Текст книги "Гобелен (СИ)"
Автор книги: Arvensis5
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Дурак. Какой же он дурак. Он же знал, что это не все, что Фригга сделала еще что-то, что-то большее, что-то, что вмешается в гобелен, что изменит его будущее, но он был так уверен, что с ее смертью любые проделанные ею изменения осыпались с полотна и ушли навеки. Должно быть, тогда Фригга знала, что она не… Локи подавил сотрясающие плечи рыдания.
– Сны – это разные нити, что не вплелись в гобелен, – прошептал Локи. – Но которые могли бы существовать. Я… Я не знал, что их видел кто-то еще, кроме меня. Не знал, что она это сделала…
– Кто? – потребовал Старк. – Кто сделала?
– Фригга, – Локи вновь унял всхлип. – Моя… Моя мать. Она прокляла меня, сказала, что так я научусь… что я наказан за… за все. За…, – он оборвал себя, крепко стиснув зубы. – Но я клянусь, Старк. Я не знал, что она разделила эти нити с кем-то еще. С тобой. Как она только могла…
Тут ему пришлось остановиться, поскольку он не смог побороть смущение.
Он ждал, что смертный запротестует, возразит открытию, что за исключением незначительных различий между нитями, если бы Норны выбрали иначе, если бы Судьбы были к Локи добрее, то Старк мог бы спасти Локи от самого себя. Он ждал от гения возражений, что тот никогда бы не спас такого монстра как Локи, но когда спустя миг тишины он осмелился взглянуть на него, Старк бесстрастно смотрел на него в ответ. Его карие глаза следили за Локи, словно бог был каким-то новым видом насекомого, обнаруженным на подошве ботинка изобретателя.
– Так значит, видения были альтернативными вселенными нашей Вселенной? – Старк прочистил горло, нетерпеливые пальцы барабанили по стенке его бокала. – Вещи, которые не случились, потому что бабочка в Южной Америке как-то по-особенному не взмахнула крыльями?
– Это решения, которые не были приняты, а не альтернативные вселенные, – пояснил Локи. – Иные нити вероятности, иные тропинки, которые были сплетены и затем отброшены Судьбами. То, чего никогда не было, но что могло бы быть.
– Что все это вообще значит? – взорвался Старк, неосознанно тряся головой. – Пусть тропинки были разными, но остальное… значит та, где я в костюме вправил тебе мозги, была настоящей? А та, где ты полностью расклеился после того, как Щ.И.Т. отправил тебя под опеку Мстителей, а мне потом пришлось тащить тебя в душ, когда ты решил попытаться покончить с собой, ничего не делая? – он примолк и с широко распахнутыми глазами долго вглядывался в пространство – его мысли метались с невероятной скоростью. – А все, что было до того… когда я оставил тебя на Земле, потому что ты хотел умереть, чтобы сбежать от плохого фиолетового динозавра? И он пытал тебя? Все это настоящее?
– Танос. Безумный Титан, – скривился Локи, во рту разлился горький привкус.
– Он настоящий? – Старк удерживал взгляд Локи, как будто мог прочитать в его глазах правду и ложь и отличить их друг от друга.
– Все, что случилось до того, как начиналась каждая из этих нитей, также произошло и здесь, – Локи сглотнул. – Для меня.
– Хах, – пробормотал Старк и оборвал зрительный контакт, чтобы налить еще выпить.
Локи баюкал у груди бокал, который, как он с удивлением обнаружил, уже почти опустел. Он молчал в ожидании насмешек Старка, которые обязательно посыплются следом.
Старк заглотнул почти половину содержимого стакана.
– Всегда удивлялся, зачем тебе понадобилось устанавливать этот портал на вершине моей башни, а не где-нибудь на Южном Полюсе, – сказал он наконец, вглядываясь в свой напиток. – Все думал спросить, такой ли ты неумелый или на самом деле так сильно хочешь проиграть смертным. И спросил бы скорее всего, если бы ты первым не выкинул меня через окно.
– Прости? – предложил Локи, и Старк закатил глаза. Локи вновь неуверенно принюхался к бокалу и сделал еще один глоток. Напиток был согревающим и крепким. Поверх стакана Локи оглядел комнату. Пол и окна были нетронутыми; все следы, оставшиеся после того, как зеленый зверь впечатал Локи в плитку, вымели и зачистили.
– Когда сны прекратились…, – Старк заколебался.
– Фриггу убили, – прошептал Локи.
– Я знаю, – изобретатель прислонился к спинке дивана, откидывая голову на подушки за спиной и покачивая своим бокалом. – Я просто подумал, что сны закончились, потому что умер ты. Когда Тор вернулся и рассказал нам о случившемся, даже по времени все слишком совпадало. Так что я считал, что ты мертв. До тех пор, пока ты не заявился сюда верхом на радуге, притворяясь Всепапочкой.
– Ох, – поморщился Локи.
Если это будет его последним воспоминанием о башне, то по крайне мере оно будет тихим и спокойным, подумал Локи. Старк не выкинул его и даже не накричал, не сказал Локи, какой он на самом деле монстр, не сказал, что он никогда не был достоин спасения, никогда не стоил таких усилий и неважно, что произошло в тех многочисленных нитях, которые должно быть видел смертный. Локи скривился, удушье подобно клещам стиснуло грудь. Он должен уйти, должен уйти прежде, чем Старк заговорит, прежде, чем он…
– Это просто идиотизм какой-то, – проворчал Старк.
Пальцы Локи с такой силой сжали стакан с виски, что ему показалось, будто тот раскрошится.
– Из-за этих снов, – продолжил Старк прежде, чем Локи успел среагировать как-то еще, – меня не оставляет ощущение, словно я тебя знаю, словно теперь мне следует спросить, как твои дела или что-то в этом роде. Ты хорошо спишь? Все еще синеешь по ночам? Хочешь, чтобы я поцеловал место, где бо-бо?
Изумленно распахнув глаза, Локи взглянул на другой конец дивана и обнаружил, что Старк его изучает. По лицу смертного промелькнула слабая усмешка.
– Нет, – ответил молодой бог миг спустя, когда ему удалось вспомнить, кто он есть. Старк его дразнит, вот и все. Его слова ничего не значат. – И я уверен, что в той нити я, эээ, “синел” из-за ограничения моего сейда, который, эммм, сковывали те ленты на моих запястьях. Сейчас же мой сейд ничем не связан.
– Ладно. Но в этой реальности ты по-прежнему ледяной великан, правильно? – колено Старка опять нервно дернулось, но сам он не казался испуганным.
Локи кивнул.
– Ловко, – коротко усмехнулся Старк. – Надо будет посмотреть, смогу ли я засечь твое шаманство. У меня такое впечатление, что про это была как минимум одна нить. Уверен, у меня остались исследования с той поры. Воссоздать их не долго. Что ты делаешь вечером?
– П-прости? – заикнулся Локи. – Разве твои Мстители уже не в пути? Разве твой облачный слуга уже не связался с Тором, не рассказал ему, что его “отец” Один – обманщик?
Старк, удивленно хлопая ресницами, смотрел на Локи.
– Эммм. Нет? С чего бы мне так делать?
– Потому что я монстр, Старк. Потому что я убил твоих людей! – гаркнул внезапно разозлившийся Локи, кулаки сжимались все крепче и крепче, пока он рычал на гения. – Давай, Старк, пошевеливайся, ты все выяснил, просто покончи уже с этим! Покончи уже со мной!
Старк внезапно поднялся…
Бог заметно дернулся, зацепил коленом столик и покачнул стоящий на нем бокал с виски. Часть выплеснулась через край и растеклась по журнальному столику небольшой лужицей.
Старк поцокал языком. Ловкими пальцами он спас накренившийся стакан, а потом подошел поближе и присел на диван рядом с Локи.
Сначала бог испуганно вздрогнул, а затем силился вздохнуть, потому что колено Старка, такое теплое и близкое, случайно прикоснулось к его. Сидя так близко, он теперь чувствовал, что гений пахнет виски и машинным маслом; запах Старка был знакомым и болезненным – он не принадлежал ему. Но разум Локи хранил воспоминания, которые не были реальными, которые были не из этой вселенной, и это приносило боль, как когда теряешь конечность или жизненно важный орган – вот он пропадает, а ты потом удивляешься, был ли он вообще настоящим.
– Воу-воу, полегче, Снежинка, – сказал Старк, небрежно болтая остаток виски в стакане Локи и прижимаясь к его колену своим. – Я тебе ничего не сделаю, Ло.
Желудок Локи крутило неприятными узлами, поверх бледной кожи щек униженный румянец запалил горящую роспись. Почему он позволяет смертному оказывать на себя такое влияние?
– Знаешь что? Пошло оно все в задницу, – выругался себе под нос Старк, словно принимая важное решение, и одним махом проглотил остатки виски.
Дрожащими руками он потянулся к Локи, и бог постарался не отдернуться снова, не отшатнуться, хотя и напрягся, готовый к удару, которого не последовало. На плечи Локи опустился слабый вес, и он перевел удивленные зеленые глаза на смертного, изучая его.
Человек тоже выглядел взволнованным, словно руки ослушались его, и теперь он не знает, что делать дальше.
– Что, во имя Девяти Миров, ты творишь, Старк? – Локи хотел напугать, да только голос его дрожал также сильно, как и плечи.
– А на что это похоже?
Локи задохнулся судорожным вздохом, сердце в груди зашлось в таком бешеном ритме, что он подумал, будто оно сейчас взорвется, будто оно опять взорвется, совсем как…
– Дыши, Снежинка, – прошептал Старк на ухо богу. – Вздохни, выжди секунду, а теперь выдыхай. Уже лучше. Так и продолжай.
– Что, – проскулил Локи, в то время как Старк выписывал на его спине небольшие круги, – что ты со мной делаешь, муравей?
Ответный смешок был тихим и горьким.
– Ничего. Прикасаюсь к тебе.
Локи опять затрепетал.
– Почему это я… что, что ты вообще…, – на грудь, прямо над сердцем, легла рука, мягкая и теплая, и чуть надавила. Локи заскулил от прикосновения и невольно подался к Старку.
Смертный вздохнул, колеблясь лишь долю секунды, прежде чем перекинуть ногу через колени Локи и оседлать его. Он наклонился вперед и обвил руками плечи бога.
Стало тепло и спокойно, и через клетку ребер Локи чувствовал сердцебиение смертного. Глаза ужалили горячие слезы, выжигая две одинаковые дорожки вниз по бледным щекам.
– Старк…
– Заткнись, идиот, – пробормотал Старк, зарываясь носом в волосы Локи. – Ты что думаешь, что после того, как я больше года прожил в альтернативных вселенных твоих еженощных сопливых снов, они на меня не повлияют? – он фыркнул, и его теплое дыхание пощекотало кожу головы Локи. – Я буду бессердечным ублюдком, если не пойму сейчас. А я не такой. Я не такой. Бессердечный, в смысле. Грубый, надменный, эгоцентричный и самовлюбленный, да. Но не бессердечный. Я просто хочу…, – в голосе Старка слышалась боль, словно слова вырывали из его горла, – просто хотел, чтобы ты принял тогда эту хренову выпивку.
Локи почувствовал, как приподнимается его грудь, как с губ сбегает задушенный стон, почувствовал тепло и силу, и все и вся, такое всеобъемлющее и захлестывающее с головой, такое уютное, и он уже не мог пошевелиться, хотя и надо было, ему надо, потому что этот смертный… этот муравей, который проживет совсем немного… да и сам он того не стоит, он был монстром, убийцей…
Руки Старка упали с шеи Локи.
Когда Старк отодвинулся от него, бог заскулил от ужасной потери контакта, но не мог ничего поделать…
Смертный издал тихий-тихий смешок и увлек Локи на диван, где бог вытянулся во весь рост, а Старк наполовину разлегся сверху – голова Локи немыслимо приютилась у его плеча, а их конечности переплелись как попало.
Грудь Локи вздымалась и опадала, а под ласковые прикосновения мимо окон протекало время. Одна рука гладила его плечи, другая – добралась до волос и блуждала в длинных темных прядях.
Тепло.
Тепло и безопасно, и впервые за все время Локи не думал. Он качался на волнах, туда и сюда, но все равно потихоньку отдаляясь, он отпустил себя, просто плавая в этом таинственном месте, укутанный самым странным смертным, с которым когда-либо сталкивался. И где-то на задворках разума маячило недовольство на Фриггу за то, что не рассказала ему обо всем, но мысль была такая отдаленная, так болезненно далеко и все же близко, что он не мог подобрать слов, чтобы выразить ее.
– Это называют голоданием по прикосновениям, – сказал наконец Старк, после того, как Локи окончательно затерялся в своих мыслях и уже не мог сказать, как долго он тут лежит, дрожащий в руках странного смертного, в руках человека, которого он знал в сотне миров, но никогда в их собственном. – Заметил в одной из последних нитей. В той, где ты стал коматозным богом после переезда в мою башню? Помнишь ту нить?
В ответ Локи заскулил. За нее он до сих пор сгорал от стыда.
– Ага, и я. Проводил исследования после того, как все эти странные сны закончились, а вот теперь ты говоришь мне, что ты и Бог моих снов – и это не каламбур – одно и то же лицо. Было подозрение, но…, – Старк попытался убрать руку с плеча Локи, и бог заворчал. – Ага. Я прав.
– Я не понимаю, – пробормотал Локи. Старк так плотно обвил бога собой, что тот и не знал уже, где кончается он сам, а где начинается Старк. Но лоб Локи прижимался к шее Старка, а дыхание жарко падало на ключицу смертного – и это ощущалось правильно, словно он уже спал так, словно он уже был здесь, словно так о нем уже заботились.
– Я тоже, – сказал Старк. – Я помню те сны. Я тоже ими жил, понимаешь? Ты много времени провел с этим фиолетовым динозавром, и потом еще год в одиночестве в камере в Асгарде. А сколько сейчас, полгода? Больше? Скрывался еще в чьем-нибудь облике? Это не может быть хорошо. Я знаю, что этот уродливый инопланетянин с тобой сделал, из снов знаю, понимаешь? – Старк хихикнул – горький, неприятный звук. – Блин, Локес, да мне до сих пор снятся ночные кошмары о ночных кошмарах, которые и не мои то вовсе. Но я знаю, прекрасно знаю, каково это пойти на что-то ради того, чтобы выжить. И я думаю, что если вселенная дает мне еще один шанс, то кто я такой, чтобы сказать кому-то другому, что и он его не заслуживает?
Пальцы Локи запутались в рукавах футболки Старка, цепляясь за нее осторожно, чтобы не порвать ткань, но все равно крепко, и он глубоко вдохнул. Запах был знакомым, словно его разум помнил то, что не помнило тело, словно нити, по которым он ходил, наложили на его воспоминания.
– Ты сумасшедший.
Старк рассмеялся – успокаивающий низкий рокот под щекой Локи, – плечи гения затряслись от веселья.
– Ну да.
Комментарий к Глава 10
Картинка – http://33.media.tumblr.com/74ee55b15d6c2d1cbd7d0cdfe2ec62cf/tumblr_nef8u3TMut1r51ld0o1_r2_1280.png
========== Глава 11 ==========
“Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше.”
Тем же вечером, только намного позднее и после того, как велел своему облачному слуге Джарвису заказать еду, самонадеянный смертный наконец спросил, что за неотложные новости Локи в облике Одина пришел рассказать Тору, а сам невзначай упомянул, что Щ.И.Т.а больше нет.
И Локи выругался, отодвинулся от гения, потряс головой, стряхивая смятение, и резко бросил:
– Старк, ты хочешь сказать, что единственная организация, которая регулярно контактировала с Тором и понимала, какую угрозу для Мидгарда представляют Читаури, больше не существует?
– А ты не думаешь, что после двух часов эпичных обниманий можно перейти и на “Тони”? – ответил Старк, и Локи смел бы эту ухмылку с лица смертного ударом кулака, если бы так чертовски сильно в нем не нуждался.
И сейчас, стоя подле Одина, Локи медлил, сейд в нетерпении застыл на самых кончиках пальцев. Он наблюдал, как с тела старшего бога стекает оранжевое сияние сна. Когда они со Старком сошлись на этом решении, оно показалось Локи легким, однако сейчас пробуждать Одина от его длящегося уже несколько месяцев сна оказалось тяжело.
А вот заставить его, раненного и ослабевшего после нападения Темных Эльфов, впасть в сон наоборот, было до смешного просто. Фригга оставила для Локи еще одни распахнутые врата, еще одну ожидающую своего часа нить, которой он завершит ее гобелен.
И он научился. Он всегда учился.
Локи больше не ждал искупления. Он знал, что в глазах Одина никогда не будет соответствовать его требованиям. Ненаглядный Тор, его глупый не-брат, который начал войну с Ётунхеймом потому, что уровень его тщеславия превосходил интеллект, соответствовал, но только не Локи.
Не Локи – трикстер, обладающий женской магией, миниатюрный брат могучего Тора. Не Локи – единственный, кто научился избегать гнева своего не-отца, когда тренировки проходили не так, как планировалось, когда он проигрывал в дуэли против кого-то моложе или когда учитель поединков разыскивал его для уроков, а взамен находил тренирующимся с сейдом. Только не он.
Что сделано, то сделано. Локи выдохнул. Больше нет никакого смысла ломать над этим голову.
Один резко и громко раскашлялся, и Локи ослабил накал энергии полей вокруг его тела, позволяя опасть куполу кузни души.
– Фригга? – невнятно пробормотал Один, его голос осип от долгого молчания. – Невозможно.
– Не совсем, старик, – сказал Локи, притворное веселье оживило его речь.
– Локи! – прошипел Всеотец. – Что ты наделал? Где Тор?
– В безопасности в Мидгарде, – Локи прошелся вокруг лежащего Одина. – Хотя, он вот уже полгода думает, что ты все так же сидишь на троне Асгарда, – заметил он с неодобрением и поджал губы в напускной печали.
– Освободи меня! – прорычал Один.
– Так же считают и твои люди, – продолжил Локи, – и делегации из других миров, с которыми я вел переговоры, – он наклонился вперед, чтобы заглянуть в здоровый глаз Одина. – Досадно будет, если всю проделанную мной работу разрушат, если пустят насмарку все время, что я провел, устанавливая между царствами прочный мир. Создавая сеть соглашений, защищающих Иггдрасиль. И Асгард.
– Ты никто, лишь самонадеянное дитя, – прорычал Один.
Локи чуть ли не рассмеялся при виде Всеотца, заросшего за полгода бородой и волосами и угрожающего Локи.
– Может быть, – признал он. – Но для защиты миров от Безумного Титана за эти полгода я сделал больше, чем за пять сотен лет сделал ты. Ты должен был знать, что он наступает, Один.
– Заносчивый мальчишка, ничего ты не понимаешь! – Один изогнулся в гаснущих, но все еще удерживающих его оранжевых цепях. – Мидгард – это врата, но если Танос уничтожит этот мир, тот погребет его под собой, и врата захлопнутся навечно. Остальные восемь из Девяти Миров будут защищены, они будут в безопасности.
– Ты бы ими пожертвовал, – нахмурился Локи. – Ты заключил меня в подземелье, швырнул туда без суда, даже не удостоив вопросом, где я был; ты верил, что я по своей воле привел войска Безумного Титана в Мидгард, однако теперь не собираешься его отстаивать? Почему?
Старик проворчал:
– Другого пути нет. В одиночку Асгард не сможет победить Безумного Титана, а другие царства не присоединятся к обороне Мидгарда. Этот мир не настолько важен, чтобы его защищать. Пожертвовав немногими, можно сберечь остальные восемь высших миров.
– С каких это пор великий Царь Асгарда бросает на произвол судьбы один из Девяти Миров? Мир, находящийся под его наблюдением, под его защитой? Ох! – Локи фальшиво удивился – рот приоткрылся, а яркие зеленые глаза расширились. – А зачем Всеотцу защищать мир смертных, если он даже своего сына с готовностью оставил Таносу? Ты знал, не так ли, Отец? Ты знал, куда я попал?
– Конечно, я знал, – сердито нахмурил брови Один, изо всех сил стараясь сесть. – Но это не имело никакого значения. Ты уже был предателем Асгарда и ты уже все знал о…, – губы Одина сомкнулись, и пожилой бог рыкнул.
– Знал о чем? – прошипел Локи. – Что я ледяной великан? Ты это собирался сказать, это? И что меня не стоило спасать от Безумного Титана, потому что я больше не представлял никакой пользы для Асгарда. Совсем как Мидгард сейчас. Ты бы уничтожил этот мир, чтобы защитить от Безумного Титана другие восемь. Старик, ты разве не слышал меня, твой сын Тор сейчас в Мидгарде!
– Тогда пускай и он тоже умрет! – закричал Один, напрягаясь под оранжевым сиянием, все еще приковывающим его к кузнице души. – Пускай он умрет! Он привел эту проклятую смертную в Асгард, привел ту, которая коснулась Эфира. Подобрала его как глупое дитя с гадюкой за пазухой, не обращающее внимание на возгласы тех, кто мудрее, чем она! Это из-за нее умерла Фригга, это Тор привел ее в Асгард! Он привел ее сюда!
Локи отшатнулся, удивление и печаль исказили его лицо. Как Один может винить Тора в смерти Фригги, когда Фригга… когда Локи… Локи отвернулся от старшего бога, Гунгнир в его руках вибрировал от ярости. Было бы лучше убить его, ему следует его убить. Он чувствовал, как даже Гунгнир звенит мыслями о правосудии – да, это было бы справедливо, – эльфийский металл в руках Локи потяжелел, нашептывая отравляющие мысли о мести.
Преподать Одину урок вежливости, урок правосудия, потому что, как он… как он мог… как мог он их всех бросить…
Но он обещал Тони.
Проклятье.
Рассеялись последние остатки оранжевой магии, и Локи набросил на Одина несильный капкан, удерживая его на месте.
– Освободи меня, и я позволю тебе жить, Лафейсон!
– Ты еще более безумен, чем я надеялся, старик, – прошептал Локи. Он проигнорировал оскорбления Одина, Гунгниром рисуя на полу идущие кругом руны, а потом, нашептывая заклинание, перечеркнул круг и начал второе заклинание.
– Ты заплатишь за это, мальчишка! Лучше бы ты умер…
– Да, – сквозь стиснутые зубы процедил Локи. – Лучше бы я ещё ребенком умер в том храме в Ётунхейме! Лучше бы я умер от рук ледяных великанов, когда Тор вторгся в их мир! Лучше бы я умер в гостях у Таноса. Лучше бы я умер в Мидгарде, или из-за Мидгарда, или ещё тысячу раз в моей жизни. Но я не умер, – прокричал он, от звука завибрировал воздух, и Локи осознал, что его руки трясутся, а магия пульсирует в ритме с яростным биением в ладонях. – А теперь моя жизнь принадлежит мне самому. Я не твой трофей, не твоя военная награда! Я не принадлежу тебе и ты не можешь контролировать меня, старый дурак.
– Что ты хочешь? – проворчал Один, надавливая на невидимые узы.
– Что я хочу больше не имеет значения, – проворчал Локи. – Быть равным Тору? Нас обоих наравне выкинул человек, который нас же и вырастил. Бесполезных теперь.
Прочитав заклинание пять раз, он мазнул по полу ногой, затирая узор и поднимая облако серо-зеленой насыщенной сейдом пыли. Она заклубилась вокруг тела Одина, окутывая старшего аса, а потом вспыхнула и втянулась в кожу Всеотца. Локи небрежно откинул Гунгнир на сгиб локтя, перехватил другой рукой и обратно – копье по-прежнему повиновалось ему предано и добровольно, хотя его старый хозяин сидел совсем рядом.
– Что… что ты наделал? – закашлялся Один, сплевывая пыль.
– Что я наделал? – Локи позволил себе ухмыльнуться, яростно глядя на когда-то Всеотца, а теперь отца никому. – Лишь вариация заклинания, наложенного Таносом на мою душу. Еще оно не позволит тебе испортить мои дела. А теперь, если позволишь, Отец, я пойду – по всей видимости, меня ждет мир, который надо спасти.
– Ты не сможешь спасти М… Ми…, – глаза Одина расширились. – Я не позволю…
Локи понаблюдал, как он захлебывается своими словами, усмехаясь на этот раз искренне.
– Нравится, Отец? Это такая маска, понимаешь? Ты не можешь говорить дурное ни о Мидгарде, ни о его защите. Тем не менее, все договоры уже подписаны, в Ванахейм и Альвхейм отправлены посланники, а соглашения с Мидгардом вот-вот будут готовы. Все, что ты сейчас должен делать, это сидеть на троне и умолять Тора и Гунгнир простить тебя за твое предательство Девяти Миров, поскольку я сомневаюсь, что это когда-нибудь сделают Судьбы.
Один вздрогнул, а Локи бросил копье на землю. Окружающий мир дрогнул в зеленой вспышке, превращаясь во влажную пещеру, преобразованную Локи в редко используемую личную зону отдыха, напрямую присоединенную к кабинету Одина. Локи не стал сдерживать улыбки, наблюдая, как от внезапной смены местонахождения на лице Одина промелькнуло удивление, за которым вскоре последовали изумление и гнев.
– Добро пожаловать обратно, Всеотец. Надеюсь твое правление будет недолгим, – бросил Локи, и иллюзия трикстера растворилась, когда сейд Одина с ревом рванулся на свободу.
***
Когда Локи, облаченный в неприметную мидгардскую одежду и несущий с собой пакет тайской еды на вынос, который велел ему прихватить Старк, наконец прибыл к охраняемому входу в Башню, Старк уже поджидал его у лифта в пентхаус.
– Тайская кухня? Отлично. Поднимайся на верхний этаж, отсчитаю тебе чаевые, – сказал Старк, небрежно взмахивая рукой, чтобы открыть лифт.
Локи последовал за смертным в лифт и, как только за ними закрылись двери, сорвал с себя бейсболку.
– Какие-то проблемы? – спросил Старк. Локи сунул ему еду на вынос. – Эм. Я не… а может ты… давай ты просто поставишь ее на стол, когда мы поднимемся?
Локи сердито глянул на изобретателя.
– Я ненастоящий развозчик, Старк. И этот мидгардский наряд просто смешон. Смертные в самом деле носят эти… эти бейсболки? И джинсы?
Двери открылись, и Старк вывел бога. К его чести, смертный даже не вздрогнул, когда по телу Локи прокатилась магия, срывая маскировку с кожи и брони бога.
– Ты серьезно хочешь сказать, что весь этот садомазо-наряд более удобный?
– Что? – Локи бросил пакет с едой на стол.
– Неважно, – Старк схватился за него и выставил на стол различные контейнеры. – Налетай. Вот эта тебе понравится, называется Pad Thai. Самое то для инопланетянина, который только знакомится с тайской едой.
Локи скривился, принимая бумажный контейнер с запотевшими и обвисшими краями. Он заглянул внутрь и увидел белую смесь, похожую на лапшу, с кусочками зеленого и желтого, покрытого соусом, который слабо пах морем.
– Очаровательно, – пробормотал Локи.
– Ох, Локес, не будь таким букой. Я помню по крайней мере одну нить, в которой эта штука тебе понравилась. И довольно сильно, если я не ошибаюсь, – глядя на бога, Старк пошевелил бровями, на его лице засияла похотливая ухмылка. – В одной из более, ммм, более счастливо заканчивающихся нитей, как я припоминаю.
Локи проигнорировал его, подцепляя пластиковой вилкой странную еду. Он попробовал лапшу и удивился приятному вкусу, растекшемуся по языку. Он был еще более приятным, чем Локи себе представлял – чем он помнил, – более насыщенным, теплым, приносящим чувство утешения, неожиданно напоминающим о доме. Локи сделал еще один укус, и еще один.
Старк хихикнул.
– Я же говорил, – усмехнулся он, не отрываясь от своей коробки.
– Ты все нити помнишь? – проворчал Локи, накручивая на вилку лапшу.
– Записи. Вот что я делал первым делом, просыпаясь каждое утро. Так что, да, я помню все, – Старк опустошил один контейнер и потянулся за вторым. – Как же я голоден. Джарв, когда я последний раз ел?
– Как минимум двадцать четыре часа назад, сэр, если не считать кофе за еду.
– Умник, – пробормотал Тони между пережевыванием, и Локи поморщился при виде этого отвратительного зрелища.
– Судим по себе, сэр, – нараспев произнес ИИ.
– Ну, значит, все готово? – Старк указал на Локи вилкой. – Больше никакого копья магической власти, просто Бог Шалостей – постоянный жилец башни?
– Один освобожден. Он не будет стоять на пути договоров с Ванахеймом и Альвхеймом, об этом я позаботился. И я разослал всем сообщения, попросив их отправить в Мидгард посредников, когда Танос окажется ближе, – Локи взглянул на странного смертного, небрежно раскинувшегося на диване и сгребающего в рот еду. – И вот я здесь. С этого момента я – изгнанник. У меня больше нет дома, Старк.
– Не унывай, Лютик.
Локи стиснул зубы, услышав неуместное прозвище, которое гений, похоже, подхватил в одной из нитей, но смолчал.
Старк отставил еду и вытер лицо аккуратно сложенной салфеткой, а потом указал на простирающийся до самого горизонта Нью-Йорк.
– Земля довольно здоровская. Только взгляни на этот вид! К тому же, у нас есть еще миллиард самых разных кухонь, которые можно попробовать.
– И все же я никак не могу понять, с чего мне вообще беспокоиться о том, чтобы спасти этот мир, – невозмутимо произнес Локи.
Старк поднялся быстрым текучим движением и подошел поближе, чтобы встать перед Локи. На плечо бога опустилась рука.
Локи подавил дрожь, заставляя себя остаться неподвижным.
– Ты прекрасно знаешь, что совсем не обязан этого делать, Ло-Ло, – сказал Старк. – Я видел тебя в сотнях нитей. У меня есть записи о двухсот семидесяти двух, если быть точным. И я знаю тебя. Я тебя знаю, ублюдок ты этакий.
Локи вздохнул и наклонился вперед, прислоняясь головой к бедру Старка и позволяя себе расслабиться. Его переполняли эмоции; он едва знал этого смертного, да и то, что знал, было по кусочкам сложено из наблюдений, собранных по многочисленным нитям, которые и не существуют на самом деле и никогда не существовали. Которые никогда не будут существовать. Но сейчас его не оставляло чувство правильности происходящего, и эта мысль заставила желудок Локи сделать кувырок. Заныло сердце, яростно бьющееся о грудную клетку – ритмичный перестук, который он не мог понять, но и не мог сдержать.
И Фригга знала… Он судорожно вдохнул, смаргивая отчаянные слезы.
Сквозь волосы, царапая кожу головы, провели сильными пальцами, и Локи выдохнул, подаваясь к прикосновению. Прошло так много времени с тех пор, как к нему кто-то прикасался, до того, как Тони оттолкнул его от края вечности, и он ахнул, когда теплые руки переместились на плечи, разминая их, поддразнивая соединения мышц талантливыми пальцами.
– Я так устал, Тони, – пробормотал он, более не сдерживая своей усталости, выпуская ее из себя.
– Давай, принцесса, пора отдыхать, – сказал Старк, и Локи на нетвердых ногах побрел вслед за гением, почти не замечая, как тот стаскивает с него кожу и укладывает на кровать под одеяло.
========== Глава 12 ==========
“Когда кто-то краснеет, это значит “да”?”
– Мммм. Ты’думаеш’ слиш’ громко дл’такой рани, – неразборчиво пробормотал Старк, и Локи закатил глаза.
Каким-то образом, но смертный каждый раз вновь и вновь оказывался в кровати Локи, где их руки и ноги переплетались, словно он думал, будто мог прогнать изводившие их обоих ночные кошмары одним только своим присутствием.
Первые несколько дней, прошедших после возвращения Локи, были такими болезненно домашними, что бог был уверен: он спит и опять живет в одной из многочисленных нитей, видеть которые обрекла его Фригга. А взамен, после одного особенно яркого ночного кошмара, из которого Старку с трудом удалось вытащить его обратно в реальный мир – и то, только после того, как Локи так сильно скрутило в конвульсиях, что он впечатал смертного в стену, – на следующее утро он проснулся со странным ощущением теплых рук, оплетающих его тело, и неприятным очертанием металлического устройства в груди Старка, жестко упирающегося в его все еще слишком худую грудь.
Локи подумал, что в Мидгарде существовали и куда более худшие способы проснуться.
Старка, казалось, нисколько не волновало, что Локи был монстром, который сделал все то, что ему пришлось сделать, чтобы выжить. Он, Локи, не бескорыстный, и прекрасно это знает. Если Мидгард сгорит, то так тому и быть, значит, так распорядились Судьбы. Но Старк… его он защитит. И раз Старк отказался покинуть Мидгард, и, когда прибудет Танос, собирался кинуться в самую гущу событий в этом своем металлическом изобретении, тогда и Локи тоже будет здесь.
