Текст книги "Крысолов (СИ)"
Автор книги: Bafometka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Я огляделась и неожиданно заметила покрытый иероглифами саркофаг, стоящий вертикально, в котором находилось нечто напоминающее человеческую фигуру, обмотанную старыми льняными тканями. Голову фигуры в обмотках закрывала погребальная маска, изображавшая женщину с темными волосами и выразительными тёмными глазами с подводкой. На месте груди был прикреплён серебряный анкх размером с палец, внутри петли которого имелась затейливая роспись в виде иероглифов и скарабея. Заметив мой заинтересованный взгляд Каоринайт улыбнулась.
– Это главное сокровище госпожи Томо. Она привезла его из своей предпоследней поездки в Египет. Красавица, правда?
– Так это настоящая мумия? – воскликнула Катарина, завороженная столь редкостным видом смерти.
По правде говоря, я тоже смотрела на мумию и никак не могла отвести глаз. Что-то было в ней невероятно притягательное…
Каоринайт усмехнулась.
– Конечно, настоящая. Я хотела наглядно вам продемонстрировать, как творилась история и насколько бережно и надёжно сохраняли египтяне тела умерших. Ведь это было главное условие воскрешения – тело не должно быть повреждено или подвержено тлену. Для этого внутренние органы, кроме сердца, вынимались, обрабатывались и раскладывались по четырём священным сосудам – канонам. Само же тело тщательно омывали пальмовым вином, маслами и высушивали специальной солёной смесью под названием “окись натрия”.
– Почему же оставляли сердце?
– Древние египтяне верили, что в сердце было заключено одно из тонких тел человека, содержащее его сознание. На суде Осириса в загробном мире Анубис брал его и взвешивал на весах. Ведь богу Смерти, как никому другому были ведомы тайны человеческой души. Вот посмотрите на картину… – она показала на противоположную стену, на которой висело несколько экспозиций. – Здесь на этом папирусе как раз изображён суд Осириса, где Анубис и Тот взвешивают сердце мертвеца. Если грехов было много, то покойного не допускали в загробный мир, и его поедало чудовище Амат.
– А это что за мистерия? – спросила Катарина, показывая на другой папирус за стеклом.
– Это фрагмент ритуала, проводимый Анубисом под названием “Отверзение уст”, внизу на стенде вы можете увидеть один из ритуальных предметов, которым совершался этот обряд.
Я подошла ближе и замерла. Передо мной лежал нож с лезвием в виде змеи, такой я видела в своём кошмаре, когда некое чудовище потрошило моё тело, вынимая органы. Ледяной пот заструился вниз по спине. Дыхание спёрло.
Каоринайт улыбнулась, расценив мою реакцию, как высшую степень изумления, и выразительно продекламировала:
“Мой рот открыт Птахом,
Мой связанный рот освободил мой бог.
Тот пришёл и дал мне заклинания,
Он освободил меня от Сета, связавшего мои уста,
Атум дал мне руки,
Они как мои защитники.
Мои уста, данные мне,
Мои уста открыты Птахом,
Металлическим резцом,
Которым он отворил уста богов.
Я Сехмет-Ваджет, живущий в западных небесах,
Я Сохит среди вознёсшихся душ…”
– Так звучит часть заклинания для ритуала “Отверзение уст”, – пояснила она.
Я проглотила комок, стараясь заблокировать в памяти образ ужасной сцены.
– А что этот обряд означает?
– Как я говорила, это часть погребальной магии, целью которой было воскрешение мертвеца. Ритуал служил для мистического открывания рта покойника, чтобы он мог дышать, говорить и принимать пищу. Для отверзения уст, кроме ножа со змеиной головой использовались специальные инструменты, такие как ритуальное тесло, курильница в форме руки, ритуальная палочка и многое другое… Что такое, мисс Айно, вам нехорошо?
Молодая женщина уставилась на меня немигающим взглядом, немного склонив голову на бок.
– Да… наверное здесь очень душно… – пробормотала я, чувствуя, как пол стал уплывать из-под ног.
– Тогда пойдёмте, вернёмся в гостиную, здесь и правда душновато, – сказала она, проследовав на выход.
На негнущихся ногах, опираясь на руку сестры, я последовала за ней, бросив последний взгляд на мумию в саркофаге.
Когда мы вошли в гостиную, доктор Томо был уже там. С атлетичной грацией он поднялся с красного дивана и пожал нам с Катариной руки. Однако заметив моё бледное встревоженное лицо, доктор обеспокоено спросил:
– Минако, с тобой все хорошо?
– Д-д-да… – пробормотала я, усаживаясь на диван. – Это всё из-за духоты…
– Я показывала девушкам нашу египетскую коллекцию, и мисс Айно стало дурно от спёртого воздуха, – пояснила Каоринайт.
В глазах доктора Томо сверкнули молнии.
– Каори, ты же знаешь, что частная коллекция Майи не для публики…
– Я это знаю. Просто не могла удержаться, – улыбнулась она.
– В следующий раз удержись и прежде спроси МОЁ мнение, – холодно ответил он, скрещивая руки на груди.
– Да, доктор, – Каоринайт почтительно склонила голову и поспешно ретировалась из гостиной.
– Простите нас, доктор Томо, что без приглашения посетили ваш дом и комнату, не предназначенную для гостей, – поспешила принести извинения Катарина, чтобы сгладить возникшую неловкость.
– Ничего страшного, – вздохнул он. – Просто эта комната… навевает определённые воспоминания, которые бередят моё сердце… Впрочем, не будем об этом. Я бы хотел узнать причину вашего визита…
Катарина выразительно на меня посмотрела, как будто говоря: “Ну, вот и настал твой звёздный час”. Я скривилась, чувствуя слабость, но всё же взяла себя в руки.
– Мы приехали, доктор Томо, чтобы расспросить вас о Хотару…
Одного упоминания этого имени хватило, чтобы исказить черты его лица болью.
– Хотару… Я очень тяжело пережил смерть своей жены, но ничто не сравнится с утратой ребёнка… Единственного ребёнка, чья судьба, спустя шесть месяцев остаётся неизвестной…
Доктор Томо скорбно вздохнул. Внезапно он стал выглядеть гораздо старше своих сорока пяти лет.
– Поэтому я и ищу её и Чибиусу, доктор, – мягко сказала я. – И я уверена, что девочек похитил один и тот же человек… а раз так, то если мы найдём одну, отыщем и другую…
– Что? – удивился доктор. – Почему вы так уверены?
– Потому что они были подругами, обе пропали при похожих загадочных обстоятельствах и еще, потому что есть доказательство того, что в доме семьи Цукино находился посторонний человек, когда исчезла Чибиуса, – ответила я и поведала доктору Томо о своей теории об отпечатках на ручке чёрного хода.
Закончив свой рассказ, я заметила, как глаза доктора расширились в изумлении.
– Просто невероятно! Сегодня вы рассказали мне больше, чем дорогостоящий детектив, которого я нанимал для расследования этого дела!
– Поэтому я и хотела расспросить вас о Хотару… нервничала ли она перед исчезновением? Может вы заметили нечто настораживающее в её поведении… или она упоминала человека, который следил за ней или напугал.
Доктор Томо покачал головой.
– Нет, ничего такого… Хотару была храброй девочкой… Она, как и её мать обладала духом истинного исследователя. Если бы её что-то беспокоило, она бы мне рассказала… В тот день Хотару как обычно ушла в школу, но так и не вернулась домой… Я просматривал камеры наблюдения в школе… она действительно ушла оттуда живой и здоровой… но куда Хотару исчезла потом, этого не знает никто…
– А какое агентство занималось расследованием дела об исчезновении вашей дочери? – спросила Катарина.
Доктор Томо поморщился.
– Это было не агентство, а частный детектив Сато Камацу. Его услуги порекомендовали мне друзья…
– Да, я слышала о господине Сато Камацу. Он работал детективом в отделе убийств до того, как вышел на пенсию. Отец отзывался о нём, как о толковом полицейском, – заметила моя сестра.
– Да, – вздохнул доктор. – Но, к сожалению, опыта детектива Камацу не хватило для того, чтобы найти хоть какую-то зацепку… Его расследование точно так же зашло в тупик…
– Понятно… простите, что напомнили вам о столь печальном событии, доктор… Мы постараемся сделать всё, что в наших силах, чтобы найти Хотару… – пообещала Катарина.
– Надеюсь… моя дочь… она… Знаете, она была смыслом моей жизни… Больше всего на свете я хочу увидеть её живой и здоровой…
Мы пожали друг другу руки на прощание, и я снова почувствовала себя подавленной, поэтому хранила молчание, пока шла до машины. Я села внутрь и, вцепившись в руль, стала повторять сама себе: “Всё хорошо. Со мной всё хорошо”. По правде говоря, мне не терпелось уйти из этого дома, где всё было пропитано болью и слезами отца, потерявшего надежду найти своего ребёнка живым… поэтому он говорил о ней в прошедшем времени. Однако больше всего меня беспокоило воспоминание о пережитом кошмаре, которое до жути напоминало описанный Каоринайт ритуал “Отверзение уст”. Как мог мне присниться обряд, о котором я раньше ничего не слышала и не знала? Или это был не сон? Внезапно я почувствовала подкатывающую к горлу тошноту. Я завела мотор и включила кондиционер. Ощутив долгожданную прохладу, я поняла, что стало лучше. Наконец, вздохнув, я откинулась на спинку сидения.
– С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросила Катарина, трогая мой влажный лоб указательным пальцем. Совсем как в детстве, когда мне нездоровилось…
– Да… – рассеяно пробормотала я, вновь потянувшись взглядом к дому семьи Томо. – Просто всё это так угнетает…
– Ещё бы! – фыркнула моя сестра. – Есть от чего. В этом деле явно что-то не чисто и нам придётся попотеть, чтобы раскрыть его…
– Нам?! – выдохнула я, округлив глаза. – С чего это НАМ? Это Я вообще-то расследую это дело!
– И тебе явно требуется помощь, если хочешь преуспеть…
– И преуспею я, конечно же, благодаря тебе, мисс Совершенство! – огрызнулась я. – Захотела, чтобы папочка похвалил в очередной миллион первый раз?!
Катарина закатила глаза.
– Не болтай ерунды! Меня тоже заинтересовало исчезновение двух девочек… К тому же я – сотрудник Интерпола…
– С чего бы мисс Совершенство волнует нечто большее кроме неё самой? – ядовито заметила я.
Катарина нахмурилась.
– Да, что ты заладила! Мисс Совершенство, мисс Совершенство! Ты хоть раз задумывалась насчёт того, какой ценой мне оно доставалось? Когда от тебя ждут лучших результатов, ты просто не имеешь право быть даже второй! Я всю жизнь завидовала тебе – вот у кого было хотя бы детство, которое не прошло в бесконечной гонке за титул!
Я потрясённо уставилась на сестру.
-ТЫ? Завидовала мне? МНЕ?! Вечному аутсайдеру и паршивой овце в этом семействе?!
– Не смейся, – вздохнула Катарина. – Но это действительно так… я бы многое отдала, чтобы на денёк хотя бы стать тобой… да и сейчас тоже…
– Шутишь что ли?
Она покачала головой.
– Нет… ты… всегда была лучше меня во всём… чище, добрее, отважнее… у тебя было много друзей… и вот сейчас появился Кунцит…
– А у тебя есть отличная работа, много коллег из Интерпола и Алан…
– Мы… мы с Аланом расстались… он увлёкся другой девушкой… барменшей из того заведения, где мы обычно зависали всем отделом… Знаешь, когда твоя личная жизнь становится достоянием коллег, это тот ещё ад… все эти сочувственные взгляды и кривые улыбки… а ведь девчонка-то та ни о чём!
Я уставилась на Катарину во все глаза.
– Как так?
– Удивлена, что мисс Совершенство может бросить бойфренд? – хмыкнула сестра. – Я тоже думала, что подобного не может произойти. Но это произошло… именно со мной… из-за чего я сорвалась и сильно напортачила в работе… теперь вот грозит увольнение… Меня отправили в неоплачиваемый отпуск и возможно переведут в обычные офисные работники… так то…
– Родители знают?
Катарина покачала головой.
– Только мама… Отцу решили ничего не говорить, а то его удар хватит… Он ведь так гордился мной, а гордиться по итогу нечем…
– Не говори так. Даже если тебя уволят из Интерпола, он всё равно будет гордиться. Ты же его любимица…
Мы немного помолчали, не глядя друг на друга, каждая думая о своём.
– Знаешь, – вдруг начала Катарина, глядя в пространство, – я всегда считала, что больше всего на свете человек боится смерти. А это в корне неверно. Больше всего на свете человек боится облажаться… Прослыть неудачником, не найти хорошую престижную работу, не иметь дорогие гаджеты или побрякушки, не иметь спутника жизни, детей, образование… не быть номером один или не как все… и это скотское чувство дешёвых понтов реально рулит нашей жизнью сильнее, чем смерть, которая обнуляет все усилия…. А делаем мы всё это, чтобы заполнить свою жизнь чем-то… заглушить боль, из-за которой надеваем маски…
– Ты сегодня опять пила? – хмыкнула я. – Что это тебя потянуло на философию?
– Не знаю, – пожала плечами Катарина. – Может потому, что мы с тобой никогда не говорили о философии… И я вдруг испугалась, что уже и не поговорим…
– Брось говорить ерунду! – фыркнула я, отворачиваясь.
– Это не ерунда, Минако… это предчувствие… предчувствие чего-то, что нельзя будет изменить… Тогда… тогда я сказала, что ненавижу тебя… так вот я сказала неправду. Просто знай это…
– Хорошо. Я буду знать, – кивнула я, помолчала и добавила с кривой улыбкой: – Если ты перестанешь быть сукой.
Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Так-то лучше, – улыбнулась Катарина, смахивая набежавшую слезинку. – Я на самом деле хочу помочь. Если распутаем это дело, то так и быть, позволю тебе присвоить все лавры.
– Договорились. Но с чего начать? Я, если честно, в тупике. Всё, что удалось узнать – Хотару увлекалась богом Анубисом настолько, что пыталась его вызвать, занимаясь самоистязанием… но это не даёт никаких зацепок…
– Возможно, зацепки есть у Сато Камацу… – предположила Катарина.
– Но его расследование зашло в тупик. Ты же слышала доктора Томо.
– Верно, но может, стоит с ним поговорить? Всё равно у него есть результаты расследования… а это здорово сократит время… Вряд ли отец захочет обсуждать с нами материалы незакрытого дела…
– Отлично. Тогда давай навестим старика прямо сейчас!
Я повернула ключ зажигания, и машина тронулась, унося нас, прочь из этого места полного уныния и скорби.
========== Глава 15 ==========
Солнце ещё ярко светило, когда мы с Катариной, наконец, добрались до тихого спального района, где проживали в основном пенсионеры и молодые семьи с маленькими детьми. День был воистину великолепен – лёгкий бриз задувал с востока, принося с собой аромат хвойного леса и разгорячённой земли. В такую безоблачную погоду можно было бы посидеть на берегу моря с Кунцитом, позабыв обо всём остальном мире, но у меня было важное дело, не оставляющее место романтике.
Я посмотрела на дом Сато Камацу, стоящий прямо передо мной и невольно пожала плечами. Да, уж! Если детектив желал жить подальше от людей, то он выбрал удачное место. На отшибе в самом конце улицы, куда даже самым дружелюбным соседям не взбредёт в голову сунуться, чтобы поприветствовать хозяина столь мрачноватого дома, представлявшего из себя старую двухэтажную постройку, обшитую сайдингом кирпичного цвета с крыльцом, гаражом и разросшимися кустарниками перед входом. После посещения роскошной усадьбы Томо, этот дом выглядел просто жалкой халупой, в которой чувствовалась запущенность и небрежность хозяина.
– И что же здесь и живёт дорогостоящий детектив? – выдохнула Катарина в ошеломлённом отвращении, разглядывая заросший крапивой сад и покосившиеся ставни.
– Похоже на то… – пробормотала я, направляясь к калитке.
На самом деле меня начало одолевать разочарование. Дом выглядел необитаемым. Ставни были закрыты, а почтовый ящик переполнен корреспонденцией. Всё это указывало на то, что Сато Камацу в доме не было уже очень давно. Я тихонько выругалась, так как не учла момента, что детектив мог сейчас находиться в поездке на очередном задании, и расспросить его будет делом непростым. А это могло означать, что поиск опять затянется на неопределённое время, чего никак нельзя было допустить, ведь времени-то как раз у двух девочек могло и не быть. Что если похититель уже успел с ними что-нибудь сделать? От этой мысли моё сердце болезненно сжалось.
– Что-то здесь не так… – услышала я бормотание Катарины позади.
– Ты это о чём? – удивилась я, обернувшись к ней.
Моя сестра держала в руках целую стопку писем и бумаг, которые она достала из почтового ящика детектива и внимательно их изучала.
– Судя по этим датам на конвертах, господин Камацу не проверял почту около пяти месяцев…
– Может, он не любит почту? – усмехнулась я.
– Особенно счета за коммунальные услуги и электричество. Ему, кстати, отключили воду и лишили возможности даже банально зарядить телефон. А он так и не заметил…
Я пожала плечами.
– Естественно не заметил. Детектив может находиться в поездке на задании, да и мало ещё где…
Катарина покачала головой.
– На таком задании, что можно забить на своё жилище? Не может такого быть…
– Что ты хочешь сказать?
– Только то, что Сато Камацу – не тот человек, который не позаботился бы о наличии горячей воды и электричества, даже если судьба забросит его в пустыню. За садом ухаживали раньше, просто он разросся за лето…
Катарина сунула письма и бумаги назад в почтовый ящик, быстро пересекла лужайку и, поднявшись по ступенькам, дёрнула дверь. На удивление она оказалась не заперта и со скрипом отворилась.
– Нифига себе! – потрясённо воскликнула я, следуя за сестрой, которая тут же шагнула вперёд.
Однако не успели мы с Катариной переступить порог, как тут же, получили удар в лицо такой отвратительной вони, что инстинктивно отступили назад.
– Ч-ч-что это?! – пробормотала я, жадно глотая свежий воздух.
– Птомаины, – ответила Катарина, судорожно копаясь в своей сумочке. – Или трупные яды…
Я потрясённо уставилась на сестру.
– Трупные яды?! Ты хочешь сказать, что там… там внутри труп?
Катарина кивнула, не глядя на меня. Её лицо было белее мела. Наконец, она нашла в сумочке то, что искала – телефон и стала набирать номер трясущимися руками.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась я.
– Звоню 911, что же ещё?! – усмехнулась Катарина, но её голос прозвучал нервно.
Я выхватила у неё телефон и тут же нажала отбой.
– Эй, ты чего?! – заорала моя сестра.
– Погоди, а вдруг это ложная тревога? Что если там просто сдохла бродячая собака, а мы поднимем на уши полицию! Отцу это точно не понравится…
– Рехнулась?! Какая может быть бродячая собака в пустом доме?!
– Заброшенном доме, – уточнила я. – Сама подумай, детектив исчез, бросив своё жилище и туда вполне мог проникнуть зверь… Леса ведь всё-таки рядом… А мы переполошим полицию, к тому же потеряем возможность взглянуть на архив Сато Камацу. Там наверняка есть результаты его расследования…
Катарина потрясённо на меня уставилась.
– Так вот что тебя интересует! Дело Хотару! А тебя не смущает, что там может находиться труп самого детектива? Насколько мне известно, Камацу жил отшельником, у него не было ни семьи, ни кого-нибудь из близких друзей, кто бы мог его хватиться. Скорее всего, он умер у себя в доме пять месяцев назад.
– Даже если и так, ему уже точно не помочь, а вот двум девочкам очень даже…
– Ты – чокнутая! – выругалась Катарина. – Надо позвонить в полицию!
– Ну, так звони! – фыркнула я, возвращая телефон сестре. – А я пока всё осмотрю.
С этими словами набрав в лёгкие побольше воздуха, я храбро шагнула в сумрак дома и замерла на пороге, оглядывая тёмную уютную гостиную, в которой не было и следа беспорядка, кроме толстого слоя пыли, покрывавшего поверхности – камин, кресла, кофейный столик и стеллажи с книгами. Похоже, Катарина оказалась права – кажущаяся внешняя запущенность дома в сочетании с внутренним убранством комнаты, в которой все вещи аккуратно лежали на своих местах, говорило о том, что хозяин дома хоть и сторонился людей, всё же предпочитал окружать себя порядком и уютом… По крайней мере, при жизни. Хотя я всё же надеялась на то, что запах в доме не принадлежал разлагающемуся телу Сато Камацу.
Внезапно снаружи послышался скрип и через несколько секунд в гостиную ворвался яркий солнечный свет – видимо Катарина решила пока не звонить в полицию и открыть ставни. Я тут же подбежала к окнам и отворила створки, делая глубокий вдох и выдох. Если мы тут задержимся, то проветрить это помещение очень даже не мешало бы.
Закончив со ставнями, Катарина зашла в дом, осторожно ступая по полу, поднимая облачка пыли.
– Криминалисты нас потом просто растерзают за грубое вмешательство, но иначе дышать тут просто невозможно! – заявила моя сестра. – Идём дальше?
Я кивнула, и мы двинулись к следующей комнате. Рукой с натянутым на неё пакетиком Катарина отворила дверь, которая протяжно скрипнула, пропуская нас внутрь. Переступив порог, я инстинктивно подняла ладонь к лицу, чтобы хоть как-то блокировать отвратительную сладковатую вонь, выбившую буквально из меня весь дух. Однако вовсе не запах заставил нас с сестрой застыть на месте…
Как в калейдоскопе реальность закружилась перед глазами: свет, просачивающийся сквозь ставни, залитый чем-то бурым ковёр и обглоданный скелет в истерзанной одежде, лежавший на полу. Его челюсть была широко раскрыта и чуть скошена в сторону, пустые глазницы взирали на меня подобно лику самой смерти, засасывая сознание в две черные бездонные дыры глазниц. У скелета отсутствовали обе руки, одна из которых правда сразу же нашлась под стулом в полуметре от изуродованного тела. Комната была полностью разгромлена – бумаги и папки разбросаны на полу вперемешку с письменными принадлежностями, выдвижные ящики архивного шкафа вытащены и перевёрнуты.
Мне потребовалось всё своё мужество, чтобы не рухнуть на пол от этой ужасной сцены и сдержать приступ внезапно подкатывающей тошноты.
– Похоже, здесь поработали крысы, – сказала Катарина, показывая на чёткие бурые следы маленьких лапок, разбегавшихся по комнате во все стороны. – Пировали они, видимо, долго и даже умудрились отгрызть верхние конечности… Первым делом съели мягкие ткани, а затем добрались и до хрящей…
– Господи, давай без подробностей! Я и так сдерживаюсь, чтобы не блевануть! – зашипела я на сестру.
Бледное лицо Катарины нахмурилось.
– А чего ты хотела? Я предлагала вызвать полицию, но ты же захотела всё осмотреть! Вот и наслаждайся видом!
– Да, хотела… Но видимо Сато Камацу убили раньше и забрали результаты его расследования об исчезновении Хотару.
– С чего ты решила, что его непременно убили, а искали именно материалы о Хотару? – фыркнула Катарина. – Да и вообще личность убитого ещё предстоит установить. Может это вовсе не детектив Камацу!
– А с того, что на обрывке рубашки есть инициалы СК и на шее скелета нейлоновый шнур, затянутый словно удавка. Вероятность того, что некто имеет схожие инициалы, кроме хозяина дома очень мала… Его задушили шнуром и оставили тело на полу. К тому же даты на конвертах, когда детектив перестал забирать почту, совпадают с датами ведения дела Томо, которое вроде как зашло в тупик. Вдруг Сато Камацу всё-таки удалось что-нибудь отыскать, а похититель об этом узнал?
– Это всего лишь твои предположения, – хмыкнула Катарина – Его могли убить и по другой причине. Неизвестно в какие дела влип детектив после…
– Тогда давай попробуем отыскать что-нибудь о его расследовании! Если я неправа, то папки Томо здесь не будет…
Я перевела дыхание, с колотящимся сердцем переступила изуродованный труп детектива и осторожно стала осматривать бумаги, разбросанные по полу.
– На вот возьми… – сказала Катарина, протягивая мне упаковку медицинских перчаток, которые она обнаружила на полке слева от выключателя. – Будет не очень хорошо, если криминалисты повсюду обнаружат твои пальчики…
Я натянула перчатки на руки и продолжила поиск, а через несколько секунд ко мне присоединилась и Катарина. Мы тщательно просматривали бумаги, но ничего имеющее отношение к делу о поисках Хотару нам не попадалось.
– Смотри-ка… А вот это интересно… – вдруг сказала Катарина.
Я отложила в сторону папку с бумагами и повернулась к ней.
Сестра рассматривала стопку фотографий, которые она только что вытащила из тёмного конверта. Я поглядела поверх её плеча и ахнула от неожиданности. На фотографиях был запечатлён Кунцит.
– Судя по снимкам, детектив Камацу вёл слежку за Кунцитом… – пробормотала Катарина, просматривая фотографии.
– Зачем?
– Не знаю, но даты внизу фотографий указывают, что наблюдение велось в течение месяца. Последняя на снимке – 4 мая 2017 года… А почту детектив Камацу как раз перестал забирать с середины мая…
– И что ты хочешь этим сказать?
– Не знаю… Странно это… – задумчиво пробормотала Катарина. – Зачем вести расследование об исчезновении девочки, за которое щедро платит состоятельный клиент, и параллельно следить целый месяц за одним человеком? Уж не потому ли, что детектив считал Кунцита каким-то образом замешанным в этом?
– Да что ты такое говоришь! – зашипела я на сестру. – Кунцит не может иметь отношение к исчезновению Хотару и Чибиусы!
– Почему? Только потому, что ты с ним переспала? – спросила моя сестра, резко поворачиваясь ко мне.
Краска прилипла к моим щекам.
– Это не имеет никакого отношения к моей личной жизни!
– Как раз таки имеет. Наши чувства могут затмевать разум и перекрывать возможность трезво взглянуть на вещи. Что ты о нём вообще успела узнать, прежде чем прыгнуть к нему в койку?
– А ты сама-то зачем лезла к Кунциту? Уж не потому ли, что успела собрать на него целое досье? – ехидно заметила я.
Катарина покачала головой.
– Флирт и секс – это разные вещи. Когда играют гормоны, женщина может перестать соображать вообще. Я хорошо знала Алана, верила ему, но он всё равно предал меня… И продолжал предавать, даже когда спал со мной… Я знала об измене, но продолжала уверять себя, что это неправда. Насчёт Кунцита я не знаю… Никогда нельзя сказать что-то наверняка о мыслях и поступках другого человека. Но ты не можешь не признать, что наличие этих фотографий в доме убитого детектива очень подозрительно и может повернуть ход дела о расследовании исчезновения Хотару в иное русло… Полицейские ухватятся за эту ниточку, а наш отец никогда не допустит, чтобы ты имела хоть какие-то отношения с подозреваемым субъектом!
– Тогда отдай эти фотографии мне…
Синие глаза сестры округлились.
– Ты в своём уме?! Отдать вещдок с места преступления?!
– Именно. Ты сама только что призналась, что полицейские ухватятся за эту ниточку. А раз так, то о какой объективности может идти речь?
– Как насчёт твоей личной объективности?
– Я не дрогну…
– Неужели?
– Да, потому что меня подстрахуешь ты сама.
– Каким образом?
– Подключи свои связи и узнай о Кунците всё что сможешь. А я… Я просто расспрошу его сама обо всем… Но я уверена, что ты ошибаешься насчёт него…
Катарина вздохнула и протянула мне фотографии.
– Мне кажется, ты совершаешь ошибку. К тому же, кто сказал, что это единственные снимки? Вдруг есть ещё, и они могут храниться на компьютере, ноутбуке, флешке или фотоаппарате?
– Ноутбук, судя по всему, унёс с собой убийца. На полу валяется от него кабель…
– Тогда давай, поищем хотя бы фотоаппарат…
В следующие тридцать минут единственным звуком в кабинете стало шуршание бумаг. Пока я обыскивала кабинет, Катарина осматривала комнаты наверху. Я просмотрела бумаги на полу, обыскала мусорки, полки, выдвижные ящики стола и шкафов, но фотоаппарата нигде не было.
– Возможно, его тоже унёс с собой убийца… – вздохнула я, обессилено усаживаясь на пол.
– Тогда лучше закругляться и позвонить, наконец, в полицию. К тому же у меня голова уже кружится от этой вони… – поморщилась Катарина, вернувшаяся с пустыми руками.
– Хорошо, давай… – согласилась я, поднимаясь на ноги.
И тут мой взгляд случайно упал на обглоданную крысами руку. Что-то там было зажато между фалангами костяшек.
Я подошла ближе и, расцепив кости с полусгнившими на них остатками мяса, вытащила небольшой смятый клочок бумаги.
– Что ты нашла? – поинтересовалась Катарина.
Я развернула листок и прочитала:
1) НК – 7 лет
2) МР – 8 лет
3) ЛМ – 11 лет
4) РП – 12 лет
5) ТО – 11 лет
6) СТ – 8 лет
7) МК – 9 лет
8) СП – 10 лет
9) ТД – 7 лет
10) РО – 8 лет
11) ИЦ – 12 лет
12) СР – 11 лет
13) Хотару Томо?
– Похоже на какой-то список, – рассеянно пробормотала я.
– Ну-ка, дай-ка…
Катарина выхватила листок из моих рук, быстро пробежала глазами и нахмурилась.
– Все ещё паршивей, чем я думала! – воскликнула моя сестра.
– Почему?
– По ходу старик Сато Камацу всё-таки сделал крутой поворот в своём расследовании и наткнулся на нечто, из-за чего его убили. Этот список является прямым доказательством того, что мы имеем дело с серийным маньяком, похищающим детей одному Богу известно для каких целей! Похоже, он считал, что Хотару стала его тринадцатой жертвой…
– О, Господи! – я приложила ладонь к губам. – Думаешь, Хотару и Чибиуса…
Катарина покачала головой.
– Будем надеяться, что нет… Смотря для чего ему нужны все эти дети, и почему выбрали именно их…
Я задумалась. Действительно почему? Перед глазами предстала картинка одного рисунка Чибиусы, который я забрала у мисс Мэйо. На том рисунке было изображено тринадцать человечков, лежавших вертикально, и один человечек, стоявший среди них прямо. Мисс Мэйо посчитала, что маленькая девочка изобразила мир мёртвых, руководствуясь законами нумерологии, ведь 13 – это число смерти, но на самом деле ребёнок изобразил похитителя детей и его жертв!
– Чибиусу выбрали потому, что она знала похитителя Хотару в лицо, а также знала, зачем они были нужны… Он следил за ней… поэтому Чибиуса сильно нервничала… А потом пришёл в дом Цукино и… О, Боже!
– Вот дерьмо! – выругалась Катарина, и тут её взгляд снова упал на конверт с фотографиями Кунцита в моих руках.
– Даже не думай! – зашипела я. – Кунцит этого не делал! Сама подумай, убийца забрал материалы дела, ноутбук детектива и возможно даже фотоаппарат. Почему оставил фотографии?
Глаза Катарины сузились.
– Может просто не нашёл?
– И это после того, как он всё перевернул?
– Записку же упустил! Ты не видишь очевидных фактов, Минако!
Я вздохнула.
– Мы никогда с тобой не были дружны или близки, – начала я, опустив голову. – Но я прошу тебя всего один единственный раз поверить мне и встать на мою сторону… Я чувствую, нет, знаю, что Кунцит не при чём, и чтобы это доказать, нужно время – поймать настоящего убийцу и похитителя. А эти фотографии всё только усложнят…
Катарина молча уставилась на меня, сверля глазами. Она вздохнула, потом выругавшись сквозь зубы, сказала:
– Хорошо. Но знай, что я привлеку все свои связи, чтобы отыскать всю подноготную этого белобрысого докторишки! И если мне что-то покажется странным, я всё немедленно расскажу отцу!
***
Когда после утомительной процедуры записи свидетельских показаний и подписания всевозможных бумаг, мы, наконец, очутились дома, я вздохнула с облегчением – родные стены и вкусная еда, приготовленная мамой, подействовали, словно бальзам на душу. За ужином отец был зловеще молчалив. Катарина пыталась втянуть его в беседу, но всё без толку. Однако когда пришло время пить чай, он сдвинул брови и яростно посмотрел сначала на меня, потом на сестру.
