала румяна. Я даже румяна знаю что такое. Юля улыбнулась мне и показала на трубку пальцем. Это на долго, судя по всему с подругами разговор. С мамой она не такой интонацией разговаривала.
И сколько мне ждать? Взял мобильник. Дела подождут, Юля подождет. А вот я и моя девочка не подождем. Мне нужна ее ласка.
Набрал смс, что скоро буду и пошел одеваться. Юле коротко сообщил, что по делам.
А что личные дела, это не ее дело.
Накинул светлые шорты и футболку легкую и ушел из номера. Мне нужна Аня.
Сам я остановился в верхнем отеле, а теперь шел по песку в сторону этого нового отеля. Ане должно понравиться. Там великолепный вид, никогда не устанешь наблюдать за подводным миром.
Опять между нами что-то не понятое. Я думал мы прояснили все моменты для нас, почему она здесь с ним? Почему приехала? И почему злится и избегает меня? Я каждый раз пытался найти способ с ней провести время, а она постоянно убегала от меня. Я ясно дал понять, что хотел поговорить с ней, там после того, как рука дрогнула, на этих бокалах. Хотел Шмонта охладить поганца, видел как он пожирал Анину грудь. Мы с Аней договорились в Белесье – это мое тело и она не имеет право никому его показывать! Ее не хотел обливать, брызги долетели нечаянно. Встал, хотел поговорить с ней, с глазу на глаз узнать почему она приперлась сюда, еще и со Шмонтом. Если собиралась сюда, могла сказать, знала же, что я по работе здесь обязан быть.
Номер апартаментов узнал 26, сам нашел почти без проблем, примерно представлял, где искать.
Постучался в номер и тишина. Возникла мысль, может в душе? Да, девушки там могут отмокать долго. Отошел, поставил ладони на прохладное стекло стены, рассматривая жалких рыбешек. Вспомнился момент в клубе, когда я мечтал рыбешку Ананину опустить в ее болото. А сейчас готов погрязнуть в нем вместе с ней. Жизнь – невероятно смешная штука.
Улыбнулся своим мыслям. Осталось узнать в чем дело, Аня выглядит обиженной. Постучался через десять минут, опять тишина. Я же написал, что хотел встретиться, не могла она уйти? А если она там со Шмонтом?
Бастард раздери, аж в озноб бросило, когда представил ее тело в руках Шмонта. Стукнул сильно костяшками по двери, чтобы прогнать этот ощущение с тела и кадр из мыслей. Не сделает Аня такого, не может. Она должна любить…должна меня любить…потому что другого я будущего у себя теперь не вижу после Белесья.
Где она есть!?
Набрал номер Ани, звонок шел, но она не брала, и от двери не было звуков. Идеальная тишина.
Кулак приостановил на двери. А если она у НЕГО? Пальцами помассировал виски и голову. Разгромлю его гребаную физиономию, пару лишних глаз продырявлю самолично. Я обычно не мараю руки, если это не крайний случай.
Резко поменял курс направления, шаги эхом отдавались в ушах в пустом помещении. Попутно звонил Ане и вдруг расслышал странную музыку…музыку, когда я звонил Ане? Шаги замедлил, чтобы не спугнуть свою добычу, что-то в груди, наверное, гулко бьющееся сердце подсказывало, кого мог сейчас увидеть. Завернул за поворот и увидел Аню возле перил, посматривающее вдаль, в белом сарафане, по плечам струились черные пряди волос и спадали на белый материал. Сама невинность.
Сколько бы люди не делали ей плохого, она не озлобилась на этот мир, сколько ее не предавали, не игнорировали. И больше всего я старался за этот мир, но она так и не опустилась передо мной на колени.
Кажется, придется мне вставать на колено, когда буду делать предложение. Твою мать, еще с папашкой ее придется повторно договариваться, он мне теперь не доверяет.
Я стремительно прибавил шагу, на что Аня вздрогнула и увидела меня. Ну такого я не ожидала. Спустилась с порожка и пошла налево от меня, как бы подальше.
– Аня, стой! – приказал ей. А она предпочла не слышать, если сначала шла просто быстро, то теперь ускорила бегство. – Я сказал – стоять!
На этой фразе Ане резко обернулась, прежде чем нырнуть вновь в очередной поворот тоннеля. Волосы видно от ярости хлестнули ей по лицу, и она теперь их убирала.
– Невесте своей приказывай! – и исчезла в проеме.
Что за бегство трусливого зайца?! Перешел на бег. Аня нырнула на лестницу. Решила по лестнице подниматься на верх, ну там я ее точно словлю.
Выбежал на лестницу, которая была расположена по кругу. Слышал как Аня аккуратно тапочками ступала во время бега наверху.
Неужели не поняла, сколько бы не убегала, все равно поймаю. Аня попыталась сбежать в дверь, ведущую на один из этажей. Не тут-то было. Успел за кисть ее схватить и развернуть пойманное добро спиной к прохладной стене. Вроде аккуратно пытался, она опять зажмурилась сильно.
Руки поставил по бокам от ее лица, чтобы не сбежала опять. Дождался, пока Аня откроет глаза.
– Сколько можно убегать!? – рыкнул. Достала бегать от меня, не отпущу все равно. – Что ты здесь забыла со Шмонтом?
Совсем не хотелось злиться, когда видел приоткрытые влажные губы, или чувствовал теплое дыхание на руках. Девичья грудь вздымалась тяжело, приподнимаясь из выреза. Подол ее платья касался моего колена, которое я поставил между ее ногами к стене, чтобы совершенно точно не сбежала. Наклонил голову с определенной целью, весь контроль слетел к Бастардам! Потянулся к ее губам, на что Аня, будто испуганно вжалась лопатками в стену.
