Текст книги "Мешать соединенью двух сердец...(СИ)"

Автор книги: Arliannet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Там, кажись, и девчонка была, – вдруг выпалил один из оборотней. Пищало что-то. И запах, – он плотоядно облизнулся.

– А также феи, тролли, драконы, гиппогрифы и садовые гномы, – раздражённо перебил его Долохов. – Так, валите отсюда, пока Лорд не пришёл, а то на своих ногах не уйдёте, особенно если будете нести ему эту чушь.

Оборотни, ворча, убрались. Фенрир на прощание оглянулся и недобро глянул на волшебников.

– Тебя отдельно попросить? – холодно осведомился Долохов.

Фенрир молча ушёл.

– Что это было, Родольфус? Что на тебя нашло? Ты понимаешь, что ты сделал и что тебя ждёт?

– Да, – безучастно произнёс Лестрейндж, не глядя на Долохова и Роули.

– Понимаешь. Хорошо. А что нашло?

– А ты не догадываешься? – Родольфус, моментально утратив свою безучастность, резко повернулся к Долохову, предостерегающе вскинувшему палочку. В голосе прозвучали ярость и вызов.

Роули и Долохов переглянулись.

– Мне надоело видеть ваши ухмылки, слышать шепотки за спиной и грязные намёки.

Долохов махнул рукой Роули, они вышли из клетки.

– Репаро!

Решётка стала на место.

– Побудь пока здесь, Дольф. И подумай, что ты скажешь Повелителю. Тебе придётся быть очень убедительным, чтобы не пойти на корм Нагайне. Хотя, боюсь, тут уже ничего не поможет. Торфинн, иди, доложи. Я подожду здесь.

– Эльф за ним не вернётся?

– Молодец, соображаешь. – Долохов взмахнул палочкой. – Теперь нет.

Гермиона чуть не зарыдала от отчаяния.

========== Часть 10 ==========

Глава 10

Гарри тяжело рухнул на каменистую почву. Рядом с глухим стуком упал Рон. Откуда-то снизу раздался крик Невилла «Помогите! Помогите!» Гарри стал на четвереньки, мотнул головой и обернулся на Рона. Его друг лежал весь в крови, с неестественно подогнутой ногой, и не подавал признаков жизни. Чуть поодаль на земле сидел изрядно помятый домашний эльф и не проявлял никакого внимания ни к ним, ни к крикам Невилла.

– Эй, ты слышишь? – окликнул его Гарри.

Эльф не шевельнулся.

– Гермиона, займись Роном! – крикнул Поттер и поспешил на крик. – Я иду, Невилл!

Из-под ног посыпались мелкие камешки. Гарри едва успел притормозить на самом краю обрыва. Чуть ниже, уцепившись за полусломанный чахлый ствол невесть как державшейся в расщелине сосенки, отчаянно барахтался в воздухе Невилл. Под ним простиралась пропасть, внизу торчали из воды острые камни, о которые с шумом разбивались волны.

– Невилл, не дёргайся, сорвёшься!

Невилл замер. Гарри лёг на живот и попытался дотянуться до друга, но безуспешно.

– Попробуй протянуть руку мне навстречу.

Лонгботтом опасливо отцепился одной рукой от дерева, которое тут же угрожающе затрещало. Невилл тут же снова вцепился в ствол обеими руками.

Гарри оглянулся на эльфа.

– Эй ты! Иди сюда! Помоги!

Эльф не шевельнулся.

Гарри снова попробовал ухватить Невилла за край мантии. После полудюжины безуспешных попыток ему это удалось. Он рывком выдернул Невилла, и они оба обессиленно растянулись на вершине утёса.

– Безопасное место! Сволочь! – с ненавистью выдохнул Невилл.

– Здесь никого нет, и поэтому безопасно, – сказал подошедший, наконец, эльф. – А ты сам дёрнул меня в момент аппарирования. Хорошо, что вообще в море не свалился. Хотя и жаль.

После этих слов эльф развернулся к ним спиной и вернулся на прежнее место.

– Чего это он? – спросил Гарри.

– Из-за Лестрейнджа переживает. Он же остался там, сейчас, небось, объясняет Беллатрикс, куда мы делись, – злорадно засмеялся Невилл.

– Кстати, а как вы смогли заставить его? Империус?

– Нет, Кингсли сказал, что он хорошо сопротивляется Империусу. Пообещали перерезать глотку его братцу у него на глазах. Чтобы спасти Рабастана, он согласился освободить вас и переправить нас всех в безопасное место. Как видишь, всё сделал. – Немного помолчав, Невилл добавил, – чесались у меня руки прикончить Рабастана у него на глазах, чтобы Родольфус почувствовал, каково это, когда тот, кого ты любишь страдает, а ты ничем не можешь ему помочь … и… потом… – голос юноши сорвался. Он замолчал.

– Интересно, что с ним сделает Волдеморт, – постарался перевести тему Гарри, сделав вид, что не замечает состояния Невилла.

– Надеюсь, хорошенько вздрючит Круциатусом, – с ненавистью сплюнул Лонгботтом. – А потом скормит Нагайне вместо Рона.

– Рон! Герми, как он? – Гарри повернулся туда, где оставил Уизли.

Рон в той же позе лежал на земле. Гермионы рядом с ним не было.

– Гермиона! – Гарри вскочил на ноги. – Где она?

Он подбежал к эльфу

– Где она?!!

– Аппарировали только вы, – пожал тот плечами.

Гарри попробовал вспомнить последние секунды в камере. Он хватает плечо Рона, чувствует, как его ладонь обхватывают пальцы Гермионы, Родольфус кричит эльфу, чтобы аппарировал, воют, визжат и рычат наседающие оборотни, громыхают заклятия, потом Фенрир хватает стол… С ужасом Гарри понял, что Родольфус, падая, зацепил Гермиону , и она осталась там вместе с ним.

– Гермиона осталась там! Мы должны вернуться! – заорал он. – Слышишь! Перенеси нас обратно!

Эльф не шевелился.

– Ну и чёрт с тобой, сами вернёмся. Невилл, держись за меня!

Гарри сосредоточился, представил себе подвал, где их держали оборотни и крутнулся на месте. Ничего не произошло. Он попробовал снова. Опять ничего. Поттер снова бросился к эльфу.

– Если ты сейчас же не перенесёшь нас…

– Не перенесу, – мрачно ответил тот. – Они закрыли проход. Я сам хотел вернуться к хозяину, но не могу.

Гарри бессильно опустился на землю рядом с ним.

– Хозяин приказал мне переместить вас туда, куда скажете, но ваш друг, – он кивнул на Рона, – вряд ли переживёт ещё одно аппарирование. Он слишком слаб.

– Твоя хозяйка очень постаралась для этого, – с ненавистью подтвердил Гарри.

– Она мне не хозяйка, – резко ответил эльф. – То есть, формально, конечно, да,– смущённо поправился он, но бить себя по голове или кидаться с размаху на камни, как сделал бы на его месте Добби, не стал. – Если бы не укрепляющее зелье хозяина, ваш друг бы и этого аппарирования не перенёс.

– За зелье Родольфусу спасибо, – кивнул Гарри. – А с чего это он так раздобрился?

– Чтоб Белла вас случайно не убила и не огребла от Лорда, – объяснил Невилл.

Эльф угрюмо глянул на него.

– Глупый, злобный, неблагодарный мальчишка, – пробормотал он и отвернулся.

– Ты поможешь нам?

– Нет, своим другом занимайтесь сами. Когда он будет готов аппарировать, я перенесу вас. Больше хозяин мне ничего не поручал.

– Ну и чёрт с тобой.

Невилл и Гарри склонились над Роном.

========== Часть 11 ==========

Глава 11

Гермиона, изо всех сил вжимаясь в решётку (будто это могло ей помочь!), смотрела на Лестрейнджа, не решаясь даже мысленно его окликнуть из-за присутствия Долохова. Она помнила, что практически все сторонники Тёмного Лорда прекрасные легалименты. А Родольфус, кажется, не подозревал о её присутствии.

Где-то наверху послышался крик, исполненный боли.

– А раньше гонца, принесшего недобрые вести, казнили, – задумчиво протянул Долохов, глядя в потолок. – Ну, раз кричит, значит, Круцио, а не Авада. Хотя Торфинн тут при чём, да, Родольфус?

Лестрейндж всё ещё молча стоял посреди камеры.

– Дольф, тебя что, так сильно приложило? Скажи что-нибудь.

– В подвале очень плохая звукоизоляция, – пробормотал Лестрейндж. – Я и не догадывался.

– Мда… Навряд ли это сейчас твоя самая большая проблема. А приложило, похоже, основательно. Ну, может, оно и к лучшему. Дольф, сколько ты на себя вылил? Дышать невозможно!

Долохов прошёлся вдоль решётки, остановившись напротив Гермионы.

– Тут ещё больше несёт. Ты хоть обычное пойло взял из запасов братца или коллекционное распотрошил?

Родольфус не успел ответить. Прямо перед ним из воздуха соткалась костлявая фигура Тёмного Лорда. За спиной Волдеморта маячила Беллатрикс. Её лицо искажала гримаса отвращения, глаза метали молнии, однако она молчала, предоставив говорить Повелителю.

Долохов, низко поклонившись, отступил.

– Иди, Антонин, помоги Роули, – прошипел Волдеморт.

Долохов мгновенно ретировался. Гермиона мельком подумала, что, кажется, он немного сочувствует Лестрейнджу, хотя и старается этого не показывать.

Какое-то время в подвале царило молчание.

– Итак, Родольфус, – нарушил его Волдеморт, – ты предал меня. Ты, сын моего лучшего друга и самого близкого соратника. Ты выпустил моего врага. Ты желаешь моей смерти, Родольфус?

– Отвечай!!! – взвизгнула Беллатрикс так, что Гермиона чуть не подскочила от неожиданности.

– Вы сами всё сказали, мой Лорд, – выдавил из себя Лестрейндж.

– Мой Лорд, – передразнил его Волдеморт. – Наверное, тебе стоит так обращаться к этому мальчишке Поттеру. Или к брату Дамблдора. Он теперь, кажется, глава этого их Ордена Феникса? Ведь это он занимался тобой, когда ты струсил и сдался, вместо того, чтобы погибнуть с честью? Уже тогда ты получил от авроров награду, достойную предателя и труса. Я думал, ты сделал выводы, но нет, ты предал меня снова. Ты знаешь, Родольфус, мне даже жаль, что Фенрир остановил тебя. Тебе следовало уйти с ними. На их стороне очень многие жаждут встречи с тобой. Твоя камера в Азкабане тоже тебя ждёт. И любой дементор будет счастлив подарить тебе свой поцелуй. Почему ты выбрал себе такое будущее? Ты отказался от славы, почестей и всех привилегий, которые я мог бы тебе дать, от милостей, которыми мог бы тебя осыпать. Ты предпочёл жалкую участь предателя. Я разочарован тобой, Родольфус.

Лестрейндж молчал.

– Мне следовало убить тебя ещё тогда, когда ты в первый раз нарушил приказ. Я был с тобой незаслуженно милосерден в память о твоём отце. Это была моя ошибка. Какую смерть ты хочешь выбрать, Родольфус? Поцелуй дементора? Поцелуй Нагайны? Поцелуй Фенрира? Я не предлагаю тебе умереть от Авада Кедавра, это слишком быстрая и лёгкая смерть, ты её недостоин. Что ты выбираешь?

– Мне всё равно, – хрипло ответил Лестрейндж.

– Тогда пусть будет Нагайна, её как раз пора кормить. Сегодня утром должна была состояться казнь Гарри Поттера и я хотел, чтобы её увидели мои сторонники. Поттер был сильным и достойным врагом несмотря на возраст. Сегодня я мог отправить его в небытие, но из-за тебя придется начинать всё сначала. Ничего, я справлюсь. А твоя смерть будет такой же жалкой и убогой, как твоя пустая, ничтожная жизнь. Нет смысла устраивать из неё зрелище. Ты просто пойдёшь на корм, как падаль. Такова участь предателя, Родольфус. Белла, попрощайся с мужем, нам пора отправляться дальше.

С лёгким хлопком Волдеморт исчез.

Беллатрикс сделала несколько кругов вокруг Лестрейнджа, напомнив Гермионе хищника, подбирающегося к жертве. Родольфус следил за ней взглядом, но по-прежнему ничего не говорил.

Напряжение звенело в воздухе, сделавшись почти невыносимым.

– Конфринго!

Лестрейндж побелел, его лицо исказилось от ужаса, он отшатнулся, сжавшись и закрыв лицо руками. Беллатрикс издевательски захохотала. Родольфус судорожно сглотнул, опустил руки и выпрямился, не глядя на Беллу.

– Вот поэтому, – резко оборвала она смех, – я предпочла Его. Он ничего не боится и ни перед чем не останавливается. Быть рядом с Ним, принадлежать Ему – великая честь. А ты… Он прав. Ты не стоишь времени для разговора и сил для заклятия. Ты – корм для скота, это и есть твоё предназначение. Наконец-то ты исчезнешь из моей жизни.

Новый хлопок – Беллатрикс тоже исчезла.

Родольфус сделал несколько неуверенных шагов и вцепился в решётку, навалившись на неё всем телом

– Мистер Лестрейндж, – шёпотом позвала Гермиона.

Лестрейндж вздрогнул.

– Вы ещё здесь? – не поворачиваясь, прохрипел он. – Что теперь вам нужно? Я дал вам всё, что вы хотели. Больше ничем помочь не смогу.

– Мистер Лестрейндж, – чуть не плакала Гермиона, – вы задели меня, когда падали, я выпустила руку Гарри, они аппарировали без меня.

– Что сейчас вам мешает?

За дверью послышались шаги. Кто-то возвращался в подвал и, похоже, это был не один человек.

– Заклятие Долохова. Я не могу его снять. И вы же сами сказали, что отсюда нельзя аппарировать куда угодно и кому угодно. Помогите, пожалуйста! Вы же дали слово.

– Слово? А чего оно стоит сейчас, моё слово? Вы же слышали, кто я. Трус, предатель, падаль и корм для скота.

– Это неправда, – прошептала Гермиона. – Помогите, прошу вас. Не из-за слова. Просто прошу – помогите.

– У магглов есть выражение «ноль без палочки». Это сейчас обо мне, – невесело усмехнулся Родольфус. – Я мог бы снять заклятие Тони, но мне нечем.

Будто услышав своё имя, в подвале возник Антонин Долохов. И не один. За собой он тащил упирающегося Рабастана. Родольфус окаменел.

– Зря. Всё зря. Я ничего не смог. Будьте вы прокляты, – прошептал он.

– Дольф,отойди, – потребовал Долохов, подтащив Рабастана к решётке. Видя, что Родольфус не шевелится, он угрожающе поднял палочку. – Давай по-хорошему. Лорд приказал, чтобы твой брат смотрел на это всё. Тебе же спокойнее, если Нагайна будет подальше от него.

«Значит, Волдеморт всё-таки не докопался до истины и не приказал казнить Рабастана вместе с братом, – с невольным облегчением подумала Гермиона.

Родольфус, тоже поняв это, кивнул и отступил назад.

– Прощай, Басти, – негромко сказал он. – Береги себя. Теперь ты последний Лестрейндж.

_ Что ты наделал, Роди, – по лицу Рабастана текли слёзы. – Что ты наделал???

Родольфус отвернулся.

– Если змея вас не учует, выйдите потом, когда придут здесь отмывать, выберитесь из дома и попробуйте добраться до места, откуда сможете аппарировать. В окрестностях дома не стоит, тут много охранных заклинаний, которые настроены так, чтобы сбивать несанкционированные трансгрессии. Жаль, Браша нет, он бы вас вывел.

– Дольф, с кем ты там говоришь? – поинтересовался Долохов.

– С теми, кого больше не увижу, – не поворачиваясь, ответил Лестрейндж.

Рабастан закричал.

Лестрейндж быстро обернулся. Проскользнув мимо волшебников, в камеру вползала огромная змея. Родольфус побледнел и сделал шаг вперёд, чтобы не дать ей случайно наткнуться на Гермиону. Кингсли и здесь не ошибся, Родольфус Лестрейндж был кем угодно, но не трусом.

Гермиона неслышно скользнула к нему и осторожно вложила в руку палочку, которую подобрала, когда Родольфус упал после удара Фенрира.

Пальцы Лестрейнджа сжали палочку, он слегка улыбнулся.

– Что ж, попробуем. Протего тоталум!

Воздух вокруг них сгустился, образовав нечто вроде прозрачной камеры, непроницаемой ни для людей, ни для заклятий. Рабастан недоверчиво вскинул голову. Долохов выругался и швырнул несколько заклятий. Гермиона выпалила в него ответным заклинанием. Это давалось ей с трудом. Палочка плохо слушалась её, в то время как Антонин, похоже, не испытывал никаких затруднений.

«Дом настроен на Тёмную магию и тёмных волшебников, – пронеслось в голове Гермионы. – Родольфус перехитрил сам себя. Хотя такого поворота событий даже он не мог предугадать.»

– Мисс Грейнджер, оставьте Долохова, держите щит, мне нужно время, чтобы снять блокировку!

– Протего Тоталус Репаре! – крикнула Гермиона. Эти чары удались неожиданно легко. Родольфус сосредоточенно водил палочкой .

– Экспульсо! – рявкнул Долохов. Из его палочки вырвался столб синего пламени. Рабастан, стоявший рядом, толкнул его плечом. Долохов пошатнулся и заклятие ударило рядом со щитом, которым Лестрейндж окружил себя и Гермиону, при этом зацепив Нагайну. Змея зашипела, взвившись во всю свою невероятную длину и обрушилась на незримый щит. Удар был настолько силён, что чары поддались и Нагайна едва не рухнула им на голову.

– Готово! – Родольфус сделал последнее движение и опустил палочку. – Но щит надо снять, иначе не аппарируем.

Лестрейндж протянул руку. Гермиона, по-прежнему остававшаяся в мантии-невидимке, вцепилась в него, на всякий случай став как можно ближе. Долохов, сыпавший заклятиями, внезапно остановился и с интересом стал наблюдать за происходящим.

– Финита Инкантатем! – крикнула девочка, дождавшись, когда Нагайна отклонилась от них, готовясь к очередному броску, и направила палочку на щит.

Последнее, что она увидела, была метнувшаяся к ним огромная змеиная пасть.

========== Часть 12 ==========

Глава 12

Рон стонал. Гарри неумело пытался вправить вывих, Невилл уговаривал Уизли немного потерпеть. Эльф по-прежнему наблюдал.

– Не трогайте меня, приведите Гермиону, – пробормотал раненый.

– Если б мы могли, – ответил Гарри. – Гермиона, как же нам тебя не хватает.

– А ну помоги! – заорал Невилл эльфу. – Твой ублюдочный хозяин приказал тебе помогать нам.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь, твои слова никак не относятся к моему хозяину, – холодно парировал эльф, до смешного напомнив самого Родольфуса. Но мальчикам было не до смеха.

– Я тебя заставлю нам помочь, – Невилл взмахнул палочкой.

– Невилл, перестань, не хватало нам ещё с домовиком подраться. И потом, сможем ли мы без него убраться отсюда? Ты же знаешь, Лестрейндж помешан на защитных чарах, неизвестно, что он тут понаставлял.

– Всего боится, трус поганый, – сплюнул Невилл. – Ну ничего, я до него доберусь, если после Волдеморта ещё что-то останется. И не помогут ему его заклятия.

Словно бросая вызов Невиллу, рядом с ними возник Родольфус. Его появление прошло не в пример удачнее, он удержался на ногах, лишь слегка покачнулся, с лёгкой гримасой прижав руку к груди. Он был один.

Эльф с радостным писком бросился к хозяину.

– Где Гермиона? – крикнул Гарри.

– Я здесь, – девушка сдёрнула мантию. – Что с Роном?

– Ты в порядке?

– Да, со мной всё хорошо.

– Рон сильно ушибся и подвернул ногу. Ещё у него, кажется, внутреннее кровотечение.

– А почему вы не занесли его в дом? – поинтересовался Родольфус, по-прежнему потирая грудь. – Там же удобнее.

– В какой дом? Где здесь дом???

– Браш? – Лестрейндж недовольно нахмурился, потом взмахнул палочкой. – Вот дом. Браш, хватит своевольничать.

Ребята обернулись. За ними будто из воздуха соткался небольшой коттедж, стоявший в тени сосен.

– Невилл, Гарри, берите его… – скомандовала Гермиона.

– Может, воспользуетесь Мобиликорпусом? – предложил Лестрейндж.

– Да, конечно. Совсем голова кругом, – Гермиона взмахнула палочкой. Рон поднялся в воздух и поплыл к дому.

Родольфус выразительно взглянул на эльфа. Тот исчез. Дверь дома распахнулась, Гермиона направила Рона туда, но несколько неудачно, парень болезненно ударился головой о косяк.

– Ай! Осторожнее!

– Извини, Рон, сама не знаю, как получилось.

Родольфус ухмыльнулся. Ребята, стоявшие к нему спиной, не увидели его ухмылки. Снова машинально потерев грудь, Лестрейндж пошёл за ними.

– Извините, здесь тесновато. Положите его на диван. Браш, дай мисс Грейнджер наши запасы, пусть выберет то, что ей нужно. Я, с вашего позволения, займу ванну, мне нужно переодеться и побриться.

– Пижон, – пробормотал Гарри, проводив Лестрейнджа взглядом.

Браш выложил перед Гермионой ящик, в котором были аккуратно сложены ингредиенты и готовые зелья, и ушёл к Родольфусу. Гермиона взяла одну из склянок и стала смазывать раны Рона остро пахнущим зельем.

– Ай! Печёт! – возмутился Рон.

– Потерпи!

Браш материализовался рядом ними, отодвинул Гермиону, с озабоченным видом влез в ящик, выхватил из него несколько склянок и снова исчез.

– Лестрейндж ранен? – спросил Гарри.

– Вроде нет, – неуверенно ответила Гермиона. – Браш взял кровосполняющее зелье. Может, из-за руки, Родольфус глубоко порезался.

– Как он вообще выбрался? Мы думали, Волдеморт его на месте прихлопнет. А не он, так Беллатрикс.

– Волдеморт хотел, чтобы его убила Нагайна. Нам удалось её задержать, а потом он аппарировал и перенёс меня сюда, – объяснила Гермиона. Мальчики ждали подробностей, но она не собиралась пересказывать им всё, что пришлось выслушать Лестрейнджу.

– Жаль, придётся доделывать грязную работу. Я надеялся, что Беллатрикс сделает её за нас, – буркнул Невилл.

– Ты о чём? – повернулась к нему Гермиона.

– А ты не догадываешься? Думаешь, я оставлю Лестрейнджа живым?

– Невилл, он же спас нас!

– И что? Мы ему ничего не обещали! Авроры показывали мне его дело, знаешь, сколько человек он убил, и магглов и волшебников? Там даже не на десятки счёт – на сотни!

Лестрейндж, чисто выбритый и в свежей рубашке, вернулся в гостиную и сел в кресло.

– Браш, разведи огонь.

– Жарко же, – удивился Рон.

– Мне – нет. Извините, юноша, но я всё-таки буду ориентироваться на собственный комфорт. Вам предлагаю перебазироваться в спальню. Она больше, там кровать, кушетка и два дивана, сможете все разместиться. Я останусь здесь. Браш, дай мне что-нибудь выпить.

Эльф протянул Лестрейнджу стакан. Тот сделал глоток и изумлённо взглянул сначала на напиток, потом на эльфа.

– Браш, я не это имел в виду.

– Выпейте, хозяин. Пожалуйста.

– Дожили. Мой собственный эльф указывает мне, что пить. Браш, доиграешься. Принеси коньяк.

Однако голос Лестрейнджа был добродушным, совсем не таким, когда Фенрир осмелился с ним фамильярничать, отметила про себя Гермиона. Очевидно, Брашу много позволялось и многое прощалось.

Гарри осмотрел спальню и кивнул.

–Да, там нам будет лучше.

Гермиона снова подняла Рона в воздух и он опять ударился головой.

– Ай! Ты что, нарочно?

– Не говори глупостей, Рон.

Шедший за ними Невилл поскользнулся на пороге и схватился за косяк. Неожиданный порыв ветра захлопнул дверь, больно ударив его по пальцам.

– Это же твои штучки, – злобно повернулся он к Лестрейнджу, с усмешкой наблюдавшему за их злоключениями. – В этом доме воняет Тёмной магией, я лучше на улице переночую.

– Вздор, Невилл, – одёрнула его Гермиона. – Нормально здесь. Я ничего не чувствую.

– Здесь и правда неприятно, – заметил Рон. Гарри кивнул в знак согласия.

– Не знаю, я ничего такого не чувствую, – повторила Гермиона.

– Не спорьте, молодые люди. Магия этого дома такова, что он считывает ваши чувства ко мне и возвращает их вам. Отзеркаливает, проще говоря. Может даже немного усилить. С этой точки зрения, мистеру Лонгботтому действительно лучше больше времени проводить на свежем воздухе.

– А то заклятие, которое вы накладывали на нас в лондонском доме?

– Здесь оно не действует. Это очень разные дома.

– А зачем здесь такое заклятие? Вы же сказали, что никто, кроме вас и Браша не знает об этом месте, значит, здесь никто не бывает, кроме вас?

– Тренировался, а потом решил так и оставить.

– Неплохая идея, – оценил Рон. – Те, кому что-то не нравится, долго не задержатся.

– Именно так, – улыбнулся Родольфус. – Изначально, правда, мысль была другая. Это предполагалось как мой подарок тем, кто меня любит. Чтобы и им в моём доме было хорошо. Но таковых не осталось, – добавил он очень тихо, так, что ребята не расслышали. – Остальное оказалось побочным действием, весьма полезным, надо сказать. Так что извините за некоторые неудобства. Браш, приготовь еду нашим гостям.

– А вы, хозяин?

– Я не голоден, мне кофе.

– Попробовать придётся, – процедил Невилл. – А то мало ли.

– Не нравится – не ешь, – спокойно ответил Лестрейндж. – Я не голоден и ничего пробовать не буду.

«Опять начинается, – подумала Гермиона. – Гарри и Рона мы освободили, Невилл больше не сдерживается. Но это неправильно…»

Невилл шагнул к Родольфусу, но запнулся за угол ковра и едва не растянулся на полу. Лестрейндж иронично поднял бровь. Лонгботтом в ярости выскочил из дома, напоследок хлопнув дверью.

========== Часть 13 ==========

Глава 13

После обеда ( к оторому Невилл демонстративно не прикоснулся) Гарри и Рон заснули.

Невилл бродил где-то в окрестностях дома, Гермиона вышла в гостиную, чтобы не беспокоить друзей. Родольфус, прикрыв глаза, сидел у камина и, кажется, дремал. Рядом с ним на столике стояла нетронутая тарелка, накрытая салфеткой. В комнате было невыносимо жарко, при этом все окна закрыты и шторы спущены.

– Вам бы стоило отдохнуть, мадмуазель, – не открывая глаз, произнёс Лестрейндж. – Ночь выдалась тяжёлая.

– Я вас разбудила? Извините.

– Нет, просто задумался. – Родольфус подбосил в камин ещё пару поленьев. – Браш! Открой окна и дай мне одеяло.

Комната наполнилась воздухом и светом. Гермиона сразу почувствовала себя лучше. Хозяин же придвинулся ближе к огню. Девушка обратила внимание, что он очень бледен.

– Мистер Лестрейндж, вы в порядке? Вы плохо выглядите.

Эльф за её спиной громко вздохнул.

– Спасибо, со мной всё хорошо. Ночь выдалась тяжёлая, – повторил Лестрейндж.

Гермиона огляделась. Обстановка чем-то напоминала библиотеку Лестрейнджа. Книги, вазы с цветами, удобная мебель, на стенах картины.

– Какое чудо! – залюбовалась девушка небольшой акварелью. Корабельные сосны, уходящие ввысь, поляна, устланная розовыми цветами, море в просветах сосен, на горизонте сливающееся с небом. Всё было живым, дышало, манило, казалось, протяни руку – и сможешь прикоснуться к шершавой коре ствола, вдохнёшь аромат хвои, смешанный с солоноватым запахом моря. Это не имело ничего общего с обычными двигающимися картинками, как не имеет ничего общего печатная штамповка магглов с истинным произведением искусства. В углу картинки стояла подпись художника – R.L.

– Ваше?

– Нет, так мне рисовать никогда не удавалось. Рабастан. Он прекрасно рисовал до Азкабана. Сейчас не может. Знаете, я особо не удивляюсь тому, что он так пьёт и не сильно долблю его за это. Утратить такой дар…

Родольфус замолчал.

Гермиона тоже не стала ничего говорить. Взрослые люди, сами выбрали свою судьбу, сами за всё ответили. Она стала рассматривать многочисленные фотографии. На одной девочка сразу узнала женщину с портрета. Одной рукой женщина придерживала сидевшего на коленях крошечного малыша, второй обнимала прижавшегося к ней мальчика лет 7-8.

– Это вы? – спросила она, указав на мальчика.

– Да, – кивнул хозяин. – Правда, с тех пор несколько изменился.

– Да нет, вполне узнаваемы.

Разглядывая фотографии, Гермиона обратила внимание, что на всех их Родольфусу было не больше 15-16 лет. Ни одной фотографии взрослого или хотя бы молодого Лестрейнджа не было.

«В Азкабан он попал гораздо позже, лет через 10, – подумала девушка. – Странно. Разлюбил сниматься?» Она искоса взглянула на хозяина, помня о его способностях легалимента, но Лестрейндж, похоже, думал о другом.

И ещё одна странность – не было ни одной фотографии Беллатрикс, хотя Белла и Родольфус учились вместе. Было несколько снимков Родольфуса в Хогвартсе, одного или с Рабастаном – Гермиона легко узнала знакомые места, но ни на одном из них не было его будущей жены.

– Вы кого-то ищете? – спросил Родольфус, как оказалось, внимательно наблюдавший за ней.

– Нет, – поспешно ответила Гермиона.

– У вас не очень хорошо получается лгать, – засмеялся Лестрейндж. – И вы наверняка удивлены отсутствием портретов моей жены.

Он на мгновение замолчал.

– Здесь люди, с которыми связана другая сторона моей жизни. Я стараюсь их не смешивать. А Белла…

Он потянул висевшую на шее цепочку, вытащил серебряный медальон, щёлкнул крышкой и показал Гермионе изящно выписанный портрет юной Беллатрикс, какое-то время смотрел на изображение, потом прикоснулся к нему губами, закрыл медальон и спрятал под рубашку.

«Боже мой, после всего, после всех её выходок!» – ужаснулась Гермиона.

– Я помню, что обещал не применять к вам легалименцию и, честно говоря, сейчас у меня нет на неё сил, но у вас всё на лице написано, – печально улыбнулся Родольфус. – Да, вот так. Мои чувства к Белле не зависят от её отношения ко мне. У меня достаточно достоинства, чтобы не выпрашивать её любовь, но недостаточно сил, чтобы перестать любить самому. Да я и не хочу, если честно.

– Мешать соединенью двух сердец

Я не намерен. Может ли измена

Любви безмерной положить конец?

Любовь не знает убыли и тлена, – прочитал он, снова прикрыв глаза, и замолчал.

– Любовь – над бурей поднятый маяк,

Не меркнущий во мраке и тумане.

Любовь – звезда, которою моряк

Определяет место в океане, – откликнулась девушка.

– Любовь – не кукла жалкая в руках

У времени, стирающего розы

На пламенных устах и на щеках,

И не страшны ей времени угрозы, – продолжил Родольфус, глядя на угасающее в камине пламя.

–А если я не прав и лжет мой стих,

То нет любви – и нет стихов моих!

– Спасибо, мисс Грейнджер. Так говорить я мог только с этими людьми, – Лестрейндж кивнул на фотографии. –Никого из них уже нет в живых, кроме Рабастана.

– А вы?

– Я? Я настолько изменился с тех пор, что можно сказать, что меня – того, что здесь, – тоже.

Пока Гермиона пыталась осмыслить слова Родольфуса, в комнате появился Браш. Он принёс Родольфусу очередную чашку с тёмно-багровым напитком. Лестрейндж покривился, однако молча глотнул. После этого его лицо немного порозовело.

– Да, жарковато, – он отодвинулся от камина.

Эльф что-то озабоченно сказал. Хозяин равнодушно пожал плечами. Эльф начал горячо доказывать.

– Браш, сгинь, – раздражённо бросил Родольфус. Эльф исчез.

– Мистер Лестрейндж, а вы никогда не думали дать вашему эльфу свободу? – оседлала любимого конька Гермиона.

– Я его иногда этим пугаю, – засмеялся тот. – Когда надоедает своей заботой, как сейчас.

– А что он вам приносит?

– Неважно.

«Что-то с ним не то», – подумала девушка, хотя Лестрейнджу явно полегчало, он даже встал с кресла и подошёл к Гермионе.

– Вы играете, мистер Лестрейндж? – спросила девушка, кивнув на полускрытый портьерой рояль в углу.

– Нет, – ответ прозвучал неожиданно резко. Гермиона с недоумением обернулась на Лестрейнджа, потом перевела взгляд на большой портрет, висевший над роялем. На портрете подросток лет 13 сидел за этим самым инструментом и вдохновенно играл. На лице мальчика были написаны восторг, вдохновение и сосредоточенность. Чувствовалось, что для него это не просто игра, что это – его жизнь. Это тоже был Родольфус, но узнать его здесь было сложнее, чем в семилетнем возрасте. Гермиона пыталась понять, что так изменилось, потом сообразила – мальчик на портрете смотрел открыто и доверчиво, по-щенячьи радостно и восторженно. Казалось, он верил, что мир прекрасен, люди добры, а его ждёт светлое, безоблачное будущее, и выражал это своей игрой. Родольфус смотрел на портрет с тем каменным выражением, которое, как заметила Гермиона, появлялось у него, когда ему было особенно больно, потом зло бросил:

– Этот сдох первым.

Гермиона замолчала, не зная, что сказать, и понимая, что развивать тему Лестрейндж не станет. Родольфус залпом допил остатки зелья, пробормотав:

– Как вообще можно пить такую бурду?

– Мистер Лестрейндж, а…

– Это что, мама? Это моя мама??? – Невилл, вернувшийся в дом, показывал рукой на один из снимков.

========== Часть 14 ==========

Глава 14

Лестрейндж с досадой дёрнул уголком рта.

Гермиона взглянул на снимок, который Невилл уже сорвал со стены. Она помнила Алису Лонгботтом по фотографии членов Ордена Феникса. Да, это была она. Юная, примерно их возраста. С Родольфусом. Родольфус был старше, чем на предыдущем портрете, теперь это был не мальчик, а юноша. В нём уже чувствовалась сила и зачастки будущей зрелости, но взгляд оставался таким же открытым и восторженным.