Текст книги "Ничего хорошего на том краю далекой Галактики (СИ)"

Автор книги: Ashatry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Маз вернулась, неся на подносе чайник и две чашки на блюдцах, и маленькие ложечки, и сахарницу – все они были из одного набора, фарфоровые с позолотой и голубыми цветами.

– Ну, мой дорогой, – сказала Маз, разливая чай по чашкам. Бен принял свою, а Маз взяла свою и уселась напротив. – Как тебя зовут?

– А вы не можете это узнать сами? – спросил Бен.

– Имена – вещь непостоянная, – ответила Маз. – Легко меняются. То ли дело судьба. Я могу узнать твою судьбу по твоей руке, но твое имя… Нет.

– Меня зовут Кайло, – ответил Бен и протянул Маз руку ладонью вверх. – Что вы можете узнать?

Маз отставила чашку в сторону и осторожно взяла ладонь Бена в свои руки.

– Мой дорогой, – сказала она, проводя пальцем по линиям. Ее руки были сухие и теплые. – Ты одарен во многом. Я вижу, что у тебя открытое сердце и честолюбивый ум, вижу силу. Твоя судьба проведет тебя извилистым путем, который часто будет неясен для тебя, но будет вести лишь вперед. Ты много достигнешь, вершин, которые и не снились иным… – Маз вздохнула. – Но кроме великих свершений, я также вижу великое горе. Поднявшись вверх, ты упадешь, но даже падение будет не настолько болезненным как то, что ты переживешь… сможешь пережить.

Она отпустила ладонь Бена, и он подавил мимолетное желание вытереть ее о джинсы.

– Что ж, мой одаренный мальчик, – сказала Маз, отхлебывая чай. – Что же ты хочешь?

Бен задумался и спросил:

– А какова цена желания?

– Сущие пустяки, – ответила Маз. – Все, что ты сможешь дать. Что лежит у тебя в карманах?

В карманах у Бена не было ничего, кроме раскрошенного печенья и бумажки, выпавшей из него. Он даже телефон оставил в машине. Если только ключи от машины… ну уж нет! Он сунул руку в другой карман, скорее по инерции, и его пальцы наткнулись на целлофановый пакетик. «Тысячелетний сокол» лежал у него в кармане, ожидая, пока отец пристроит его в коллекцию.

Он не будет в восторге, если Бен отдаст его за просто так. Хан был не из тех, кто впадал в ярость и устраивал скандалы с оскорблениями, как например папаша Хакса, но это не значило, что ссориться с ним было приятно.

Бену нечего было отдать.

Маз посмотрела на него, вопросительно вскинув брови, и в этот момент сверху раздался шум – глухой стук, будто что-то уронили на пол. И Бен решился: он быстрым движением вытащил пакетик с монетой и положил его на стол, привлекая внимание Маз.

– Только это, – сказал он.

– Желание за дайм – неплохо, – Маз улыбнулась. – Я согласна.

На пакетик она даже не посмотрела.

– Так какое оно?

Бен задумался. Можно было бы и соврать, но после истории с Рей он слегка побаивался. А вдруг загипнотизирует его, превратит в трудоголика или во что похуже? Что ему нужно? Денег им всегда хватало, колледж не был проблемой, у Бена была отличная команда и одноклассники, и от отсутствия внимания девушек он не страдал. Они с родителями путешествовали по миру… Черт, да у него была прекрасная жизнь! Ему нечего было желать! То, чего он хотел, он мог достичь сам, а то, чего не мог… Если только пожелать такое, о чем он лишь слышал, что не причинит никому проблем, в отличие от желания Рей…

– Это… – начал Бен. – Странно. Но я хотел бы, чтобы у меня был человек, который понимал бы меня. С полуслова. А я понимал бы его. Как в старых приключенческих книгах, знаете, где ради других могут пройти огонь и воду, никогда не бросят, никогда не предадут. Когда находят кого-то… как будто находят часть себя. Как лучший друг, только… – у Бена кончились слова, и он замолчал. Ему было невероятно стыдно за этот бессвязный поток, который он выдал, совершенно не соображая. Должно быть благовония виноваты. Тут наверняка все напичкано всякими подозрительными травами, чтобы легче было облапошивать клиентов.

– Я понимаю, – сказала Маз, кивая. Она протянула руку и осторожно возложила ее поверх ладони Бена. – Но, мой дорогой, представь себе, что будет, если ты потеряешь такого человека?

– Я бы не дал такому случиться. Ни за что, – ответил Бен и убрал руку.

– Ох, мой мальчик, – Маз улыбнулась. – Я спрашиваю тебя: это то, чего ты желаешь?

– Да, – ответил Бен. – Да, – повторил он увереннее.

Ну же, Рей, ты уже должна была найти этот блокнот с колдовскими рецептами!

– Наш салон гордится тем, что желания исполняются практически сразу, – сообщила Маз. – К счастью, или несчастью, все они имеют срок годности. Так и передай своей подружке, которая попыталась воспользоваться моими услугами, не собираясь платить.

Бен почувствовал, что у него краснеют уши, и порадовался, что на них начесаны волосы.

– Извините, – сказал он, собираясь добавить: «Я не понимаю, о чем вы говорите», но слова застряли в горле. Может быть, и к лучшему.

– Я не сержусь, – сказала Маз. – Но суть желаний такова, что тебе придется расплатиться за них, так или иначе, рано или поздно. И лучше сделать это сразу и на тех условиях, которые ты можешь себе позволить.

– А я… – в горле у Бена пересохло, – могу?..

– Ты честный мальчик, – заметила Маз. – Хоть и привираешь в мелочах. Со мной ты расплатился сполна, а вот с другими, – она улыбнулась. – Но предупрежден – значит вооружен. Удачи тебе, Кайло.

– Спасибо, – автоматически ответил Бен.

Он встал, поставив чашку на стол, и Маз проводила его до самой двери.

– Хорошего дня! – сказала она ему на прощание.

Спустившись по ступенькам Бен направился на угол улицы, как они с Рей условились.

Рей уже была там: сидела на бордюре с кислым видом, подперев подборок рукой.

– Ничего я не нашла, – мрачно сказала она. – Никаких гримуаров, дневников и хрустальных шаров. Только три кошки, но я уверена, что там есть еще четвертая очень пушистая и с шерстью рыжего цвета… – Рей сняла с шорт свалянный комок кошачьих волос. – В общем, ничего полезного. Извини, что напрягла.

Она подняла взгляд на Бена.

– Как все прошло? – спросила она. – Нормально? Не сильно капала на мозги?

– Нормально, – ответил Бен. Ему все еще было не по себе, но теперь к этому примешивались досада и чувство вины – нужно было объяснить пропажу монеты перед отцом.

– Я постараюсь никому не попадаться на глаза, – Рей встала, отряхнула шорты и вздохнула. – Когда-нибудь это должно закончиться!

– Она так и сказала, – заметил Бен. – Что у желаний есть срок годности.

– Поскорее бы мой истек, – пробормотала Рей.

Она заискивающие посмотрела на Бена.

– Мне пора, – сказала Рей. – Дела не ждут.

Бен кивнул.

– Может… – он сам не знал, кто дернул его за язык, – встретимся как-нибудь после школы? Я не предлагаю тебе встречаться, – быстро добавил он, увидев выражение лица Рей. – Просто… поговорить. Странная история с этой Маз, – он обернулся на дом. – Ты не помнишь больше ничего такого, связанного с ней?

– Вроде нет, – ответила Рей. – Знаешь… Я не против. Да и ты, наверное, единственный, с кем я сейчас могу нормально поговорить, но… Я занята, – она вздохнула. – У Ункара в мастерской, плюс подрабатываю… когда придется. У меня мало свободного времени.

– У меня тоже, – ответил Бен. – Тренировки, а еще я взял кое-какие дополнительные курсы, чтобы подготовиться к колледжу… – он осекся, подумав, что это не лучшая тема разговора. Вряд ли Рей светил колледж – она ведь даже школу не посещала. – Но иногда… я могу заехать как-нибудь вечером. Кофе попить. Перед сном.

– Перед сном, – Рей кивнула. – Гениально.

– Можем попить сейчас, – предложил Бен. – Я даже могу тебя накормить.

При слове «накормить» Рей заметно оживилась.

– А ты знаешь, как угодить девушке! – весело заметила она. – Но! – Рей наставила на него указательный палец. – Если ты врешь, и на самом деле эта хрень и тебе голову вскружила, пеняй на себя.

– Не вскружила, – честно ответил Бен. – Так что, идем?

– Да.

– Куда?

– Ты платишь – ты и выбирай. Мне все равно, честно.

Они двинулись к его машине. Рей болтала на ходу: что в последний раз была где-то год назад, когда пыталась устроиться на работу, и что дома у них шаром покати, а в холодильнике мышь повесилась… Бен сунул руки в карман куртки, и его пальцы нащупали среди тонны крошек бумажку, выпавшую из печенья. Бен вывернул карман, вытряхивая крошки, и достал бумажку.

«Такие раны не лечат в больницах, но попробовать стоит».

Странное предсказание. Дурацкое – как и все такие «магические» вещи.

***

Конечно, они не стали ни с того ни с сего записными друзьями, но Бен не забывал про Рей. Во-первых, тайна Маз Канаты: как ей удалось провернуть такое – не давала ему покоя. А во-вторых… Не сказать, что у них с Рей оказалась куча общих интересов – футбол ее не интересовал от слова совсем, в колледж она не собиралась и слушала Тейлор Свифт – но им всегда было о чем поговорить. Примерно раз в неделю Бен заезжал за ней, и они ехали, куда в голову взбредет: гоняли по дорогам, доезжали до Такоданских озер (возвращаться пришлось глубокой ночью), смотрели старые фильмы в кинотеатрах под открытым небом. И, конечно же, всегда брали с собой еду. Рей рассказывала, как пробиралась на сеансы бесплатно, пристраиваясь возле чужих машин и слушая фильмы из чужих динамиков. Как однажды ее поймали на воровстве. Как она сама своими руками по старому учебнику радиотехники собрала приемник из хлама, который сдавали Ункару Платту, и слушала на нем передачи на коротких волнах из других стран.

– Он не мой родной отец. Мать жила с ним, когда мой умер, – заметила Рей как-то. – Я даже не знаю, какая у него была фамилия.

Что же до отцов, то в тот день, когда Бен вернулся домой после визита к ведьме и посиделок с Рей, то его ждал обстоятельный разговор с Ханом. Бен пытался не думать о нем весь вечер, и у него получилось: когда отец спросил о посылке, Бен соврал:

– Прости, я потерял его. Сунул в карман, а там дырка, – эту дырку он трудолюбиво проколол маникюрными ножницами матери и как следует разодрал вручную, чтобы выглядела размохрившейся и старой. – Извини. Я куплю новый, обещаю. Со следующего месяца меня согласны взять на подработку и…

– А! – отец махнул рукой, и Бен замолчал. Он буквально чувствовал, как каждый жест отца, каждое слово сочится разочарованием – глубоким, как океан. Бен не оправдал, он не такой, ему не понять любви к гонкам, ему не понять любви к монетам и к жизни на колесах… – Забудь. Это не последний «Сокол» на планете.

– Я правда могу, – безнадежно сказал Бен, чувствуя, что ему мучительно стыдно.

– Не нужно, – твердо сказал отец. – Лучше карманы заштопай и перестань ловить мух ртом.

Постепенно все пришло в норму. Странная эпидемия влюбленностей закончилась. Хакс окончательно разочаровался в женщинах, как в представителях своего вида, Финн вернулся к Роуз, помирившись с ней. По начал встречаться со старшей сестрой Роуз, которая уже училась в колледже. Кайдел отправилась в летний языковой лагерь вместе с Джесс Павой, и Бену это казалось очень подозрительным, но Кай уверяла, что они подруги и ничего больше. Что там было с Кином Бен не знал, да и ему было плевать. Начались каникулы, и Бен, даже несмотря на то, что нашел работу, стал проводить с Рей больше времени. Это получилось само собой: когда твои друзья заняты собой или своими подружками (в случае Хакса Бен понятия не имел, чем тот занимается, он молчал, как рыба и не информировал никого о своих летних увлечениях), когда половина компании разъехалась на лето или зарабатывает себе карманные деньги или на колледж, то дружеские встречи сами собой становятся реже. Мать называла это первым шагом во взрослую жизнь: когда друзей ты видишь либо на выходных, либо по праздникам. Офигеть, как весело, именно о таком Бен и мечтал.

Но с Рей получалось встречаться чаще – он работал рядом, а еще взял за правило проверять, все ли с ней в порядке. Не просто так: иногда Рей красовалась с синяками на руках, а иногда и на лице. На все вопросы Бена и предложения разобраться с этим (ничего такого, просто Бен знал, каким угрожающим мог выглядеть. А еще его мать знала нескольких отличных юристов, разбирающихся в правах несовершеннолетних, и это был его козырь), отвечала одно и то же:

– Если бы мне нужна была помощь, я бы ее попросила. Но я же не прошу? Значит все нормально.

Этим вечером они вновь предприняли вылазку к Такоданским озерам. Было тепло, на берегах, как грибы, выросли палаточные городки, кемпинги были забиты туристами под завязку. Все удобные места для машины были давным-давно заняты, и Рей предложила поискать что-нибудь новое. Да, как поискать: они просто поехали обратно другой дорогой, внимательно оглядываясь. И вот среди полей мелькнул блеск воды. Дорога здесь проходила вдоль ирригационного канала, выложенного бетонными плитами. Должно быть, глубина была небольшой. В канале тихо плескала редкая рыба, квакали лягушки. Комариная флотилия звенела в воздухе, и перед выходом пришлось с ног до головы облиться репеллентом.

Но и сидеть на покатых бетонных берегах, теплых, нагретых за день, было очень приятно. Может, это и не озеро с его красотами, но тут тоже было неплохо: тихо, свежо, и луна отражалась в воде светлой рябью.

– Чем ты займешься после… – Бен чуть не сказал «после школы», но вовремя одумался. – …совершеннолетия?

– Съеду от Ункара и найду работу получше, – фыркнула Рей. – Хотя по мне хоть в «Волмарте» коробки на полках расставлять, все лучше.

– А школа?

– Что «школа»? Меня оставят на второй год, если я там появлюсь, – ответила Рей. – Нет, спасибо. В мире пока еще хватает работы, для которой не нужно образование.

Бен был не согласен. Он лег, вытянулся на теплом бетоне, глядя в небо.

– Скоро всякой ерундой будут заниматься роботы, – заметил он.

– Я буду чинить их, – ответила Рей. – Я легко учусь. Если это не связано с правописанием.

Бен не ответил.

– Кстати, – заметила Рей, – я так и не спросила. Ты ведь загадал что-то у Маз?

– Ага, – Бену было лень объяснять. Он смотрел на звезды, наслаждаясь бездельем, теплом, запахами травы и пыли, и приятной компанией.

– А что?

– Да так… – Бен указал наверх. – Видишь? Кассиопея.

– Как буква W? Вижу. А рядом принцесса.

– Да, Андромеда. Отец говорил, что это созвездие моей мамы.

– Здорово, – Рей вздохнула. – Мне бы тоже хотелось, чтобы у меня было свое созвездие. Или хотя бы одна единственная звезда. Я ведь немного прошу, так? Маленькую звездочку, можно даже самую незаметную – я просто хочу знать, что она моя и что она там.

Бен хмыкнул.

– Подарить тебе звезду?

– Ты не сможешь, – ответила Рей. – И после того, как я это сказала, это уже не будет сюрпризом. Поэтому забудь.

– Да ладно, – Бен приподнялся на локтях. – Тут же миллиарды звезд, которых мы не видим. Ты можешь выбрать любое место на небе, любое, и там будет она. Звезда, которую мы не видим, но которая есть.

– Прямо как я, – Рей хмыкнула. – Ладно!

Она задрала голову и вытянула руку с указательным пальцем, задумчиво им водя.

– Здесь! – она ткнула в пустой участок звездного неба. – Где-то там моя звезда. Которую никто не увидит.

– Вообще, ее могут увидеть все, – заметил Бен.

– В телескоп?

– Нет. Когда она взорвется и превратится в сверхновую, она вспыхнет и ее станет видно на какое-то время. На день. Или месяц. Или годы. А потом потухнет.

– Или она может стать черной дырой, – возразила Рей.

– Но перед этим всегда бывает взрыв. Мы ее увидим. Когда-нибудь.

Рей улеглась рядом с Беном и осторожно взяла его за руку.

– Это не романтический жест, – предупредила она. – Это… жест. Знаешь, мне особо не с кем говорить о звездах, так что…

– Знаю, – ответил Бен, и сжал ее руку. – Это просто жест.

Он был полностью согласен. Если бы кто-то спросил его сейчас, влюблен ли он, он бы точно ответил: нет. Но при этом Рей занимала в его сердце столько места, что ему самому стало немного страшно, когда он об этом задумался. Потому что… потому что это была она. Принадлежащая к другому миру, но в то же время близкая. Чтобы доказывать это, не было нужды сбегать из дома или созваниваться в середине ночи – хотя такое было пару раз, но Бен предпочитал не вспоминать эти случаи. Слишком уж… странные они были. Когда его интуиция выгоняла его прочь, проверить, все ли в порядке, и он оказывался с домом Рей ровно тогда, когда нужно, чтобы помочь ей сбежать от пьяного Платта. Или когда он потерял ключи от машины, находясь в соседнем городе, а Рей оказалась там же и с мастерством взломщика открыла его машину, где лежали запасные ключи.

Чем бы это ни было, Бену нравилось, что оно есть. Ему нравилось проводить время с Рей. А ей нравилось с ним.

– Признайся, – заметил Бен, глядя в небо, – ты тусуешься со мной только потому, что я тебя кормлю.

– А то! – хмыкнула Рей. – Ума не приложу, что я буду делать, когда у тебя появится девушка. Придется помирать с голоду.

«У меня же есть девушка», – хотел сказать Бен, но промолчал. Летний лагерь. Джесс Пава. Он готов был съесть свои права, если осенью слухи не донесут до него новости об их с Кайдел летнем романе.

***

Взрыв произошел рано утром. Бена разбудила трель телефона, и он не глядя прижал трубку к уху.

– Бен ты слышал об этом?!

Это была Кайдел.

– О чем?

– Та девчонка из Джанкертауна, в которую все влюблялись!

– А что с ней? – спросил Бен сонно.

– Ну ты даешь! Новости включи!

– Кай, я работал допоздна, и я сплю! Давай поговорим потом! – раздраженно заметил Бен.

– Бен, – Кайдел вздохнула. – Почитай новости. Она богата! Как Рокфеллер!

– То есть? – не понял Бен.

– Она оказалась единственной наследницей какого-то богатого хрыча! Искали его сына, а нашли ее. Хрыч помер, если тест подтвердится – то все его деньги будут ее! Во всех новостях это обсуждают.

Бен сел в кровати. Вместо радости его посетило дурное предчувствие.

– Какого хрыча? – спросил он.

– Не помню, – ответила Кайдел. – Кстати, как работа?

– Утомляет, – коротко ответил Бен. – Кай, давай позже созвонимся. Когда ты возвращаешься?

– Через неделю, я же говорила, – ответила Кайдел. – Точнее через пять дней. Встретишь меня?

– Встречу, – ответил Бен. – Давай, до вечера.

Бросив телефон на прикроватную тумбочку, он потер лицо и уставился перед собой. Ну и дела. Рей – наследница богача?

Смотреть новости он не стал, пошел в душ, а умывшись спустился вниз, собираясь позавтракать и поехать к дому Рей. Внизу было тихо: мать куда-то уехала спозаранку, несмотря на выходной, а отец сидел, разложив альбомы и коробки с коллекцией. Проходя мимо, Бен поздоровался и бросил взгляд вскользь на монеты, лежащие перед отцом. И оторопел – «Тысячелетний сокол» лежал на подложке, поблескивая в свете утреннего солнца.

– Ты купил второй? – удивился Бен, указывая на монету.

– Нет, – ответил Хан. – Мне повезло, и тот, кто нашел монету, вернул ее мне, – он бросил на Бена хитрый взгляд. – Прямо в том же виде, в каком ты потерял.

Отец явно был доволен, но нехорошее предчувствие Бена лишь усилилось. Отчего-то он посчитал «возвращение» монеты дурным знаком, хотя сам не понимал, почему. Торопливо позавтракав, Бен собрался и поехал к Рей.

На узкой улочке возле ее дома стояло несколько машин, черных, блестящих. Бен остановился чуть в стороне, рассматривая их, а потом вылез и в обход двинулся к дому, намереваясь заглянуть в окно.

В тесной гостиной с низким потолком было не развернуться: на облезших диванах сидели трое мужчин в костюмах-двойках, а по гостиной туда и сюда ходил, переваливаясь с боку на бок, Ункар Платт и спорил с одним из мужчин. Рей была там же, неестественно прямо сидела на кресле, сложив руки на коленях. Она заметила Бена, когда он заглянул в окно, еле заметно кивнула ему, и Бен отступил к заднему двору. Через несколько минут хлопнула дверь, и Рей вышла из дома.

– Привет, – сказал Бен. – Ты теперь знаменитость?

– Привет, – Рей поежилась и обняла себя за плечи, глядя куда-то мимо Бена. – Ничего еще не ясно. Результаты теста на ДНК будут вечером, а пока эти мужики ни на шаг от меня не отходят. Ункар в ярости. Утверждает, что как мой отчим он имеет право распоряжаться моими деньгами… – она подняла взгляд на Бена. – Только знаешь, я уверена, что ничегошеньки ему не достанется.

– Как пить дать, – ответил Бен. – А он правда миллиардер? Тот, чье состояние ты можешь унаследовать?

– Не знаю, – Рей пожала плечами. – Какой-то политик… Я никогда таким не интересовалась.

Они помолчали.

– Так странно, – заметила Рей. – Не верится. Мне кажется, что меня вот-вот обвинят в том, что я обманщица.

– Но ты никого не обманывала, – возразил Бен. – Если это правда, тебе не нужно будет работать в «Волмарте». Ты сможешь выучиться на кого угодно. Увидишь весь мир, как и мечтала.

– Да, – Рей слабо улыбнулась. – Наверное. Мне так страшно.

– Если что, ты всегда можешь сбежать от невыносимой ноши своего нового положения и спрятаться у меня дома, – Бен улыбнулся.

– Я подумаю, – Рей хмыкнула.

Бену вдруг захотелось, чтобы так и вышло: чтобы Рей сбежала от Ункара и мужчин в костюмах и спряталась у него дома. Ведь она наверняка уедет. Если она внучка этого богача, ее наверняка увезут отсюда. И вряд ли они увидятся в ближайшее время. Он разозлился на себя за эти мысли: это так эгоистично! Для Рей это был шанс, один из миллиона, такое не дается просто так. И они всегда смогут списаться или увидеться, или она приедет в гости…

– Мы ведь еще увидимся? – спросил Бен.

– В смысле? Мы каждый день видимся! – возразила Рей.

– Но ты же уедешь, – ответил Бен. – Тебя выучат манерам, отучат облизывать пальцы после еды, и ты будешь жить в Нью-Йорке или Вашингтоне…

– Вот еще! Может быть, тест будет отрицательным! – Рей несильно ткнула его кулаком в плечо.

Но Бен заметил, что она помрачнела.

– Знаешь, а я ведь об этом даже не думала, – заметила Рей. – Я… я не могу поверить, Бен. И, знаешь, я боюсь, если это окажется неправдой, и они уедут. Потому что Ункар распсихуется и будет орать на меня из-за «миллиардов», – передразнила она, показывая пальцами кавычки, – которые уплыли у него из-под носа. А если это правда – то уеду я…

– Ты этого хочешь? – спросил Бен.

– Не знаю, – ответила Рей. – Ты сегодня работаешь?

– После двух, – ответил Бен.

– Поехали куда-нибудь? – попросила Рей. – Куда угодно. А потом ты поедешь на работу. Можешь?

– Могу, – ответил Бен. – А эти?

– Плевать на них, – отрезала Рей. – Идем быстрее, пока они не хватились!

***

Рей Палпатин стала сенсацией.

Внезапно, все вспомнили, что она существует. У нее брали интервью (пока семейный адвокат не ограничил доступ прессе), Ункара Платта взяла за пуговицу служба опеки – ему вменялось ненадлежащее исполнение обязанностей. Джакку из Джанкертауна превратился в место, где жила наследница состояния Палпатина.

Ненадолго, конечно. Бен оказался прав, хотя сказал это, даже не подумав – Рей должна была уехать в Нью-Йорк.

Кайдел написала, что не нужно ее забирать, что их подкинет отец Джесс, и предложила встретиться вечером. Рей не писала и не появлялась, и Бен догадывался, что у нее полно дел. Но его беспокойство не уходило – лишь утихало иногда.

И однажды ночью его разбудил стук в окно. Бен некоторое время лежал в кровати, не уверенный, что ему не почудилось, но стук повторился.

Подойдя к окну, Бен совершенно не удивился, увидев Рей, наоборот – у него отлегло от души. Он поднял раму и помог ей забраться внутрь.

– Фух! Еле вырвалась! – выдохнула Рей, когда Бен втянул ее внутрь. – Меня пасут, как преступницу!

– Ты сбежала сюда прятаться у меня под кроватью? – Бен улыбнулся.

– Да. – Рей улыбнулась ему в ответ, но улыбка у нее вышла слабая. – Я боюсь, – призналась Рей. – Никогда так не боялась.

Бен почесал затылок – он не знал, что нужно делать в таких ситуациях. Предложить плед? Чай и кофе?

– Присядем? – спросил он.

Они уселись на его кровать, и Рей подобрала ноги под себя, глядя на Бена в сумраке комнаты. Светила только тусклая настольная лампа, и в ее свете лицо Рей казалось каким-то незнакомым.

– Не бойся, – сказал Бен. – Ты едешь к лучшей жизни. И всегда сможешь заглянуть в гости. Всего четыре часа на машине.

– Да. – Рей вздохнула. – Знаешь, ты ведь единственный человек, по которому я буду по-настоящему скучать.

– Я тоже буду скучать. – Бен вдруг ощутил, что во рту пересохло.

Завтра Рей уедет. Почему он чувствует себя так, будто никогда ее не увидит? Почему хочет спрятать ее у себя и сделать вид, что не в курсе, куда она пропала?

– Жаль, я не могу взять тебя с собой, – Рей слабо улыбнулась. – Спрятать в багажнике.

– Ладно, спрячешь, а потом?

– Придумаем. – Ее улыбка слегка увяла. – Я шучу, Бен. Я понимаю, что…

Бен промолчал. Язык ему жгли невысказанные слова: что он готов ехать и в багажнике, но больше он хочет, чтобы Рей осталась здесь. В груди ломило так сильно, что боль была почти физической, будто его туда стукнули.

– Я приеду к тебе, – сказал Бен.

Рей не ответила. А потом она встала на колени и потянулась к нему, и Бен окаменел. Рей обвила его руками и уткнулась лбом ему в шею. Бен осторожно обнял ее, чувствуя, что ему становится легче: боль в груди притупилась, но ком в горле никуда не делся, наоборот, мешал дышать нормально.

– Мне кажется, что я больше никогда не увижу это место, – сказала Рей. – Глупо, да? Поэтому я пришла, попрощаться. Мы уезжаем рано утром.

– Зато твое желание исполнится, – заметил Бен, чтобы что-то сказать. – Накупишь себе модных шмоток, у тебя будет стилист. Парни будут оборачиваться, глядя на тебя. Найдешь себе какого-нибудь из Лиги Плюща.

– Да ну тебя! – Рей легко хихикнула, и Бен почувствовал тепло ее дыхания на своей шее.

Он медленно завалился на спину, прижимая Рей к себе, и они улеглись на его кровати, молча, крепко держась друг за друга.

– Как Кайдел? – спросила Рей. – Вы вроде…

– Вроде, – ответил Бен. – Вернулась. На выходных собирались встретиться все вместе и поехать на озера.

– Я бы тоже хотела, – тихо сказала Рей. – С вами. Но неловко получится, да? После той истории.

Больше они не говорили ни о чем. Бен заснул, держа Рей в своих руках, а проснулся от вибрации где-то рядом с бедром – это звонил ее телефон.

Уже рассвело. Они лежали в той же позе, что и заснули. Рей достала телефон – новый, а не та древняя «звонилка», которой она пользовалась, – не отпуская Бена, прижала телефон к уху и сказала:

– Я слушаю.

Бен задержал дыхание.

– Мисс Палпатин, я понимаю вашу любовь к прогулкам, но мы выезжаем через час, – сказал незнакомый голос по телефону.

– Я скоро буду, – ответила Рей и сбросила звонок, не прощаясь. Она приподнялась на локте и уставилась на Бена: – Пока, Бен.

– Я могу тебя подвезти. – Это было первое, что пришло Бену на ум.

Он не хотел отпускать Рей. Не хотел отпускать ее физически, не хотел отпускать ее в Нью-Йорк, и сейчас идея о путешествии в багажнике казалась ему неплохим планом.

Возле дома Платта стояли все те же машины. Рей ждали – высокий старик в бежевом пальто, сухой, с перекошенным шрамом лицом стоял у пассажирской двери. Рей помедлила, а потом вышла к нему, и Бен вышел следом. Его тревога усилилась неимоверно, в голове будто врубили сирену.

– Доброе утро, – поприветствовал их старик. – Мисс Палпатин, кто ваш друг?

– Бен Соло, – коротко ответил Бен.

– Соло, – повторил старик. – Ваша мать, случайно, не Лея Органа-Соло?

– Да.

Старик улыбнулся.

– Передавайте ей мои наилучшие пожелания. Моя фамилия Сноук. Идемте, мисс Палпатин, иначе опоздаем на самолет.

Рей обернулась к Бену, приоткрыла рот, будто собиралась что-то сказать, а потом просто помахала рукой и пошла к Сноуку. Он усадил ее на пассажирское сиденье сзади, а сам сел впереди. Машины тронулись одновременно, и Бен мог лишь смотреть, как они уезжают, и сердце щемило почти до слез.

***

Ничего не изменилось. Бен ходил на работу и на летние тренировки. Он встречался с друзьями и с Кайдел. Ничего не изменилось, но ему казалось, что от его сердца отняли маленький кусочек. Рей писала ему, прислала фотографии места, где ей предстояло жить, жаловалась на кучу правил и требований, что ее заставляют учиться, хотя сейчас лето… А потом стала писать реже. А потом перестала.

Наверное, так и должно было быть. На четвертое июля Бен поздравил ее, но не получил ответа.

Они отмечали четвертое июля с друзьями родителей. Кайдел звала Бена на озеро, посмотреть салют, но он отказался. Наверное, он бы остался в своей комнате, но мать зашла к нему и сказала, что ждет его снаружи.

– Приехал твой дядя, будь добр, поздоровайся с ним, – сказала она. – И одень что-нибудь поприличнее дырявых шорт.

– Мам, – окликнул ее Бен, когда она уже уходила. – Тебе знакомо имя «Сноук»?

Мать остановилась. Она медленно обернулась к Бену и сказала:

– Да. Где ты его слышал?

– Так звали человека, который увез Рей, – ответил Бен. – Ты знаешь. Девчонка из Джакку.

– Да, – Лея кивнула. – Рей Палпатин, чудесно найденная. А почему ты вспомнил об этом сейчас?

– Не знаю, – Бен пожал плечами. – Этот Сноук… он передавал тебе привет. Кто он?

– Ужасный человек, Бен, – ответила мать.

Бен резко сел на кровати, на которой валялся заложив руки за голову.

– Почему ты об этом никогда не упоминала? – спросил он. – Если он ужасный человек, как ему позволили увезти Рей?

– Он распоряжается деньгами Палпатина, – мать подошла и села на кровать рядом с Беном. – И, несмотря на то, что он ужасный человек, девочке будет лучше там. Он ничего ей не сделает, – Лея отвела глаза. – Лишь воспитает такой, как ему будет удобно… – она вздохнула и добавила: – Но я надеюсь, что Джанкертаунская выучка окажется сильнее. Как минимум, эта девица потреплет ему нервы.

Мать поднялась и пошла к двери. Обернувшись, она сказала:

– Спускайся, Бен. Если хочешь, расспроси Люка. Он тоже его знает.

Бена как ветром сдуло с кровати. Он торопливо переоделся в чистые вещи и быстрым шагом спустился в сад.

Негромко играла музыка. В воздухе плыл запах жареного мяса, тихо шипели напитки в бокалах. Солнце уже не жарило так сильно, как в середине дня, но ощутимо пригревало, и в его теплом свете и зелень, и цветы, и голубизна неба казались ярче.

Увидев Люка, Бен подошел к нему, поздоровался и спросил прямо, без предисловий:

– Ты знаешь Сноука?

– Сложно найти того, кто его не знает, – ответил Люк. – В определенных кругах. Он адвокат и душеприказчик Палпатина и его внучки.

– Он плохой человек? – спросил Бен.

– Несомненно. А с чего вдруг такой интерес ко Сноуку?

– Я знаю Рей, – ответил Бен. – И просто беспокоюсь за нее.

– Теперь за нее будут беспокоиться другие, – ответил Люк.

– Он опасен? – прямо спросил Бен. – Он может причинить ей вред?

– Он мог бы, но не станет, – сказал Люк. – Она ключ к деньгам Палпатина. Зачем ему это? Не беспокойся о ней, Бен.

Но тревога не утихала. Бен знал, что должно произойти что-то плохое. Он достал телефон и отправил Рей еще одно сообщение, вложив в него все свое беспокойство:

«Надеюсь, у тебя все хорошо».

Ответа он не получил.

***

Это было в каждой газете и на каждом сайте, в предложенных новостях в браузере, в разговорах и на радио.