Текст книги "Милан (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Ясно! – покорно кивнула головой Саша и пошла исполнять указание тренера. Телевизионщики уже начали снимать её с самых первых шагов.

– Ничего страшного! – сказал Бронгауз, обращаясь к Эмме. – Сейчас Саша сделает всё, что нужно. Вы только близко её не снимайте. Она катится на очень хорошей скорости, и зрители ничего не заметят. Больше ничего не получится – Стольникова ещё не вышла в рабочий режим.

– Хорошо, спасибо огромное, – кивнула головой Эмма и стала с интересом наблюдать за Сашкой. Люда тоже стала наблюдать за подружкой, и то, что она делает, ей очень нравилось! Такого она даже не видела у матёрых фигуристок, которых показывали по телевизору: Катарины Витт, Мидори Ито, Киры Ивановой, Елены Водорезовой!

Смелова каталась на очень приличной скорости. На такой скорости, что казалось, еще немного, и она взлетит. Кроме того, она каталась очень рёберно – в некоторых местах наклонялась чуть не на 45 градусов ко льду. Но не это главное. Смелова проехала хореодорожку не так, как Люда, а намного более интересно – зашла на неё с нескольких твиззлов, вышла тоже оригинальным пируэтом с подскоком. Сделав разворот перебежками, исполнила идеально прямой прыжок в шпагат, а выехав в центр катка, стала раскручиваться пируэтами в бедуинский прыжок.

– Всё! Снято! Спасибо большое! – улыбнулась Эмма. – Нам пора. Желаю вам всего хорошего! Арина! Желаю тебе быстрее прийти в форму!

– Спасибо! – кивнула головой Людмила и показала пальцем в камеру. – А это всё будут по телевизору показывать?

– Нет, в эфир этот материал не пойдёт, – отрицательно качнула головой журналистка, закидывая сумочку на плечо. – Возможно, только упомянут в новостях спорта в воскресном выпуске первого. Полную версию смотри традиционно во влоге Стольниковой на нашем сайте.

Люда ничего не поняла, но сделала вид, что ей всё ясно, пожала плечами, кивнула головой и помахала рукой, провожая журналистку.

– Аря, а теперь расскажи, что это было? То, что мы сейчас видели? Ты вообще разучилась стоять на коньках? – с лёгкой ноткой недовольства спросил тренер. – И что за шалости на тренировке?

– Что именно вам не нравится? – с рассерженным видом спросила Люда. – Вы всё ходите вокруг да около и ничего не говорите. – Что не так? Я говорила, что коньки новые, не разношенные. Не привыкла… Плюс перерыв в тренировках был.

– Не нравится нам то, что ты катаешься так, словно на коньках всего пару лет стоишь, – терпеливо ответил другой тренер, Сергей Николаевич Дудин. – У тебя нет ни дуг хороших, ни рёбер, ни плавности движений. Всё как-то резко, мощно, прорывное. Ощущение, слойно тебе перед исполнением элемента нужно какое-то время, чтобы вспомнить, что делать, потом резко начать его делать, чтобы наверстать упущенное время. Вот это, Аря, выглядит очень странно и является признаком непрофессионализма и низкого уровня мастерства. Необычно, учитывая твой уровень катания. Если ты так будешь каться… Я не говорю, что нам придётся расстаться… Мы всё понимаем: сезон послеолимпийский, тяжёлый. Его надо пережить. Но тебе будет очень трудно. Ты буквально жить будешь на катке и на сборах. Тебя это устраивает?

– Если бы у меня нормальные коньки были, я б лучше каталась! – упрямо возразила Люда. – Вот тогда и посмотрим!

Тренеры с удивлением посмотрели на неё. Кажется, девушка совсем их не слушала. Почему-то Стольникова стала очень упрямой…

Глава 19
Постановка короткой программы

Заслуженный тренер России Самуил Даниилович Бронгауз после полуторачасовой ледовой тренировки устроил пятнадцатиминутный перерыв для своей топовой группы и отправился в тренерскую испить кофейку. И заодно поразмышлять над странным поведением Стольниковой. Поведение это казалось крайне нелогичным даже для фигуристки, испытывающей проблемы, которые наметились у Арины, а это были отпуск, перерыв в тренировках из-за травмы, набор веса после отпуска и неразношенные коньки.

Эти проблемы летом были у всех фигуристов, но все они более-менее быстро решались. В себя фигуристы приходили обычно уже в сентябре. Но сейчас… Сейчас Бронгауз видел, что процесс входа Стольниковой в сезон может значительно затянуться, а то и… вовсе стать невозможным. Такое ощущение, что она растеряла базовые навыки катания. Её катание сейчас не выглядело чемпионским – дети в младшей группе выглядели лучше. Что это? Неужели вторая волна пубертата, которая, бывает, накрывает девушек в 17–18 лет, когда они полностью формируются для взрослой жизни?

Бронгауз точно знал, что так бывает – иногда за год девушка меняется до неузнаваемости даже на лицо, а про фигуру и говорить нечего. Живой пример – американская фигуристка Грейси Сильвер, которая на чемпионате мира в Сайтаме заняла 4 место, выступив на высочайшем уровне.

Бронгауз видел её прокаты – была она нормального телосложения для фигуристки. Прыгала очень стабильно, хотя и не ультра-си. А летом посмотрел её фотографии в сторис и офонарел, сначала вообще не узнав человека – всего за полгода Грейси поправилась по виду, на 8 килограмм и сильно изменилась на лицо. Позвонил своему другу, тренеру Рафаэлю Акопяну в Америку, тренировавшему Грейси, спросил про спортсменку и сильно удивился, когда узнал, что Грейси мало того, что сидит на жесточайшей диете, так ещё и работает официанткой в «Макдоналдсе», как делают большинство американских фигуристов, чтобы раздобыть деньги на тренировки. А ещё Акопян сказал, что Грейси Сильвер охватила последняя стадия пубертата. И, скорее всего, она с ней не справится…

Неужели со Стольниковой тоже происходит нечто подобное? Но внешне она вроде бы кажется прежней…

С одной стороны, казалось бы, ничего страшного – можно не спеша войти в сезон, планомерно разгоняться и потратить на это три-четыре месяца, однако в том-то и дело, что этого времени просто не было. Не было в запасе вообще ни дня! Стольникова – член сборной России, причём её первый номер, и на неё у всех большие надежды. Если она не покажет себя с начала сезона, если будет кататься нестабильно, или, не дай бог, провально, доверие судей и федерации очень быстро закончится. И тогда проблемы будут множиться как ком. Плохие оценки и низкие места повлекут за собой снижение мотивации, снижение мотивации повлечёт плохие оценки. И пока не разорвётся гордиев узел, это всё будет идти непрерывно. Время на устранение? Его нет!

Сейчас 28 июля, вторник. И уже через месяц, в конце августа, будут проходить контрольные прокаты сборной России по фигурному катанию. Раньше это было совершенно рядовое, служебное, внутреннее событие в мире фигурки, и проводили его где-нибудь на тренировочных катках или на спортивной базе в Новогорске. Присутствовали только члены Федерации по фигурному катанию и члены тренерского совета Федерации. Фигуристы сборной команды показывали перед руководством свои короткие и произвольные программы. Показывали то, чем будут удивлять зарубежных зрителей и побеждать конкурентов. Часто катали лишь макеты программ, без прыжков, да и одеты при этом большинство спортсменов были в тренировочные костюмы.

В этом же сезоне, 2022−23 годов, контрольные прокаты решили сделать открытыми, на 15-тысячной ледовой арене «Мегаспорт» в присутствии тысяч зрителей. Сделать из этого шоу. И связано это было с невероятно возросшей популярностью фигурного катания в стране, случившегося после олимпиады. И с неестественно возросшей популярностью Арины Стольниковой, ставшей символом страны. И вот… Остался месяц. И что имеем? Программ нет. Постановок нет. Костюмов нет. Коньков раскатанных нет. Сама Стольникова катается так, будто всё ещё имеет первый разряд. И что делать?

А ведь и после контрольных прокатов нет ни дня покоя. В сентябре Стольникова обязательно должна поехать на стартовые турниры – либо на «Небельхорн Трофи» в Германию, либо на «Финляндия Трофи» к финнам. Пропустить их никак нельзя – на этих престижных турнирах именитые фигуристы начинают сезон. Это как бы трамплин к будущим стартам более высокого уровня и раскатка перед главными стартами. Проверка новых элементов в условиях реальных соревнований и проверка судей на возможные оценки.

После ещё тяжелее. В конце октября Арина уже заявлена на этапы Гран-при: «Skate America» в США, а через две недели, в начале ноября – на NHK Trophy в Японию. Суточные перелёты, гостиницы, аэропорты… Через месяц, в начале декабря, финал Гран при в Барселоне, в Испании. График плотнейший!

Потом чемпионат России в конце декабря. И, возможно, до него, в перерыве между NHK Trophy и финалом Гран-при, нужно будет поучаствовать в каком-нибудь местном турнире. Федерация всегда так делала, чтобы обычные жители российской глубинки воочию увидели в деле знаменитую олимпийскую чемпионку, а обычные провинциальные фигуристки сумели хотя бы раз в жизни сразиться на одном льду с небожительницей… Скорее всего, это будет этап Кубка России в Казани, «Идель 2022». И если там рядовая фигуристка Маша, ставшая мастером спорта месяц назад, эпично укатает олимпийскую чемпионку, сенсация будет до небес, в том числе и аршинные заголовки на спортивных сайтах и в жёлтой прессе.

Про то, чтобы достойно выступить на чемпионате России и отобраться в сборную команду, чтобы поехать на чемпионат Европы и чемпионат мира, в данной ситуации даже речи нет. Тут уже быть бы живу… Впрочем, многое зависело и от самой Стольников. Вдруг она воспрянет…

… Люда, в то время когда тренер пошёл попить кофе, тоже отправилась на отдых в раздевалку – Бронгауз дал небольшой перерыв перед следующим этапом ледовой тренировки. Надо признать, первый этап получился комом, каким всегда и бывает первый блин. Одногруппники, разинув рот, смотрели, как знаменитая Стольникова, мастер балетных движений и идеального скольжения, катается так, словно год не вставала на коньки. Да что там, складывалось такое впечатление, что Люда многие элементы или видела впервые, или основательно подзабыла, как их исполнять. Это никак нельзя было списать на новые коньки. Правда, сама Люда так не думала…

– Что с тобой? – спросила Саша, с удивлением глядя на Люду. – Ты кататься разучилась?

– Нет… Да… Вот что… – озадаченно сказала Людмила, снимая ботинок. На белом носке в районе пятки виднелись следы сукровицы. Люда осторожно сняла белый спортивный носок и на задней части пятки увидела содранную кожу. На ахилловом сухожилии было то же самое. Дело ясное… Новые коньки натирают ногу под нагрузкой. Нужен пластырь.

– Мда… – многозначительно ответила Сашка, посмотрев на травмированную подружку. – У меня есть пластырь. Сейчас наклеим.

Сашка оторвала пластырь и помогла Люде прилепить его! Вот что значит настоящая подруга! Девчонка всё более нравилась ей. Да и как не нравиться? По возрасту почти одногодки!

– С такими ногами много не накатаешься, – заметила Смелова. – Тебе в магазин «Фигурист» надо, к Валентину Юрьевичу. Коньки термоформованием подогнать по ступне. Они у тебя по лодыжке свободно ходят.

– Мне тренер тоже самое сказал, – согласилась Люда. – Поеду после тренировки.

– Я с тобой! – сразу же увязалась Сашка. – Ты ж меня не выгонишь? Муррр…

– Не выгоню, – рассмеялась Люда. – Но мне надо как-то сейчас докататься.

– Докатаешься, – махнула рукой Смелая. – Сейчас всё равно прыгать будем. А тебе программу будут ставить. Нравится, не нравится – терпи, моя красавица. Ты, кстати, музыку хоть подобрала?

Вот тут-то Люда точно оказалась в ступоре. К этому она не была готова. Ну какую музыку выбрать? У себя она катала «Жар-птицу» и «Кумпарситу». И ни то, ни другое ей не нравилось, но Левковцев настоял. А что бы она хотела на самом деле?

И тут неожиданно она вспомнила красивую мелодию с французским оттенком, которая играла у неё в телефоне, когда шёл звонок.

– Позвони мне… – попросила Люда, не зная, как включить на телефоне нужную музыку.

Когда заиграл звонок, Люда показала его Сашке: – Вот! Под это хочу!

– Это вальс из фильма «Амели», – уверенно сказал Сашка. – Музыка красивая, но… Как ты её будешь катать? Она же абсолютно не в твоём стиле. Да все на пол упадут, когда после жгучих страстей увидят такую сладкую ваниль. Хотя…

Сашка внимательно посмотрела на Людмилу. Что-то в этом было… Правда, для этого Сотке пришлось бы основательно снизить свой хореографический потенциал – вальс считался довольно простой мелодией. Но что может быть лучше после напряжённого олимпийского сезона, чем именно такая простота?

– Скажи тренеру, возможно, он и согласится, – кивнула головой Сашка. – Тогда сегодня он тебе набросает макет программы, чтоб ты выучила.

Тренер согласился с первого раза. Он уже предполагал, как будет сидеть и опять перебирать один трек за другим, который в свою очередь будет отбрасывать Стольникова. А тут сама предложила. Чудеса! Музыка, конечно, избитая и простая, но жалостная. В случае падений и провалов хоть зрители поплачут и пожалеют страдающую любимицу…

– Хорошо! Ребята! Занимаемся! – хлопнул в ладоши Бронгауз и подозвал Людмилу к себе за стол, стоявший у катка, где стояла магнитола и лежали блокноты. – Сейчас я тебе набросаю костяк программы и траекторию выполнения. Потом на льду поставим элементы. Сильно я думаю, в начале сезона мучиться не будем… Будешь втягиваться постепенно.

Бронгауз взял блокнот, начертил в нём план арены и стал составлять план программы. Сначала прочертил дугу от центра арены к правому короткому борту, там сделал разворот параллельными штрихами, словно обозначающими задние перебежки и прочертил траекторию по букве S к левому короткому борту. И у него поставил жирную объёмную точку.

– До сюда дойдёшь, сделав пируэты и моухоки. А вот тут прыгнешь каскад тройной лутц – тройной тулуп.

– Чииивооо? – округлила глаза Людмила. – Какой лутц??? Какой тулуп??? Тройной???

…Людмила Александровна Николаева, председатель Олимпийского комитета России, в этот самый день наконец-то решилась на одно очень важное дело – навестить гордость нации, любимицу фанатов фигурного катания со всего мира, олимпийскую чемпионку в личном и командном первенстве Арину Стольникову, которая сейчас должна быть на тренировке. Конечно, Людмила Александровна не думала, что девчонка так быстро вернётся в строй, да и вообще, что вернётся к фигурному катанию. Поэтому, когда позвонила Аньке справиться о здоровье дочери, то сильно удивилась.

– А она уже сейчас тренируется, – беспечно сказала Анька, махнув рукой с зажатой в ней вилкой. Судя по всему, сидела она в каком-то ресторане. Похоже по интерьеру, вроде бы в «Портсмуте», что в лофте завода «Красный коммунар».

– Как тренируется? – поразилась Людмила Александровна. – Она же только-только из больницы. Я-то не хотела приезжать, чтоб не побеспокоить лишний раз. Неужели Бронгауз ей даже неделю не дал отдохнуть?

– Ты прекрасно знаешь, что скоро контрольные прокаты, – заявила Анька. – И ей надо быть в форме. Люся, я больше ничего не знаю. Не терзай меня, пожалуйста, не будь вреднюкой. Съезди сама к ней и всё узнаешь. Пожалуйста… Или ещё лучше, приезжай в «Портсмут». Закажем вина, вспомним былое… Как ты меня била всегда… Да! Под такое и водки не стыдно выпить! Ха-ха-ха!

Голос Аньки даже стал слегка мечтательным. Понятное дело, прикалывается…

– Ну уж нет! – решительно отказалась Людмила Александровна. – Потом как-нибудь. Всего хорошего тебе. У меня дела. И я человек, знаешь ли, публичный.

Анька иронично хмыкнула, отправила в рот кусок чего-то мясного и выключила телефон. Ну что ж… Значит, Арина сейчас у Бронгауза… Может, нанести ему визит? Без приглашения?

…В Ледовом дворце спорта «Хрустальная звезда» Людмилу Александровну, конечно же, знали – она часто приезжала посмотреть на тренировки Стольниковой, Зенитовой и Далиевой, особенно перед Олимпиадой в Сеуле. Участвовала в памятных мероприятиях основного клуба, да и в целом не скрывала, что фигурное катание у неё в приоритете. Но Стольникову она никогда особо не выделяла.

В «Хрустальную звезду» Людмила Александровна приехала опять неофициально, как и вчера в ЦСКА, – не хотела пугать служебной машиной с охраной ФСО и синими мигалками фигурнокатательную детвору. Так же скромно поставила «Ауди А3» на общей стоянке и прошла в здание спортивной школы. Поздоровалась с почтительно вставшим охранником и прошла прямиком на второй, зрительский этаж тренировочного катка.

На льду как раз занималась старшая, топовая группа Бронгауза и Дудина. И сразу же увидела Арину на льду. Похоже, девушке ставили новую программу. И это очень сильно удивило Людмилу Александровну. Стольникова всё-таки решила продолжать кататься! Продолжать карьеру! Удивительно! Сейчас можно было тупо забить на всё на свете, ездить по Мальдивам и Куршевелям, участвовать в ледовых шоу на телевидении и в реале, рекламировать спортивную одежду и обувь. Да просто жить на полную катушку, пользуясь банковской карточкой, на которой никогда не заканчиваются деньги. Что надо? Зачем она вышла убиваться о лёд, тем более что уровень катания у нее сейчас – никакой, да еще, судя по тому, что бережёт ногу, уже натёрла лодыжку новыми, не разношенными коньками. А то, что они новые, в этом Людмила Александровна могла бы поклясться с точностью до 100 процентов. Потому что она сама купила их… 36 лет назад… Но они до сих пор были новыми… Вот ведь какой казус…

… Процесс постановки новой программы протекал достаточно трудно, но не безнадежно. Люда, конечно, сильно удивилась, когда узнала, какие прыжки требуется выполнить в прокате, но потом тут же успокоилась. Она подумала: раз эта Стольникова делала их, значит, и она сделает. А не сделает сейчас, сделает потом. Во всяком случае, тренер сказал, чтоб сначала накатали костяк программы, можно вообще без прыжков, и Люда согласилась. Но сразу же предупредила тренера, что она уже натёрла ногу, поэтому кататься будет максимально осторожно.

На удивление Бронгауза, Арина выполнила всё с первого раза – память хорошая. Но, надо признать, структура программы специально была стандартная, с упрощённым прыжковым набором. Стартовый каскад тройной лутц – тройной тулуп, потом комбинированное вращение, потом тройной лутц, дорожка шагов, дупель, прыжок во вращение и заклон. Переходы между элементами были не очень сложные. Для начала сезона пойдёт. При хорошем, чистом исполнении это приносило бы 75–77 баллов – Стольниковой судьи поставили бы как за программу с трикселем.

– Сейчас потренируем прыжки, – сказал Бронгауз и неожиданно поднял глаза – на втором этаже стояла высокая женщина в тёмном спортивном костюме, бейсболке и очках.

И он знал, кто это, поэтому приветственно кивнул головой и продолжил работу. Естественно, он догадывался, почему Людмила Александровна приехала на каток – посмотреть на Стольникову после травмы. Похоже, Арина была её протеже и любимицей – Бронгауз это словно чувствовал. Впрочем, и Далиевой, и Зенитовой она тоже выказывала большее расположение. Никто из девчонок не был обделён вниманием Людмилы Александровны…

Глава 20
Тройной аксель. Невозможно!

– Стольникова, Смелова, Иванова, Котова, Хромова, прыгаете дупели в той части. – Бронгауз указал на правую часть катка. – Москвин, Самсонов, Тернов, прыгаете два дупеля, а потом триксели вот там.

Бронгауз, когда назвал фамилии парней, указал влево. Люда с недоумением посмотрела на тренера. Какие ещё триксели? Тройные аксели, что ли? Как это возможно?

– Арина, что стоим, чего ждём? – строго спросил тренер, заметив Людмилу, с интересом разглядывающую парней. – Присоединяйся к своей полугруппе.

Остальные девчонки уже начали распрыгиваться. Причём делали это по короткому заходу, не по привычной Люде методике «через весь каток». Прыгали они довольно уверенно – заходили даже не с половины, а всего лишь с четверти арены. Делали две стремительные подсечки, описывали крутую дугу назад-наружу на правой ноге, резко разворачивались на ход вперёд, переступали на левую ногу, тут же приседали на ней, работая коленом. Недолго скользили на левом коньке вперёд-наружу. Делали мощный мах назад правой ногой, одновременно тормозя коньком на левой ноге, выбрасывали правую ногу вперёд по ходу движения, тут же выпрыгивали в воздух, закручивая своё тело во вращение. Казалось бы, всё то же, что Люда знала и так, но делали дупель здешние одногруппницы на большой скорости и очень уверенно.

На тренировках Левковцева при исполнении дупеля половина фигуристок валилась, как снопы сена. А другая половина и помыслить не могла, чтобы прыгать дупель, ограничиваясь вообще полуторным акселем.

Здешняя методика вроде бы и та, да не совсем. Всё же здешние девчонки делали что-то не так… Малейшая деталь техники, которую она поначалу не смогла уловить… Потом уловила.

Девчонки на доли секунды быстрее отрабатывали мах правой ногой. Сначала исполняли мощный маховый заход назад, а потом сильно выбрасывали ногу вперёд. Они делали более сильный замах за счёт более грамотной прокачки ног. Этих долей секунды хватило, чтобы тело быстрее и мощнее входило в группировку! Таким образом они освобождались от длинного долгого разгона на прыжок. С такой техникой его можно было прыгнуть с достаточно малой скорости. При этом фигуристки легко крутили положенные два с половиной оборота и делали долгий красивый выезд.

В своём времени у Люды дупель получался с надёжностью пятьдесят на пятьдесят, но она всё равно его прыгала, потому что среди двойных прыжков двойной аксель самый сложный, практически тройной прыжок. Его обязательно надо было прыгать, чтобы подтвердить квалификацию на первый спортивный разряд. И вот сейчас она попробует его исполнить…

Люда неловко разогналась двумя подсечками, переступила на левую ногу, затормозила, присела, сделала мах правой ногой и прыгнула двойной аксель. В ушах засвистел ветер, в глазах мир превратился в сплошные полосы, и она почувствовала, что сильно перекрутила, чуть не оборот. Получился тройной аксель! Правда, недокрученный. Но даже из такого неудачного прыжка она сумела бы выехать, хоть и приземлилась под слишком острым углом. Просто… Просто она очень сильно удивилась тому, что так запросто прыгнула не то что двойной, но целый тройной аксель! А это было НЕВОЗМОЖНО! Поэтому осталось только с удивлением свалиться на лёд.

Падение получилось нетравматичным – ещё в полёте каким-то образом она сумела сгруппироваться и приземлилась точно на задницу, проехав потом по льду несколько метров и уткнувшись в бортик. Девчонки замерли в изумлении.

– Стольникова! Плохо слышишь? Я что говорил вам? – недовольно крикнул Бронгауз. – Никаких трикселей! У тебя в программе он стоит? Ты решила убиться с первого раза? Вставай и делай двойной!

Люда встала, опершись рукой о лёд, и взгляд случайно упал на женщину в тёмном спортивном костюме, кепке и чёрных очках, стоявшую на зрительском балконе. Женщина внимательно наблюдала за происходящим на льду. И как раз в это время смотрела на неё, Людмилу Хмельницкую. То, что женщина в это время посмотрела на неё, никакого удивления не вызвало – естественно, падение привлекло внимание всех на катке. Но… Всё-таки было в этой женщине что-то странное. Люда сначала не смогла определить, что именно. Но тут же поняла. Дело в том, что, когда она увидела женщину, напало какое-то чувство острого дежавю. Люда ощутила, словно она уже проживала этот момент когда-то и где-то. Или… Эта женщина была ей хорошо знакома. Но каким образом?

… Бывало с ней и такое. Как-то жарким июльским воскресным днём, когда было ей 8 лет… Да… Жаркое лето 1979 года… Гуляли с родителями по центру, прямо перед драматическим театром. Одеты во всё белое. Мама в коротеньком белом сарафане с широкими бретельками, белых босоножках и белой фетровой шляпке, папа в бежевых отглаженных брюках, белой в голубую полоску рубашке, белой матерчатой «капитанской» фуражке и мужских сандалиях коричневого цвета на босу ногу. Сама она тогда была в белом платьишке с рюшами и белой панамке. На ногах белые детские босоножки. Чувствуется, как черные волосы, несмотря на панамку, сильно припекает солнце…

Купили ванильное мороженое за 20 копеек и тут же стали искать тенёк под деревом с лавочкой, чтобы присесть и не спеша съесть мороженое, наблюдая за изнывающим от жары городом. И вот тогда, когда шли по площади перед драмтеатром, Люда, опустив голову вниз, смотрела на большие каменные плиты, которыми была выложена площадь и по которым бодро вышагивали её летние сандалии с розовыми пальчиками. Вот тогда на неё точно так же навалилось чувство, что именно такой вот момент когда-то был в её жизни, и она точно так же прогуливалась с родителями и мороженым. Причём это случилось совсем недавно. Но в том-то и дело, что Люда совершенно не помнила этого! Вечером, перебирая свою детскую память, она всё-таки не могла припомнить такой момент, и это повергло её в отчаяние. Ноги в белых сандалиях на плитах у драмтеатра, казалось бы, это так легко вспомнить!

Утром сказала об этом маме, и та рассмеялась.

– Люся! Ну конечно, ты не помнишь этого, тебе ведь всего два года было! Это только-только мы сюда переехали. Вот смотри…

Мама, сцеживавшая квас на окрошку из трёхлитровой банки, бросила своё занятие и села напротив Люды, вытирая тряпкой руки.

– С папой мы хоть и из одного села, но в детстве не особо дружили, – с улыбкой сказала мама, как будто припоминая важные моменты жизни. – После 10 класса, в 1965 году, уехали учиться в Свердловск, в Уральский политех. Я на бухгалтера, он на энергетика. Жили в общежитии, там и познакомились поближе. И свадьбу сыграли студенческую. Мама, конечно, недовольна была: почему без родни, почему три дня не гуляли всей деревней… Но я сама так захотела, потому что самостоятельной стала. Это был 1969 год. Потом, после института, в 1970 году Саша отслужил на сборах в армии три месяца. Он после военной кафедры, лейтенантом служил. И мы потом уехали в Екатинск, после распределения, на Уралвагонзавод. Я начинала работать табельщицей в механосборочном цеху, он слесарем-ремонтником в покрасочном. Жили в общежитии. Потом, в 1971 году ты родилась, и нам дали квартиру в заводской новостройке, как молодым специалистам с ребёнком. Удерживали так, чтобы не уехали. Работать некому было. Эх… Было времечко…

Мама даже слегка прослезилась от воспоминаний. Люда встала, подошла к ней и утешающе похлопала по спине.

– Мы часто гуляли, – продолжила она. – По городу. По парку, на карусели ходили, на озёра ездили. И в парке этом часто бывали. С мороженым… Просто ты вспомнила себя совсем-совсем маленькой. В два года. Люди себя в этом возрасте обычно не помнят…

…Странно… Люде тогда показалось, что воспоминания были совсем свежими… Так же, как и сейчас. Она смотрела на чёрную женщину и поняла, что где-то её видела… Возможно, когда была совсем маленькая? Женщина, увидев, что Люда смотрит на неё, легко улыбнулась и помахала рукой. Люда, как заворожённая, помахала рукой в ответ.

– Стольникова! Ты что делаешь? – крикнул Бронгауз. – Продолжаем тренировку! И без выкрутасов! Сказано – дупель, прыгай дупель! Что ты там чудишь?

– Ясно! – смущённо ответила Люда.

Причина провала прыжка, опять же, налицо – координация в фигурном катании нарабатывается годами. Чтобы так легко крутить на льду все эти пируэты и прыжки, ты своё тело должна чувствовать с точностью до грамма и миллиметра. Только тогда всё будет получаться.

С прыжками… Тут вообще всё просто, она это уже проходила при вчерашней пробежке. Тело Стольниковой намного легче, но по отдаче энергии оно намного выше. Мозг посылает телу сигнал отдать 100 джоулей энергии, а на выходе получается 200… Явный перерасход, который идёт в лишнюю, ненужную раскоординацию. Проблема эта, конечно, была решаема… Со временем всё придёт в норму, но сколько на это потребуется шишек и падений???

А ещё у Люды поселились сомнения насчёт максимальной отдачи. Тело Стольниковой явно натренировано для исполнения многооборотных прыжков, если даже тройной аксель она прыгает налегке, почти без проблем. Сколько оборотов она скрутит максимально? Три? Четыре? Пять? Какие тут вообще правила фигурного катания? За 36 лет могли произойти большие изменения в правилах, да и рекордные результаты в фигурном катании могли вырасти в несколько раз. Всё что угодно может быть…

– Кто вот эта женщина? – осторожно спросила Люда у Смеловой и кивнула на балкон.

– Какая женщина? – Смелова посмотрела на пустой балкон, а потом на каток. – Там никого нет. Во… А где Бронх?

И действительно, на балконе никого не было… И Бронгауз, только что стоявший у бортика и наблюдавший за тренировкой группы, тоже куда-то пропал… Ну что ж… Значит, надо опять возвращаться к напрыгиванию дупеля…

… Самуил Даниилович Бронгауз, конечно же, никуда не пропал. Да и неизвестную гостью он сразу же увидел и приветственно помахал рукой. Это была Людмила Александровна Николаева, председатель Олимпийского комитета России. Она часто наведывалась сюда и считалась негласным покровителем спортивной школы. Негласным покровителем его олимпийской троицы. Бывшей троицы… Из которой осталась одна Стольникова. Вот и сейчас Николаева сюда наведалась, наверное, ради неё… И скорее всего, устроит выволочку, почему дорогая драгоценная дитачка после болезни так быстро вышла на лёд. Ну что ж… Бронгауз знал, что на это ответить… И знал, где искать Людмилу Николаевну – в тренерской, где в это время никого не было.

Когда подошёл, Людмила Александровна уже терпеливо поджидала у закрытой двери. Впрочем, ждала она недолго, максимум половину минуты – Бронгауз пришёл в коньках, задерживаться не стал.

– Здравствуйте, – с вежливой номенклатурной улыбкой поздоровалась Людмила Александровна и по-мужски пожала руку Бронгауза. Приветливое выражение её лица было продиктовано простой учтивостью, но в глазах председателя ОКР была лёгкая тревога.

– Добрый день, Людмила Александровна, – вежливо поздоровался Бронгауз. – Извините за задержку.

– Извиняю, – кивнула головой женщина. – Я знаю, вы всегда в делах. Но и я по работе.

Бронгауз отворил дверь и учтиво пригласил входить. Сам вошёл следом.

– Кофе? – спросил Бронгауз.

– Эмм… Не откажусь, – звонко рассмеялась председатель ОКР и расположилась на стуле, где сидели обычно спортсмены, когда получали вводную или при разносе. – Только не очень горячий. Не люблю горячий.

Бронгауз поставил чайник, достал чистую чашку с ложкой, банку растворимого кофе и сахар. Сам при этом изредка посматривал на Николаеву. Своими оборотами речи она ему постоянно кого-то напоминала, да и внешним обликом тоже. Но кого? Если ты имеешь дело с массой народа, ездишь по стране и миру, лица людей мелькают, как калейдоскоп. Единственное, он давно заметил, что чертами лица Николаева слегка похожа на Стольникову. В юные годы Николаева явно была красавицей, судя по чёрно-белым фото в архивах. Да и сейчас тоже, хоть на подиум… Обладая деньгами и физическим здоровьем, занимаясь регулярно фитнесом, чего не выглядеть-то хорошо… Омоложение, подтяжки, спортивное телосложение… Кожа Николаевой была как у юной девушки. Фигура с лёгкими признаками возраста, но очень стройная и спортивная, как и у всех бывших фигуристок, следящих за собой после окончания карьеры. Единственное, что портило вид, это уверенный, властный, номенклатурный взгляд и выражение лица, сразу говорившие, что женщина она уже опытная в интригах, властная и управляющая людьми. И… Палец в рот ей не клади!