Текст книги "ВТОРОЙ УРОК - Сидерис- (СИ"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

====== Глава 14 “Третий цех” ======

Но на следующий день Орвос не пришел, вместо него их еду принёс ассистент доктора, Зельдос. Парень был гораздо моложе Орвоса, и на их расспросы он лишь ответил, что доктор неважно себя чувствует и поэтому он сам позаботится о новом распределении ребят на рабочие места. Мальчишки внешне никак не отреагировали на это сообщение, но каждый глубоко задумался. Уже через день новый знакомый отвел их все теми же бесконечными железными коридорами в один из отсеков третьего цеха. Пока он разговаривал с мастером – так обозначался их непосредственный начальник, подростки огляделись. Перед ними снова предстала насыщенно-оранжевая чаща бурлящего котлована, знакомые по первому дню вагонетки, доверху наполненные породой, неспешно тащились по рельсам высоко над головами. Бесконечный перезвон стальных молотков, шипение пара, извергаемого машинами, и то и дело раздающиеся щелчки прошивали и наполняли пространство шумной какофонией кипящей работы. Это место, казалось, было копией того, что они уже видели, но – все же другое. Как ребята узнали позже, они находились на третьем уровне Сидериса, в так называемом третьем цехе. Основной задачей гигантских котлованов являлась поставка различного рода сплавов, руд, металлических элементов для формирования мантии Геи и верхних геологических пород. Продукт, поставляемый третьим цехом, представлял на выходе исключительно твердые материалы, хотя после того как на место ядра планеты поместят пылающую часть звезды, следующая оболочка под действием температур и эллиптических полей должна будет перейти границы ликвидности, приведя сконструированную планету в естественное для всех космических объектов состояние Кира с Азулом определили в клепальный отдел, где в их обязанности входил сбор частей бесконечного лабиринта, что на поверку оказался замысловатой системой коммуникации, поставляющей воду, воздух и жидкие сплавы на нижние и верхние уровни. Сложная система затягивала гибнущую планету в паутину, и чем больше запутанных клубков опоясывало Сидерис, тем сложнее было его ремонтировать, и оттого клепальный отдел вместе с несколькими смежными не останавливался ни на минуту, работая в три смены. Взрыв, случайными очевидцами которого стали мальчишки в свой первый день на Сидерисе, явился причиной выхода из строя целого участка коммуникации, который проглядел отдел технической эксплуатации комсистем. Эта ошибка стала причиной гибели другого котлована вместе с тысячами людей, вкалывавших на благо отечества. Приступить к работе парням было не просто. Все их действия выглядели неуверенными и неуклюжими, частенько приводя к ошибкам. Но к началу второй недели они уже мало чем выделялись среди сотен других клепальщиков, трудившихся с ними бок о бок. По окончанию рабочего дня они возвращались в спальные бараки, на выделенную двухэтажную койку. В первый же день Азул шустро занял верхнюю постель, бросив на Кира презрительный взгляд, словно провоцируя на недовольство и выяснение отношений. Но Киру было плевать, такие мелочи сейчас не имели для него никакого значения. А позже он даже был рад этому, потому что после окончания официального восьмичасового рабочего дня и допчасов отработки, он едва ли мог забраться так высоко. И каждый раз падая лицом в подушку, он успевал тихо позлорадствовать над имрахцем около минуты, ровно до того момента, пока сон не сковывал молодое, вымотанное работой тело. В свои первые выходной, что выпал на девятый день трудовой недели, мальчишки решили отыскать свои разбитые ЛА. Им понадобилось около двух часов, чтобы найти место аварии, помогло то, что во время работы им часто приходилось доставлять склепанные детали и элементы к месту, где в них нуждались, и потому у мальчишек была возможность ознакомиться с лабиринтом не только по чертежам, что хранились в каждом отделе, но и воочию оценить впечатляющее своими размерами сооружение. Не признаваясь себе, каждый из них тихо надеялся, что им удастся вернуться на Арессарм тем же путем, что они попали на Сидерис, может быть даже сегодня. Возможно, случай вернет их домой уже через какие-то часы. Именно поэтому они так долго озирались и осматривали место аварии, расширив радиус исследуемой территории до нескольких десятков метров. Но, увы, их чаяниям не суждено было сбыться. Ничего кроме двух сплющенных в носовой части агрегатов они не обнаружили. Никаких телепортов там не было. – Что будем делать? – задал вопрос Азул. Это были первые слова, обращенные к Киру за ту неделю, что они провели на Сидерисе. Азул все так же презирал фризийца и не желал иметь с ним ничего общего, но каждый раз приходил в логический тупик собственного долга и ситуации, что делилась на двоих. При любом исходе имрахец понимал, что рано или поздно ему придется взаимодействовать с ублюдком, и как бы не противилось все его существо, он не видел других возможностей – их попросту не было. Мало того, что им как можно быстрее следовало отыскать путь домой, так ему еще предстояло вернуть неоплатный долг... два... этому фризийцу. Так что, хочешь не хочешь, а общаться придется. – Думаю, нам стоит починить челноки, – тихо откликнулся Кир в непрекращающемся цокоте и перезвоне, эхом отскакивающим от глянцевых поверхностей вокруг. – Пусть здесь и нет ни входа, ни выхода, но возможно, одним из необходимых условий прохождения барьера является скорость. Будет лучше, если в нужный момент у нас окажутся все необходимые элементы для побега. Азул нехотя кивнул, соглашаясь с правотой Кира. Он и сам думал о чем-то подобном. Благо масштабы участка и маневренность ЛА позволяли сдвинуться и улететь отсюда при необходимости. – Мы можем начать сегодня и продолжить в рабочие дни после окончания смены, пусть и по паре часов, но это будет начало, – продолжил Азул. Вопрос о том, что будет, когда они починят ЛА, был обойден молчанием, каждый понимал, что пока ответа у них нет. Весь день они занимались тем, что сдвинули свои ЛА и провели тщательную диагностику повреждений. Вероятно, при прохождении по межпространственному тоннелю их скорость полета изменилась, поскольку ущерб был нанесен только носовой части. Основной фюзеляж и двигатели вместе с топливными баками не были повреждены. Также пострадало несущее крыло желтой “каракатицы” Азула – именно это слово Кир разглядел на борту его ЛА. Несмотря на то, что 3Dпринтер был сейчас недоступен, они не сомневались, что им удастся выплавить нужные части в сталелитейном отделе, откуда им поставляли требуемые для ремонта детали, и склепать переднюю часть корпуса самостоятельно. – Так зачем ты полетел к той пещере? – снова решил задать вопрос Азул. Пожалуй, именно это грызло его больше всего. Первые подозрения в том, что Кир намеренно сбежал, пришлось отбросить за неимением выгод. Кир не получил ничего, кроме грязного места работяги, да и, как не присматривался Азул, это место было ему так же незнакомо. – Я же говорил, что летел по заданному маршруту и не сворачивал, – не глядя на имрахца, сквозь зубы прошипел Кир. Он и сам не раз задумывался над тем, как и почему они оказались здесь. – Но ведь ты видел, что кроме тебя на маршруте нет никого. Кир не отвечал какое-то время и Азул уже подумал, что фризиец решил его проигнорировать. – Да, видел, – будто сдавшись, ответил Кир, – а потом включил экран заднего обзора и увидел еще один челнок. Азул на мгновенье замер, отвлекаясь от осмотра челнока. Это значило, что тот факт, что он все-таки не один, и зеленая стрелка убедили Кира продолжить полет! Странное чувство тупой злости на фризийца и себя самого нахлынуло на Азула и больше он ничего не стал спрашивать, будто ощущая часть вины и за собой, в чем, конечно же, он не собирался признаваться, ведь никто не мог предвидеть такой поворот! Он же просто пытался разоблачить очередную махинацию фризийца! Кир не спрашивал, для чего Азул его преследовал, догадываясь, что имрахец питал некоторые надежды на месть, но сейчас это стало совершенно не важным. Однако, размышляя всю последнюю неделю над тем, как же их занесло на неизвестную планету, он исключил участие Азула в извращенных махинациях, особенно глядя, как высокородный принц вкалывает до седьмого пота и слыша, как он ругается на верхней полке, перематывая тряпицами кровоточащие мозоли. Вряд ли бы он пошел на такой подвиг даже ради Кира, скорее, просто попытался бы заманить его одного в эту безвыходную ловушку. Но он летел следом, не подозревая, что случится в следующий момент. Но тогда кто? Кто это сделал? Было очевидно, что раз Кир летел по ложному пути, значит, кто-то подправил маршрут программы. Если это был один из праймовцев, то очевидно очень умелый, ведь вмешаться в систему, которую проверяли и перепроверяли сотню раз после инцидента с Азулом, было весьма непросто. Если же принять в расчет, что кто-то из старших, будь то профессора, которые несомненно имели или могли получить доступ к системе, или кто-то вне стен Прайма, приложил руку, то размышления и вовсе заходили в тупик, упираясь в сотни вероятностей. Киру было сложно поверить, что преподавательский состав имел отношение к этому, хотя он и не отвергал такую возможность окончательно, ну а о врагах вне академии не стоило и думать – их было слишком много, во всех мирах Империи, и их имена он даже не хотел знать – вряд ли такой внушительный список можно было упомнить. И все же кто-то дотянулся до программы. Убив почти весь свободный день на собственные ЛА, ребята решили вернуться к баракам, переживая что их отсутствие привлечет слишком много внимания. Они не беспокоились, что кто-то отыщет разбитые ЛА, разве что натолкнется по неосторожности. Челноки находились в неприметной части переходов, примерно там, где один участок котлована переходил в другой. В общем, работяги не часто показывали там свои носы. Подходя к баракам в полном молчании, они заметили группу старших ребят; темноволосый парень с короткими набившимися грязью ногтями крикнул: – Эй, Ниоба, Исмен! Именно такие имена они получили по распределению. Было решено, что двое выживших мальчишек сироты, потому как по прошествии пары дней никто так и не заявил о пропаже. Как оказалось, при аварии на котловане погибло четверо сирот примерно их возраста. К сожалению, опознать ребят было некому и поэтому у них просто спросили, какие из четырех имен им кажутся наиболее близкими или знакомыми. Кир с Азулом просто повторили запомнившиеся имена и с тех пор фризиец стал известен как Исмен, а имрахец превратился в Ниобу. – Мы идем в питейную, – сказал их новый знакомый, его звали Сивил, – вы как, с нами? Кир с Азулом переглянулись. На сегодня планов лучше у них не было, а наладить контакт и разузнать об их новом месте обитания не мешало, поэтому, не сговариваясь, они разом кивнули и тут же, засмущавшись, выразительно отвернулись друг от друга. – Отлично! – искренне порадовался Сивил большой компании. Они двинулись в новом для ребят направлении, сначала куда-то на юг, а затем, достигнув, просторных решетчатых лифтов поехали вверх. Паровая конструкция обдавала теплом, неспешно двигалась, чуть покачиваясь на перемычках путей. Пока они ехали, завязался небольшой спор о том, кто больше вкалывает: клепальщики, механизаторы, контролеры или испытатели. Видимо, в движущейся коробке присутствовали представители каждой профессии. Разговор не утих и после того, как протяжно звякнув, лифт затормозил и ребята выбрались наружу. Судя по всему, это был торговый квартал. Длинные ряды грязных палаток тянулись покуда хватало глаз, иногда перемежаясь с жалкими домиками с крошечными окнами на фасадах и Кир никак не мог понять, зачем они понадобились, если естественного света все равно нет. Зато повсюду лился маслянисто-желтый свет накалившихся ламп. Бульбы трещали, словно жуки в темную летнюю ночь, прерывая приглушенный гомон толпы; кажется, к источнику именно этого звука они и направлялись. Через пару минут они оказались в сумрачной атмосфере самого убогого кабака, какой доводилось видеть Киру. Переведя любопытный взгляд на Азула, фризиец остался доволен – маска отвращения и омерзения исказила аристократические черты дворянина, смешно сморщившего нос с горбинкой. Кир прикусил губу, чтобы не прыснуть от смеха, всё-таки не зря они согласились прийти сюда. Помещение было просторным, с низкими потолками, с которых на узеньких проводах свешивались однопатронные лампы, освещая кругом стол и причудливо выдранные из тени части тел сидящих. Завсегдатаи представляли собой рабочий класс, о чем можно было судить по одинаковой синего цвета и геометрически пропорциональной робе, впрочем, встречались и длинные темные плащи с неряшливо связанными шапочками, истертые на локтях пиджаки и засаленные рубахи, убитые временем ботинки на шнурках и низкие плетеные мокасины. Сизый дым папирос коптил воздух, затрудняя дыхание сильнее, чем в непрерывно коптящих помещениях цехов. Их компания подошла к одному из небольших круглых столиков, располагавшихся слева от входа у самой стены. Несмотря на отталкивающий вид забегаловки, взгляд едва ли выхватывал свободные места, и Кир догадался, что ребят здесь ждали. Должно быть,те частенько убивали здесь время. Компания расселась на небольшие черные табуреты, когда-то они возможно были приятного цвета светлой или темной древесины, но едва ли это уже удастся проверить. К их столику протолкнулся молодой парнишка, моложе Кира и Азула, спросил, что они будут заказывать. Новые товарищи, не раздумывая, заказали какие-то напитки, и Киру с Азулом ничего не оставалось, как взять ‘тоже, что и всем’, не удивляясь возрасту официанта, уже зная, что все дети на Сидерисе работают как могут. Через несколько минут перед ними опустились внушительного вида стеклянные кружки с темно-янтарной жидкостью, украшенной белой пенной шапкой. – Это пиво, – добродушно подсказал Сивил. Все в цеху слышали об аварии и многие, как ни странно, знали о двух ребятах, чудом выживших в аду, но потерявших память и нуждающихся в присмотре. Видимо, Сивил не являлся исключением. – Оно вкусное, только не особо налегайте, а то придется тащить вас до бараков, – намекнул он на внушительный градус пенящегося напитка. Кир придвинул кружку, отпил немного, наблюдая за остальными. У напитка был прохладный горьковатый вкус, весьма освежающий в чаде спертых стен. Азул не спешил следовать его примеру, аккуратно принюхиваясь и стараясь, чтобы этого никто не заметил. Спор о работе тем временем продолжался, набирая обороты с каждой новой кружкой. Пиво заказывалось снова и снова, но, помня совет Сивила, Кир не торопился осушать свою тару, внимательно прислушиваясь к разговору. – Не-е-ет, – протянул парень по имени Фотин, мотая сальной рыжей шевелюрой, непослушно топорщившейся во все стороны, – говорю тебе, что третий цех выполняет основную работу. И не важно, в каком отделе ты работаешь, мы пашем по десять часов, а то и поболя. Я позавчера ваще двенадцать отпахал, а эти? – Так у них другие заботы, – не согласился его товарищ с узким вытянутым лицом и почти черными глазами. – Они, я слышал, полезные деревья выращивают да над какими-то слоями от вредных лучей работают. – Тоже мне – цвяточки содют, руки марать не хочут. Да любой из нас бы такой херней заниматься мог. Че там – воткнул ветку, полил водой, вот она и растет, – приподнял вверх очередную кружку рыжий, пытаясь показать, куда конкретно растет злосчастная ветка. – Э, не скажи, – чуть заплетающимся языком, но еще в состоянии стояния покачал пальцем Сивил. – Было бы там легко, мы бы эти дурацкие тесты не завалили и не оказались бы здесь, да и физподготовка для нашей работы требуется. Они ж, умные, все сплошняком хиляки, из мышц один мозг, вот и делают что могут. – Мозг не мышца, – покачал головой черноглазый. – Так-то оно так, да только тоже тренировки требует, а если мясо на тебе не растет, так хоть головой работай. На это никто ничего не возразил и все дружно стукнули кружками. Из их болтовни Кир понял, что “они” – это Научный отдел, располагавшийся уровнями выше, помимо флоры, фауны и атмосферы, занимающийся медициной и химией, стремясь обеспечить проект нужными субстанциями и реакциями, доведя их до полного автоматизма, а для этого было необходимо продумать множество нюансов, начиная от размножения земноводных до регенерации витамина D при воздействии звездных лучей. Так же он узнал, что род деятельности человека определяется какими-то тестами, и тех, кто показывал низкие результаты, отправляют в третий цех, оставляя во втором более умных. – Если мы третий, а научники – второй, то кто первый? – негромко поинтересовался Кир у сидящего рядом Сивила, пока остальные обсуждали несправедливость распределения благ среди сидерианцев. – Кто-кто – инженеры, – бросил захмелевший парень. – Они у нас элита, да и не так уж их и много. Каждый из них отвечает за часть конструкции Геи, несколько подразделений научного отдела, хотя там ему помогают младшие ассистенты, ну и за один отдельный котлован. – А сколько всего котлованов? – Около шестисот тысяч на всей поверхности, – задумчиво ответил новый знакомый, – но в последнее время число аварий растет и количество действующих котлованов уменьшается. Впрочем, – Сивил хлебнул из кружки, – осталось всего тридцать четыре дня до Дня Икс. Кир хотел было спросить о том что конкретно произойдет в День Икс, но тут его отвлек спор между рыжим и Азулом. – Ты поёшь отвратительно! – горячился Азул. Его щеки порозовели, и Кир понял, что имрахец успел нализаться в стельку, пока он был занят делом. – Чё?! А не пошел бы ты! Тоже мне знаток! – икнул Фотин. – Да, знаток! – Ага, пойди расскажи кому другому! – И расскажу! – упрямился захмелевший имрахец, сжимая кулаки. Кир приготовился вмешаться, пока эти два придурка не развязали драку. Он отлично знал, чем кончается один-единственный удар в пьяном угаре – всеобщей потасовкой, этого он насмотрелся сполна на званых вечерах Альфы. Всегда находились те, кто задерживался и продолжал официальную часть неофициальным мордобоем. Как правило, это были лакеи и ассистенты высокородных, после того как те, откланявшись, расходились по каютам. – Ну так, сыграй нам чё-нибудь, – вмешался Сивил, слегка улыбаясь, он привык к своему дружку и не воспринимал происходящее всерьез. Да, похоже, Кира с Азулом угораздило затесаться в компанию балагуров. – На чем? – Чуть пришел в себя Азул, удивленный таким предложением. – Да вон пианина в углу. Все перевели взгляды в направлении, указанном Сивилом. – Сколько тут околачиваемся – она там. Ни разу не слышал, чтоб играла. Но старики говорят, красиво. Азул звучно икнул, вытер рот и, пошатываясь, пошел к заброшенному темному углу. ‘Вот же идиот’, – подумал про себя Кир, качнув головой. Азул достиг своей цели. Потрогал инструмент, словно удостоверившись, что он ему не снится, откинул крышку, нажал клавишу. Инструмент пискнул, Азул почесал затылок и, посмотрев по сторонам, нашел табуретку, затем сел и начал давить на клавиши и странно подергивать ногой. Гул бубнивших голосов разбавили хаотичные ноты пианино, звучавшие с перерывами. Многие повернулись в сторону имрахца, прерывая нестройную грубую речь, но меньше чем через минуту посетители вернулись к своим делам, потеряв всякий интерес. Кто-то посмеивался, другие показывали жестом, что парень перебрал, а Азул продолжал глупо тыкать в клавиши. – Тоже мне музыкант! – победно бросил рыжий, поворачиваясь к имрахцу спиной. Несмотря на то, что Киру было абсолютно плевать на этого тупого принца, его все же немного задели слова Фотина. Он, конечно, согласен, что тот играть не умеет, но парень выпил, зачем издеваться? Кира впервые кольнуло странное чувство сопричастности к тому, что происходит с ним. И если его помощь во время аварии, скорее, была инстинктивной, то сейчас он решил, что почему-то происходящее его касается. Возможно, все дело было в том, что в этом непонятном, новом для ним мире они остались вдвоем, и этот бледный заносчивый высокородный дворянин был единственным живым существом, что связывало его с домом. Кир сделал последний глоток из кружки, громко бухнул ею о стол и решительно поднялся, намереваясь утащить придурка в барак. Нечего позориться перед этими. Он обогнул последний столик и вышел на крохотную площадку, что разделяла его и сидящего к нему спиной имрахца, продолжающего издеваться над ушами посетителей. И уже набрал в грудь воздуха, чтобы окликнуть Азула, как вдруг – совершенно неожиданно, непредсказуемо – невнятные потуги выстроились в плавно текущую цепочку стройных нот. (Слушать и продолжать читать – Waltz No.10 in B minor Op.69 No.2) Музыка сделала оборот над пианино и медленно потекла по залу, совершая легкие, размашистые витки. Скользя по грязным столам и замаранным кружкам, касаясь потрепанного плеча и грубого уха. Шум зала стал потухать, словно внезапный летний дождик остудил тлеющее пламя и успокоил. Заставил слушать ритмичные ноты, гулявшие среди застывших предметов, отталкиваясь от стен и перепрыгивая через проходы. Кир не смел пошевелиться, так красива была музыка в этой несуразной, неподходящей, несоответствующей, отталкивающей обстановке. Ему казалось, что он слышал ее, видел в тронном зале Императора, замечал в кружении среди толпы приглашенных там... далеко отсюда. Дома. Никто не смел нарушить молчание, но Кира не волновало, что происходит за его спиной. Он думал о доме и впервые так остро ощутил весь ужас, свалившейся на них с Азулом. Они не имеют ни малейшего понятия как вернуться обратно, у них нет ни единой зацепки, ни самой мизерной догадки – ничего. Они ведь могут так и остаться в этом сером, дымном, удушливом мире навсегда. Макушка Азула слегка подергивалась, и временами взглядом Кир ловил нервные кончики пальцев, свободно гуляющие по черно-белому полотну музыки, разливаясь всей палитрой одиночества, отчаяния и безнадеги, что скрывались за наиграной бравадой легкости и беспечности мелодии. Азул чувствовал то же самое, что и Кир. Как же давно он касался этого инструмента, где это было в последний раз и не приснилось ли ему... Перед взором мелькали яркие цвета комнаты, где учитель обучал его музицировать, а мама смотрела на него полными любви глазами. Ещё он вспомнил суровость отца, настойчиво объяснявшего экономическую подоплеку будущего союза на одном из балов. На том, где лилась эта музыка. Но никогда она не была так прекрасна как сейчас. Никогда. Тишина. Кир сделал над собой усилие, чтобы прийти в себя. – Идем, – так чтобы слышал только Азул, сказал Кир и, беря его за предплечье, помог подняться. Азул пошатнулся, шарнирной куклой развернулся на месте, шагнул прочь, не оборачиваясь и не сопротивляясь. Кир вышел из кабака первым, прислушиваясь к шагам Азула позади. Проделав недолгий путь обратно, они сели в лифт, затем добрались до своего этажа, в полутьме отыскали свои койки и в полном молчании легли спать. Это был самый тяжелый день их пребывания на Сидерисе. Комментарий к Глава 14 “Третий цех” http://www.pinterest.com/pin/514184482428415372/

http://www.pinterest.com/pin/514184482428415370/

http://www.pinterest.com/pin/514184482428408781/

====== Глава 15 Научный отдел ======

На следующий день мальчишки, как обычно, отправились на рабочие места. Они ходили вместе, и не потому, что им так нравилось, а просто их рабочая смена начиналась в одно время, а места находились рядом.

Через четыре рабочих часа был обед. Жуя всю ту же светлую массу, Кир решил предложить то, над чем думал полночи:  – Давай попробуем сменить цех на Начотдел. Азул оторвался от скудной, но сытной трапезы и уставился на Кира мутными опухшими глазами:  – Зачем?  – Не вижу здесь никаких перспектив. Мне кажется, что мы не найдем ответ в цеху. Не знаю, почему мы оказались именно здесь, но ничего похожего на ’кротовые норы’ или пространственные аномалии здесь нет. А время идет. Вдруг мы не сможем вернуться на Сидерис после Дня Икс, – делился своими размышлениями Кир – думаю, имеет смысл осмотреть все уровни. Азул снова уткнулся в тарелку обдумывая предложения фризийца:  – Хорошо. Но как мы это сделаем?  – Обратимся к мастеру, скосим под беспамятных идиотов и попросимся в Начотдел. Вчера, – Кир немного осекся и Азул отвел взгляд, смущаясь вечерних событий, – из речи Сивила я понял, что все сдают тест, следовательно, Исмен и Ниоба его завалили, раз оказались здесь. Не уверен, что его можно пересдать, но почему бы не проверить. Если там проверяют базовые навыки естественных наук, у нас есть шанс. В любом случае мы ничего не теряем. Мы обследовали место крушения – ничего, – снова повторил свой основной аргумент Кир, на это Азулу нечего было возразить, и после долгого молчания он согласился.  – Тогда подойдем после ужина, не будем терять времени. Азул, снова кивнул, затем уставился куда-то за спину Кира и, не донеся вилку до рта, вскочил и бросился с подносом к выходу. Кир удивленно оглянулся и увидел вчерашних товарищей.  – Привет, Исмен, – Кир кивнул с набитым ртом усаживающемуся рядом Сивилу. – А где Ниоба? – Темноволосый парень огляделся, но имрахца и след простыл.  – Вот это он отмочил вчера. Откуда он научился играть на той бандуре? Кир выразительно пожал плечами, расписываясь в собственном неведении.  – Никогда такого не слышал, – выглядевший мрачно, с налившимися под глазами мешками, согласился Фотин, черноглазый в ответ просто кивнул.  – Слушай, – он панибратски хлопнул Кира по плечу. Несмотря на, мягко сказать, неодобрение такого панибратского жеста, Кир все же не двинулся с места, – хозяин заведения сказал, что парень может приходить и играть когда захочет. Обещал бесплатную выпивку и подкинуть деньжат. Не много, конечно, но и то хорошо. Передай ему, лады?  – Ладно.  – Вот и отлично, увидимся. – Компания поднялась и направилась к раздаче. Сказано – сделано. Мастер, недоуменно разглядывая ребят, попросил повторить просьбу. Нет, расслышал он хорошо, но за все годы к нему ни разу не обращались с подобным прошением. Он даже не слышал о таком! Поэтому на вопрос мальчишек, возможно ли это, он пробурчал что-то невнятное и сказал подойти по окончанию смены. Оставшиеся часы ребята мучились неизвестностью. Перспектива попасть в Научный отдел виделась все более притягательной и многообещающей. Что же там наверху? Может, там они разгадают, как попали на Сидерис? По звонку оба, еле сдерживаясь, сложили инструменты и поторопились к будке мастера. Немного покряхтев о том, что рук и так не хватает, мастер сообщил, что их просьба будет удовлетворена. Оказалось, тест можно сдавать дважды в год в любое время! Такая перспектива ребят устраивала и они спросили, нельзя ли пройти тест завтра. Мастер недовольно цокнув и снова что-то пробурчав, снял со стены над ним непонятный вытянутый объект и, нажав какие-то кнопки, замолчал. До подростков донеслись приглушенные протяжные гудки, сменившиеся потрескиванием деформированного голоса. Он объяснил невидимому оппоненту суть вопроса и что-то внимательно выслушав, поблагодарил и повесил трубку.  – Вам разрешено, – ворчливо сообщил грузный бородач и, встав со стула, подошел к приземистому широкому шкафчику, забитому всякой макулатурой, повозившись в нём около пяти минут, победно сообщил: Нашел! – и протянул парням какие-то красно-синие брошюрки.  – Ознакомитесь с правилами, и в восемь тридцать придете сюда, я отведу вас на второй уровень. По возвращении в спальный барак, убедившись, что рядом нет посторонних, каждый трижды нажал на маленький коммуникатор, подключив к программе иероглифический сканер, распознающий текст через глазной нерв. Через мгновенье в брошюре между строк появились привычные символы имперского стандарта. Текст гласил, что экзамен разделен на три части, каждая по два с половиной часа с перерывами и обедом. Первая часть проверит математические знания, далее экзаменующимся предстоит решить задачи, включающие понимание физических и химических процессов, последняя часть предложит различные логические задачи абстрактного характера. Это все, что было действительно важно остальная информация касалась организационных вопросов, разъясняющих как себя вести при определенных ситуациях, будь то припадок или срочная необходимость выйти. Уже погружаясь в сон Кир неожиданно вспомнил слова Сивила.  – Ты спишь? – тихо спросил Кир, не надеясь на ответ – вот уже около получаса Азул лежал на верхней койке без движения. – Нет.  – Тебя приглашает хозяин кабака поиграть еще, если захочешь. Обещает бесплатную выпивку и небольшую плату, как сказал Сивил. Азул ничего не ответил, но Киру почему-то было очень интересно узнать как же тот поступит.  – Пойдешь? Снова молчание – ‘вот же зануда’.  – Наверное. Кир не ожидал, что Азул ответит, да еще, кажется, положительно. Он улыбнулся, ловя себя на легкой радости от того, что он снова сможет услышать музыку. Этот простой факт словно добавил ему уверенности в завтрашнем дне и, откинув тревожные мысли в самые дальние закоулки сознания, он заснул. Наутро, как и было условлено, они встретились с мастером и проследовали в уже знакомом лифте на второй уровень. Скоро темные стальные пейзажи третьего цеха сменились непроницаемым черным носком шахты, чтобы через несколько минут выплюнуть их в абсолютно белый коридор. От режущего света у всех троих защипало глаза. Немного привыкнув к новой обстановке, они двинулись вдоль пустого тоннеля, сияющего идеальной белизной. Пропустив несколько дверей, все трое замерли у такого же идеального прямоугольника, как и те, что они пропустили. Мастер набрал нужный код на цифровом табло. Кир с Азулом автоматически запомнили пятизначный номер. Как только дверь открылась, мастер попрощался, а на пороге их уже встречала женщина в очках. Надо же, Кир и забыл о существовании второго пола. Он вспоминал о Санаре и маме, но почему-то игнорировал тот факт, что женщины были редкостью в третьем цехе. Это было вполне объяснимо, учитывая специфику работы, которую можно охарактеризовать всего двумя словами – физический труд. За неделю, проведенную на Сидерисе, Кир видел женщин всего дважды, да и те едва ли напоминали хрупких прекрасных созданий, звучно ржа с мужиками над пошлыми шутками и гордо демонстрируя бицепсы под короткой футболкой. Ничего похожего на семью в понимании Кира на Сидерисе не было. Местные заводили отношения, у них появлялись дети, которые проживали с матерью до двух лет. Затем детские сады, напоминавшие скорее пансионаты, брали на себя воспитательные функции, позволяя матери вернуться к обязанностям. Один-единственный выходной – все, чем располагали мать и дитя, как правило, отец к тому времени и вовсе исчезал из жизни ребенка. Но и такие отношения длились не долго. Как только ребенок проникался великой целью, за которую сражался народ, он спешил взять на себя обязанности, способные принести пользу окружающим, уделяя все свое время новому делу, быстро забывая о том слабом зачатке семьи, который у него все же был. Эта женщина лучше соответствовала тому образу слабого пола, с которым был знаком Кир. Невысокая, стройная, с гладкими, убранными в хвост каштановыми волосами, и тонкими чертами лица, испорченными жуткой роговой оправой. Кир в очередной раз поразился тому, что, несмотря на смелые проекты по проектированию целой планеты, здешние обитатели никогда не слышали о корректорах зрения, концентрируя все производство вокруг насущных целей, игнорируя эстетику или хотя бы элементарное бытовое удобство, продолжая пользоваться неудобными стеклами, из-за чего некоторым очкарикам из третьего цеха приходилось постоянно протирать запотевшие грязные линзы. Женщина представилась как Мелисса и повторила все, что они уже знали из брошюры, затем поинтересовалась, есть ли у них какие-либо вопросы, на что подростки дали отрицательный ответ, покачав головой. Затем она развернулась полубоком, и Кир с Азулом увидели шесть идеально белых столов и стульев в небольшой квадратной комнате. Только на двух лежали листы и тоненькие стилусы. Ребята заняли указанные места, и Мелисса разрешила начать, отметив на доске время, отведенное на экзамен. Им не разрешалось общаться или обсуждать задания во время перерывов, поэтому в полном молчании они просто ожидали, когда начнется следующая часть экзамена. Под конец Кир почувствовал легкую усталость, скорее, от непривычки. Последняя логическая часть была наиболее увлекательной и Кир с легкостью углядел причинно-следственные связи и закономерности, легшие в основу заданий. Он бы даже назвал их легкими. Когда время вышло, наблюдательница, все время присутствующая в комнате, велела им отправляться в родной блок, проводив ребят до лифта:  – Если экзамен пройден успешно, завтра вы получите дальнейшие распоряжения. Если результат неудовлетворителен, вы сможете попытаться снова, – с той же приятной улыбкой, как и при их встрече она нажала кнопку вызова. Только сейчас Кир уловил всю фальшивость безразличного благодушия, являющегося частью рабочих обязанностей.  – Думаешь справились? – спросил Кир, когда они уже подходили к бараку. – Да. Почти уверен. Кир был согласен – они должны были пройти. В тот день они были освобождены от работы в цеху, а потому незаметно ускользнули от глаз любопытных, решив потратить время на починку челноков. А вечером Азул сообщил, что направляется в таверну, Кир подумал и последовал за ним. Во второй рабочий день недели посетителей было немного, и после короткого разговора с хозяином, во время которого они обсудили детали, Азул провел у пианино около часа, непрерывно разыгрывая забытые истории из прошлой жизни. А Киру казалось, будто прошла не неделя, а год, а может, и того дольше. Словно бы они существовали вне времени и пространства, зависнув в невесомости. Сыграв последние аккорды и тихо опустив крышку, Азул не заметил, что посетителей заметно прибавилось. Люди, забывшие о радостях жизни, мотыльками слетались к прекрасному восхитительному цветку, манившему лепестками потерянного очарования жизни. И пусть они бледны как моль, а крылья давно изодраны в клочья, они все же толпятся вокруг, ведомые забытым чудом красоты. На следующий день мастер зашел к ним в барак и сообщил о переводе. Выглядел он немного растерянным, словно в первый раз занимался чем-то подобным, впрочем, так оно и было. Попав в третий цех, ты получал груз на плечи, что давил большую часть дня, а когда к концу смены ты мог распрямиться и похрустеть затекшими конечностями, все, чего хотелось – это сделать несколько глотков воздуха, пусть пропитанного жаром металла, и отдохнуть, а уже завтра на тебя, свеженького, взваливали знакомую ношу. Сил учиться и развиваться не оставалось. А если, несмотря на всё это, ты делал попытки выбраться, то не получал со стороны окружающих ничего, кроме презрительных, насмешливых взглядов – ишь, выпендриться решил, самый умный! Киру с Азулом удалось избежать этой участи, наверное потому, что решение было принято внезапно, и уже через день они покинули третий цех. Хотя право посещать этот уровень у них осталось, в то время как работяги не могли самостоятельно подниматься выше третьего уровня без необходимости. Объяснение этому было простое – на верхних уровнях царила относительная стерильность, необходимая в работе и поэтому несанкционированное проникновение каралось по всей строгости. Научный отдел, после каждого спуска и подъема проводил специальную процедуру очистки коридора, соблюдая необходимую для работы чистоту. Все это показалось Киру… неприятным. Было в этом что-то от противного деления на высших и низших, с которым он так хорошо познакомился в детстве. В Научном отделе серые, дымящиеся паром лабиринты сменились на пустые однотипные коридоры. По одному из таких Кира с Азулом отвели в жилой отсек, где предоставили комнату на четверых; два места так и остались пустовать после того как ребята заняли свободные кровати. Эта комната была в сотни раз лучше, чем огромные бараки на сотни человек с двухэтажными койками, она чем-то напоминала Прайм. Единственное, что бросалось в глаза, это такое же отсутствие окон, как и в третьем цеху. Вскоре подростков пригласили в столовую, где они смогли позавтракать. Столовая мало чем отличалась от той, где они привыкли обедать, не считая такой же режущей белизны. На стойке с раздачей Киру в миску насыпали все той же светлой кашицы, но даже она казалась светлее, будто впитав все цвета из пространства. После завтрака они проследовали к новому месту службы для прохождения инструктажа. Вынырнув у массивных светлых ворот после запутанной сетки переходов, которые ребятам приходилось непрерывно считать, чтобы потом не заблудиться, они остановились за провожатым. Створки разъехались в стороны, испустив немного светлого пара, который тут же был поглощён шумной системой вентиляции, загудевшей над входом. Мальчишек представили сотрудникам отдела – всего их было пятнадцать, все старше тридцати. Ребятам объяснили, что, начиная с сегодняшнего дня вплоть до отгрузки в День Икс, они будут работать в химической лаборатории, начальником которой являлся доктор Евстаф. Кир не понял, до какой именно отгрузки, но поставил себе галочку прояснить этот момент, как и то, что должно случиться в День Икс – время шло, а им так и не удалось узнать, что это за день и как следует себя вести.  – Что ж Ниоба и Исмен, – обратился к ним доктор, когда провожатый покинул отсек, – теперь нам предстоит работать бок о бок, хоть и не долго, но все же я надеюсь на вас. Вклад каждого значим для общего дела. Подростки кивнули.  – Должно быть, вы показали очень хорошие результаты на тестировании, потому что наш отдел один из ведущих и, как понимаете, те немногие, кто трудятся здесь, – он кивнул в сторону людей в белых халатах, – приложили немало усилий, чтобы попасть сюда. А вы такие юные и, как я слышал, трудились в третьем цеху.  – Мы много занимались, – ответил Азул, глядя доктору в глаза. Ни один мускул на его лице не дрогнул. ‘Вот же, дипломат’ – подумал про себя Кир, но лишь согласно кивнул.  – Итак, давайте я объясню подробнее чем мы тут занимаемся и что конкретно будете делать вы. В середине расположены рабочие столешницы, на которых мы производим ряд химических реакций. На каждом рабочем месте вы найдете стандартный набор колб и реагентов. Там, на полках, – доктор указал на противоположную стену, вдоль которой тянулись стеклянные выступы, уставленные колбами с разноцветными субстанциями, сияющими всеми цветами радуги вплоть до самых невообразимых оттенков, какие только могли быть созданы рукой человека, – элементы и жидкости, нужные для осуществления реакций. Рядом криокамера для нестабильных эссенций. Коридор справа от вас ведет в раздевалку – мы работаем в стерильных халатах и спецобуви, – жест на белые резиновые галоши, именно это слово пришло Киру на ум при взгляде на неуклюжие бесформенные тапочки, в которых утопала нога доктора. – Вам следует приходить без десяти девять, посколько ровно в девять каждый сотрудник нашей лаборатории получает сменное задание, где указана работа на день, отведенное на неё время и материалы. Пока всё было предельно ясно и ребята просто кивали как болванчики, сигнализируя доктору Евстафу, что он может продолжать.  – Сначала я каждого из вас поставлю в пары к более опытным сотрудникам, как только они скажут, что вы готовы к самостоятельной работе, вы начнете автономную деятельность, – доктор сделал паузу, чем не преминул воспользоваться Кир:  – А другие смены?  – У нас одна смена, – улыбнулся доктор, – здесь собраны самые светлые головы химиков-практиков. Честно говоря, я сильно удивился, когда утром в сменном задании увидел присоединение к группе двух новичков, да ещё таких молодых. Впрочем, не стоит терять время, в процессе работы вы ознакомитесь с ее спецификой. Со всеми вопросами обращайтесь к старшим ассистентам или ко мне. И доктор Евстаф проводил ребят в раздевалку, где они переоделись и прошли стерилизацию сладковато пахнущим паром, а затем были распределены к старшим асситентам для дальнейшего инструктажа. К концу рабочего дня у Кира шла кругом голова от всевозможных названий, буквенных обозначений, валентностей и остальных нюансов рабочего сленга химиков. Он сконцентрировался на том, чтобы просто попытаться запомнить сотни новых слов. Его старший, Роф, показал ему сменное задание и вкратце описал общую последовательность действий, а затем, суфлируя все свои движения материалами, попадающими ему в руку, тщательно описывал, что происходит. После обеда Кир попросил его не называть материалы с которыми они работали утром, решив делать это самостоятельно. Роф поправил его всего дважды и, судя по одобрительному кивку, был доволен его успехами. Так Кир и слушал тихое бурчание, сопровождавшее малейшее действие до окончания смены. Позади он иногда различал похожее бормотание, предназначавшееся для ушей Азула. Наконец рабочий день окончился и все дружно направились к раздевалке, делившейся на мужскую и женскую половину. Ребята плелись последними, едва волоча ноги от усталости.