Текст книги "ВТОРОЙ УРОК - Сидерис- (СИ"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

====== Глава 12 Котлован ======

Когда Кир внезапно почувствовал знакомое, выкручивающее наизнанку чувство, разом выдавливающее бедные капли воздуха, находяшиеся в его легких, он не поверил первой, автоматически мелькнувшей догадке.

Однако, когда тиски пространства буквально раздавили его тело, сомневаться уже не приходилось – он совершал межпространственный скачок! Но это было невозможно! Почему? Ведь он находился в своем маленьком челноке, на просторах Арессарма! Еще мгновенье назад его маршрут пролегал прямо сквозь узорчатый ландшафт, застывший причудливыми восковыми фигурами! Как?! Каким образом это могло быть возможным?! Почувствовав себя раздавленной букашкой, не треснувшей благодаря лишь неизвестным ему физическим законам, Кир застыл в уничтожающей невесомости, которая, доведя его до края и заставив взглянуть вниз, в бездну, вдруг резко дернула назад, вырывая из иллюзии пространств и возвращая в привычный мир. Кир ощутил мощный рывок, но руки, крепко сжимаюшие рычаги управления и плотный ремень безопасности удержали его на месте. Он не успел сделать положенный вдох перед гиперпрыжком, отчего его заметно мутило, а голова кружилась, нещадно мешая ясно мыслить и оценить непонятную ситуацию. Еще несколько секунд, и Кир плавно окружил сознание пленкой, непроницаемой для волнений. Почувствовав разум снова и найдя ориентиры, Кир открыл глаза.  Он, как и прежде, находился в своем челноке, нос которого неаккуратными складками был вдавлен внутрь. Приборная доска вместе с парящей над ней голограммой исчезли, оставив после себя груду покорёженного словно ненадежный картон металла. Внезапно где-то над головой Кир услышал рев тысяч труб и невольно втянул голову в шею. Оглушительный протяжный вой гулом отражался от железной оболочки челнока, давя на уши и сводя с ума. Не медля, фризийц щелкнул ремнем, выбрался из кресла и спешно покинул жестяную посудину; еще немного, и барабанные перепонки не выдержат сокрушительного давления. Прижав ладони к ушам, Кир кулаком разбил тонкую пластмаску кнопки аварийного открывания двери и сделал решительный шаг наружу, как только та поддалась. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к серому влажному полумраку, топившему обстановку вокруг. Когда зрение немного адаптировалось и Кир попытался оглядеться, его взгляд тут же зацепился за массивный предмет знакомого цвета, который хоть и выглядел темнее, но все же не настолько, чтобы обмануть наблюдательный глаз Кира. Челнок Азула. Конечно. Он летел прямо за ним. Словно в подтверждение догадки, дверь челнока напротив точно так же откинулась от аварийки и, сильно пошатываясь, оттуда вылез имрахец. Ему, как и Киру, понадобилось несколько секунд, чтобы оглядеться и так же уставиться в лицо напротив. Его глаза сузились, когда ненавистные очертания приобрели смысл.  – Где мы? -услышал Кир.  – Понятия не имею.  – Не ври мне! – явно срываясь, заорал Азул, отчего Кир немного отпрянул, хмурясь, а наглый ублюдок тем временем продолжил, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. – Я следил за тобой! Ты отклонился от маршрута и полетел бог знает куда! Где мы, я спрашиваю?! Зеленые глаза сверкнули убийственным блеском из полумрака, грозя расправой красноречивее любых слов.  – Я же сказал, что понятия не имею, – старательно контролируя голос, ответил Кир. – И я не уходил с маршрута ни на секунду. Несмотря на темень, от Кира не укрылось как жестко сжалась челюсть у имрахца.  – Когда мы выберемся отсюда, я доложу о случившемся по всей форме, и твоя ублюдская задница вылетит из академии навсегда! Я записал картинку голограммы и могу доказать, что ты ушел с маршрута. И тебя никто уже не спасет! Азул угрожающе сделал шаг навстречу. Кир смерил его холодным взглядом, не пропуская ни толики эмоции или мысли;, но если имрахец заявляет, что у него есть доказательства – это интересно. Кир точно знал, что не отклонялся от запрограммированной траектории, но и лицо Азула не выражало ни тени сомненья, выглядел он так, словно был уверен в своих бредовых словах. Интересно, почему? Кир перевел взгляд на ЛА имрахца, пребывающий в не менее плачевном состояние, чем его собственный.  – Думаю, что в ближайшее время тебе это не удастся, – он чуть кивнул подбородком, привлекая внимание к фактам. В этот момент оглушительный рев снова разорвал пространство, давя к земле и оба подростка инстинктивно пригнулись, закрывая уши. В сером влажном воздухе, кольцами скручивающемся вокруг и подкрашенном каким-то белесым паром, Кир разглядел множество металлических глянцевых и матовых выступов сфер и цилиндрических трубок всевозможных размеров. Они врастали друг в друга и, разветвляясь внушительными сооружениями, исчезали за границу видимости в темноте.  – Послушай, – первым сориентировался Кир, – давай оставим личные разногласия до тех пор, пока не разберемся, где мы, – и он выжидающе посмотрел на имрахца, примет ли тот его предложение. Азул молчал, стоял неподвижно, лишь отнял руки от ушей сразу, как только зычный рев волнами разошелся вокруг и погас.  – Как хочешь, – пожал плечами Кир и, выбрав направление, осторожно двинулся вперед. Сейчас ему не было дела до имрахца и его угроз. Судя по всему, у них намечаются гораздо более серьезные неприятности. Снова проходя вдоль плотного скопища стальных труб с перемычками, уводящими пучки ответвлений во всевозможные направления, Кир чувствовал, как неразбериха в голове все больше запутывает последовательность мыслей. Со всех сторон его окружали точно такие же груды организованного металла, как и десять минут назад, когда он выбрался из челнока, но вопрос по поводу назначения удивительной гигантской конструкции все так же висел в сыром испарении конденсата, выделяемого бесчисленным множеством сочленений. В невообразимом масштабе сооружения у Кира не оставалось сомнений. И еще – ни разу Кир не заметил законченность многообразной конструкции увешенной многочисленными гирьками, пружинами, стянутой комбинациями шестеренок и валиков. Хотя основной тип соединения он определил без труда – заклепки, совсем не такие, с которыми ему пришлось работать над собственным ЛА. Эти заклепки иногда были гигантских размеров, с ладонь Кира, иногда же совсем крохотные, не больше четверти ногтя. Кир подошёл ближе к одной из матово-коричневых труб, осторожно коснулся пальцем, на коже остался склизкий влажный след такого же ржавого цвета. Он поднес палец к носу и, растирая жидкость между подушечками, вдохнул характерный запах. Масло. Похожим ребята пользовались для смазки дверей и винтов, облегчая скольжение перемычек.  – Что там? – из-за спины раздался недовольный голос Азула. Кир решил проигнорировать высокомерного имрахца, по пятам следовавшего за ним. ‘Наверное, боится что я убегу без суда и следствия’, – хмыкнул он про себя и, не обернувшись, продолжил исследование, не видя как желваки на аристократическом лице заходили ходуном от подобной наглости. Пройдя еще немного вперед по всё тому же сизо-серому лабиринту, Кир услышал отчетливое звяканье и грохот, словно тысячи тоненьких рычажков совершают монотонный ход, повторяющийся каждые несколько секунд; им вторили удары тяжелых молотов, грузно плющивших звонкий металл. Брезжившее приглушенное свечение впереди было завешено свинцовой дымкой, мешающей увидеть гигантов, без устали работавших на таинственной наковальне. Подростки очень медленно преодолели призрачный туман. В ту же секунду как последние перьевые колечки растаяли перед глазами, адская клоака разверзла пылающий зев перед их лицами. Чудовищные недра громадного котлована гудели жидким пламенем, над которым тянулись мостами линии рельс с вместительными ковшами, доверху заполненными черно-серой рудой. Проходя точно над серединой, ковш замирал и медленно клонился вбок, выбрасывая свой груз в голодную жижу внизу. Крошечная кучка породы таяла и погружалась, чтобы в следующую секунду слиться с бурлящей, клокочущей массой. Справа, в глубине, дышали паром жгучие домны печей, вдоль которых мельтешили темные потоки людей. Подхватывая свободные тачки, они приближались к подъемнику, катившему черноту породы откуда-то из недр, выплевывая ее на верхнюю площадку, позволяя свободно скатываться с горки в свободную тележку, поднимая облако темной пыли. Человечек с грузом отходил, следующий уже подкатывал свою пустую двухколеску, и все повторялось вновь. Люди с наполненными тачками спешили к прямоугольным разъёмам дальше, направо, ссыпали поклажу грубыми резкими движениями, разворачивались и следовали обратно за новой порцией.  – Как думаешь, мы упали вглубь Арессарма? – шепотом спросил Кир.  – Не уверен. Но похоже на шахту, – тер подбородок Азул, озадаченный необычным зрелищем. – Странно, но я ни разу не слышал что Арессарм ведет добычу в шахтах, – словно опомнившись, Азул замолчал и слегка отодвинулся от Кира. – Эй, ребятишки, – послышалось за спиной, —, а вы чего это тут делаете? Кир с Азулом чуть не подпрыгнули от неожиданности и, резко обернувшись, разглядели в сумраке чье-то огромное, круглое, в саже лицо с носом картошкой и мясистыми губами. На человеке был шлем с фонариком и гоглы как у сварщика, судя по всему он являлся рабочим. – Ну, так чё молчите-то? – мальчишки отчетливо слышали незнакомую речь, но переводчик в правом ухе без труда перевел странное наречие. В функции языкового устройство входил не только перевод. С помощью импульсов механизм посылал в мозг сигналы корректируя работу языкового аппарата и заставляя его извлекать нужные звуки и слова по молчаливому желанию владельца.  – Мы заблудились, – неуверенно ответил Азул. Рабочий оглядел их с ног до головы и задумчиво поскреб щеку.  – Тогда отведу вас к боссу, – вынес решение бугай и взмахом руки велел следовать за ним. Двигаясь вдоль металлических внутренностей и лабиринтов, они все больше углублялись в шипящие и скрежетавшие недра таинственного механизма.  – Ты узнал язык? – тихо спросил Кир, приблизившись к шагавшему рядом Азулу. – Нет. Азула это очень напрягало. Они с отцом побывали на десятках планет, где были собраны сотни представителей разношерстных народов Империи, но ему довелось впервые слышать такую речь. Хотя, вероятно это какая-то местная разновидность полужаргона, с которой, естественно, наследный принц не мог быть знаком. Внезапно протяжный свист сирены пронесся над головами ребят, заставив трубы вокруг буквально шевелиться от вибрации.  – Авария! – вскрикнул их новый знакомый и с неожиданной скоростью для грузного тела ринулся вперед. Мальчишки, не сговариваясь, понеслись следом. Оба полагали, что в незнакомой враждебной среде лучше держаться людей или хотя бы человека, не проявлявшего явных признаков агрессии и опасности. Они едва успевали вписываться в неожиданные повороты, возникавшие из темноты, куда мигом ранее нырнул их новый знакомый. Сумасшедшая в экстремальных условиях гонка не вызвала у подростков даже учащенного сердцебиения, но вот тяжелый с испарениями воздух заставлял легкие с жадностью втягивать больше, отчаянно стремясь насытиться редкими молекулами кислорода. Наконец они выбрались из тесноты трубчатого коридора и оказались на небольшой площадке. Бросив быстрый взгляд наверх, Кир не увидел потолка, тающего высоко в темноте.  – Помогите! – Взревел рабочий, схватившись за один из рычагов у ближайшей стены и, наваливаясь всем телом, потянул его вниз. Кир с Азулом не медлили, разом ухватившись за ребристый стержень, торчавший на метр из массива стены. Рычаг подался, надрывно заскрежетал и упал вниз.  – Хорошо! Еще один у противоположной стены! В голосе работяги сквозила какая-то надежда, даже радость. Кир уловил эту размытую интонацию краешком сознания, но анализировать не было времени – они уже неслись к противоположной стороне. Только сейчас он заметил, что гигантская площадка представляет собой решетку, под которой светится та ужасающая жаром пасть, что глядела на них голодным оком пылающего металла минуты назад. От видимой ненадежности опоры и опасного монстра, змеей клубившегося вокруг Киру стало неуютно и он, казалось, понесся еще быстрее, еще стремительнее. До рычага оставалось несколько десятков метров, когда одновременно случилось несколько вещей. Скрежет металла разорвал писклявую сирену на части и сотряс пол под ногами, заставив Кира сбавить скорость, чтобы удержаться на ногах;, но еще один сильный толчок выбил опору из-под ног, Кир упал и перекатился на спину. Незамедлительно раздался взрыв, выпуская ошеломительный поток пара там, где еще секунду назад бежал бедный работяга. Азула же подкинуло в воздух, так высоко, что у Кира сперло дыхание. Пар рассеялся и имрахец полетел вниз. В зияющую рвань дыры, где клокотала огненная лава. Кир молниеносно вскочил и ринулся к проему. Ноги Азула уже скрылись за кромкой обрыва и туда же неумолимо тянуло его тело. Кир практически был на месте, ему не хватало какой-то секунды! Чё-ё-ёрт! Кир прыгнул и сила инерции поволокла его вниз, за Азулом. Одной рукой он схватился за щель покорёженной решетки, что чуть не стоило ему вывихнутого сустава, а другой схватил руку Азула. ‘Есть!’ Ребята повисли над пропастью, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Кир перевел дыхание, мысленно распределил силу, собрав ее в верхних конечностях и сняв ненужный пока щит сознания, стоивший дополнительных сил, трату которых Кир не мог себе позволить. Стало заметно легче. – Жив? – спросил Кир у тёмно-золотой макушки. Азул не реагировал. ‘Если он без сознания…’ – Эй, Азул, ты живой? Имрахец вздернул лицо и с ненавистью уставился на Кира:  – Отпусти! Кир не поверил тому, что услышал:  – Рехнулся! Ползи вверх, давай!  – Отпусти! – Раскатисто разнеслось в пустоте стихшей сирены. ‘У него что, крыша поехала?’ Кир чувствовал как гнев, словно раскалённая лава внизу, закипает в крови. Какого черта он вообще рискует жизнью ради этого урода!  – Если ты сейчас же не подтянешь свою задницу наверх, я так и сделаю! – От напряжения и духоты по лицу Кира текли тяжелые влажные капли. Азул опустил лицо вниз, больше не глядя на фризийца.  – Давай… – едва слышно коснулось слуха Кира. ‘Чертов ублюдок! Высокородная тварь!’ Кир представил, с каким удовольствием он выпустит тонкое запястье и навсегда забудет об отравляющем ему жизнь имрахце. Если бы только…  – Отлично! Решим, что ты поплатился за нападение на Санару. Перекоженное злобой, ненавистью и досадой, залитое слезами лицо блондина снова уставилось вверх:  – Если бы ты был немного умнее, до твоей пустой башки бы дошло, что я не имею к этому никакого отношения, – последние слова он прокричал, от чего Кир опешил. Руки начинали затекать, несмотря на приток дополнительной силы, но разжать пальцы Кир так и не смог, он слышал что секунду назад прозвучавшие слова отмечены искренностью человека, знающего, что ещё миг, и его жизнь оборвется. Как бы невероятно это ни звучало, но Азул не врал, абсолютно точно, неоспоримо, бесспорно и непреложно он говорил чистую правду. Но… Кир всё ещё не мог поверить в услышанное, но если это не он, то… Сухожилия выкручивало спазмом напряженных мышц, пора было что-то решать, иначе они оба погибнут.  – Послушай, – начал Кир, тщательно подбирая слова, зная что от этого зависит исход их плачевного положения. – Если ты сейчас погибнешь, то все равно будешь обязан мне жизнью, пусть и единожды, – Кир сделал паузу. – Если спасемся – дважды, – снова тишина. – Но у тебя останется шанс вернуть долг, как бы противно тебе не было.  Всё. Кир знал, что теперь решение за Азулом. И еще он ясно осознавал, что не сможет отпустить руку имрахца. Жизнь неожиданно четко и просто расставила все по полкам. Если Азул не повинен в нападении на Санару, то и смертного греха за ним нет, кроме того, что он настоящая сволочь и придурок. Но разве это основание для того, чтобы желать смерти? Однако, долго они все равно не протянут, а значит, если через пару секунд Азул не согласится, Киру не останется ничего кроме… Вторая рука впилась в его напряженную конечность, и Кир выдохнул, поняв какой выбор сделал Азул. Видимо честь и гордость, в какой бы извращенной форме они не представлялись, все же присутствовали в этом ударенном на всю голову принце. Азул вскарабкался по телу Кира наверх, неприятно заехав в нос подошвой, заставив фризийца выругаться про себя. Как только Кир почувствовал легкость, он схватился за решетку второй рукой и, превозмогая напряжение и усталость, подтянулся. Имрахец, схватив его за куртку, также тянул вверх. Вместе они устало рухнули на решетку, задыхаясь от изнеможения. Расслышав странные крики и возгласы Кир повернулся на бок. Через огромных размеров прореху, проделанную взрывом, кучка людей им что-то кричала, размахивая руками и тыкая пальцами.  – Надо опустить рычаг, – слабо произнес Азул, не глядя на Кира и пытаясь встать. У него получилось. Фризиец, распрямившись, с трудом последовал за Азулом. Они вцепились в крепкую сталь.  – На счет три, – скомандовал Кир, готовясь избавиться от остатков энергии, точно так же обессилевший Азул не стал спорить, а сделал глубокий глоток воздуха. Кир сконцентрировался понимая, что вдвоём эту задачу будет трудно осилить и ему понадобятся вся оставшаяся энергия. – Раз, два… три! Взрыв силы вспыхнул из недр души фризийца и погрузил безвольное сознание во тьму.

====== Глава 13 Гибнущая звезда ======

Кир с трудом выходил из тянущего небытия после долгого сна, не торопясь раскрывать глаза. Вот уже какое-то время он прислушивался к тому, что происходило вокруг. Судя по тихому монотонному пиканью работали какие-то приборы, приглушенный свет не бил в закрытые веки и не заставлял морщиться. Чуть позже его слуха достигли глухие перестуки и свисты кипящей неподалеку работы. – Долго еще будешь дрыхнуть? – Кир, узнав недовольный голос имрахца, все же заставил себя разлепить веки, не забыв про себя отметить, что его пробуждение не осталось незамеченным. Бледный, с убранными назад волосами, что чуть поблескивали от влаги в свете ночных ламп, Азул сидел слева на железной койке, не глядя Киру в лицо. – Я знаю где мы, – его холодный сдержанный тон не сразу донес до Кира всю важность сообщения. – Ну? – с легким от слабости нетерпением спросил фризиец, зашевелившись и пытаясь сесть повыше. – На Сидерисе. Кир нахмурился, попытался припомнить название планеты или хотя бы приблизительные координаты в отрезке Млечного Пути, но в голову ничего не приходило; возможно, виной тому являлось неприятное головокружение, последовавшее за недавним пробуждением. – Не могу вспомнить, – наконец пробурчал он, недовольный тем, что ему приходиться обращаться за помощью к имрахцу. – И не вспомнишь. Судя по всему, местные обитатели слыхом не слыхивали ни о какой Империи, императоре или знакомых нам мирах. – Как ты узнал? – все больше приходил в сознание Кир. – Ясно как, – недовольно отмахнулся Азул. – Проснулся и начал объяснять кто я, требовал предать информацию на Имрах, а люди в белых халатах посмотрели на меня как на психа и решили, что от стресса при аварии у меня помутился разум. – Азул презрительно усмехнулся. – Может, они просто не знают об Имрахе? Азул кинул злобный взгляд на Кира, словно сама идея такой возможности была смехотворна и невообразима, но всё же ответил: – Я сказал, что мы кандидаты на трон и Император будет недоволен нашим исчезновением, на что они покачали головой и заставили выпить лекарство. – Значит, мы где-то далеко, – еще больше свел брови Кир и задумался. – Так далеко, что они даже про Землю никогда не слышали, – пробубнил зеленоглазый. Кир хотел было переспросить, уверен ли Азул в этом, но по растерянному лицу имрахца понял, что этим лишь еще больше разозлит принца – наверняка он тоже об этом спросил и натолкнулся на ту же реакцию. Но как, каким образом обитатели этого мира не знают о Земле? Ведь все гуманоидные расы являются потомками землян, а значит, и они тоже. Или же есть еще ветви, о которых ничего не известно? Но была ещё одно, чего Кир никак не мог понять. – Как мы могли оказаться на другой планете? – Я думал об этом. Когда ты влетел в пещеру, то просто исчез с моих радаров. А потом этот гиперпрыжок... Наверное, мы угодили в ‘кротовую нору’ – что-то типа блуждающего межпространственного тоннеля, другого объяснения, как мы могли переместиться с Арессарма на богом забытую планету я не нахожу. Несмотря на всю невероятность теории Азула, это представлялось единственно мало-мальски логичным объяснением. Кир не мог проигнорировать тот факт, что они действительно совершили прыжок, поэтому возможность очутиться за миллионы тысяч световых лет нельзя отбрасывать. – Тебе удалось узнать что-нибудь про этот Сидерис? – Не много, – недовольно откликнулся Азул вырванный из таких же путаных размышлений. – Только то, что это ‘наша’ родная планета и нам следует вернутся к работе как можно быстрее. – Какой работе? Азул устало повернулся к Киру: – Когда я очнулся и начал нести чушь, по их разумению, они сказали что возможно, мы из котлована, в котором случилась авария. Мой диагноз – потеря памяти вследствие сильного потрясения, – Азул закусил губу. – И я подумал, что нам будет безопасней прикинуться местными, согласившись с их идиотской версией. Пусть считают, что мы с участка, где произошла катастрофа, кстати та, которую мы пытались предотвратить, помнишь рычаги? Кир кивнул. – Мы не успели, но все же завершили работу, то есть мы знали, что делать в той ситуации, это факт в пользу того что мы действительно работаем где-то здесь. Нашу одежду утилизировали как непригодную без лишних подозрений и обещали выдать новый комплект, значит, и здесь мы не вызвали подозрений. Не уверен, что бы нас ожидало, знай они, что мы пришлые. А так у нас появится свобода действий, мы сможем выяснить, в какую дыру вселенной нас занесло и вернемся домой так, что, может, они и вовсе не заметят. Рассуждения Азула показались Киру вполне логичными, и он был абсолютно прав в том, что в этом неизвестном мире им ни на что не приходилось рассчитывать, если уж об империи здесь слыхом не слыхивали. – Они спросили наши имена и должности, но я прикинулся что ничего не помню. Сказал, что мы клепали – это единственное, что пришло мне на ум судя по обстановке, и кажется, они были довольны ответом, кивнув и сказав, что найдут нам места где-нибудь ещё, а также займутся поиском наших родственников, если таковые имеются. Это натолкнуло меня на мысль, что если мы окажемся сиротами, никто не удивится. Должно быть, жизнь у них не сахар, если второе, что у меня спросили, после того как справились о самочувствии – где я работаю. – Азул развернулся в сторону двери. – И еще, – неожиданно вспомнил он, – я воспользовался моментом и попросил, чтобы нам немного рассказали о планете и чем мы тут якобы занимаемся, чтобы хоть немного компенсировать ‘провалы в памяти’. Они согласились, сказав, что если и ты, придя в себя ничего не вспомнишь, тогда они так и поступят. От обилия информации голова кружилась всё сильнее. – Сколько времени я потерял? – Сегодня третьи сутки, как мы здесь, – снисходительно поделился Азул с явным чувством превосходства в голосе. – Я пришел в себя вчера Кир снова кивнул. – Мы можем кого-нибудь позвать? – Кнопка на ручке слева, только можешь не утруждать себя – через полчаса обед. Кир промолчал, чувствуя себя слегка неуютно от того, что так много пропустил и позволил блондину принять столько важных решений, а что, если бы он совершил какую-нибудь глупость? Ладно, что сделано то сделано, и пока все было сносно. У них есть план и шанс разобраться в ситуации, и если все пойдет гладко – вернуться домой. Ведь если они как-то сюда попали, значит, должен быть обратный путь. – И кстати, – заговорил Азул, все так же старательно отворачиваясь, – я благодарен за спасение моей жизни. Его тон звучал холодно и официально. ‘Интересно, за первое или за второе?’ – но видимо, столь несущественный факт был намеренно проигнорирован, ведь не забыл же он в самом деле. – Но в долгу я оставаться не собираюсь, – словно вогнав гвоздь, закончил имрахец, и Кир почувствовал всё его раздражение и негодование из-за того, что такое сиятельство как Азул оказался обязанным ‘безродному крестьянину’. Кир безразлично кивнул и откинулся на подушку – водоворот в голове все никак не желал униматься. “Что ж, будем решать проблемы по мере их поступления, сейчас необходимо подкрепиться и убедить незнакомцев в выдуманной амнезии.” Как и сказал Азул, ровно через полчаса принесли обед. Кир сделал в голове пометку, что час разбит на шестьдесят минут по шестьдесят секунд, как и по межпланетному стандарту, следовательно, что-то общее между их мирами все же было, и решил, что как только они останутся наедине с Азулом, он поделится своим наблюдением, раз уж тот снизошёл до того, чтобы все ему объяснить. Хотя, вряд ли стоит засчитывать действия имрахца как искреннее желание помочь – сейчас они были в одной лодке и действовать сообща было в их общих интересах. Да и наушник-переводчик знал этот язык, исправно дублируя раскатистое наречие, одно это уже вселяло определенную надежду. На обед они получили какую-то мягкую светлую кашицу, которая, несмотря на сомнительный вид, приятно пахла и оказалась вкусной. Увидев, что Кир очнулся ему тоже принесли порцию. – Ешьте, ешьте, ребята, набирайтесь сил, – подбадривал мальчишек доктор, по крайней мере Кир сделал такой вывод исходя из светлых одежд мужчины сорока лет, что совсем не походил на работягу, которого они встретили ранее. Он был среднего роста, подтянут и гладко выбрит, под глазом у него был небольшой поперечный шрам как от пореза. – Меня зовут Орвос, ребятишки, и если вас что-то беспокоит, не стесняйтесь, сразу говорите, что не так, – он дружелюбно улыбнулся увидев с какой жадностью они накинулись на еду. Орвос действительно являлся врачом четвертого отсека или котлована, как чаще звали отсеки обитатели третьего цеха. Он дал парням время расправиться с едой, незаметно разглядывая русого парня с серыми глазами. Через несколько минут он убедился, что и второй мальчик здоров, вот только и в нем, как и в его товарище было что-то необычное, настолько неуловимое, что даже наблюдательному глазу Орвоса не удавалось выхватить зудящую деталь, не дающую покоя, но он решил пока не сдаваться. – Надеюсь, вы оба хорошо отдохнули. Чем порадуете? – оба парня мгновенно уставились на доктора. Тот перевел взгляд на Кира. – Твой друг ничего не помнит о том, кто он и откуда. А ты? Кир попытался придать лицу как можно более растерянный и безобидный вид, затем сдвинул брови и расфокусировал взгляд, словно о чем то размышляя, но после минуты молчания сдался и, покачав головой, ответил: – Ничего не помню. Орвос продолжал пристально разглядывать чуть вздернутый нос парня и темно серые глаза. Он не до конца поверил мальчику – как бы хорошо тот не сыграл, уж слишком взрослый дух оставил отметины на плотно поджатой нижней губе и еле заметного хитрого прищура затаившегося в уголках глаз ‘Если он и не помнит, то точно о чем-то умалчивает.’ Хотя – та жизнь, которую вели уже многие поколения сидерианцев могла просто изменить лицо юноши, оставив отпечаток непосильной для детей работы и тягот лишений, с коими был знаком каждый. Орвос выдохнул, решив, что время расставит все по местам и наверняка ему удастся понять, кто такие эти мальчишки, ведь в конце концов именно ему выпало приглядывать за ними. Искать двум беспамятным детям няньку никто не собирался, и не из-за безразличия, а просто в жизни гибнущей планеты были более важные приоритеты. – Раз уж и ты ничего не помнишь, то, пожалуй, я расскажу вам то, что необходимо знать. Если у вас появится вопросы можете меня прервать или оставить до окончания истории. Отойдя к противоположной стене комнаты, Орвос уселся на вращающийся стул и оперся локтем на стол, сцепив руки перед собой. – Как я успел упомянуть, – доктор бросил взгляд на Азула, имея того ввиду, – ваш дом называется Сидерис. Это небольшая планета, не имеющая спутников и вращающаяся вокруг яркой звезды, в несколько раз превосходящей ее в размерах. К сожалению, несколько веков назад наши ученные обнаружили, что вращение ядра планеты замедляется, а вместе с тем погибает и мир Сидериса. У нас поползли полюса, меняя форму сферы, ослабели магнитные поля, начала падать температура, нанося непоправимый ущерб флоре и фауне планеты, а также влияя на генную структуру организмов. В общем, жизнь на Сидерисе начала стремительно затухать, не давая эволюции совершить привычный ход и адаптировать живые организмы к изменениям. Орвос закинул ногу на ногу и потер шею, будто разминая от тяжелого бремени. – Вначале лучшие умы планеты бились над тем, чтобы остановить или хотя бы замедлить наступление катастрофы, пытались даже ‘завести ядро’, но увы, грунт нашей планеты представляет специфическое соединение, напоминающее смесь металла и стекла, устойчивое к определенному типу воздействия, скажем, строительство мегакомплексов на поверхности, и чрезвычайно хрупкое при любой попытке глубинных работ. Проще говоря при использовании многих видов сверл для рытья скважин, каналов или жил грунт дает гигантские трещины, паутиной разламывающие основу во всех направлениях за доли секунды. Поэтому проникновение к мантии и ядру стало невозможным, а значит, об этой идее пришлось забыть. Доктор перевел дыхание и отпив воды из стакана продолжил: – Переселение на другую планету рассматривалось вначале как возможная перспектива и являлось одним из проектов, но оказалось, что наши организмы слишком сильно зависят от полей Сидериса – всё, начиная от кровяного давления до внутреннего локального, стабилизирующего каждый орган в отдельности, держится на воздействии магнитных полей. Научный отдел определил, что функционирование организма в привычном, не наносящем здоровью вреда режиме возможно на внушительном расстоянии, около четырехсот тысяч миль, но увы, этого недостаточно чтобы найти и заселить другую планету. Пока доктор вел свой неспешный рассказ, Кир подумал, насколько видимо сложное приспособление стабилизатор поверхностного магнитного поля. Этот самый прибор размещался вместе с кислородопроизводящими установками и, не задевая подземных пластов планеты, создавал привычную для гуманоидов магнитную оболочку вместе с другими подполями. Он, Кир, даже никогда не задумывался, насколько необходимо данное устройство. Оказывается, здесь оно могло стать бесценным... Доктор тем временем продолжил: – Как я уже сказал, это был один из начальных проектов, который пришлось отложить в сторону, тем более что имелся другой подающий большие надежды, и выглядевший хоть и невообразимо трудоемким, но вполне осуществимым – на базе паровых установок, являющихся основополагающим источником энергии на Сидерисе. От Орвоса не укрылось, что подростки еле заметно переглянулись; интересно, что такого необычного было в его сообщении. – Этот проект возглавляет Главный Инженер, человек, – на этом слове доктор слегка запнулся, – человек, подаривший гибнущей планете надежду на спасение. Именно над этим проектом трудится вот уже которое поколение сидерианцев, и мы как никогда близки к завершению. День Икс уже назначен, и идет обратный отсчет. Доктор погрузился в собственные размышления оставив ребят размышлять о сказанном. – А что должно случиться в День Икс и что это за проект? – вернул его в действительность Кир после долгой паузы. – Мы строим новую планету, – ответил Орвос,просто, как будто сообщал о строительстве нового моста через реку. Кир с Азулом лишились дара речи. Они, конечно же, знали и слышали о многих чудесах инженерии и конструкторской мысли, но строительство целой планеты! – Вы не ослышались, – решил подтвердить доктор собственные слова, видя вытянувшиеся лица парней. Он отлично понимал, что для каждого жителя Сидериса этот факт являлся непреложным и неоспоримым, но, судя по реакции ребят, новость их глубоко шокировала. Наверное, они и вправду ничего не помнят, решил он. – Мы строим новую планету, больше чем эта и намного удобнее. Мы решили построить для себя идеальный мир, собрав всё лучшее и наиболее ценное на собственной планете и привнеся те изменения, которые превратят нашу новую землю в обетованную. – Но каким образом можно добиться такого результата? – сбивчиво встрял Азул. – Хотя бы то же самое ядро... – Ты прав – это непросто, и, пожалуй, ‘сердце’ – так мы обозначаем ядро планеты, является одним из самых сложных этапов. Главный инженер планирует поместить внутрь планеты часть огненной звезды. Она настолько большая и жаркая, что при заимствовании некоторого количества горящей породы не должно ничего случиться; затем мы разместим в её центре и, под действием собственного жара, она заплавит сама себя в оболочку, дав толчок новой жизни. По характеристикам новый мир будет близкой копией Сидериса, – доктор споткнулся и нахмурился, – вернее, копией планеты до Большой Стройки, до того, как мы развернули строительную площадку планетного масштаба и перекачали почти все имеющиеся здесь ресурсы. Сейчас Сидерис лишь жалкий призрак былой красоты, хотя когда я родился, он выглядел так же, как и сейчас, но деды передают от прадедов легенду о прекрасном Сидерисе... Именно её мы и стараемся воплотить всеми силами... Ребята видели, с каким напряжением давались эти слова доктору. – После того, как новое ядро будет помещено в конструкцию, предстоит столкнуть Сидерис с эллипса вращения вокруг нашей звезды и поместить на его место Мать... – Мать? – непонимающе переспросил Кир. Свободным ухом, там где не было наушника, ему послышалось нечто вроде ‘гея’ или ‘зея’. – Да, – едва заметная улыбка коснулась уголков рта Орвоса, но так и не добралась до глаз. – Это название проекта и будущее имя нашей новой планеты – Мать. Киру давно не приходилось слышать столько надежды в таком обыденном слове, что раздается на сотнях языках в тысячах мирах. Ему стало грустно и захотелось домой. На Азула Кир даже не смотрел, отчего-то он даже не сомневался, что имрахец думает о том же. – Это кажется очень сложным, – осторожно заметил Азул. – Ещё бы, – без колебаний согласился доктор, – день Икс, который случится через сорок три дня, вообще на грани фантастики, но мы все так долго к этому шли, что думаю, готовы. Мы с пеленок знакомимся с планом и работаем изо дня в день над его осуществлениям. Гибель планеты вообще не самое легкое событие, – попытался иронизировать доктор, но шутка, и без того сомнительная, вяло упала между тремя находящимися в комнате, да так и осталась лежать у ног врача. – Ладно, – поднялся Орвос, – думаю, на сегодня хватит. Завтра я отвечу на ваши вопросы, если таковые ещё останутся, а сегодня всё, отдыхайте. Видя умученный мыслью взгляд русоволосого доктор понял, что столько информации может только навредить еще не вернувшейся памяти; блондин выглядел лучше, но и его взгляд к окончанию речи доктора наполнила усталость. ‘Бедные дети’, – подумал про себя доктор, и имел он в виду не только двух странных мальчишек, временно занявших палату, но и всех детей Сидериса, которые никогда не узнают, что такое детство. Как только ребенок обучался выполнять простые действия или поручения более или менее осмысленно, для него находилась работа, пусть самая элементарная и незначительная, но и ее кто-то должен был выполнять. Кто-то должен был протирать пыль, разносить еду тем, кто не спускался в столовую, трудясь без отрыва от производства, доставлять сообщения, если телефонная линия выходила из строя из-за взрыва или других неполадок и еще много всего, что могли делать дети – помощь на кухне, в Научном отделе, канцелярии, везде, где требовался неквалифицированный труд. Со временем, взрослея, становясь подростками, они занимали место с более тяжелыми задачами, рабочие часы удлинялись и нагрузка медленно, но верно выжигала юношескую энергию, энтузиазм и желание внести свой вклад в общее дело. Сегодня доктор жалел этих мальчишек и тех, что были до него и, наверное, чуть-чуть, самую малость ему взгрустнулось о собственном, так и не прожитом детстве, таком как в книгах, где дети росли играли, посещали кино и театры, ходили в общеобразовательные школы, где могли научиться чему хотели, даже таким бесполезным в тяжелое время наукам как рисование, музыка, драматическое искусство. Они ездили в лагеря на море – Орвос слышал о море и видел картинки – ходили в клубы по интересам и играли... Сердце, все еще молодое, но такое выжатое жизнью, напряженно сжалось, заставляя доктора остановиться и прислониться лбом, покрытым испариной к такой же теплой стене. ‘Жарко’ Здесь, на нижних уровнях сталелитейного и рудодобывающего производства всегда было жарко и невыносимо душно. Доктор расстегнул верхние пуговицы рубашки, стараясь сделать вдох. Он давно не питал иллюзий по поводу своего здоровья и будущего, но те, те кто придут после него, узнают, что такое жизнь из сказки что давным-давно была былью. Эти новые дети и люди будут счастливы и Орвос отдал на жертвенный алтарь все силы и душу ради этой мечты, как до него это делали его деды и прадеды.