Текст книги "Forbidden Sweetness (СИ)"

Автор книги: Atlanta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Признаться, я удивлен.

– Итон, смотри на дорогу!

– Как пожелаете, юная леди, – ехидство невозможно не заметить, но я не обращаю внимания. Каждый получает кайф по-своему, и если он не может без ерничества, ради бога. От меня не убудет.

– Так где ты пропадал?

Теперь уже сама смотрю в упор. Невольно отмечаю, что профиль у парня довольно симпатичный и, словно в противовес мыслям, в голове всплывает образ брата. Вспоминаю его уверенную манеру вождения. Почему я никогда не беспокоюсь, если Эйд отвлекается от дороги? Так верю ему? Перевожу взгляд на руки, ни на секунду не прекращая сравнения. Красивые, подкаченные, мужественные, однако не завораживают так, как руки Эйда. Нет в движениях той насмешки и самоуверенности, которой буквально пропитано каждое действие брата. Не сводят с ума, не держат в напряжении.

Что за мысли?! С каких пор руки Эйдена вызывают мурашки на коже? Бред какой.

– Отдыхал.

– Что? – смотрю в непонимании. Усилия вспомнить суть диалога терпят крах.

– Меня не было, потому что я отдыхал, Теа. Зачем задавать вопрос, если ответ не интересен?

– Я просто задумалась.

– О чем?

– Не важно.

Замолкаем вплоть до прибытия на место. Итон помогает выйти из машины, внимательно смотрит на меня. Создается впечатление, что он выстраивает в голове какую-то цепочку дальнейших действий, с целью получить то, зачем увел меня из школы. Хотя, возможно, это всего лишь моя обостренная подозрительность, возникшая вследствие действий брата. Удивляюсь, что до сих пор удается сохранить крохи самообладания и не удариться в истерику от обилия переживаний.

Атмосфера цирка слегка заглушает переживания. Словно рефлекс. В душе загорается огонек восторга. Ощущение, что я вновь лечу с живой пирамиды в надежные руки парней.

– Ты аж засветилась, – замечает Итон, прерывая наше молчание.

– Хорошие воспоминания.

– Так часто ходила сюда?

– Ни разу, – стоит произнести это, и с удивлением понимаю, что и в самом деле впервые нахожусь в цирке.

Итон заинтересованно приподнимает бровь, словно предлагает продолжить, и я поддаюсь на провокацию, выплескиваю бурлящий восторг. С каждым новым словом, словно вновь проживаю моменты веселья. Оказываюсь в компании этих задорных ребят.

– И что потом?

– Нес уговорила меня поехать в клуб.

– Судя по твоему выражению, идея оказалась неудачной?

– Это мягко сказано. Эйден, когда увидел нас там, так взбесился, что до сих пор страшно. Но я же не могла знать, что это не очень хорошее место, – жалуюсь, словно маленький ребенок и понимаю, как мне этого не хватает. Как скучаю по понимающему человеку рядом, не претендующему на что-то большее, чем дружба.

– И что за клуб?

В тоне Итона проскальзывает заинтересованность. Смотрит в упор. Неужели тоже решил посетить это злачное место? Странные они, эти парни, однако. Но если хочет, мне не сложно. Насколько могу, объясняю, как туда добраться и в подробностях описываю внешний вид и внутренне убранство.

– Не думала, что ты любишь клубы.

– Так ты думала обо мне, Теа, – усмехается парень. Ну как можно так переворачивать чужие слова?

– Несносный тип.

– А что, Эйден часто там бывает? – словно не замечает он моего комментария.

– Не знаю, он вообще часто куда-то уезжает, – пожимаю плечом и перевожу взгляд на сцену, где уже показался ведущий. – А почему ты так им интересуешься?

– Твой брат довольно интересная личность. К тому же его отношение к тебе… почему-то мне кажется, что если не подружиться с ним, с тобой мне общаться не дадут.

Слова звучат так искренне и убедительно, что любой бы поверил. Вот только червячок сомнения не дает мне успокоиться. Говорит ли Итон правду? Что-то женское во мне, какое-то чутье шепчет, что от парня не веет той заинтересованностью, которая явно чувствовалась у других парней, которые когда-то предпринимали попытку сблизиться со мной.

Игнорирую последнее предложение. Откидываю ненужные мысли. Внимание поглощает сцена. Время до антракта пролетает словно минута, настолько завораживают действия артистов. Так хочется оказаться там, вместе с ними. Пропитаться атмосферой вечного праздника, дарить людям радость своим выступлением. Почему я не сбежала в детстве с бродячим цирком?

– Хочешь яблоко в карамели? – вторгается в мои планы побега Итон.

Стоит оглянуться и становится ясно, что люди двинулись в направлении ярмарки, все жаждут что-то купить, пока идет перерыв. Маленькие дети упрашивают родителей идти быстрее, радуются антракту больше, чем прерванному зрелищу, желают заполучить что-то на память, чем будут хвастаться перед друзьями. Все это вызывает улыбку, и я с радостью соглашаюсь стать частью всеобщего безумия. Огромная очередь не убавляет задора. Забавные комментарии Итона дарят моменту еще большую легкость.

На место возвращаемся с опозданием. Помимо яблока прижимаю к себе забавного клоуна и попкорн. Итон несет напитки и волшебную палочку, взятую в последний момент.

– Ты хуже ребенка, – комментирует он, стоит нам устроиться на местах.

Собираюсь парировать его высказывание, как вдруг замечаю что-то яркое на сцене. Рыжие волосы, так хорошо знакомые мне с прошлой встречи.

– Анис?

– Анис? – тут же заинтересованно переспрашивает Итон, устремляя взгляд на сцену. – Откуда ты его знаешь?

– Он и был одним из тех акробатов.

– И он привез вас в тот клуб?

– Ага.

– А потом куда делся? Непорядочно бросать девушек в незнакомом им месте, – поясняет Итон свой вопрос в ответ на мой подозрительный взгляд.

– Ушел на цокольный этаж, – не думаю, что от подобной информации кому-то станет плохо.

– Цокольный этаж, значит. Хочешь поздороваться после выступления?

– Серьезно? – подобная перспектива вмиг глушит зачатки раздражения от обилия странных вопросов.

В ответ Итон закатывает глаза и переводит взгляд на сцену. Его внимание приковано к рыжеволосому акробату.

– Оцениваешь его технику? – шучу я, однако он на автомате кивает, подтверждая столь нелепое предположение.

Не хочу об этом думать. Становится очевидно, что парней что-то связывает, и я не имею желания копаться в этом. Не сейчас. У меня и так полно переживаний, полно эмоций, которые нужно успокоить, ни к чему нагружать себя еще чем-то непонятным.

После окончания представления Итон, как и обещал, ведет меня за кулисы. Не знаю, что конкретно позволило нам пройти, но препятствовать никто не стал.

– Теа? – удивленный голос Кейти вызывает улыбку. С радостью обнимаю ее в ответ. Остальные ребята так же не заставляют себя ждать и радушно приветствуют нас. Один лишь Анис смотрит настороженно.

– Кто твой друг, Ти? – интересуется, стоит ему приблизиться.

– Ребят, это Итон. Новый ученик в нашей школе.

– А Эйд знает где и с кем ты? – не успокаивается рыжий, сверля моего спутника подозрительным взглядом. У них словно проходит дуэль, где проигравший тот, кто первый отведет глаза.

– А откуда ты Эйда знаешь? – не понимаю, неужели мне вообще не попадется тех, кто не будет знаком с моим братом? Что за гиперобщительность, о которой я не имею понятия?

Мой вопрос остается без ответа. Однако судя по удовлетворенному взгляду Итона, он сейчас услышал достаточно.

Стоит нам выйти из цирка и он, усадив меня в машину, отходит поговорить по телефону. Мне совсем не хочется сидеть одной в замкнутом помещении. К собственному ужасу, без отвлекающих моментов, мысленно вновь возвращаюсь в школьный туалет и наблюдаю за братом. Дыхание перехватывает. Откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза. Радость сменяется дозой разочарования. Душу наполняют крупицы ненависти по отношению к той, кого он так нежно целовал. Не могу понять, как после меня он посмел размениваться на других. Смена эмоций пугает. Осознание, что во мне шепчет ревность, заставляет оцепенеть. Я не могла поддаться его пагубному влиянию, это банальный стресс.

Выскакиваю из машины на свежий воздух. Он бодрит, легкий мороз заставляет отвлечься на физические неудобства. Куда лучше, чем моральное насилие. Сама не замечаю, как начинаю двигаться и замираю, лишь когда слышу голос Итона.

– Проследи за ним.

Если бы не видела парня перед собой, ни за что не поверила, что этот жесткий, командный голос принадлежит моему насмешливому знакомому. Чувство самосохранения, наконец, дает о себе знать. Не успеваю осознать услышанное, однако ноги сами движутся обратно. Как можно тише занимаю прежнее место.

– Извини, важный разговор, – улыбается мне вернувшийся парень. Как ни силюсь, но не могу уловить даже крупицы той жесткости, что слышала несколько минут назад. – Поехали?

Киваю. Не хочу разговаривать, боюсь выдать смятение собственным голосом. За кем он приказал следить? Кому? С чего вообще Итон кому-то приказывает? Размышления занимают всю дорогу до дома. Покидаю машину не прощаясь. Словно в трансе. Что творится вокруг меня? Желание все рассказать Эйду приходится подавить. Не стоит дразнить его рассказами о собственном времяпрепровождении.

Впервые брат не интересуется моим поздним возвращением. Ведет себя так, словно ничего не произошло. Ужин проходит в молчании. Проносится в мыслях. Воспоминания сменяют друг друга. Калейдоскоп событий еще не оконченного дня не оставляет в покое. Боюсь, что волнения не дадут уснуть, однако стоит коснуться подушки, и я падаю в пропасть тревожных снов.

Утро наступает неожиданно. Я и так еле просыпаюсь, однако сейчас мое состояние не идет ни в какое сравнение с обычным. Тело разбито, дикая усталость. Не в силах заставить себя подняться.

– Вставай, малышка.

От родного голоса над ухом вздрагиваю и вмиг открываю глаза. Только сейчас улавливаю аромат любимого чая с корицей. Встречаюсь глазами с Эйденом. Его лукавая улыбка вызывает у меня ответную. Вчерашняя обида тает под тонной обаяния. Нежусь от прикосновения его руки к собственному лицу. Ласка так знакома, и в то же время воспринимает иначе. Острее. Закрываю глаза, отдаюсь ощущениям. Даже мысль о том, что неправильно так быстро прощать, не останавливает. Находиться в ссоре – моральная смерть для меня. Не в силах отдалиться. Оторвать его от себя. Эйден давно оккупировал большую часть сердца и не в моих возможностях это изменить.

– Прости меня.

В его голосе столько нежности, что сердце тает. Чувствую, как губ касаются его губы. Пара секунд удовольствия сменяет картинка его, целующего Элис, и я тут же напрягаюсь. Ядовитая ревность разъедает душу. Не хочу касаться его после ее касаний. Все кажется грязным.

– Не могу.

– Опять?

– Не могу после нее, Эйден. Это мерзко.

Открываю глаза, встречаясь с его тяжелым взглядом. Не могу предугадать реакцию, так как не знаю, в какой категории нахожусь теперь. Раньше бы он простил мне все, пошел на поводу. Однако теперь, если он оценивает меня так же, как бывших девушек, он разозлится. Уйдет. Вычеркнет из жизни за малейшее непослушание.

– Скажи, как будешь готова, хорошо?

С губ срывается вздох облегчения. Его касания все так же нежны. Нет злости. Нужно решить все сейчас, пока брат в подобном состоянии. Готов идти на компромиссы. Слышит меня.

– Больше никогда не смей так поступать, Эйд. Если любишь, других быть не должно.

– Это просто секс, Теа, – хмурит он брови и отодвигается, чтобы подать мне чай.

– Поставь себя на мое место. Я не хочу при каждом твоем касании думать о том, кого ты касался так же совсем недавно. Не хочу бояться, что я одна из. Не хочу сомневаться в тебе, – говорю на одном дыхании, пока смелость не покинула.

В душе чувство неотвратимости момента. Словно своими словами переступаю черту, которую сама же нарисовала. Даю шанс. Но и иначе не могу. Ревность сводить с ума, жалит острее многих укусов. Эйден добился многого, заставил выйти за привычные рамки восприятия. Однако жертвы не должны быть лишь с моей стороны. Пусть докажет, что ему это нужно. Что это не банальная прихоть. Сотрет крупицы сомнения, которые посеял этим своим действием.

– Решила оставить меня без секса, Ти? Не давая точного ответа?

– Именно, – смотрю на него в упор, стараюсь ментально передать всю степень собственной серьезности. – Я не готова ни к чему большему, не могу ничего обещать, более того, все еще надеюсь, что ты одумаешься и вернешь прежние отношения. И я ревную, Эйд. Мне это не нравится, причиняет боль. А тот, кто любит, не станет намеренно делать больно любимой.

– А ты умеешь манипулировать, когда хочешь, – усмехается он, поднимаясь с моей кровати. – Больше никого не будет, Ти, но и ты не мучай меня дольше, чем тебе это в самом деле понадобится, – соглашается Эйд уже у двери. – А теперь пей чай и дуй собираться. Школу никто не отменял.

Глава 12. Поговорим откровенно?

– Что это с твоим братом?

В голосе Нес переливаются всевозможные тональности удовлетворения и даже легкого злорадства. Слышу их настолько отчетливо, словно это мои эмоции. Не думала, что ее обида настолько велика, но видимо я недооценила степень свободолюбивого характера подруги. С момента столь бескомпромиссного запрета Эйдом посещать нам тот клуб, она его откровенно недолюбливает, злится в его присутствии, а общение сводится к ее односторонним обвинениям его в шовинизме, садизме, диктатуре и неравенстве.

Эйд же в ответ лишь смотрит безразлично и так же пожимает плечами. Уверена, брат ее даже не слушает, пребывая в своих постоянных раздумьях. Интересно, что так завладело его мыслями?

– Ты о чем? – интересуюсь в ответ на ее любопытный взгляд.

– Ой, вот только не говори мне, что ты не отметила тот момент, что уже на протяжении недели наш мистер популярность ходит хмурый, а внимания его не могут добиться даже такие красотки, как Элис. Хотя…

– Что?

– Ну, – то, как она замялась, напрягает. Я что-то пропустила? – Говорят, он переспал с ней прямо в школе, представляешь? – все же продолжает Нес.

Она даже не догадывается, что делает со мной этим невинным напоминанием. Перед глазами вновь встают картины увиденного. Не знаю сколько потребуется времени, чтобы отвращение при воспоминании об этом не было столь сильным, чтобы не трясло так от неослабевающей злости.

Всякий раз при виде этой самодовольной блондинки просыпается пугающая жажда стереть с ее лица улыбку. И методы достижения этой цели отнюдь не невинны. Так остро не реагирую даже на обидные фразы матери, хотя, возможно, они стали настолько привычны, повседневны, что я сумела выработать иммунитет? Не хочу думать об этом.

– Я знаю про секс, – контролирую голос.

Забавно, оказывается, простить человека, особенно настолько важного и дорогого – легко, а вот принять его поступок, смириться с ним… преодолеть себя – до невыносимого сложно. Ощущение, словно перешагиваю через себя, не отпускает. Постоянное напоминание о том, что сама виновата, сама подсмотрела за действом, не предназначенным для моих глаз, не спасает. Противоречивое разочарование засело слишком глубоко во мне и теперь издевательски царапает по сердцу всякий раз, когда Эйден касается меня.

Сердце и память борются друг с другом. О мозгах и речи не идет, не способна думать, когда он рядом. Только чувства, только эмоции.

Приятная дрожь наслаждения от легких поглаживаний, истома от крепких объятий, жажда поцеловать его, которая, впрочем, гибнет при любой попытке воплотить желание в реальность из-за мгновенно всплывающего лица Элис перед глазами.

Одновременно жажду его нежности и отвергаю ее. Чувство испачканности не покидает ни на мгновение. Хочется отмыться самой и отмыть его, чтоб не видеть на нем чужих касаний. Если бы не полотно, с радостью впитывающее в себя любые эмоции, что я готова перенести с помощью кисти, свихнулась бы от терзающих противоречий.

– Прости, Ти, не думала, что тебя расстроят эти слухи.

Нес смотрит с раскаянием, не догадывается, что на самом деле омрачает мою внутреннюю реальность, насколько неправильны мои мысли и эмоции. Я и сама не до конца осознаю это… хотя не так, осознаю. Там, внутри себя, но не готова выпустить всю грязную правду на поверхность, оценить масштабы падения собственных ценностей. Укоряю Эйда в извращении чего-то светлого между нами, и в то же время, втайне от самой себя, предаюсь фантазии о том же. Допускаю подобную возможность, жду его действий и отстраняюсь в самый последний момент, отнюдь не желая этого. Все самообман, дань гибнущим принципам, совести, разуму, молящему прекратить крушение собственной жизни. Сплошное лицемерие.

– Все нормально. Кстати, ты знаешь, что…

– Принцесска, ты меня избегаешь?

Прерываюсь на полуслове. Внутренности леденеют от касания чужих рук к спине. Итон…

Это нелогично. Случайно услышанная фраза чрезмерно мала для возможности делать верные выводы, и все же тот его тон до сих пор стоит в ушах. Слишком отличен от привычного образа. Остается гадать, в какой момент этот человек был настоящим. Проснувшаяся подозрительность в который раз портит вкус жизни и в то же время, добавляя в нее ложку дегтя, невольно делает ее интересней. Словно отвлекает от постоянного оценивания собственных чувств на иные странности, показывает, что не одна я имею секреты в своем арсенале. Те, что не предназначены для общественности.

– С чего ты решил, что я избегаю?

– А я и не решал, просто интересуюсь.

Его улыбка вызывает очередную дозу подозрения. Насколько она искренна? Что ему от меня нужно? К чему этот спектакль?

В отличие от меня, Нес ничуть не смущает появление странного брюнета. Глаза подруги привычно загораются, даже я ощущаю флюиды флирта, исходящие от нее, обволакивающие, наполняющие. И, видимо, я же и являюсь единственной, кто по достоинству оценивает природный магнетизм Нес, Итон лишь в очередной раз демонстрирует слишком очаровательную улыбку, так и не отводя от меня взгляда.

– Ты что-то хотел? – привлекает внимание Нес, и я ей безмолвно благодарна.

Интуиция шепчет, стоит держаться подальше от этого парня. Чем-то неуловимым он похож на Эйда. Что-то глубоко в нем, спрятанное от поверхностного взгляда, внимания посторонних, так напоминает мне худшие качества брата, о которых я способна лишь догадываться. Но если даже самый мерзкий поступок Эйда не способен оттолкнуть меня, уничтожить связь, которая незримо присутствует на протяжении всей моей жизни, то эти же проявления от Итона пугают, настораживают, заставляют держать дистанцию.

Реакция необъяснима даже мне, что уж говорить про отчетливую формулировку собственной настороженности, лишь эмоции, подсознательное опасение, слишком внимательное отношение ко всем его словам, их анализ.

Такое поведение несвойственно мне, но рядом с ним происходит без какого либо участия осознанности, слишком глубоко, чтоб объяснить.

– Хотел, – очередной заинтересованный взгляд в мою сторону, – пригласить твою подругу в кино. Что скажешь, Ти?

– Ты еще не пригласил, – надеюсь, улыбка выглядит искренне, не хочется зря обидеть его, особенно если мои ощущения в корне неверны.

– Какое упущение, – усмехается парень, источая обаяние. – Сегодня премьера одного очень интересного триллера, не составишь мне компанию, Теа?

В голове проносится тысяча вариантов отказа, но врожденная доброта отметает каждый. Все кажутся грубыми, никак не могу подобрать деликатной формулировки.

– Итон, я…

– Какого черта ты забыл рядом с моей девочкой? – прерывает поток бессвязного отказа голос, который в данный момент я счастлива слышать как никогда, и которого одновременно пугаюсь.

Это обманчивое спокойствие, чрезмерная вежливость заставляет вздрогнуть и вместе с тем выдохнуть от облегчения. Теперь нет нужды ничего придумывать, Эйд не позволит мне никуда пойти, особенно с этим брюнетом.

Спиной чувствую легкое касание его руки. В едва уловимой ласке проводит от поясницы до шеи, внешне при этом оставаясь невозмутимым. Это касание исключительно для меня, частичка сокровенного, спрятанная от любопытных взглядов.

Окончательно расслабляюсь, когда он обнимает за плечи, прижимая ближе к себе, стараюсь не поднимать взгляд и уверена, что Эйд так же ни разу не посмотрел в мою сторону. Не сейчас, когда рядом находится кто-то неприятный ему, вызывающий в нем первобытные инстинкты.

– Твоей девочки? Не знал, что вы с Нес вместе, – даже мне заметна ирония в тоне парня. Завуалировано насмехается, намеренно дразнит Эйда, вот только с какой целью?

– И рядом с ней в том числе, – тон брата все так же вежлив, тело, как ни странно, расслаблено, складывается впечатление, словно они говорят о чем-то недоступном нам, чем-то, что нужно читать между строк. – Чтобы я тебя больше не видел в радиусе десяти метров от этих девушек, понял?

– И что будет, если я скажу 'нет'? – ничуть не смущается Итон, смотрит в упор.

– Умение прятаться придает смелости? – в тоне брата звучит такое презрение, что даже мне становится некомфортно. Краем глаза отмечаю, как всего на мгновение маска Итона слетает, позволяя увидеть холодное презрение, а затем вновь возвращается на место.

– Так жаждешь пересечься со мной, Эйден? – вновь улыбается брюнет и неожиданно переводит все свое внимание на меня. – Боюсь, ты мне не интересен, куда больше меня привлекает перспектива свидания с Ти, да милая?

Не успеваю среагировать на эту вольность, ответить достойно, попросить соблюдать субординацию. Эйд как обычно поражает скоростью своей реакции. В считанные секунды отпускает меня и довольно ощутимо прижимает Итона к стене, собрав одежду у шеи в кулак. Звук столкновения тела с твердой поверхностью отдается в ушах.

– Твое счастье, что мы в школе, уебок, – шепчет Эйд, приблизившись к самому уху парня, впрочем, я все равно слышу явную угрозу в его голосе.

Нужно срочно что-то предпринять, остановить ненужное насилие. Как бы я не опасалась странности Итона, я отнюдь не желаю ему зла. Делаю осторожный шаг к брату, касаюсь его руки в едва уловимой ласке, надеюсь, что подобный жест отвлечет его.

– Эйд, не надо.

– Принцесска, ты за меня волнуешься? – насмешливо интересуется Итон. Неужели собственное положение его ничуть не пугает? – Признаться, я сражен твоей наивностью, это так мило. Ты ведь не решила, что Эйд из-за тебя так взбесился? Нет?

– Заткнись, – прерывает поток непонятных мне слов Эйд, совмещая слова с ударом в живот, который заставляет парня согнуться.

– О чем он? – вновь привлекаю к себе внимание.

Слова Итона не дают покоя. Реакция Эйда и в самом деле слишком, даже для него. Презрение и жажда драки больше, чем обычно.

– Эйден, что он имеет в виду? – повторяю вопрос, когда первый остается без ответа, однако меня вновь игнорируют. Хорошо, не хочешь отвечать ты, спрошу у брюнета, судя по ехидной усмешке, он жаждет поделиться собственными мыслями. – Итон?

– Твоя визитная карточка слишком красноречива, Эйд, – усмехается парень, не сводя взгляда с волос брата. – Синие… так уверен в собственном окружении?

В ответ Эйд лишь фыркает. Такое впечатление, словно всего за одно мгновение его что-то успокаивает. Кулаки разжимаются, и брюнет остается без удушающих 'объятий' брата.

– Визитная карточка, Итон? – ехидно приподнимает бровь Эйд, отряхивая руки, как после касания к чему-то мерзкому.

Этот странный диалог 'ни о чем' вконец выводит из себя. Непонимание сути, которая, кажется, лежит перед самым носом, но я не способна ее ухватить, увидеть, нервирует. Перепады настроения Эйда заставляют задуматься, строить предположения, однако так и не приводят ни к чему хоть немного вписывающемуся в нашу реальность. Что с ними происходит?

– Пошли, Теа, – прерывает размышления Эйд, обнимая меня за плечи, – погуляем.

– Но у нас урок.

– Плевать. До скорой встречи, Итон, – как-то слишком удовлетворенно подмигивает Эйд.

Успеваю заметить такой же растерянный взгляд Нес и раздосадованный взгляд Итона. Интересно, что его расстроило? Это явно как то связанно с неожиданно поднявшимся настроением брата. Эйд на удивление спокоен, словно те мысли, что терзали его все это время, вмиг рассеялись. Мозаика сложилась, благодаря полученному только что пазлу, которого так не хватало, понять бы лишь, что это за пазл?

– Куда идем? – интересуюсь, когда мы проходим мимо машины брата. – Ты оставишь машину здесь?

– Погода хорошая, – пожимает Эйд плечом, переплетая наши пальцы.

На губах его играет такая умиротворенная улыбка, что невольно в душе поселяется спокойствие. Желание о чем-то думать исчезает, хочется просто идти рядом и наслаждаться легким ветерком, играющим с волосами.

Идем в уютном молчании, прервать которое кажется чем-то кощунственным, настолько оно комфортно. Позволяет чувствовать малейшую эмоцию Эйда. Так давно не видела его настолько спокойным, что страшно разрушить это неосторожным словом. Наблюдаю за ним краем глаза, в который раз наслаждаясь его мужественной красотой. Бликами солнца, играющими в синей шевелюре. Взгляд сам скользит от лица вдоль шеи, спускается к плечу, руке, задерживается на татуировке.

Желание прочертить этот же путь собственным касанием невыносимо. Перекаты мышц при малейшем движении восхищают. Понимаю, что любуюсь им отнюдь не как братом, подсознательно примеряю на нем роль любимого человека и пугаюсь от той легкости, с которой это получается, от чувства правильности при подобной мысли.

– Ты меня гипнотизируешь, малышка? – смущает меня Эйд, заметив столь неприкрытый интерес к собственной персоне.

– Стараюсь понять.

– Что понять, Ти?

– Эмоции, – чувство страха исчезает, хочется поделиться с ним терзающими меня чувствами, однако Эйд впервые не проявляет инициативу, молчит, дает возможность продолжить, либо сохранить свои желания в секрете.

И, не смотря на это, в душе поселяется убежденность, он знает. Понимает, что со мной происходит. Не смотря на мой отказ целовать его, чувствует, что я хочу этого, и дает время перебороть собственные барьеры. Самой.

Отвожу взгляд, не желая открываться сейчас. Возможно позже…

Эйден отпускает мою руку, чтобы обнять за плечи. Прижимает ближе, водит пальцами по оголенной коже, посылая разряды. Заставляет шевельнуться что-то внутри, глубоко во мне, что так тянется к нему. Желать принадлежать без остатка, полностью отдаться его желаниям, переложить на его плечи заботу о собственной жизни, как он делал прежде. Как он делает теперь, стараясь завуалировать собственные поступки.

Борьба за нормальную жизнь, за собственные ценности выматывает. Мысль, что я все равно проиграю, подливает масла в огонь. Я уже проиграла. И дело ни в том, что Эйд не отпустит, а в собственном нежелании уходить. Собственной реакции на его касания, которая с каждым днем становится все ярче, переливается сотнями радужных оттенков, наполняет жизнь красками.

В надежде спастись от выяснения отношений с собственным 'Я', перевожу взгляд на окружение. Аллея, по которой мы не спеша передвигаемся, пестрит цветом зелени. Камушки под ногами хрустят, отдаваясь в ушах забавной мелодией. Бесцельно перевожу взгляд с деревьев на людей, скамейки, ларьки с мороженным и, наконец, нахожу что-то способное заинтересовать меня. В окружении людей стоит бродячий музыкант. Звуки его музыки пока не сильно слышны, но уже завораживают.

– Эйден, пошли послушаем? – смотрю на него так восторженно, что это вызывает смех у брата.

– Такой ребенок, – качает головой Эейд, однако все равно идет в нужном мне направлении. Сливаемся с толпой. Тут же оказываюсь прижатой к его груди. В кольце его рук. Макушкой чувствую легкое касание губ о волосы. Так уютно и правильно только с ним.

Спустя какое-то время покидаем импровизированный концерт, пополнив шапку музыканта купюрой. Эйд, не задумываясь, приводит меня в кафе и устраивается на открытой террасе, сев напротив меня. Почему не рядом?

Есть совсем не хочется, ограничиваюсь клубникой в мятном соусе и фруктовым чаем.

– Как твой конкурс? – прерывает тишину Эйд, когда на столе оказывается наш заказ.

Смотрит так заинтересованно, что становится до невозможного приятно.

– Я прошла в третий тур.

– Я и не сомневался, – усмехается он, вытаскивая ягодку из моей тарелки. – А почему сразу не рассказала?

– Эйд, ты вообще-то первый, кому я рассказала. Я узнала об этом пару часов назад, – его приподнята бровь вызывает смех. Как он может так верить в мой талант?

– И что теперь нужно нарисовать?

– Портрет, – замолкаю всего на минуту, вспоминая, как радовалась, услышав о том, что прошла и как приуныла, услышав новое задание. И дело не в том, что я не умею рисовать портрет, а в том, чей портрет я нарисовать не сумею.

– Ты чего загрустила?

– Я хотела тебя нарисовать, – смотрю на него в упор, ожидая реакции.

Брат забавно морщится. Видимо, перспектива просидеть, позируя, его совсем не вдохновляет. Признаться ничего иного я и не ожидала.

– А почему хотела, в прошедшем времени? Передумала?

– Просто поняла, что тебя мне не осилить.

– В смысле?

– Ты слишком сложный, даже для меня. Не смогу передать твой внутренний мир.

– Я не сложный, Ти,– его улыбка слегка напряжена, что лишь подтверждает мои слова.

– Эйден, я ведь не дура…

– Я и не говорю, что ты дура.

– … дай договорить, – сама не ожидаю такого грозного тона, но мне хочется высказаться. – Я не дура и вижу, что ты не такой, каким показываешь мне.

– Лицемер? – обиженно усмехается Эйд, однако я игнорирую его, продолжая свою речь.

– Я знаю, что у тебя есть какая-то своя жизнь, скрытая от меня. А еще вижу, как ты относишься к окружающим, какой ты с другими. Вижу, что многие тебя опасаются, а некоторые и вовсе боятся. Это ведь неспроста. Ты умеешь быть жестоким, когда тебе нужно, ты даже проявил отголоски жесткости по отношению ко мне, хотя раньше никогда так не поступал. И это твое эгоистичное решение во что бы то ни стало изменить наши отношения… Я… я не понимаю, что конкретно ты делаешь, но чувствую, что ты не сидишь сложа руки в ожидании моих решений. Это не в твоем стиле, – замолкаю всего на секунду, чтоб перевести дыхание. Одновременно страшно вот так высказывать все, что таится в душе, и вместе с тем ощущаю непередаваемое облегчение от освобождения, сбрасывания давящего балласта. Пусть знает. – А еще твои странные перепады настроения. Ты только со мной нежный и добрый, даже маме не достается сотой доли той любви, что постоянно чувствую я, и поэтому мне сложно осознать, что есть ты другой. Такой, каким видят тебя ненужные тебе люди. И есть третий ты, которого видят друзья. Которого видит Кай, те, кого ты уважаешь. Ты настолько многогранен в собственных проявлениях и интересах, что я банально не успеваю за тобой. Твой взгляд на мир настолько отличен от моего… А ведь ты позволяешь увидеть мне лишь крупицы себя другого, и остается гадать насколько мой Эйд отличен от двух других. Смешно наверно, но я все это чувствую именно так, и это… это твое нежелание открыться передо мной обижает.

– Теа…

– И именно поэтому я не могу рисовать тебя, – упрямо продолжаю, игнорируя попытку прервать обличительную речь. – Я тебя не знаю.