Текст книги "Утерянная вера (СИ)"

Автор книги: Ban ana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

Джеймс смутно слышала голос младшего брата, который буквально запихнул её в какую-то комнату, которая как и вся квартира была выполнена преимущественно в темно-зелёном цвета. Здесь была одна двуспальная кровать, рядом стояла тумбочка, а левее стоял большой шкаф, на котором висело зеркало почти в полный рост. Огромное количество нерапакованных коробок вызвали смутные сомнения. Ханна открыла шкаф, начиная осматривать его содержимое и все здесь кричало о том что Эрл ошибся. В этой комнате явно кто-то живёт и если это не он, а Айзек остаётся лишь на одну ночь и впервые то это значит… Ханна тут же развернулась к двери, подбежала к ней, открыла, но справа услышав голос Питера там же закрыла, не зная как ей поступить юркнула в шкаф. Как только она это сделала в комнату вошёл её хозяин, тут же по пути к кровати снимая футболку.

Через щель она могла разглядеть полуобноженное тело Пэна, которое… Направлялось к шкафу…

Джеймс попыталась найти пути к отступлению, но к сожалению этот шкаф не портал в Нарнию и она не попадёт в волшебную страну, не желая быть пойманной Пэном.

– Пока.

Это все что смогла произнести Ханна, когда Питер раскрыв шкаф, желая сложить в него футболку. Воспользовавшись его минутным замешательством не зная, что делать она опустила голову, стараясь быстрее покинуть комнату, но обходя Питера,  почувствовала как он вцепился в её руку, чуть выше локтя, и прижал к себе. Она тут же попыталась одёрнуть руку, но ожидаемо все бесполезно.

– Ну и что ты здесь делаешь?

– Да, так… Осматривалась, – растерянно произнесла шатенка.

– В шкафу? – изогнул он бровь.

– Да, тебе кажется это странным?

– Нет, одержимым.

– Я не одержима тобой. Меня вообще Эрл сюда пихнул, утверждая что я буду здесь жить. Я понятия не имела что это твоя комната. Отпусти и я уйду!

– А я говорил что-то о себе?

– Ты пудришь мне мозги.

– Вовсе нет.

– Убери руки!

– Только не говори, – он рассмеялся, – что мои прикосновения тебе противны.

– Более того, я тебя ненавижу, – процедила Джеймс, смотря в глаза

– А ты мне нравишься.

– А ты мне нет…

В этот момент насмешливые улыбки с лиц обоих медленно, но верно спадают. Ханна не знала что в этот момент руководствовало её действиями. Возможно горячие дыхание, что мучало её, или совершенно никакого расстояния между торсом шатена и её или же тот самый тугой узел, что завязывается внизу живота и изводит до того момента, пока ты не удовлетворишь свое дикое желание, что рвёт прямо изнутри.

Хватка Питера ослабла, её рука оказалась свободна и переместилась на его шею, а взгляд на губы. Знакомые, тёплые, желанные бледные губы, которые тут же соприкасаются с её, полными противоположностями. Покусанные, пухлые, красные. И сердца обоих кажется в этом момент перестали биться и на какое-то мгновение они умерли. Умерли от передоза чувств и эмоций. И в этих мёртвых сердцах что – то жгется. Питер перехватывает инициативу и начинает вести себя, так как ему привычно и комфортно – доминировать. Он кусает нижнюю губу девушки и оттягтвает, а потом покрывает её нежным поцелуем, когда руки исследуют тело Ханны, пробираясь под кофту и задевая косточки бюстгальтера, проводя пальцем по слегка выпирающим ребрам и хребта, словно пытаясь сосчитать их, прочувствовать, запомнить. Джеймс же не знакомы такие нежные прикосновения… И что-то внутри неё сомневается, не давая полностью отдаться наслаждению.

Но… Эта самая неизвестность в этот раз не так ужасна. Наоборот все больше хочется узнать, что скрывается за этой призмой и в конце концов, когда кажется Пэн начал терять всякую жёсткость и хваткость Ханна наконец отвечает, впившись ногтями в его шею. Пэн разрывает поцелуй и настойчиво покрывает шею шатенки, что прикрывает глаза от возбуждения мелкими, короткими, но в то же время страстными поцелуями, до того момента, пока кофта не становится помехой. Питер, не хотя отстранившись стянул с неё кофту, бросив на пол. Девушка осталась перед ним лишь в чёрном бюстгальтере и джинсах.

– Ты пялишься, Пэн, – поддела его Джеймс усмехнувшсь.

– Да, пялюсь и мне не сложно это признать в отличии от некоторых.

Скоро нижнее белье полетело туда же, куда и кофта, а Пэн настойчиво толкнул Джеймс на кровать, нависнув сверху, лаская тело горячими руками, что она подрагивает от приятных ощущений и извивается под юношей, впервые за долгое время чувствуя себя в полной безопасности. Сейчас ей не нужно держать марку горделивой, зловредной и высокомерной ведьмы, что на самом деле находится на грани нервного срыва. Сейчас нужно одно – отдаться полностью в сильные руки своего злейшего врага и знаете, это её устраивает.

Питер лишает ее последнего, лишнего элемента одежды, и руки Ханны сами тянутся к ремню брюк шатена, но он не даёт ей стянуть брюки, впиваясь в губы, тем самым говоря что он и только он руководит процессом. Он здесь главный и он решит, когда придёт время.

Ханна тихо вскрикивает. Не от боли. Ещё рано. От того что палец Питера входит в неё, будто проверяя, готова она или нет. Шатенке не комфортно, стиснув зубы она процедила.

– Н-нет…

– Тшш, – прошептал Питер, приложив палец к её губах, который ей тут же захотелось откусить, – все хорошо. Доверься мне. Ты веришь мне?..

– Я верю…

Питер довольно улыбнулся, подарив Джеймс поцелуй на предплечье, проникая в промежность и начиная массировать возбужденный клитор. Ханна подрагивает, стиснув зубы, боясь застонать, разбудить или привлечь внимание кого-то… Чувствуя, что намокает ещё больше.

Джеймс бесит. Жутко бесит, что даже сейчас он пытается манипулировать ей и дразнить, поэтому с не свойственно силой Ханна переворачивает его и оказывается доминантом.

– Хотела быть сверху? – усмехнулся Питер, – так бы и сказала.

– Заткнись.

Девушка выпивается в губы Пэна, параллельно растегивая ремень. Джинсы срываются с короля Неверлэнда и тот вновь охватывает власть. Ханна чувствует трение между ног. Их разгоряченные тела не имеют никакого расстояния. В горле пересохло. Они хотят друг друга. Этой  ночью они принадлежат только друг другу…

====== 52 глава. Это была ошибка ======

Утро обычной девушки должно начинаться со звона будильника, сборов, косметики, хлопьев или с крика «я проспала!» наспех надетой одежды, макияжем, что сделан за буквально 5 минут или меньше, проклятьями, что она посылает в сторону своего учебного заведения или же работы. В общем так было бы нормально, но как-то исторически сложилось что нормальность в жизни Ханны Джеймс была редким удовольствием. Разбудил шатенку, что мирно сопела громкий голос в голове, что был скорее криком души. Души, которую нагло предали. Души, которая доверилась своему главному врагу, после Питера Палмера и зря…

Кажется что её «заботливо» огрели чем-то тяжёлым по голове. Кувалдой. Она раскалывалась на две части, вызывая ужасную боль, что захватывала все нервные окончания. Чтобы как-то утихомирить её Джеймс начала массировать виски, морща лоб от неприятных ощущений. Крик закончился. На его смену пришли истерически рыдания. В конце концов Джеймс не смогла терпеть, да и будить Пэна, что спал уткнувшись носом в подушку. Удивительно, что он вообще спит, да ещё и так. Ему вообще хватает кислорода? А может он умер? Джеймс бы пришло это на руку и она усмехнулась своим мыслям, но усмешка пропала ровно в тот момент, когда голову поразила очередная атака.

– Какого черта?!

В секунду Ханна оказалась в абсолютно белой комнате, из которой не было выхода никуда, кроме как в лабиринт разума. В углу поджав под себя ноги и спрятав лицо в руках сжалась Алиса, что переодически подрагивала и всхлипывала. Она была в истерике. Она была в шоке и отчаяние и ужасно стыдилась, что она позволила сотворить этой ужасной, злой, эгоистичной и корыстной ведьме.

– Алиса?

Голос Ханны раздался по всему пространству эхом, что резало слух. Лиддел вытерла глаза и поднялась на ноги исподлобья смотря на «оригинал». Глаза девушки были красными. Лицо опухло. На белом платье, чуть выше живота красовался багровое алое пятно.

– Как ты могла?! – крикнула Алиса прямо в лицо Ханне, – как ты могла так поступить со мной?! Тварь, лгунья, лицемерка!

На последнем слове Алиса со всему размаху дала Джеймс пощёчину и голова той, рефлекторно от резкого и надо признать сильного удара повернулось в другую сторону. Джеймс наморщила лоб и потерла щеку, что вспыхнула алым, а потом на её губах заиграла улыбка победителя, а голова надменно поднялась вверх.

– Почему ты улыбаешься? – еле прошептала Алиса, недоумевая, – что здесь смешного?!

– Не нужно было мне доверять, зная что я творила и кто мои родители, идиотка. Теперь подумай, что же скажет Лиам, узнав что его любимая девушка, в которой он души не чаял, которую буквально боготворил и был готов даже умереть за неё переспала с его злейшим врагом и главное… – Джеймс перешла на шёпот нагнувшись у уху Лиддел, что дрожала, словно осиновый лист, – братом, – улыбка на лице Джеймс стала ещё шире, – как ты могла изменить бедняжке смазливому скрипачу? – наигранно-заботливо пробормотала шатенка, когда до Алисы постепенно стало доходить.

Чем больше Алиса начинала понимать, тем сильнее на её лице отражалось ужасное удивление. Она сделала шаг назад от своего двойника. В её глазах плескался целый кисло-зелёный океан сумбурных чувств. От злости и обиды до искреннего сочувствия к

… Ханне.

– Боже… – тихо прошептала Лиддел, но Ханна услышала и вопросительно подняла бровь, – как мне тебя жаль.

– Что? Тебе жаль меня? – рассмеялась Джеймс, каким-то фальшивым и наигранным смехом, – а ты глупее, чем я думала!

– Не смотря на то что сейчас почти все вернулось на круги своя, не смотря на то что ты в окружении своих друзей, ты так одинока и несчастна, что уже никто не в состоянии заполнить эту чёрную дыру внутри тебя, – говорила это Алиса с неприсущей ей жалостью, и улыбка Джеймс медленно начала спадать, – я не хочу пережить и половину, что пережила ты и наверное от части я тоже виновата, в том что эта дыра с каждым днем все больше и больше и скоро она сожрёт твоё сердце. Как же это наверное ужасно не по любви или хотя бы страсти, а из-за желания мести переспать с человеком, который сделал все чтобы ты страдала. Всё это ради того, чтобы насолить мне? Чтобы заставить прочувствовать хотя бы треть той боли, когда Гектор насиловал тебя? Что же, у тебя получилось, – последние слова Алиса произнесла очень хрипло и устало, боясь лишь одной мысли о том, что ей придётся рассказать об этом Эшфорду.

Да, Алиса Лиддел твёрдо решила, что неприменно расскажет все своему молодому человеку, поставив их отношения под большим вопросом. И вот очередное отличие между двойниками, которые как мы заметили давно не так уж и похожи. Алиса и Ханна не редко приверали ради своих целей, однако Ханна продолжала день изо дня лгать не то что окружающим, а самой себе, когда Алиса прекрасно понимала, что ложь в взаимоотношениях это путь к разрушению. Ханна же любила заниматься саморазрушением.

– Что? – фыркнула Джеймс, – все это бред. Я сама…

– Нет, – резко перебила Ханну Алиса, – ты злая, вздорная, завистливая ведьма и ты безнадёжно потеряна уже очень давно.

– Замолчи, – процедила Ханна, – заткни…

– Что неприятно слышать правду, да? – изогнула бровь двойник, – ты не герой, Ханна. Ты прячешься за этой маской. Неужели все забыли какие ужасные вещи ты делала? Как пустила пулю в лоб своему лучшему другу. Когда совсем забыла о Белфайере, что был влюблен. А Тео? Как же Теодор? Ты помнишь его? И не говори, что я не права. За 17 лет ты ни разу не думала о потеряшках. Только о том как ненавидишь меня, Фрею, Крюка. А может проблема вовсе не в нас? А в тебе? Ты разрушаешь все к чему прикасаешься. Ты монстр. Ты разрушила и мои отношения с Лиамом сейчас. Он возненавидит меня, хотя я просто ничего не смогла сделать. Ничего. Это проклятье вовсе не твоя ноша, а моя. Я твой двойник, но не ты. Я Алиса. Не Ханна. И я сдалась.  Я больше не буду мешать тебе, только дай мне поговорить с мамой и Лиамом. Ты выиграла.

Ты выиграла. Эти слова всегда приносили девушке, что привыкла бороться и сражаться и каждого нового человека воспринимала не как друга, а новую фишку в игре моральное удволетворение, но не в этот раз. Победа далась ей слишком… Грязно.

Девушка оказалась в комнате, перевела взгляд на Пэна, а потом на часы. Прошла лишь минута, а казалось целая вечность. Слишком тяжело ей дался разговор с двойником. Она планировала выйти победителем и вышла, вот только эта корона была не к лицу, а трон построен из зависти и лжи. Алиса была права. Ханна завидовала. Очень сильно завидовала.

У Алисы было все, чего не было у Ханны. Материнская любовь, хорошие друзья, любимый человек, что не пытался морально уничтожить или даже убить, да черт возьми банально она не думала каждую секунду о том где раздобыть денег, еду и какой дом обокрасть сегодня. Лиддел получала все, в то время как Ханна сражалась, сражалась, ещё раз сражалась и терпела поражение. За всю эту войну, а по-другому назвать её жизнь не получается она не получила и четверть чего хотела. И было обидно. Почему у Алисы есть все, а у нее ничего? В целом это одна из причин ненависти к Лиддел.

Джеймс наспех оделась. Натянула нижнее белье, джинсы, одернула кофту и поскорее выбежала из этой комнаты. Все что произошло было ошибкой. Ужасной ошибкой и на фоне этого проступка остальные просто меркнут. Она предательница. Она крыса. Она очень сожалеет. Пытается убежать как можно дальше, позабыв о куртке выбегает из квартиры, бежит по лестнице. Ей противно от самой себя. Они заключили мир, а она соблазнилась на месть. Ведь она не хотела… Совсем не хотела делать это с Питером сейчас, ведь это не любовь. Обида, месть, зависть, ярость, похоть, но не любовь.

Чуть не падает на лестнице, выбегает из многоэтажного дома. Шоссе заполнено машинами. Бежит. Дыхание сбивчивое. Сердце колотится бешено. Как бы далеко она не пыталась убежать от позора, тот нагонял её с удвоенной силой. Она маниврирует между машинами. Одна. Успешно. Вторая. Тоже. Ей сигналят, орут и… Боль в пояснице. Что-то хрустнуло. Ханна теряет сознание, а перед глазами красные глаза Алисы, в ушах вместо гула крик. Третью машину она миновать не смогла.

– Что значит Ханна пропала? Куда? Что с Малией? Перелом позвоночника? Вот черт… Я скоро буду.

Хейз повесил трубку и положил телефон в карман тяжело выдохнув. Новость, что сообщил ему Эрл выбила мужчину из колеи. Было множество. Чертовски много предположений со могло случится с неугомонной ведьмой. Начиная от её похищения ведьм из шабаша, заканчивая Алисой что надоело быть ведомой.

Он шёл по коридору, сворачивая направо, идя быстрым шагом, но внезапно остановился, увидев кто направлялся к нему на встречу.

Стук каблуков по мрамору. Розовый клатч. Роскошные волосы. Ярко красная помада. Эта девушка бы с лёгкостью сошла за представительницу верхних слоев общества. Вот только, ей это совершенно не свойственно. Этот яркий макияж и платье от известных кутюрье, дорогой маникюр и изящные духи, что оставляет за собой шлейф и въедаются в головную кору. Она обворожительно улыбнулась и пошевелила перед лицом мужчины пальцами.

– Камила? – удивился Хейз, – какого черта ты здесь делаешь? Тебе нельзя! Немедленно возвращайся в квартал, иначе я тебя заставлю.

– Да ладно тебе, Алан, – протянула девушка, усмехнувшись, – я тебя искала.

– Ты совсем рихнулась? – прыснул он взяв девушку под руку, смотря той прямо в глаза, – если Джеральдин только узнает…

– Джеральдин больше нет, – широко улыбнулась ведьма, – верховных больше нет. Есть только я и… Ауч! – она воскликнула от того, как Алан неожиданно слишком больно сжал её руку, – а я не знала что ты садист, ну хорошо, играем по твоим правилам. Давай, сделай мне ещё больнее, а потом…

Она хитро усмехнулась и наклонилась к уху Хейза, прошептав то от чего у Алана вытянулось лицо. Свободна рука девушки лежала на груди Морфея, подбираясь к пуговицам, чтобы их растегнуть, но он вовремя оттолкнул её от себя.

– Что случилось, пупсик? – иронизировала она.

– Кто ты такая? – процедил он, – что ты сделала с Ками?

– Я и есть Ками, дурачок. Ну же… Ты же говорил что любишь меня. Докажи.

Голос её становился все более томнее и казалось что он не раз его слышала. С хрипотцой и нотками раздражения. Эта мимика. Походка, с которой она вновь приближалась. Все это совершенно не свойственно Камиле, однако так похоже на…

В секунду Алан прижал девушку к стене, схватив за горло и заставив смотреть себе в глаза.

– Так бы сразу, – довольно промурчала шатенка, – давай, возьми меня прямо здесь. Ну же. Ты же этого хочешь. Давай, Алан…– с каждым словом голос её хрепел все больше от жуткого желания, от тугого раскаленной узла, что завязывается внизу живота, – давай, сыграем, Алан.

– Вот ты и попалась.

Девушку обволаквает голубой дым. Вместо тёмных волос на плечах лежат прямые светлые и тусклые, света в глазах нет. Только безумие и похоть. Перед ним стоит его сестра. Ту что много лет назад он заточил в Лимбо. Ту, что сошла с ума, убивая детей и питаясь их магией и судя по её поведению, она вовсе не раскаялась.

– Упс, – произнесла она пожав плечами, – неловко.

– И давно? – изогнул бровь ошарашенный Алан, – как ты смогла выбраться из Лимбо?

– 10 лет, – широко улыбалась девушка, – с того самого момента, когда ты предал глупую Ками и та совсем отчаившись, оставшись совсем одной решилась на сделку со мной. Бедняжка… Она так любила тебя. Её сердце было разбито, хотя… Глупая метафора. Как оно могло разбиться, если Джеральдин заботливо хранила его в шкатулке, – откровенно злорадствовала блондинка, – она была готова на все, но была слишком труслива чтобы убить себя, поэтому теперь она находится в Лимбо. Уже много, много, много лет и знаешь… Ей там гораздо лучше, чем с тобой.

– Нет, нет, нет… Ты не могла так превосходно играть. Всё её жесты, манера речи я все по…

– Ты все забыл, – склонила голову Ария с усмешкой глядя на брата, – неудивительно. Столько лет ходишь по земле. Мне совсем не приходилось играть. Почти нет. Только разве что терпеть побои Джеральдин, но ты же знаешь, у меня всегда был очень высокий болевой порог.

– Это не может быть правдой…

– Ты что всерьёз думал что Камила простила тебя? – злобно фыркнула блондинка, – хей, улыбнись, – она попыталась заставить Хейза улыбнуться, но тот злобно рыкнул. Он был ужасно зол, а его сердце разбито, – да она маленькая эгоистичная дрянь и тебе лучше никогда не вспоминать о ней! Зачем нам кто – то ещё, когда мы есть у друг-друга? Я вовсе на злюсь. Ты тогда был очень молод. Я хочу быть с тобой Алан… Пока смерть не разлу…

Удар по стене. Кровь. Разбитые костяшки. Вмятина. Ламия вздрогнула и замолчала, а Алан сильно сдал её подбородок двумя пальцами, смотря прямо в глаза, что так хотели его своими, что так ненавидили её.

– Я люблю тебя, – прошептала она, улыбнувшись.

– Я убью тебя, – процедил он, не переставая сверлить глазами, – я уничтожу тебя, Ария. Я превращу твою жизнь в кошмар. Ты пожалеешь, что не осталась в Лимбо и я найду способ спасти Камилу.

Тут же Хейз растворяется в воздухе, будто его и не было, но вмятина и следы крови не дают забыть о случившемся. Ламия грустно проводит пальцем по стене, потом облизывает его. Ей нравится вкус крови брата.

– Мы ещё сыграем, братик. Тик-так… Игра началась.

Она не понимает, что происходит и где находится. Яркий свет и белые стены в совокупности ослепляют. Каждое движение даётся с огромным трудом. Даже дышать больно. Словно кости прокалывают лёгкие, а по голове хорошо ударили кувалдой. Невозможно разглядеть комнату, невозможно дышать нормально и говорить. В ушах стоит шум.

Какие-то блеклые силуэты что – то переставляют. Видимо это люди. Голоса, что сложно разделить перемешиваются создавая какую-то белеберду, но все же она успевает расслышать пару фраз.

– Доктор Роджерс, когда ее можно будет забрать домой?

– Травма достаточно тяжела. Она не приходит в сознание 2 суток. В лучшем случае ей нужен ребелетационный период в течении месяца, в худшем полгода.

Хочется закричать «я здесь, я в сознании», но она не может. Кто-то приходит почти каждый день и заботливо держит за руку, поглаживая пальцы, а потом уходит и снова возвращается. Не хочется отпускать этого кого-то. Никогда…

С каждым днем слышится и видится все больше и когда шатенка раскрыла глаза, то увидела перед собой смутно знакомое, ухмыляющаееся лицо.

– Ну, здравствуй, Ханна или лучше сказать Алиса?

– Кто ты и где я?

– Неужели я так постарела? Хотя, мы видились, когда мне было всего 16, а теперь 35. Что же… Напомню тебе. Моё имя Виктория Роджерс и я дважды спасла тебе жизнь, – она задумалась, а потом поправила себя, – теперь получается трижды.

Ханна потерла глаза. Появились едва заметные морщинки, что ловко скрыты макияжем, лицо стало гораздо женственней, а густые, сухие волосы лежали на плечах, а не были мокрыми паклями, вместо чешуйчатого рыбьего хвоста две пары ног. Виктория… Та, самая русалка, что спасла её от своих сестёр, когда она только попала на остров, та самая русалка, что спасла её ещё раз от смерти после предательства Питера, та самая русалка что провела сложную операцию по сохранению её жизни уже сейчас. Русалки… Подводные твари, что пожирают людей. Они беспощадны и лживы, не готовы к состраданию. Так о них говорят в Неверлэнде. Но такими они стали только из-за тяжёлой судьбы и Виктория Роджерс вовсе не из тех кого эта судьба сломала, превратив в бездушного монстра.

====== 53 глава. Маховик времени ======

Каждый из нас впечатлителен в меру своей эмоциональности. Кто-то придя в шок теряет дар речи, кто – то начинает эмоционировать, кричать и биться в истерике, а у кого – то чувствительность сравни эмоциональному диапозону зубочистких и ему вовсе как-то… Плевать. Ханна никогда не была истеричкой, но Алиса не всегда умела держать себя в руках и для них: бывшей потерянной и королевы школы было просто невозможно сохранять спокойствие, когда они узнали сколько пролежали в коме.

– Две недели?! – воскликнула Ханна, с ужасным удивлением смотря на Викторию, что переставлятла какие-то припараты, а потом набирала в шприц лекарство, – две недели?!

– Твоё состояние было очень тяжёлым. Эта машина, что сбила тебя гнала бешено. Водитель был пьян в дерьмо, удивительно, но при таких, как у тебя травмах не живут.

– И что спасло меня? – спросила Джеймс, задирая рукав, обнажая руку.

– А ты подумай, – Виктория ввела иголку под кожу, вкалывая лекарство, которое оказалось безумно болючим и Ханна сморщила нос.

– Потому что я гибрид?

– Да, – пару минут и Джеймс прижала рукой ватку, чувствуя как лекарство течёт по жилам, – ты сильна, благодаря своей родословной, но не бессмертна. И следующая такая выходка может закончится летально, а я не смогу спасти тебе жизнь в 4 раз.

Виктория выпрямилась, расправила плечи и села на край кровати. Лицо Ханны было бедное, уставшее, сквозь губу проходил небольшой, но вполне заметный шрамик. Под глазами чёрные круги, волосы что запачканы грязью, выхлопными газами, а в глазах читалась… Растерянность. Виктории было удивительно наблюдать за такой Ханной Джеймс. Каждая их встреча была сопровождена надменным взглядом и наглой речью Ханны, подколами и издевками, даже запугиванием, а теперь… Она была беспомощна, слаба, ранена и кажется морально убита. Роджерс дружелюбно улыбнулась, пытаясь таким образом создать иллюзию защищённости для Ханны и комфорта.

– Не беспокойся, – мягко говорила Виктория, – с минуты на минуту к тебе должны прийти посетители. После них, очень сомневаюсь что ты здесь надолго задержишься.

Джеймс не успевает и рот открыть, чтобы спросить кто именно, как в дверь сначала вежливо стучаться, а потом входят в палату.

– А вот и они.

Джеймс тяжело взглотнула и вжалась в изголовье ещё сильнее, хотя казалось больше уже невозможно. Ей хотелось слиться с простыней, стать предметом декора или оказаться в чьем-то другом теле, но только не своём собственном. Первый кого она увидела и кто вообще, как ошпаренный подскочил к кровати был Лиам, чьи волосы отросли до плечь, а лицо покрылось небольшой щетиной. Он был то ли рад, то ли взволнован, когда Джеймс мечтала провалится сквозь землю. Сзади него стояла блондинка, которая совсем не изменилась. Ханна почти сразу узнала в ней Эмму. По правую сторону от Свон стояла Белоснежка, чуть позади Генри, а возле него была уже…

– Реджина? – удивлённо вымолвила девушка и тут же потерла глаза, но когда вновь открыла, то ничего не изменилось. Миллс лишь подошла ближе и Ханна не знала что ей делать, боясь даже дышать. А вдруг тётя это всего лишь мираж, который она может сдунуть одним лишь дыханием?

– Как ты? – спросила женщина, присев на кровать и ласково взяв руку Джеймс и тут её словно ударило током, девушка выдернула руку, а улыбка с лица Злой Королевы спала. Реджина и была тем самым человеком, что приходил каждый день и держал её за руку.

Джеймс не жалела, что когда – то абстрагировалась от Миллс, игнорируя её попытки избавить девушку от наркозависимости, агрессируя и воспринимая все в штыки, ведь если бы не эгоизм Реджины, то возможно в её жизни все было бы иначе. Да, однажды увидив Реджину Джеймс поменяла свое мнение, но знаете 17 лет заключения в разуме своего двойника не может не отразится на человеке. И Джеймс поняла. Если бы не Злая Королева она бы была все той же никогда не взрослеющей Гвен, сердце Питера не сгнило и он окончательно не превратился в монстра, её друзьям не пришлось бы страдать, терять память и подвергаться магии её матери, превращаясь в совсем других людей, ведь они бы её не знали, множество потеряшек не полегло на поле битвы с вервольфами, её отец был бы жив. Алисы… Её бы не было. Ханна была бы самым счастливым человеком на свете и уже совсем другим.

– Как вы нашли меня? – спросила Ханна, сверля взглядом тётю.

– Ну, немного современных технологий и магии творят чудеса, – беспечно ответила Эмма за Реджину, что видно упала духом.

– Я думаю, мне нужно вас оставить. Приятного общения, – улыбнулась Виктория направляясь к двери.

– Спасибо тебе за информацию, – остановила её Реджина, – ты настоящий самородок. Русалка, что действует не в своих интересах. Очень мужественно, Роджерс. Похвально.

Виктория усмехнулась и захлопнула дверь с обратной стороны.

– Я так рад тебя видеть, Ханна, – улыбнулся Генри, пытаясь разбавить нагнитающую обстановку, – в прошлый раз нам толком не удалось пообщаться! Ты совсем не изменилась.

– Переродись, посиди в своём же разуме, словно в тюрьме 17 лет. Тогда и поговорим, а пока что иди и почитай свои сказки, которые мой милый родственничек пустой трёп, – прыснула шатенка, что смутило мальчишку.

– Ханна, – на голос Лиама девушка повернула голову встретившись с чёрными глазами, что вызывали внутри неё дрожь, точнее не так. Дрожь они вызывали у Алисы, что находилась глубоко в голове и жаждала поговорить на чистоту с скрипачем, – как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, – фальшиво улыбнулась Джеймс совесть которой тут же улетучилась. Ей захотелось добавить «так же замечательно, как и Алиса, когда Питер трахал её», но девушка в слух произнесла иное, – Алиса хотела поговорить с тобой и… Фреей. Она здесь? С вами? Реджина, ты же в курсе всего дела? Если не снять проклятья то уже меньше чем через год я умру.

– Фрея дома и очень ждёт тебя, – ответила Королева.

– Меня или Алису? – изогнула бровь Джеймс.

Повисло неловкое молчание. Реджина поджала под себя губы. Достаточно тяжело говорить ребёнку, что глубоко в душе жаждет материнского внимания, что нужен ему вовсе не он, а его замена. Ханну никогда не выбирали.

– Ясно, – фыркнула Джеймс сжимая кулаки до боли в ладонях, пытаясь держать себя в руках, когда внутри все горело от ярости.

– Нужно вылечить и привести тебя в порядок, но будет больно.

– Я привыкла.

Темно-фиолетовый поток окутал тело Ханны, а потом сжал, сломав все кости и сжав все органы. Боль была не такой уж и адской, нестерпимой, а может Джеймс просто чувствовала вещи гораздо хуже и действительно привыкла, но итог в любом случае был один. Лицо Ханны приобрело нормальный оттенок, кругов не было, раны затянулись, кости сраслись, а вместо больничной ночнушки на ней оказалась бордовая кофта и синяя джинсовая юбка. Только встав на ноги девушка не смогла удержаться, чуть не упала, но ту заботливо поймал Лиам.

– Хей, аккуратнее, – произнёс он.

Ханна медленно подняла на него глаза, смотря исподлобья, почувствовав что в норме, высвободилась из его хватки и прыснула:

– Я в порядке.

Это была ложь.

– Я должна тебе кое-что сказать, – рассеянно начала девушка, боясь посмотреть Эшфорду в глазах и после того как она озвучит, то что ей безумно тяжело признать увидеть разочарование.

– Думаю это не так важно сейчас, – улыбнулся парень, убрав локон волос ей за ухо, а потом подняв подбородок двумя пальцами создав зрительный контакт, – все хорошо? Ты какая-то бледная.

– Да все хорошо, – закивала Алиса, а потом тяжело вздохнув, нервно продолжила, – то есть нет… ничего хорошо!

– Эй, тише, – попытался успокоить её Лиам, что видел, как Лиддел была буквально на пределе, – я рядом, все хорошо.

– Нет, ты не понимаешь, – покачала головой Алиса, – это очень серьёзно.

– Хорошо, о чем ты хотела поговорить?

– Ты меня любишь? – не без страха в глазах и дрожи в голосе пролепетала шатенка.

– Боже, – рассмеялся Эшфорд, – я люблю тебя, Алиса Лиддел и никогда не перестану. Все? Теперь ты спокойна?

– Н-нет, – неуверенно произнесла она, – это ещё не все. Я… Я…

Голос Алисы дрожал, а голова отказывалась формулировать предложения нормально. Шатенка то тяжело вздыхала, то нервно выдыхала и была на грани истерики. Лиам посадил девушку на диван, преобнимая за талию, озабоченно разглядывая лицо, что покрылось холодным потом. Говорить очень жестокую правду любимому человеку было гораздо сложнее, чем Алиса, которая прежде никогда не оказывалась в таких ситуациях могла вообразить. Она не могла этого сделать. Не могла убить все что они столько лет совместно строили, но Ханна… Она могла.

– Я изменила тебе, – сверкнув болтоными глазами произнесла шатенка, смотря в глаза Эшфорда, – точнее нет. Алиса изменила тебе Лиам. Она не сделала ни-че-го, когда Питер целовал… Будет справедливо сказать «нас». Да, твой брат. Питер Пэн лишил твою драгоценную, невиннную девочку Алису девственности. Иронично, да? Ты ей верил, а она предала твою веру. Знаешь, Лиам, любовь это… – Ханна горько улыбнулась, – это красиво, но… Только в фильмах.

– Я не верю тебе. Нет. Почему говоришь это именно ты, Ханна?

– Черт, ты такой трогательный, – усмехнулась девушка, – ты такой идиот. Мне жаль тебя, но мы похожи. Мы оба были преданы. У Алисы кишка тонка чтобы сказать тебе об этом, – девушка прикрыла глаза, а когда открыла по щекам потекли слезы.