Текст книги "Милан (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Вы по поводу Арины? – прервал молчание тренер.

– Да… И не только… – замялась Николаева, осторожно пробуя кофе. – Но давайте сначала о Стольниковой. Я узнала в больнице, что она полностью здорова, её выписали, но на всякий пожарный, Арине дали неделю амбулаторного лечения. Сегодня я позвонила её матери и узнала, что Ариша уже на тренировке. Как это понимать?

– Людмила Николаевна, – развёл руками Бронгауз. – А что делать? Сами понимаете – через три недели нам нужно быть готовыми к контрольным прокатам.

В том-то и дело, что Людмила Николаевна понимала это очень хорошо, потому что помнила, в каком состоянии покинула это место 36 лет назад. Ни программ, ни костюмов, ни моральной готовности. Это всё было ясно. Сейчас она не хотела слышать о проблемах своего альтер эго. Ей нужен был лишь ответ на вопрос, готова ли Стольникова к полноценным тренировкам. Позволит ли ей здоровье заниматься по полной. Ответ на этот вопрос она ждала 36 лет.

– А как вы оцениваете её состояние? – осторожно спросила Николаева, памятуя эпичное падение с тройного акселя. Хотя сам факт, что Люся пошла на него, и почти сделала, сильно её удивил. Она думала, что Люся сможет прыгать лишь двойные прыжки – иных она не умела. Но, похоже, более лёгкое тело способствовало более высокой энергоотдаче.

– Она здорова, – кивнул головой Бронгауз. – Полностью. Я это могу сказать со всей уверенностью. Правда, её навыки катания сильно ухудшились. Но в целом… Я подготовлю её к Небельхорну. В августе на контрольных прокатах мы откатаем макеты программ с двойными прыжками. К сентябрю мы будем готовы. На ультра-си я её не погоню. Пусть прыгает, что хочет. Начнём с трёх тройных в короткой и с семью тройными в произвольной. Исполним обычный набор мастера спорта. Сделаем акцент на надёжность и чистое исполнение. Потом, по ходу сезона, возможны вариации, но ещё раз подчёркиваю – в моих планах нет Арину куда-то гнать. В данное время ставим программы, накатываем прыжки. Рабочий летний процесс.

– Ясно… Спасибо за ответ, – чуть улыбнулась Николаева, отставила кофе и поднялась с места. – Мне пора идти. Удачного дня и удачи в работе. До свидания. Я надеюсь на ваш профессионализм.

Людмила Николаевна хотела бы затронуть в разговоре с Бронгаузом еще один вопрос, но он мог превысить её полномочия как должностного лица, а она никогда так не делала – всегда шла по номенклатурной лестнице осторожно, старясь не запачкаться ни об что даже слегка незаконное. За всю многолетнюю карьеру спортивного функционера и государственного чиновника, к ней нельзя было подкопаться ни в чём.

А хотела она перевести свою внучку Дашку из ЦСКА в «Хрустальную звезду». От Соколовской к Бронгаузу. По одной простой причине. Марина Соколовская была великолепным тренером высочайшего уровня, регулярно ездила с учениками на зарубежные старты, мальчишки у Марины постоянно попадали и в сборную России. Была она на Олимпиаде в Корее со своим одиночником, Марком Кондратовым, взявшим там бронзовую медаль в личном зачёте.

Но все её успешные спортсмены были парни. В работе с мужиками Марина достигла больших высот, воспитала целую плеяду спортсменов и даже тренеров. А вот с девочками у неё не задалось. И Людмила Николаевна даже знала, почему – Соколовская с юного возраста сама исповедовала спортивный, силовой стиль фигурного катания. Она сильно не заморачивалась хореографией и артистизмом. Её девочки катались почти как мальчики…

Глава 21
Первое преображение

Спортивной карьерой Дарьи, Людмила Александровна занималась сама. В спортивную школу фигурного катания ЦСКА Дашка поступила в самом раннем возрасте, в 4 года. На начальном детском этапе, когда проходило первичное обучение, тестирование, и сдавались юношеские разряды, в какой спортивной школе будет тренироваться малышка, не имело никакого значения – везде учили одинаково. Людмила Александровна сильно переживала, что внучка окажется совсем не приспособлена к фигурному катанию, но чутьё её не подвело – девочка была активная, непоседа, по-спортивному упрямая и зацепистая. Такие будут стараться всё сделать до последнего, упрямо и упорно. Такие и становятся спортсменами.

Потом, по мере роста мастерства сильно волновало, как она сдаст юношеские и начальные спортивные разряды. Но волнения бабушки были напрасными – Даша звёзд с неба не хватала, однако на разряды сдавала уверенно и с большим запасом, что говорило о большом потенциале.

Медали на детских соревнованиях случались редко. Но всё же были. Технически девочка владела всеми приёмами фигурного катания и на первый спортивный разряд сдала без проблем, а это уже было очень и очень серьёзно. Это уже половина шажочка до юниорского уровня. Хотя в целом, Даша показывала достаточно средний уровень в спорте.

Самое главное, заниматься фигурным катанием ей нравилось, а это начальный этап восхождения в спорте. Кусок мрамора, из которого умелый скульптор высечен гениальную статую.

Вот на этом-то возрастном этапе и прогорают многие родители. Видя, что у ребёнка есть задатки и до успеха остался шажочек, пускаются во все тяжкие, пытаясь вознести ребёнка до небес здесь и сейчас. Меняют тренеров, как перчатки, к постановкам программ привлекают дорогущих хореографов с таксой в 150 тысяч за постановку, шьют дизайнерские костюмы, берут дорогие подкатки у титулованных фигуристов, часто проводящих мастер-классы на катках сити-моллов. Родители чуть почуяли запашок славы и победы, и подумали, что ещё чуть-чуть, и вырастят звезду.

Однако Людмила Александровна знала, что безудержное вкладывание денег в ребёнка на начальном этапе спортивной карьеры – пустая трата средств и времени. Детское катание и юных спортсменов не знает никто, кроме родителей, специалистов и совсем уж прошаренных фанатов, кто следит за спортсменами с детства. Более-менее известность приходит в юниорстве, с 13 лет. Но до того возраста в спорте надо ещё дожить…

А дожить было крайне нелегко. По той простой причине, что ребёнок, в которого в 10–12 лет начинали много вколачивать и много от него ожидать, зачастую до взрослых соревнований попросту не доходил. Мешали либо травмы, связанные с тем, что его раньше времени гнали на сложные прыжки, либо потерянная мотивация, либо всё сразу. Дело в том, что пред юниорские соревнования не значат абсолютно ничего. Можно хоть в мешковине кататься. Но при этом надо оставаться на хорошем среднем уровне, чтобы без лишних затрат психики и физики дойти до юниорства, и там уже включать ресурс.

…Соколовская Дашку научила всем техническим элементам и смогла научить достойно кататься. Прекрасно довела до уровня новиса. Но Людмила Николаевна знала, что дальше будет стагнация. Застой. Дашка уткнётся в потолок. У Марины были и взрослые девушки, и юниорки, но на чемпионате и первенстве России они не блистали. Останавливались в полушаге, а то и на полпути от пьедестала, занимая 4, 5, 7, 10 места. В национальную сборную они попадали, но всегда в качестве запасных и ездили в основном по этапам Гран-при и по турнирам серии «Челленджер». На этапах иногда брали серебро и бронзу, а на второстепенных турнирах серии «Челленджер» даже и золото, но на крупные международные старты – чемпионат мира и чемпионат Европы – никогда не отбирались. Там царили фигуристки Самуила Бронгауза и «Хрустальная звезда».

И с большой долей вероятности, ученицы Соколовской в очередной раз не поедут и на олимпиаду. Потому что просто не смогут туда отобраться. Бронгауз в результатах у девушек был и будет на голову выше, сомнений не было.

А Людмила Александровна с недавних пор подумала, что Даше вполне по силам претендовать на олимпиаду в Милане. Или даже на медаль? Да, это возможно. Девочке в марте исполнилось 12 лет. Перед олимпиадой, в конце сезона 2024–2025, ей исполнится 15 лет, и в следующем, олимпийском сезоне 2025–2026, она сможет стартовать во взрослом разряде. Идеально. Если её грамотно провести по олимпийскому циклу, постепенно поднимая мастерство и рейтинг, можно рассчитывать на успех. Но надо начинать подготовку заранее. И обязательно сменить тренера. Соколовскую на Бронгауза.

Бронгауз смог бы плотно заняться Дашей. С Ариной Стольниковой у него же когда-то получилось… Он вытащил её из заштатного Иженска и сделал олимпийской чемпионкой. Именно об этом и хотела поговорить с тренером Людмила Николаева, но вовремя осеклась. Не хотела чувствовать себя в просящем положении. В тоже время Бронгауз мог подумать, что она давит на него авторитетом.

Да и пока ещё рано вести разговоры о переходе – сейчас конец июля, и период трансферов уже закрыт. Переходить из клуба в клуб можно будет только в конце сезона, в апреле, после Первенства России. На Первенстве России в этом сезоне Даше не имело смысла стартовать – наверняка там будет рубка, и девчонку 2010 года рождения, не блистающую особой хореографией, судьи просто заклюют. А вот заявить о себе на менее значимых стартах можно. Например, на Спартакиаде учащихся. И сделать весомый задел на следующий, юниорский сезон.

И уже перед юниорским сезоном, когда ей исполнится 13 лет, можно перейти к Бронгаузу. У Самуила есть хореограф Железов, можно дополнительно подключить Морозова или Игоря Ораниена… Всё можно! Но предстояло ещё год кататься у Соколовской, поэтому Людмила Александровна решила пока не мутить воду в пруду. Пойдут слухи, дойдут до Марины, та ещё обидится… А это всё эмоции, лишний стресс для ребенка. Пусть пока всё идёт как идёт. Заодно можно наблюдать, как Бронгауз будет восстанавливать Люську. И удастся ли ему это вообще…

… Сама Людмила-младшая такими вопросами не задавалась. Ей было по барабану, выступит она на следующей олимпиаде или нет. Она училась прыгать дупель! И с переменным успехом он стал получаться, несмотря на то, что вся группа отворачивалась, опасаясь сильных падений, когда она делала заход на него. Девчонки, все без исключения, прыгали этот долбаный дупель с лёту, как одинарный, и с удивлением смотрели на Арину, недоумевая, почему у неё не получается детский прыжок, но под конец перестали, лишь «давали лёд», чтобы не столкнуться.

Всё-таки через 10–15 минут, с грехом пополам, Люда высчитала необходимое усилие, чтобы скрутить два с половиной оборота, не перелетев в тройной аксель, и последние три прыжка приземлила чисто, чем вызвала энергичные аплодисменты у одногруппников. Если бы не смущение, Люда аплодировала бы сама себе. Ведь действительно смогла! Преодолела! Получилось! После глобальных неудач в фигурном катании в своём времени, она вдруг ощутила, что чего-то достигла. И пусть это лишь микроскопический шаг вперёд, но он существовал и вызвал у неё бешеный восторг.

Бронгауз видел многое, что вселяет надежду. Например, что Стольникова старается, при неудачных приземлениях не расстраивается – психика в порядке. Хоть и идёт на прыжки, но в то же время разумно бережёт себя. Исполняет всё старательно, по-ученически. Это внушало здоровый оптимизм. А когда у неё получился дупель, сразу догадался, что навык окончательно закрепился. Почему-то он был уверен, что больше падений с этого прыжка не случится.

Так и оказалось. Люда подряд исполнила три хороших дупеля, и все приземлила прекрасно, на явное правое наружное ребро. Выезды она пока не стала ничем усложнять, но в данное время это и не требовалось. Самое главное – сформировать кости, мясо нарастёт потом.

– Внимание всем! Перерыв 10 минут! – объявил Бронгауз. – Всем, кроме Стольниковой!

– А я-то что? – недовольно возразила Люда.

– Пока ты горячая, сейчас опробуем прыжковый набор для короткой программы, – непреклонно заявил Бронгауз. – Я от тебя не требую непомерного. Но ты – единственная, кто у меня остался без программ. Аря, нам нужно срочно начинать упорную работу. Сейчас сделай хотя бы двойные прыжки. Если нормально получится прыжковая часть, можно шлифовать целиковый прокат, пусть с двойными прыжками. У нас уже будет хоть что-то. Ясно?

Предложение выглядело разумным. Но сможет ли Люда прыгнуть двойные прыжки, особенно лутц, который, как и дупель, был камнем преткновения в Екатинске? В этом были большие сомнения. Но всё-таки пробовать надо, в этом тренер прав. Без хотя бы элементарных прыжков накатывать программу не имело смысла. Только надо сказать ему, чтоб стартовым каскадом стоял двойной флип – двойной тулуп. В своём времени он получался у неё относительно стабильно.

– Всё ясно, – согласилась Людмила. – Только давайте поменяем стартовый лутцевый на флиповый каскад. А лутц я буду прыгать отдельным прыжком.

– Хорошо, – согласился Бронгауз. – Но тогда нам нужно будет менять порядок одиночных прыжков, чтобы быть конкурентными. В каскаде замена лутца на более дешёвый флип повлечёт снижение надбавки, а нам это не надо. В таком случае лутц переставим во вторую часть программы, вместо дупеля. Справишься?

Люда не знала, справится она или нет, но уже на житейском опыте знала, что в таких случаях всегда надо соглашаться. А если не получится, сделать мордочку ижицей и развести руками: не шмогла.

– Справлюсь! – решительно ответила Люда.

– Хорошо, – кивнул головой Бронгауз. – Тогда план программы такой. Стартовый каскад тройной флип – тройной тулуп, потом комбинированное вращение, потом дупель, дорожка шагов, пошла вторая часть программы, тройной лутц, прыжок во вращение и заклон.

Программа была сложная для неё, чего греха таить. Сложная, даже если прыгать только двойные прыжки. В своём времени она никогда не растягивала прыжковые элементы по всей программе. Левковцев, зная низкий технический потенциал своих учениц, всегда ставил прыжковые элементы первыми. Каскад, два одиночных прыжка, потом шли непрыжковые элементы. Программа получалась крайне несбалансированной – первую половину фигуристки катались, как манекены, заглотившие аршин, на прямых ногах, разведя руки и тщательно стараясь не упасть. Только когда отпрыгивали положенное, уже начинали торговать лицом и «включали» артистизм.

Сейчас же прыжки растягивались во времени. И программу… Получается, придётся катать постоянно на высоком уровне. Постоянно демонстрировать высокую хореографию и артистизм. Не зацикливаться только на технике. Заходишь на каскад – изволь улыбаться и работать руками и корпусом, донося постановку до зрителей и судей. Для Люды это было чем-то запредельным.

– Ну, хорошо, – согласилась Люда. – Что мне сейчас делать?

– Сейчас ты прыгнешь каскад двойной флип – двойной тулуп, потом дупель, потом двойной лутц, – спокойно сказал Бронгауз. – Одни за другими. Начинай. Используй все приёмы и заходы, которые посчитаешь нужным.

Люда посмотрела на ярко освещённый даже днём каток. В ледяной поверхности отражались разноцветные флажки, висящие на потолочных фермах. Сначала она не поняла, зачем они нужны. Для красоты, что ли? Но вдруг увидела, что из-за флажков, отражающихся во льду, его белая поверхность смотрелась уже не так однообразно, и на ней местами были видны сколы и следы от лезвий. На идеально белой поверхности они были бы не так заметны. Это наблюдение не давало никакого положительного результата в назначенном ей задании, но слегка облегчало его, так как Люда теперь более отчётливо видела неровности, в которых можно навернуться.

Было ли ей страшно, что не выполнит, не сделает то, что от неё ожидают? Нет. Бронгауз, как толковый психолог, удалил всех со льда на отдых. Дудин тоже ушёл. Если и будет неудачное исполнение, этого никто не увидит. Остались два одиночества – тренер и ученик. На всю громадную арену. В ДЮСШОР Екатинска такое в принципе было невозможно – удалённые со льда одногруппники непременно затеяли бы баловство где-нибудь.

– Хорошо, я всё поняла, – согласилась Люда. А чего бояться-то? Она всё это делала год назад, совершенно спокойно. А сейчас, при таком-то весе, что бы и не сделать!

Люда от левой части разогналась через весь каток, простым заходом, по букве S. В правой стороне арены сделала несколько перетяжек, встала на левую ногу, на ход вперёд, правую вытянув вперёд, развернулась моухоком на дугу назад-внутрь, встала на внутреннее ребро, ударила зубцом правого конька по льду и вошла в крутку. Вошла очень легко и сразу поняла, что перекрутила – навыка отталкивания по зубцовым прыжкам ещё не было. И сразу почувствовала, что получится тройной флип. Ощутила это по скорости вращения. По тому, как засвистел ветер в ушах и окружающее пространство превратилось в непрерывные полосы. И по тому, как оттянулась плоть от костей черепа. Неприятно! Приземление, удар. Сделала! Люда тут же, почувствовав удачное приземление, прицепила двойной тулуп. Отталкивание, крутка, приземление. Сделано! Выехала!

– Молодец! – хлопнул в ладоши Бронгауз. – Давай на дупель.

Сияющая Люда словно позабыла про саднящие ноги, про свои былые неудачи, сделав несколько пируэтов, от вида которых Бронгауз слегка поморщился, потом, простым заходом, от правого короткого борта, подсечками прокатила до левого, переступила на левую ногу, затормозила, присела на колене, сделала мах назад правой ногой, потом быстрый выпад и прыгнула двойной аксель! Уже чистейше! Уже на автомате!

«А она, кажется, поймала кураж. Сейчас попрёт», – глядя на Люду, подумал Бронгауз. «Поймать кураж» – очень важная и полезная вещь не только в фигурном катании, но и в любом деле. «Поймать кураж» значит всё делать ухарски, весело, на автомате и очень эффективно. Поймав кураж, заканчивают футбольные матчи со счётом 5:0, побивают абсолютного чемпиона в боксе или… становятся олимпийскими чемпионками по фигурному катанию.

Увы… Лутц не покорился Люде и в этот раз, несмотря на кураж. Ведь даже кураж должен опираться на какую-то весомую базу, а с ней пока было негусто. Люда всё сделала правильно – приземлившись после дупеля, выехала по долгой пологой дуге вдоль борта, развернулась задними перебежками и стала разгоняться на двойной лутц, в правую часть арены. И, естественно, не рассчитала скорость. Лёгкое тело Стольниковой моментально набирало скорость. Почувствовав, что слишком разогналась, и даже испугавшись этого, Люда перед тем, как встать на лутцевую дугу назад-наружу на левой ноге, основательно снизила скорость, встала на наружное ребро левого конька, ударила зубцом правого конька о лёд и… Прыгнула фигушку. «Бабочку», как говорят фигуристы. Она не вошла в группировку и вместо двойного лутца прыгнула ординарный. Прыжок, который делают в 7 лет, когда сдают на юношеский разряд.

Даже Бронгауз видел такое зрелище, кажется, впервые. Это ж надо додуматься! Обычно бабочка в два оборота получалась, когда фигурист заваливал четверной или тройной прыжок. Бабочка в один оборот… Наверное, она существовала, но не в этом измерении. Так прыгнуть, надо специально постараться.

Впрочем, Людмила не унывала. У неё-то ухарство не прошло! Долгие годы её сдерживали в фигурном катании. Долгие годы она занималась спортом не благодаря, а вопреки. И именно сейчас почувствовала, что она МОЖЕТ. Что её выпустили из клетки, и сейчас результат в этом виде спорта зависит только от неё самой. Весомый мотивационный повод? Да!

Люда, в порыве неожиданно нахлынувшей радости, подняла обе руки вверх, в овал, и похлопала в ладоши, как делают в испанских танцах, когда стучат кастаньеты. Именно такое движение она делала в Екатинске, когда катала «Кумпарситу». И эти движения случились так неожиданно, и лицо Стольниковой при этом было таким лукавым, что Бронгауз невольно зааплодировал. Зааплодировал, невзирая на не получившийся лутц.

«Черт возьми. Она определённо ещё повоюет. Сколько чувств, сколько экспрессии… Сколько таланта… Какое одухотворённое лицо… Стоило только поставить ей задачу чуть сложнее, как она сразу же пошла вперёд», – невольно подумал Бронгауз.

Вернувшиеся с отдыха одногруппники не узнали Стольникову. Вместо неё словно был другой человек…

Глава 22
Итоги тренировки. Условно успешно

Когда Смелова и другие фигуристы вернулись после отдыха, они думали, что застанут запыхавшуюся, уставшую Людмилу, но этого не было. После того как она успешно исполнила все прыжковые элементы, Бронгауз не стал сильно донимать топовую спортсменку и разрешил тоже немного отдохнуть.

Следующие полтора часа прошли с переменным успехом. Бронгауз переключался на других фигуристов. Людмилой больше занимался Дудин, тщательно наблюдавший за её ошибками на прыжках и пытавшийся на ходу корректировать их. Ошибки эти не поддавались исчислению. Все их нужно было выявлять, чистить, чистить и ещё раз чистить… Заходы на прыжки и фаза отталкивания страдали особенно. Стольникова не контролировала усилие, необходимое для эффективного отталкивания. Это были основные ошибки, на разных прыжках выражавшиеся по-разному, но имевшие общий знаменатель.

Вращения были более-менее приемлемыми, но для улучшений тоже было куда идти. Однако самое главное – это скольжение и транзишены. Они внезапно куда-то подевались. Такое ощущение, что Стольникова внезапно разучилась кататься на рёбрах. Впрочем, это можно было связывать с новыми проблемными коньками.

– Не понимаю… – в конце концов сказал Дудин, подъехав к Бронгаузу. – Такое ощущение, что перед нами другой человек катается. Базовые навыки на её прошлый стиль совсем непохожи. Шаги, переходы, отталкивание, рёбра, скольжение на дугах, куда-то ушли. Как так может быть?

– Легко это может быть, – подумав, сказал Бронгауз. – Она сколько месяцев по шоу колесила? И на каждом были свои постановщики и хореографы, свои условия катания. Она, кажется, даже в Индии и Арабских Эмиратах была. А потом, эта её авария… Получается, всё вместе сплелось в такой вот клубок. Теперь нам распутывать его. Но я вижу, что она старается, что хочет вернуться, и это сильно внушает надежду. Будем работать, Серёжа…

…Первая ледовая тренировка на новом месте для Людмилы прошла относительно успешно. Что-то получалось, что-то нет. Но в целом, с каждой проведённой на льду минутой, она чувствовала себя относительно успешно, несмотря на подкравшуюся усталость и саднящие лодыжки. Всё просто – базовые навыки фигурного катания, привитые с детства, никуда не делись. Они только адаптировались к новым условиям. К новому телу.

Это походило на ситуацию, когда, например, опытный автолюбитель, лет двадцать отъездивший на тихоходной Ниве, вдруг решил её поменять на ВАЗ 2110. Он всю жизнь привык при трогании с места давить на педаль газа с определённым усилием, потом переходить на вторую передачу, неспешно разгоняться. Чтобы затормозить, нужно с усилием давить на тормоз. Но «десяткой» так управлять уже не получалось. Такое же по силе нажатие на педаль газа вело к тому, что шустрая машинёшка с визгом шин срывалась с места, вызывая недоумение других водителей, а при привычном нажатии на тормоз, с таким же визгом и блокировкой колёс вставала колом. Для того чтобы научиться управлять другой машиной или другим телом, требовалось лишь время. Но базовые навыки-то никуда не делись. Водитель ведь также, как и раньше, знал правила дорожного движения, и способ управления машиной, а фигурист знал правила катания на коньках.

По итогам тренировки осталось зафиксировать такой интересный итог. Дупель сейчас получался с вероятностью ста процентов. С простым заходом и с простым выездом, но его однозначно можно было внести в плюс. Флип достаточно свободно получался тройной, и в каскаде с двойным тулупом в том числе. Выезд плохой, но это можно подправить. С лутцем было сложнее. Он либо получался тройной, но выехать с него Люда не могла, и падала, либо одинарный. Поймать двойной пока не получалось.

– Не проблема! – махнул рукой Бронгауз. – Прыгай пока одинарный. Потом понемногу дойдём до двойного. Ребята! Внимание!

Бронгауз похлопал в ладоши, призывая всех к себе. Фигуристы потянулись с разных концов катка к тренеру.

– Благодарю за хорошую работу, спасибо всем, до завтра. Все свободны. Арина!

– Что? – Люда посмотрела на Бронгауза, гадая, что ему опять от неё нужно.

– Реши сегодня проблему с коньками? Окей? Иначе ты скоро до костей себе ноги сотрёшь.

– Да… – согласилась Люда и покатила к выходу со льда. – До свиданья.

– А ты на детском такси поедешь? – бесцеремонно встряла в разговор Сашка. – Тебе в магазин «Фигурист» надо, к Валентину Юрьевичу, на термоформование. Ты меня хотела взять!

– Ну да, на такси… —смущённо согласилась Люда. – А оттуда как-нибудь уедем.

– Окей, – согласилась Смелая. – Давай сейчас в раздевалке посмотрим, что у тебя с ногой. Как ты себя чувствуешь?

А с ногой, естественно, всё стало ещё хуже. На пластыре виднелись следы сукровицы. Как только сняла ботинки и ноги получили свободу, сразу же ощутила тянущую боль. И что делать???

– Пошли в медпункт! – сказала Смелова, осмотрев повреждение. – Так ты до дома не дойдёшь. Иди прям так, босиком. Смелее! Бери пример с меня!

В медпункте врач, мужчина лет сорока, осмотрев ноги Люды, покачал головой, но ничего не сказал – похоже, такие раны здесь были делом житейским. Вот когда с переломанной ногой принесут, тогда можно будет удивляться, да и то навряд ли. «Хрустальная звезда» видела всякое…

Осторожно сняв замызганные пластыри, он обработал ранки антисептиком, пшикнув из пластикового баллончика, и прилепил новые.

– До свадьбы заживёт! – уверил врач, но тут же предупредил: – На ночь сними, чтоб корочка подсохла.

– Ладно… – пробурчала Люда и вышла из кабинета, шлепая голыми подошвами по каменному полу.

– Сколько эти коньки сейчас стоят? Риспорт Голд Ультима? Это же охренеть как дорого, – спросила Смелая, идущая за Людой. – Что, попроще не могла взять? Сотка! Ты супермиллионерша?

– Я… Не помню… – Люда даже резко остановилась, да так, что Смелая чуть не ткнулась носом ей в спину. – Я тут… В самом деле, не помню.

– Ты говорила, что если дороже 150 косарей будут, то покупать не будешь, – напомнила Смелая. – Сколько стоят? Меньше ста пятидесяти?

– Сто пятьдесят косарей? Чего? Каких косарей? – непонимающе переспросила Люда. – Рублей, что ли?

– А-ха-ха-ха! Ну да, верблюдей! – рассмеялась Смелая. – Пошли переодеваться. Скоро твоя Бебитакс приедет. И моли бога, чтоб там твоих фанатиков не стояло.

– Бога нет! – уверенно ответил Людмила, стягивая олимпийку и штаны. – Это всё враки для дураков!

– Если это враки, почему тогда у тебя крестик на шее? М? – насмешливо спросила Смелая. – Что-то я первый раз от тебя слышу такие базары. Ты всегда самая суеверная была, и в сторис, то пасхалки ч яичками и куличами кидала, то кресты и овечий хлев в Рождество.

– Ай, да ну тебя на фиг! – с досадой махнула рукой Людмила. – Мне о коньках надо думать, а не забивать голову всякой ерундой. Тот мужик, о котором ты говорила, поможет мне? Что он сделает?

– Всё чётко сделает! Не заметишь! – уверила Смелая. – Как будто продолжение ноги будет сидеть. Дай, посмотрю ботинки, что там с ними. Видишь – задник гулял по пятке. Причём проявлялось довольно коварно. То чувствовалось, то не чувствовалось. Очевидно, что когда только надеваешь ботинок, нога свободно гуляет в нём, а по прошествии времени затекает, и уже такого свободного хода не ощущается. Мастер в магазине сделает всё как положено. Странно, что ты к нему сама не обратилась. Он тебе обстучит колодку и будет как новая.

Пока собирались, Люда посмотрела на электронные часы на стенке. 17:10. Офигеть! Она пробыла в ледовом спортивном комплексе 9 часов! Правда, тренировки не длились непрерывно. Были перерывы на отдых, перерыв на обед, но если все перерывы отминусовать, выходило примерно 7 часов 30 минут. Это были непрерывные занятия, когда мышцы работали и шла энергетическая отдача.

В Екатинске Люда первую половину дня училась. С 8 до 13:10. Потом шла домой, обедала и ехала в центр, в ДЮСШОР номер один. Она приезжала на тренировку в 14 часов, уезжала в 18. Продолжительность 4 часа. С учётом перерывов, это примерно 3 часа 30 минут непрерывных занятий. В это время входило занятие общефизической подготовкой, хореография и ледовая подготовка. Правда, Левковцев в Екатинске иногда отпрашивал с уроков, менял расписание тренировок, и тогда занимались весь день. Обычно так было перед важными соревнованиями.

Учёба в СССР занимала много времени, но как же без неё? А ведь, приехав домой с тренировки примерно в 19 часов, Люда ещё делала домашнее задание, примерно до 21 часа, потом собирала вещи на завтра в школу, стирала, если что-то необходимо, и только от 22 до 24 часов у неё был короткий промежуток свободного времени, когда можно почитать книгу или порисовать. Но в любом случае тренировка и занятие фигурным катанием занимало всего 4 часа.

Нет никакого сравнения со здешним режимом! 9 часов! При такой длительности тренировок учёба невозможна. И вообще, интересно, где Сокольникова учится и учится ли вообще. Нужно сегодня ещё раз порыться в комнате. Как она сочетает такие энергозатратные и затяжные тренировки с учёбой? Есть ли у неё вообще свободное время?

Переодевшись, Люда посмотрела в зеркало – вид был не очень. Волосы слегка растрепались, и сейчас не мешало бы их переплести, но она, увы, не знала как. Вот зачем такие косы? Какой от них толк??? Постоянно мучиться…

Однако Сашке, обладавшей такими же пышными длинными волосами, никаких особых мучений они не представляли. Она быстро распустила волосы, расчесалась, скрутила на макушке пышный пучок, торчащий концами вверх и в стороны и уставилась на Людмилу.

– А ты что, как баба-яга? Так и пойдёшь? Хочешь, чтоб тебя сфоткали и весь интернет завалили? СТОЛЬНИКОВА ВЫГЛЯДИТ КАК МАНЯ! СТОЛЬНИКОВА БОМЖ! Потом спонсоры позвонят, скажут: «Это чё такое?»

– Сейчас… – проворчала Люда и стала расплетать мамину причёску, но так как дело это из-за длинных ногтей грозило занять очень много времени, нетерпеливая Саша отбросила её руки, сама по-быстрому расплела, расчесала, заплела две длинные косички по бокам и сзади завязала их в одну, пропустив свободные волосы под ними.

– Будешь как эльфийская принцесса, – хихикнула подружка. – Как Галадриэль. Хотя нет, она же белобрысая. Будешь как брунэтка Арвен. Ха-ха-ха! Где твой этот… как его… Арагорн?

– Слушай… – неловко спросила Люда, глядя в зеркало, как ловко весело орудует Сашка. – А сколько тот обед стоит, что мы сегодня съели в кафе?

– А… Сейчас там дороже стало! – махнула рукой Сашка. – Раньше в две с половиной укладывались, а сейчас уже трёшка.

– Хм… – задумчиво хмыкнула Люда. Цены тут, конечно, были космос… Она, естественно, подозревала, что Смелая говорит не о рублях, а о тысячах. И если простой обед в кафе стоит 2–3 тысячи, значит, и коньки стоят 150 тысяч!

В это время раздался видеозвонок, а на экране телефона появилась фотография девушки из детского такси и надпись «Нина Потапова. Babytax». Люда провела пальцем в сторону и приняла вызов.