Текст книги "Милан (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Он из их северной провинции, из Ломбардии, – терпеливо сказала Смелая. – Из германского этноса, который у них считается национальным меньшинством. Так же как Каролина Костнер. Кстати, в Ломбардии что есть?

– Что есть? – недоумевающе спросила Люда, которая слабо знала географию капиталистических стран. Вот если бы Смелая про страны СЭВ спросила, про ГДР, ПНР и ЧССР, тогда бы Людмила дала бы ей жару!

– Столица Ломбардии – Милан! – важно заявила Смелова. – Где будет Олимпиада в 2026 году. Которую я выиграю!

– Нет, я выиграю! – воспряла Людмила. – Я сильнее тебя!

– Зато тупее! – усмехнулась Смелова и увернулась от кулака Люды. – Пошли в тренажёрку. Капец тебе сегодня!

Возможно, так и было…

Глава 26
Главный тренер

Действительно, этот день в тренажёрном зале выдался крайне тяжёлым. Ещё тяжелее, чем вчерашний. Мышцы отдохнуть за ночь явно не успели. Забитости молочной кислотой не было – ощущалась лишь общая усталость и утомляемость из-за неготовности к усиленным тренировкам после отпуска. Плюс, Люда пока ещё не знала, чего можно в принципе ожидать от нового тела. Налицо была очень сильная раскоординация между желаемым и реально возможным. Она начинала делать жим на торс-машине, и сначала движения получались с невиданной лёгкостью – мозг посылал привычные сигналы телу, и более миниатюрное тело отзывалось с лёгкостью, но потом за короткое время наступала усталость, связанная с тем, что потенциал организма быстро выбирался, и тогда усталость наваливалась молниеносно.

Через некоторое время Люда примерно поняла принцип работы с новым телом, но это понимание пришло не сразу. Принцип этот был прост, и заключался в русской пословице «тише едешь – дальше будешь». Люда решила все упражнения делать медленно, словно тело вообще не готово к тренировкам. Но догадалась использовать эту методику только после окончания занятия по общефизической подготовке. Когда уже совсем устала.

Бронгауз в конце силовой тренировки, когда Люда уже была в состоянии «язык на боку», заглянул в зал ОФП. Посмотрел на помирающую ученицу и подошел к тренеру по силовой подготовке Василию Фёдоровичу Ермолову.

– Как дела? – спросил он, кивнув на Люду, кое-как бегущую по дорожке. – Что-то она совсем выдохлась.

– Надо уменьшать интенсивность тренировок, – покачал головой Ермолов. – Она сильно изматывается. Кое-какие данные для занятий есть, но их мало.

– В том-то и дело, что у нас же ещё параллельная сгонка веса. В первую очередь для Арины важно снижение веса и подход к оптимальной анатомической форме, – задумался Бронгауз. – Впрочем… Возможно, вы и правы. Я в этом сезоне на ультра-си от неё и не рассчитываю. Так что… Да, вернее было бы не заматывать её так. Давайте с завтрашнего дня начнём с нулевого тренировочного кейса. Будем набирать форму постепенно. А сейчас пусть оставшееся время отдыхает.

Тренеры независимо от Люды пришли к тому же мнению, что и она, – надо снижать нагрузки.

– Стольникова! Конец тренировки! Отдыхай, – дунул в свисток Ермолов и показал на пуфик.

Люда кивнула головой, спрыгнула с беговой дорожки, на негнущихся ногах подошла к пуфику и буквально обрушилась на него без сил. Телефон она опять не взяла, делать было нечего, поэтому стала наблюдать за тренирующимися спортсменами и спортсменками. На удивление, не увидела Даниля Грассля. Он что, не занимается на тренажерах? Впрочем, Сашка говорила, что парень приехал только тренировать прыжки, так что, возможно, в силовых тренировках он участвовать не будет.

Вообще, для Люды Даниэль оказался первым иностранцем, которого она в принципе видела вживую за свою недолгую четырнадцатилетнюю жизнь, проведённую в Екатинске, с редкими выездами в Сочи и в Бутку, к бабушке. Даже в Сочи были все свои, обычные советские люди – русские, украинцы, белорусы, грузины, абхазцы, прибалты, молдаване, таджики и узбеки, туркмены и якуты. Со всего Советского Союза люди ехали отдыхать на море, но иностранцев среди них не было ни одного!

Да и вообще, как это возможно, чтобы в страну, в эту… как её… Российскую Федерацию… приезжал иностранец??? Да ещё итальянец??? Да за ним здесь толпы должны ходить и смотреть как на диковинку! Однако этого не было. Когда Даниэль стоял у Тверской, на него никто не обращал никакого внимания.

Озадаченная этим фактом, Люда стала дальше наблюдать за тренирующимися. Напротив неё на велотренажёре неспеша крутила педали эта маленькая девчонка, Лизка Хромова. На ней надета очень уж дивная майка: белая и с розовой надписью «Я/МЫ…ЕКАТИНСК»! Между словами «Мы» и «Екатинск» нарисовано большое красное сердечко. Название родного города подействовало на Люду как магнит. Что это значит? Лизка тоже из Екатинска? Следовало немедленно узнать у ней об этом!

– Лизонька, а ты из Екатинска? – с улыбкой спросила Люда, подойдя к девочке, бегавшей в наушниках.

Лиза увидела, что к ней подошла Люда и что-то спросила, из вежливости перестала бегать, сняла наушники и вопросительно посмотрела на неё.

– Что? Не поняла. Повтори, пожалуйста, – тонким голоском попросила девочка.

– Я говорю, ты из Екатинска? – повторила Люда и указала на майку.

– Да, я из Екатинска, – согласилась Лиза. – А ты разве не знаешь? Мы же знакомились всей группой в начале сезона!

– Я… – Люда хотела было объяснить, что забыла это, но разговорчики прервал тренер Ермилов.

– Стольникова! Я сказал отдохнуть, а не отвлекать других от тренировки! Я вижу, ты в себя пришла и ожила. В коридор с вещами! Отдыхай там!

Люда недовольно посмотрела на тренера, но возразить побоялась, уныло кивнула головой, накинула на плечо олимпийку, сумку с полотенцем, водой и салфетками, и пошла в коридор… Эх… Жаль не было семечек, чтоб скоротать время…

…Декабрь 1985 года, город Екатинск, микрорайон «Рабочий посёлок», средняя школа номер два. Восемь часов утра. Урок русского языка.

– Хмельницкая! Ты как староста класса, можешь мне ответить на вопрос, кто сегодня читает политинформацию??? Кто сегодня дежурный? – голос Алевтины Петровны, учительницы русского языка, был строг и взыскателен. Вид её говорил о том же.

Самое фиговое, что Люда совсем забыла про эту паршивую и никому не нужную политинформацию, да и вообще про всё на свете. Вчера засиделась допоздна с книжкой. А когда в полночь в комнату мама зашла и выключила свет, строго погрозив пальцем, то Люда продолжила читать под одеялом, подсвечивая себе плоским фонариком. Почти половину книги прочитала! «За перевалом» – фантастический роман о будущем Владимира Савченко! Целых 80 копеек стоит синий том! Чтоб его купить, пришлось долго откладывать макулатуру, целых двадцать килограммов! И принимали только газеты и журналы! Картон не брали! А ведь надо было ещё двадцать килограмм сдать и в школу! Так что вся осень ушла на шатание по городским подъездам, звонкам в дверь и просьбам посмотреть жильцов, есть ли у них макулатура.

Но дело стоило того. Ведь за сданную макулатуру можно было купить книги! Интересные! Не те, что тысячами лежат в магазинах, где основной ассортимент – партийная и пропагандистская литература, которую давали в «нагрузку» к другим книгам.

За макулатуру можно было купить популярные серии книг, например, «Библиотеку приключений и научной фантастики» с очень красивой обложкой. Из книг этой серии Люда собрала целую коллекцию! «Земля Санникова» Владимира Обручева, «Девочка с Земли» Кира Булычева, «451 градус по Фаренгейту» Рэя Бредбери, «Записки о Шерлоке Холмсе» Конан Дойла и серию про индейцев Фенимора Купера – романы «Следопыт», «Зверобой» и «Прерии». Это была настоящая ценность!

И вот Владимир Савченко… Новейший современный роман, напечатанный в 1984 году! Люда копила макулатуру с лета. Через четыре месяца, перед новым годом, с мамой увезли в центр, давясь в автобусе, потом отнесли, корячась, тяжеленные тюки в пункт вторсырья, заплатили 80 копеек и купили вожделенный томик Владимира Савченко!

Естественно, все выходные Люда провела за книгой! Книга интересная! Про будущее! И теперь за чтение придётся отдуваться… К своему ужасу, когда русичка спросила, кто сегодня дежурный и чья очередь проводить политинформацию, Люда осознала, что забыла это, а тетрадь, где записывала всю эту фигню, кажется, осталась дома. Определённо, в портфеле её не было!

– Я не знаю! – обречённо махнула рукой Люда. – Не знаю, кто дежурный.

В классе раздался негромкий смех. Хмельницкая опять в своём репертуаре! Однако вот же… Кто-то знал, что он дежурный, но не встал. Наверное, просто не подготовился к политинформации и, видя, что староста класса сама сидит в калоше, решил голову не высовывать.

– Не знаешь, кто дежурный? – строго спросила Алевтина Петровна. – Это такая шутка? Не шутка? Тогда иди и сама проводи политинформацию! С тебя три темы.

Люда вышла к доске, чуть не запнувшись о чей-то портфель, лежавший на полу, развернулась и осмотрела класс. Одноклассники взирали с явно насмешливыми лицами, кроме, естественно, Макса и Сашки.

– Я слушаю, – строго сказала русичка.

– Ну-у-у, наша страна лучше и крепче всех, простоит сто лет, а запад постоянно загнивает и скоро исчезнет… – робко сказала Люда. – Американские и… и… имперщики разжигают войны…

– Так, Хмельницкая! Издеваешься??? Вон из класса! Воооон! – сказала русичка и показала на дверь. – Назад только с директором!

Смущённая Люда поплелась в коридор. Невесёлая перспектива – назад с директором! Впрочем, пофиг… Зато в коридоре стояли лавочки и на них можно было пощелкать семечки, которых Людмила натарила полный карман платья! Правда, семечки – вещь коварная, потому что шелуху от них надо куда-то девать. А куда её девать в школе? Сначала можно в зажатую ладошку. Но потом ладошку тоже надо куда-то опорожнять… Люда хотела открыть окно и выбросить шелуху на улицу, но окна оказались залеплены бумажной лентой на мыле. Тогда Люда бросила шелуху в батарею, но половина её, к сожалению, высыпалась обратно на пол. Пришлось носком сапога запихивать шелушки в щели у плинтуса. И надо же было попасться директору, нежданно вырулившему со стороны лестницы…

– Хмельницкая, ты что здесь балуешься? – строго спросил Валентин Петрович, посмотрев на замусоренный пол. – Почему не на уроке?

– Я… Эээ… Меня из класса выгнали, – смущённо сказала Люда, отчаянно покраснев и спрятав руки в шелухе назад. – Я сказала на политинформации, что наша великая страна только растёт, а запад чахнет, как меня сразу же выгнали. Где справедливость???

– Так… Пойдём к Алевтине Петровне! – махнул рукой директор. – Сейчас разберёмся…

… – Стольникова, почему не на занятиях? – строго спросила красивая женщина в спортивном костюме, проходившая по коридору мимо пуфика, на котором Людмила коротала время, глядя в потолок. – Ты должна сейчас на тренировке по ОФП быть.

– Меня выгнали, – в смущении ответила Люда, потерявшаяся в своих воспоминаниях.

– Арина, что ты говоришь? Кто тебя выгнал? – чуть улыбнулась женщина и стала открывать дверь с табличкой «Аделия Георгиевна Горгадзе. Главный тренер». – Иди сюда! Иди-иди! Самуил Даниилович сказал, вы уже музыку для короткой программы выбрали? Давай сейчас макет платья набросаем. И сразу же сегодня закажешь у Милены Петровны.

Люда осторожно зашла вслед за женщиной в кабинет, с любопытством оглядевшись. Чего она ожидала там? Чего-то сверхъестественного? Нет. Всё было просто и скучно: стол с ноутбуком, несколько кресел и шкаф. Больше ничего.

– Короче, как Самуил Даниилович сказал, программа у тебя будет на музыку из кинофильма «Амели», композитор Ян Тирсен, – сказала женщина, усевшись за стол и раскрыв ноутбук. – Ты фильм смотрела, или выбрала просто по музыке?

– Музыка понравилась, – ответила Люда. – Красивая.

– Да, музыка красивая и с ярко выраженным романтическим оттенком, – согласилась Аделия Георгиевна. – Скажи, что ты чувствуешь, когда слушаешь её? Ты не смотрела фильм, тогда расскажи хотя бы, что ты чувствуешь при прослушивании? Твои представления, фантазии, которые приходят на ум… Аря, ты же артистка… Включи воображение.

Аделия Георгиевна включила музыку на ноутбуке, но та каким-то образом стала доноситься из большой причудливой колонки, стоявшей в углу. Мало того, что музыка стала звучать из этой колонки, так вокруг динамиков стала мигать цветомузыка, и Люда с большим удивлением уставилась на это невиданное зрелище. Красиво! Просто божественно!

– Арина? Ты слышала меня? – повторила вопрос главный тренер. – Что ты чувствуешь, когда слушаешь эту музыку? Без твоего представления о музыке мы не сможем подобрать тебе платье, и ты не будешь знать, что катать и как выражать эту музыку. Тогда какой смысл её брать, если ты будешь кататься под программу без души и без эмоций? Впустую разводить руками?

Люда прислушалась. Музыка красивая и слегка печальная. Но, к сожалению, Люда ничего не могла сообразить. В её короткой жизни для этого просто не было опыта! Разве могла она почувствовать в мелодии тонкую игру французской гармони? Разглядеть в мелодии французский шарм 1960-х годов? Запах парижской осени, жареных каштанов, рогаликов и свежего турецкого кофе? Мадам Шаню, с улыбкой подающую рогалик юной девушке в синем платье в горошек, с белым воротничком и поясом? Разве могла она увидеть шарманщика на Монмартре и печального артиста-мима в тельняшке с засученными рукавами, шляпе-котелке, с разрисованным лицом, исполняющего непонятные и давно забытые номера? Арина Стольникова смогла бы вообразить нечто подобное и отобразить в движении. Людмила Хмельницкая, увы, нет. Для неё OST Яна Тирсена к милой французской мелодраме «Амели» был лишь обычной музыкой с оттенками печали.

Арина Стольникова выросла в эпоху мультикультурности и общего культурного мирового наследия. За свою короткую жизнь она была много где. Япония, Китай, Южная Корея, Франция, Италия, Швеция, Германия, Австрия, Польша, Хорватия, Словения, Латвия… Не была только в Северной Америке, но легко могла представить образ жизни в США и Канаде по фильмам и популярной музыке. Даже проснувшись среди ночи, настоящая Стольникова могла представить и вообразить признаки национальной культуры и менталитета этих стран.

Люда не могла отобразить ничего. Она нигде не была, ничего не видела, кроме редких зарубежных фильмов, и то это были, в основном, индийские фильмы. Музыка для фигурного катания бралась либо русская народная, либо классическая. Иного она не знала. И эта культурная зашоренность могла стать серьёзным препятствием к современной хореографии.

Но… К чему тогда тренер, да ещё и главный?

– Арина, давай сделаем так… – подумав, сказала главный тренер. – Придёшь сегодня домой и посмотри фильм «Амели». Это добрая старая мелодрама о необычной девушке, которая хочет делать добро для других, но при этом совсем забыла о себе. В фильме использованы очень необычные цвета и очень необычные герои, но всё же… Я советую в программе отойти от сюжета фильма. Мы с тобой должны выразить дух Франции. Дух Парижа. Дух Монмартра.

Люда с тоской подумала, что всё, что она знает о Франции, это песни Мирей Матье и фильмы про Фантомаса, которые иногда показывали в кинотеатре. Но… Всё-таки она немного понимала, что Франция – это шарм, это изящество во всём, и высокая мода.

– Я предлагаю изящное синее платьице в белый горошек, с белым воротничком в виде распустившегося шейного платка, белыми обшлагами на рукавах и белым пояском. Такие платья были популярны в 1960-е годы, – заявила главный тренер. – Стиль одежды называется «рокабилли», но он как нельзя лучше подходит для «Амели», потому что ты будешь изображать юную девушку, парижанку, которая живет в большом легендарном городе, старается всем делать добро, грустит, но в целом смотрит на жизнь с оптимизмом. Так понятно?

– Понятно, – кивнула головой Люда.

И ведь на самом деле ей всё стало понятно! Потому что в этой программе ей просто-напросто нужно будет изобразить себя! Даже врать не придётся! Она тоже сейчас почти всегда грустная и потерявшаяся во времени. Но фильм, конечно, посмотреть надо обязательно…

– Так… С короткой программой разобрались, – кивнула головой Аделия Георгиевна. – А что насчёт произвольной программы? Выбрали музыку?

– Нет, – покачав головой, Люда. – Я даже не знаю, что выбирать. Ничего на ум не идёт.

– Ну, раз мы в этом сезоне решили отойти от классики и упроститься, давай попробуем поставить произвольную программу на композицию «Мегаполис» в исполнении трио «Бель Суоно».

– Мегаполис? Бель Суоно? – в недоумении спросила Люда.

К сожалению, эти слова были ей абсолютно не знакомы…

Глава 27
Постановка короткой программы. Успешно

Аделия Георгиевна внимательно посмотрела на Люду, так как во взгляде фигуристки явно чувствовалось недоумение. Но Аделия Георгиевна не связала это с тем, что девушка не знает слова «мегаполис». Она подумала, что она просто удивилась выбору музыки.

– Тебе разве не нравится? – требовательно спросила Аделия Георгиевна. – Не вижу огонька в глазах и положительной реакции.

– Я просто не знаю, что ответить, – осторожно сказала Люда. – Нужно послушать.

– Хорошо, – главный тренер пощёлкала мышью у ноутбука, и зазвучала другая мелодия. Совсем в другом стиле. Она производила удивительное впечатление.

Примерно до сороковой секунды звучало фортепиано, но звучало не в классическом стиле, а в более попсовом, потому что одновременно с ним играли атмосферные синтезаторы, придававшие музыке объём и лёгкость. И даже не лёгкость, а какой-то трудноуловимый налёт роскоши и комфорта. И даже неги. Словно просыпаешься дома, слышишь за открытым окном шум большого города. Клаксоны машин, звонки трамвая, шорох шин… Появляются люди на остановках общественного транспорта, которым надо срочно ехать на работу. Они покупают пирожки и кофе, торопясь, едят и пьют на ходу, читают новости в телефоне, прямо на остановке и, увидев свой автобус, бегут, чтобы попасть в него.

Но главное не это… Главное – это ты. Потому что тебе спешить некуда. Ты лежишь в роскошной кровати под тёмно-багровым постельным бельём. Рядом чёрный кот, укоризненно смотрящий на тебя и ждущий еды. Ты не спеша встаёшь, потягиваешься, осматриваешь свою громадную роскошную квартиру, где всё по последнему слову техники. Когда город уже работает, ты не спеша пьёшь кофе и смотришь новости культуры на большом телевизоре. А когда весь город идёт обедать, ты спускаешься в подземный гараж, заводишь свой шикарный Porsche Macan и… Едешь… Едешь туда, куда хочешь. Потому что ты где хочешь, там и работаешь. Что хочешь, то и делаешь. Тебя все знают. Ты обедаешь в ресторанах и общаешься со знаменитостями. Стоп… Это… Анька??? Нет, не Анька… Музыка ассоциировалась со всеми более-менее креативными обеспеченными людьми, живущими свободной жизнью и не зависящими ни от кого. Просто Анька и её образ жизни были наиболее яркими ассоциациями этого типажа богемы. Потому что Анька – мама! И находится в двух шагах!

И ведь Люда практически не ошиблась! Образ, который нежданно возник перед ней, оказался именно таким! По крайней мере, нечто подобное сказала главный тренер.

– Ты, возможно, неправильно трактуешь понятие «мегаполис», – неожиданно заметила тренер. – Когда мы впервые слышим это слово, нам кажется, что мы говорим о каком-то громадном городе, который высасывает из тебя все соки и не даёт взамен ничего. Мы видим громадные небоскрёбы, потоки транспорта, потоки людей. Заводы на окраинах, аэропорты, логистические центры. Но мегаполис состоит не только из этого. В первую очередь мегаполис – это город огромных, практически безграничных возможностей. Ты можешь до позднего утра нежиться в постели, а потом неспешно начинать новый день. И этот день ты делаешь сама. Но для того, чтобы жить так, как ты хочешь, ты и сама должна что-то отдавать мегаполису. От степени твоего дара будет зависеть и отдача. Мегаполис может много забрать, но в то же время и в много раз больше отдать. Мегаполис – это не только бескрайние дома и улицы. Это, в первую очередь, комфорт и уют жизни. Жизни не только материальной, но и духовной. Мегаполис это театры и концертные залы, музеи и оперы, картинные галереи и памятники архитектуры. Это роскошь. Но роскошь, недоступная каждому. Ну… Что ты на это скажешь?

Аделия Георгиевна внимательно посмотрела на Люду. И с радостью увидела, что кажется, Стольникова поняла, что ей хотел сказать тренер.

– Да… – согласился Люда. – Я попробую это катать.

Согласиться-то согласилась, но сама при этом была в некотором беспокойстве. Образ будущей программы получался абстрактный, и отобразить его можно было только посредством музыки. Но, как говорится, смелость города берёт, и не боги горшки обжигают. Людмила вступила на территорию высокого искусства…

– Окей, это уже хорошо, – согласилась тренер. – Проблема одна. В «Мегаполисе» длительность звучания 3 минуты 22 секунды. Заканчивается эта композиция резко… Мощной кульминацией. Длительность произвольной программы 4 минуты 10 секунд. Нам нужен ещё пятидесятисекундный отрезок какой-то музыки. И я предлагаю взять его тоже из творчества Бель Суоно, композиция «Одинокое сердце». По смыслу она как нельзя лучше подходит к концепции нашей программы, ведь одиночество – это бич современного мегаполиса. Общая концепция программы будет следующая. Ты – девушка, молодое дарование, селебрити и представитель богемы. Например, знаменитая артистка или художница. Ты неспешно просыпаешься поздним утром, смотришь на уже работающий город и вливаешься в его жизнь. День проходит всё более напряжённо: встречи на телевидении, дела, спектакли или выставки. Кульминация нарастает… И раз!

Горгадзе вскочила с кресла, и Люда с удивлением посмотрела на неё. В глазах тренера горел невероятной силы огонь, доступный только людям творческим и крайне увлечённым своим делом. Аделия Георгиевна замерла в красивой позе, которая выдавала недюжинное знание хореографии. И смотрелось это прекрасно, хотя женщине было уже около 50 лет. Блин… А ведь… Она наверняка занималась фигурным катанием, как раз в районе середины или конца 1980-х, и Люда, если бы чаще ездила на турниры по стране, должна была её знать! Они же почти одногодки!

– И что будет после кульминации? – с интересом спросила Люда.

Кажется, она увлеклась! Так интересно ей никогда ещё программы не ставили, открывая самую суть постановки! Она вдруг ощутила именно сейчас, что фигурное катание может быть интересным и захватывающим. Что можно и нужно стараться не только прыгать и вращаться, но в то же время отображать музыку, отображать смысл, заложенный в неё.

– А после кульминации пойдёт опять медленный напевный участок, – заявила главный тренер, подошла к столу и включила нужную композицию. – Видишь, музыка опять начинает звучать очень медленно, даже вальяжно. Нежно. Томно. Это вечер! В большом городе настал вечер после трудного дня! Город тонет в вечернем сумраке, гаснут огни небоскрёбов, и потоки машин становятся всё меньше. Это время отдыха, время неги и чувств. Время расслабляться и слушать лишь свой разум в стихающем шелесте улиц. Где-то за окном звучит голос флейты. А кто-то с балкона смотрит на огни города с чашкой кофе в руках, проживая при этом целую жизнь. А в громадном лофте происходит чудо. Например, именно ты спокойно танцуешь под сотнями камер. Танцуешь именно то, о чём мы сейчас говорим. Как тебе?

– Прекрасно, – согласилась Люда. – И какое платье нужно к этой программе?

– Это вопрос серьёзный! – отметила Аделия Георгиевна и села в своё кресло, откинувшись к спинке и скрестив руки на груди. – Если ты в программе представительница богемы… Давай сделаем нечто неординарное. Например, платье будет изображать… футболку… Да. Верхняя часть будет в виде красной футболки с белыми поперечными полосами, а нижняя часть будет как короткая красная юбочка… Минуту… Облик будет простой, но в тоже время очень стильный и запоминающийся.

Она что-то нарисовала в блокноте, вырвала лист, и, нагнувшись через стол, подала его Люде. Надо признать, главный тренер рисовать умела. На листе были сделаны наброски двух платьев, для короткой и произвольной программы. Чертежи были ясными и понятными. Для короткой программы выбрано голубое платье в белый горох, с рукавами средней длины. На шее белый ворот, похожий на шейный платок, на рукавах белые небольшие обшлаги, и на талии белый пояс. Для произвольной программы, как тренер и говорила только что, платье в виде обычной красной футболки в белую полоску, со средним рукавом, и нижней частью – красной юбкой.

– После тренировки заедешь сегодня к Милене Артуровне и закажешь эти платья! – велела главный тренер. – Композицию к произвольной программе Самуил Даниилович сегодня скомпонует, и завтра начнёте понемногу накатывать. Концепцию я ему скажу. Сегодня занимайся пока короткой программой. Париж… Париж. Танцуй парижскую девушку…

Аделия Георгиевна засмеялась и махнула рукой, показывая, что Люда свободна. И тут Люда, почувствовав расположение, вдруг решила высказать своё желание, которое томило её последнее время.

– Аделия Георгиевна… Я хотела бы спросить у вас совета, – нерешительно сказала Люда. – У меня есть желание сменить облик… Постричься и сделать волосы более натуральными, а также… Ну… Вы понимаете…

Главный тренер внимательно посмотрела на воспитанницу, но так и не поняла, что она хотела сказать. А Люда хотела сказать, что она желает выглядеть на свои 14 лет! Она не хочет ходить как 17 летняя кикимора!

– Арина, это дело твоё, – улыбнулась главный тренер. – Но более свежий имидж в твоих программах, что мы выбрали, будет смотреться более выигрышно. Кстати, сейчас я скажу хореографу, чтобы он позанимался с тобой индивидуально, по мотивам музыки к короткой программе.

Люда радостно кивнула головой и быстро покинула кабинет. Хореография ждала её! И уж там-то она покажет всем, на что способна новая, пришедшая в себя Арина Стольникова!

…Занятие по хореографии началось так же, как и вчера, – с ожидания тренера. В этот раз все фигуристы, не дождавшись его, начали самостоятельно заниматься растяжкой. Люда, поначалу сидевшая на пуфике и от нечего делать болтавшая ногой, видя такое ответственное отношение к тренировке, тоже встала и начала разминаться у станка. Для неё это было сродни подвигу! Люда – человек плоть от плоти советский и ничего не стала бы делать без команды сверху. От учителя, тренера, мамы…

С первых движений ощутила, что как и прежде, мышцы откликаются с лёгкостью и даже какой-то невесомостью. Но в этот раз она уже попыток сделать всё и сразу, не предпринимала. Силы рассчитывала, исходя из времени предстоящей тренировки. Начала с растяжки голеностопов, коленных и тазобедренных сухожилий, по очереди кладя каждую ногу на поручень и прогибаясь вниз. Потом, по примеру Смеловой, села прямо на полу в шпагат, и в таком положении тянула корпус и руки. Закончила, встав на мостик и на руки, по примеру Сашки. Раньше, в своё время, такие упражнения давались с большим трудом. Сейчас же всё получалось очень легко.

– Похвально! – заявил Железов, войдя в хореозал, и увидев разминающихся учеников.

Появление его было встречено учениками со сдержанным смехом. Выглядел хореограф стильно – широкие штаны, облегающая тельняшка с засученными рукавами. На шее свободно завязан красный платок, который выглядел почти как пионерский галстук!

– Что мы сегодня будем танцевать? – подмигнул Железов ученикам.

– Парижский уличный танец? – крикнула Смелова. – На вас одежда как у классического парижского бомжа! Апача!

– Верно, парижский танец, – согласно кивнул головой Железов. – Только, естественно, это будет не брейк-данс или хип-хоп. Сегодня мы будем танцевать святую классику. С помощью неких движений нам нужно передать атмосферу старого осеннего Парижа, запах жареных каштанов и турецкого кофе в маленьких бистро. Звуки старой шарманки и скрип кистей художников Монмартра, за пять евро нарисующих вас за пять минут. Скажу сразу, ребята, это занятие в основном будет проводиться с Ариной и ради Арины, так как напрямую касается её новой короткой программы под саундтрек к фильму «Амели». Но нелишним будет посмотреть и вам, и вспомнить базовые движения и позиции. В хореографии активно будет применяться мимика. Печальная. В основном бровки домиком. Вставайте в ряд. Начнём. Арина, внимательно внемлем и наблюдаем. Включаю музыку.

Железов встал в положение: ноги на ширине плеч, голова опущена. Такое ощущение, словно человек спит. И вот неожиданно он просыпается. Или просыпается его талант? Как только начала играть музыка, Железов поднял голову. На лице его словно застыло удивление. Тут же отставив левую руку в сторону и сделав плавное аллонже, правой рукой хореограф сделал несколько размашистых движений, похожих на те, которыми художники рисуют картины. Пальцы согнуты в щепоть. Потом прекратил рисовать картину и отставил правую руку в сторону, в аллонже. Левую руку при этом согнул в локте так, что раскрытая ладонь была прямо перед его лицом. Художник смотрит на только что нарисованную картину!

– Стартовая поза! – крикнул Железов. – Теперь аллонже обеими руками. Потом выходим из стартовой позы. И… Раз. Пируэт на месте в тур-шене! И… Два. Пируэт на месте в тур-шене. И… Три! Прыжок гран-жете и разгон на стартовый каскад. Всё просто!

Люда смотрела на работу хореографа и тихо удивлялась. Вот что значит спорт высоких достижений! Вот что значит работа профессионала! Железов за пару десятков минут разобрал музыку и смог вставить в неё характерные для Франции оттенки хореографии. Это не был технический костяк программы – его предстояло ставить с Бронгаузом, исходя из расстановки технических элементов, но Люда уже знала, что на этом конкретном участке мелодии, нужно изобразить художника, рисующего картину. На следующем участке мелодии, примерно после каскада, девушка, героиня программы, сплетает кисти у груди, наклоняет голову и смотрит словно с какой-то просьбой. Бровки домиком! Всё вместе это складывалось в потрясающий сюжетный танец, и даже если зрители не будут знать его либретто, характерные хореографические движения напомнят его.

Осталось только перенести постановку на лёд и включить технические элементы. Соединить всё вместе. И потом, когда всё срастётся, накатывать программу до посинения, постоянно усложняясь…

…Пора на обед! Время хореографической тренировки пролетело незаметно, и желудок напомнил об этом тянущим чувством голода.

– Никого! – Смелова с опаской высунула голову из входной двери и огляделась. – Можно идти!

– Саша, ты ваших поклонников высматриваешь? – спросил охранник. – Они здесь были, но я полицию вызвал, и их заставили уйти. Не знаю, может, и задержали кого-нибудь.