Текст книги "Новое Начало в Новом Мире (СИ)"

Автор книги: Азантуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Движения его бёдер наполнились первобытной дикостью, а в горле заклокотало прерывистое рычание. Он был уже на грани и хотел получить своё удовольствие прямо сейчас. Немедленно. В иное время Лекси поспорила бы с ним по поводу такого подхода к любовным утехам, но сейчас её собственное возбуждение диктовало иной, более ускоренный ритм. Удовольствие неуклонно росло в ней, заставляя напрягаться мышцы по всему телу. Вскинув бёдра женщина вцепилась обеими руками в бока хищника, царапая чешуйчатую кожу ногтями, отросшими, за время заточения в четырёх стенах. Она была уже близко. Оставалось совсем чуть-чуть.

Словно предчувствуя её надвигавшееся освобождение, Шрам толкнул себя так глубоко, как только мог, притянув партнёршу поближе и позволив сосредоточиться на его твердом и неумолимом члене, приятно пульсировавшем по всей длине, и погребенном почти до самого основания. Проникнув на глубину, прежде недоступную ни одному из её любовников, он ударился о внутреннюю стенку, вызвав довольно сильную боль. И спазм. Все мышцы словно сжались, удовольствие исчезло на миг, тут же расплескавшись мощным и изысканным ощущением освобождения, которое заполнило всё её существо, расплёскиваясь по телу серией спазмов.

Потерянная в ощущении экстаза, который иначе как неземным и назвать было нельзя, тонула в жёлтом пламени смотрящих на неё глаз,не в силах ни отодвинуться ни даже пошевелиться. Вынужденная разделить с ним самый интимный из моментов близости, Лекси поняла, что никогда прежде ещё не чувствовала себя такой сдержанной и, вместе с тем, свободной. И такой счастливой. Шрам продолжал открывать в ней новые грани и не все из них, как оказалось, были связаны с жестокостью и насилием. Да, он сделал её Охотницей, но вместе с тем показал что такое преданность. Там, в Антарктике они готовы были доверить друг другу свои жизни, а происходящее сейчас было не только выражением любви, но и лучшим доказательством преданности, в котором оба нуждались.

Меж тем, хищник не собирался заканчивать. Напротив, он только начинал и то, что она получила своё удовольствие, не было поводом делать передышку. По крайней мере – в его глазах. Переждав последнюю волну дрожи, от которой содрогнулось распластанное под ним, женское тело, он слегка отодвинулся, прежде чем снова войти. При этом он двигался гораздо резче, чем раньше, видимо желая поскорее «догнать» партнёршу. Из-за этой торопливости, грозившей перерасти в спешку, дискомфорт снова начал преобладать в ощущениях Алексы, но она, к сожалению, ничего не могла с этим сделать, как и опасалась в начале вечера.

Тело хищника поднималось и опускалось над ней, челюсти сжимали лицо всё глубже вдавливаясь в кожу, а язык, втянутый вглубь кошмарного рта, уже давно распух и начал терять чувствительность. Развлечение сменилось мучение и Лекси закрыла глаза, мысленно призывая Шрама кончать поскорее. Она понимала, что он не остановится, не расстреляв весь груз, скопившийся в его яичках за долгие месяцы разлуки и надеялась, что это произойдёт поскорее. Наивная! Даже находясь на грани, хищник продолжал колотиться в неё достаточно долго, чтобы саднящее ощущение снова начало сменяться удовольствием, которое снова начал расти.

Потрясённая реакциями собственного тела, которое никогда прежде так себя не вело, Лекси почти пожалела о том, что Шрам в какой-то момент остановился, похоронив себя в ней, и зарычал. Звук вышел глухим и очень низким, как будто где-то в глубине его тела заработал мотор. Вибрация раскатилась по сотрясаемому дрожью телу хищника, пока нечеловечески-горячее семя пришельца разливалось внутри неё. Всякое движение прекратилась и лишь его член, вставленный глубоко в неё, продолжал пульсировать, порождая всё новые разливы влажного тела. Лекси чувствовала себя так словно её сжали в любящих, но чересчур крепких тисках.

Вечность спустя, Шрам отстранился и выскользнул из её тела, разжав челюсти. Женщина подумала, что он отстраниться, но вместо этого хищник внезапно склонил голову, свесив гибкие отростки дредов на её плечо и… укусил! Вдавил зубы и жвала в её шею, оставив характерную, условно-крестообразную метку с четырьмя точками по углам. Знак владения. То, что происходило между ними, было чем-то намного большим, чем секс. Позволив Шраму прийти сюда сегодня Лекси приняла их союз, как приняла след от его зубов на шее. Признала тот факт, что она в абсолютном смысле этого слова принадлежит ему. А он – принадлежит ей. Навсегда.

В прошлом это наверняка возмутило бы Лекси, но сейчас происходящее казалось правильным и закономерным. Они сражались бок о бок, ухаживали друг за другом когда были ранены и обессилены и выжили в поистине-адских испытаниях, которые припасла для них Судьба. Они были связаны. Шрам знал это, и тем не менее дал ей возможность отступить. Она была той, кто решила привязать себя к нему, полностью отдав ему себя в процессе. Это было то чего Алекса хотела, и в чём нуждалась все эти месяцы.

Поэтому и принятие очередной метки выглядело логично в свете всех вышеизложенных фактов. Впрочем, кое-чего всё же не хватало. Поначалу мулатка не понимала – чего, но потом её карие глаза хитро блеснули. Она попыталась поставить Шраму такую же метку, но потерпела неудачу. Плоские, человеческие зубы вязли в жёсткой, чешуйчатой шкуре хищника, и сколько бы она ни старалась, ей так и не удалось оставить свой след. К собственному унижению и веселью Шрама. подлец даже не препятствовал ей. Он просто развалился на кровати и, закинув руки за голову, замер, позволяя творить с его телом, что вздумается. Знал, что его кожа достаточно крепкая, чтобы выдержать любые попытки человеческой девушки отплатить ему. Ничего не сказать – хорошо устроился.

В конце концов злость и недовольства переросли в возбуждение и Лекси, поэтому она в конце концов,забралась на Шрама и принялась елозить скользкими от покрывавшего их семени, бёдрами по его бёдрам, пытаясь пробудить. Обычному парню это едва ли понравилось бы – во всяком случае не так сразу после пережитого, но раса её инопланетного партнёра, похоже, похоже обладала большей выносливостью. Поэтому часть Шрама, которую она с таким старанием тёрла, вскоре вновь отвердела,окрепла и поднялась. Грозно зарычав хищник схватил Алексу за бёдра и насадил на себя, позволив взять на себя активную роль – для разнообразия.

Романтический вечер плавно перетёк в романтическую ночь, которая, обещала затянуться. Они занимались любовью долго и с упоением дюйм за дюймом изучая тела друг друга, изучая удобные и неудобные позиции. Выносливость хищника была просто фантастической. Он восстанавливал мужскую силу с почти пугающей скоростью, но поначалу женщине удавалось соответствовать ему. Как говорится – ничто не предвещало беды и всё было как в сказке. Возможно, сказкой бы и осталось, если бы не продолжалось двенадцать часов с лишним! В старших классах Лекси как-то слышала от подруг такую фразу: «Если секс длится дольше двух часов, то тебя обязаны кормить». Так вот – её не кормили, не поили и даже отдышаться почти не давали. Это был самый настоящий, марафонский секс, в самом классическом понимании этого слова. Затяжной, изнурительный и до безумия страстный.

Минуты, проведённые в оргазмическом бреду постепенно складывались в часы. Силы Алексы убивали, а Шраму было всё нипочём. Чтобы выиграть себе немного времени на восстановление она даже решилась познакомить хищника с оральным сексом, чего изначально делать, конечно же, не планировала. Пришельцу с другой планеты попросту неоткуда было об этом знать, устройство ротового аппарата у его самок исключало возможность подобных ласк. К тому же, ни одному Охотнику, и в голову бы не пришло засунуть свой драгоценный член туда, где его запросто могут откусить. Он и ей-то доверился только из-за её плоских зубов.

Кажется, ей даже удалось его удивить. Когда её горячее дыхание коснулась ствола, а язык выскользнул изо рта чтобы скользнуть по кончику эрекции, Шрам впервые за вечер потерял самообладание. Его дыхание сделалось прерывистым, ну а когда её губы сомкнулись вокруг зелёной головки, пропустив её в жаркий и влажный рот, он и вовсе запрокинул голову, издавая странное повизгивание. Следующие минут десять Лекси наслаждалась видом абсолютно беспомощного хищника, смотревшего на неё дикими глазами. Артерии и вены вздувались на его шее, когти вспарывали матрас, а голова моталась из стороны в сторону от удовольствия.

Вот только измотать хищника с помощью оральных ласк так и не получилось. Скорее уж всё вышло с точность до наоборот – проявленный партнёршей энтузиазм, так разогрел его и подзадорил, что следующие несколько часов он трахал её без перерыва. И при том с такой скоростью, что Лекси всерьёз начала опасаться, что забывшись он угробит её. Ну или умрёт сам. От сердечного приступа. Такое, конечно, было маловероятно учитывая необычайную жизнестойкость его вида, но всё же не полностью исключено.

После этой вспышки страсти хищник буквально выдохся и тяжело рухнул на постель, бессильно шевеля жвалами. Поначалу Лекси даже испугалась за его здоровье, но поняв, что он просто задремал решила воспользоваться шансом и попыталась сбежать. Не важно – куда. Куда угодно. Хоть обратно на ночной холод. Только бы подальше от этой вышедшей из-под контроля секс-машины.

Но разумеется, её настигли в коридоре и наказали. Схватив крадущуюся в потёмках женщину за руку, он ловко перекинул её через плечо, отнёс обратно на брачное ложе и овладел ею сзади. В этом положении хищник мог проникать в неё даже глубже, чем раньше, доставая до самого донышка. Поначалу, Лекси чувствовала себя пронзённой, но боль быстро утихла, став удовольствием наверное уже в десятый раз за ночь. Она кончила так бурно, что чуть не умерла от удовольствия, и это был уже перебор. Даже для столь сильной и выносливой женщины, как она это было слишком. Ну а особа послабее подобного марафона точно бы не пережила.

Закрывая глаза, Вудс не думала, что придёт в себя в ближайшие часов двенадцать, но через некоторое (весьма непродолжительное, судя по самочувствию) время очнулась от ощущения его когтей, скользящих по телу. Понимание того, к чему это может вести заставило кровь застыть в жилах. Женщина слабо завозилась на кровати, силясь избежать навязчивых прикосновений, но вскоре поняла, что он всего лишь обрабатывал её раны тем самым коллоидом, который она использовала для спасения его жизни.

Решив, что после всего пережитого лечение ей точно не помешает, Лекси немного расслабилась, позволив Шраму сделать то, что должно было быть сделано. Он начал со щёк и шеи, на которых остались следы от его жвал и зубов и постепенно начал смещаться ниже. Огладил груди, которые в этот раз почти не поранил, затем огладил живот и бёдра, и протянул палец к густому треугольнику кудрей между ногами. Поначалу женщина напряглась, реагируя на вторжение, но потом здраво рассудила, что если какой-то части её тела и требуется решение, то этой самой. Поэтому она не стала хватать Шрама за запястье и оттаскивать его лапищу от себя.

Один из его пальцев вошёл внутрь, вызывая вздох. Проникновение вряд ли можно было назвать мягким, однако его давление было тщательно выверено. Хищник помнил о своих когтях и чётко сознавал тот факт, что они могут легко разорвать разорвать нежную плоть. К тому же его пальце был густо покрыт полупрозрачным веществом, которое почти сразу начало оказывать заживляющий эффект. Боль, вызванная продолжительным сексом отступила, а чувствительность начала возвращаться. Лекси даже закусила губу, чтобы не стонать от мучительно-медленных движений Шрама, распределявшего коллоид по внутренним поверхностям.

Похоже, инопланетянин не знал насколько чувствительной была сейчас её плоть, а потому не спешил с процедурой. Женщине становилось всё труднее сдерживать звуки нежеланного наслаждение и не двигать бёдрами, потирая себя о руку хищника. В попытке справиться с вышедшим из-под контроля телом, она комкала изорванную когтями и заляпанную фосфоресцирующим семенем простынь, но это помогало слабо. Удовольствие росло, так как палец погружался всё глубже, растирая самые чувствительные места и медленно сводя с ума. Не в силах больше терпеть, Лекси приподняла бёдра, желая получить больше восхитительной стимуляции.

И вот тут над её головой разнеслась низкая, горловая трель. Глаза шатенки распахнулись и перехватили устремлённый на неё взгляд хищника, который, определённо получал удовольствие, наблюдая за ней. Гримасы удовольствия на её лице, вздохи и лёгкие стоны – всё это было необычно и чрезвычайно интересно для хищника. Поэтому он и делал то, что делал Может, поначалу это и было лечением, но сейчас преследовало гораздо более тёмную и совершенно неприличную цель. Он хотел возбудить её. Вернуть в строй.

– Даже не думай! – взволнованно и немного испуганно воскликнула Лекси, кода Шрам, наклонился над ней. – Не смей, сволочь.

Не убирая пальца, хищник склонил голову на бок, словно насмехаясь над её возмущением, а затем вновь заключил её лицо в плен своих жвал. Вовлёк в поцелуй, одновременно заставив замолчать. Теперь когда все повреждение были залечены влюблённые могли продолжить. И не останавливаться до тех пор, пока солнце не сменит луну на небе, а они не упадут, обессиленные, в объятья друг друга, погрузившись в сон. Полностью исчерпавшие силы, но насыщенные и абсолютно счастливые после долгой ночи любви.

========== Глава 20. Better Death than Humanity. ==========

Шрам бродил по дому Алексы не находя себе места и буквально изводясь от безделья. Он с самого начала знал, что будет не просто, однако и подумать не мог, что его главным бичом на этой планете станут не алчные людишки, охотящиеся за технологиями его расы, и даже не одиночество в чужом мире, а самая что ни есть банальная скука. Да, люди охотились на него, но хищник был готов к этому. Он готов был даже сгинуть в неравной схватке. Его с детства учили, что смерть в бою – это именно то, к чему каждый Охотник приходит в конце пути, и что достойная погибель – венец достойно прожитой жизни. Испытание в Пирамиде, гибель товарищей и Встреча с Алексой подорвали основы его убеждений, но не разрушили их полностью. Поэтому Шрам и не видел ничего плохого в том, чтобы остаться одному против целого мира и сгинуть, хохоча в пламени яростной битвы. Для него это было нормально.

Не видел он ничего плохого и в одиночестве. Охотников учили выживать, полагаясь только на самих себя, поэтому они не нуждались в компании, воспринимая других сородичей исключительно как конкурентов. Всё общение сводилось к перечислению добытых на очередной Охоте трофеев, и рассказам о том, каким образом те были добыты. При этом каждый пытался выставить себя в наиболее выгодном свете, заставить слушателей завидовать ему, а в идеале – опасаться его силы. Конечно, бывали и исключения и порой между Охотниками возникало некое чувство товарищества, но подобные отношения не длились долго. Кто-то обязательно погибал. Схоронив одного-двух друзей каждый Охотник неизменно замыкался в себе, привыкая к одиночеству и смиряясь с ним.

Приняв решение не возвращаться на звездолёт, Шрам был готов к тому, что останется один в окружении аборигенов, мечтающих порвать его на кусочки. И возможно, окажись он в такой ситуации, был бы более счастлив, чем здесь, в этом старом доме. Хищник чувствовал, что не должен так думать,что Алекса спасла его рискуя своей жизнью и ему следует быть благодарным за это, но нет. Всё, что он чувствовал – это скуку, разъедавшую его изнутри, подобно кислоте чёрного змея. Никогда прежде Шрам ещё не сталкивался ни с чем подобным. Не важно – в космосе или на планете, ему всегда находилось дело. Всегда было что-то, с чем мог справиться, в чём оказывался полезен, однако здесь, на Земле от него не было никакого проку. Ужасное и унизительное ощущение.

Почти никакого. По крайней мере он всё ещё мог исполнять «долг супружества», ну или как там Алекса называла Брачные Ритуалы? В этом от хищника по прежнему был толк, его женщина оставалась довольной и удовлетворённой. Если не сказать большего – пресыщенной его вниманием. Но этого было мало. Шрам не принадлежал к числу тех самцов, которые в свободное от убийств время только и могут, что полировать наручные клинки, да трахаться. Нет он всегда был выше этого, считая такое поведение низким и недостойным Охотника. Те же, кто вёл себя так, в его глазах мало чем отличались от примитивных животных,на которых охотились.

Поэтому Шрам старался, искренне старался найти себе дело по душе. Дело, не связанное с убийствами. Люди были мастерами по части убийства лишнего времени и хищник, поначалу, даже не сомневался в том, что отыщет что-нибудь, что подойдёт именно ему. Лекси помогала ему, как могла, и даже показала «движущиеся картинки», которые люди называли филмами. Поначалу он был заинтересован увиденным, но охладел к данному виду искусства, едва осознав, что всё происходящее на экране – обман. Фикция, постановка. Это было скучно,ведь придумать можно угодно. Даже то, что в принципе существовать не может. У его расы было подобное развлечение, но Охотники просматривали, в основном, записи предыдущих Охот. Свои – чтобы заново пережить хотя бы часть испытанных ранее эмоций, чужие – чтобы оценить воинство искусство противника и чему-нибудь научиться. Любая попытка подделать запись наказывалась строго – вплоть до вынесения смертного приговора. Поэтому Шрам отказался смотреть фальшивки.

Человеческая музыка, тоже не пришлась по вкусу инопланетному хищнику. В тех мелодиях, которые давала ему Алекса, порой мелькали отголоски знакомых мотивов, и всё же это было не то. Ну а тексты, в лучшем случае, оставляли Шрама в недоумении. Вместо того, чтобы прославлять своих героев, или хотя бы собственные заслуги и достижения, люди предпочитали рассказывать о поистине-странных вещах, ставя во главу угла деньги, спаривание и собственные страдания. Охотник искренне недоумевал поэтому поводу – если страдаешь, поделись с теми, кто тебе близок. Ну или держи в себе. А если не можешь жить – ввяжись в неравную битву и умри с частью. Или просто умри, бросившись на своё копьё. Зачем кричать об этом на весь мир? Да ещё и с таким надрывом?

Книги оказались более интересным способом времяпрепровождения, тем более что многие из них рассказывали о реальных события. После того, как Лекси обучила его земному алфавиту, Шрам загрузил полученные знания в память компьютера и написал простейшую программу перевода. Теперь ему достаточно было отсканировать страницу с помощью маски и подождать, пока на дисплее не появится текст на его родном языке. Просто и эффективно. У компьютера были небольшие проблемы с распознаванием абстрактных понятий из-за чего интерпретация текста часто страдала, но общую суть Шрам понимал. Он прочел общую историю Человечества и страны, из которой была Алекса, и обогатил память инструкциями по выживанию в условиях холодного климата.

Весьма полезно и познавательно, жаль только книг хватило всего на пару дней. Потом снова пришла тоска. Видя, что возлюбленный буквально чахнет у неё на глазах, Лекси попыталась растормошить его. Вовлечь в более привычную, физическую деятельность. Она продемонстрировала ему игры, которыми развлекались на Земле. Например – баскетбол. Отец его партнёрши был заядлым любителем данного вида спорта и даже разбил у себя на заднем дворе «уголок баскетбола». Игра была предельно просто и сводилось к закидыванию резинового мяча в кольцо противника. Вроде бы просто, но игры людей не особо подходили хищникам.

Шрам был слишком силён для Алексы и даже просто толчка плечом хватало, чтобы уронить её на каменную площадку. А потому она не могла составить ему сколь-нибудь адекватную конкуренцию. Во всяком случае, без предварительных тренировок. Игра без вызова, без соперничества и конкуренции, к которым он привык, была неинтересна хищнику. К тому же, сами испытания были предельно-простыми и не годились даже для детей его расы. Баскетбольное кольцо располагалось так низко, что он без труда мог подойти к нему и просто положить мяч внутрь. Если бы он совершал хаотические движения, одновременно меняя высоту, это было бы интересно. А так – нет. К тому же Алекса получила несколько ушибов во время первой же их игры, когда он случайно толкнул её.

Нет, баскетбол никуда не годился. Как, впрочем,и догонялки с прятками и множество других игр, которыми развлекали себя как люди, так и хищники. У человеческой женщины не получалось убежать от него даже если он давал ей солидную фору. Да и прятаться она не умела. Даже без маски, способной засечь остаточный тепловой след, Шрам без труда находил Алексу по запаху. Нет, он конечно мог притвориться, чтобы поиграть с ней, но только при наличии настроения, так как это развлекало больше её, чем его.

Плюнув на всё хищник начал уходить в лес, чтобы поохотиться на местную дичь. Чтобы усложнить задачу, которую сам же себе и поставил, он намеренно не использовал наплечную пушку и автоматическую систему наведения, идя в бой с одним лишь двух-клинковым лезвием. Добыть дичь находясь в столь невыгодных условиях было действительно непросто. Маленькие, рыжие зверьки с длинными хвостами привели Шрама в восторг своей скоростью. Несмотря на смехотворные размеры они были неуловимы. Поняв, что не сможет поймать их вручную, хищник вынужден был вооружиться камешками, но даже тогда это оставалось не простой задачей.

Преисполненный чувства удовлетворения Шрам вернулся домой и преподнёс пойманных зверьков Алексе. Чему та была совсем не рада. Она даже отказалась готовить их, предпочтя свеже-пойманной добыче пропахшие химией полуфабрикаты. Отказываясь сдаваться он сам освежевал, разделал и съел пушистых, предварительно зажарив их на заднем дворе. К неудовольствию подруги, которое та пыталась скрывать. Лекси ничего не сказала, ему, но Шрам всё равно чувствовал её настроение. По запаху и по тому, как тепло перераспределялось по её телу. Проведя достаточно времени в её компании он научился распознавать такие тонкости, как прилив крови к лицу и шее, отражавшийся на тепловизоре его шлема или учащённое сердцебиение или судорожно сжатые пальцы.

На следующий день женщина пошла с ним. Видимо чтобы проследить за его действиями и убедиться, что он не привлечёт ненужного внимания. Что же, пусть так. В любом случае Шрам был не против её компании. Совместные прогулки напоминали об их приключениях во льдах, когда они брели по заснеженному полю, а Лекси взахлёб рассказывала о местных красотах. Энтузиазма у неё с тех пор поубавилось. Теперь человеческая женщина молчала большую часть времени, прислушиваясь к лесным шорохам. Пережитое изменило её. Превратило в Охотницу. И пусть она не стала такой же кровожадной, как самки его собственного вида, она тем не менее приняла жестокость. Осознала её, как неотъемлемую часть жизни. С одной стороны это было хорошо. Если бы этого не случилось, они никогда не смогли бы быть вместе. Шрам гордился ей, но вместе с тем – жалел что больше не видит прежнюю Лекси. Ту, что ругала его за излишнюю жестокость и всегда настаивала на более бескровном пути решения проблемы. Его пацифисточка.

События, которые ей пришлось пережить по вине его народа (по его – Шрама, вине) изменили Алексу Вудс. Сделали её Охотницей. Вот только сам он теперь не считал, что это есть хорошо. Напротив – узрев бессмысленную гибель единственных друзей, что у него были хищник осознал, что путь по которому они шли – не верный. Вот только было уже слишком поздно. Для него, и для Алексы тоже. Общество, продуктом которого он был, заставило его пройти через такое количество насилия, что отмыться от пролитой крови Шрам не смог бы за десять жизней. А его подруга… что же, он провёл её почти через тоже, через что прошёл сам. И эти изменения нельзя было обратить вспять или откатить обратно. Лекси стала Охотницей и теперь шла рядом с ним. Потому кровавому пути, который был предопределён для них должно быть за тысячи лет до рождения. Для них, и для всех кому застила Луна Охотника.

Человеческая женщина утратила большую часть того, что когда-то так поразило его в ней. Она больше не любовалась красотой заснеженного леса, которых их окружал, и не рассказывала о том, как прекрасен мир, частью которого он стал. Нет, она шла и прислушивалась к доносившимся из-за деревьев звукам, видимо высматривая там охотников, которые могли бы представлять для них опасность. Наслаждение природой, к которому она потихоньку начала его приучать, сменилось постоянным ожиданием опасности.

Шрам уже начал было думать, что прежняя Алекса умерла насовсем, пока вновь не явила себя ему. Это произошло сразу после того,как на них напал Лесной Хозяин. Та встреча была незабываемой. Поначалу они услышали, как нечто громадное ломится к ним через окутанный синевою лес, а затем из густых зарослей кустарника вылетело нечто, напоминавшее всклокоченную меховую гору.

Крупное – крупнее и массивнее самого хищника, оно обладало невероятно сильным телом, состоявшим, казалось из одних только мышц. Они перекатывались под толстой, непробиваемой шкурой, покрытой густой, тёмно коричневой шерстью. Ощущение исходящей от существа мощи ещё больше усиливалось при взгляде на его толстые и массивные лапы, явно обладавшие недюжинной силой. При этом зверь был неуклюж и переступал по снегу тяжело и как-то скособочено, из-за чего казалось, что он косолапит. Вытянутые челюсти существа слегка терялись на фоне массивной головы с круглыми ушками, но всё равно выглядели грозно благодаря зубам.

Однако больше всего Шрама впечатлили даже не они, а когти неведомого животного. Длинные и загнутые, они походили на охотничьи ножи, прикреплённые к кончикам на удивление гибких пальцев. Предназначенным для того, чтобы разрывать и вспарывать плоть, они представляли собой великолепное орудие убийства. Заприметив их, зверь остановился и несколько раз угрожающе фыркнул. Из его ноздрей валил пар, а тёмные глаза горели беспощадной и тупой злобой. Это выражение Шрам знал очень хорошо, и научился относиться к нему с подобающим опасением. Глупого врага легко было победить, а разъярённого – ещё проще, но сочетание этих качеств делало их обладателя опасным. Впадая в раж он не останавливался, даже получив смертельные ранения.

Видимо поняв, что они не собираются уходить, зверь поднялся на задние лапы, сделавшись чуть ли не выше хищника и взревел на весь лес. Достойный противник. Шрам ответил ему криком не менее громким, обнажив двухклинковое лезвие на запястье. Плечевая пушка была наготове и он легко мог воспользоваться ей, но не стал. Этот косолапый зверь с бурой шерстью был Хозяином Леса. Абсолютным хищником, чью силу никто не осмеливался оспорить в одиночку. Учуяв конкурента он пришёл чтобы бросить вызов. И Шрам принял его. Признал зверя, как равного, оставив только клинки. Коготь против когтя. Так решали споры хищники.

Под предостерегающий крик Алексы они бросились друг на друга. Титаны животного мира, схлестнувшиеся в смертельной схватке. Этого-то ему так и не хватало в жизни – чувства опасности. Осознания того, что он ходит по краю пропасти и в любой момент может сорваться вниз и умереть. Тот факт, что любое неосторожное движение может превратить его из охотника в добычу не только не пугал хищника, но и будоражил кровь. Давал почувствовать себя живым. Поэтому, вступив в схватку с лесным хозяином, Шрам впервые с момента прибытия в дом подруги почувствовал, что живёт полной жизнью. Да, он был отступником и не считал, что Кодекс, которому следовали его сородичи верен во всём. Да, он отступил от тысячелетних традиций, ставящих ритуальную Охоту во главу угла, но… как и любой хищник, всё ещё любил охотиться. И любил убивать. И пусть встреча с Лекси поостудила его любовь к умерщвлению гуманоидов, о животных речи не шло. Они априори были дичью в глазах помешенного на убийстве инопланетянина.

Вот только добычей чуть было не стал он сам. Шрам всегда считал проворным, и умелым бойцом и всё же не успел ничего сделать, когда существо навалилась на него. Он, конечно, попытался отскочить в сторону, а когда ему это не удалось,попробовал защитить живот от страшных когтей чудовища но не успел даже этого. Зверь взгромоздился на него и прижал к обледенелой земле всей своей тяжестью. Шраму пришлось призвать на помощь всю свою силу, чтобы скинуть его с себя. Получив свободу хищник сразу же откатился в сторону, чувствуя как комья снега набиваются в щели между пластинами его доспехов, обжигая чешуйчатую кожу.

Он недооценил противника. А всё потому, что стал слишком медлительным. Все спокойные прогулки по лесам и тихая жизнь в доме Алексы притупили охотничьи рефлексы. А значит влияние этой женщины на него было таким же сильным, как и его на неё. Но если она, после встречи с ним начала превращаться в Охотницу, то с ним всё происходило с точностью до наоборот. Хищник начал терять хватку и нуждался во встряске, которую и обеспечила ему нежданная встреча с Лесным Хозяином. Как же вовремя он пришёл!

Зато теперь, вновь ощутив как кровь кипит в его жилах, Шрам вновь стал самим собой Подскочив на ноги он взмахнул наручными лезвиями, повернувшись к уже успевшему подняться на дыбы противнику. Тот сразу же кинулся на него, но в этот раз хищник был готов. Пригнувшись под сокрушительными ударами и здоровых лап, он вонзил клинки в незащищённое брюхо зверя, намереваясь выпустить ему кишки и прикончить. Но то ли покрытое шерстью создание было проворнее, чем выглядело, то ли по какой-то иной причине удар прошёл по касательной. Шраму удалось оставить на его шкуре глубокие кровавые раны, но не убить. Пока что – нет.

– …медведь! – донёсся до них неразборчивый крик Алексы, но Шрам, ни его противник даже не повернулись в её сторону.

Всё их внимание сейчас было сосредоточено друг на друге. Взгляды скрестились, словно клинки в ритуальном поединке, а от смешавшегося дыхания пар облаками клубился в воздухе. Медведь (судя по всему так люди называли этого зверя) широко разинул челюсти, обнажив длинные жёлтые зубы, которыми Шрам тут же захотел обладать, и разразился серий сердитых и недовольных ворчаний. Несмотря на раны, он всё ещё не был согласен на «ничью» и теперь тянулся к хищнику передними лапами, намереваясь схватить его за голову или плечи. Понимая, что даже кости его скелета могут не выдержать в медвежьих объятьях, тот, тем не менее, остался на месте, поставив всё, как это часто случалось на охоте, на один удар. Жизнь или смерть – его судьба на острие лезвия.