Текст книги "Утерянная вера (СИ)"

Автор книги: Ban ana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Свист стрелы. По лапе расползлась невыносимая боль, доставая кажется до корней волос. Заскулив от боли волчица наступила себе на лапу и провалилась на землю, помутневшими глазами наблюдая за тем, как по земле от неё отползает толстая змея.

Слышится шорох листвы и чьи-то шаги. Постепенно волчий оскал спадает и проясняются человеческие черты и женская фигура, одетая в белую майку и джинсы. Ноги её были босыми. В ноге торчит стрела.

– Ты в порядке? – сев на землю спросила…

– Лилия? – девушка удивлённо уставилась на дочь вождя, а потом сердито свела брови увидев лук в руках и стрелы за спиной, – какого черта?!

– Прости, но это была необходимая мера, иначе Лилит прокляла и тебя, – как-то более грустно сказала черноволосая, а потом резко выдернула стрелу из ноги Джеймс, что та тут же засунула в зубы ткань майки, чтобы не закричать и тем самым не привлечь чудовищ и не стать для них обедом.

В руках Лилии по её же желанию возникли бинты. Когда она закончила с ногой, то белоснежный бинты окрасились в алый, а Джеймс не смотря на то что дочь индейского вождя хотела ей помочь встала самостоятельно. Все же пару минут назад брюнетка выстрелила в неё, а теперь старается помочь. Очередной бред. Очередные противоречия.

– Кто такая Лилит? И что значит «и тебя»? Она успела уже кому-то навредить? – прислонившись к дереву спросила шатенка устало оглядывая пространство.

Теперь Ханна заметила что за брюнеткой стояли ещё дети. Они были из племени индейцев. Об этом говорили иероглифы на их лицах, подвески в виде их тотемных животных, да и видела она их впервые в жизни.

– К сожалению да, – горестно сообщила черноволосая, поежившись. Ханна показалось что ещё немного и она заплачет, но дочь вождя как настоящий боец держала себя в руках, – дело в том что Лилит это древний демон.

Единственное что смогла произнести Ханна это «боже мой». Раньше она сравнивала остров с преисподней, а Пэна с королём-деспотом этого подземного царства, но теперь она точно убедилась что Неверлэнд это рассадник демонов и прочих тварей. Сколько их здесь ещё?

– Лилит была первой женой Адама, – начала Лилия, но Ханна её прервала.

– Стоп, – девушка покачала головой, – первого мужчины на земле? То есть это правда?

– Что именно?

– Про легенду о Адаме и Еве и как бог творил мир 7 дней?

– Легенда? – назмурила брови Лилия, – это вовсе не легенда. Это даже больше чем явь. Лилит была своенравна, она не хотела подчиняться и продолжать род. Она ушла в преисподнию ради оргии с чертями. Тогда бог сотворил из ребра Адама Еву. Лилит позавидовала своей приемнице, и прокляв её поссеила яблоко раздора. Ева съела запретный плод и бог изгнал их из священного сада. Раз в пятьсот лет Лилит выходит из ада и посещает Неверлэнд, чтобы уничтожать всех на своих пути, но главная её цель это потомок Евы.

– То есть ты хочешь сказать, что Неверлэнд это и был тот священный сад?

– Именно.

Вдруг послышался шорох листвы сзади. Лилия нахмурился и проверена куст, но так никого не было.

Ханна знала, что Неверлэнд необычное место. На него попадали и попадают по сей день брошенные, забытые, никому не нужные дети, которые здесь становилось воинам Питера Пэна. Питер крал их с разных уголков света, заманивая игрой на волшебной флейте. Они были его личными пешками и ради своих целей он с лёгкостью пожертвует одной из них, но она и представить не могла что когда-то это было пристанище первых людей, а возможно и других богов.

– Как выглядит эта Лилит?

– Хоть у неё есть и человеческое обличие, но больше она предпочитает тело змеи.

В глазах Джеймс на секунду померкло, когда она вспомнила толстую змею, которая отползала от неё. Лилия её спасла. Ханна была обязана ей жизнью и как ни странно, но шатенка тут же прониклась к дочери вождя вселенским

доверием, хоть и видела её третий раз в жизни.

– Кого она успела проклясть?

Лилия померкла и с тяжёлым воздохом произнесла:

– Моего отца.

– О, боже… – тихо сказала Джеймс, положив руку на плечо девушки, – мне очень жаль. Правда, но для любого яда всегда должно найтись противоядие, а у действия противодействие. Уверена, что есть какой-то шанс.

– Шанс есть всегда, – произнесла Тигровая Лилия уже гораздо твёрже.

Она взяла себя в руки. Вот оно качество настоящего воина. Как бы не было тяжко, как бы жизнь не поступала с тобой и не отбирали самых дорогих людей нельзя отпускать руки. Самая большая ошибка утратить веру в себя. Тигровая Лилия. Дочь вождя. Её мать умерла при родах и ей её заменили лук, стрелы и холодная сталь. Тигровая Лилия не верила в сказки, потому что знала, что живёт в суровой реальности. Она принимала волшебство, как нечто обыденное. Тигровая Лилия свято верила в себя. Очевидно, этим они и были схожи, с той с кем сейчас у неё диалог. Пусть Ханна Джеймс изначально не верила во все происходящее, считая нелепым бредом. Пусть изначально Ханна была маленькой и наивной Гвен, которая искренни считала, что нет злых людей, а есть лишь раненые. Пусть, чтобы обрести веру в свои силы она прошла все 9 кругов ада, совершенно изменила свои жизненные принципы. Пусть ей потребовалось убить в себе девочку, чтобы дать волю женщине. Но она пришла к тому пониманию, благодаря которому до сих пор в игре. Она до сих пор борется с Питером Пэном, пытаясь противостоять всеми силами и беспощадно действуя ему на нервы, пусть не всегда у неё это получается и чаще Пэн обводит её вокруг пальца. Она сделает передышку и возобновит попытки. Это и делает её той Ханной Джеймс, которую мы знаем. Это же и делает Тигровую Лилию воином.

– Я подумала, – решительно произнесла Ханна, – как бы сложно это не было я помогу тебе.

– Раньше я не принимала не от кого помощь, ведь это проявление слабости.

– Это вовсе не слабость, – улыбнулась Джеймс, – умение принять помощь – это сила, а смелость нужна не для опрометчивых поступков и ошибок, а для искренних поступков и умения признать, что мы все же не всесильны. Пусть человека губит вовсе не алкоголь, наркотики, сигареты, а человек, но и так же человеку нужен человек.

– Ты хоть поняла что сказала? – ухмыльнулась Тигровая Лилия.

Ханна закатила глаза и ухмыльнулась. Они поняли друг-друга и это главное.

– Противоядие лишь одно. Цветок Тигровой Лилии. В честь него меня и назвали, но проблема в том что здесь найти его почти нет шансов.

– Но мы найдём.

– Почему ты так уверена?

– Потому что я верю в себя, – ответила Джеймс, – и в тебя.

Энди с опаской оглядывалась по сторонам, боясь, что из-за угла выскочит Питер Пэн, Феликс, один из потерянных или хуже всего Ханна. Шатенка это самая первая, кому было бы выгодно улечить Дарлинг в двойной игре, ведь Ханна её ненавидела, да и не собиралась этого скрывать, ставя Энди подножки, задевая плечом и откровенно глумясь.

Этот замок её пугал. Жуткие картины, висящие на стенах, чудовище утерявшее человеческие черты сидящее в углу комнаты. Розы с которых стекала кровь и скелеты птиц, что кричали за окнами. Да и сама хозяйка не внушала особого доверия, но ради мести Энди могла и подавить в себе ком горле, который нарастал с каждым скрипом половиц, дрожащие руки, холодный пот и сердце, что бьётся так бешено, будто скоро выпрыгнет.

Энди нервно взглотнула, когда чья-то рука, словно паучья лапа легла на её плечо.

– Здравствуй, милая, – ласково произнёс голос сзади, – как дела, Венди? Не бойся. Нас никто не услышит. Здесь ты можешь быть самой собой.

Дарлинг боязливо обернулась взглянув в голубо-зеленые глаза. Последний раз когда она виделась с самой опасной ведьмой мира, то её глаза были чернее тьмы. Страх немного  ушёл.

– Дела неплохо.

– Как там твои отношения с Питером? – спросила Фрея, – как там моя дочь?

– Кажется он клюнул, – тихо ответила Венди, – а Ханна, кажется она ненавидит меня. Я боюсь её.

– Но ты же не показываешь страха, верно?

– Нет.

– Умница, – похвалила её женщина, – однако будь осторожна. Думаю Ханна не навредит тебе, но все-таки не сильно её провоцируй, если тебе дорога жизнь конечно. И как можно быстрее окажись с Пэном в кровати и раздобудь его кровь.

– Зачем вам его кровь?

– Я не смогу завлечь его к Лилит. Ханна была бы неплохой приманкой, но я не могу ею рисковать, а других людей ради которых он пойдёт на все к сожалению больше нет. Я их убила. Я убила всех тех, кого он любил.

С каждым её словом страх рос с удовоенной силой и кажется пробивал ребра. Ей было так плохо в этом месте, возле этого человека, что она бы не смогла описать это словами. Венди только оставалось представлять, если Фрея такая злая, если именно из-за неё Питер стал тем Питером, которого мы знаем. Одержимого играми с смертью. То какие демоны прячатся внутри её дочери? Ведь яблоко от яблони падает не далеко.

– Для того, чтобы она его прокляла мне хватило бы его крови и тогда он умрет. Ведь ты этого хочешь верно? Чтобы он страдал, умирая. В агонии.

– Но я сегодня следила за Ханной, как вы и приказали…

– Ты использовала те духи, что скрыли бы твой запах? – прервала её Фрея.

– Да. Я подслушала разговор Ханны и Лилии и есть противоядие. Цветок Тигровой Лилии. А если они его найдут?

Фрея усмехнулась и по щелчку пальцев в её руках оказалось семечко.

– Это единственное семечко Тигровой Лилии, что осталось во всем Неверлэнде. Больше нет. Я продумала каждую деталь, каждый исход и в любом случае мы оказываемся победителями. Питер проиграет.

На лице Фреи расцвела коварная улыбка. Питер будет страдать. От этого становилось весело. Он впервые проиграет и к сожалению не сможет взять реванш, ведь те кто умерли не играют в игры.

Венди была уверена что хочет мести. Питер обещал, что когда она вернётся домой её будут ждать братья, семья, няня и собака. Да. Они её ждали. Правда на кладбище. Семья Дарлингов была полностью вырезана из истории Англии, потому что каждый член семьи, включая животных сгорели через 15 лет после исчезновения Венди. Дома не было, как и жилья и тогда, когда Венди совсем отчаявшись собиралась становится участницей самой древней профессии её остановила не откуда взявшаяся женщина с чёрными глазами. Она и предложила ей сделку на которую девушка тут же согласилась. Пришлось потерпеть внешние изменения прежде чем девушка отправилась в Неверлэнд третий раз. Бог любит троицу, верно? Этот раз будет последним. Последним для неё, для Питера и Неверлэнда. Она отомстит за себя.

====== 28 глава. Портрет ======

Существует определённая грань, перешагнув которую однажды потом очень сложно остановиться, ведь человек начинает чувствовать себя безнаказанным, с бесконечным запасом жизней. Ему в голову ударяет адреналин и не может самостоятельно остановится, ведь власть… Она словно дурман окутывает сознание. Это так заманчиво. Однако знаете что понял Питер Пэн за время своего правления? Если у тебя есть власть, любовь – непозволительный каприз, который в скором времени у тебя отберут.

Но так же есть и точка невозврата. Достигнув её, невозможно свернуть назад. К сожалению Питер достиг той самой точки, которая забрала все возможности стать тем самым Питером Палмером, которым он все-таки был. Она забрала все хорошие качества Палмера и превратила их в ужасные черты, которые мы наблюдаем у Пэна. Он одержим, азартен, жесток, бесчеловечен, холоден. Он убивает всех, кого любит, потому что любовь не для него. В тот момент, когда он вырезал из истории Зачарованного леса свою семью, им, словно марионеткой, руководила Фрея, его сердце не дрогнуло ни когда он вырвал сердце старухи-матери, ни когда сжимал его на глазах отца. Он не жалел. И не жалеет до сих пор. Почему? Он ненавидел их.

Ранее Питер пропадал лишь в двух случаях: он крал новых потеряшек или… Это «или» было известно лишь ему. В доме на дереве, на закуточке Зачарованного леса, что волшебным образом не пострадал после тёмного проклятья, наложенного Реджиной. С заколоченными окнами, о котором до сих пор ходят страшные легенды. В доме, который стал синонимом к «ночному кошмару». В доме, который пару столетий назад внезапно исчез. Он там безусловно был, однако его просто не видели. Этот дом был источником всех его самых ужасных воспоминаний, но именно из них, как ни парадоксально он брал силы, потому что магия Неверлэнда была на исходе.

Благополучно пройдя защитный барьер, Питер вошёл в дом. Он был чистым, убранным, с дешёвой мебелью и каким-то жутким уютом и атмосферой.

Этот дом где он родился, где прожил 17 лет своей жизни. Забавно. У детей отчий дом должен навеивать только хорошие воспоминания, но так не случилось с Питером… Прошлое:

Не любят тех, кто как-то отличается. Неважно чем. Цветом кожи, цветом волос, речью, нравом или ценностями. Тебя будут ненавидеть за собственное мнение или талант, ставя под сомнение твою искренность, называя это лицемерием. В тебе будут искать недостатки и каждый раз ими попрекать. Ты глупый, жирный, или наоборот слишком умный и худой или же… Ни рыба, ни мясо. Заурядный. Как ни крути, а все выходит боком и обществу угодить, как правило невозможно. И по всем меркам «нормы» того времени Питер Палмер был неправильным. Он был закрытым в себе человеком, который открывался только в кругу близких ему людей, но особенность в том, что этих самых «близких» у него не было вообще. Он был среднего роста и из бедной семьи. А ещё он был самым верующим мальчиком, которого только видел этот свет. С самой чистой душой, которая могла вместить в себя и тьму. Позже, именно из-за неё его нашла Фрея Забини, позже он полюбил её всем сердцем, позже она использовала его в своих целях, позже он вместил в себя тьму волшебного острова, стал королём и настоящий кошмаром всех измерений.

Он был один во всем мире и никто не хотел его понимать. Никто даже не пытался. И когда ведьма предложила ему улететь в то место, где он не будет взрослеть, где его желания будут исполняться, где он будет нужен и не брошен, он согласился почти сразу.

Палмеру нравилось рисовать. Рисовать неумело и криво, но то, что было у него в голове. Каждую ночь ему снился дивный остров с русалками, пиратами и прочими волшебными существами, а вчера он видел их всех собственными глазами. Его сердце трепетало от восторга и он вновь решил изобразить свои чувства на бумаге.

Вдруг, дверь комнаты растворяется. Питер вскакивает и видит своего отца. Это пожилой, дряхлый мужчина, который на самом деле гораздо моложе, чем выглядит. В его руках трость, он горбится и…кажется злится.

– Оте…!

Пощечина.

Питер отходит назад на пару шагов, держась за щеку и смотря на своего отца, который сначала раздражённо смотрит на то, что он успел нарисовать, а потом на глазах своего сына разорвал, скомкал и бросил на пол.

– Сколько раз я говорил тебе, ты, – Виктор начал надвигаться на Питера, а потом резко взял его за грудки, – позорище! Тунеядец! Нет, чтобы помогать матери и отцу ты опять занимаешься этой чушью! А знаешь, Питер, – на последних словах Виктор ухмыльнулся так гадко, что Питеру стало просто противно, – мы с твоей матерью думали, когда ты родишься отнести в лес, а там бы тебя сожрали волки, что остались бы только кости. Или кто похуже. Ведь ты – ошибка природы.

Удар. Палмер младший даже не успел среагировать, когда Виктор нанёс ему удар тростью по голове. Он нанёс бы ещё, и ещё и вероятно забил до смерти, если бы его трочть внезапно не остановила рука с чёрным маникюром.

– А теперь, Виктор, – усмехнулась Забини, смотря прямо в глаза отцу Питера, – теперь иди и бейся головой об стену, пока на лице не останется живого места.

Виктор встал, как зомби. Шёл он без трости, которая видимо нужна была ему не так уж и сильно. Дверь закрылась и через минуту до ушей Фреи и потрясенного Питера донеслись ужасающие стоны.

Палмер не выдержал и выскочил из комнаты. Прямо в коридоре его отец, словно лишившийся разума бил и бил свое лицо об стену. Он еле удерживал дрожь в ногах, но совершенно не сопротивлялся внушения. Удар за ударом. Крик за криком. Снова и снова. Кровь с лица стекала на шею, грудь, вся одежда была давно запачкана.

– Фрея, хватит! – крикнул Питер.

Каким бы ужасным его отец не был, но Питер не мог смотреть на его мучения. Тем более такие. Особо жестокие. Фрея же пожала плечами, щёлкнул пальцами и Виктор тут же повалился на пол. Питер подбежал и перевернул его. Его чуть не стошнило. Окровавленное, разбитое в дребезги лицо, стертые человеческие черты. На щеках странных форм дыры и кажется белки глаз тоже окрасились в алый. Он сначала закрыл веки, ну или то, что от них осталось, а потом резко открыл и начал душить своего сына. Неизвестно как он вообще нашёл в себе силы, но буквально мгновение и ему прилетело по голове его же тростью. Он потерял сознание.

– Видишь, Питер, – ласково произнесла Фрея садясь рядом с юношей, и беря его руки в свои, – они тебя ненавидят, а когда вернётся домой твоя мать все будут винить тебя, но мы оба знаем, что виноват он. Только тебе никто не поверит, потому что это не твой мир. Тебя здесь никогда не полюбят. Ты брошен, не нужен, ты потерянный мальчик и найти себя и понять для чего вообще появился на свет сможешь лишь у себя дома. В своём королевстве. В Неверлэнде.

Палмеру стало очень одиноко, но почему-то тогда ему показалось, что именно Фрее он нужен, что именно Фрея его вакцина от болезни. И все это объясняется обыкновенным человеческим одиночеством. Он всю жизнь мечтал, чтобы кто-нибудь о нем заботился и любил, и одержимый этой идеей он закрыл глаза на очевидное. На хищную улыбку Фреи и взгляд победителя.

Настоящее:

Взрыв. Пыль. Огонь.

Домик на дереве был подожжен. Он больше не хочет этого помнить, потому что от этого теперь нет никакого толку. Питер Пэн умирает, а вместе с ним умирает и Неверлэнд и теперь ему нужно сделать то, что когда-то сделала с ним Фрея. Ему нужно найти чистую душу и сердце «Истинно Верующего».

Тинкер Бел, Тигровая Лилия, Малия, Чарли и Ханна обыскали, кажется, каждый уголок острова, каждый сантиметр, но не нашли ничего, кроме ободранных колен, пары чудовищ, несколько безобидных зверушек и зловредную и саркастичную рыбешку по имени Виктория Роджерс.

– Так ты не видела цветок? – спросил Чарли, не рискуя подойти к русалке.

– Может видела, – протянула Виктория, – а может и нет. А может он и вовсе у меня, а может у Лилит, – подмигнула русалка, плеснув своим хвостом.

– Ты ехидничаешь, – раздражённо фыркнул Грей.

– Оу, – протянула Виктория насмешливо ухмыляясь, – сам догадался или птички на ухо напели?

Чарли ужасно раздражала эта самодовольная русалка с раздутым самомнением и выпирающим со всех щелей эго. Причём все понимали, что-либо русалка тянет время, наслаждаясь тем, как раз за разом Грей закипает, либо у неё действительно есть цветок или по крайней мере информация о нем, потому что именно возле Русалочьей Лагуны пропащие видели последний цветок Тигровой Лилии.

– Чик-чирик, – не выдержала Ханна.

Чарли тут же повернулся и кинул на неё злой взгляд.

– Что? – подняла брови девушка, будто не понимая почему он уставился на неё, – ты совсем не умеешь допрашивать.

– Тогда покажи мне мастер-класс, – с вызовом произнёс Грей, – ну давай же, – сказав это он подтолкнул Ханну к лагуне и она бросила на него раздраженный взгляд.

Пока Ханна на пару с Чарли распрашивали русалку, Тинкер разглядывала каждый сантиметр, а Лилия что-то говорила Малии, но последняя будто находилась в каком-то вакууме и её голос отдавался в голове Райли-Барри шумным эхо. Что-то вспыхнуло прямо перед её глазами.

Она оказалась в белой комнате, сидела на стуле. Дверь открывается и в неё поочерёдно начинают входить люди. Пожилые и кажется давно умершие, потому что они были все тусклые и черно-белые, но в этой толпе мужчина, который ужасно похож на Джеймса Барри вытаскивает мальчика в чёрном пальто и красном шарфе. Все начинают показывать на него пальцем.

– Генри… Его зовут Генри и он второй спаситель Неверлэнда…

И раз за разом они повторяли это.

Генри… Генри…

– Генри… Генри…

– У неё бред!

– Миллс… Генри Миллс…

На неё прямо из ведра выплескивается холодная вода и блондинка подавшись вперёд резко раскрывает глаза и начинает судорожно глотать воздух.

– Малия, как ты? Что случилось? – взволнованно спрашивает Ханна у подруги.

– Генри… Генри! Он второй спаситель Неверлэнда!

Ребята начинают переглядываться.

– Кажется она перегрелась, – произносит юный оборотень.

– Мы умрём! Мы все умрём! – закричала Малия, закрыв уши, пытаясь избавится от навязчивых голосов и образа мальчика мельтешащего перед глазами.

Она как сумасшедшая бормочет одно и тоже. Генри… Генри… Генри Дэниел Миллс…

– Генри Дэниел Миллс! – крикнула Барри.

На полном имени мальчика Ханна вздрогнула и появились не совсем хорошие ассоциации. Вспомнилось время, проведённое под зависимостью, насилие, убийство. По коже прошлись мурашки, как послышался внезапный вскрик блондинки и она потеряла сознание.

– Лилия! – крикнула Джеймс.

– Что? – спросила та, будто не понимая того, что она сделала не так, – твоя подруга изрядно перегрелась. Мы все умрём, ага, наверняка скоро ещё грянет апокалипсис с зомби и прочими существами. Вот я её и треснула.

– Ладно, – выдохнула Ханна, – мы все равно ничего не нашли, – шатенка повернула голову в сторону Лилии, – извини.

Дочь вождя горестно вздохнула.

– Ничего. Я знала, что нет шансов найти цветок.

– Если бы мы ещё потрясли эту русалку, я уверен… – но Чарли прервала брюнетка.

– Перестань, Грей. Мой отец умрет от проклятья Лилит. Видимо, такая у него судьба.

– Ты не можешь опустить руки! – вмешалась Тинкер Бел, – ты же дождь вождя. Ты должна сражаться и верить до последнего. Ты…

– Тинк, прекрати, – остановила её Ханна.

– Ханна? – фея удивлённо уставилась на подругу, – но именно ты всегда говорила, что…

– Мало ли что я говорила! – всплеснула руками Джеймс, – да, сдаваться и опускать руки нельзя, но самое последнее дело это дать человеку надежду, а потом отобрать её! Все потеряно и Лилия это понимает.Неловкое молчание.

– Я помогу унести Мел, – прервал тишину Чарли, поднимая блондинку на руки.

– Спасибо, – поблагодарила его Ханна и взглянула на Лилию, которая была в полном отчаянии.

Пусть Тигровая Лилия отчаялась, но Ханна нет. У неё есть план, но вероятнее всего ей придется переступить через себя, но когда-то это видимо нужно было сделать. Лилия спасла Джеймс жизнь и шатенке надоело быть в вечном долгу. Сегодня же она попросит Питера Пэна обучить её заклинанию поиска…

– Ты никогда не вылезешь из яслей, если продолжишь вести себя как ребёнок, – ухмыльнулась Лилит, склонив голову на бок, разглядывая то, ради чего она вылезла из самой преисподнии. Ради потомка самой первой женщины в Неверлэнде. Ради того, чтобы убить его.

– Я и есть ребёнок или за пятьсот лет тебя посетил старческий маразм? – в таком же тоне ответил Пэн.

– И сколько тебе лет, Питер?

– Семнадцать.

– Сколько тебе уже веков семнадцать?

– А почему мы говорим обо мне? Как тебе живется в аду? Сколько веков ты уже пытаешься убить меня? И увы и ах, каждый раз все мимо, все не так.

– Ещё не вечер, Питер Пэн, – хмыкнула она, – и думаю тебе самому известно, что с каждым днем ты слабеешь все больше и больше, но мне будет достаточно лишь этого дня, чтобы обречь весь остров в страдания, ужасы. И если Демон Страха не смог, не значит что не смогу и я, ведь я гораздо старше, а значит гораздо сильнее и моя жизнь не зависит от песочных часов.

На последних словах в неё полетел огненный шар, но она исчезла и появилась сзади него.

– Ку-ку.

Он тут же обернулся, но её не было.

– Я здесь, – прозвучал шёпот над ухом, но в очередной раз ему не удалось её поймать.

Кажется по всему острову разлился ее безумный смех, раздражающим и заражающим каждую клетку мозга.

– Питер! Питер! – кричал кто-то, – Питер Пэн, твою мать!

Пэн вышел из транса и посмотрел на хозяйку голоса. Перед ним стояла Ханна Джеймс собственной персоной.

– Чего тебе? – фыркнул Питер.

– Обучи меня заклинанию поиска!

– А что мне будет с этого? – хитро ухмыльнулся Вечный мальчик сложив руки на груди.

– Я… – Ханна замешкалась. Она знала, что цены Пэна всегда были слишком большие, не вовремя проснувшаяся совесть не могла ей позволить оставить отца Тигровой Лилии, – я выполню любое твоё желание!

В этот момент улыбка на лице Пэна так и расцвела. Они пожали друг-другу руки и приступили к обучению.

Если однажды научился кататься на велосипеде, то на всю жизнь. С рисованием не так. Нужно каждый день оттачивать свое мастерство, иначе есть вероятность, что твой навык будет ежедневно падать вниз, вниз, вниз. Теперь Малия, которая когда-то окончила художественную школу пытается вспомнить азы рисования и воссоздать на бумаге черты лица мальчика из головы.

Она потратила на его портрет несколько часов, но в конце концов у неё получилось. Она вскочила с места и со всех ног помчалась к Питеру и Ханне, которые сидели на земле и Пэн что-то ей объяснял. Когда она к ним побежала, ведьма и король вопросительно уставились на блондинку.– Мел? Что у тебя? – спросила Ханна.

– Его зовут Генри Дениел Миллс. Он обладатель сердца «Истинно Верующего» и он должен спасти Неверлэнд!

====== 29 глава. Недостаточно ======

– То есть ты умираешь, а вместе с тобой и остров? А вместе с островом все мы?

– Разве это не романтично? Скончаться в один день. И не говори, что ты об этом не мечтаешь, – усмехнулся Питер, сложив руки на груди, а Ханна закатила глаза, – не беспокойся, у меня есть план.

Усмешка. Такая привычная и ставшая его некой визитной карточкой. И опять холод в глазах… И опять ему смешно, хотя ситуация выходила из ряда вон. Высоко поднятая голова, которая видимо стала привычкой и полное игнорирование опасности, что наступала с каждым чёртовым днем, часом, минутой, секундой. Пугающий, отвратительный, но такой прекрасный стратег. Что же он придумал на сей раз? Какая же пешка падёт в этой игре ради своего короля? Кто пострадает? Ведь в играх Питера победителем выходил только он, и лишь некоторым он засчитывал ничью.

«Что же ты задумал на этот раз Питер Пэн?»

Но на её мысли она лишь видела ядовитую улыбку и хищный блеск в глазах, не подозревая, что тот карточный домик, те оправдания, которые она придумала внутри себя, он разрушит… Он всегда разрушает, то к чему прикасается. Он убивает тех, кого любит, потому что он не хочет быть под чьей-то властью. Он не хочет быть под контролем…

Лицо опять зачесалось, а перебинтованная рука все ещё адски болела. У Эрла было такое чувство, будто тысячи маленьких, незримых насекомых блуждают под его кожей. Она отшелушивалась, иногда прямо до мяса. Питер говорил что это нормально. Его тело сопротивляется тёмной магии, но вот сколько это будет продолжаться он не счёл нужным донести.

– Эрл.Сначала послышался тихий, женский голос, но когда Джеймс проигнорировал его, на его щеку легла мокрая, холодная тряпка. Тогда он наконец обратил внимание на Малию.

– Кто ты такой? – спросила его блондинка, – что с тобой сделал Питер? Что Неверлэнд сделал с тобой? – она попыталась дотронуться до брюнета, но тот дёрнул головой, встал с земли и куда-то направился.

Малия чувствовала, что Эрл нуждался в помощи, но он не хотел её принять. Не хотел вообще или именно от неё? Неужели она так противна ему? Вдруг она не достаточно хороша?

Pov Эрл:

Раньше я не замечал этого. Раньше меня это не раздражало. Но теперь что-то во мне перевернулось. После ежедневного подавления моей воли и души Демоном Страха что-то заклинило, изменилось…

У вас бывало такое ощущение, когда ты смотришь в зеркало? Твоё отражение. Твой двойник. Он вроде как точная копия тебя, но на самом деле это совсем другой человек…

Это последствия. Мало кто выживает после такой долгой власти демона над телом, а если выживает, то получает часть способностей. Но я уже достаточно освоил их. У меня ещё плохо получается их сдерживать, но кое-что я могу. Мне больше не нужны эти его уроки, на которых мы только и делаем что сидим в позе лотоса, поднимаем вещи. Я не собираюсь на это тратить свой талант и время. Мне нужно стать сильнее, а Пэн помеха…его помощь мне не нужна. Ничья помощь мне не нужна.

Конец Pov Эрл.

После этого он стянул кольцо, которое ему подарил Питер для контроля силы и размахнуашись выкинул его.

Только Эрл проходил мимо бесседующих Ханны и Теодора, как шатенка успела схватить его за локоть.

– А ну, стоять, – строго смерила его взглядом Ханна, – я уже давно пытаюсь поймать тебя на разговор.

– Мне не до тебя, Ханна, – Эрл злобно фыркнул и выдернув руку пошёл дальше.

– Эрл! Я сказала, остановись!

Вдруг, Джеймс словно прирос к земле. Он попытался совершить пару действий, но это не привело абсолютно не к чему. Скоро перед ним появилась шатенка, буравя его своими пронзительными болотными глазами.

– Да, ладно? – насмешливо произнёс Эрл, склонив голову на бок, – научилась новым фокусам?

– А ты научился язвить, – хмыкнула девушка, – а мои уроки не прошли даром.

– Что тебе от меня нужно?

Ханна после этих слов подошла гораздо ближе.

– Узнать, что ты и Пэн делали в том домике и какого черта у тебя открылись способности. Может ты и вовсе не мой брат, а? Может…

– Может, может, – передразнил её брюнет, – у тебя одни предположения. Никаких фактов. К тому же это Пэн делал, а я просто в сторонке стоял.

– Хватит мне язвить! Они мне будут и не нужны, когда я заставлю тебя, мошенник, говорить правду, – в этот момент Ханна резко взяла запястье юноши, – холодное… Прям как у Демона Страха. Теперь посмотри мне в глаза. Не бойся. Я тебя не съем.

Эрл тут же повиновался. Ханна взглянула в его ясно-голубые глаза и попыталась прочитать в них что-то, но все мимо. Для неё он был будто закрытой книгой на непонятном языке, но она все равно не собиралась сдавать позиций.

– А теперь скажи кто ты такой.

– Я клон табуретки, в восемнадцатом поколении, размороженный в лаболатории планеты Гарпиус, трансформированный в переходящую матрицу эволюции, и заброшенный в будущее в единственном узко-канале, для нахождения пост-индустриального телепорта, внедрившего меня по ошибке в ваш странный мир.

С каждым его словом Ханне становилось все более страшно, потому что ей нельзя было соврать, а это был вообще откровенный стеб на который был способен только её младший брат. Вдруг, Эрл резко отталкивает Ханну и она больно падает на землю, содрав локоть в кровь. Она зашипела от боли и исподлобья смотрела на Джеймса, а он тем временем приблежался. Ханна отползала назад, а он взял её за плечи и сильно их сжал.

.– Как же, – говорил он с сморщенным лицом, – как же я ненавижу тебя. Ты всегда портила мне жизнь. Ты проблема, от которой я всегда хотел избавится и мне просто стыдно что у меня такая сестра.

В этот момент он резко оттолкнул её и вытер ладони об штаны, будто пару минут назад в его руках побывала какая-то грязь.