Текст книги "ВТОРОЙ УРОК - Сидерис- (СИ"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

====== Глава 3 Драка ======

«Чертова железяка!»

Кир закинул клепальный аппарат в угол. Пот тек по лицу, а рабочий комбинезон, выданный для черной работы, едва не дымился от усилия. Очередной лист был испорчен, а значит, снова придется становиться в очередь на 3D принтер, а она была не маленькой, как-никак, на курсе после первого года обучения осталось пятьдесят четыре человека, и у всех такие же проблемы. Многие ребята решили заменить некоторые части конструкции челнока деталями из более легкого сплава, отлитых на специальном принтере, чья сущность работы заключалась в следующем: вводишь значения в систему, указывая размер, сплав, конфигурацию и другие параметры, и чудо-машина выдает запрошенную деталь на выходе. Вся сложность заключалась в том, как ее установить. Сварка не подходила. Во-первых, облегченный сплав часто включал непригодную для плавки пластмассу, а во-вторых, конструкция ЛА основывалась на заклепках как на гибких соединениях. Во время полета любой челнок производит вибрацию, которую нужно погасить, иначе всё развалится как дребезжащий тарантас на ухабистой дороге. Подвижная заклепка тушила вибрацию волн, позволяя соединениям двигаться, сварка же делала аппарат намного жестче. Поэтому, как только ЛА одного гения с оглушительным грохотом ржавой посуды рассыпался над взлетной площадкой после минуты полета, пришлось клепать. Однако не тут-то было, клепальный процесс, кажущийся на первый взгляд простым и понятным, требовал навыка, которого увы, ни у кого не было. Именно поэтому очередной ЗD-«листок», который Кир пытался присоединить вместо железной пластины внутренней обшивки, был безнадежно испорчен и отброшен в сторону бесполезным хламом.  – Бросал бы ты это дело, – заметил Кмарак, подошедший «техник». Он как раз и был тем четверокурсником, ответственным за проект Кира. Фризиец промолчал, он и так прекрасно знал его мнение. Как только Кир представил свои проекты профессору Аксипитеру, то сразу же озвучил идею, что хотел бы воплотить один конкретный, находя его наиболее интересным. Профессор долго рассматривал чертеж, поправил несколько несущественных ошибок, но разрешение дал, предупредив, что осуществить задумку будет нелегко. Во-первых поджимало время, а во-вторых, Кир не до конца знаком со всеми нюансами рабочего процесса. «Не волнуйтесь профессор, я справлюсь», – тихо ругал себя Кир, вспоминая свой самоуверенный ответ, пышущий наивной бравадой. Наверное, нужно было от чего-то отказаться, но задумка была настолько хороша, а Раймах помог выполнить многочасовые расчеты в ущерб своему проекту, что отступиться от задумки просто не хватило сил. И Кир продолжал сражаться. Он решил сперва разобраться с внутренней обшивкой челнока, заменив металлические детали на более легкие, вырезав все ненужные части, которых, кстати говоря, было не так уж много: небольшой вспомогательный кулер, охлаждающий железную коробку ЛА изнутри, да пара стационарных ящиков скромных размеров для запасных деталей и прочего барахла, так что, помимо кресла пилота, остались только второй аккумулятор и аптечка. Что касается модификации двигателя, то с помощью той же самой чудо-машины, Кир собирался сделать капсулу, куда бы помещался его турбореактивный «мотор», но с таким расчетом, чтобы она была больше размерами и позволяла дополнительному воздуху проходить через компрессор по внешнему контуру увеличивая общую тягу. И это был еще не конец. Поскольку часть кислорода, проходя через двигатель, не сгорала вовсе, и плюсовался воздух второго контура, Кир решил добавить мини-камеру позади турбины, куда подводилась еще пара топливных каналов. Эта камера смогла бы обеспечить Кира форсажным моментом в случае необходимости, увеличивая скорость на сорок две целых семь десятых процента. Правда, эффект был строго ограниченным во времени, и потребление топлива увеличивалось почти на восемьдесят пять процентов, но Кир хотел рискнуть и собрать такую машину. К тому же бак его ручного «монстра» был довольно внушительным – грех не воспользоваться такой возможностью. Раймах помог с химическим составом горючего, когда Кир решил изменить процесс очистки; ведь чем больше частиц оставалось в топливе, тем лучше оно горит, а дополнительная тяга поверх основного контура будет вспомогательной камерой охлаждения, что опять же увеличивало мощность без затрат. Таким образом, Кир облегчал конструкцию и увеличивал мощность двигателя, запасаясь форсажным моментом как тузом в рукаве. В теории все было захватывающе, но вот на практике Кир столкнулся с банальной проблемой нехватки времени, умения и ресурсов. Каждую свободную минуту он проводил в ангаре, снова и снова мучая клепальный аппарат. Испортив очередную деталь, он открывал локальную систему, предоставляющую доступ с любого компьютерного устройства и записывался в очередь на новую. Все бы ничего, но деталь не появлялась по мановению палочки, и парню приходилось ждать. Снова и снова. Ангар был открыт с семи утра до девяти вечера, а 3D-принтер работал под присмотром профессора с семнадцати часов дня, после окончания лекций. «Вот если бы можно было поработать подольше… одному…», – размышлял Кир, тогда он, пожалуй, смог бы склепать конструкцию быстрее, ведь в случае брака нужный элемент будет готов за какие-то десять минут.  – Будешь столько возиться, не успеешь закончить даже внутреннюю обшивку, не говоря уже о двигателе, – снова отвлек Кира четверокурсник. Он немного раздражал, вечно наблюдая со стороны, вальяжно облокотившись на балку, и кажется, Кир ни разу не видел, чтобы тот доставал руки из карманов, вот как сейчас. Кир молчал.  – Ну раз упрямишься – твое дело, – Кмарак отвернулся и ушел восвояси – вот и вся помощь, низкий поклон. Кир уронил ключ и сел на бетонный пол. Нет, что-то нужно было менять, иначе затею ждал провал. Решено. Этим вечерам, он проникнет в ангар после отбоя и попытается поработать еще несколько часов. *** Как только свет в коридорах погас, Кир выбрался из комнаты и направился вдоль темного прохода. Крадясь мимо двери Санары, он автоматически приложил руку к электронной панели ключа, распознающего скан ладони владельца. Он делал это уже множество раз, с той первой ночи, когда он впервые выбрался в техотсек, и потому заведомо знал, что панель засветится красным, отказывая в допуске. Конечно, ведь она была настроена на конкретного студента и замыкалась автоматически после его входа или выхода. «Красный»  – Да неужели, – пробурчал Кир и быстро двинулся к лестнице – нечего было понапрасну терять время. Ему так и не удалось нормально поговорить с Санарой. Каждый день они сидели друг напротив друга в столовой, молча ели, иногда урывками бросая беглый взгляд. Кир соскучился, иногда ему хотелось наплевать на все, потянуться через стол и дернуть ее за нос или за волосы. Но это были лишь желания. Кир не решался завести разговор на людях, а Санара никогда не оставалась в одиночестве. Подкинуть записку было рискованно, особенно учитывая, что рядом с ней он не садился ни на одной лекции. И чем дольше тянулось такое положение вещей, тем сложнее казалось изменить ход событий. Подойди он к ней сейчас, возможно, набил бы кому-нибудь из ее постоянных «поклонников» морду. Подросток заметил, что неизменно раздражается, видя как ребята заглядывают ей в глаза и, превосходя ее в росте, нависают сверху, пытаясь создать доверительную атмосферу, как будто у них там секреты. Кир с усилием подавил очередную волну гнева. Радовало только то, что, кажется, мирионке было все равно. Хотя откуда ему знать наверняка, они больше не общаются. В самом начале, она попыталась подсесть к нему на верхний ряд. Кир бросил еле слышное: «Извини», и пересел, добавив одним лишь взглядом и сгребая вещи с парты – «надеюсь, ты понимаешь». Пусть его считают высокомерным уродом, это вряд ли повлияет на его «популярность», а вот Санара может пострадать, так что и думать здесь было не о чем. Кир без особых усилий проник в ангар, с лихвой изучив устройства вентиляционных систем Прайма и подсобных помещений, во время вылазок на крышу из оранжереи – система технических отсеков была и того проще. Спутников у Прайма не было, поэтому темнота окутывала плотным покрывалом все вокруг, не давая тусклому свету звезд проникнуть внутрь густого мрака. Кир, воспользовавшись карманным фонариком, шел вдоль стоящих длинными рваными рядами челноков, как вдруг услышал шорох. Он застыл, прислушиваясь. Шуршание и тихий скрежет раздавались откуда-то слева, оттуда, где недавно вполз в вентиляционный канал он сам. Кир застыл рядом с чьим-то ЛА, размышляя. Очевидно, что это не профессор. А может, кто-то, как и он, решил поработать ночью? Если так, то этот неудачник явно заблудился в поворотах и вот уже несколько минут ползает туда-сюда от одного тупика к другому. Вот идиот! Надо же было заранее просчитать маршрут и примерное расстояние рукавов. Черт, он пополз в неверном направлении. Такими темпами он уползет к западной заглушке и останется в этом лабиринте до утра, пока кто-нибудь его не обнаружит и не сдаст… Так и есть, именно туда он и полз. Кир скрипел зубами. Если это был один из тех придурков, что игнорирует его существование и скалится, когда прихвостни Азула стараются его зацепить, то ему, Киру, было решительно плевать. Но если его поймают, не закроется ли тайный лаз фризийца навсегда? И что будет с великолепным планом Кира под кодовым названием «ночная смена»? «Черт! Этот дебил шумит слишком громко, точно кто-нибудь услышит!» Кир поспешил к стене, где крепилась ближайшая кишка выхода из вентиляционной трубы. Подпрыгнул, ухватился за первую из двух перекладин и, подтянувшись, скрылся в зёве; правильно, что он решил не прикручивать крышку, продумав неожиданное отступление, если кто-то нагрянет в ангар. Юноша бесшумно полез навстречу незваному гостю, который от досады и вовсе не заботился о секретности, и теперь эхо длинной трубы разносило стуки-грюки по всему пространству обширного сооружения. Еще один изгиб, и Кир доберется до…  Бах!!! Протирая лоб, Кир уставился вперед, стараясь из-за звезд, полыхавших перед глазами, разглядеть, что за фигня творится! О нет!  – Только не ты! – еле сдерживая голос, прошипел он. «И-и-и!» – схватившись обеими ладонями за лоб, подавила вскрик Санара.  – Какого фига ты здесь делаешь? – кипятился Кир, отмахиваясь от дежавю просквозившего по краюшку сознания – примерно так они с Санарой и познакомились. Санара, не опуская ото лба рук, уставилась на него в упор, стараясь что-то разглядеть в тусклых красных отсветах ночного освещения, косыми линиями проникавших внутрь из ангара сквозь решетки. Кир так соскучился, что это немая сцена раздражало его еще больше.  – Заняться нечем, что ты тут забыла? – грубо бросил он.  – Я увидела тебя и пошла следом, – насупившись, ответила девчонка. – Где? – он был уверен, что заметить его в темноте было невозможно.  – Ну… мне показалось, что я слышала шум у двери, – смешалась Санара, —, а когда я выглянула наружу, то увидела, как кто-то скользнул в шахту лестницы, и… и мне показалось, что это был ты.  – А если бы это был не я? Санара дернула плечами, словно оправдываясь, и потупила взгляд.  – Ладно, я тут хотел поговорить… – начал Кир, и запнулся. О чем собственно? Что он мог сказать?  – О чем? – не выдержала девочка после некоторого молчания.  – Забей, – бросил Кир и начал разворачиваться, пора было выбираться отсюда. – Я решил поработать ночью, а то ни за что не успею.  – Здорово, я с тобой.  – Ладно, – без особого недовольства согласился Кир, – только выучи схему вентиляции, а то спалишь всю контору. – Угу. Кир уже успел прилично освоить 3D-принтер, и они с Санарой принялись за работу. Вдвоем было гораздо веселее, и подросток иногда даже забывал говорить шёпотом, с воодушевлением делясь своими идеями и мечтая, как здорово будет полетать над Герконом. *** Уже через неделю ночное время стало самым ожидаемым для Кира. Наконец можно было расслабиться и не ждать удара в спину; напряжение за целый день отпускало, и Кир становился собой. Они болтали обо всем на свете; Санара часто возмущалась поведением одногруппников и предлагала сообщить учителям, на что Кир только хмыкал и просил подать инструмент. Пару раз он пытался отправить ее к своему челноку, чтобы та хоть немного поработала, на что Санара ему возразила: «Зачем? Ты же все равно выиграешь». Кир не разделял уверенности девчонки, но точно хотел сделать все от него зависящее, чтобы продемонстрировать собственные возможности, которые держались не на деньгах и не на знакомствах. К тому же он был полностью захвачен собственным замыслом и предвкушал, как будет любоваться результатом уже через пару недель, на пробной гонке. Они проводили в ангаре два-три часа, а после возвращались по одному. В целях конспирации было решено, что первым на крышу отправляется Кир, и ждет Санару у вентиляционного отсека в ангар; обратно первой уходила Санара. *** Как обычно, глубоко за полночь, выбравшись из люка, Кир дышал теплым воздухов вечного лета Геркона. Атмосферу планеты поддерживали гигантские установки, расположенные на полюсах планеты. Но разработчики пытались сохранить оригинальные климатические условия, и потому засушливая погода осталась отличительной особенностью желтой планеты. Выждав положенное время, когда Санара должна была добраться до своей комнаты, Кир пошел обратно. Проходя по коридору третьего этажа, Киру послышались какие-то шорохи, доносившиеся из комнаты Санары. Он подошел ближе – горел зеленый, значит, комната не заперта. Почему? Не думая, Кир приблизился, и дверь послушно отъехала, отвечая на датчик движения. Взгляд привыкших к темноте глаз выхватил две крупные фигуры; одна из них прижимала к стене третью, поменьше – Санара! Тот парень, что не дрался с Санарой двинулся на Кира, надеясь застать его врасплох. Ха! Кир на автомате провел двойку, ударил быстрым джебом, дезориентировав противника и, сделав быстрый шаг, добил прямым, левой. Противник схватился за лицо и ухнул о стену, заваливаясь направо от Кира. Тем временем Санара вывернулась из захвата и провела болевой, уводя руку противника назад, тот взвыл. Кир отдал голосовую команду – включить свет. Это был Трия! И тот его дружок из ангара! Санара все еще зажимала руку Трии, когда Кир молниеносно подлетев, схватил того за волосы и что было сил грохнул о пол, надеясь что у того треснет череп. Увы, Трия только взвыл от боли и сплюнул кровью.  – Если ты, мразь, сию же минуту не скажешь, кто тебя прислал, я сломаю тебе пальцы, по одному, чтобы ты больше не доставлял людям проблем! – медленно, с расстановкой прорычал Кир.  – А-а-а! Я сам пришел, ублюдок! – тот рванулся, пытаясь высвободиться из стальной хватки, за что немедленно был впечатан в пол.  – Как открыли дверь? – Кир лишь мельком глянул на Санару, та дернула плечами и убрала с лица разметавшиеся золотые волосы. Трия жалко скулил, пытаясь параллельно сыпать проклятиями, и Кир в приливе злости схватил его за пальцы и болезненно надавил.  – У тебя секунда, урод, пока я не начал.  – Лимар, Лимар! – закричал поверженный враг, не заботясь, услышит ли их кто-нибудь, – Лимар дал универсальный ключ, – взвыл он от боли, – отпусти!!!  Кир, по-звериному озираясь, увидел в углу у входа пластину универсального ключа. Он отскочил от Трии, схватил прозрачный квадрат и метнулся в коридор – там все еще было темно. Далеко идти не пришлось – комната Лимара была в нескольких метрах. Он бухнул пластину на панель, прикладывая сверху руку. Дверь отъехала. Свет! – скомандовал Кир. Двое мальчишек на стоящих по разные стороны комнаты кроватях засуетились, запутавшись в простынях и не понимая, что происходит. Справа Кир заметил жидкие волосы Лимара, бросился в противоположную сторону. «Азул!» У Кира не было никаких сомнений, кто за всем стоял, и кто подсунул ключ Трии через свою верную шестерку. Он сжал кулак что было сил и зарядил подонку промеж глаз, не пользуясь дополнительной силой – его злости было достаточно, чтобы оторвать ублюдку голову собственными руками.  – Никогда, слышишь, – ревел Кир, нанося удар за ударам в лицо Азулу, – никогда! Не смей! Втягивать ее! В это! Азул, кажется, наконец проснулся и, пихнув Кира ногой в пах, скатился с кровати, весь заляпанный кровью, ручьем текшей из носа. Кир опомнился и снова собирался кинуться на эту суку, но сзади его крепко схватили под руки. Он тут же ударил ногой по ступне нападавшего сзади и, воспользовавшись секундной заминкой противника, заломил руку нападавшего, перевалив через голову. Лимар грохнулся на пол, и Кир зарядил ему с ноги в живот.  – Какого черта! Кир резко обернулся – в дверь входил капитан Крейн, заведующий физподготовкой у ребят. – Кир! Я спросил, какого черта ты здесь устроил! – лицо капитана было багровым, но руки были убраны за спину, демонстративно показывая, у кого тут настоящая сила. Кир резко расслабился, приходя в себя. Рядом валялся Лимар, а у стены, весь залитый кровью, сидел Азул, глядя на него с ненавистью. Отлично, он это заслужил! Кир перевел взгляд на Санару, которая, отойдя от противоположной стены, подошла к нему вплотную и вытерла щеку.  – У тебя кровь, – она растерла каплю пальцами.  – Почему вы не вмешались? – жестко обратился капитан к Санаре, глядя на этот цирк с хорошо скрываемым недоумением.  – Киру не нужна была помощь, он отлично справился сам, – гордо ответила Санара, высоко держа подбородок и глядя прямо в глаза капитану. Тот пошел пурпурными пятнами от такой неслыханной наглости, и только годами закаленная выправка военного позволила ему не выдать чувств и отдать единственно нужную команду:  – К директору! Живо!

====== Глава 4 Последствия ======

Слушать Einaudi: Time Lapse

Он ненавидел Кира всем своим существом, каждой клеточкой, всей душой – если она существовала, в чем Азул иногда сомневался, но ни за что не осмелился бы сказать вслух. С самого первого момента, когда Кир вышел на подмостки королевского зала, и Император лично объявил его претендентом, Азул посчитал, что произошла какая-то досадная ошибка. Ведь это он, как, наверное, и другие мальчики его происхождения и положения в обществе, трудились всю жизнь, чтобы стать достаточно сильными, унаследовать государство, править твердой рукой и направлять народ. Так как же простолюдин может справиться со всей Империей, разве это имело смысл?! Еще в раннем детстве Азула начали обучать всему, что в будущем могло понадобиться молодому наследнику. Азул изучал точные науки и языки, был знаком с музыкой и верховой ездой. Мама отвечала за его образование, вверив лучшим учителям свое драгоценное чадо.Отец же отвечал за взгляды юного принца, растолковывая политические интересы, выгоды, уловки, не гуманные методы борьбы с инакомыслием и многое другое, что могло понадобиться будущему наследнику. На Имрахе царила власть Циркулярной церкви. С раннего детства каждый ребенок начинал посещать храм и усваивать закон божий, гласящий, что каждый человек должен чтить закон божий; что закон божий представляет король;, а король отвечает только перед богом. В напоминание об этих непреложных истинах каждый имрахец носил на шее небольшой кулон в виде круга, символизирующий бесконечность закона до тех пор, пока длится жизнь, а жизнь длится вечно. Азул коснулся небольшого тонкого кольца, всегда покоящегося в углублении ключиц. В минуты беспокойства или душевной боли он всегда находил этот крошечный кусочек металла, возвращаюший все на круги своя. И сейчас, позволяя своей драгоценной крови вытекать из разбитого носа, он все так же верил в свою правоту, в то, что фризийцу не место в Прайме, ибо он не тот, в чьи руки можно доверить Империю человечества. Он не справится, не может справиться, развалит все, что с таким трудом создавали деды и прадеды, с такой любовью берегли и лелеяли матери! Этот выскочка не понимает, что он лишний, просто потому, что он не ведает с чем ему предстоит столкнуться в реальной жизни. Азул же мог с легкостью представить себя на троне Империи – окруженный благоговением и почтенным ужасом, решая жизненно важные вопросы и… живя в изоляции. Разве не такую роль играл его собственный отец? Джеранг, правитель Имраха и отец Азула, являлся правителем планеты более тридцати лет. Он женился на его матери как только ему исполнилось двадцать один, и этот союз был не по любви, хотя мама и была красива и хорошо воспитана. Им двигала политическая карьера, амбиции, и брак открывал ранее закрытые для него двери.  Да, у Азула была семья, но были ли у него по-настоящему близкие люди с которыми он мог разделить радость и горе? Ответ на этот снедавший подростка вопрос всегда был одинаковым – нет. Азул не раз выезжал с отцом на «политические обеды» – так он называл мероприятия, официальной целью визита которых было благородное событие, вроде помощи инвалидам или поддержки малоимущих, хотя на самом деле на повестке дня стояли далеко не пацифистские вопросы. Политики испокон веку были заняты лишь вопросами накопления власти и распространением собственного влияния так широко, как было возможно. И какие только средства не шли в ход: подкуп, мошенничество, шантаж, взятки, угрозы. Азул сам порой ужасался, на что способны люди, верящие либо неверящие в бога. Чего можно ждать от скитальца, без роду без племени? Как он сможет справиться с непомерной тяжестью трона, не зная всех тех законов, что правили этим миром. Разве был он готов отказаться от собственной судьбы и личности, заточив себя в стены долга. Ожесточить сердце, забыть о совести, перестать быть человеком… стать богом? Почему фризиец все еще был здесь? Мало того, он боролся, дрался, отчаянно рвя зубами бесчисленные проблемы, валившееся на него словно из рога изобилия, и не только сегодня. Азул растирал меж пальцев собственную кровь, маленькими сухими струпьями слетающую с кожи. С самого первого дня, когда этот безродный смотрел на зал высокородных семейств, стоя на одну ступеньку выше, когда пытался заполнить свою пустую голову ненужными знаниями, когда тащил за собой эту слабую девчонку и врезал ему за гадскую красную ленточку… Какой идиот! Разве он не понимал, какое одолжение оказывал ему Азул? Проиграв и сдавшись, Кир спокойно бы укатил в свою тьмутаракань и не путался под ногами. Неужели он и вправду возомнил, хотя бы на секунду, что когда-нибудь сядет на трон Империи? И что он там будет делать? .. «Какой же он тупица!» Злость и ненависть на изводящего фризийца вспыхнула с новой силой, не желая униматься после ночных событий. «И что за дебильный приступ бешенства? Совсем разума лишился и стал на людей бросаться?» И сегодня он тоже за что-то боролся. Азул сразу же заметил, как кто-то упорно подогревает недовольство к выродку. Да, он сам мечтал удушить эти жалкие отбросы вселенной за бесполезность и глупость, но сделать это он должен был своими руками, глядя ему прямо в глаза, а не прячась как трус за чужой спиной, не говоря чужими языками. «И как глупо все получилось!» – сетовал на себя Азул. Фризиец подарил ему такой шанс, развязав драку! Но, черт, он застал его врасплох – тот спал, конечно, а что еще делают нормальные люди в два часа утра по стандарту?! Азул презрительно хмыкнул: «и живёшь не как все, и умрешь как собака». Он засунул вату в нос.  – Я могу идти? – скосил он кошачьи зеленые глаза на женщину в белом халате.  – Но у вас кровь… – начала было медсестра, явно очарованная пепельноволосым блондином.  – Все отлично, – бросил Азул, соскочив с больничной койки и, не удостоив ее больше взглядом, своевольно покинул медотсек. Хорнос вошел в кабинет, где его уже ожидали капитан и два проблемных подростка.Ему доложили, что вспыхнула потасовка, и зачинщиками была эта парочка. Кир с Санарой сидели в креслах напротив директорского стола. Капитан стоял позади, по привычке, держа военную осанку. Не глядя на ребят, директор подошел к столу и плавно опустился на твердую сидушку с неожиданной легкостью для грузного человека в годах.  – Я вас слушаю, – уставился он на своих учеников хитрыми карими глазами. Ребята молчали, не глядя на директора. Тогда слово взял капитан:  – Я застал Кира за избиением Азула в его комнате, Санара находилась там же. Директор задумался, – нестандартная ситуация, потасовки, тем более драки вспыхивали регулярно – все-таки мужская академия, но обычно все происходило днем. Но напасть ночью? Проникнуть в защищенную мерами безопасности комнату?  – Как ты вошел в комнату, Кир?  – Я воспользовался универсальным ключом. Брови директора чуть заметно приподнялись.  – Где ты его взял?  – Отнял у Трии, в комнате Санары, когда тот с дружком на нее напали. – Кир говорил холодно, словно задавив все эмоции бушевавшие внутри. Так и было. Чтобы хоть как-то контролировать собственные эмоции, Кир окружил сознание белой стеной, используя древний навык фризийцев, позволяющий отделить сердце от разума. Это помогло не поддаться чувствам и не совершить глупость – вот на чем следовало сфокусироваться сейчас. Директор замолчал, обдумывая сказанное.  – Капитан Крейн, – обратился он к преподавателю боевых искусств, – вы нашли ключ? – Да, он лежал у входа в комнату.  – Санара, – директор перевел задумчивые глаза на девочку. – Ты подтверждаешь слова Кира? – Да, – спокойно встречая взгляд, отозвалась мирионка. «Что ж, похоже, они не врут», – решил Хорнос, но провести расследование было необходимо. Мало того, что согласившись оставить принцессу Мириона в академии, традиционно мужском заведении, он брал на себя огромную ответственность, так она еще являлась кандидатом на трон Императора, и если бы ей был причинен ущерб… Директор даже не хотел думать о последствиях.  – Я вас услышал, – наконец прервал он молчание. – Капитан сопроводит вас в комнату Санары, где вы будете находится под арестом до вынесения решения. Капитан? Ребята молча поднялись и последовали за военным. *** Прошел уже час, и Кир в очередной раз подошел к двери, прислушиваясь.  – Так быстро все не решится, – сквозь зубы, прошипела Санара, ей уже порядком надоел лев, мечущийся в клетке, будто ему наступили на хвост. Кир фыркнул и, ничего не сказав и подойдя к кровати, плюхнулся рядом с Санарой.  – Надо было свернуть ему шею, – подосадовал он.  – Я бы сама свернула ее Трии, – подхватила девушка, – так мне надоел этот тупица.  – За всем этим стоит Азул.  – Откуда ты знаешь?  – А кому еще это могло понадобиться? – ответил Кир вопросом на вопрос. Реальных доказательств у него не было, а полунамеки и догадки объяснять не имело смысла, если все и так было очевидно. Санара задумалась:  – Может, это была просто месть, за то, что я тогда вмешалась, в ангаре?  Нет, Кир был уверен что, то что случилось в ангаре, это лишь мелкое происшествие в цепочке событий, целью которых было достать его, зацепить и заставить играть по чужим правилам. И ублюдки не просчитались, решив что легче всего это будет сделать, добравшись до Санары. Он тяжело выдохнул и откинул голову на стену. Если бы с Санарой что-нибудь случилось… Кир слегка повернул голову, разглядывая девчонку. Та сидела в десяти сантиметрах от него, глядя перед собой и о чем-то думая – светлые, -золотистые пряди волос льном спадали на плечи, заворачивались мягкими волнами. Она слегка хмурилась, и это показалось Киру забавным – о чем могут думать девчонки?  – Чего скалишься? – спросила она в лоб, неожиданно повернувшись и застав его за подглядыванием.  – Смешная ты, – честно ответил Кир.  – Сам дурак, – пробурчала Санара и отвернулась так же внезапно. – Ах, так! – и Кир провел захват, перехватывая ее горло рукой сзади. Санара, к его удивлению, не растерялась – в такой неудобной позиции, сидя на кровати, схваченной сзади противником, ей оставалось только одно. Она напряглась всем телом и головой ушла вниз, падая с койки и кувыркаясь, увлекая Кира за собой. У нее получилось, и чтобы не свернуть ей и себе шею, Кир разжал хватку. Но так просто сдаваться не собирался. Как только они оба рухнули на пол, Санара попыталась вскочить, чтобы воспользоваться преимуществом свободного маневра. Но Кир на это и рассчитывал, и, найдя опору внизу, он дождался момента, когда она вспрыгнет на обе ноги. В ту же секунду он подсек ее сзади – Санара рухнула на пол. Кир припечатал ее лопатками к полу, навалившись сверху, и растянул улыбку от уха до уха, радуясь победе и тому, как Санара злилась, не в силах выкрутиться. Всем телом он чувствовал ее тяжелое дыхание, и это… было приятно. Санара замерла, внимательно вглядываясь в лицо Кира, нависавшего над ней в паре сантиметров. Кир наклонился ниже и осторожно накрыл ее рот своим. Поцелуем взял ее нижнюю губу, легонько прикусил, словно играя. Санара глубоко выдохнула. Кир почувствовал, как кровь быстрее понеслась по телу, сводя его приятной истомой. Санара приоткрыла рот, и они одновременно потянулись друг к другу. Раздался шорох, к двери комнаты кто-то подошел. Ребята вздрогнули, приходя в себя, и Кир скатился в сторону, хватая покрасневшую Санару за руку и помогая ей встать. В мгновение ока она оказалась на ногах, и в ту же секунду дверь открылась. – Кир, на выход, – приказал один из служащих, который едва ли удостоил ребят вниманием. Кир вышел в проход и кинул взгляд на девчонку: она стояла в пол-оборота с розовыми щеками и широко раскрытыми глазами, радужка была почти черной. Кир не хотел уходить и в то же время хотел пробежать вдоль коридора, не оборачиваясь, сердце как сумасшедшее колотило в груди. Пока Кир во второй раз за ночь направлялся в кабинет директора, у него было время отдышаться и придать лицу спокойное выражение. Он не понял, что только что произошло, и почему он это сделал, ведь сам решил, что Санара останется другом. Странно, но он не жалел о случившемся, со стыдом признавая, что хотел бы этого еще. «Черт!» Кира раздражали эти девчачьи темы, оттого что ему все меньше становилось понятно, что с ним происходит. Почему он чувствовал себя хорошо, когда она была рядом и нервничал, как только она скрывалась из поля зрения? Почему ему всегда было до нее дело; чтобы ни происходило в жизни мирионки, все было равносильно его личным заботам. Они друзья и, безусловно, Кир сделает все чтобы ей помочь, но иногда ему казалось, что он не просто вмешивается, он распоряжается и решает что для нее лучше. Правильно ли это? Вот тут-то Кир и не мог себя понять. Ему было плевать правильно или нет, нравится ей это или нет. Он все равно будет продолжать хозяйничать в ее жизни. «Да, похоже, крыша поехала», – с неохотой признал Кир. Когда он переступил порог, в директорском кабинете находились двое; Хорнос словно бы никуда и не отлучался после их последней встречи, хотя, может, так оно и было. Вторым человеком был тот, кого он меньше всего хотел видеть – Азул. Кулаки непроизвольно сжались; «спокойно», – приказал себе фризиец и в мгновение воздвиг нерушимую стену, наблюдая за противником словно бы издалека. Тот вальяжно развалился в кресле, сидел с разбитым носом, словно на приеме, где ему кланяются в ноги, восхищаясь его величием. «Урод!». Хотя, стоило отдать должное собственной подготовке – под глазами у обидчика, по бледно-матовой коже растекались темные подтеки, которые со временем превратятся в синие фингалы. Это немного утешало. Азул презрительно сверкнул зеленью глаз и отвел нос в сторону, словно корчась от кучи навоза.  – Присаживайся, Кир, – жестом велел директор. Кир опустился в кресло, так же игнорируя имрахца.  – Как вы оба понимаете, сегодняшний ночной инцидент был тщательно исследован. Но остаются некоторые вопросы, – Хорнос посмотрел на Кира. – Скажи, ты напал на Азула подозревая его в причастности к нападению на Санару? Кир молча кивнул.  – Так я и думал. Я не знаю, как ты пришел к таким выводам, но у Трии оказался универсальный ключ благодаря Лимару, а тот утверждает, что нашел его в своем шкафчике и не имеет ни малейшего понятия как он туда попал.  – Почему же он отдал его Трии? «Если они пытаются оправдать Азула, то у них ничего не выйдет!»  – Лимар утверждает, что накануне между тобой и Трией произошел инцидент, где ты сильно обидел парня. Хорошо, что Кир вел разговор из-за стены иначе фыркнул бы и рассмеялся: «как же, обидели бедолагу!». Хорнос не отрывал взгляда от его лица, но, похоже, был разочарован, в такие игры, благодаря необычному дару Кира, могли играть не только взрослые.  – И он решил помочь восстановить справедливость натравив того на Санару? Киру было неприятно произносить ее имя в присутствии Азула, словно он мог запачкать его одним своим присутствием.  – Я понимаю твое негодование и, поверь, я тоже необычайно зол. – лицо Хорноса тем не менее не выражало никаких эмоций, поэтому оставалось верить на слово. – Особенно когда гляжу на разбитое лицо Азула. «Оу, я виноват – понятно.»  – По утверждению Лимара, Трия просто хотел припугнуть Санару, чтобы та больше не вмешивалась.  – А Трия валит всю вину на Санару, якобы она первая пустила в ход кулаки, – директор откинулся в кресло, словно его самого раздражал идиотизм истории. – В общем, не понятно кто и в чем остался виновен, но итоги таковы: на девочку в наших стенах было совершено нападение, что само по себе немыслимо, – брови Хорноса сошлись на переносице, делая его лицо суровым и бескомпромиссным, – поэтому я принял решение о немедленном отчислении Трии и Сэнка, – «вот как звали второго», сделал пометку Кир, – и переводе Санары в Цереру.  – Как это? – Кир опешил на мгновенье.  – Очень просто, – продолжал директор, – праймовцы доказали, что не умеют вести себя в обществе хотя бы одной девушки. Поэтому в данную минуту корабль с Санарой на борту отбывает из посадочного отсека. Лицо Кира в эту минуту было каменной маской. Отчисление Трии и его подельника было, бесспорно, верным решением, но рассуждая внутри своей белоснежной стены о переводе Санары на Цереру, он внезапно почувствовал себя брошенным и одиноким.  Нет, эмоции не рвали его на части, но даже его холодный разум застыл, отказываясь воспринимать нелепую новость. Остаться одному. Совсем одному?! Не знать, что с ней происходит! Киру никак не удавалось решить эту задачу, когда он с легкостью находил решения в самых отчаянных ситуациях. Ступор. Словно ты завис между настоящим, прошлым и будущим, будто тебя раскрутили с закрытыми глазами и предложили сделать шаг, но ты не знаешь, где находится то единственно верное направление. Тем временем директор продолжил:  – Что касается Лимара, то он будет наказан как соучастник, и его родители немедленно получат доклад о происшествии. Ну, а ты, Кир, также будешь должен понести вину за содеянное, тем более, Азул не имеет никакого отношения к нападению на Санару. За все это время его побитое высочество не произнесло ни слова. «Неужели директор купился на эту историю с ключом, найденным в шкафчике, ведь так очевидно, от кого он его получил!»  Кир, кожей чувствуя взгляд имрахца на своем лице, медленно перевел серую сталь взгляда на мерзкого подонка, не поворачивая головы, словно говоря ублюдку: – «Я вижу тебя. Вижу насквозь». Подростки, не отрываясь, смотрели друг на друга, понимая что им двоим тесно в комнате, а может, и в целой галактике. От директора не ускользнуло негласное объявление войны.  – Как я уже заметил, – директор сделал паузу, ожидая, когда ребята отведут взгляды, – Кир, тебе придется понести наказание. Фризиец нехотя оторвался от созерцания подлого кошачьего прищура.  – Тебе отказано в каникулах в следующем учебном году. Ты останешься на Герконе без средств коммуникации с родными и близкими. Кир лишь крепче впился в подлокотники кресла. Родных и близких у него было не так уж и много, но это означало, что два года он не увидится ни с мамой, ни с Санарой. Время молниеносно ударило по тормозам, и Кир словно почувствовал как вязнет в его невидимых силках, зыбучих песках, падая с привычной высоты. Сбоку послышалось издевательское фырканье.  – Азул, – вмешался директор быстрее, чем Кир сорвался с кресла и учинил очередную драку, – тебе же запрещается вступать в какие бы то ни было конфликты, иначе я позабочусь о твоем отчислении. В данном случае ты жертва. Но еще хотя бы одна проблема со стороны одного из вас – и я зашлю обоих так далеко, что Империя забудет о вашем существовании на долгие годы. Вам ясно? Как бы ни кипела кровь, соперникам не оставалось ничего, кроме как молча кивнуть.  – Свободны.