Текст книги "Мешать соединенью двух сердец...(СИ)"

Автор книги: Arliannet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

«Но информацию Визенгамоту предоставит Робардс», – убито подумала девушка.

– Надеюсь, Лестрейндж получит то, что заслужил, – процедил Колдман. – Отнеси ему зелье, пожалуйста.

Войдя в палату, Гермиона обнаружила, что Родольфус стоит у окна и рассматривает улицу.

– Мисс Грейнджер, можете меня поздравить, похоже, наш приятель превзошёл самого себя. Кровотечение наконец-то остановилось, этот проклятый укус фактически затянулся. Как я от него устал, не могу вам передать, – сообщил он, непонятно что имея в виду – то ли укус, то ли Колдмана.

«О, нет!»

– Вы бы не вставали пока, мистер Лестрейндж, ещё вчера повязку дважды пришлось менять.

– Да бросьте, сколько там было. Не сравнить с первыми днями, когда кровь лилась как после Сектусемпры, – улыбнулся Лестрейндж. – Устал лежать, хочу хоть по палате пройтись, в коридор меня доблестный аврорат выпускать отказался.

«Авроры расскажут Колдману, что он встаёт, пытается ходить и вообще выглядит бодрым. Хотя, зачем им рассказывать, Колдман сам зайдёт и всё увидит. Что же он делает! Он что, не понимает, что его держат в больнице только пока он неспособен обходиться без лекарств и нуждается в постоянном уходе?»

– Мисс Грейнджер, вы чем-то озабочены? – спросил Родольфус, уловив её состояние.

– Мне кажется, что вы встали слишком рано и вообще, переоцениваете свои возможности.

– Уверяю вас, я чувствую себя прекрасно, но если вас это так беспокоит… – Лестрейндж пожал плечами и, улыбаясь, сел на койку. – У вас точно всё в порядке? – спросил он, снова внимательно взглянув на Гермиону. – Вы сегодня сами на себя не похожи.

– Да, у меня всё хорошо, – расстроено ответила девушка.

Родольфус смотрел с сочувствием, и от этого ей становилось ещё хуже.

Повисло тягостное молчание, которое прервал неожиданный визитёр, который тоже постучал в дверь, прежде, чем войти.

– Аберфорт? – удивился Лестрейндж, увидев старика, и Гермиона поразилась тому, как вдруг потеплел его взгляд и Родольфус на секунду стал удивительно похож на мальчишку с детского портрета. – Старый мошенник, и у тебя ещё хватает совести заявиться ко мне, после того, как натравил на меня этих детишек и научил их шантажировать меня моим братом?

– Рад тебя видеть в добром здравии, Родольфус, я слышал, что твоё состояние намного хуже, – откликнулся Дамблдор. Что-то в его голосе подсказало Гермионе, что Аберфот тоже знает о планах Робардса и доброе здравие Лестрейнджа его совсем не радует.

– Слухи о моей смерти несколько преувеличены, – засмеялся Родольфус. – Лучше скажи, как ты мог меня так подставить?

– Я отвечаю за людей, которые мне доверились, а жизнь Гарри Поттера крайне важна для нас. Никто, кроме тебя, не мог помочь, пришлось рискнуть.

– И пожертвовать старым знакомым, да? Ладно, мне не привыкать, – улыбка Лестрейнджа чуть потускнела, но взгляд оставался тёплым и дружелюбным. – Так, вы объясните мне, что случилось, почему вы оба сидите как на похоронах и смотрите на меня, как на покойника?

– Я пойду, Аберфорт? – вскочила Гермиона.

– Останься, девочка. Родольфус, у меня плохие новости. Очень плохие. Робардс крайне заинтересовался тобой.

– Что тут нового, он и не переставал мной интересоваться все эти годы, – пожал плечами Родольфус. Даже обычной вспышки ярости в ответ на упоминание имени Робардса не последовало. – Я в его руках, так что не сегодня – завтра отправлюсь в Азкабан. Я ждал этого. Я готов.

– Боюсь, всё гораздо хуже, – вздохнул Аберфорт. – У меня есть основания полагать, что он будет настаивать на поцелуе дементора.

Лестрейндж помрачнел.

– Понятно. Ну что ж… Он ждал этого почти тридцать лет, я… – неожиданно Родольфус замолчал, его лицо исказилось от боли и отчаяния. – Господи, только не это. Что угодно, только не это.

Гермиона, глядя на него, невольно представила, как умные глаза Лестрейнджа становятся бессмысленными и пустыми, живой, цепкий взгляд – тупым и безразличным, насмешливый голос, смех, улыбка, чувства, разум – всё исчезает, оставляя вместо человека пустую оболочку, словно выеденную изнутри страшным безжалостным паразитом.

«Лучше б мы действительно дали ему спокойно умереть, чем доставили в больницу, вылечили и обрекли на такую участь, – с запоздалым раскаянием подумала девушка. – Он понимал, он пытался нам объяснить, но мы его не слышали. Нам казалось, что мир справедлив, что все поймут, как много он для нас сделал, что он изменился, и отплатят добром за добро, проявят великодушие, а вышло так, как он говорил. Что мы наделали!»

– Это… это неправильно! – со слезами в голосе воскликнула она. – Аберфот, сделайте что-то! Так нельзя! Это слишком жестоко и несправедливо!

Родольфус взглянул на неё.

– Вы знали, мадмуазель?

Девушка кивнула.

– Вы из-за этого так расстроены?

Гермиона кивнула снова.

– Спасибо, не ожидал. Хоть одна живая душа, помимо Басти и Браша. Тебя, старик, не считаю, нет у тебя души, – Лестрейндж снова улыбнулся. Улыбка была хоть и вымученной, но спокойной и полной достоинства. Гермиона поразилась, как быстро ему удалось овладеть собой. – В любом случае, когда… когда это случится, мне уже будет всё равно. Что Авада, что дементор. Единственное, – Родольфус повернулся к Дамблдору, – Басти не должен это увидеть. Не должен увидеть меня, после того, как.. Ну, ты сам понимаешь. После поцелуя дементора, – сделав над собой усилие, твёрдо закончил он.

– Родольфус, не сдавайся так быстро. Мне есть, что сказать Визенгамоту в твою защиту и я очень надеюсь, что мои аргументы окажутся достаточно весомыми.Но важно, чтобы ты сам всё не испортил. Робардс скоро появится здесь, набьёт палату народом и станет всячески тебя провоцировать. Ему нужно, чтобы ты сорвался и начал ему угрожать при свидетелях. Тогда он может заявить, что ты – ни в чём не раскаявшийся Пожиратель, который по-прежнему жаждет крови, что ты неисправим и опасен для волшебного мира, что другого выхода у нас нет.

– Не сомневаюсь, что в это охотно поверят, – Лестрейндж дёрнул уголком рта. – Люди всегда верят тому, что подтверждает их собственные представления.

– Поэтому, Родольфус, молчи. Прошу тебя, молчи, что бы он тебе ни говорил, как бы ни изгалялся. Одна вспышка – и тебе конец. Ни я, ни кто бы то ни было ещё ничего не сможет для тебя сделать.

– Ну, насчёт кого бы то ни было ещё ты хватил…

– Я бы тоже хотела вам помочь, – горячо произнесла Гермиона, – но не знаю, как. Может… – она умоляюще взглянула на Аберфорта.

– Мадмуазель, я надеюсь, вы не планируете организовать мне побег? – проницательно сощурился Лестрейндж. – Не глупите. Во-первых, здесь заклятий не для одного десятка волшебников, даже таких умных, как вы. Во-вторых, не думайте, что Робардс будет к вам милосерднее, чем Волдеморт ко мне. Поверьте, я неплохо знаю их обоих. В-третьих, – Родольфус усмехнулся, – устал я бегать. Лучше принять неизбежное и покончить с этим раз и навсегда. Но я ценю ваш порыв. Вы действительно поколебали мои представления о людях.

– Родольфус, ты меня понял? – повысил голос Аберфорт. – Молчи, что бы тебе ни говорил Робардс или кто-то другой. В крайнем случае отвечай «да» или «нет», во всех остальных – молчи. Не дай ему выиграть тот бой.

– Роди, – он положил руки на плечи Лестрейнджу и взглянул ему в глаза, – тебе пора покинуть войну, ты уже достаточно навоевался. Пора вспомнить, каково это – просто жить. Не в тюремной камере, не в военном лагере любой стороны – в своём доме, в стороне от всех. Ты не принадлежишь ни одной из сторон, так оставайся сам по себе, это лучший выход для тебя. Просто позволь мне помочь тебе и помоги себе сам.

Лестрейндж качнул головой в знак согласия, хотя всем своим видом выражал сомнение в том, что из затеи Дамблдора что-то выйдет.

В палату неслышно проскользнул Кингсли, подошёл к Аберфорту и вполголоса сообщил:

– Он уже здесь.

Затем стал за спиной Лестрейнджа, скрестил руки на груди и замер.

Следом за Кингсли, оставив дверь открытой, вошёл Колдман.

«Свидетели, – подумала Гермиона, – он собирает здесь тех, кто откровенно ненавидит Родольфуса».

– Вы же целитель, – презрительно прошипела она Колдману, – а играете в эти грязные игры.

Колдман даже не повернул головы в её сторону.

– Не стоит, мадмуазель, – ответил вместо него Лестрейндж. – Вам с ним ещё работать, а мистер Колдман уже не раз продемонстрировал свою злопамятность.

«Будет он молчать, как же, – подумала девушка. – Силенцио надо было использовать, но сейчас уже поздно».

Аберфорт тоже недовольно взглянул на Лестрейнджа, взглядом призывая того к молчанию.

– Здравствуй, Родольфус, – продребезжал старческий голос.

На сцене появилось новое действующее лицо – костистая старуха в зелёном платье и высокой шляпе, увенчанной чучелом грифа. Она выглядела бы забавной, если бы не гримаса отвращения и лютой ненависти, искажающая её лицо.

За спиной старухи маячил Невилл.

========== Часть 22 ==========

Глава 22

– Здравствуйте, миссис Логботтом, – настороженно ответил Лестрейндж, слегка склонив голову.

– Тяжёлая артиллерия, – пробормотал за спиной Гермионы Кингсли. – Умно со стороны Робардса, очень умно. Даже если Лестрейндж будет молчать, хватит того, что скажет она. А Гавейну и появляться не придётся. И Конфринго, пущенное им когда-то в израненного пацана с умирающим на руках, тут не поможет.

Невилл осторожно обогнул старуху и сел рядом с Гермионой.

– Ты зачем бабку притащил? – прошептала девушка.

– Она сама пришла. Робардс сказал ей, что Лестрейндж здесь и что с её помощью от него можно будет окончательно избавиться.

– А ты знаешь, как именно Робардс хочет от него избавиться?

– Знаю.

Кингсли опустил руки им на плечи, призывая к молчанию.

– Я рассчитывала застать тебя в более худшем состоянии, но и так неплохо.

– Извините, что не оправдал ваших ожиданий.

– Да твою ж мать, – шёпотом выругался Кингсли и, как показалось Гермионе, пнул Родольфуса ногой. Она бы с удовольствием сделала то же самое.

– Всё такой же наглый, циничный хам, – с удовольствием констатировала старуха.

В этот раз Лестрейндж благоразумно промолчал, может быть, просто не желая получить очередной пинок.

– Что у тебя с лицом, кто тебя так разукрасил? – старуха, в отличие от Родольфуса, угомониться не собиралась.

– Пустяки, не стоит упоминания, – махнул рукой Лестрейндж, искоса взглянув на Кингсли и слегка отодвигаясь.

– Надеюсь, тот, кто это сделал, получил истинное удовольствие.

«Она не знает, что это Невилл? – удивилась Гермиона и запоздало подумала, что бабушка как раз и могла сказать внуку всё то, о чём упоминал Родольфус, и тем самым определить его дальнейшую судьбу. – Хорошо, что сначала мы, а потом Кингсли объяснили Невиллу, как это выглядит на самом деле».

– Тебе удовольствия такого рода должны быть особенно близки, – продолжала изгаляться старая ведьма.

Лестрейндж, к облегчению Гермионы, промолчал и в этот раз.

– А может, это твоя жена? Ходят слухи…

– Августа! – осуждающе покачал головой Аберфорт.

Старуха даже не взглянула в его сторону.

–…что в последнее время она уделяет тебе слишком мало внимания.

«Хоть бы он промолчал,» – подумала Гермиона. Но Лестрейндж заговорил.

– Да, эти слухи имеют под собой основание. К моему большому сожалению, наш брак распался. Случается. Не я первый, не я последний. Моя жена предпочла мне другого… волшебника, и отнюдь не первого встречного. Это её право и её выбор, который я уважаю, не понимаю только, почему наша частная жизнь вызывает столь пристальный интерес магического сообщества. Но если им больше говорить не о чём, – Родольфус пожал плечами, – пусть строят домыслы и обсасывают воображаемые подробности. Могу лишь посочувствовать столь скудной эмоциональной жизни.

Эту тираду он выдал на удивление спокойным, почти равнодушным тоном, лишь окаменевшие мышцы спины, подёргивающееся веко и побелевшие костяшки пальцев, которыми он вцепился в край койки, выдавали, чего на самом деле стоило Лестрейнджу это спокойствие.

Кингсли неопределённо хмыкнул и, как показалось Гермионе, взглянул на Родольфуса с уважением. Аберфорт, если и был возмущён, то скорее выпадом старухи, нежели ответом Лестрейнджа. Лицо Колдмана оставалось непроницаемым. Невилл покраснел и, судя по его виду, мечтал провалиться сквозь землю или исчезнуть отсюда любым другим способом.

– Два скорпиона не ужились в одной банке, – покивала головой старуха. – Что ж, это неудивительно.

«Что бы Родольфус ни сказал, она лишь очередной раз его оскорбит и постарается вывести из равновесия».

По-видимому, Лестрейндж тоже это понял и отвечать не стал.

– Бедный Родольфус, тебе никогда не везло с женщинами.

«Она вообще уймётся?» – Гермиона гневно взглянула на Невилла. Тот ответил ей несчастным взглядом, говорившим «а что я могу сделать?».

– Не знаю, что вы имеете в виду, миссис Лонгботтом, но в моей жизни была только одна женщина – моя жена, и с ней мне сказочно повезло, чем бы ни закончились наши отношения, – выдержка начала изменять Лестрейнджу.

«Сейчас она поймёт, что добиться его реакции гораздо проще, оскорбляя Беллатрикс, а не его самого».

В коридоре за дверью послышалась какая-то возня. Колдман взглянул туда и слегка нахмурился.

– Может, дверь прикрыть? – спросил Кингсли.

– Отчего же? Тут столько народа, – отмахнулась старуха. – Свежий воздух не помешает. Не так будет тянуть мертвечиной.

– Это всё-таки больничная палата. Колдман, не хотите навести порядок? – возмутился Аберфорт.

Колдман снова никак не отреагировал. Гермиона попыталась вскочить, но Кингсли пригвоздил её к месту.

– Сделаешь ещё хуже, – прошептал он.

– Только твоя жена, – насмешливо повторила старуха. – А как же Алиса?

«Молчи, молчи, молчи, пожалуйста, не отвечай ей!» – взмолилась про себя девушка, догадавшись, что замыслила старая ведьма.

К сожалению, Родольфус не заметил ловушки и проглотил наживку.

– С Алисой Пурсоул мы всегда были просто друзьями, – начал он и тут же осёкся. Но было поздно.

– Друзьями, – издевательски протянула старуха. – Что ж, очевидно, именно так Пожиратели понимают дружбу. Ты, девочка, – она ткнула костлявым пальцем в Гермиону, – ты тоже у него в друзьях, да?

Гермиона, разрываясь между желанием утвердительно ответить ведьме и страхом ещё больше навредить Родольфусу, замешкалась с ответом.

– Ты, конечно, вольна дружить с кем угодно, – краем глаза Гермиона заметила, что Кингсли придерживает Лестрейнджа за горло, не давая тому ни встать, ни открыть рот , – но имей в виду – друзья Пожирателей кончают очень плохо, и сейчас ты в этом убедишься. Родольфус, – переключилась она на Лестрейнджа, – поздоровайся со своей… подругой.

Один из авроров, стороживших палату, ввёл худую, измождённую женщину с измученным лицом и седыми волосами, торчащими клочьями.

========== Часть 23 ==========

Глава 23

Глаза Лестрейнджа расширились, лицо побелело, вывернувшись из рук Кингсли, он вскочил и с ужасом смотрел на возникший перед ним призрак – только так можно было назвать это несчастное существо, ничем не походившее на смеющуюся девушку с фотографии.

– Августа, это слишком! – возмутился Дамблдор.

– Что ты делаешь, бабушка! – пронзительно вскрикнул Невилл.

Даже с Колдмана разом слетела его привычная невозмутимость.

– Миссис Лонгботтом, вы перешли все границы! Кто вам позволил это самоуправство?

Старуха, ни на кого не обращая внимания, наслаждалась произведенным эффектом.

Алиса Лонгботтом никак не реагировала на произведенный ею переполох.

– Невилл, отведи мать в её палату, – распорядился Колдман.

Мальчик подошёл к женщине и осторожно взял её под локоть.

– Пойдём, мама. Пожалуйста.

Алиса улыбнулась ему рассеянной, бездумной улыбкой и послушно сделала шаг в сторону двери. Её взгляд, расфокусированный и бессмысленный, скользил по присутствующим, ни на ком долго не задерживаясь, но, когда она взглянула на Родольфуса, Гермионе показалось, что в ней что-то изменилось.

Сначала её взгляд заскользил дальше, но тут же остановился. Вернулся назад, выискивая кого-то среди присутствующих, и теперь уже определённо задержался на Лестрейндже.

– Роди? – неуверенно произнесла Алиса.

Все разом замерли. Родольфус побледнел ещё сильнее.

– Роди, – повторила Алиса и вдруг, метнувшись к Лестрейнджу и вцепившись в него, закричала, – Роди, где Невилл? Ты забрал его? Она не дотянется до моего сына, не сможет причинить ему вред?

Невилл остолбенел с открытым ртом. Кингсли и Дамблдор переглянулись. Августа хотела что-то сказать, но Колдман властно остановил её.

– Молчать! Всем молчать! Она впервые узнала кого-то за все эти годы и впервые заговорила. Не мешайте ей!

Старуха, к удивлению Гермионы, покорилась и лишь сверлила взглядом то Алису, то Родольфуса.

Гермиона почувствовала на себя чей-то неприятный взгляд и оглянулась, увидев в коридоре Робардса, подошедшего ближе и с недовольным лицом прислушивающегося к происходящему. Проследив за её взглядом, Колдман кивнул Кингсли на дверь. Гигант с огромным удовольствием закрыл её прямо перед носом главы аврората.

– Роди, почему ты молчишь? – стоны Алисы выворачивали душу. – Скажи, ты забрал отсюда Невилла? Она не доберётся до него?

– Лестрейндж, ответь ей, – прошипел Колдман.

– Алиса, вот Невилл, он вырос, он в безопасности, – пробормотал ошеломлённый Родольфус, кивая на мальчика. Его слова не произвели на женщину никакого впечатления, она их будто не услышала.

– Для неё не существует сейчас, она говорит с тобой из того времени, отвечай ей так же, – Колдман остановился в паре шагов от них. – Не мучай её, тебе что, до сих пор мало?

Родольфус дёрнулся. Его взгляд метался по сторонам, лицо пошло пятнами.

– Да, Алиса, – наконец, ответил он, ни на кого не глядя, – я забрал его. Он в безопасности. До него никто не доберётся.

– Где он, Роди? – продолжала трясти его Алиса. – Куда ты его перенёс?

– К твоему отцу, – всё так же опустив глаза, выдохнул Лестрейндж.

Все молчали. Августа внимательно смотрела на Алису и Родольфуса, ловя каждое слово.

Аберфорт и Кингсли снова переглянулись. Колдман подошёл ещё ближе.

Алиса перестала кричать и несмело улыбнулась.

– Спасибо, Роди.

– Алиса, прости, – голос Лестрейнджа сорвался, глаза заблестели. – Я не смог… не смог помочь тебе.

– Невилл в безопасности. Это всё, что мне нужно. А я останусь с Фрэнком. Мы же должны оставаться с теми, кого любим, да, Роди?

Лестрейндж молча кивнул.

Алиса погладила его по щеке, натолкнулась пальцем на рубцы и внимательно посмотрела на них, будто только что увидела.

– Роди, твоё лицо. Что это? Тебя били? Это опять Фрэнк?

«Опять? Давай, Фрэнк, а друзья пусть помогут, вас же снова четверо!» – вспомнила Гермиона.

– Пустяки, Алиса. Уже всё прошло. Это не Фрэнк, – качнул головой Лестрейндж.

– Смотри ей в глаза. Не отводи взгляд, удерживай её здесь, – негромко произнёс Колдман. – Боюсь поверить…

Женщина погладила его по правой кисти.

– Роди, то, что сделал Фрэнк – это ужасно. Мне так жаль! Он не должен был…

– Всё в прошлом, Алиса. Я смирился.

– Лестрейндж!

– Для того момента оно тоже в прошлом, – не отрывая взгляда от Алисы, уточнил Родольфус.

– Роди, обещай, что ты не бросишь играть. Прошу тебя!

Лестрейндж на секунду прикрыл глаза. По лицу прошла судорога.

– Алиса, в этом больше нет смысла.

– Роди, пожалуйста. Обещай мне! Ты должен играть. Ты не сможешь стать тем, кем мог бы стать, но прошу тебя, не бросай играть! Прошу тебя, обещай мне!

Было очевидно, что этот разговор причиняет Лестрейнджу огромную боль. Он медлил с ответом. Алиса снова застонала.

– Лестрейндж, скажи ей то, что она хочет!

«Она хочет, чтобы он дал слово. А своё слово он считает себя обязанным сдержать, даже если даст его несчастной полубезумной женшине, не понимающей, где она и о чём говорит».

Алиса с мольбой смотрела на Лестрейнджа.

– Роди, пожалуйста! Это ведь из-за меня! Обещай, что ты не бросишь играть.

– Родольфус, тебе придётся это сделать, – тихо сказал Аберфорт. – Не заставляй её страдать, она и так настрадалась.

Лестрейндж вздохнул.

– Хорошо, Алиса. Обещаю, – мягко сказал он.

– Слово Родольфуса Лестрейнджа?

Родольфус грустно улыбнулся.

– Слово Родольфуса Лестрейнджа.

Алиса ответила ему такой же мягкой улыбкой. Потом в ней снова что-то изменилось. Взгляд опять стал рассеянным, из него ушла осмысленность, он так же, как вначале, скользил по присутствующим, ни на ком не останавливаясь. Она отступила на шаг и отвернулась.

Родольфус, совершенно обессиленный, рухнул на койку и обхватил руками голову. Его трясло.

Колдман разочарованно вздохнул.

– Невилл, мне жаль. Боюсь, в ближайшее время надежды нет. Отведи маму и принеси успокоительное зелье.

– Она, вроде, спокойна, я не хочу зря давать ей сильнодействующие средства.

– Лестрейнджу принеси.

– Я в порядке, – глухо возразил Родольфус.

– Здесь я решаю, кто в порядке, а кто нет! – взорвался Колдман и, подойдя к старухе, наклонился к ней с угрожающим видом.

– Миссис Лонгботтом, если ещё раз вы позволите себе что-то подобное, я клянусь – вы больше не переступите порога этой больницы. Все новости будете узнавать от Невилла, но вас я сюда не впущу.

– Когда Алиса исчезла почти сразу после Фрэнка, Невилла нашли одного в поместье Пурсоулов, – проигнорировав медика, задумчиво произнесла старуха. – Мы были уверены, что это кто-то из них переправил его туда, чтобы спасти.

– Родольфус, – снова обратилась она к Лестрейнджу, но сейчас в её голосе не было той жгучей ненависти, которая ощущалась почти физически в начале её визита, – что там произошло? Как Невилл оказался у своего деда?

Лестрейндж по-прежнему сидел, опустив голову. Вернувшийся Невилл ткнул ему в руку стакан с микстурой. Родольфус взял его трясущимися руками, половину выплеснув на себя.

– В порядке он, – зло бросил Колдман.

– Родольфус, – снова требовательно обратилась старуха.

– Какая теперь разница, – наконец, произнёс тот срывающимся голосом. – Всё равно ничего уже ни изменить, ни исправить. Невилл жив, Алиса и Фрэнк… – он замолчал.

– Ты и твоя семья провели четырнадцать лет в Азкабане, – подхватил Аберфорт. – Родольфус, может, пришло время рассказать, что же случилось там на самом деле? Да, ничего ни изменить, ни исправить, но Невилл и Августа имеют право знать правду. Им это нужно.

– Вы действительно так считаете, Аберфорт? – Робардсу, очевидно, надоело стоять в коридоре. – Вы думаете, мальчику и старой женщине нужны подробности издевательств и пыток?

При появлении Робардса Кингсли снова навис над Лестрейнджем, но Родольфус был слишком обессилен.

– Гавейн, я сама в состоянии решить, что мне нужно, а чего не нужно, – отрезала старуха, мгновенно превращаясь в ведьму, затем снова повернулась к Лестрейнджу. – Родольфус, я прошу тебя, расскажи, наконец, что на самом деле произошло с моим сыном и невесткой.

– Хорошо, – у Лестрейнджа больше не было сил сопротивляться. – Мне нужна палочка.

– А больше тебе ничего не нужно? – ухмыльнулся Робардс.

Кингсли молча протянул Лестрейнджу палочку. Родольфус прикоснулся к виску. На конце палочки затрепетала серебристая нить.

– Смотрите, – устало произнёс Лестрейндж и закрыл глаза.

========== Часть 24 ==========

Глава 24

– Братец вернулся! – обрадовался Рабастан – Долго тебя не было, мы уже волноваться начали.

– Мы? – уточнил Родольфус.

– Ну-у-у… Твоя жена волнуется лишь о том, куда подевался его Темнейшество.

– Басти, не болтай лишнего. – Родольфус без сил плюхнулся на продавленный стул и устало закрыл глаза. Он выглядел очень странно – в затрапезном свитере и рваных джинсах, заросший бородой почти до самых глаз, волосы всклокочены, правая щека расцарапана, на скуле синяк, у виска запеклась кровь. Но, надо сказать, прекрасно гармонировал с окружающей обстановкой – убогая хибара с грязной, поломанной мебелью, с дырявой крышей, через которую ночью романтично светили звёзды, но очень неромантично шёл дождь. Рабастан выглядел под стать брату, разве что свитер был новее, а джинсы целыми.

– Ты что-то узнал?

Лестрейндж открыл глаза и невольно залюбовался. Его жена даже среди этого убожества выглядела королевой в изгнании, грозной, непокорной и ослепительно прекрасной.

– Дольф, ты меня слышишь? Ты видел его? Он что-то знает? Он поможет нам?

– Видел. Ничего он не знает и помогать нам не будет. За ним следит Министерство, он до сих пор под подозрением у авроров, ему не доверяют и у него маленький ребёнок. Вот всё, что он мне сказал.

– Предатель! Предатель и жалкий трус! Когда Повелитель вернётся, ему придётся ответить!

– Роди, ты ранен? – с тревогой спросил Рабастан.

– Немного зацепило. Меня ждали. В Гринготтсе всё прошло спокойно, гоблины в наши игры не играют, а вот на выходе меня поджидали. Спасибо Брашу, помог отбиться.

– А он?

– Остался там. Не знаю, уцелел ли. Было жарко. Заклятия так и летали.

– Жаль, – расстроился Рабастан. – Я к нему привык.

– И мне жаль.

– Вы что, оба с ума сошли? Домашнего эльфа оплакивают. До такого не каждый предатель крови додумается, – возмутилась Беллатрикс.

Родольфус выложил на стол небольшой мешочек.

– Это все наши деньги. В Гринготтс теперь соваться слишком опасно, а Малфой нам не поможет. Да, а это тебе, – он протянул брату небольшой свёрток. Тот засиял.

– Ты что, в Косой переулок за бумагой заходил? – с отвращением спросила Беллатрикс.

– Нет, конечно. У гоблинов попросил, в Гринготтсе этого добра хватает.

– Представляю, что они о тебе подумали.

– Наша семья отваливает им кучу денег не первое столетие, так что думать они могут всё, что угодно, но принесли по первому слову.

Рабастан, примостившись в углу, вытащил из стопки бумаги, оказавшеся в свёртке, несколько листов и что-то лихорадочно набрасывал. Родольфус с улыбкой посмотрел на него, потом встал и повернулся к жене.

– Белла, нам нужно уходить. В Британии нам сейчас делать нечего. Никто не знает, куда делся Волдеморт. Он просто исчез. Растаял в воздухе. Наших взяли всех. Те, кто не сложил оружия, лежат в могилах или сидят в Азкабане, остальные затаились в норах и носа не показывают. Мы последние, и кольцо вокруг нас сжимается, я это чувствую. Пока ещё я могу переправить нас во Францию, но скоро и этот канал закроется, надо торопиться. Переждём там, а когда всё успокоится…

– Переждём? – перебила его Беллатрикс. – Повелителю нужна наша помощь, а мы будем ждать?

– Откуда ты знаешь, что ему нужна помощь? – спросил Рабастан. – Мало ли, почему он решил исчезнуть. Может, мы ему только помешаем, если будем путаться под ногами.

– Молчи, идиот, рисуй свои картинки!

– Белла, пожалуйста, не оскорбляй моего брата. Не думаю, что мы сможем помочь Повелителю, оказавшись в Азкабане или в могиле. И вот ещё. – Родольфус нахмурился, взглянул на Беллатрикс и твёрдо заявил. – Белла, роду Лестрейнджей нужен наследник.

– Нашёл время! – возмутилась Беллатрикс.

– Мы женаты больше десяти лет. Люциус и твоя сестра моложе нас и поженились позже, но у семьи Малфоев уже есть наследник. Я помню о своём долге перед Повелителем и не отказываюсь от него, но у меня есть долг перед родом. У тебя тоже. Ты приняла его, когда вошла в мою семью.

Глаза Беллатрикс метали молнии, но сказать ей было нечего – Родольфус был прав, и она это знала. Разговор о наследнике поднимался не в первый раз, но сейчас её муж был настроен решительно и очень серьёзно.

– Бои затихли и вряд ли скоро возобновятся. Если Лорд вернётся, под его знамёна встанут тысячи магов по всей Европе, он не останется в одиночестве.

– Если?.. Ты сказал – если???

– Когда Лорд вернётся, – поправился Родольфус. – Но роду Лестрейнджей нужен наследник. И нынешнее затишье – самое благоприятное время, многие им уже воспользовались.

– У рода Лестрейнджей есть наследник – твой брат, – Беллатрикс попыталась выложить последний аргумент.

– Э, нет! – шутливо вскинул руки Рабастан. – Меня не впутывайте. Сами, сами, сами. – И уже серьёзно добавил: – Белла, ты же знаешь законы нашего рода. Родольфус прав. И не стоит шутить с магией крови.

– Я дам тебе этого наследника, – зло ощерилась Беллатрикс, – но потом никто и ничто меня не остановит! Я буду искать Повелителя до конца своих дней! И найду его! Он вернётся, мы уничтожим всех грязнокровок и предателей крови, и только чистая кровь снова будет цениться в волшебном мире!

Родольфус согласно кивнул:

– Да, Белла. Я никогда не ограничивал твою свободу и впредь не собираюсь этого делать. Когда ты исполнишь свой долг перед родом, ты вольна распорядиться своей жизнью как пожелаешь. Готовьтесь к отъезду, перед рассветом выходим. Скоро будешь рисовать на Монмартре, братишка, – снова улыбнулся он Рабастану.

За окном зашуршали листья. Родольфус мгновенно выхватил палочку и направил её на дверь.

– Это я! – послышался со двора звонкий голос и в хибару влетел веснушчатый юноша с длинными светлыми волосами.

– Я знаю, где искать Повелителя! – выпалил он с порога.

========== Часть 25 ==========

Глава 25

Глаза Беллатрикс вспыхнули. Родольфус, наоборот, помрачнел.

– Что ты несёшь? Тебе-то откуда знать? – он презрительно вздёрнул уголок рта.

– Я подслушал! Отец говорил с главой аврората, тот сказал, что его заместитель Фрэнк Лонгботтом точно знает, куда исчез Тёмный Лорд.

– Ему что, больше негде было говорить о таких вещах, как у тебя под носом? Лапши на уши он тебе навешал, чтобы ты её дальше разносил, если только ты сам всё это не придумал, чтобы произвести впечатление.

– Я не придумал! Я слышал!

– Родольфус, дай ему сказать! Или ты ни о чём, кроме наследника, думать не можешь? Или не хочешь? – с угрозой спросила Беллатрикс.

– Наследника? Гы-гы, – захохотал парнишка. – Вы что тут…

Лестрейндж влепил ему пощёчину, от которой тот еле устоял на ногах.

– Как ты смеешь, – юноша схватился за палочку.

– Тихо, не ссорьтесь! – Рабастан поспешил втиснуться между ними. – Барти, Родольфус уже несколько месяцев спит по 3-4 часа в сутки, прости его. Роди, – повернулся он к брату, – а ты всё-таки держи себя в руках. Давайте выслушаем, что Барти узнал.

– Отец спросил Робардса, есть ли какие-то известия о том, куда подевался Повелитель, а тот ему ответил, что единственный человек, который знает это доподлинно – его заместитель Фрэнк Лонгботтом и что он ни с кем не делится этой информацией, чтобы соблюсти абсолютную секретность. – Мальчишка победоносно взглянул на взрослых волшебников.

– Ну так мы у него спросим, думаю, с нами ему придётся поделиться, – промурлыкала Белла. – Главное, правильно спрашивать, да, Барти?

Барти Крауч хихикнул.

– Сомнительно выглядит, – не сдавался Родольфус. – Откуда Фрэнку это знать? Лорд исчез после визита к Поттерам.

– Дольф, приведи Фрэнка, мы его спросим и всё узнаем сами. Из первых рук.

– И откуда мне его взять?

– Я знаю! Отец сказал, что хотел бы переговорить с Фрэнком, а Робардс ответил, что сегодня не получится, Фрэнк уйдёт раньше, потому что у них с женой ребёнок заболел и она сама не справляется, а по дороге зайдёт в лавку Тутса за микстурой. Где-то по дороге его можно перехватить.