Текст книги "Крысолов (СИ)"
Автор книги: Bafometka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Потому что, я думаю, в принципе сложно оторваться от рыжеволосой красотки, одетой, как стриптизёрша со стажем, ради заблудившейся в лесу студентки! – взорвалась я. – И не пытайся отрицать! Я видела, как эта полуголая помощница доктора Томо выходила от тебя со словами: “Если тебе станет одиноко, ты можешь позвать меня в любое время”!
Я тут же прикусила губу, десятикратно пожалев, что не сумела сдержаться, но было уже поздно. Улыбка Кунцита стала шире, чем у Чеширского кота из книги Льюиса Кэрролла.
– Смею ли я предположить, что очаровательная юная леди ревнует?
– Не дождёшься! – фыркнула я. – А теперь прошу меня простить, но мне нужно домой. А ты можешь оставаться. Желаю всего наилучшего твоей любовнице!
В одно мгновение Кунцит преодолел расстояние, разделяющее нас, и решительно взял меня за руку, но я отстранилась.
– Мина, какая любовница? О чём ты? – смеясь, ответил он. – Каоринайт просто принесла мне кое-какие материалы от доктора Томо, чтобы я их срочно посмотрел. Ему скоро выступать на благотворительном вечере, поэтому нужно моё мнение.
– А почему же эта помощница была одета в адское мини с огромным вырезом, обещая приехать, если тебе станет скучно?
– Я не личный стилист Каори, чтобы диктовать ей, как одеваться. – пожал плечами Кунцит – Ну, а насчёт ее слов… Ну, сказала и что? Это была обычная шутка. К тому же, я не привык делить женщин, которые мне нравятся с другим мужчиной.
– Хочешь сказать, что Каоринайт…
– У неё роман с доктором Томо. И к тому же очень давно. Их связь началась еще при жизни его жены, ведь Каори поначалу была её сиделкой.
– Сиделкой? – удивилась я.
– Да, – кивнул Кунцит. – Тебе должно быть известно, что у госпожи Томо был рак? Она боролась до последнего, но на последней стадии болезни ей потребовалась сиделка. А когда госпожа Томо умерла, то Каори стала личной помощницей доктора Томо.
– Какой, однако, кардинальный карьерный взлёт! – хмыкнула я. – Из сиделки в помощницы учёного.
– У Каори много талантов, – пожал плечами Кунцит. – Насколько мне известно, госпожа Томо сама выбрала Каоринайт, поскольку та тоже увлекалась Древним Египтом. Ей не нужна была обычная больничная медсестра. Ей нужен был человек, который мог бы поддержать беседу и разделить её увлечения.
– И откуда ты все это знаешь?
– Оттуда, – хмыкнул Кунцит, ероша мои волосы. – Так что? Зайдёшь на чай или отправишься и дальше гулять?
Я недоверчиво взглянула на него. Его рассказ в принципе звучал очень логично и правдоподобно. Но мне никак не давала покоя высокая красивая рыжеволосая помощница доктора Томо.
– Поклянись, что не спишь с Каоринайт! – потребовала я капризным тоном, отчего Кунцит снова расхохотался.
– Клянусь, моя прекрасная леди! – ответил Кунцит, поднимая правую руку вверх, а левую кладя на область сердца. – А теперь пройдём всё же в дом, где я, наконец, угощу тебя прекрасным чаем.
На улице стремительно темнело, и я уже начинала ёжиться от вечерней лесной прохлады. Насыщенный событиями день и изнурительный поход до домика лесника дали о себе знать – я просто изнывала от усталости. Поэтому, когда Кунцит взял меня за руку, я не стала сопротивляться, а просто позволила ему себя увести.
Внутри было тепло и приятно пахло чем-то хвойным. Большую часть комнаты занимал огромный камин, в котором догорали угли, а посередине – стол из тёмного полированного дерева, заваленного какими-то папками, распечатками и пожелтевшими свитками пергамента, которые вполне могли бы иметь какую-нибудь историческую ценность. В углу была установлена маленькая раковина с аккуратной полочкой, на которой громоздились бритвенные принадлежности, флакончик с жидким мылом и стаканчик с зубной пастой и щёткой. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами и шкаф с посудой и кухонной утварью. Они занимали собой практически все свободное пространство, отчего создавалось впечатление, будто я попала в рабочий кабинет, который по совместительству служил его хозяину гостиной и кухней. Приятный хвойный запах смешивался с ароматом расплавленного воска, исходящего от белых свечей, расставленных по комнате. Здесь царило спокойствие и такая умиротворяющая безмятежность, что я невольно улыбнулась и тут же расслабилась.
Кунцит бережно и осторожно усадил меня на стул, а сам принялся хлопотать на импровизированной кухне. Он отодвинул в сторону завалы бумаг и поставил на стол две чашки, тарелочки с печеньем и земляникой, которые достал из небольшого холодильника, замаскированного под деревянный шкаф.
– Ты ела? – спросил Кунцит, заваривая ароматный чай и до меня тут же долетели нотки цитруса и бергамота.
– Да, я поужинала в закусочной рядом с колледжем.
– Хорошо, – кивнул он, разливая чай по чашкам.
Кунцит уселся напротив меня и внимательно посмотрел в глаза, отчего меня как будто ударило током, а сердце в гуди бешено заколотилось.
– Ты пришла, чтобы о чём-то меня расспросить или просто хотела увидеть? – вдруг спросил он, отпивая чай.
– Я… – начала было я, но голос дрогнул. – Я пришла узнать насчёт перевода иероглифов рядом с детским рисунком, который я тебе показывала…
Кунцит улыбнулся.
– Мне кажется, я говорил тебе, что время такого специалиста, как я, стоит дорого, – мягко сказал он.
– Да, в курсе. Ты хотел пригласить меня на чай… и вот мы его пьём…
– Нет, я сказал, что посмотрим. А с тех пор ставки выросли…
Блять, надо бежать, пока не поздно! Но неожиданно я поймала себя на мысли, что просто не могу. Не могу сдвинуться с места. Меня притягивало к Кунциту на каком-то глубоком первобытном уровне. Что это за магия? Каким зельем меня опоили?
– Я согласна, – скороговоркой проговорила я неожиданно для себя.
Кунцит удивлённо вскинул брови.
– Но, ты ведь еще не знаешь, что я хочу.
– Я всё равно согласна, – ответила я, чувствуя, как напряглось всё моё тело
– А если я захочу, чтобы ты провела эту ночь со мной?
Кунцит пристально посмотрел на меня, и атмосфера между нами неожиданно поменялась, словно электризуясь.
– Я согласна.
Казалось, его удивил мой ответ. По крайней мере, на какую-то долю секунды, в ледяных серо-голубых озёрах мелькнуло недоверие. Недоверие человека, который неожиданно получил подарок, который так долго желал.
– Что ж, Минако, бизнесменка из тебя хреновая. Торговаться ты не умеешь, – усмехнулся Кунцит. – Но, как человек слова, я предоставлю информацию, а затем потребую вторую часть нашего уговора. Ты согласна?
– Вполне, – ответила я, заливаясь краской.
Чёрт! Неужели я это сейчас сказала?
– Хорошо… тогда слушай… “Хентиментиу” – “владыка обитателей Запада”, “неб-та-джесер” – “владыка священной земли” и “ханти-ше-неджер” – “тот, кто председательствует над павильоном бога” – всё это эпитеты и звания, которые ассоциируются с Анубисом, древнеегипетским богом, связанного с кладбищами, могилами и мумификацией умерших. Считается, что он сопровождает покойников в загробный мир и определяет их посмертную участь, взвешивая сердца во время суда Осириса.
– Анубиса? – удивилась я. – Если честно имя звучит как-то по-гречески…
– Ты права. Анубис это греческое произношение египетского имени бога. А вообще оно звучит как сочетание звуков “inpw”, за которым следовал иероглиф шакала над знаком “htp” – “хотеп”, что переводится, как “мир ему”. Упоминание Анубиса есть и в Месопотамии. Там его имя передавалось транскрипцией, как “Анапа”. Анубиса изображали с головой шакала, и подобный образ был выбран не случайно. В додинастический период египтяне хоронили мертвецов в неглубоких могилах, которые становились лёгкой добычей шакалов-падальщиков, истинных хозяев кладбища. Однако чёрных шакалов, каким изображался Анубис, в природе не существует и окрас скорее всего связан с цветом трупа при бальзамировании. Его первый титул – “владыка обитателей Запада”, объясняется тем фактом, что мёртвых обычно погребали на западном берегу Нила, “владыка священной земли” – это всё равно, что бог пустынного некрополя, то есть опять кладбища. “Тот, кто председательствует над павильоном бога” – в этой фразе слово павильон означает камеру для бальзамирования и тогда вся фраза послужит просто определением рода занятий бога Анубиса – верховный бальзамировщик. В мифе об Осирисе Анубис помогает Исиде бальзамировать Осириса, после чего тот воскрес, и Исида смогла зачать сына.
– Всё это понятно, но никак не объясняет, почему рядом с рисунком крысолова находятся эпитеты, определяющие Анубиса, – заметила я, глотнув обжигающего напитка.
– Всё просто. Подобная картинка объясняет мою личную точку зрения относительно легенды о крысолове. Я в корне не согласен с доктором Томо, который считает крысолова заезжим магом, совершившего жертвоприношение при пособничестве местных жителей. Я думаю, что образ крысолова – фантазийное представление поводыря душ, который увёл сто тридцать принесённых в жертву детей в царство мёртвых. Точно так же изображали и Анубиса к концу эпохи фараонов. За это греки именовали его “психопомпом”, то есть “проводником душ”. Стоит отметить, что у разных народов, образ бога смерти и поводыря разнится. Греки, например, возлагали эту миссию на Гермеса, который отводил души в царство Аида, так же существует Папа Геде – бог смерти в религии вуду, Велес – у славян, Яма – в индуисткой мифологии и так далее. Анубиса называют “повелителем бау”, что означает его власть над легионами сущностей. Ну чем не ассоциация с крысами, являющимися предвестниками смерти в Средние века?
– Ты хочешь сказать, что маленькая девочка двенадцати лет могла до такого додуматься?
– А почему нет? – хмыкнул Кунцит. – Если эта девочка обладала широтой взглядов и имела хорошее образование, а также родителей-учёных, которые всячески поощряли в ней эти начинания. Возраст – понятие условное.
– Тогда я в тупике, – вздохнула я, откидываясь на спинку стула. – Если крысолов – это изображение бога смерти, а не похитителя, то у меня больше нет идей, узнать, кто похитил Чибиусу и Хотару…
Кунцит поднялся со своего места, подошёл ко мне и бережно взял в ладони моё лицо.
– Тупик – это временное состояние из-за отсутствия идей, Мина, – сказал он неожиданно ласково, – идеи обязательно появятся, если не опускать руки и продолжать следовать намеченному курсу. Порой паззл складывается сам собой в процессе проводимого исследования. Можешь поверить заядлому учёному…
Кунцит наклонился ко мне ближе и, как будто не в силах совладать с собой, поцеловал. Это был лёгкий, почти невесомый поцелуй, полный трепета и нежности – поцелуй души и поддержки, а не страсти. Я вздрогнула и ответила ему, ощущая разлипающееся по телу томление. Руки Кунцита стиснули мои плечи, а его дыхание сделалось рваным и прерывистым. Он отстранился от меня и отступил на шаг.
– Мне нужно работать, – тихо сказал он. – Если ты останешься здесь на ближайший час, я не буду сдерживаться и не отпущу тебя до утра. Можешь походить по дому или почитать, пока я буду занят…
С этими словами он убрал со стола чашки, выудил из груды бумаг новенький Mac, надел очки и углубился в изучение каких-то данных.
Я улыбнулась. Всё-таки даёт мне возможность уйти, не выполнив обязательств по сделке. Видимо, Кунцит был прав – хреновая из меня вышла бизнесменка, раз решила идти до конца.
Я поднялась со стула и прошлась по комнате, рассматривая вереницу толстых книг с вытертыми кожаными обложками, расставленных на стеллажах. Большинство названий были мне незнакомы, и даже в этом случае наречь всё это богатство скромной библиотекой учёного-археолога не поворачивался язык, скорее уж какого-нибудь заядлого оккультиста со стажем – “Змей книги Бытия” Станисласа де Гуайта, “Великие Посвященные” Эдуарда Шюре, – прочитала я на корешках. – “Древо жизни” Израиля Регардье, “Герметический корпус” и “Изумрудная скрижаль” Гермеса Трисмегиста, “Книга священной магии Абромелина” Матерса, “Первоначальные сведенья по оккультизму” Папюса, “Алхимия” Эжена Канселье и многие другие. Это чтиво было явно не для хорошенькой блондинки, предпочитавшей сентиментальные любовные романы. Вздохнув и постучав по стеклу аквариума, в котором находился питомец Кунцита по имени Сэт, я отправилась вглубь комнаты.
На второй этаж вела узкая лестница. Там располагалась маленькая ванная с душевой кабиной и совмещённым санузлом, а так же уютная спальня, стены которой были задрапированы темно-синей узорчатой тканью.
Чтобы не терять времени даром, я приняла душ, а когда вышла из ванной, на кровати меня уже ждал Кунцит. Его белоснежная рубашка была расстёгнута, открывая взору гладкий, рельефный торс с коричневыми сосками. Оглядывая его с ног до головы, я невольно залюбовалась этим великолепным мужчиной, от вида которого меня начало бросать то в жар, то в холод.
– Разве час уже прошёл? – смущённо спросила я для того, чтобы нарушить тишину.
Не говоря ни слова, Кунцит схватил меня за руку и притянул к себе. Его нетерпеливые пальцы потянулись к полотенцу на моем теле, но я лишь запахнула его плотнее.
– Что такое? – удивился Кунцит. – Не хочешь?
– Дело не в этом… – пробормотала я, заливаясь краской. – Просто сейчас ещё слишком светло…
– Но ты такая красивая, – сказал Кунцит, проводя пальцами по моим ключицам. – А такую красоту грех прятать. Я хочу, чтобы ты перестала стесняться своего тела. Разреши мне посмотреть на тебя…
Кровь застучала в висках. Я кивнула, убирая руки. Пусть смотрит. Только он…
Полотенце упало к моим ногам. Его серо голубые глаза впились в моё тело, с восхищением рассматривая, и от этого пронзительного взгляда мои соски вытянулись и набухли. Кунцит довольно улыбнулся, и через мгновение я почувствовала его горячие губы на моем животе. Я задрожала, но не от холода, а от жара, распространившегося по всему моему телу, будто приливная волна. Секунда, и я оказалась прижатой к кровати, чувствуя, как напряжённый член вжимался в мой живот через тонкую ткань джинсов. Руки Кунцита скользили по моему телу, внимательно изучая его, как будто он исследовал редкий артефакт, волей случая попавшего к нему. Его ладони накрыли мою грудь и мягко сдавили.
– Видишь, как идеально умещается? – пробормотал он. – Такая упругая и красивой формы, что хочется попробовать…
Кунцит наклонился ниже и его губы ухватили мой сосок и стали дёргать губами. Пока он сильно сосал один, пальцы безжалостно теребили и скручивали другой. Я громко застонала, но Кунцит и не думал останавливаться. Тело содрогнулось от сладкой и жгучей пытки, заставляя голову откинуться назад.
– М-м-м… обожаю твою кожу… она такая сладкая и нежная, словно тончайший атлас… – пробормотал Кунцит, проводя языком по моему горлу.
– А-а-ах! – выдохнула я, одурманенная его близостью и пряным ароматом кожи.
Очень медленно Кунцит осыпал жалящими поцелуями грудь, живот, спускаясь ниже. Я знала, что он хотел сделать, и громко закричала, когда его язык обжёг клитор.
– Тише! – скомандовал он, удерживая мои бедра, которые я инстинктивно хотела свести, но Кунцит не позволил.
Он медленно провёл языком между ног, покусывая и посасывая нежную плоть, заставляя моё тело выгибаться в дугу.
– Ты такая уже мокрая здесь, а ведь я только начал, – усмехнулся Кунцит.
С этими словами он отстранился и страстно впился в мои губы. Его язык проник в мой рот, и я почувствовала свой собственный солоноватый привкус с лёгкой кислинкой.
– М-м-м… – застонала я, когда наши языки сплелись вместе.
Он снова отстранился, для того чтобы стянуть рубашку джинсы и трусы. Словно зачарованная, я смотрела на его большой член, который увеличивался в размерах буквально на глазах. Чёрт! Как же он?.. Поймав мой встревоженный взгляд, Кунцит довольно усмехнулся и неожиданно оседлал меня чуть выше груди. Склонившись надо мною, он подпёр подушками мои плечи, взял свой напряжённый член в руку и потёр головкой мои губы.
– Открой ротик, моё сокровище, я хочу научить тебя доставить мне удовольствие, – улыбнулся Кунцит.
Я с сомнением посмотрела на Кунцита, но всё же послушно открыла рот и его член тут же проскользнул внутрь. Он был таким большим, что мне не удалось заглотить его целиком.
– А теперь осторожно соси меня, детка. Только держи подальше свои зубки, иначе мне будет больно, – предупредил Кунцит.
Я осторожно провела по нему языком, ощупывая нежную головку, а затем начала сосать. Сначала медленно, а затем ускоряя темп. На вкус он был приятным и чуть солоноватым. Кунцит внимательно наблюдал за моими манипуляциями из-под полуопущенных ресниц. Через какое-то время его дыхание сделалось рваным, и из его груди донёсся приглушенный стон. Я сосала всё интенсивнее и с удивлением обнаружила, что процесс полностью захватил меня. Лицо Кунцита стало напряжённым.
– Всё хватит! – приказал он неожиданно, вытаскивая член из моего рта.
– Что? Почему? Я сделала тебе неприятно? – заволновалась я.
– Нет, моя красавица. Просто я хочу сначала доставить удовольствие тебе…
Кунцит раздвинул мои ноги, чуть приподнимая бедра, и резким толчком вошёл в меня.
– А-а-а! – закричала я от столь стремительного вторжения.
– А ведь я еще не весь в тебе, – усмехнулся он. – Представляешь, что будет, если ввести полностью?
И вновь резкий выпад. На этот раз еще мощнее и яростнее. Я задохнулась от боли, тут же сменившейся острым наслаждением, балансировавшего где-то на грани того и другого. Казалось, он заполнил меня до отказа. Однако следующий выпад развеял это ощущение.
– Ты пока слишком узкая, Мина, но вскоре запомнишь мою форму и размер и будешь растягиваться под меня, – ласково сказал Кунцит, двигаясь во мне сокрушительными толчками. – Обхвати меня ногами…
У меня совершенно не было сил, но я послушно выполнила то, что он мне велел. Ритм толчков стал ещё резче и сделался таким невыносимым, что тут же последовал взрыв.
Я закричала отчаянно и напряжённо, освобождаясь яркой вспышкой сверхновой. Кунцит кончил вслед за мной, яростно рыча сквозь стиснутые зубы, стискивая меня в объятиях. Огромная волна цунами снесла нас и стёрла с лица земли, возродив взамен нечто новое, третье… тому, что не страшны пески времени, то, что всегда будет НАД…
========== Глава 14 ==========
Усадьба доктора Томо поражала своими размерами и напоминала некий райский уголок посреди леса с ухоженным садом, теннисным кортом, оранжереей и бассейном, отгороженный от всего остального мира высоким забором.
– Говорила же, что лучше позвонить, прежде чем нанести визит. В такие дома не ходят в гости просто так, потому что захотелось, – фыркнула Катарина, когда мы упёрлись в массивные кованые ворота.
На пульте охраны никого не было, поэтому проникнуть на территорию усадьбы оказалось делом непростым.
– Ой, заткнись ради Бога! – огрызнулась я. – Ты сама со мной напросилась, поэтому будь добра, перестань мне читать нотации хотя бы пять минут! У меня уже голова трещит!
– Как будто я по своей воле вообще потащилась за тобой! И это в субботу! – закатила глаза Катарина. – Просто после того, как ты не пришла ночевать, никого не предупредив, и явилась чуть ли не к обеду, отец настоял, чтобы я за тобой приглядела.
– А, ну ты же у нас хорошая девочка, – ехидно заметила я. – Как можно отказать маме с папой, устроить слежку за совершеннолетней сестрой?!
– Естественно! Как я могла отказать? – Катарина с раздражением передёрнула плечами. – Потому что разделяю их мнение, что с тебя станется вляпаться в переделку ещё раз.
– И это говорит мне женщина, которая нажралась в стельку и устроила дебош в комнате своей сестры!
– Когда такое было?! Что ты несёшь?!
– Видимо, ты совсем была в дрова, раз ничего не помнишь! – усмехнулась я. – Швырнула бутылку в стену, а ещё сказала, что ненавидишь меня.
– Не было такого! – зашипела Катарина.
– А то! Мне это всё, конечно же, приснилось, – усмехнулась я снова.
– Ты была у Кунцита, ведь так? – спросила Катарина, сузив глаза.
При упоминании о Кунците мои щёки вспыхнули румянцем, а сердце забилось в груди, как сумасшедшее. Перед глазами пронеслась наша ночь, которая выдалась настолько бурной, что мы заснули только за час до рассвета. Поэтому я собственно и заявилась домой к обеду немного растерянная, растягивая в блаженной улыбке опухшие от поцелуев губы. Родители не задали мне ни одного вопроса, однако, когда немного позже я собралась посетить усадьбу Томо, чтобы расспросить о Хотару, я неожиданно получила бонус в виде сопровождающей меня Катарины.
– Моя личная жизнь тебя не касается, – вспыхнула я, краснея ещё больше.
– Можешь ничего и не говорить, – хмыкнула моя сестра. – И так всё понятно. Я заметила ещё за ужином, как он на тебя смотрел.
– Если заметила, почему пыталась его отобрать? Ведь у тебя есть Алан!
– Потому что… – выкрикнула она, но осеклась и отвернулась от меня. – Это тебя не касается!
– Отлично! Вот и поговорили, – криво усмехнулась я, вылезая из машины.
– Эй, ты куда?! – обеспокоенно спросила Катарина, высовываясь в окно.
Я подошла к воротам и дёрнула на себя. Металлическая конструкция легко поддалась.
– Не заперто, поэтому здесь никого нет, – сказала я, открывая ворота ровно настолько, чтобы смог проехать мой Mini Cooper.
– И это вообще странно, не находишь? Такой дом, а ворота открыты для всех желающих… – задумчиво пробормотала Катарина.
Я пожала плечами, села в машину и через пару минут въехала на подъездную аллею рядом с особняком, выстроенном в колониальном стиле. Вблизи он казался ещё величественнее, но каким-то холодным и неприступным. Вдруг от одного из стёкол пробежал солнечный зайчик, и у меня возникло ощущение, что за нами наблюдают.
Мы поднялись по мраморным ступенькам, и не успела я нажать на звонок, как дверь распахнулась, и перед нами предстала точёная фигура Каоринайт, затянутая в очередное откровенное мини.
– Чем я могу вам помочь, молодые леди? – вежливо поприветствовала нас Каоринайт, однако по тону молодой женщины я поняла, что она рада нас видеть не более чем снег в июле.
– Здравствуйте, меня зовут Минако Айно, а это моя сестра Катарина. Мы хотели бы увидеть доктора Томо, – улыбнулась я.
– Вообще-то это частные владения и без приглашения, боюсь, вам здесь делать нечего, – холодно заметила она.
– Ворота были открыты, поэтому мы и попали в частные владения. К тому же я бы хотела поговорить о Хотару. У меня есть новые сведенья относительно её исчезновения, – выпалила я, уперев руки в бока.
– Вот как? – удивилась Каоринайт, хотя её лицо по-прежнему отображало маску безразличия. – И что это за сведенья?
– А это мы расскажем самому доктору Томо, – с вызовом ответила я, высоко вскинув голову.
Каоринайт поджала губы. Было видно, что она не одобряла идеи впустить нас в дом Томо, но, видимо, поразмыслив, всё же решила уступить.
– В таком случае проходите, – сказала она, пропуская нас внутрь.
У меня отлегло от сердца. По правде говоря, я была согласна с Катариной – лучше всего было предварительно позвонить доктору и назначить встречу. Но я испугалась того, что он мог отнестись ко мне несерьёзно и назначить её через неделю или две, учитывая его занятость. Конечно, можно было попросить и Кунцита о содействии, но мне не хотелось, чтобы у него сложилось впечатление, будто я использую его связи и знания, потому что стали ближе.
Мы с Катариной переступили порог и очутились в огромном зале с мраморным полом и таким высоким потолком, что казалось, будто он достигал крыши.
– Ого! – невольно вырвалось у меня, оглядывая помещение. Каоринайт улыбнулась. Видимо, она была польщена таким бесхитростным восторгом.
– Да, все Томо во все времена очень ценили размах. Но за ним приходится тщательно следить, чтобы не утратил былого величия, – сказала она с такой гордостью в голосе, как будто сама принадлежала к семейству Томо. – Прошу за мной…
Мы проследовали за Каоринайт до двери в самом конце зала и оказались в небольшой гостиной, основную часть которой занимал огромный камин из чёрного камня и трапезный антикварный стол с затейливой резьбой, на котором громоздились оловянные блюда и кубки.
– Можете пока располагаться здесь. У доктора Томо сейчас встреча, а когда он закончит, то уделит вам несколько минут, – любезно проговорила молодая женщина, указывая на антикварный диван, обтянутый красным шёлком. – А я пока принесу вам чай.
С этими словами Каоринайт развернулась и скрылась за дверью, замаскированной под стену. Она не спросила, какой напиток мы бы предпочли, а просто констатировала факт: принесу чай и делайте, что хотите.
– Да, уж! Нехилый домик! Боюсь даже предположить, сколько это всё стоит! – присвистнула Катарина, разглядывая кубки на столе.
– Ну, а что ты хотела? Семейство Томо было всегда состоятельным, – заметила я.
– Состоятельным, закрытым и странным, – фыркнула Катарина. – Ты только посмотри, здесь как минимум четыре картины, изображающие кресты. Они что, сектанты?
– Это Анкх, египетский символ вечной жизни, – пояснила я, взглянув на картины.
Услышав за спиной шаги, мы обернулись и увидели Каоринайт: она стояла в дверях и держала поднос с двумя фарфоровыми чашками, от которых поднимался пар.
– Интересуетесь Древним Египтом? – спросила молодая женщина, расставляла чашки на маленьком столике.
– По правде сказать, я им заинтересовалась, потому что Хотару проявляла интерес к культуре этой древней цивилизации, – пожала плечами я.
Каоринайт выпрямилась и усмехнулась.
– Хотару не просто проявляла интерес, она дышала Египтом, впрочем, как и её мать. В особенности это касалось раздела о погребении и бальзамировании. Что в принципе неудивительно. Идея вечной жизни всегда притягивала людей.
– Идея вечной жизни? – удивилась я. – Как может быть погребение связано с вечной жизнью? Или имеется в виду идея бессмертия души?
– Нет, как раз таки я имею в виду идею физического воскрешения, – покачала головой Каоринайт. – Видите ли, госпожа Томо считала, что древним египтянам удалось изобрести технологию воскрешения из мёртвых, основанной на ритуальной магии. И первым в своём роде стал жрец по имени Осирис, которого позднее причислили к божественному пантеону. Воскрешение проводила его сестра и по совместительству жена Исида, тоже могущественная жрица, а помогал ей в этом её ученик Анубис. Результатом их усилий Осирис воскрес, и Исида даже смогла зачать от него сына. Всё это говорит о том, что мёртвая плоть действительно возродилась.
– Но это же всего лишь миф, – скептически заметила я.
– Все мифы и легенды имеют реальную подоплёку происходящих событий или знаний. Они существуют для того, чтобы не потерять зерно Истины, которая едина и неделима. Египет всегда пугал учёных мужей всех категорий. А пугал он их по одной причине – жречеством, знания которого способно обратить в прах всю современную науку и подорвать фундаментальные представления о мире.
– Но если, как вы говорите, египтяне обладали технологией воскрешения, почему же тогда по Египту не гуляют живые мертвецы времён Пирамид? – усмехнулась я.
– Потому что, мисс Айно, любая тайна всегда хранится за семью печатями, а знания имеют такое свойство, как теряться, видоизменяться и опошляться с течением времени. Поначалу бальзамированию и ритуалу подвергались исключительно избранные персоны – помазанники богов – фараоны. Потом через какое-то время и сами жрецы, потом просто важные чиновники и их семьи. Ну, и в итоге на ритуал мог рассчитывать всякий, кто был способен за это заплатить. То есть, по сути, технология воскрешения, от которой к тому времени осталось лишь громкое название, опустилась до уровня масс маркета. А на вопрос обывателей, почему никто не воскресал, жрецы отвечали, что речь шла о загробном мире и душе, которая намного важнее плоти. Вообще после прихода к власти греческой династии Птоломеев, жреческая традиция Египта видоизменилась, как и само отношение к богам. Известно, что бог Сэт, считавшийся изначальным защитником египетской земли, был демонизирован, после чего начался упадок этой удивительной цивилизации.
Мы с Катариной переглянулись, а потом я спросила:
– А почему госпожа Томо и Хотару так интересовались идеей воскрешения? Из-за того, что госпожа Томо болела?
– Естественно, – улыбнулась Каоринайт. – Не существует лучшей мотивации, чем вести исследования ради спасения своей жизни. Двенадцать лет госпожа Томо вела неравную борьбу с ужасной болезнью, пожиравшей её тело, но так и не смогла победить. Однако своей идеей она успела заразить Хотару, которая продолжила поиск…
– А зачем Хотару было это нужно? Ходят слухи, что она занималась самоповреждением… У неё тоже была какая-то болезнь?
Каоринайт какое-то время молча на меня, смотрела, сузив глаза, а потом натянуто улыбнулась.
– Откуда вам это известно, мисс Айно?
– Одна моя знакомая видела её мельком в купальнике на пустынном пляже.
– Вот глупая девчонка! Я же предупреждала её! – в сердцах бросила Каоринайт, но быстро взяла себя в руки, надев прежнюю маску Снежной Королевы.
– Я вижу у вас талант собирать чужие секреты, мисс Айно, – усмехнулась молодая женщина, откидывая со лба выбившийся из причёски непослушный локон.
– Так значит, это правда? Хотару действительно занималась самоповреждением? У неё была какая-то психическая травма?
– Хотару была абсолютно здоровой девочкой. Просто её желание вызвать Анубиса порой заходило слишком далеко…
– Анубиса? Бога смерти?! Зачем?!
– Потому что Анубис – это ключ… иначе технология воскрешения не будет работать. К этому выводу пришла госпожа Томо в ходе своих исследований. Жрец, проводящий ритуал, должен был впустить бога Смерти в своё тело и уподобиться ему, надев на себя глиняную маску шакала, то есть стать проводником энергии бога.
– Но зачем Хотару резала себя?
– Она наносила на своё тело иероглифы заклинаний призыва. Доктор Томо старался сохранить эту её причуду в тайне, чтобы не поползли слухи, но видимо всё же этого ему не удалось…
– Какой ужас! – воскликнула Катарина, хранившая до сих пор молчание. – По-моему, девочка явно была не в себе! Подумать только – истязать себя ради какой-то дурацкой паранормальной теории, не имеющей к истории никакого отношения!
– Ни имеет отношение к истории?! – чуть не задохнулась от возмущения Каоринайт. – Следуйте за мной, я покажу вам историю!
С этими словами она резко развернулась и направилась к двери, замаскированной старинным гобеленом. Мы поспешили за молодой женщиной и оказались в длинном узком коридоре. Каоринайт прошла в самый конец и остановилась перед массивной деревянной дверью. Она открыла её, и мы попали в просторную комнату со стеллажами, на которых громоздились украшения, изделия керамики и всевозможные предметы, о назначении которых было сложно догадаться.
– Здесь хранятся археологические находки госпожи Томо, связанные с Египтом. Но не все. Кое-что было приобретено на аукционах, – пояснила Каоринайт.
