Текст книги "Forbidden Sweetness (СИ)"

Автор книги: Atlanta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Что-то хорошее во мне, какая-то нежность, просыпающаяся лишь в присутствии Теи и исключительно для нее, старается подавить мои низменные инстинкты. Взять верх.

В кои-то веки голос подает даже совесть, с которой мы расстались слишком давно без какой-либо надежды на примирение. Оказывается, так думал только я, она же все это время отсиживалась так глубоко, что я не мог ее чувствовать. Выбирала подходящий момент, чтобы напомнить о себе и вот теперь, когда я хочу слышать ее меньше всего, проснулась, прихватив с собой чувство вины. Слишком сильное.

А ведь я еще ничего не сделал, чтобы чувствовать себя виноватым. Уверен, малышка уже простила мне мою несдержанность, найдя ей тысячи объяснений. И готов спорить – верного среди них нет. Да и откуда ему взяться? Она слишком чиста, слишком невинна, чтоб предположить даже намек на какие-то чувства к ней, превышающие братские. И это обнадеживает. Она словно раз за разом дает мне еще один шанс на сохранение ее реальности, где нет той грязи, о которой грежу я. Дает мне шанс не рушить и ее жизнь, но я слишком эгоистичен.

К черту всех, кто кричит о настоящей любви, при которой ты можешь отпустить любимую. Не верю в подобные чувства. Как можно жить, понимая что та, кто тебе нужен, счастлива с кем-то кроме тебя? Как, черт возьми, можно радоваться, понимая, что она не рядом? Не с тобой? На такое способны либо мазохисты, либо те, кто не любит по-настоящему. Так, что каждая минута не рядом убивает. Так, что каждый раз закрывая глаза, кажется, чувствуешь ее рядом, ее касания, улыбку… даже запах. Так, что в каждой встречной видишь только ее.

Я так не смогу. Даже пытаться не стану. Какого хрена? Почему я должен отдавать свою девочку кому-то? Черта с два.

– 'Решил покалечить и ее жизнь?' – проносится мысль в голове, заставляющая вздрогнуть.

Черт, да ведь я ничего не сделал.

– 'Но сделаешь'.

Твердая убежденность, с которой бесполезно спорить. Бесполезно спорить с самим собой. Силы не равны. Ты все равно проиграешь своим желаниям. К черту самообман.

– 'Ты ведь поэтому сбежал. Понял, что еще минута, и ты сделаешь шаг, наплевав на последствия'.

Чертова правда вызывает лишь злость. Воспоминания о том, что я испытал пару часов назад, почувствовав доверчиво прижатое тело, пугают. Мысли, что крутились тогда в голове, слишком неправильны. Все неправильно. Я был зол, нет не зол – взбешен. Ее слова дезориентировали, выбили почву убежденности в том, что она еще маленькая, дарящую мне силы для отсрочки неминуемого, из-под ног.

Надо же, так слепо верить, что Тее нужно повзрослеть, при этом трахать ее одногодок, если не младше. Глупая ошибка.

– 'Мне уже шестнадцать, а не еще', – словно в насмешку над моей глупостью проносятся ее обиженные слова.

Она сама не понимает, на какую опасную дорожку ступает, дразня зверя внутри меня. Видимо девочка и в самом деле взрослеет, раз готова спорить со мной из-за парня. Из-за обычного знакомого, показавшегося ей милым.

Только я встречу его… А я встречу. Непременно встречу. И враз выбью всю его милость, как и желание приближаться к Тее. Моя ревность опасна для окружающих. Для всех, кроме ее виновницы. Во всяком случае, пока она не сделает чего-то, что я не смогу простить. Хотя нет, простить я смогу все, но не забыть. Надеюсь, что Теа не станет делать лишнего. Лучше ей меня услышать.

А Итона я найду.

– Пьешь в одиночку?

– Имеешь что-то против? – поднимаю предупреждающий взгляд на появившегося из ниоткуда друга.

– Мне то похрен, травись, спивайся, – а я ведь знаю, что за безразличным тоном кроется обеспокоенность моим состоянием. – Вот только как твоя принцесса к этому отнесется? Не боишься разочаровать Тею?

Чертов ублюдок. Он точно знает в какое место бить и беззастенчиво пользуется этим.

– Что тебе нужно, Кай?

– Мне – ничего. А вот тебе не мешало бы проветрится. От тебя несет, как от алкаша со стажем, знаешь ли.

– Иди на хуй.

Какого черта он приперся?

– Мы не настолько близки, Эйд.

Ржет, сука. Вмазать бы ему, да только он прав. Теа вряд ли обрадуется моему пьяному состоянию, да еще и синякам в придачу. А они точно появятся. Кай не даст себя лупить безвозмездно даже мне. И мое пьяное состояние его не смягчит.

– Еще слово, и я забуду, что ты мне друг.

– Серьезно, – лицо его мгновенно меняется, став внимательным, – ты с ней поругался?

– Чуть не сорвался.

– Может хватит себя мучить? Либо забей, либо своей сделай.

– Как все легко у тебя, – очередной злой смешок. – Ты бы совратил свою сестру?

– Ей пять и у меня на нее не стоит.

Стоит. Если бы дело было только в желании… Я бы ее не тронул. Даже позволил тронуть кому-то другому, тому, кто сделает ее счастливой. Но я хочу не столько ее тело, сколько душу. Всю без остатка. Чтобы мысли только обо мне. Чтобы готова была идти за мной на край света, потому что я на это готов. За ней я пойду куда она скажет.

– Я не стану ее насиловать.

– А кто тебе об этом говорит? – тогда о чем он, черт возьми?! – Заставь ее воспринимать тебя не как брата.

– Предложи мне то, о чем я еще не думал, – Кай не понимает, что своими словами нещадно танцует на больной мозоли.

Я пытался заставить ее посмотреть на меня иначе. Но ничто, ни мое практически голое тело, ни мои касания, ни моя слишком странная для брата ревность, ни даже рассказы о моей сексуальной жизни, которые она постоянно слышит от других, на нее не действуют. И что мне прикажете делать? Просто подойти и поставить ее перед фактом, раз намеков не понимает?

Подобная мысль имеет право на существование.

– Плохо стараешься, раз не реагирует, – умник хренов. И что б я без его советов делал?

– Закрыли тему, Кай. Я не стану обсуждать с тобой, как мне вести себя с Ти, понял?

– Друг, ты последние десять минут именно это и делаешь, – наградил Бог другом. Ничего не скажешь. Мне хуево, а он ржет. Весело блядь, ага.

– Брат, ни одна девушка не стоит того, чтобы из-за нее напиваться.

А это еще что за умник голос подал? Что ж всем меня учить жизни-то вздумалось? Зубов слишком много, что ли?

– Тебя спросить забыл, – оборачиваюсь к новоявленному собеседнику.

Обычный парень лет двадцати. Слабее меня – факт. Но не сильно, – тоже факт. Трезвый, и это удивляет. Обычно советы раздают изрядно выпившие личности, резко открывшие в себе нереализованных психологов.

– Я серьезно. Забей на эту шлюху и найди нормальную, которая доводить не станет.

Как он сейчас Тею назвал? Ну все, скотина, ты себе смертный приговор подписал.

– Зря, – выдыхает Кай, подскакивая с места в надежде предотвратить еще не начавшуюся драку. – Лучше б молчал.

– Да что я сказал-то такого?

Прилетевший кулак ясно показывает, что что-то лишнее он определенно сказал. И я нихрена не благородный, чтоб дать ему оклематься. Какое благородство, о чем вы? Трупам она ни к чему, а этого ублюдка я точно убью. И я не стесняюсь пускать в ход ноги, попадая четко по почкам. Моралистов попрошу удалиться, здесь нет им места. Срать я хотел на чьи-то глупые правила приличия. Они для стада, готового выполнять их беспрекословно, я же стадным инстинктом не страдаю. В драке я безжалостен. С кем бы ни дрался. Костяшки стираются в кровь о чужое тело, и это сложно назвать дракой, скорей уж избиение. Но он сам виноват. Не стоит лезть к незнакомым людям. Они могут оказаться психами. Могут быть в подвешенном состоянии. Да много чего может быть.

В данный момент я могу причислить себя к психу, неожиданно ставшему получать извращенное удовольствия от саднящих ран. Уже не столько бью так не вовремя открывшего рот парня, сколько выплескиваю свою ярость.

Даже в этом плане моя девочка лучше меня. Она всего лишь рисует, в то время как во мне просыпается жажда уничтожить мир.

– Эйд, мать твою, прекрати.

Голос Кая где-то на периферии сознания. Беспокоится? Кто-то отрывает меня от скорежившегося парня и отводит, безжалостно впечатывая в стену. Кровь бурлит, жажда разрушения никуда не исчезает, хочу продолжения. Какого черта мне мешают?

Фокусирую взгляд. Кай. Чертов ублюдок вечно портит мне все веселье, вытаскивая из передряг до того, как я успеваю сделать что-то лишнее.

– Ты хоть понимаешь, что чуть не грохнул его? Совсем идиот?

Его крик привлекает к нам внимание. Умудряется перекричать даже музыку, стараясь вразумить меня.

– Какого черта, Кай?

– Вот именно. Какого черта, Эйд? Ты дружишь с головой вообще? Забыл, что нам нельзя светиться?!

– Сука, – пробирает истерический неконтролируемый смех. Черт, я и впрямь становлюсь психом. – Ты за меня или за дело переживаешь?

– Совмещаю приятное с полезным. Валим отсюда, пока копы не приехали.

Здравый смысл во мне просыпается. С ужасом понимаю, что чуть не подставил нас. Тело действует без участия мозга, следуя за Каем.

Меняем клуб на бар в паре кварталов от него. Весьма символично, ничего не скажешь. Друг не спускает с меня предупреждающего взгляда, да только он лишний. Я успокоился. Правда. С каждой минутой злость потухает, уступая место логике и осторожности, необходимой нам сейчас.

– Я погорячился.

– Я бы на твоем месте поступил так же.

Извинения приняты. Он понимает. Конечно понимает, ведь знает меня лучше меня самого. Хотя нет. Все же многие переживания остаются только моими. Не делюсь всем даже с лучшим другом. Это лишнее. Мужики не льют слезы, размазывая сопли. Они просто констатируют очередную херню, произошедшую с ними, и закрывают тему, переваривая недосказанное в себе. Это правильно. Так должно быть.

– Зачем ты меня искал?

А он ведь искал. Как иначе объяснить его появление в захудалом клубе, где наливают без вопросов и тусуются сомнительные личности?

– Дейв звонил. Он предлагает дело.

– У нас уже есть дело, – никогда ни во что не ввязываться, пока не закончу начатое – является моим принципом, и Кай это знает.

– Эйд, оно того стоит. К тому же мы почти закончили. И время есть.

На моем лице появляется заинтересованность и Кай выкладывает все, что знает, прельщая меня возможными перспективами. Это и впрямь жемчужина. От одной мысли о предложенном по телу прокатывает дрожь возбуждения. До решающего момента есть два месяца. Полно времени, чтобы подготовиться и закончить все начатое.

– Ну?

– Кто в теме?

Это важно. Если хоть кто-то мне не понравится, я откажусь.

– Только ты, я и Дейв. Остальных подбирай сам.

– Какая честь.

По лицу растекается предвкушающая улыбка. Глаза наверняка блестят, как у маньяка при виде жертвы, а кончики пальцев покалывает от желания немедленно приступить.

– Сначала я должен увидеть Дейва, затем решу.

– Поехали.

В этом весь Кай. Просчитывает на три хода вперед. Потакает моим лидерским замашкам, ни на секунду не отпуская бразды правления. Знает чем завлечь. Наверняка не сомневался, что соблазнюсь и потребую встречи с зачинщиком этого всего.

Нас и в самом деле ждут. Судя по количеству выпивки и девушек, приезжаем в самый разгар вечеринки.

Глазами отыскиваю Дейва, легко выделяющегося в толпе своим немаленьким ростом и лысым черепом. Всегда считал это стремным, но Дейву идет. Сложно представить его с иной 'прической'.

– По какому поводу вечеринка?

– Приехал, – в голосе отчетливо проскальзывают нотки облегчения.

– А ты не ждал?

– Сомневался, – пожимает плечами Дейв, кивая нам в сторону своего кабинета. – Ты непредсказуем в своих решениях.

– Кай умеет убеждать.

На это замечание раздается самодовольный смешок друга. Похрен. Он и так прекрасно знает, как я ценю его дар убеждения.

– Кто в теме, Дейв?

Всем своим видом показываю, что мне лучше не врать. Я не прощаю обман и это известно всем, кто должен об этом знать. Дейв в их числе.

– Мы трое.

– Откуда информация?

Да, я дотошлив, но иначе нельзя. Слишком много риска.

– Случайно услышал, аккуратно навел справки, – пожимает плечами мужчина, наливая нам виски. – Все как всегда. Никакой подставы, все чисто. Набирать команду будешь сам, если возьмешься.

Такой расклад меня устраивает. Перед ответом делаю глоток, обдумывая как правильно согласиться. Моя безбашенная натура топчется в сторонке, уступив место холодному разуму. Совсем скоро можно будет расслабиться, но не сейчас. Сейчас самое время подумать.

– Сколько примерно времени необходимо на подготовку?

Вопрос Кая как нельзя вовремя. Правильный вопрос. Не стоит раскрывать, что мы сейчас заняты.

– Недели три.

– Значит приступим через месяц.

Секундная тишина и все согласно кивают. Срок приемлем. Мы успеем закончить дела перед началом нового. Я не нарушу свои правила. Все в шоколаде. Больше нет смысла торчать в кабинете. Нет смысла что-то обсуждать. Все потом.

Дейв делает отличные вечеринки, и ни я, ни Кай не собираемся покидать столь гостеприимный дом так рано. Море выпивки и девок – залог хорошего вечера. Мой любимый Jack Daniels, всегда припрятанный у хозяев специально для меня, составляет мне компанию, туманя мозги. Кто-то вешается на шею, недвусмысленно потираясь о мой пах. Доступные девки – спасение для меня. Никаких обид и обязательств. Банальный трах, без лишних нежностей. То, что нужно.

Но сначала танцы. Тело жаждет движения. Своеобразная разминка. Басы проникают под кожу, повышая настроение. Кто-то танцует рядом, но мне все равно. Мне не нужна компания, я и сам прекрасно двигаюсь. Кто-то пытается завязать разговор, натыкаясь на мое безразличие. Я не в настроении. Все, что мне сейчас нужно, растрясти кости и уединиться в комнате с очередной девушкой. Можно и с двумя, я не против.

Видимо мысли и впрямь материализуются. Меня перестают трогать, пока я не выдыхаюсь. Первый пункт плана выполнен, осталось найти свою сегодняшнюю любовницу и вперед на покорение женских прелестей.

Не успеваю выйти из толпы, как любовницы находят меня сами. Две. Все как заказывал. Руки беспрепятственно ложатся на две округлые попки, подталкивая девушек в верном направлении. Люблю понятливых. Никаких лишних ужимок. Не успеваю закрыть дверь, как с меня стягивают футболку, исследуя губами накаченный торс. Скользя языком по кубикам. Хорошо и отвратительно одновременно. Все же что-то сегодня сдвинулось во мне. Какой-то щелчок в мозгу.

За раздумьями не замечаю, что мой готовый член уже вовсю обрабатывают. Вот так, стоя. В голове всплывает образ Теи, но я тут же стираю его, не желая пачкать ее даже в мыслях. Смотрю на себя со стороны и становится мерзко.

– 'Видела бы тебя сестренка, – вновь просыпается голос совести во мне. – Этого ты хочешь для нее? Вымазать в той грязи, которой наслаждаешься сам?'

Удар ниже пояса. Я не страдаю заниженной самооценкой, но все же осознаю, что недостоин ее, пока живу в подобном мире. С другой стороны, когда она будет рядом, я буду только с ней. Стану верным псом, если понадобится. Идеальным гражданином. Вспомню об ответственности и морали. Но это будет когда она даст мне хотя бы один шанс быть рядом. Хотя бы намек.

В голове снова всплывает ее образ и все желание исчезает. Не физическое, моральное. Ощущение, что она в этой комнате и видит то, как я живу на самом деле. Словно наяву вижу осуждение в ее глазах. Мозг кричит, что это неправда, желание умоляет продолжить, но мне не хочется. Отталкиваю так старательно работающую девочку, убирая эрегированный член в штаны. Больно. Нужно погасить возбуждение. Самый действенный способ смотрит на меня с непониманием в глазах, но я не хочу, чтобы они прикасались ко мне. Не сегодня.

Мне нужен свежий воздух.

Вылетаю из дома и медленно бреду, сам не понимая куда. На часах всего одиннадцать вечера, а настроения уже нет. Алкоголь дает о себе знать, затягивая в сонную дымку.

Как я оказался перед домом? Впрочем, неважно.

Проскальзываю, оставаясь незамеченным. Желание принять душ и смыть с себя чужие прикосновения появляется неожиданно, но становится неконтролируемым. Не вижу смысла себе отказывать. Холодные капли проясняют мозги. Тру мочалкой, пока кожа не краснеет и не создается ощущение чистоты. Завязываю полотенце на бедрах и стремительно направляюсь в комнату Теи. Сколько бы я себя не обманывал, но я решился. Хуевый из меня брат, но это не страшно. Не хочу быть братом.

Замерев в дверях, любуюсь малышкой. Все так же рисует. Хотя судя по одежде и тетрадям на столе, Теа переоделась и сделала уроки. Интересно, сейчас она снова расстроена? Как можно тише ступаю к мольберту. В душе поселяется чувство дежа вю. Все как днем, и все иначе.

Я другой. Что-то изменилось. Я, наконец, решился.

Ее умиротворенный вид пробуждает во мне легкое чувство вины из-за 'измены'. И пусть ей все равно, мне-то нет. Рядом с ней просыпается спокойствие. Ощущение правильности происходящего. Мое место рядом с ней, я чувствую это.

Перевожу взгляд на мольберт и с удивлением понимаю, что он пуст. Сама же Теа лишь стоит, задумчиво глядя в одну точку и грызя карандаш.

– Что рисуешь?

– Эйден?!

На лице отражается неприкрытая радость и облегчение. Вижу, что хочет что-то сказать, но я пришел не слушать. Не сейчас.

Резко притягиваю ее к себе, и сильно, но не грубо целую. Она не сопротивляется, но и не отвечает. Вообще не шевелится, шокировано глядя на меня.

Ее губы вкуснее, чем я себе представлял. Мягкие и податливые. Поцелуй совсем невинный, но для меня даже он сродни победе на олимпиаде. Из глубин души вырывается довольный стон от ощущения обладания ей. Вжимаю замершее тело в себя еще крепче, губами требуя ответа. Она подчиняется инстинктивно, все еще не отойдя от потрясения. Поцелуй без языка. Пожалуй, самый невинный поцелуй в моей жизни, и самый долгожданный. Тело наполняет эйфория, недвусмысленно отражаясь на вставшем друге. Нужно заканчивать, пока не поздно. Не стану насиловать. Она придет сама. Сама захочет.

Прилагая огромное усилие, отрываюсь от ее губ, отступая на шаг. Она по-прежнему не шевелится, с недоверием глядя на меня. Рука неожиданно скользит к губам, трогая их. Словно старается убедить себя, что все это неправда.

Я знаю когда нужно уйти. Даже если очень хочется остаться. Последний раз глянув на нее, впитываю в себя ее раскрасневшийся образ и удаляюсь.

Переломный момент в наших отношениях. Прости сестренка, я слишком эгоистичен.

Добро пожаловать в мой мир.

Глава 5.

Что это было? Что на него нашло?

Рука никак не хочет отпускать губ, словно ищет подтверждение тому, что это мне не привиделось. Зачем?

Как всегда в критические моменты просыпается неконтролируемое желание творить. В голове пусто, но руки движутся сами. Казалось, еще час назад покинувшее вдохновение, возвращается, прихватив с собой тысячу идей.

Ничего не соображаю. В голове нет мыслей. Вакуум. Пустота. Шок.

Словно со стороны вижу как руки, дрожа, наносят мазок за мазком. Картина не ясна. На холсте какая-то сумятица, четко отражающая едва заметную пока сумятицу в душе.

Инстинкт самосохранения сработал отлично. Лучше любой подушки безопасности прикрыл меня от удара о реальность. Отсрочил момент осознания.

В ушах гудит, глаза режет.

Шок медленно отступает, сменяясь непониманием.

Мой первый поцелуй.

Это был мой первый поцелуй, и он был с братом. С родным братом! От этой мысли становится гадко. Линии на холсте становятся толще от той силы, с которой я нажимаю на карандаш.

Как много способна вынести психика человека за один день? Думаю, много, но и у этого много есть придел. Что творится с миром? Нет, больше меня интересует, что творится с Эйдом?! Или вернее задуматься, что со мной не так? Мать ненавидит, брат сначала кричит, пропадает где-то во взвинченном состоянии, а затем возвращается и целует.

Ради Бога, скажите, что это нормально.

Какой-то хруст.

Звук едва различим за моими мыслями, но я услышала. Цепляюсь за него, ища источник.

Взгляд устремляется к мольберту. Оказывается, я сломала грифель. Как символично. Кажется, нажми на меня чуть сильнее, и я повторю его судьбу.

К глазам подступают слезы, начинает трясти, а откуда-то изнутри так и жаждет прорваться истерический смех.

Стены комнаты давят. Не хватает воздуха. Впервые в жизни рада отсутствию Эйда. Будь он рядом и я бы не выдержала. Чувствую себя рыбой, выкинутой на сушу. Абсурдность ситуации поражает. Создается впечатление, что я нахожусь в театре для избранных, где играю роль.

И не факт, что главную.

От меня ничего не зависит. Все решается на стороне, а мне остается лишь приспосабливаться, стараясь не потонуть во всем том бреде, что творится вокруг. Делайте ставки господа, что будет дальше?

От вида комнаты становится тошно. Она кажется грязной. Сама себе кажусь грязной и распутной.

Что ж мама, ты оказалась права. Мои поздравления.

Нет сил находиться в доме. Он давит.

В чем есть, выскакиваю на улицу, делая жадные глотки свежего воздуха. Мои любимые ночные тени сегодня пугают. Кажется, вот-вот из них выскочат люди, смеясь над моим смятением, требуя продолжения банкета, где мои чувства являются главным блюдом. Нервы на пределе. Я даже не замечаю холода, теряясь в своих мыслях.

Ноги сами ведут меня к любимому месту, дарящему покой. Нужно просто успокоиться и постараться понять, что случилось.

Взять себя в руки.

Не замечаю, как оказываюсь на краю утеса, но тут же устремляю взор на темную гладь океана. Он сегодня не спокоен, раз за разом доказывая это волнами. Словно солидарен с бушующим океаном эмоций внутри меня.

Вода завораживает, незаметно утягивая лишние эмоции.

Что-то мелькает в голове. Что-то важное, что ускользнуло от меня. Что-то, способное прояснить ситуацию.

Алкоголь. Эйд был пьян! Может просто спутал с очередной подружкой?

Слабая надежда зарождается в душе.

Пусть бы я оказалась права, потому что не знаю, что буду делать иначе. Я не могу потерять еще и брата. Одна мысль об этом причиняет боль. Это страшнее его поступка, страшнее ненависти матери. Словно от тебя отрывают половину.

Становится смешно. Я, кажется, интересовалась, какого это, жить без его влияния? Только не говорите мне, что я могу так скоро это узнать. Что если он завтра не заговорит со мной, посчитав, что в поцелуе моя вина?

А может я и впрямь виновата? Сама спровоцировала?

На глаза снова выступили слезы.

Это неправильно. Все неправильно. Так не должно быть. Эйд не должен целовать меня. Он не имеет права. Родственники так не поступают! И мать не имеет права ненавидеть меня, а отец не замечать этой ненависти.

Любовь к миру не спасает. Доброта наказуема, но я не умею иначе. Не хочу менять себя ради приобретения скорлупы, достающейся реалистам.

За что моя жизнь выделывает такие кульбиты? Где делся мой спокойный мир? Забудьте все, что я говорила днем. Не хочу видеть реальное отношение людей к себе, хочу жить в том уютном мирке, что мне создал брат.

Устала думать.

С каждой новой мыслью нарастает истерика, а это лишнее. Нельзя придаваться унынию. Все уладится. Мы поговорим, и все станет как прежде.

Всегда есть разумное объяснение, я просто неправильно поняла. Вряд ли бы Эйд захотел целовать меня. Даже если опустить то, что это грязно и неправильно, что это противоречит всем моральным устоям, остается его популярность. Внешне я проигрываю многим девушкам из школы, и меня это ничуть не расстраивает. Внешность далеко не все, но Эйда, как мужчину должны привлекать наиболее интересные личности, чем я.

Эта мысль почти успокаивает, но в голову тут же приходит неоспоримый аргумент, рушащий мою теорию. Он спросил, что я рисую. Знал, что это я.

Тогда зачем?

Очередное оправдание формируется в голове, но его спугивают шаги за спиной.

Нет. Не хочу. Мне нужно побыть одной!

Напрягаюсь в ожидании чего-то. Чего? Сама не знаю. Возможно легкого касания, способного окончательно разрушить платину сдерживающую истерику. Однако никаких касаний не следует. Кто-то садится рядом с моими ногами и так же молча смотрит на океан.

Эйден.

С губ не сходит счастливая улыбка, не имеющая права на существование. Где чувство вины? Где раскаяние?

Их нет. Только безудержная эйфория, не отпускающая меня. Хочется кричать на весь мир о своей радости. Волнение о чувствах Теи присутствует, но его заглушает легкое чувство нереальности происходящего.

Моя радость эгоистична, но она слишком сильна, чтобы задумываться об этом. Принял правильное решение. Так хорошо мне еще не было. И мне, черт возьми, нравится это состояние безудержного счастья.

Какой же я все-таки ублюдок. Почему нет ни капли раскаяния из-за сделанного? Куда подевалась совесть? Заткнулась.

Сбежала, поджав хвост. Ее вытеснил мой эгоизм, и меня это устраивает.

Самобичевание это отстой, я не жаден и уступлю его другим. Забирайте столь 'прекрасное' чувство. Будьте идеальными, стыдитесь своих желаний. Разрешаю.

Уступаю все эти чувства благопорядочным гражданам.

Плевать на осуждение. Те, кто осуждают – жалки. За что меня судить? За то, что поставил цель и движусь к ней, а не пускаю все на самотек? Я не трус и не лжец. Я сильнее многих хотя бы тем, что честен перед собой.

Мне нифига не стыдно. Я не сожалею. Я счастлив.

Нет смысла проклинать жизнь за те карты, что она тебе раздала. Выйти победителем можно и с шестерками. Главное правильно сыграть.

И если судьба такая сука, что 'дарит' мне неправильную любовь, значит я буду еще большей сукой и возьму эту любовь без малейшего сомнения.

Ловушка захлопнулась. Карты розданы. Выбор сделан. С плеч свалился груз, давивший на протяжении бесконечно долгих мгновений. В грудной клетке полно воздуха. Могу дышать в полную силу.

Не остается ни малейшего сомнения в правильности моих действий. Давно пора было показать ей реальность. Нашу реальность. Теперь ей никуда не деться. Я не отпущу. Да и сама Теа вряд ли захочет уйти. Она не умеет жить без меня. Я хорошо постарался.

Безумную симфонию радости в моей душе прерывает звонок. Не хочется ни с кем разговаривать. Хочу продлить этот момент. Смаковать эмоции. На губах до сих пор незримый след невинного поцелуя, который боюсь уничтожить ненужными словами.

Однако мой визави слишком настойчив. Звонок повторяется за звонком, и все же решаю уважить человека, так жаждущего моего внимания.

– Есть информация.

Черт, так и знал, что не стоило брать трубку.

Как всегда в нужные моменты рациональное мышление и собранность вытесняют все эмоции. Тело напрягается. Мозг в считанные секунды переваривает полученную информацию.

– Встретимся через час на нашем месте.

Как бы мне не хотелось остаться дома, но это не то, что можно обсудить по телефону. С другой стороны, мне не помешает слегка убавить энтузиазм.

Уверен, Теа совсем скоро придумает мне логичное оправдание и придет поговорить. Убедиться, что она права и ее мир не пошатнулся. Что произошедшее – нелепая случайность.

Она всегда так делает, перекладывая часть вины на себя даже там, где от нее ничего не зависело. Всегда находит объяснения чужим поступкам, искренне веря, что окружающие ее люди не могут быть плохими. Кто угодно, но только не ее близкие.

Одновременно люблю и ненавижу эту ее наивность. И все же всегда стараюсь подтвердить ее ошибочное суждение о людях. Вернее старался. Больше не буду.

Пора взрослеть. Хватит обманываться, чем быстрее она примет новую реальность, тем легче ей будет смириться с новым статусом наших отношений.

До зубового скрежета не хочется делать ей больно, но я не могу иначе. Рушение иллюзий болезненно априори. И как бы я не старался, ничего изменить не смогу.

Но я не стану давить. Пусть сама придет к правильным выводам.

За размышлениями не замечаю, как добрался до места, что не мешает нужному человеку заметить меня.

– Разве женщины не должны опаздывать?

Усмехаюсь, любуясь стройной фигуркой. Во взгляде больше эстетического удовольствия, чем заинтересованности. Все равно, что смотреть на изысканную картину, передающую сотни эмоций.

– Когда ты пригласишь меня на свидание, я непременно опоздаю, чтобы не крушить твои стереотипы.

Обаятельная улыбка на точеном личике. В глазах хитринки, а на теле шикарный кожаный костюм. Ей не хватает алой помады для завершения рокового образа.

За спиной красуется припаркованный байк, верный спутник моей собеседницы.

Кэри любит привлекать внимание. Обожает эффектные выходы. Настоящая женщина, во всех ее коварных проявлениях.

Заброшенный квартал, кое-где освещаемый фонарями. Мост над нашими головами, давно забытый людьми. Прохудившейся за ненадобностью. И женщина, излучающая сексуальность каждым своим движением. Романтика.

– Тебе будет со мной скучно, Кэри. Зачем зря портить впечатление?

Уверен, ее окружают более опытные игроки, с которыми интересней. Не знаю сколько ей лет. На вид и двадцати не дашь, однако внешность обманчива. Легенды о ее способностях появились раньше, чем я научился ходить.

Не думаю, что ее способен чем-то поразить восемнадцатилетний юнец.

– Люблю твою самокритичность, милый, – мурлыкающий шепот на ухо. В руки вкладывают тонкую папку. – Здесь все.

Лукавая улыбка, и она уходит, не видя причин задерживаться. Мне тоже незачем здесь оставаться. Совсем скоро появится Теа. Будет плохо, если меня не окажется на месте.

Нужно с ней поговорить. Объяснить как можно мягче.

Пусть не волнуется, я не стану давить. Я терпелив и дам так много времени, сколько ей понадобиться.

Лишь бы в итоге она была рядом.

Теа.

Даже не обернувшись, понимаю, что это не брат. Его шаги я узнаю всегда. Это осознание приносит облегчение. Да. Трусливо. Но я не готова с ним встретиться. Во всяком случае не сейчас, когда на душе так неспокойно.

Стою, молча впитывая в себя атмосферу этого места, да и мой неожиданный сосед явно не горит желанием завести диалог. Понял мое состояние? Не знаю, как долго мы в полнейшей тишине созерцаем океан, но за это время в душе просыпается любопытство, и я перевожу взгляд.

Итон? Что он здесь делает?

– Сижу.

Видимо, я озвучила свои мысли. Что ж, мое удивление понятно, раньше я его здесь не видела. Смотреть на него сверху вниз непривычно и неудобно, а снова отводить взгляд не хочется. Неожиданно просыпается жажда общения, и я сажусь рядом, подражая ему. Своим появлением он словно урывает кусок моих мыслей, до этого выводящих меня из равновесия.

– Ты живешь где-то рядом? – мне нужно отвлечься. Разговор должен помочь.

– Нет.

Просто нет? А где же так необходимый мне диалог?

– Тогда что ты здесь делаешь?

В голосе против воли проскальзывают требовательные нотки, вынуждающие парня обратить на меня внимание.

– С чего ты решила, что я стану объяснять свое появление, Теа?

Ироничная улыбка и насмешливо приподнятая бровь заставляют собраться.

– Возможно с того, что ты сел рядом со мной?

– Я сел на место, откуда открывается красивый вид. А ироничность у тебя мало того, что не получается, так еще и не идет. Оставь это кому-то более циничному.

– Например тебе?

– Как вариант.

Его самоуверенность злит. Тон раздражает. Краем сознания понимаю, что будь я в своем обычном состоянии, не стала бы реагировать так остро на подобное поведение. Наградила бы его улыбкой и пошла дальше, однако сейчас уходить не хочется. Я сюда первая пришла.