Текст книги "Милан (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 24
Променад по Ленинградскому проспекту номер два

Смелова, невзирая на улыбающихся посетителей, смотрящих на неё, продолжала вести запись в кулинарный влог. Осталось осветить только вкусовые качества пельменей.

– Вкус… – Сашка подцепила вилкой пельмень, брызнувший соком из-под вилки. – Ой… Какой сочный… Сотке чуть в лицо не попало! Пардонствую! Кароч, вкус… Мммм…

Смелая съела пельмень, тщательно прожевав. Потом тут же второй, третий. Четвёртый. Остановилась на седьмом.

– Вкус… Божественный! – не удержалась Сашка. – Давно не ела пельмени просто. Извините… Но очень вкусно. Тесто мягкое, пухлое, внутри вкусная мясная жижка, и кусочек фарша твёрдый и вкусный, что говорит об отсутствии всяких заменителей и соевого белка.

– Саша, боже, что ты делаешь? – сзади раздался ничем не сдерживаемый смех. Женщины, тщательно подавлявшие его всё время, пока Смелая вела запись во влог, наконец не смогли удержаться и расхохотались громко и неудержимо. Люда обернулась и от удивления чуть не выронила вилку. Поразительно…

Женщины, которые сидели рядом и смеялись над Смеловой, определённо были ей знакомы. Да так знакомы, что осознание этого факта как дубиной ударило Люду по разуму, и она чуть не выронила изо рта пельмень. А могла и подавиться!

Одна из женщин была, кажется та, которая только что была на катке и наблюдала за ней с балкона. Она одета в тёмный спортивный костюм. Кудрявые чёрные волосы вьются крупной волной, но сзади прихвачены хвостиком. Правильные черты красивого лица, глаза ярко-зелёные, но самое главное… Люда безошибочно узнала себя. Сомнений никаких! Эта женщина имела облик её самой, Людмилы Хмельницкой, только более зрелой. Слово «старой» к женщине никак не подходило – она выглядела очень красивой и ухоженной, как знаменитая киноактриса. Неужели это и есть Люда Хмельницкая в этом времени? Похоже на то! И сейчас в этом теле, неужели… Арина Стольникова??? Неслыханно! Да тут с ума сойти можно!

Женщина, увидев, что Люда смотрит на неё, улыбнулась какой-то понимающей, знающей улыбкой, подмигнула и прижала палец к губам, словно призывая молчать. Так… Естественно, только молчать и оставалось… Женщина определённо, в курсе этих странных переселений душ.

Самое примечательное – девчонка, сидевшая напротив неё. Она определённо была дочка или внучка женщины. В ней совершенно точно угадывалась фамильные черты женщин рода Хмельницких – высокий рост, стройное телосложение, чёрные кудрявые волосы, нежная белая кожа и изумрудные глаза. Она походила одновременно и на саму Люду, когда ей было лет 10–12, и на бабушку, Антонину Никифоровну, чёрно-белые фотографии которой Люда видела в семейном альбоме. Мама почему-то была лишена фамильных признаков Хмельницких. У неё были тёмно-русые волосы и серые глаза. Но кожа тоже была светлая и нежная, роста она была высокого, а также обладала худощавым, стройным телосложением.

Девочка положила телефон на стол и двумя руками показала сердечко, сложив тонкие детские пальчики с красными накрашенными ноготками. Люда точно также сложила сердечко в ответ, и слегка улыбнулась. Удивительно видеть копию самой себя! Точнее, бывшей самой себя… Но ведь, если предположения, выдуманные Людой, правда, эта девочка – внучка её самой. Точнее, её бывшего тела. Ужас! Так запутаться можно совсем, и с катушек слететь!

Тут обернулась вторая женщина. И в этом случае Люда вздрогнула и чуть не вскрикнула от удивления. Хорошо, что пельмень предусмотрительно не стала накалывать на вилку, иначе бы он точно свалился на стол или на колени. Женщина была стройная, небольшого роста и с недлинными белокурыми волосами, тоже стянутыми сзади в хвостик. Была одета в белый спортивный костюм с двумя полосками на штанах, рукавах и надписью Reebok на олимпийке. Но самое главное – лицо… Когда женщина уставилась в лицо Людмиле, она сразу же безошибочно опознала Марину Соколовскую, ту самую зловредную девчонку, с которой Люда занималась в группе у Левковцева всего какую-то неделю назад. Неделю и 36 лет…

Несмотря на прошедшее время, Соколовскую узнать можно было совершенно точно. Правильные черты лица, тонкий вздёрнутый носик, яркие синие глаза и… слегка надменный взгляд. Несмотря на прошедшие 36 лет, Соколовская осталась всё такой же вреднюкой, судя по всему. Интересно, где она работает сейчас? Чем занимается?

– Саша, что ты делаешь? – повторила вопрос брюнетка, посмотрев на Смелую.

Сашка сильно засмущалась, отложила телефон и продолжила еду, сильно покраснев от стеснения. Но потом всё-таки решила, что неловко сидеть не поздоровавшись, поэтому, положив вилку на тарелку, сказала:

– Здравствуйте, Людмила Александровна, здравствуйте, Марина Владимировна.

Вот так дела! Смелова, оказывается, знает этих женщин, и, судя по тому, с каким смущённым видом Сашка поздоровался с ними, получалось, что занимают они довольно высокое положение в обществе. И это… Людмила Александровна… Людмила Александровна! Да, это определённо она… Но как спросить, зачем они обменялись телами??? Это какой-то эксперимент??? Хотелось разобраться, но, судя по всему, пока придётся молчать…

То, что Люда узнала себя в брюнетке, а Соколовскую в блондинке, порождало ещё массу вопросов. Самый главный из которых – как они сумели выбраться из Екатинска в Москву? Люда в фигурном катании явно не блистала. Соколовская по результатам была чуть получше, но в глобальном итоге была точно такой же невыездной провинциальной фигуристкой, которых сотни и тысячи занимаются в спортивных школах СССР, а потом бросают спорт и идут кто на завод, а кто бухгалтером в трест столовых и ресторанов.

Как они сумели выбраться оттуда сюда, в Москву? Это же было как попасть на другую планету! Преодолеть закон о лимите. Но, судя по внешнему виду, они по-прежнему занимаются спортом или деятельностью, прямо граничащей со спортом. Например, Хмельницкая и Соколовская сейчас тренеры, хореографы или спортивные чиновники.

Но это только одна часть айсберга. Вторая часть – это то, что Люда и представить себе не могла, чтобы она села бы обедать с Соколовской! Да ещё за один стол! Это было просто невозможно, учитывая всегда натянутые отношения между ними, в основном проистекающие из вредного характера самой Марины. Здесь же пожалуйста – сидят, хоть бы хны, да еще и смеются сообща.

– Арина, здороваться надо! – насмешливо сказала Соколовская. – Что случилось? На тебе лица нет. Тебе плохо?

– Нет, со мной всё хорошо, – растерянно ответила Люда, избегая смотреть в глаза Марине. – Извините, пожалуйста. Я с тренировки. Устала. Здравствуйте.

Женщины долго не стали задерживаться, впрочем, и донимать девчонок дальнейшими разговорами тоже – они были разного возрастного и социального статуса, и общего у них в этой вселенной ничего не было. Доев, женщины встали из-за стола и не оглядываясь, унесли разносы в мойку, на широкую резиновую ленту. Девчонка пошла за ними, держа в руках стакан, предварительно опять показав сердечко и мило улыбнувшись.

– Кто это такие? – с удивлением спросила Люда.

– Да ты издеваешься? – Смелая всё ещё не могла прийти в себя и оставила без внимания тот факт, что Люда должна женщин знать. – Это Соколовская Марина Владимировна, главный тренер спортивной школы ЦСКА имени Жука. А брюнетка – Людмила Александровна Николаева, председатель Олимпийского комитета России. Это самые топовые люди! Селебрити! Мне странно, что они тут забыли… Это заведение явно не их уровня…

– А что за девочка с ними? – с удивлением спросила Лада. – Миленькая. Постоянно сердечки показывала. Такая улыбчивая.

– А… Это… Это Даша Смирнова, внучка Николаевой, – заявила Смелая, опять приступая к еде. – Она как раз в спортшколе ЦСКА и занимается. Она ещё маленькая, только по новисам выступает. Ну точно-о-о… Николаева, наверное, за внучкой приехала, а потом они решили сюда зайти перекусить.

– Я её у нас на катке видела, два часа назад, – заявила Люда. – Помнишь, тебе говорила ещё, что на балконе женщина стояла и на меня смотрела? А ты потом её уже не увидела.

– Помню, – согласилась Смелова. – И тут ничего удивительного нет. Она к нам на каток часто ходит. Ты же у неё любимица. Точнее, ты и Дали с Заги, которые пропали.

– Я любимица? – с удивлением спросила Люда. – С чего бы это?

– Странный вопрос, – Смелая с недоумением посмотрела на Люду. – Она олимпийским движением в нашей стране и за рубежом руководит. Было бы странно, если б она не смотрела, что с олимпийской чемпионкой происходит. Она, кстати, и до Олимпиады приезжала, узнавала про твою подготовку и Дали с Заги.

Высказанные Сашкой факты как обухом по голове ударили Люду. Всё становилось всё более запутанным. Очевидно, что эта Николаева в курсе происходящих событий, раз она так понимающе отреагировала, когда Люда посмотрела на неё. Это первое. Второе это то, что девчонка – внучка Николаевой. Значит… и её внучка? Людмилы Хмельницкой, которая сейчас в теле Арины Стольниковой? Да это такой бред и сумасшествие, что можно с ума сойти. У неё, Люськи, которой всего-то 14 лет, уже есть внучка! Это полный атас! Надо срочно как-то это переварить, иначе башка разлетится.

– Я должна признаться… Тут кормят неплохо, – заявила Смелая, куском последнего пельменя выскребая с тарелки жижку и потом тут же отправив его в рот. – Очень хорошо тут кормят. Я сразу это почувствовала. А ты… Случаем, беляшик не передумала кушать?

Смелова с жадностью посмотрела на Людмилу и на беляш, к которому она как раз хотела приступить. Люда хотела было сначала отказать, но потом смилостивилась. Подружка – это святое!

– Ешь. Мне половинку оставишь. Чтоб там только мяско осталось!

Съев на двоих последний беляш, подружки стали неспеша потягивать яблочный сок, посматривая по сторонам.

– Хотя для меня это странно всё… – призналась Смелова. – То, что Соколовская с Николаевой здесь были. Такие люди в народных забегаловках не ошиваются. Это им не по статусу.

– Я вот не пойму… – медленно сказала Люда. – Ты сейчас, когда есть начала, сказала, что тебе всё понравилось тут. И что кормят вкусно. Зачем же ты говорила на видеокамеру, что тут всё плохо? И зачем сейчас говоришь про какой-то статус?

– Эх, ничего ты не понимаешь, Соточка… – мечтательно сказала Сашка, уперевшись локтем о стол и положив на ладонь голову. – Блогер не может сказать, что всё хорошо и он всем доволен. Тогда о чём ещё говорить? Не о чем. А вот если напишешь, что тут всё стрёмно и так себе, то вызовешь много посещений, просмотров, комментариев и лойсов. Ясно???

– Нет. Ничего не ясно, – сказала Люда и встала с места. – Пошли уже. Надо коньки поправить.

Поставив поднос с грязной посудой на резиновую ленту, стали продвигаться к выходу, как вдруг Люда вспомнила, что женщины, когда выходили из пельменной, показали на что-то пальцем и рассмеялись. Что они увидели? Смотрели куда-то в район окна, но там ничего не было, кроме круглых столиков-стоек! Проходя мимо, Люда посмотрела в ту сторону и увидела, что на боковой поверхности столиков вырезана всякая ерунда, которую обычно наносят малолетки и недалёкие индивидуумы. Типа «Маша + Саша = Любовь». Вся столешница сбоку была в этих надписях. На каждом круглом столике они были! Но на самом крайнем, ближнем к выходу, чётко виднелась вырезанная надпись «М + Л + Т + С = ДРУЖБА». Не любовь, а именно дружба. Неужели они сюда смотрели? На эту надпись? Что она означает? Марина плюс Люда равно дружба? Странно… Тогда кто упомянут ещё…

Магазин «Фигурист» находился рядом с пельменной номер 11. Люда, когда зашла внутрь, то в очередной раз очень сильно удивилась, хотя удивляться, находясь здесь, казалось бы, уже было совсем нечему. Целый магазин, посвящённый такому виду спорта, как фигурное катание! Это поразительно! Во времена СССР из оснастки для фигурного катания, в продаже были лишь коньки и чехлы на лезвия. Да и то, продавались они в обычном магазине «Спорткульттовары» вместе с остальными спортивными товарами, от волейбольных сеток до шахматных досок. Платья и костюмы для выступлений шили сами, или заказывали в ателье у проверенных швей, которые разбираются в фигурной теме, знают, какие требования предъявляются к спортивной одежде в виде дополнительных резинок, штрипок и завязок.

Ассортимент магазина «Фигурист» был огромен. Коньки в сборе, отдельно ботинки и лезвия, шнурки, крючки для них и шурупы. Чехлы самых разных видов и цветов. Чехлы, сумки, рюкзаки для коньков и спортивных вещей. Салфетницы, бутылки для воды, костюмы… Да! Здесь продавались даже костюмы, начиная от обычного термобелья, заканчивая самыми простыми платьями разных цветов. Хотя… Простыми, наверное, они были для этого времени. Для Людмилы Хмельницкой образца СССР 1986 года они, наверное, были бы вершиной желаний, учитывая, что её простые платья сделаны из обычных, тех, что продаются в «Универмаге».

Самое удивительное, что Люду в магазине знали! Войдя, Людмила остановилась в нерешительности, озираясь по сторонам и разглядывая великолепие, выставленное тут. Сзади остановилась Смелова, чуть не уткнувшись носом в плечо Люды.

– Ариночка! Здравствуйте! – к Людмиле сразу же подошла девушка-блондинка лет двадцати пяти, одетая в белую блузку с синим галстуком и синюю юбку. – Мы всегда рады вам.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Люда. – Мне бы коньки надо поправить. Надо мастера. Это…

– Валентина Юрьевича, термоформование сделать, – напомнила Смелова, выглянувшая из-за плеча Арины.

– Хорошо, проходите в мастерскую, – улыбнулась девушка. – Здравствуй, Саша. А ты, получается, вместе с подружкой пришла? За компанию?

– Да! – уверенно заявила Смелова. – Она стеснительная очень!

Однако вердикт мастера был неутешительным.

– Эти ботинки не термоформуются, – покачал головой Валентин Юрьевич, седовласый мужчина в спортивном костюме, с очками на лбу. – Формуются только коньки производства США, «Джексоны» и «Риделлы». В ограниченном режиме могут также «Идеи», но не «Риспорты». У «Риспорта» внутри кожаной основы нет пластиковой термоформующейся вставки. У вас… Арина, надень, пожалуйста, ботинок, я посмотрю.

Ботинок ожидаемо гулял в районе лодыжки, однако в носке он сидел хорошо. Очень хорошо, иначе Людмила не смогла бы прыгать многооборотные прыжки.

– Это не проблема, – заявил мастер, закончив осмотр. – Я вскрою внутреннюю обшивку и заменю силиконовую поддерживающую вставку. Поставлю более увеличенного размера. Вот такую.

Мастер взял с полочки и показал мягкую прозрачную подушечку, несколько раз сжав её пальцами.

– Этот материал будет принимать форму твоей ноги и точно облегать лодыжку, – заявил Валентин Юрьевич. – Никакого свободного хода не будет. Даже если нога в процессе тренировки или выступления увеличит объём, вставка охватит её точно по размеру. Когда лодыжка сбросит объём, вставка расширится и снова плотно охватит её.

– Очень хорошо, – осторожно сказала Люда. – А… Через сколько сделаете? Неделя? Две?

Людмила не хотела издеваться над мастером! Просто она привыкла, что в СССР различный сервис был делом очень и очень неторопливым!

– Арина, хорошая шутка, – рассмеялся Валентин Юрьевич. – Но нет, не через неделю! Я сразу же сейчас займусь этим, сделаю сегодня, вечером, но забрать вы уже не успеете. Завтра приедете к открытию магазина. С 8 часов утра уже можете забрать. Либо лично, либо мама.

– Хорошо, – кивнула головой Люда. – А… Сколько это стоит?

– Нисколечко! – удивлённо ответил мастер. – Работа входит в гарантийные обязательства.

– Хорошо, мы поняли, – решительно сказала Смелова, которой надоело стоять и смотреть, как подружка несёт какую-то ахинею. – Спасибо огромное. Мы пойдём. До свиданья.

– До свиданья, – вежливо сказала Люда и вслед за Смелой вышла из магазина.

Кажется, пора ехать домой… Все дела, запланированные на сегодня, оказались сделаны…

Глава 25
Разговоры с мамой о Екатинске

Одинокое зелёное яблоко блестело, словно натёртое воском, лёжа на белоснежной тарелке, и почему-то навевало мысли об искусстве. Зелёное твёрдое яблоко… Твёрдое и с небольшой кислинкой… Оно прекрасно подходило для того, чтобы использовать его для натуры, с которой можно например, нарисовать натюрморт. Или сделать восковый муляж, похожий на те, что лежали в овощных магазинах СССР. О… Люда хорошо помнила эти искусственные фрукты в корзинках – яблоки, груши, абрикосы, сливы, бананы, ананасы… Они стояли в магазинах «Овощи-фрукты», где всегда продавалась только картошка, морковь, лук, солёные огурцы и квашеная капуста в деревянных бочках, от которых в магазинах стоял постоянный запах квашенины. Фруктов в овощных магазинах зимой и весной не было никогда. Вместо них на полках стояли пластмассовые муляжи, натёртые воском… Похожие на это зелёное яблоко.

Но если как источник вдохновения это яблоко подходило, то для ужина, увы и ах… Что такое зелёное яблоко и йогурт на ужин? Это значит почти пустой желудок, который посреди ночи начнёт упорно требовать еду. А он запросит, потому что вечерняя пробежка с Глорией высосала все калории, полученные от советской пельменной номер 11 и её чудесных блюд. Но делать нечего… Раз яблоко и йогурт, значит, яблоко и йогурт… В конце концов, всегда есть холодильник, который ночью можно обворовать…

– Мам, завтра нужно забрать коньки из магазина «Фигурист», что на Ленинградском проспекте, – вечером во время ужина сказала Люда. – Я не успею – на тренировку к 8 часам. Забери пожалуйста у мастера Виталия Юрьевича.

Почему-то она думала, что мама откажется так рано ехать куда-то, поэтому тон обращения был слегка просящий. Однако для Анны Александровны всё, что касалось дел дочери, и особенно фигурного катания, было свято.

– Конечно, милая, – пожала плечами мама, ножом разрезая своё яблоко. – Я заберу их утром и привезу на каток. К льду успею. Как первая тренировка прошла?

– Плохо прошла, – призналась Люда. – Ногу натёрла. Поэтому пришлось в магазин «Фигурист» ехать. Там обещали поправить. И мы там…

Люда замолчала, раздумывая, стоит ли маме говорить о том, что они сегодня со Смеловой видели Соколовскую… и Николаеву. Но потом всё-таки решилась. Интересно было узнать, что она думает о мнимой Хмельницкой, которая сеейчас Николаева.

– Мы заходили с Сашей в одну милую пельменную рядом с магазином и встретили там Марину Владимировну Соколовскую и Людмилу Александровну Николаеву, – сказала Люда, внимательно глядя на маму.

Но на неё, похоже, сказанное не произвело никакого впечатления.

– Понятно… И что они там делали? – без всякого интереса спросила мама, положив рот и начиная жевать кусочек яблока.

– Они… Обедали. Ели пельмени, хотя Саша сказала, что это заведение не их уровня.

– Милая, так не надо говорить! Не бери с Саши пример! – строго сказала мама, неодобрительно взглянув на Люду. – Снобизм никогда и ни к чему хорошему не приводил. Все мы вылезли из провинции.

Больше она ничего не сказала. Наверное, для неё сам факт нахождения вместе Соколовской и Николаевой интереса не представлял. Зато представлял для Люды, и она продолжила допытывать маму.

– Мам, а ты говорила, вы все из одного города? Из провинции? – спросила Люда.

– Да, мы все из одного города, из Екатинска, – согласно кивнула головой Анна Александровна, только сейчас заметив интерес Люды к этой теме. – Я тебе, кажется, говорила это. Люду я хорошо знаю, и мы весьма неплохо дружили в детстве и подростковом возрасте. Потому что жили в одном районе, в «Рабочем посёлке». Потом жизнь развела нас по разные стороны. С Мариной Соколовской Люда вместе занимались фигурным катанием. И вот докатались… Одна – известный тренер, другая – председатель Олимпийского комитета.

Мама замолчала и снова стала с аппетитом хрустеть яблоком. Люда замолчала. Для неё всё равно оставалось неясным, почему какой-то нелепый случай свёл вместе дочь Аньки и её, Людмилу Хмельницкую в 1986 году, поменяв их телами. Пока это было неясно. Ясно наверняка лишь то, что все они все из одного уральского города. И все вместе знакомы. А интересно… Насколько близко Анька знает Хмельницкую, то есть, Николаеву? И какие всё-таки отношения у ней были с Людой после того, как она, настоящая Люда, покинула 1986 год, вселившись в Арину?

– А ты хорошо знаешь Людмилу Александровну? – осторожно спросила Люда, чуть не засмеявшись от своей шизы.

– Хорошо, я не понимаю, милая, зачем ты ворошишь прошлое, но скажу тебе, – мама внимательно посмотрела на Люду. – Мы жили в одном доме, в районе «Рабочий посёлок»… Есть такая дыра в Екатинске, в получасе езды от центра. Жили в соседних подъездах. Поначалу у нас как-то не всё складывалось. Очень уже эта Люська была нехорошая и пакостная.

«Чтоооо? Это я-то была нехорошая??? Это у тебя, мам, поведение было очень пакостное!» – чуть не закричала от негодования и несправедливости Люда. Очень неприятно было слышать от мамы такую ерунду! Уж она никогда не была заводилой их драк! Всегда и во всём была виновата АНЬКА! Ну… Разве что и Людмила тоже… Но только очень немножко и очень иногда!

– С ней как-то всё по-другому стало после января, кажется… Не помню точно… Это был то ли 1986, то ли 1987 год… – продолжила мама. – Она потом очень резко прибавила в фигурном катании. До этого момента у Люськи ничего не получалось. А потом она очень резко пошла в гору. Да ты и сама это знаешь… Это все знают. По ней весь наш городишко стал фанатеть. С ума сходили. И я тоже прониклась. Мы со школой группу болельщиков организовали, вроде клуба. В общем, очень сильно она фигурное катание подняла в городе, да и весь спорт целиком, особенно ледовые виды. Потом о ней и вся страна узнала. И я… Тоже как-то увлеклась. Сильно-сильно. Подумала, если когда-нибудь будет дочка, обязательно отдам её в секцию. Так что… Как видишь, то, что ты стала фигуристкой, есть и её вклад. А ты почему не ешь? Тебя так интересуют дела минувших дней?

Мама в упор посмотрела на Люду, а потом показала на яблоко и йогурт.

– Ешь и спать. Живо!

…После ужина Люда допыталась у Алисы, кто такие Людмила Хмельницкая-Николаева и Светлана Соколовская. Результаты их жизни и работы впечатляли. Люда поняла одно: как только они со Стольниковой поменялись телами, Стольникова, попав в её тело, начиная с 1986 года, резко пошла вверх и добилась многого. Скорей всего, как локомотив, потащила за собой судьбы многих. Естественно, за счёт своих навыков в спорте и жизни. Но чего добилась она, Людмила Хмельницкая, попав в тело Стольниковой? Пока ещё ничего. Пока ещё сплошная деградация. И это надо как-то менять…

Наметилась и другая проблема. Причём такая, от которой захотелось плакать. Что с её настоящими родителями? Что с бабушкой? Что с тренером? Что… Да со всеми… Люда вдруг ощутила, что все люди, которых она ранее знала, которые ранее составляли весь её мир, вдруг сгинули, рассыпались в прах. Прошло слишком много времени. Кто-то уже, наверное, и умер… Особенно те, кому уже порядочно лет было в 1986 году. Вряд ли они сейчас в живых. Бабушка… Директор школы… Директор ДЮСШОР… Им уже тогда было по 50–60 лет. Прошло 36 лет, что с ними? Даже если и живы, то, наверное, сейчас в глубокой старческой немощи. И лучше уж их запомнить молодыми и в силе…

Левковцеву в 1986 году было 30 лет. Прошло 36 лет. Сейчас должно быть 66. И не много, но и не мало… Где он сейчас? Ему должно быть 66 лет. Может, спросить у Алисы?

Ответ Алисы не обрадовал… Левковцева в стране не было. На данный момент он жил и много тренировал в США…

…Вчерашний вечер получился сумбурным и богатым на эмоции, в основном, негативные. До ночи Люда лежала в полутьме от ночника и рассуждала о жизни, смерти, о вселенной, и о своём месте в этой вселенной. Проблема была ещё в том, что весь её мир социалистического реализма разрушился ко всем чертям. Всю жизнь Люду учили, что нет никаких богов, а религия служит исключительно для оболванивания народных масс. Но с ней случилась вот такая невероятная история, и чему тут верить? В бога? В инопланетян? В пространственно-временной разрыв в теле вселенной?

Однако сон сделал своё, и утром Люда ощутила, что вчерашние волнения испарились, как дурной сон. Просто вчера слишком много информации сразу свалилось на голову, поэтому создалось впечатление, что свалилась в какую-то яму, которую невозможно преодолеть без посторонней помощи. Но для того чтобы её преодолеть, требовалось совершить кое-какие важные и срочные дела.

– Ты знаешь, мама… – Люда поддела ложкой овсяную кашу, от которой вниз потянулась вязкая сопля, и внимательно посмотрела на неё. – Я решила немного сделать другой образ.

– Милая, не балуйся с едой, – строго сказала мама. – Что значит «другой образ»?

– Мне надоело так ходить! – заявила Людмила, принимаясь за кашу. – Мне не нужны такие длинные ногти. Мне с ними стало неудобно. И я не хочу такие длинные волосы. Я остригу их вот так.

Люда коснулась плеч, но потом подумала и тут же коснулась лопаток. Мама перестала есть и с большим недоумением посмотрела на неё.

– Не могу поверить, что слышу это, – наконец ответила она с явным недовольством. – Это, конечно, твоё дело, но хорошо ли ты подумала об этом решении? Ты человек публичный, и выглядеть как обычная девушка с улицы, не можешь. У тебя рекламные контракты, в которых прописано всё до мелочей. У тебя обязательства перед клубом. Потому что от внешнего вида будет зависеть постановка программ. Со спонсорами тоже могут быть проблемы. Им нужна «Красная машина», ракета, звезда, которая является лицом бренда. Аря… Это твои деньги и твоя судьба… Зачем ты ищешь сложности там, где их нет?

– Я… Хочу быть похожа на Хмельницкую! – неожиданно сказала Лада. – Я хочу взять её образ! Для меня это важно!

– Чтооо? Какая ещё Хмельницкая? Ты в своём уме??? Зачем тебе копировать Люську? – разозлилась мама. – Аря… Прошу тебя. Подумай трижды. За волосами не так трудно ухаживать. И это возможность делать различные укладки по твоему желанию. А ногти можешь снять, если они тебе неудобны. Хотя для меня это кажется странным, учитывая, с какой длиной ты раньше ходила.

– А Смелова ходит без ногтей! Вот! – выпалила Люда. – И очень хорошо смотрится! Я хочу быть как нормальная девчонка, а не чучело!

– Делай что хочешь! – махнула ложкой мама и продолжила еду. – Потом сама будешь скулить. Тогда уже ко мне не подлазь.

… Тренировка опять началась с взвешивания, что для Люды было очень странным. «Чё там мерить-то каждый день?» – с неудовольствием подумала Люда, вставая в очередь за светловолосым высоким парнем в чёрном термокостюме ии коньках на плече. Парень обернулся, увидел её и улыбнулся. Красавчик! Люда смущённо потупилась, как девочка-припевочка.

– Hello, Arina! What’s the start of the day? – улыбаясь, спросил парень.

– Э-э-э… – растерянно промычала Люда. – Што?

Этот парень был иностранцем! Что он сказал-то??? Английским Люда владела так себе, в пределах школьной программы. Но одно дело – школьная программа, где всё обучение строится на получении оценок, и совсем другое дело – общаться с иностранцем вживую. К сожалению, Люда только примерно поняла, что именно сказал парень. «Хелло, Арина» явно значило «Привет, Арина». Второе предложение… Там были слова «Старт» и «День». Может быть, начало дня? Это парень спрашивает у неё, какое у неё было начало дня?

– Сенкью, найс дэй, – с большим смущением сказала Люда, с бешеным акцентом сказав «Спасибо, милый день», и потупилась в пол. Что еще-то сказать? Фига знает!

– I wish you success in training and in competitions! Let there be only clean rentals! – улыбнулся парень.

– Сенкью… – промямлила Люда. – Эмм… Всё хорошо!

Парень снова улыбнулся и отвернулся, уткнувшись в телефон. Был он очень симпатичный: светловолосый, высокий, с тонкими чертами лица, с тонким спортивным телосложением. И кого-то точно напоминал. А напоминал он ей Артура Горинского, который катался у Левковцева в соседней группе. В группе мастеров. Интересно, где он сейчас? В 1986 году ему было 20 лет. Эх… Влюблены были в Артура половина юниорок, не только фигуристок, но и остальных юных спортсменок, учившихся в ДЮСШОР номер один города Екатинска. А где…

– Ты чё, инглишь забыла? – сзади ощутился чувствительный тычок пальцем в спину.

Смелова! Кто же ещё решился бы ткнуть олимпийскую чемпионку! Недовольная Людмила обернулась и хотела ткнуть Смелую в ответ, но девчонка отпрыгнула, чуть не попав в парня лет 20, стоявшего рядом с девушкой того же возраста. Наверное, парники или танцоры.

– Поприличней себя веди! – веско сказал парень, и Смелова сразу притихла, сделав озадаченное выражение лица и тихонечко бочком подойдя к Люде.

Взвешивание аховое: точно такой же результат, что и вчера. Незапланированный поход в пельменную номер одиннадцать дал о себе знать. За сутки, невзирая на вчерашние упорные тренировки, Люда не сбросила ни грамма.

– Ты что-то калорийное ела вчера? – с недовольством спросил Бронгауз. – Говори правду! Если не ела, значит, усилим тренировки в тренажерке. Если ела, получишь взыскание, а тренировочный кейс останется таким же.

– А что за взыскание? – с опаской спросила Люда. – Полы в раздевалке мыть?

Невзирая на серьёзность момента, что Бронгауз, что Дудин рассмеялись, услышав этот нелепый пассаж. Скорее всего, подумали, что Стольникова смеётся над ними.

– Ага, полы мыть… – сказал смеющийся Бронгауз. – Кстати, хорошее предложение. Стоит над ним подумать. Иди занимайся. По-прежнему, тренировочный кейс номер три. Потом хорео, потом лёд.

Смелова вышла после взвешивания довольная – ей сбрасывать вес не надо было, и всё оказалось по нулям. Люда тут же спросила, что это за симпатичный молодой светловолосый человек, говорящий по-английски так хорошо.

– Хорошо? – рассмеялась Смелова. – Он не говорит по-английски хорошо! У него приличный итальянский акцент. Этот парнишка – Даниэль Грассль, итальянец. Первый номер итальянской сборной. Приехал к нам на сборы. М-да…

Смелова остановилась, развернула Люду и посмотрела ей в глаза, словно стараясь разглядеть в них признак насмешки. Но нет. Ничего этого не было заметно. Сотка абсолютно серьёзна!

– Я не понимаю, то ли ты серьёзно, то ли нет, – недовольно сказала Смелая. – Его вообще-то весь мир знает. Он на чемпионате мира пятое место взял. Единственный в мире прыгает четверной риттбергер. И он на твой показательный в Сайтаме реквизит подавал – трость и шляпу.

– Какой риттбергер? – с недоверием спросила Лада. Какая-то хрень! Тут тройной-то проблема прыгнуть!

– А… Ну тебя на фиг! – махнула рукой Смелая. – На всех сайтах трындели, что он в августе усиленную подготовку у нас проходить будет. В конце сборов его тренер, Михаэль Хут, должен приехать. А пока Брон будет ему прыжки править.

– Чё-то он не похож на итальянца, – недоверчиво сказала Люда, помня про музыкальный фестиваль Сан-Ремо и Адриано Челентано с Тото Кутуньо.