Текст книги "Ничего хорошего на том краю далекой Галактики (СИ)"

Автор книги: Ashatry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Рей растерянно заморгала. Ей было смутно знакомо это место. Это… сцена? Она видела рампы для осветительных приборов, видела странную конструкцию из перекладин, покачивающуюся прямо над ней на длинных шнурах. На ней позванивали блестящие карабины. В отличие от рамп, и занавеса, и потолка с отсыревшей осыпающейся побелкой, они были новые.

Бен направился к ней, и Рей завозилась, разворачиваясь к нему. Доска под его ногой треснула, и Бен со смешком воскликнул, обходя опасное место:

– О! Нужно быть осторожным. Пол совсем прогнил.

Рей обратила внимание, что лежит не на полу: часть сцены была заселена новыми листами двп, ещё пахнущими специфическим магазинным запахом.

Кто-то приготовился перед тем, как притащить Рей сюда, перед тем, как напасть на нее и оглушить. Кто-то…

Рей перевела взгляд на Бена, возвышающегося над ней. Ее глаза расширились, а сердце застучало, словно она пробежала марафон.

– Пожалуйста, – выдавила Рей. Язык не слушался, с трудом ворочаясь во рту. – Бен, отпусти меня.

Бен некоторое время смотрел на неё, а потом наклонился к ней, и на мгновение, на несколько наполненных надеждой секунд Рей подумала, что он действительно её отпустит. Но Бен присел рядом с ней на корточки, глядя на Рей сверху вниз.

– С чего бы мне это делать? – спросил он.

Рей приоткрыла рот, беспомощно хватая им воздух, как выброшенная на берег рыба. Этот простой вопрос выбил зыбкую метафорическую почву из-под её ног. В её мире не существовало причин, чтобы связывать людей, ей и в голову не могло прийти, что для того, чтобы быть свободным, если ты не преступник, тебе нужна причина, и она не могла придумать ни одной, чтобы заставить Бена развязать ее.

– Потому что… – Рей сглотнула пересохшим горлом. – Потому что я прошу тебя… Пожалуйста.

Бен тихо и коротко выдохнул. Он протянул руку к Рей, и она непроизвольно вздрогнула, но он всего лишь погладил её по голове.

– Тебе это понравится, – пообещал он и поднялся на ноги.

– Хотя кому я вру, – задумчиво добавил он, как бы обращаясь к самому себе. – Мне это нравится.

– Бен! – беспомощно повторила Рей. – Бен! Развяжи меня! Отпусти меня!

Бен не слушал ее. Он сбросил со спины рюкзак и присел возле него, копаясь внутри.

– Бен, клянусь, я никому не скажу! Просто отпусти меня!

– Дело в том, Рей, что я на тебя обижен, – заметил Бен как ни в чем не бывало, будто они вели обычный разговор, встретившись в полупустом кафе или на улице. – Сильно, – добавил он мрачно и уставился на Рей. Рей замерла, а Бен тихо фыркнул и улыбнулся. – Нет, не настолько сильно. Просто… ты мне нравишься, Рей. Но, кажется, я нужен тебе только ради твоей дурацкой общественной деятельности. Из-за того, кем работает моя мать, из-за того, кем работаю я… но не из-за меня самого.

– Это неправда, – пролепетала Рей.

– Не лги мне! – с неожиданной яростью рявкнул Бен, и Рей замерла. – Я для тебя – пустое место, источник информации! Единственный раз, когда ты обратила на меня внимание – когда я заболел и не мог участвовать в твоих долбанных акциях, не мог помогать тебе, не был удобным, полезным!..

Бен тяжело выдохнул, переводя дух, и вернулся к разбору рюкзака. Он расстелил рядом чистую одноразовую салфетку и осторожно стал выкладывать туда какие-то блестящие в слабом свете предметы.

– И ты, и моя мать, и Сноук… вам всем нужен кто-то удобный. Кто-то послушный. Я вам не нужен.

– Я не… – Рей сглотнула. – Ты никогда не…

– Да, я старался. Пытался добиться вашего внимания, и когда ты переписывалась со мной, весь тот месяц, я был на седьмом небе. Думал: наконец-то я сам стал кому-то интересен. Херня! – Бен огляделся. – Все дело было в «Первом ордене». Но, знаешь, Рей, я устал. Быть для всех хорошим очень утомительно.

Рей наконец рассмотрела то, что он выкладывал на салфетку. Это были веревки. Крюки. Здоровенная бутыль антисептика и какая-то коробка.

– Но, – продолжил Бен, – ты все еще мне нравишься.

Он выпрямился и раскинул руки, оглядываясь.

– Я подумал, что лучше места, чем сцена «Олимпа», не найти, чтобы разыграть наш маленький спектакль.

– Какой спектакль? – спросила Рей. – Бен, мне страшно.

– Не бойся, – Бен улыбнулся ей. – Как я уже сказал, тебе понравится. Ты родишься заново. Я помогу тебе родиться и, может быть, новая ты станешь ко мне немного внимательнее.

*******

Отправленное письмо с ссылкой осталось непрочитанным, на звонки Бен не отвечал. Весьма очевидно высказанное желание, чтобы его никто не беспокоил. Но Рей не умела останавливаться на полпути: увидев в мессенджере, что Бен онлайн, она написала ему:

«Все в порядке?»

Ответ Бена был лаконичным:

«Нет».

«Что случилось?»

Долгое молчание: Рей видела, что Бен набирает что-то, но ей необходимо было лавировать в плотной толпе, и она не часто смотрела на экран. Телефон завибрировал.

«Неважно. Боюсь, я не смогу присоединиться к вам в субботу».

«Все нормально, – написала Рей. – Если хочешь…»

Она стерла последнюю фразу и написала:

«Ты не обязан это делать».

«Ты все еще на собрании?»

«Нет, еду домой. Уже в метро».

Рей видела, что Бен набирает ответ, но она уже спустилась в самый низ, торопясь к подъехавшему вагону, и очень скоро десятки метров земли, бетона и стальных конструкций отрезали её от связи – и от Бена тоже.

*******

Теперь, когда Бен направил фонарь на свои вещи, Рей смогла раглядеть их как следует, и от этого у неё волосы на затылке зашевелились.

– Эти крюки для веревок? – спросила Рей. Её голос слегка дрожал

– Эти? – Бен поднял крюк, сияющий в электрическом свете. – Эти для кожи.

– З-зачем?

– Затем, что я собираюсь тебя повесить, – пояснил Бен.

Он взял ножницы и подошел к Рей. Перевернув её на спину, он присел рядом и принялся разрезать её футболку точно по центру, негромко насвистывая.

– Прекрати!

Рей дернулась, одно из лезвий царапнуло её кожу, и Бен положил тяжелую прохладную ладонь ей на шею.

– Не дергайся, – предупредил он. – Иначе я могу тебя поранить. Я не могу снять с тебя одежду, пока у тебя связаны руки… – он продолжил щелкать ножницами. – А одежда нам не нужна.

– Не надо, не надо! – зашептала Рей.

Она не шевелилась, чувствуя, как внешний край лезвия, холодный, прижимается к её коже каждый раз, когда Бен собирался продолжить разрез. Острие задело край её топа, и Рей вздрогнула.

Разрезав футболку, Бен на мгновение задержался, рассматривая Рей: она почти физически ощущала, как скользит по ней его взгляд. Его рука на её горле дрогнула, а потом он убрал ладонь и перевернул Рей на живот.

Окончательно расправившись с футболкой, Бен отложил ножницы и погладил Рей по спине. Его пальцы скользили медленно – по позвоночнику, по напряженным лопаткам. Он провёл рукой до самой талии и надавил ладонью Рей на спину, прижимая её к полу.

– Отпусти меня, – глухо повторила Рей. – Отпусти меня, Бен.

– Потом, – ответил Бен. Он убрал руку. – Когда мы закончим.

Он вернулся к своим вещам, а Рей дернулась, пытаясь перевернуться, пытаясь освободиться. Её руки затекли, ноги были плотно связаны вместе – она была как гусеница, беспомощная, не могла убежать, не могла обороняться.

– Отпусти меня! – крикнула Рей.

– Не кричи, или я заткну тебе рот, – ответил Бен. – Кроме меня тебя никто не услышит, ты знаешь. А те бомжи, что иногда наведываются сюда, не станут вызывать полицию.

Но, несмотря на его слова, Рей закричала снова, и её крик отразился от высоких потолков «Олимпа».

Когда Бен вернулся к ней, на его руках были латексные перчатки. Он протер Рей спину чем-то холодным и влажным, и в воздухе поплыл запах антисептика.

– Вот теперь не дергайся, – предупредил Бен. – Я не хочу тебя ранить, Рей. Честно.

Рей не видела, что он делает с её спиной, и от этого ей было лишь страшнее. Она часто и мелко дышала. Бен оседлал её бедра, не давая двинуться, его пальцы захватили широкую полоску кожи у неё над лопаткой, и Рей тихо застонала – от страха.

– Я еще ничего не сделал, – заметил Бен.

И воткнул в неё что-то.

Рей тихо вскрикнула. Место укола горело огнем, а Бен бессердечно протискивал иглу дальше. Рей чувствовала, как кожа натягивается, а потом – хлоп! – игла вышла с другой стороны. Ей все еще было больно, но теперь, когда Бен не стискивал её так и не трогал иглу, уже не так сильно.

– Сейчас будет первый, – ласково предупредил он Рей, и игла вновь пришла в движение.

Следом за ней в отверстие прошло еще что-то – крюк. Он был чуть шире, и Рей снова застонала, чувствуя как неприятно он растягивает кожу.

– А теперь следующий, – бодро сказал Бен.

Рей ощутила, как игла снова проскальзывает в её кожу, медленно протыкая её, и опять сдавленно застонала.

Когда он закончил, Рей уткнулась в пол лбом, чувствуя дурноту. Может, она просто потеряет сознание? Отключится и пропустит этот кошмар?

Бен позванивал чем-то за её спиной.

– Тебе лучше сесть на колени, – предупредил он.

Он подхватил Рей, осторожно усаживая её, и Рей покачнулась. Сидеть было неудобно, перед глазами все плыло. Крюки дернули её кожу – сначала один, потом второй. Раздалось металлическое позвякивание, а потом Бен отошел куда-то. Рей сидела, чуть покачиваясь, привыкая к ноющей боли и новому ощущению.

– Приготовься, – сказал Бен. Его голос полнился радостным возбуждением.

А потом крюки потащили её вверх.

Рей вскрикнула. Медленно, болезненно натягивая кожу, они возносили её все выше и выше, до тех пор, пока ее ноги не повисли в полуметре над полом.

Кажется, Рей на несколько секунд потеряла сознание: от боли, от дезориентации, и очнулась, понимая, что на неё направлены белые, слепящие лучи фонарей. Все её тело молило вернуть её на землю, развязать, дать зализать раны, но вместо просьбы с губ сорвался еле слышный стон.

Бен медленно приблизился к ней и обошел по кругу. Остановившись за её спиной, он легким касанием стер тонкую одинокую струйку крови, вытекшую из прокола. Переведя взгляд на палец, на котором теперь горел алый мазок, Бен рассматривал его некоторое время, а потом быстро сунул палец в рот, слизывая с него кровь. После чего вернулся к Рей.

– Идеально, – прошептал он, осматривая Рей с головы до ног.

Тросы были едва видны, и в серебристо-белом свете Рей казалась парящей в воздухе. Её кожа сияла неестественной белизной. Её лицо покраснело, щеки расчертили мокрые дорожки слез. Она тихо вздрагивала, часто и мелко дыша, но Бен не считал это уродливым – её слезы и её боль чудесно дополняли картину.

Его широкие ладони обхватили талию Рей. Бен прижался губами к ложбинке между её грудей, глубоко вдыхая запах её кожи, ощущая, как бешено бьется её сердце, заставляя мелко сотрясаться грудь.

Он медленно отстранился и поднял взгляд на Рей. Его глаза, темные, спокойные, поблескивали в свете фонарей.

– Я надеюсь, – негромко сказал Бен, – они снесут этот ебучий театр, сраную станцию и банк как можно скорее. Я думаю, я даже смогу договориться насчет трансляции с коптера, чтобы увидеть, как все это будет происходить. Ты же не против посмотреть её вместе?

========== Архангел. Отклонения от канона (или нет), OOC, фантастика, стекло, драббл. Рей/Бен ==========

Рей появляется, когда корабль продвигается в очереди к Архангелу почти на треть. Она проскальзывает в рубку неслышно, становится позади кресла Бена и обвивает спинку руками. Её пальцы едва заметно задевают его волосы, и Бен улыбается, делая вид, что не заметил ее.

До корабля впереди несколько километров, и это очень мало. Очередь строится тесно, и приходится прилагать усилия, чтобы не подпалить своими маневровыми двигателями носы тем, кто позади, и не обжечься самому. Архангел сияет впереди яркой, бело-голубой, мерно пульсирующей точкой. «Врата рая», – как в шутку называют его некоторые пилоты. «Или ада», – вторят им другие.

Руки Рей опускаются Бену на плечи, и вот она уже рядом, заглядывает ему в глаза, пристально смотрит исподлобья. Её рука чуть сжимает его плечо, а потом Рей словно ныряет вперёд, касаясь своими губами его губ, его щек, его шеи, умудряясь в перерыве между поцелуями промурлыкать ему в ухо:

– Я хочу тебя.

– Сейчас? – спрашивает Бен, хотя ответ очевиден. – Нет, Рей. Мы в очереди.

– Мы тут уже несколько часов, и еле движемся, – тихо говорит Рей. – Уверена, ты сможешь выделить немного времени.

– Нет, Рей, я…

Вместо ответа она опускается на колени, а её руки уже расстегивают ширинку на его штанах.

– Я не могу отвлекаться, – говорит Бен, а потом дергает рычаг, чуть отодвигая кресло назад, давая Рей больше места, и оно со скрипом отъезжает по полозьям. Чтобы вернуть его обратно уйдет вечность.

Когда губы Рей накрывают его член, Бен задерживает дыхание. Ему не требуется много времени, чтобы возбудиться, и очень скоро он закрывает глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Рот Рей вокруг его члена, то, как она опускает голову, вбирая его почти до самого основания, как поигрывает языком с головкой.

– Стой! – выдыхает Бен, и Рей поднимает голову. Тонкая, слабо поблескивающая ниточка слюны тянется к её губам, и её глаза в полумраке рубки тоже блестят – странным неземным блеском. – Подожди…

Рей не собирается ждать. Она стягивает бриджи, забирается ему на колени, обвивая руками за шею, и трется об него, тихо вздыхая, и в какой-то момент Бен сам удерживает её за бедра, направляя свою длину внутрь неё, заставляя её двигаться в том темпе, который ему потребен, и Рей не протестует. Они трахаются в быстром, дерганном, рваном ритме, Бен чувствует, как мышцы Рей сжимаются вокруг его члена, и ему приходится удерживать себя, чтобы не кончить прямо сейчас.

Когда это все-таки происходит, Рей продолжает двигать бедрами, будто выдаивает из него последнее. И когда Бен расслабленно обмякает на сиденье – из него будто вытащили какой-то стержень, саму волю к жизни – Рей прижимается к нему. Она лежит у него на груди, рассеянно перебирая пряди его волос, а ее дыхание греет ему шею.

Корабли впереди все так же стоят, ожидая своей очереди, и за блеском огней разметки, за тусклым мерцанием габаритных огней сам космос будто выцветает, становится меньше.

– Иногда мне тебя так не хватает, – замечает Рей. – Как будто ты не здесь.

– Я здесь, – отвечает Бен. – Он обнимает её за плечи, гладит по спине, прижимается губами к виску и повторяет: – Я всегда буду здесь…

…с тобой.

Бен просыпается с этими словами. Тихо попискивает сигнал: очередь впереди собирается прийти в движение. Кресло отодвинуто назад, но в рубке никого, кроме Бена, нет.

Он возвращает кресло на место, налегая на него плечом, и, когда очередь снова сдвигается, его корабль тоже легко скользит вперёд. Что-то болезненно тянет у Бена внутри, будто кто-то потер его душу наждаком.

Ее здесь нет. И никогда не было, тут только Бен и Архангел, сияющий впереди. Архангел, который никогда не приведет его туда, где он должен быть, к планетам, названия которых не знает никто, кроме него. Которых нет ни на одной карте, ни в одной из известных галактик.

Или…

Архангел пульсирует почти гипнотически. Корабли исчезают в нём примерно через равные промежутки времени, будто камни, падающие в круглый зев колодца. Бен смотрит на эту пульсацию, неосознанно отсчитывая время между вспышками.

А вдруг он может?.. В конце концов, рассказывают же истории о кораблях, очутившихся далеко за Разломом Орла, об отклонениях от курса, таких мизерных, что компьютер не смог их засечь, но которых хватило, чтобы Архангел изрыгнул тебя в другом месте.

«Его стоило назвать Левиафаном, – думает Бен. – Архангел – чертовски неудачное название».

Свет впереди пульсирует. Зовет.

Достаточно совсем немного отклониться от курса, чтобы вместо переноса по гипертуннелю тебя размазало на атомы отсюда и до Чёрной Андромеды.

Очередь продвигается, и Бен кладет руки на штурвал. Очередной корабль нырнул в бездну.

Это все одиночество. Одиночество и космос, и сны, и банальное неудовлетворение, и все это лечится маршрутом «бордель – мозгоправ – рекреация». Нет другого мира, кроме этого, вселенная пуста и безвидна, и человек постепенно исправляет это Божье упущение… А если Бен продолжит думать об этом, то после следующего приёма у мозгоправа у него отзовут лицензию.

Просто повторяй, Бен, нет иного мира, кроме этого, а сны – всего лишь сны.

Архангел впереди сияет, даже сквозь поляризующий щит его свет вызывает резь в глазах, но Бен все равно смотрит туда, будто может увидеть что-то. Или кого-то.

Нет иного мира, доверься компьютеру и поверь в Архангела. Мы строим лучшие миры сами, когда-нибудь построят и те, что тебе снятся.

Или…

========== Последнее желание. Отклонение от канона, OOC, стеб, крэк, Кайло/Рей, ЗФБ ==========

Комментарий к Последнее желание. Отклонение от канона, OOC, стеб, крэк, Кайло/Рей, ЗФБ

Написано для WTF Star Wars Sequels 2021.

– Рей, пожалуйста, – сказал По.

Его лицо было полно искреннего сочувствия.

– Нет, – отрезала Рей.

– Рей, я тебя прошу. – По молитвенно сложил руки. – Ради Новой-Новой Республики.

– Ни за что!

– Рей, это вопрос жизни и смерти! – не выдержал Финн. – Или ты хочешь, чтобы Кайло Рен жил?

– Я хочу правосудия, – сухо ответила Рей.

– Ну?!

– Но не такой же ценой! – сердито выпалила Рей.

Первый Орден проиграл войну. Выносились приговоры, а самые тяжелые приговоры выносились, разумеется, правящей верхушке. Верховный лидер не заслуживал ничего, кроме смертной казни, но в чью-то светлую голову пришла мысль обставить все гуманно – они же не Первый Орден. И Кайло Рену предложили высказать его последнее желание. Причем эти «светлые головы» догадались сделать это публично.

А Кайло Рен и пожелал. Честно глядя на людей с голо-проекторов, он сказал, что сам готов лечь под гильотину, вколоть себе яд или сесть на электрический стул – или что там придумают – и не пытаться сбежать… После того, как переспит с последним джедаем Рей с Джакку. В ясном уме, трезвой памяти и по ее добровольному согласию.

– Зачем вообще ему предоставили это право? – спросила Рей. – В Первом Ордене бы с ним не церемонились.

– Потому что мы не Первый Орден и не собираемся им уподобляться, – наставительно заметил По.

– И, если попробуем, об этом тут же узнают все существующие в галактике голо-издания, – пробурчал Финн. – Так что либо так…

– Может поторгуемся с ним? – предложила Рей. – Может он согласится на кого-то другого?

– Не согласится, падла, – сокрушенно сказал По.

Пытать приговоренных тоже было нельзя, а потому вынудить Рена согласиться на что-нибудь другое не получалось. Рей сомневалась, что даже будь у них такая возможность, из этого бы что-то вышло. Проклятый Рен наверняка бы вытерпел все из чистого упрямства.

– Давайте подойдем к этому с другой стороны, – предложил Финн. – Если ему нечем будет… ну, вы поняли, то желание неисполнимо. Может, получится устроить ему… несчастный случай?

– Жаль тебя расстраивать, но у него еще останется… другой вариант. На любителя, – ответил По. – И от Рей потребуется больше… умений.

– Хватит! – воскликнула Рей. – Я не хочу это обсуждать, я не хочу даже думать о об этом! Этого не случится, и точка!

– Люди ждут исполнения приговора, – заметил По.

Рей фыркнула.

– Люди ждут другого. Подумаешь! Почему бы просто не сменить ему приговор на пожизненное?

– Приговор не подлежит обжалованию, – возразил Финн.

– Но никто не пытался! – возразила Рей.

– Никто этого не хочет, – ответил По.

– Ладно, – сердито сказала Рей. – Тогда я это сделаю – добьюсь обжалования.

– Неужели ты не понимаешь, что именно этого он добивается! – воззвал По. – Он хочет остаться в живых.

– То есть тебе плевать, что я чувствую, лишь бы Рен умер? – спросила Рей. – Прекрасно. Ты прекрасный друг, По, так и знай.

Рей от своих слов не отказывалась, а потому сразу же после разговора пошла выяснять – как водится, вопросами в лоб, подкарауливая необходимых ей людей – можно ли обжаловать приговор Верховному Лидеру. Теоретически это было возможно, но никто браться за такое не желал. Даже скромная про-имперская коалиция в Новом-Новом республиканском правительстве заткнулась и быстренько выдала оправдание, мол, с пресвятой Империей Первый Орден ничего общего не имеет, не путайте теплое с мягким, а хруст имперской булки – с топотом сапог первоорденцев.

Тогда, как предложил Финн, Рей решила подойти к этому с другой стороны. К этому – то есть к Кайло Рену.

***

Камера, в которой держали бывшего Верховного Лидера (хотя почему бывшего? То, что Первый Орден уже не существовал, не значило, что Рена разжаловали), была вполне комфортабельной: теплой, сухой, с голопроектором, настроенным на канал галактических новостей, да еще кормили трижды в день, а в выходные полагался еще и полдник, и прогулки на свежем воздухе. Рай на шести квадратных метрах.

Правда Верховный там явно скучал, и когда Рей заявилась к нему, его глаза зажглись интересом – но и только. Он даже положения не поменял: как лежал на койке, заложив руки, с надетыми на них ограничивающими браслетами, за голову, так и продолжил лежать.

– Пришла исполнить мое последнее желание? – поинтересовался Рен. – Так скоро?

– Нет, – возразила Рей. – Пришла, чтобы потребовать… чтобы попросить тебя поменять свое последнее желание.

– Нет, – ответил Рен просто.

– В смысле – нет? – переспросила Рей.

– В прямом, – ответил Кайло. – «Нет» – значит нет, мне казалось, каждая девушка об этом знает.

– Я не принимаю такой ответ, – сказала Рей. – Меняй желание.

– Нет, – ответил Кайло. – Не беспокойся, я готов ждать сколь угодно, пока ты морально созреешь. Хоть всю жизнь.

– Ты понимаешь, что это – фарс? – прошипела Рей. – И… Ты пытаешься привлечь к себе внимание или что?

– Я пытаюсь прожить подольше, – ответил Кайло. – А в фарс это превратили ваши… республиканцы. К ним и адресуй все претензии. Кстати, если ты не в курсе, все, происходящее в этой камере записывается. И, если ты все-таки решишь выполнить мое последнее желание, это запишут тоже.

Кайло указал на потолок, и Рей автоматически подняла голову. На потолке чернел поблескивающий глазок камеры.

– Крифф! – пробормотала Рей.

– И тебе не хворать, – добродушно заметил Кайло. – Еще что-то? Возможно, у тебя есть какие-то пожелания по поводу самого процесса? Ты хочешь обговорить свои предпочтения заранее?

Рей ничего не ответила и вылетела из камеры со скоростью бластерного выстрела.

Но она не собиралась сдаваться.

***

– Пожалуйста, – взмолилась Рей. – Вы были сенатором. Вы были генералом. Вы, крифф побери, его мать!

– Я ничего не могу сделать, – повторила Лея Органа. – Рей, это уже давно вне моей компетенции. Я на пенсии.

– Но кому-то другому можно же! Что-то сделать, я имею в виду! – воскликнула Рей. Она прошлась сначала в одну сторону, потом в другую по крохотной светлой гостиной – у заслуженной пенсионерки Галактики был очень уютный домик на Набу. – Потому что это какой-то цирк. Либо нормально привести приговор в исполнение, либо заменить другой мерой наказания. Я не понимаю, чего все ждут!

– Все ждут увлекательного шоу, – ответила Лея с недюжинным спокойствием, будто это не об ее сыне они сейчас беседовали. – Впрочем, кто знает. Осталось очень много недовольных тем, что наказание отложено. Они могут попытаться исполнить приговор сами.

– Вы сейчас меня предупреждаете или подсказываете? – уточнила Рей.

– Я лишь рассматриваю все варианты, – ответила Лея. – И их всего три: Кайло Рен остается жив, Кайло Рена казнят, после того, как вы… исполните его последнее желание, и последнее – кто-то пойдет на преступление, чтобы его убить. Возможно, слава народного героя скрасит для этого смельчака дни в тюрьме.

Рей медленно опустилась на стул и схватилась руками за голову.

– Что же делать? – огорошенно сказала она.

– Хочешь совета? – спросила Лея. – Выжидай.

– Я не хочу выжидать, – Рей поднялась. – Я хочу разобраться с этим как можно быстрее.

В ответ Лея лишь развела руками.

***

Ждать Рей не хотелось – тем более, ее нетерпение подогревали голо-издания, то и дело мусолившие тему последнего желания и строившие предположения, как и когда все закончится, и Кайло Рен отправится в мир иной, и не хитрый ли это план, придуманный его матерью, и вообще, почему мы должны учитывать мнение массового убийцы?.. Так как все доступные ей методы не сработали, Рей решила разом покончить со всем этим и исполнить это криффово желание. Пусть подавится перед смертью!

Однако, чем ближе она подлетала к тюрьме, где содержался Рен, тем быстрее таяла ее решимость. А мысли о том, что кто угодно потом сможет увидеть записи с внутренних камер, и подавно не радовали. Поэтому, когда Рей оказалась перед мощными бронированными дверями, защищавшими Галактику от Кайло Рена, она уже не так была уверена в своем решении.

Был поздний вечер, заключенные готовились ко сну, и, когда Рей вошла, Кайло Рен тоже готовился ко сну. Чем немедленно вызвал в памяти Рей ач-тойские флэшбеки об их первых форсбондах.

– Ну что? – мрачно спросила Рей, свирепо глядя на Рена. – Вот она я. Пришла последнее желание исполнять.

Кайло явно не ожидал такого. Он застыл, держа в руках верхнюю часть невзрачной униформы, которую выдавали заключенным, озадаченно глядя на Рей и осторожно спросил:

– Ты уверена?

– Более чем! – ответила Рей резко. – Давай только по-быстрому? Чтобы к утру управились с твоей казнью.

Она сделала шаг вперед, нервно сжимая и разжимая кулаки.

– Вот как, – задумчиво заметил Рен. Он присел на край кровати, подперев подбородок рукой. – Ты настолько хочешь моей смерти, что готова переспать со мной. Даже несмотря на то, что запись с камер тут же сольют репортерам, а тебе самой будет ненавистен сам процесс.

– Именно, – процедила Рей. – Ну, так что?

– Ладно, – согласился Кайло. Он вытянулся на кровати и скрестил руки на широкой груди с самым независимым видом. – Приступай.

– В смысле? Ты издеваешься надо мной? – выпалила Рей.

– Нет, – ответил Кайло. – А что, у тебя какие-то проблемы? Недостаток опыта? Как я уже говорил, я подожду.

– Я полагала, – прошипела Рей, – что секс подразумевает активное участие двух сторон.

– Когда как, – ответил Кайло. – Если тебя смущает недостаток энтузиазма с моей стороны, то, пойми правильно, уже поздний вечер, а я устал. Но я уверен, энтузиазм появится если ты… постараешься. Определенным образом.

Рей застыла, чувствуя сильное желание достать скайуокеровский меч и устроить самосуд. Кайло Рен с самым независимым видом лежал на койке, будто это он тут устанавливал правила, будто Рей была заключенной. На его губах играла усмешка, а в глазах светилась полная уверенность в том, что Рей не станет делать ничего. Что она просто сбежит. И, надо сказать, какая-то часть Рей – большая ее часть, если уж на то пошло – хотела сбежать.

– Как скажешь, – ответила Рей, мимоходом отмечая, что собственный голос звучит как-то глухо.

Она направилась к койке, и Кайло тут же резко сел.

– Погоди! – он предупредительно поднял руку. Улыбка сошла с его губ.

– Что еще? – спросила Рей.

– Я говорил, что ты должна быть в ясном уме, – сказал Кайло. – Поэтому, пожалуйста, пройди необходимую проверку, в том числе и на запрещенные вещества.

– Что?! – возмутилась Рей.

– Это часть условий, – Кайло пожал плечами. – Чтобы потом мне еще не предъявляли перед смертью, что я тобой просто воспользовался, пока ты была не в состоянии соображать. Поэтому встретимся после проверки.

– Нет уж! – отрезала Рей. – Мы сделаем это сейчас!

– Не-а! – ответил Кайло.

Он дотянулся до малозаметной кнопки в стене, нажал на нее и елейным голосом позвал:

– Охрана! Нападение на заключенного!

– Они тебя от меня защищают? – Рей буквально задохнулась от гнева.

– Да, – ответил Кайло. – Я под охраной во всех смыслах. Вот это я понимаю, цивилизация, не то что Первый Орден, где ни с кем не считались.

Он снова улегся на койку. Рей хотела было подойти к нему, силой заставить сесть и вытребовать от него… чего-нибудь, но двери камеры открылись, и в камеру зашли охранники с выразительными лицами и в полном вооружении. В камере тут же стало тесно.

– Все в порядке? – спросил один из охранников у Рей.

– Почему вы спрашиваете у нее, а не у меня? – возмутился Кайло. – Это я вас вызвал. Джедай желает пройти проверку, чтобы выполнить условия… исполнения последнего желания.

Охранники с выразительными лицами уставились на Рей. Выразительно.

– Да, – промямлила Рей. – Именно так. Где я могу пройти такую проверку?

– В нашем медотсеке. Пройдемте. – Охранники посторонились, давая Рей пройти, и вышли следом за ней.

Перед тем, как двери закрылись, Рей обернулась. Кайло лежал на койке, закинув руки за голову, и на его губах играла довольная улыбка.

***

Оказалось, что результаты полной проверки будут готовы только к утру, но Рей, морально измотанная беседой с Реном, не стала протестовать. Помимо прочего проверка выявила у Рей высокий уровень стресса, а меддроид настоятельно порекомендовал ей немного отдохнуть.

Отдохнешь тут!

Чем летать туда и обратно и тратить время зря, Рей решила подождать утра прямо в медблоке. Сняла накидку, свернула ее в плотный куль и улеглась на него, как на подушку, заняв одну из скамей. По-простому. Ее никто не беспокоил, даже снующие мимо меддроиды не мешали, и постепенно Рей стала задремывать. Ее зрение слегка размылось, но в какой-то момент Рей поняла, что смотрит на Кайло: он, как и она, лежал на боку, и за его спиной можно было различить смутные очертания тюремной камеры.

– Опять ты, – пробормотала Рей.

– А ты ждала кого-то другого? – спросил Кайло. – Не переживай, после моей смерти ты меня больше не увидишь.

– Я не переживаю. Я изо всех сил стараюсь не переживать. А ты специально делаешь все, чтобы вывести меня из себя, так? – пробурчала Рей. – Потому что злость ведет на Темную Сторону…

– Да, именно поэтому. Сижу себе в тюремной камере и думаю, как бы тебя на Темную Сторону склонить… – заметил Кайло с напускной серьезностью. Но нарочитость пропала из его голоса, когда он спросил: – Ты настолько хочешь моей смерти?

Он устроился поудобнее, подложив локоть под подушку и неотрывно глядя на Рей.

– Нет, – возразила Рей сонно. – Но этого ждут другие. Не так, значит по-другому, но это произойдет.

– И ты захотела лично в этом поучаствовать?

– Я не знаю, чего я хочу! – откликнулась Рей.

От ее резкого голоса видение будто всколыхнулось и пропало, и Рей поняла, что смотрит на проезжавшего мимо дроида-уборщика. Дроид, видимо, решил, что она обращалась к нему, поэтому застыл.

Вздохнув, Рей посмотрела на хроно, поняла, что до утра еще масса времени и повернулась на другой бок, закрывая глаза и отстраняясь от мерного приглушенного шума.

***

Разбудил ее сигнал комлинка. Рей почти минуту сонно шарила по карманам и сумке, пытаясь отыскать его, а когда нашла и нажала на кнопку, из крошечного динамика в нее, как оплеуха, ударил невероятно бодрый голос По Дэмерона.