Текст книги "Гобелен (СИ)"
Автор книги: Arvensis5
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Хотя, нельзя сказать, что он не пытался его переубедить.
Он умолял Старка уйти отсюда, уехать в Альвхейм, в Ванахейм, в любой другой мир, даже в Знамогде (которое было самым вероятным местом, на которое, как ему казалось, Старк согласится, и Локи приберег те мелочи, на которые даже ради возможности отправиться в путешествие к загадочной космической станции, созданной из отрубленной головы вождя погибшей расы, смертный вероятнее всего не пойдет).
А потом чужие теплые губы приникли к его, язык Старка прошелся по нижней губе Локи, и бог отшатнулся, распахивая глаза.
– Прости, прости, – Старк с разлившимся по щекам румянцем, словно капитулируя, поднял руки, и Локи осознал, что это он, удивленный, отодвинул Старка от себя. – Мозги без кофе еще не проснулись. У меня, эммм, фотографическая память? – то ли объяснил, то ли оправдался Тони. – Так значит, нити, эээ… Иногда, когда я просыпаюсь, сложно вспомнить… эммм, и вот поэтому я делал записи? Это ведь не очередная хрень c альтернативными вселенными, да? Ты действительно здесь?
Локи провел пальцами по губам; он все еще чувствовал след от щетины Старка, царапающей их, пока язык смертного боролся за проникновение.
– Я настоящий, – пробормотал он, помедлив секунду.
– Ммм. Прости. Опять, – пробормотал Старк и отодвинулся. – Я думал… то есть, там же была целая нить про мастурбацию… странно, да? Очень странно. Мне нужен кофе.
Локи схватил смертного за руку своей дрожащей рукой.
– Подожди, – прошептал он.
Старк устроился рядом с богом, выжидая и позволяя Локи вырисовывать на своем предплечье запутанные узоры.
– Нить про мастурбацию? – спросил наконец Локи. Щеки бога пронзительно порозовели.
Старк издал лающий смешок.
– Ты не помнишь? Ты был в тюрьме в Асгарде, раздумывал о том, насколько я все-таки подходил под твой тип, а затем немного поигрался с малышом Локи? Ничего не напоминает? – он качнул головой, робко улыбаясь. – Самый странный и горячий сексуальный сон, какой у меня только был. Даже описать не могу, как он меня с ума свел. Так что я вроде как подумал, будто влечение было взаимным. Прости меня. Этого больше не случится. Честное слово миллиардера.
Локи ошеломленно приоткрыл рот, поворачиваясь и внимательно вглядываясь в Старка, но гений казался искренне сожалеющим, словно был готов извиниться еще тысячу раз, если Локи того потребует. Но если Старк знал о…
Ох.
– Так это было не на самом деле? Это была одна из нитей? – выругался Локи, его руки схватились и потянули за длинные волосы. – О, Норны. О, Норны.
Старк рассмеялся, счастливо и непринужденно, и Локи осознал, что это все не имеет значения.
Старк уже знал обо всем, он знал все тайны Локи, которые тот так глупо скрывал. И он все равно по-прежнему хотел, чтобы он, Локи, был здесь, в Мидгарде. По-прежнему предлагал ему дом, способ бороться против Таноса. Предлагал ему будущее. Хотел его.
И пусть никто не говорит, что Локи игнорирует то немногое, что дарует ему благосклонное расположение Судеб.
Он притянул к себе невысокого смертного и поцеловал, неторопливо облизывая и изведывая вкус его губ, укладывая Старка обратно на груду одеял, теплых и приглашающих, и неожиданно домашних. И Старк вернул ему поцелуй, на этот раз с зубами и с языком, со всем воодушевлением, и пока его язык боролся с языком Локи в быстрых и волнующих движениях, что-то на самых дальних границах сознания Локи щелкнуло и встало на место.
И этого достаточно, подумал Локи уже после, когда Старк лежал, раскинувшись, на его груди, теплый и насытившийся. С этой секунды он принадлежит этому месту, и, что бы не сулило ему будущее, этого достаточно.
***
Повезло, что Старк не скрылся в мастерской или не был где-нибудь в городе, подумал Локи, когда бледно-голубое небо заклубилось тучами, а на горизонте грянул гром.
– Ой, ой, – пробормотал Старк, прежде чем нацепил браслеты, которые у Локи ассоциировались с металлической броней гения. – Ты знаешь, что делать, Джей.
– Понял, сэр, – ответил неизменный ИИ.
Локи переместился, вставая поближе к Старку, когда алая вспышка, которую он заметил издалека, приземлилась на посадочную платформу Старка неясным очертанием красного и золотого.
– Крепыш! – прокричал Тони и прошел вперед, чтобы открыть стеклянную дверь.
Локи приложил ладони к прохладной гранитной поверхности барной стойки и только потом налил себе бокал лучшего виски Тони.
– Человек из Железа! Я слышал от Хеймдалля странные слухи…
Когда глаза Тора встретились с его глазами, Локи показалось, что у него сейчас подогнуться ноги – потрясения, отразившегося в голубых глазах брата, когда его взгляд остановился на высокой фигуре стоящего за стойкой Локи, было достаточно, чтобы покончить с младшим богом.
Он услышал, как Тор закричал, а затем направил свой молот на Локи. Взвыл одинокий репульсор Тони, который тот надел на левую руку, – смертный встал между братьями.
– Положи его, Крепыш! Тор, тебе не хватает информации, – крикнул Старк.
– Ты укрываешь преступника Асгарда, Человек из Железа! – прогрохотал Тор. – Который, как я думал, умер. Опять!
– Нет, я укрываю изгнанника из Асгарда. Того, у кого теперь есть убежище на Земле, и который работает со мной, чтобы спасти ее от злого фиолетового динозавра по имени Танос?
– Танос? – рявкнул Тор. – Это какая-то уловка? Зачем Безумному Титану понадобился Мидгард?
– Довольно весело, что ты спрашиваешь об этом только сейчас, – протянул Локи. – Я мог бы рассказать тебе об этом еще несколько лет назад, когда Безумный Титан использовал меня, чтобы напасть на этот мир.
Локи посмеялся бы над ошеломленным выражением, возникшем на лице Тора, если бы ему не было так больно осознавать, что даже спустя столько времени, даже после того, как Локи едва не умер, спасая его в Свартальфхейме, Тор до сих пор его не видит, до сих пор не может разглядеть самого Локи.
– Это просто нелепость, – протест Тора был слабым, подкрепленным сомнениями. – Безумный Титан не заключает сделки. Он не…
Локи все-таки рассмеялся, горько и сокрушенно, и сделал долгий глоток виски. Ожог сгладил его ярость.
– Да, на счет этого, – Тони пожал плечами. – Локи говорит правду, Тор. И у меня есть доказательства от кое-кого, кому ты можешь доверять больше, чем мне или ему.
– Доказательства? – нахмурился Локи. Он побарабанил длинным пальцем по стакану, часть напитка выплеснулась через край. – Какие доказательства у тебя могут быть, Старк?
– Полезные, Локес, – он кинул в направлении Локи извиняющийся взгляд, пустивший по позвоночнику бога пламенную волну. Тони примирительно пожал плечами, но его усмешка говорила об обратном. – Но чтобы ты знал, Бог Лжи, я был с тобой не до конца честен. В прошлом году у меня был другой посетитель из Асгарда, пришедший разъяснить пару моментов и кое-что оставить. Для меня это, эээ, был не просто год мучений нитями.
– Мучений нитями? – прогрохотал Тор, и Локи вздрогнул, вспомнив, что Тор все еще здесь. – Старк, ты ведь не можешь в самом деле с ним работать? Локи – обманщик и лжец.
– Может быть, – усмехнулся Старк, и Локи почувствовал, как от небрежной усмешки Тони сдавило желудок – этот смертный принял все дурные черты, какими обладал бог, так же легко, как ценил его черные волосы или зеленые глаза. – Но мы сейчас не об этом. Скажем так, я видел знамение? Получил от богов видение?
Локи опять застонал.
Старк слабо улыбнулся, глядя на него.
– Не подходит? Перебор? Тогда давайте просто скажем, что вселенная показала мне что могло бы быть. О, да, и Фригга оставила свой дневник с запиской для тебя, здоровяк.
– Что? – в унисон воскликнули братья, и Локи бросил на Тора яростный взгляд.
Тони вытащил из ящика белую книгу и перебросил Тору. Громовержец с легкостью поймал ее. Когда бог узнал обложку, на его лице промелькнуло тревожное выражение.
– Фригга сказала, что я пойму, когда его передать, – небрежно пожал плечами Тони, складывая руки на груди. – Сказала, чтобы, когда придет пора, ты прочитал записи, отмеченные маленькими красными закладками, и, я цитирую, защитил то, что тебе дорого больше всего, – Тони фыркнул. – Не то, чтобы я, черт побери, понял, о чем она тогда говорила. О, и, разумеется, Джарвис не смог перевести язык, так что пусть никто из вас не пытается побить меня за то, что я читал личный дневник вашей мамочки. Идет?
– Старк, – прошипел Локи, его плечи затряслись от гнева на самодовольного смертного, – ты говорил, что ты не знал о нитях, обвинял меня в том, что это я что-то сделал, чтобы вызвать их…
– Конечно, я это делал, – оскорбился Тони, по его лицу растеклась довольная ухмылка – он обманул обманщика. – Не мог же я раскрыть все карты, когда ты все еще был разодет как Всепапочка, разве нет?
– Что он имеет в виду, Локи? – прорычал Тор. – Что значит “разодет как Всепапочка”?
– Ничего, – сказал Тони с пренебрежительным взмахом руки. – Забудь, что я сказал, здоровяк. Потом поговорим.
Тор сердито хмурился, поглаживая пальцами белую обложку, и все-таки перелистнул страницы на отмеченную закладкой, и его глаза расширились. Тони отвернулся, чтобы налить себе выпить, а сердце Локи билось стремительным набатом, пока Тор переворачивал страницы, а голубые глаза аса быстро метались по тексту.
Дойдя до последней страницы, Бог Грома завыл как пнутый щенок, а потом его колени подогнулись, и он свалился на стул.
Небо снаружи полыхнуло.
Локи подавил дрожь, хватая пустой стакан.
– Я думал, что мой брат мертв, – шепотом начал Тор, а когда продолжил, его голос набрал силу. – Что он упал в ничто и верил, что мы ненавидели его за что-то, чем он не мог управлять, только чтобы потом найти его сошедшим с ума в Мидгарде… и Один знал? – крикнул он одновременно со вспыхнувшей молнией. – Один знал, что он был в рабстве у Безумного Титана! – Тор рассвирепел, и Локи вздрогнул, когда Мьёльнир загудел, вибрируя на плиточном полу. – И вместо того, чтобы защитить его, чтобы помочь ему, он приговорил Локи к заключению в подземельях за преступления, которые он совершил не по своей воле?
– Конечно, – сказал Старк. – Какой еще более лучший вариант для Всепапочки держать его при себе, на случай если он ему опять понадобится? Вот так вот. Налей своему брату выпить, Ло-Ло, боюсь, он сейчас грохнется в обморок.
Локи ощетинился.
– Он не мой…
– Заткнись, идиот, – Тони подошел к Тору и присел рядом. – Не видишь, что ли, что он уже и так расстроен?
Локи стиснул зубы. Большие руки Тора нежно баюкали белую книгу, но его лицо было малиновым от гнева и печали, вызванных словами Фригги.
Трикстер плеснул в стакан виски на два пальца и подтолкнул его по столу к Тору. Сам он сел рядом со Старком, и они стали ждать, когда Тор успокоится.
– А знаете, что было по-настоящему ужасным? – наконец прошептал Тор. – Ётун или нет, даже когда мы верили, что ты преисполнен желанием править Мидгардом, я все еще любил тебя, брат. Все еще горевал по тебе.
Локи посмотрел в окно.
Небо успокоилось, но серые облака остались, купая город в прохладных штрихах и оттенках, и время от времени воздух грохотал энергией; самообладание Громовержца восстановилось лишь временно и удерживалось под неустойчивым контролем.
– Однажды ты поклялся, что изведешь их, – Локи поморщился от того, как устало прозвучал его голос. – Ты поклялся, что всех их изведешь и всех их перережешь.
– Кого?
– Ледяных великанов, идиот.
– Что? Тогда я был всего лишь мальчишкой, – запротестовал Тор.
– А потом, после провалившейся коронации? – прошипел Локи. – Кем ты был тогда? Ты хотел проучить их, поставить на место, преподать Ётунам урок! Во что мне было верить? – потребовал он, его голос истончился почти до предела прочности. – Ты бы начал войну только потому, что Лафей оскорбил твою гордость!
Плечи Тора поникли.
Челюсть Локи напряглась, а руки крепко сжались в кулаки, скрывая свою дрожь.
Старк подвинулся и прислонился к богу, прижимаясь бедром к его бедру в молчаливом утешении.
– Я был дураком, – прошептал Тор. К большому неудовольствию Локи он спрятал белую книгу под плащ. – И я был не готов к тому, чтобы вести за собой. Я долго не понимал, почему ты сорвал мою коронацию. Но теперь я знаю, сколь многое он игнорировал, позволив случиться стольким дурным делам… пожертвует столь многим, ради всего лишь нескольких…
– Он собирается сжечь Мидгард, – прервал его Локи. – Он позволит Таносу уничтожить этот мир, чтобы запечатать его от остальных восьми.
– Не может быть, – прогрохотал Тор, резко вскакивая на ноги.
Локи вздрогнул бы от быстрого движения, если бы не рука Старка, которая в тот же самый миг легла на его колено.
– Да, может, – сказал он. – Он сам сказал мне об этом. И нет никого, кто мог бы его остановить, Тор. Фригги больше нет, чтобы скрывать слабость его разума и духа, а я…, – Локи хихикнул, горько, словно смешок выдрали из его горла. – А я, прежде всего, никогда не был принцем Асгарда. А ты, дорогой братец, ты отказался править и сам себя изгнал в Мидгард.
– Больше нет, – прорычал Тор.
Мощно вибрируя, под сотрясший башню удар молнии, Мьёльнир прыгнул в руку Тора.
Бог унесся в шторм, и стакан Локи выскользнул из его пальцев, разбиваясь о плитку на тысячи осколков.
========== Глава 13 ==========
“У каждого человека свои звезды. Одним – тем, кто странствует, – они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для ученых они – как задача, которую надо решить. Для моего дельца они – золото. Но для всех этих людей звезды – немые. А у тебя будут совсем особенные звезды… Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь, – и ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться!”
Много месяцев спустя без фанфар вернулся Тор.
Он приземлился на балкон, соединенный с пентхаусом, и с молотом в руках и развевающимся по ветру красным плащом вежливо постучался в стеклянную дверь. И это было так до смешного на него не похоже, что желудок Локи сжало в мрачном предчувствии.
– Джарвис, – скривился Локи, быстро загибая уголок страницы в книге, и вставая на ноги. – Старк уже вернулся?
– В данный момент он не в башне, но я проинформировал его о возвращении мистера Одинсона. Он прибудет в самом скором времени…, – голос умолк, словно создание Старка прислушивалось к другому разговору, и Локи в который раз поразился тому, каким, временами, человечным казался этот облачный слуга. – Сэр просил, чтобы я напомнил вам о протоколах безопасности, которые он установил, и что Mark 48 наготове.
– Спасибо, Джарвис, – расстроенно выдохнул бог, позволяя сейду влиться в руки и наблюдая за громовержцем, терпеливо ждущим за стеклянной дверью. – Можешь его впустить.
Щелкнул электрический замок, открываясь, дверь скользнула в сторону, и Тор приблизился, чтобы приветствовать его.
– Брат, – позвал он, и Локи вздрогнул.
– Не называй меня так, – фыркнул Локи, выпрямляя плечи. – Если ты разыскиваешь Старка…
– Я пришел сюда не для того, чтобы поговорить с другом Старком, – прервал его Тор.
– Ох, – Локи невзначай начал перемещаться к лестнице на противоположенной стороне комнаты.
Но если Тор заявился сюда не для того, чтобы увидеть Старка, то какой тогда смысл, у него нет иных причин приходить сюда… кроме как…
Локи оборвал мысль и, шагнув к двери, положил на лестничные перила руку, длинные пальцы обхватили перекладину. Зажатая в кулаке сталь холодила.
– Я не вернусь обратно, Тор. Я не вернусь.
– Локи, – опять прервал его Тор. Громовержец устало провел рукой по глазам, и в-первые Локи заметил, что Тор выглядит усталым и замученным. Его лицо – вокруг глаз – избороздили морщинки, которых раньше Локи не припоминал. – Я пришел сюда не за этим, брат. Мне действительно нужно поговорить со Старком… Танос приближается, и мне будет нужно, чтобы ты поговорил с Ванами, поскольку они отказываются чтить соглашения без твоего присутствия. Но это не единственная причина, почему я здесь.
– Что? – в удивлении взлетели брови Локи. Он изучил лицо Тора, но не увидел во взгляде Громовержца ни намека на обман. – Почему они не делятся информацией с Асгардом? Ты ведь все еще принц или…
– Царь, – перебил его Тор и пожал плечами, лицо этого остолопа осветила робкая усмешка. – Я имею в виду, сейчас я царь.
Локи окинул Тора ледяным взглядом.
– Объясни, – велел он с усмешкой, вышагивая вдоль комнаты.
– Всеотец был уже не тем, кем раньше. Его скорбь и гнев, вызванные смертью Матери… изменили его. Когда я вернулся в Асгард… пока тебя не было, Локи, все только ухудшилось. Совет Девяти, ознакомившись с доказательствами из дневника Матери, отозвал свое доверие. И Отец, он…, – Тор переступил с ноги на ногу, покачивая Мьёльнир, словно перо между пальцами вертел во время школьного экзамена.
У Локи возник почти непреодолимый порыв потребовать, чтобы он уже выплюнул это, что бы там не сковало язык Громовержца.
–… ну, и он попытался убить членов Совета, но Гунгнир восстал против него.
Локи дошел до дивана и измучено свалился на него – не успел он присесть, а колени уже подогнулись. Совет… он никогда не слышал о короле, который пытался… никогда в истории Асгарда совет не выражал Всеотцу недоверия, никогда…
– И, эээ, я не уверен, что ты понимаешь…, – усмехнулся Тор, на его лице заиграла загадочная улыбка, – … но некоторые из наших союзников не обманулись иллюзией сейда в отличие от других. Ваны отказались встретиться со Всеотцом после того, как ты уступил трон.
– О, Норны, – Локи уронил лицо в ладони, плечи затряслись от понимания, что Ваны заключали соглашения – предлагали ему жену! – зная, что на троне сидит не Один. – Но как могло такое быть… О, Норны!
В комнате прогремел веселый смешок Тора.
Локи скривился от того, каким легким и свободным заставил его почувствовать себя это звук, словно им опять было всего лишь по три сотни лет, и в глазах Локи Тор еще не мог ошибаться.
– Значит, ты теперь царь, – сказал он взамен. – Пришел позлорадствовать, брат?
– Локи, – тяжело вздохнул Тор и присел на диван напротив младшего бога. – Пожалуйста, посмотри на меня.
Колено Локи дернулось. Он поерзал на месте и встретился глазами с Тором. Только так он мог не видеть черты лица Фригги и выражения лица Тора.
– Я знаю, что поступал по отношению к тебе несправедливо, – сказал Тор.
Локи прикусил язык, чтобы удержаться от резкого ответа.
– И я знаю, что уже не могу исправить того, что было, – продолжил Громовержец. – Но я надеюсь, что однажды мы сможем вновь стать семьей. Ты – единственный член семьи, что у меня остался, брат. Я больше не подведу тебя.
Локи отвел взгляд.
– Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал, Тор, – он медлил, неспособный встретить взгляд Тора. – Ты верил, что я способен на зло. Да, я способен, Танос прекрасно это знал. Но ты верил, что все это – одно лишь это и ничего больше – я и есть. Что это…, – Локи вздохнул, постукивая пальцами по колену, – … мне тяжело принять… простить… прямо сейчас.
– Я понимаю, – Тор стянул с плеча сумку – вместительный кожаный мешок, – Локи подумал, что он Тора. – Я принес некоторые твои вещи из Асгарда, если они тебе нужны, – он стремительно вскочил на ноги.
Локи рефлекторно отстранился.
Тор приуныл, в глазах появилось печальное задумчивое выражение.
– Локи, ты по-прежнему принц Асгарда. Ты волен вернуться и уйти, когда пожелаешь. Твои комнаты остались нетронуты. Мама следила за тем, чтобы их убирали, пока…, – Тор кашлянул, – … пока тебя не было. Она никогда не теряла надежды.
Локи, переполненный печалью, закрыл глаза.
Один раз, под обликом Одина, он заходил в свои комнаты; поздно ночью, чтобы никто не гадал, зачем царю Асгарда пробираться в комнаты предателя. Там все так и осталось на своих местах; он не ожидал увидеть свои покои в целости и сохранности. Когда Локи опустился на колени у кровати, то почувствовал, как от подушки доносится отчетливый цветочный аромат духов его матери.
Больше он туда не возвращался.
– Сейчас меня вполне устраивает мое жилье в Мидгарде, – выдавил Локи миг спустя. Даже ему самому его голос показался хриплым и ломким. – А теперь, если позволишь, Джарвис устроит тебе встречу со Старком…
– А еще я принес ее дневник.
Локи вздрогнул от удивления.
– Прости, что?
– Дневник мамы, – Тор пожал плечами, чуть ли не застенчиво потирая шею. – Она просила отдать его тебе, когда я закончу. И, признаюсь, придерживал я его дольше, чем мне было нужно, но ее сейд до сих пор как будто пропитывает эти страницы. Там есть и зеленые отметки, уверен, они для тебя, – он положил украшенную золотом книгу на стол.
Локи тяжело сглотнул. Он желал, чтобы книга занялась пламенем, потому что если он посмотрит на нее достаточно свирепо, она вот-вот вспыхнет, как один из экспериментов Тони.
– Она очень сильно любила тебя, Локи, – прошептал Тор. – Как и я люблю тебя. Пожалуйста, пожалуйста, не закрывайся от меня навеки, – он нерешительно поднял взгляд к потолку. – Джарвис? Не мог бы ты, эээ, отправить время встречи со Старком на мобильный Джейн Фостер? Я пробуду в Мидгарде еще несколько дней.
– Я свяжусь с мисс Фостер, когда появится мистер Старк, мистер Одинсон.
– Спасибо, – Тор еще раз кивнул Локи и ушел.
***
Чтобы открыть дневник, Локи ждал почти целый месяц.
Поначалу он выжидал, пока Тор вернется в Асгард, чтобы Громовержец не забрал книгу с собой (что было глупо, поскольку именно Тор ее и принес).
А после у него не было времени.
После того, как отбыл Тор, Старк созвал Мстителей и выложил им все, что они с Локи наработали за последние несколько месяцев. Хоть Локи и знал, что собирается делать смертный, но то, что его жизнь и тайны вынесут на всеобщее обсуждение, смущало и сбивало с толку. Самым худшим были жалостливые взгляды солдата, а еще Локи помнил, как прикусывал язык, а его локоть словно клешней сжимала рука Тони, пока двое бывших асассинов Щ.И.Т.а забрасывали его вопросами о его пленении.
Но Танос приближался.
Осталось не очень много времени, всего лишь несколько месяцев, прежде чем прибудет новая флотилия Безумного Титана, а делегации Ванов и Светлых Эльфов уже готовились к своему временному проживанию в Мидгарде.
Когда Царь Асгарда вернулся спустя несколько недель, то поверг Локи в глубочайший шок, попросив того действовать в Мидгарде как посол Асгарда и, когда появится Безумный Титан, вести совместные силы союзников Асгарда в бой.
Бартон ржал так неудержимо, что Роджерс похлопал его по спине, беспокоясь, что у лучника припадок.
– Но… это же совершено… то есть… он… он… сначала одних привел… а теперь…, – хрипел Бартон.
– Да, да, птичьи мозги, мы тебя поняли. Но это не так смешно, – отрезал Старк.
– Это же… как будто…
– Да блин, Нат, дай парню воды, – прорычал ни капли не веселый Старк. – И успокоительное. Хотя нет, забудь про воду. Просто успокой его.
– Локи? – подогнал его Тор. – В таких случаях принято что-то говорить, разве не так?
Локи один раз раскрыл рот, потом попробовал еще и еще, пока наконец не сумел прохрипеть:
– Почему?
А Тор только рассмеялся. Похлопал Роджерса по спине и сказал, что должен навестить Джейн перед тем, как вернется в Асгард.
Последующие дни были проведены за подготовкой Мидгарда к тому, что на замаскированные базы по всему миру приземлятся тысячи военных кораблей пришельцев, чтобы затаиться и ожидать Таноса. А после, что казалось совсем нереально, опять появился Тор, уже с Тессерактом и устройством асов, чтобы при содействии Локи помочь открыть большой портал для флотилии Ванов.
Локи не упустил из виду, как глаза Вдовы (да и кинжалы) на следующий день отслеживали каждое движение бога, как она всматривалась в его глаза, в поисках любого намека на неестественный синий цвет. Локи и рассмеялся бы – “Не тот камень!”, хотел поддразнить он – да только последнее, что он хотел, это чтобы кто-то прознал о власти скипетра, который он так давно оставил где-то позади.
А потом стало тихо и спокойно.
Тони ездил в город на встречи, опять оставляя Локи в одиночестве пялиться на безвредную с виду белую книгу с уголками зеленых и красных закладок, выглядывающих между страниц.
В первый раз после ее смерти, после того, как он разнес всю мебель, которую она тайно переправила в его клетку, Локи вспомнил ее доброту. Ее прикосновения. Вспомнил, как она смотрела на Локи, словно он огорчил ее, но все равно с такой любовью, что ему было так легко отшутиться, усмехнуться, кивнуть и извиниться; зная, что это ничего никогда не изменит; зная, что это никогда не изменит ее чувств.
Локи раскрыл дневник.
***
Тони нашел его, скрутившегося на диване и прижимающего к себе позолоченную книгу, поздно вечером.
Человек, собственноручно выбранный Судьбами и вплетенный Фриггой в пряди гобелена, взял в руки лицо Локи и стер с него слезы, а потом стащил бога с дивана и утянул за собой.
Меньше всего Локи ожидал оказаться на крыше, под теми самыми звездами, сквозь которые он когда-то упал, и теперь сидеть на дорогом стуле, который Старк назвал креслом-грушей. Один из его ботов привез им несколько одеял, пиццу, термос с так называемым горячим какао (“Сделано добрейшим Капитаном Роджерсом, не путать с Капитаном Морганом,” – сказал Тони), и теперь уже обязательной бутылкой Огденского виски.
Несмотря на промозглый осенний воздух, сидеть под одеялами рядом со Старком было почти тепло, странное кресло вынудило Локи откинуться на Тони и смотреть на звезды. Небо над огнями Нью-Йорка было бескрайним и серым.
Первую влажную дорожку на щеках Локи ощутил почти так же, как замечают кровь, вытекающую из раны, полученной в бою, – за несколько мгновений до того, как разум достаточно нагонит суть происходящего, чтобы опознать боль.
– Поговори со мной, Локес, – велел Старк. Плечи бога обхватила рука.
Локи вздохнул.
– Могу я просто насладиться видом?
– Хм, нет. Ты не выглядел таким сломленным с той нити, в которой перестал мыться, – Старк сморщился и содрогнулся. – Слава Богу, мы миновали эту черту в этой, ммм, что бы это сейчас не было. Я до сих пор помню, как ужасно от тебя несло.
– Вряд ли ты можешь помнить запах из сна, Старк.
– Может, это ты не можешь, котенок, – Старк затолкал в рот здоровый кусок пиццы, – но у меня фотографическая память, помнишь?
– Которая объясняет, почему ты делал детальные записи о каждой нити, да? – фыркнул Локи и взял себе ломтик пиццы.
– Хватит увиливать, Лютик, – хихикнул Тони.
Локи жевал пиццу. Любимая Старка, он называл ее “Все подряд”, и добавлялось в нее все, что Мидгардцы только могли положить в пиццу. Локи считал, что Старк так любит ее только потому, что гений не озадачился тем, чтобы выбрать, какую добавку он предпочитает. Пицца уже остыла, но вкус на языке Локи был насыщенным и восхитительным.
Он съел еще два куска, пока наконец не расслабился, развалившись на теле Старка и откидывая голову на его локоть.
– Она знала, – прошептал Локи на ухо Тони. – Она все знала. И что Один не будет слушать. И что она умрет, если… и что…, – Локи сдержал всхлип, – что Танос пытал меня, что заставил…, – Старк рядом с ним резко вздохнул, – … и она выбрала эту нить, вплела в гобелен именно эту тропинку, потому что… потому что в тех нитях, где меня освободили из подземелий, где мы никогда не встретились, когда я остался в Асгарде, я не… я так и не восстанавливался, если она оставалась в живых.
Старк издал придушенный звук, пальцы на плече Локи сжались, притягивая бога ближе.
– Она позволила себе… она потратила свою жизнь ради…, – слезы побежали и на этот раз, жгучие и крупные, они катились по щекам Локи и капали на футболку Старка, и он почувствовал на своей щеке теплое дыхание смертного, сопровождаемое нежным прикосновением губ к его лбу.
Старк вымучено рассмеялся в макушку Локи, перебирая пальцами черные шелковистые пряди. Он нежно обхватил лицо Локи ладонями, и бог подался к нему еще ближе.
– Совсем они сумасшедшие, да? – благоговейно шепнул он. – Эти придурки, которые спасли нас от самих себя.
========== Глава 14 ==========
“Люди забыли эту истину, – сказал Лис, – но ты не забывай: ты навсегда в ответе за тех, кого приручил. Ты в ответе за свою розу.”
Иногда Локи казалось, что последние несколько месяцев закружили его в таком вихре перемен, что, когда он просыпался, то думал, будто все это – очередная иллюзия Судеб, а сам он так до сих пор и гниет в камере, одинокий и забытый. Но потом он поворачивал голову и видел лицо Тони, пристроившееся на подушке рядом с ним и подсвеченное голубым светом реактора.
Когда Мстители, собранные вместе неоспоримой информацией Старка о надвигающейся угрозе Таноса, решили переехать жить в башню, Тони сказал, что Локи находится под его защитой. И пусть только кто-нибудь тронет что-нибудь его – вылетят из башни и останутся без крутой техники Тони. Не то, чтобы Мстители спорили; Тор уже поручился за Локи, когда назначил его послом Асгарда на Земле.
Роджерс только закатил глаза, да сказал Старку, чтобы тот вырос уже наконец. Ну а воспоминания о том, как от щелчка пальцев Бога Шалостей волосы доброго Капитана ярко зазеленели, все еще вызывали на лице Локи улыбку. Почему-то эта мелкая выходка заставила Бартона заржать так безудержно, что Наташе пришлось его успокаивать. Опять.
В этой нити Роджерс все так же пек печенье. Бартон был такой же задницей, как и всегда, хотя неожиданно более уступчивым в принятии того факта, что Локи находился под давлением Таноса, чем тот ожидал. Вдова по большей части проявляла по отношению к нему осторожность, но объяснила Локи как играть в шахматы. Потому что ей хотелось научиться его непроницаемому выражению лица, сказала она.
Даже отношения между Брюсом и Локи развились в неловкую спокойную дружбу, добрый человек посвящал Локи в тонкости проживания с человечеством, а, временами, и с Тони.
А Тони…
Локи до сих пор помнил ощущение этих пальцев, скользящих по его коже, в ту ночь, когда смертный заботливо отследил и поцеловал каждый шрам, оставленный Иным на худом теле Локи. Он помнил, как нервно подрагивали его собственные руки, выводя на простынях круги, пока и губы, и пальцы, и язык Тони двигались вдоль каждой линии, а потом стирали слезы Локи и вновь возвращались к линиям. Снова и снова, пока слез у Локи не осталось, а остался один лишь Старк, не прекращающий нашептывать ему на ухо тихие банальности.
И позже, когда Тони медленно двигался в нем, руки Локи крепко сжимались вокруг плеч смертного, и бог стонал от удовольствия в ухо Тони. Он разукрасил нежную кожу смертного небольшими укусами и синяками; помечая его, а Тони помечал его в ответ. Гений подавался вперед и назад, умелые пальцы скользили по чувствительной плоти Локи, уничтожая его изнутри и создавая заново – цельного, обновленного, покрытого шрамами.
