Текст книги "Новое Начало в Новом Мире (СИ)"

Автор книги: Азантуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Ледокол полнился слухами, пресечь распространение которых не удалось даже суровому боцману. В результате, когда МакЛаглен добрался до капитанского мостика, в его голове уже роились предположения одно невероятнее другого.Вот только озвучить он их так и не решился. Капитан был даже ещё более не в духе, чем перед отплытием, и молча вручил ему свой бинокль.

Шторм, к тому времени, уже потерял силу, а потому пилот смог увидеть, что в действительности так переполошило всех. Причиной неразберихи стали отнюдь не странные происшествия, которые время от времени случались и во время других рейсов. Нет, людей напугало внезапное исчезновение китобойного посёлка. Его не было! МакЛаглен не верил своим глазам, но его действительно не было. Все строения, которые он так чётко видел из кабины вертолёта исчезли. Исчез даже тяжелый черный чугунный чан для варки китового жира. Вместо этого на голой ледяной поверхности осталась лишь одинокая женская фигурка, замершая посреди небытия.

– Это мисс Вудс! – воскликнул, пилот, опознав стройную фигуру женщины по характерно-розовому комбинезону. Она куталась в окровавленную куртку, явно снятую с кого-то другого. А может, это была её кровь? С такого расстояния сложно было что-либо разглядеть, а потому плотнее приник к биноклю, желая убедиться. Однако ошибки не было. Там стояла именно Алекса Вудс. Хрупкая женщина выжила там, где потерпели поражение даже выносливые мужчины. Измученная и замёрзшая почти до смерти, она выжила.

– Заберите её оттуда, – распорядился капитан и МакЛаглен поспешил к вертолёту. Ветер всё ещё был сильный, но он не мог оставить другого человека замерзать на льду. Матросы тоже уже бежали к вертолёту, освобождая его от привязей. Это их и сгубило.

Потому что на звуки их голосов из воды вырвалось некое огромное существо. Оно было настолько ужасным, что мозг МакЛаглена оказался даже не в состоянии обработать его образ. Чёткая картина никак не складывалась и вместо неё пилот увидел некую бесформенную массу когтей, зубов, хитиновых сочленений и щупальцев (у чудовища ведь были щупальца?) непроглядно-чёрного цвета. Оно было настолько огромным, что стоя на морском дне возносило ужасную, гребнистую голову над краем борта. Только через секунду до мужчины дошло,что тварь просто зацепилась за обшивку ледокола и залезла к ним на палубу. Огромная, скользкая, чёрная и ужасная. Потоки воды ледяным дождём проливались с её лоснящейся шкуры на головы людей, замерзая прямо на одежде.

Капитан, успел оттолкнуть его, прежде чем хваткая, многосуставчатая лапа перехватила его поперёк туловища, и утащила к истекавшей водопадами слюны пасти с несколькими рядами зубов. Предсмертный крик Лейтона и смачный хруст его костей вышибли МакЛаглена из колеи, заставив его орать благим матом, червём извиваясь на обледенелой палубе в приступе беспомощной паники.

Люди из числа нанятых Вейландом охраны – эти грубые, вечно хамящие без повода мордовороты – открыли огонь по вылезшему из воды чудовищу, вот только не больно-то им это помогло. Пули вязли в похожей на чёрную смолу шкуре монстра, не причиняя ему, по всей видимости, никакого вреда. Впрочем, одну вещь они всё же сделали – разозлили чёрную тварь заставив испустить крик ярости. С потрясающей для своих габаритов грацией она развернулась вокруг своей оси, ловко переступая по обледенелой палубе на спичечно-тонких ногах, и нанесла нападавшим удар хвостом (кажется, это всё таки был хвост, а не щупальце) с разворота.

Стрелявших смело одним махом. Те,кто не погиб от удара, улетели за борт и упали на лёд с высоты корабельного борта, где и погибли. От удара о лёд или пронизывающего холода забортной воды. В любом случае их никто больше не видел. Тела тех, кто остался на палубе чудовище сожрало, запихивая по одному телу в пасть за раз. Этот неуёмный энтузиазм напомнил МакЛаглену о ребёнке, расправляющемся с небольшими пирожными. Только вот в качестве сладостей выступали люди, которых он хорошо знал.

Осознание этого пригвоздило пилота к палубе, мешая пошевелиться или даже вздохнуть. Он просто замер, в ожидании смерть. И Смерть пришла за ним в образе бесформенной чёрной гадины, облик которой наверняка вдохновил бы Лавкрафта на создание очередного шедевра. Он хорошо помнил, как она повернулась к нему, открывая и закрывая свои многоярусные челюсти в попытке побыстрее разжевать мяса. Энергично орудуя ими, создание сумело проглотить перемолотые останки друзей МакЛаглена, и протянула к нему костлявую лапу с длинными, чёрными пальцами, в которых, как ему показалось, было слишком много суставов.

Эти отростки – каждый толщиной с человеческую руку,обвили его тело с безжалостностью стального захвата и… даль всё. Темнота. Провал памяти длинною в несколько часов. Очнулся он уже в каюте, и при том не в своей. Понимая, что он, чёрт возьми, ни хрена не может вспомнить, МакЛаглен, поначалу, решил, что его принесли сюда товарищи, но осмотревшись понял по их отсутствию, что это не так. Никто не приносил его сюда. Он сам пришёл. Вырвался из лап чудовища и сбежал. Спрятался, поступив как трус.

Не как трус, а как выживший, – не согласился внутренний голос он, ставший неожидан но более сильным. МакЛаглен не придал этому значения, решив что всё происходящее с ним является реакцией на сильнейший стресс. Люди, попавшие в сложную жизненную ситуацию, и потерявшие товарищи ещё и не такое видели и слышали. Он мог справиться с этим, пока голос оставался тихим и лишь изредка давал советы. Весьма дельные, кстати. Благодаря им МакЛаглену даже удалось не стать жертвой общего помешательства.

Высунувшись из каюты, он увидел, как добрая половина экипажа просто встаёт и выходит на улицу, с явным намерением уйти в белое безмолвие. Он понимал, что прятаться в такой ситуации – низко,что он должен хотя бы постараться помочь товарищам, ставшим жертвами вылезшей из подо льда сестры Кутлху (внутренний голос подсказал, что напавшее на корабль существо было самкой), но не сделал этого. Желание жить вдруг стало таким сильным и всепоглощающим, что МакЛаглен не смог с ним справиться.

Юркнув обратно в каюту он затаился и ждал, пока моряки, покорённые волей чудовища и обращённые в живые марионетки, проходили мимо. Ледокол стремительно остывал,в каюте становилось всё холоднее и холоднее, но пилот упрямо не вылезал из своего укрытия,продолжая теперь усиливающийся озноб. И даже когда битва возобновилась и коридоры наполнились звуками борьбы, выстрелов и пронзительные крики он всё равно оставался внутри – в безопасности надёжного и проверенного убежища.

Потом всё, кажется, стихло и страх, державший мужчину за горло, разжал хватку. МакЛаглен вздохнул было, с облегчением, но настоящий кошмар был ещё впереди. Стоило ему приблизиться к двери, как на пути встали призраки убитых чудовищем членов экипажа «Пайпер Мару». Капитан Лейтон со страшно-переломанным исполинскими челюстями телом смотрел на него с безмолвным осуждением в налитых кровью глазах. А его верный друг и старший помощник Гордон, грудь которого была разворочена, а внутренности болтались наружу подобно красно-чёрным гирляндам, встал плечом к плечу с капитаном. Гневный ангел возмездия.

МакЛаглен закричал, метнувшись к обледенелому иллюминатору. Он готов был выброситься за борт и погибнуть в ледяной воде, лишь бы не оставаться в одном кубрике с восставшими мертвецами. От смерти мужчину спасло только то, что он смог совладать с «аварийным выходом» и открыть его до того, как мертвецы приблизились к нему и наперебой заговорили о мести за свои смерти…

Он опасался, что Лейтон и Гордон будут винить его в своей смерти, но они наперебой убеждали пилота отомстить за них, смыв позор своего бегства. Они говорили и говорили, шептали, неразборчиво повторяя одно и тоже на разные лады, вот только голоса у них были одинаковыми. Монотонными. Пустыми. Безжизненными. В какой-то момент МакЛаглену даже начало казаться, что это один голос, асинхронно звучавший из нескольких динамиков. Однако он не стал задаваться вопросом – почему так? Да и откуда ему было знать, как должны звучать голоса призраков? Он вообще не верил в всю эту чертовщину, пока не увидел собственными глазами.

Обрадованный тем, что они хотят не его крови, а крови тех, кто привёл на корабль чёрную тварь, МакЛаглен выбрался из своего убежища и, следуя за звуками женского удовольствия, набрёл на каюту, в которой обнаружил Алексу Вудс в объятьях здоровенного рептилоида. В тот миг, когда он посмотрел на их контрастно переплетённые тела в его голове словно что-то щёлкнуло и мужчина понял – это была она. Это она завела экспедицию Вейланда в ловушку, в которой они все и погибли. Это она разбудила спавшую подо льдом тварь и натравила её на «Пайпер Мару», а теперь праздновала победу вместе с чудовищным любовником. Мерзость.

Ты должен уничтожить её. Уничтожить их, – умолкший было внутренний голос слился с голосами шепчущих на ухо призраков и завопил так, что на какое-то мгновение бедняга перестал слышать даже собственные мысли. С этого момента, все страхи и сомнения исчезли. Его цель стала ясной, как день. Он во что бы то ни стало должен был уничтожить Алексу и её любовника. Он должен был…

Отомстить, – подсказали призраки. Воодушевлённый их поддержкой, МакЛаглен взялся за реализацию плана, который кто-то словно вложил ему в голову. Назвался пилотом и предложил парочке выбраться с обречённого корабля. Они не хотели доверять ему, а человекоподобная рептилия так уставилась на него пристальным взглядом жёлтых, чуть светящихся в узкой прорези маски глаз, как будто сканировал его. Бедняга чуть было сквозь землю не провалился от страха. Если бы не капитан со старпомом он бы наверное убежал. Но верные, даже после смерти, товарищи, которых он, между прочим, бросил, подсказали как убедить его.

Враг моего врага – мой друг, – шепнул Лейтон и когда пилот повторил его слова, гуманоид как-то сразу смешался и отступил.

Дальше все было как в полусне. Он вышел за дверь, подождал, пока любовники оденутся, а затем они вместе поднялись на вертолётную площадку. Оказавшись за штурвалом вертушки МакЛаглен почувствовал себя по-настоящему уверенно. Они были на пути в цивилизованный мир, где эту суку и её дружка ждала заслуженная расправа. Представляя себе их смерти во всех деталях мужчина позволил своему телу действовать помимо сознания. Пальцы касались кнопок и рычагов на приборной доске, пока его разум блуждал среди грёз о возмездии и искуплении, которое он обретёт, когда покончит с этим двумя. Его тело и разум словно отделились друг от друга и даже призраки оставили пилота в покое, чувствуя что скоро получат желаемое и упокоятся в мире.

МакЛаглен слышал, как Алекса вполголоса переговаривалась с рептилойдом, убеждая того не высовываться и исчезнуть едва они сядут, но это не беспокоило его. Он знал, что на борту судна, высланного на их поиски, будут вооруженные люди. Ему будет достаточно выскочить из вертолёта и прокричать, что это она убила Вейланда, как мулатку нашпигуют пулями. Прямоходящий крокодил конечно же бросится ей на помощь и, попав под шквальный огонь, тоже погибнет. Его миссия наконец будет выполнена.

Переполненный предвкушения и тайного восторга МакЛаглен едва сдерживал нетерпение. Чтобы не вызвать у парочки подозрений он чётко следовал всем инструкциям, предписанным во время аварийной посадки – вызвал корабль, сообщил позывные, назвал себя, свою пассажирку (Алекса очень просила не упоминать её спутника, и он пока не мог нарушить это обещание – пока нет) и коротко обрисовал ситуацию. Во время посадки ему пришлось сделать несколько кругов, сражаясь с усиливающимся ветром, но в конце концов винтокрылая машина коснулась вертолётной палубы. Путь был свободен и МакЛаглен сразу бросился наружу, крича…

…от разрывающей грудь боли. Она была такой сильной, что он не смог произнести ни слова. Внутренний голос, визжал в его агонизирующем сознании, приказывая подчиняться, но содрогавшийся в предсмертных конвульсиях мужчина уже не слышал его.

План Королевы был идеально. И сработал бы, если бы не вмешалась Судьба. Её новая оболочка созрела раньше, чем она рассчитывала, и инстинкт погнал её наружу. Возник дисбаланс, между волей старой и опытного разума и желанием новорождённого тела. В результате чего инстинкты взяли верх. Управляла сознанием носителя, через образы сородичей, она отвлеклась и пропустила опасность, исходившую от её собственного организма. В результате рождение произошло на глазах у целой толпы людей.

Это была катастрофа.Маленькая и слабая, в таком состоянии она была слишком уязвима, а потому поспешила выбраться из инкубатора. Мотая маленькой, но уже зубастой головой украшенной, крохотным гребнем она изо всех вырывалась из тела носителя, помогая себе короткими, недоразвитыми, пока ещё, лапками и испуская пронзительные крики, скрежетавшие в морозном воздухе.

Двуногие так опешили, увидев чудовищную смерть собственного собрата, что в ужасе расступились перед ней. Перерождённая Королева имела все шансы спастись. Но стоило ей только попытаться, как Алекса обрушила на неё безжалостный, разящий удар…

========== Глава 15. Идущие разными путями. ==========

Лекси с самого начала знала, что что-то произойдёт. Нутром чувствовала, поэтому и была всю дорогу, как на иголках. Поскольку он убили Королеву, им, вроде бы, нечего было опасаться. Однако она всё равно опасалась и доставала Шрама, раз за разом повторяя, что он должен воспользоваться невидимостью, и выбраться из вертолёта, пока она будет отвлекать на себя внимание.

Хищнику это, естественно, не нравилось. Не сама идея – будучи достаточно опытным охотником, он хорошо знал преимущества скрытности. Ему не нравился её тон и способ подачи информации. Будучи гордым инопланетным воином он не собирался мириться с тем, чтобы к нему относились, как к не способному позаботиться о себе ребёнку. А ещё он не видел смысла по сто раз повторять одно и тоже, если все и так уже всё поняли. Это раздражало хищника, и он не стеснялся фыркать в ответ на каждую её реплику.

Бедный пилот с ума должен был сходить от этих звуков, однако же он не сходил. Большую часть проделанного ими пути МакЛаглен вёл себя так, будто каждый день встречал здоровенных рептилоидов в высокотехнологичной броне. Она сама так до сих пор до конца и не привыкла к Шраму, и время от времени вздрагивала от его внезапных движений, или громких звуков, которые он издавал. Однако их новый знакомый абсолютно спокоен. За исключением первоначального страха от вида хищника, этот мужчина вообще не проявлял никаких эмоций. Его лицо застыло маской, а взгляд оставался совершенно неподвижным как у… одержимого!

Эта мысль заставила Алексу рассмеяться, от собственной сверхбдительности, перерастающей в паранойю. МакЛаглен не походил на одержимого. В отличие от жертва вызванного Королевой Чужих полярного психоза он осознавал себя, мог говорить и выполнять сложные задачи, вроде пилотирования вертолёта. Однако с ним, определённо, было что-то не так. Шок? Само собой, учитывая через что ему пришлось пройти. Однако за годы практики Лекси не раз приходилось видеть людей в шоковом состоянии, а потому могла диагностировать его. МакЛаглен был не в порядке и женщина понимала это. А потому была готова к тому, что он что-нибудь выкинет.

А потому, когда он бросился из салона едва посадив вертушку, устремилась за ним. Полагающаяся на инстинкты и интуицию Охотница вновь завладела сознанием Алексы Вудс, оттеснив альпинистку от управления. Благодаря скорости своей реакции и развитым рефлексам, тёмная часть её сознания смогла предвидеть появление старого врага и вовремя отреагировать на ситуацию. Королева оставила им прощальный подарок в виде своей личинки в груди МакЛаглена. Личинки, которую Шрам проморгал, из-за неисправности боевого шлема. Хищник и вовсе упустил бы тварь, если бы его напарница не подсуетилась и не поработала копьём.

Глядя, как детёныш чужого с крохотным гребнем вокруг головы корчится, издыхая у неё под ногами, Охотница ощутила – этот последний. Других не осталось и никогда их не будет на Большой земле. Облегчение едва не свалило её с ног. Женщине пришлось опереться она древко, чтобы устоять на ногах. Она чувствовала себя так, словно из-под неё вышибли почву. Ответственность, многотонным грузом лежавшая на плечах вдруг исчезла и Алекса ощутила невероятную лёгкость во всём теле и головокружение.

Шокированные жутким зрелищем люди на вертолётной площадке сразу подбежали к ней и окружили со всех сторон. Воздух зазвенел от вопросов в стиле – что это, чёрт возьми, было? и что там произошло? От столь пристального внимания со стороны незнакомых ей людей, Алекса растерялась настолько, что она даже сказать ничего не смогла. Только подняла перекрещенные руки, давая любопытствующим понять – она не готова сейчас отвечать на их вопросы. И по-хорошему, им и самим следовало догадаться.

По её внешнему виду, например. После всех испытаний женщина выглядела ужасно. Обмороженная, побитая, вся в синяках она куталась в окровавленную куртку, которая явно была ей велика. Её ткань выглядела так, словно её рвали острыми когтями или лезвиями. Её комбинезон был залит человеческой кровью и странной, флуоресцентной слизью ярко-зелёного оттенка. В добавок, в руках она сжимала странное копьё, сделанное из чьего-то гребнистого хвоста, и смотрела по сторонам глазами раненного животного.

Поняв, что выжившая слишком измотана, чтобы отвечать, люди понимающе кивнули и отвели в лазарет. При этом двум мужчинам пришлось поддерживать ей под руки. Ковыляя в сторону, указанную её провожатыми, Алекса краем глаза заметила полупрозрачный силуэт, ускользающий в сторону корабельных надстроек. Шрам всё-таки послушался её и ушёл. Отступил в тень до лучших времён.

После этого от сердца у женщины окончательно отлегло и она решила, что пришло время, наконец, позаботиться о себе. В лазарете пожилой доктор осмотрел пациентку и, не найдя серьёзных травм попросил остаться для наблюдения. Алекса согласилась. По правде сказать она и сама не горела желанием уходить, понимая что лучше будет проверить всё ещё несколько раз. – мало ли.

К тому же здесь было всё что нужно – нормальная еда, чистая постель, а главное – возможность принять душ. Несмотря на усталость Алекса воспользовалась ею и, добравшись душевой кабины принялась стаскивать окровавленную одежду со своего тела дрожащими руками. Стоило ей оказаться в тепле и одиночестве, как эмоции захлестнули её и женщина рухнула на пол душевой кабины, позволив им овладеть собой. Слезы текли по щекам, обжигая кожу как тёплая вода, благодатным дождём проливавшаяся на голову и плечи. Горячий душ омыл раны Лекси, буквально заставив их гореть, но она не чувствовала этого. Её душа горела сильнее.

Все подавленные воспоминания снова вернулись к ней, заставив вспомнить погибших товарищей. Вейланда – эксцентричного, неизлечимо больного миллиардера, который хоть и привёл их на верную смерть, но в решающий момент не колеблясь отдал себя хищнику, чтобы дать им с Себастьяном шанс убежать. Себастьян… за те несколько часов,что они провели вместе, этот оптимистичный парень стал ей хорошим другом… а потом умолял избавить его от нечеловеческих мук. А ведь он заслуживал жизни больше чем она.

Они все заслуживали. При мысли о том, сколько людей погибло в той Пирамиде, из горла Алексы врывались рыдания. Вейланд, Себастьян, Миллер, Адель, Стаффорд, Коннорс… все были убиты хищниками, чужими, а в одном случае – её собственными руками.

Была ли это её вина? Следовало ли ей настаивать на том, что отправляться вслепую слишком опасно? Должна ли она была помешать Вейланду отправиться в экспедицию? Однозначно! Интуиция предостерегала её от этого, но она не послушала и слепо пошла навстречу гибели. Это была её вина. Лекси свернулась калачиком на полу душевой кабинки, сотрясаясь всем телом, пока вода продолжала обрушиваться на нее. Все погибли. Все, кроме неё – женщины, которая не боялась смерти, но и шла ей навстречу.

Какая жестокая шутка Вселенной! В этой жизни вообще не было справедливости! Чувствуя, что разваливается на части от чувства вины, женщина медленно она поднесла левую руку ко щеке и коснулась маленькой раны, которая напоминала ей о Шраме.

Без него, она была бы мертва, как и вся ее команда. Но хищник сделал всё, что было в его силах, чтобы её не постигла та же участь, что и товарищей. Он спас её. Защитил от монстров. И боролся за неё до конца. На мгновение Лекси снова почувствовала его руки на своём теле и рыдания перестали душить её. Да, жизнь была несправедлива, но она выжила. А главное – она была не одна.

И должна была продолжать жить, чтобы получить возможность снова увидеть его. Покачав головой, Охотница собрала осколки себя в кулак и встала, чтобы вымыть себя как следует. От мыла её раны горели огнём, но Лекси лишь упрямо стискивала зубы, продолжая водить пенящимися пальцами по коже. Это было ничто по сравнению с тем, что пережил Шрам. Она могла вытерпеть это.

Как и всё, через что ей предстояло пройти перед тем, как получить свободу. С этой мыслью Алекса закрутила вентиль, насухо вытерлась предоставленным полотенцем и обернув тело халатом вернулась в постель. На тумбочке стояла заботливо оставленная кем-то тарелка с картофельным пюре, котлетой и овощным рагу. Она проглотила всё это не чувствуя вкуса и легла спать. Ей нужны были силы. Чтобы выжить. Чтобы выбраться отсюда и снова увидеть Шрама. Хищника, в котором теперь заключался смысл её жизни.

Лекси не знала, сколько проспала, но открыв глаза она обнаружила, что всё вокруг разительно изменилось. В корабельном лазарете развернули самый настоящий карантинный бокс, отгородив её койку от остального пространства блестящим, пластиковым колпаком. Всё внутренне пространство занимали какие-то датчики, мониторы и кислородные баллоны. Конструкция была ничем иным, как модулем жизнеобеспечения, работавшем в автономном режиме и функцией полной герметизации. Как на космическом корабле.

«Так, шутки кончились. Сейчас за меня возьмутся всерьёз» – подумала Лекси собираясь с силами чтобы перенести предстоящее.

Престарелого доктора тоже сменили бригада инфекционистов из ЦКЗ{?}[Центр по Контролю Заболеваний (англ. C.D.C. – Centers for Disease Control and Prevention).], облачённых в костюмы биологической защиты. Эти люди установили двадцатичетырёхчасовой карантин, и дальше занимались тем, что брали у неё всевозможные анализы, пытаясь выяснить – не заражена ли она чем-нибудь опасным. Лекси покорно выполняла все их просьбы, поскольку и сама хотела это знать. Там – в Пирамиде или на льду – подобные вещи не слишком заботили альпинистку. Она думала о том, как выжить в холоде не став, при этом, добычей чёрных змеев. Однако сейчас, вновь оказавшись среди людей, она не могла не беспокоиться о возможном заражении.

Не личинкой – нет, речь шла скорее внеземных бактериях и вирусах, переносчиком которых мог оказаться Шрам. Его раса была органической, а значит почти наверняка существовала в эволюционном симбиозе с какими-нибудь микроорганизмами. Для самих хищников эти микроскопические формы жизни были безвредны, а вот для людей могли оказаться смертельными. Лекси отдавала себе отчёт в том, что при столь тесном контакте Шрам вполне мог заразить ей каким-нибудь хищьим гриппом или того хуже – венерическим заболеванием. Эта мысль заставила женщину нервно сглотнуть и изо всех сил надеяться, что ничего подобного не произойдёт и её промежность не начнёт зеленеть у всех на глазах. Так как объяснить причину заражения было бы весьма… хм, проблематично.

Ведь она не рассказала им о Шраме, как впрочем и о хищниках. Только о чёрных змеях, свидетелями рождением одной из которых была половина экипажа. Она скрыла часть истории, чтобы защитить своего партнёра и это грозило вылиться в неприятности. Так как после карантина, который Лекси с успехом выдержала, начались допросы. Людей в медицинских костюмах сменили люди из неназванного ведомства, которые допрашивали её несколько часов. Ей раз за разом приходилось повторять кастрированную историю гибели товарищей, и хотя допрашиваемая ловко избегала ловушек, призванных поймать её на лжи, агенты всё равно не верили ей.

У Вудс даже сложилось впечатление, что они знала (или, во всяком случае, догадывались) об участии хищников. Монстры-паразиты, на которых она делала упор в своих рассказах, и которых называла главной причиной трагедии, унёсшей жизни людей, их не очень-то и интересовали. Эти люди хотели знать – не видела ли она чего-либо странного, пока находилась внутри Пирамиды?

– Более странного, чем существо, откладывающее в человеческое тело личинки, которые разрывают грудь или существо у которого вместо крови – концентрированная кислота? – задала резонный вопрос Алекса, надеясь обескуражить агентов,но те и бровью не повели. Напротив – они напрямую спросили её о шраме в виде характерного удар молнии, выгравированного на её щеке.

Пришлось соврать, что она не помнит, как он появился. Что убив своего первого монстра, она ненадолго потеряла сознание, а очнулась уже с этой отметиной. Это, кажется, убедило сотрудников секретного ведомства. Они многозначительно переглянулись и отпустили её, взяв, перед этим, подписку о неразглашении! Один из них – старший, если судить по седеющим вискам и тому уважению, которое выказывали ему окружающее, как бы мимоходом сказал, что все следы существования чужеродной жизни изъяты, а данные уничтожены. Всем видевшим рождение молодой Королевы запрещено было упоминать об этом даже в приватной беседе.

И, тем более, на суде. А как иначе? Погиб один из крупнейших промышленников на планете –такое не могло остаться без разбирательства на самом высоком уровне). После допроса, агенты передали Алексу уже сотрудникам федеральных властей, которые усадили её в вертолёт и увезли обратно в Соединённые Штаты. Путь был долгим. С вертолёта ей пришлось пересесть сначала на реактивный самолёт, а затем снова на вертолёт, который и доставил её в Вашингтон. На первое из бесконечной череды заседаний.

Во время процесса, мисс Вудс чётко придерживалась легенды, разработанной спецслужбами, и рассказала присяжным сказку о землетрясении, вызвавшем обвал ледяной пещеры, который и похоронил под собой экспедицию. При этом она ни словом не обмолвилась ни о найденной под льдом Пирамиде, ни о населявших её инопланетянах с двумя парами челюстей и кислотной кровью.

Во-первых это было бессмысленно, поскольку все доказательства инциденты были стёрты из истории, а семья погибших уже выплатили щедрую компенсацию. Во-вторых она ещё не полностью восстановилась после всех испытаний, и не имела достаточного количества физических и моральных сил, чтобы воевать со спецслужбами. Ну а в третьих… агенты были не так уж и не правы – то, что её группа обнаружила на острове Буветоя стоило похоронить в забвении. Некоторые тайны были настолько тёмными, что могли буквально омрачить дневной свет. И пусть Лекси не любила лгать, в данной ситуации она всё же решила отойти от своих принципов.

В конце концов всё было улажено. Её истории поверили. Смерть Питера Вейланда и его людей была признана несчастным случаем,произошедшим в результате стихийного бедствия. Корпорация «Вейланд Индастриз» потеряла интерес к Алексе Вудс и произошедшему. Адвокаты перестали звонить ей и дёргать на заседания комиссии, собранной чтобы разобрать это сложное и запутанное дело. На самом деле ей даже выплатили сумму, обещанную Вейландом и даже покрыли все расходы на реабилитацию.

Видимо пытались откупиться от и заставить молчать, но Алексу это вполне устраивало. С маленьким состоянием, которое она внезапно обнаружила на своём счету, альпинистка смогла на некоторое время отойти от дел. Её работа всегда была чем-то, что она планировала по своему усмотрению, а потому женщина смогла сделать это без особого труда. Выполнив свои обязательства перед Фондом она поспешно собрала свои вещи и вернулась в родительский дом, отгородившись от всех знакомыми с детства стенами.

Лекси было невыносимо было видеть людей, которые понятия не имели о том, через что ей пришлось пройти. После того, как кислотная кровь змея коснулась её щеки что-то в её душе умерло. Первые дни после Буветоя, проведённые в карантине, на допросах и зале суда она не замечала этого, отвлекаясь на более важные в тот момент задачи. Но теперь, когда у неё появилось время для себя, человеческая женщина пришла к осознанию того, что произошедшие события отдалили её от людей. Отдалили бесповоротно.

Там, в Пирамиде она вышла за рамки человеческого опыта и стала кем-то другим. Охотницей, презиравшей слабость. А люди были слабы. Лекси пыталась заставить себя вернуться к прежнему образу мыслей, но так и не смогла. Охотница оказалась сильнее.

Но по-настоящему плохо было не это. Шрама нигде не было! Он так и не присоединился к ней. Вудс, поначалу, даже подумала, что его поймали, но быстро отбросила эту мысль. Если бы агенты обнаружили хищника рядом с Антарктидой, они бы поняли, что она врёт. И тогда легко бы она точно не отделалась. Нет, Шрам не пришёл потому… что не хотел её больше видеть. Он… бросил её!

«Нет! Это чушь! У нас была связь друг с другом. Шрам защищал меня, как и я боролась, чтобы спасти его» – успокаивала себя Алекса, но сомнение упрямым червём извивалось в её груди, заставляя испытывать неуверенность. Шрам действительно бросил её?

========== Глава 16.Воссоединение Охотников. ==========

Кто не был зимней ночью в горах – тот холода не знает. Эту нехитрую истину Алекса постигла на высоте тысячи футов над уровнем море, когда ходила в поход с отцом. Впрочем, горами эти сопки можно было назвать лишь с большой натяжкой. Когда ей было двенадцать местные вершины, может, и казались высокими, но сейчас, после того, как ей стало немного за тридцать, они представлялись маленькими холмиками. Ну а восхождение, некогда ставшее для неё чем-то вроде первого в жизни испытания на выносливость, теперь представлялось не более, чем лёгкой пешей прогулкой. Для женщины, покорившей Эверест, это были семечки

Алекса, впрочем, всё равно получала удовольствие от этой прогулки. Ночь выдалась тихой и ясной. Небо было усыпано звёздами, и они холодно и остро сверкали в его бездонной синеве. Луна – круглая и полная, как в ночь их первой встречи ярко сияла над головой, но её свет бессилен был разогнать синеватую мглу, сгустившуюся меж тёмных стволов. Его мягкое прикосновение лишь подсветило полог переплетённых ветвей, почти не проникая сквозь высеребренную инеем хвою. Из-за этого тёмные ели, обступившие женщину со всех сторон, выглядели дорогими, новогодними игрушками, покрытыми тонким слоем алюминиевых блёсток.