Текст книги "Greensleeves (СИ)"

Автор книги: Aphrodyte Valentine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Но договор…

– Об этом не беспокойся. Желание леди Болейн будет исполнено. На то воля Божья.

Себастьян не спешил озвучить вслух своё окончательное решение, думая, насколько сильно ему хочется связываться с Божьей волей. Но выгода была налицо. Михаэлис согласился совершить сделку с ангелом.

Чёрные думы одолевали несчастного короля с каждым днём всё сильнее. Ощущения были очень странными: с некоторых пор ему стало казаться, будто его сердце мёртвой хваткой держит какая-то рука в железной латной перчатке. Боль в груди не прекращалась несколько недель, но Генрих отчего-то не спешил обращаться к лекарю. Потом хватка становилась слабее и слабее, а с глаз словно спадала пурпурная пелена. Он видел свою королеву совсем под другим углом: она была, как и прежде, прекрасна, все придворные, графы и чужеземные короли могли бы завидовать ему, но всё чаще он задумывался о том, что не мог бы любить её столь сильно, как это было все эти годы. Он удивлялся, как он терпел её выходки и капризы так много лет, хранил ей верность, засыпая в холодной постели, игнорируя призывные взгляды фрейлин и умоляющий тон законной жены – Екатерины Арагонской. Он думал о том, что Анна не была для него той женщиной, ради которой он мог бы бросить всё, как сделал это ранее. Она могла бы стать его фавориткой на год-два, не более, но потом надоела бы ему, как её сестра, как Бесси Блаунт до её сестры, как многие другие придворные блудницы. Но как же он решился ради этой леди в ярко-зелёном платье перевернуть с ног на голову свой мир и мир людей, чью жизнь вывернул наизнанку?

Такие мысли сопровождали его каждый день. И даже сегодня, в душный августовский день, он не думал о жаре, поглощающей истекающий потом Лондон, он глядел на свою королеву – прекрасную, но…

– Генрих, дорогой, что с тобой? – обеспокоенно спросила его Анна, одной рукой беря его за подбородок и поворачивая к себе, а другой поглаживая уже внушительный округлый живот. Король через силу улыбнулся.

– Всё в порядке, моя королева, – уверил её Генрих и поцеловал ей руку. – Сегодня невыносимо жарко.

– Ох… – согласно кивнула Анна и начала обмахиваться разноцветным веером. Король заботливо посмотрел на неё и улыбнулся:

– Быть может, тебе стоит отправиться в покои? Там намного прохладней, и тебе и ребёнку будет намного лучше.

– Пожалуй, ты прав. Мальчик уже беспокойно толкается, прося меня перейти в более благоприятную обстановку.

Анна очаровательно засмеялась, а Генрих улыбнулся ещё шире. И как ему в голову могли приходить все эти странные мысли? Анна была его королевой, прекрасной, умной, заботливой, пусть иногда капризной, но столь обаятельным леди дозволялось быть капризными. К тому же, очень скоро она подарит его королевству наследника. Как можно было сомневаться в своих чувствах к ней? Нет, он не переставал её любить. Он просто устал от всех этих перипетий с Римом и собственными придворными, половину из которых пришлось казнить за непослушание новому религиозному закону короля. Но зато теперь они независимы. Генрих должен как минимум быть благодарным Анне за эту независимость, за то, что она сделала его истинным королём Англии. А все эти странные ощущения пропадут, как только родится долгожданный мальчик. И тогда Генрих полюбит свою королеву с новой силой.

Подготовка к рыцарскому турниру началась раньше, чем роды. Ристалище уже сияло в солнечных лучах, ожидая приказа короля начать бои, как только на свет родится принц.

23 сентября 1533 года Себастьян стоял под дверями покоев королевы, прислушиваясь к каждому звуку. Он прислонился спиной к стене и не сводил пытливого взгляда со створок дверей, ожидая, что в любой момент может выйти повитуха и сообщить радостную весть о благополучном рождении наследника. Но на лице демона отражалось беспокойство и недовольство: Исмаил не появлялся со дня заключения сделки, однако ж он обещал, что явится в день рождения сына королевы, но его всё ещё не было. Хотя внутренне демон и удивлялся, что ангелу было делать здесь в этот момент, но раз обещал – значит, должен явиться, а его отсутствие только вызывало беспокойство. Пронзительный крик Анны почти вывел его из себя, и Себастьян решил пройтись по коридору, размышляя о предстоящем. Если Анна родит мальчика, то можно не беспокоиться о её будущем – Генрих и без зелья будет целовать ей ноги до конца жизни. А если же нет – придётся связываться с Исмаилом.

– Ну же, Ваше Величество, ещё немного! – подбадривала повитуха раскрасневшуюся и взмокшую Анну, которая молила все существующие силы, чтобы это поскорее закончилось.

И вот душный воздух комнаты огласил крик ребёнка. Болейн облегчённо вздохнула и отдышалась. Дамы, начавшие обтирать и пеленать дитя, подозрительно молчали.

– Дайте же мне сюда моего сына… Дайте мне…

Повитуха ласково улыбнулась и протянула матери её ребёнка, завёрнутого в кружевные белоснежные пелёнки.

– Ваше Величество, у Вас родилась очаровательная девочка. Очень похожая на его Величество.

Анна ахнула.

«Девочка… Девочка… Очень похожая…», – раздавалось эхом в её ушах.

– Нет, – неверяще помотала головой королева и взяла дочь на руки. Из её глаз брызнули слёзы – не то тоски, не то облегчения, не то разочарования, не то чего-либо ещё. Чувства были смешанные: это было её дитя, родное, любимое, прекрасное, но лишь с одним изъяном.

– Оповестите короля, – сквозь слёзы прошептала королева и прижала дочь к груди.

Себастьян, слышавший всё, хлопнул себя по лбу, сорвался с места и выскочил из дворца. Он шёл к ближайшей церкви, полыхая гневом и яростью. Ему казалось, что он способен сейчас выдрать все перья из крыльев самоуверенного духа.

– Исмаил! – прорычал Михаэлис, стоя перед входом на освящённую землю, не имея никакого желания ступать на неё. За его спиной послышался деликатный кашель, призывающий обратить на себя внимание.

– Звал? – как ни в чём не бывало поинтересовался ангел, делая шаг навстречу демону. Тот проигнорировал вопрос и сам спросил без всяких церемоний:

– Почему дочь?

Брови ангела нарисовали дугу удивления на его фарфорово-бледном лице.

– А кто-то обещал сына?

Себастьян подошёл к Исмаилу и схватил его за воротник, на что ангел лишь снисходительно усмехнулся. Ядовитая улыбка расплылась по лицу демона.

– Да, никто не обещал сына, но ты обещал, что желание в любом случае будет исполнено, несмотря даже на мои притязания.

– А в желании леди Болейн фигурировало слово «сын»?

Себастьян отпустил ангела и отступил на шаг, задумавшись.

– Анна сама не говорила, что хотела сына. Ей просто нужен был ребёнок, способный поднять её страну на другой уровень.

– И ты решил поиграть словами и сделать женщину единовластным монархом?

– Я по-прежнему ничего не решаю, – пожал плечами Исмаил. – Ты забываешь, что ангелы лишь вестники, передающие волю Божью. Зачем Ему понадобилась женщина на английском престоле? Задай этот вопрос Господу лично, если осмелишься.

Цокнув языком, Себастьян развернулся и направился обратно ко дворцу. Повернув голову, он крикнул всё ещё стоявшему на своём месте ангелу:

– Я не забыл о нашем уговоре.

Генрих спокойно смотрел на Анну, сжимающую в своих объятиях дитя.

– Мне так жаль, Ваше Величество.

Король махнул рукой, давая тем самым Анне понять, что он не собирается выслушивать никаких извинений.

– Девочка здорова?

– Здорова и очаровательна, – поспешила его уверить Анна.

– Значит, в следующий раз родится здоровый мальчик.

Анна не знала, как реагировать. Вроде бы король был благосклонен и даже не выражал недовольства, что странно, учитывая его характер, но с другой стороны улыбки на его лице тоже не было.

– Как назовёшь её?

Болейн удивилась. Она рассчитывала, что Генрих сам даст имя её первенцу, но возражать не стала.

– Елизавета.

– Прекрасный выбор, – ответил Генрих, подходя ближе к своей королеве. Он поцеловал её в лоб и взглянул на ребёнка. – Турнир придётся отменить, но остальные празднества ещё в силе. Приходи в себя, я жду тебя вечером на балу.

Когда Генрих выходил из покоев, он разминулся с Себастьяном. Не обратив внимания на слугу, король продолжил свой путь, а Михаэлис вошёл в комнату, морально приготовившись выслушать гневную тираду.

– Вон все, – железным голосом приказала королева. Слуги засуетились и по очереди покинули покои, кроме Себастьяна, который знал точно, что приказ не относился к нему. Когда комната опустела, и они остались одни, Анна прошипела:

– Подонок.

Себастьян тут же нацепил на себя язвительно-непринуждённую маску.

– Да что Вы?

– Мне не нужна была дочь! Почему она? Где мой сын? Где мой обещанный сын?!

– Успокойтесь, госпожа! – крикнул Себастьян, тряся её за плечи. – Я не Господь Бог, чтобы решать, кто у Вас должен родиться. Я обещал венценосного ребёнка, только и всего, но в договоре не было указано, что Вы хотите именно сына. К тому же, кто сказал, что женщина не сможет стать великой королевой?

– Генрих не даст ей права наследовать трон, – отчаянно прошептала Анна. – Он не успокоится до тех пор, пока не родится сын, или…

– Значит, Вы родите сына, моя госпожа. Разве для Вас это проблема? Вы молоды и прекрасны.

Анна опустила плечи и прижалась к груди слуги, рыдая. Она, конечно же, может родить сына. Но никто из них двоих не озвучил вслух возможность того, что до рождения сына прозревшему Генриху могут прийти в голову более радикальные идеи.

========== XIV. “Моя непозволительно прекрасная леди…” ==========

Secret Garden – Dreamcatcher

– Да здравствует король! – доносились с улицы на все лады мужские, юные и престарелые, голоса, заполняя полупустые покои королевы Анны, ударяясь о стены и, как мячик, отскакивавшие и выпрыгивавшие обратно в окна. Анна с недовольством на лице наблюдала, как рыцари, покинувшие ристалище, двигались по направлению к замку. Это означало, что турнир окончен, и Генрих вскоре должен прийти к ней. Но ожидание было хуже всего на свете, и королева нервно стучала носком башмачка по полу.

– Леди Сеймур, – внезапно обратилась она к светловолосой фрейлине, которая даже вздрогнула от неожиданности и чуть не уронила шитьё, – сходите-ка узнать, когда его Величество соизволит навестить меня. Турнир окончен.

Юная леди Джейн Сеймур, известная своей кротостью и скромностью, молча поклонилась и вышла из покоев. Марк Смитон, сидевший вместе с дамами и всячески развлекавший их своими шутками, уже раскрыл было рот, чтобы сказать что-нибудь ободряющее для королевы, как к нему тут же подбежал Себастьян и кротко попросил того о чём-то, на что Смитон широко улыбнулся и, схватив свою скрипку, которую почти никогда не выпускал из рук, объявил, что собирается сыграть балладу, сочинённую им для её Величества. Анна торопливо махнула рукой и даже не обернулась, когда заиграли первые ноты нежной мелодии, которые полились из-под тонкого смычка, скользящего и ведомого умелыми пальцами Марка.

Когда леди зашептали, обсуждая музыкальные навыки королевского скрипача, Себастьян подошёл к Анне, якобы для того, чтобы убрать засохшие и издававшие далеко не приятный запах магнолии на подоконнике, а сам зашептал, так тихо, чтобы его могла слышать только Анна.

– Миледи, Вам следует вести себя более сдержанно в присутствии своей свиты.

– Они судачат обо мне за моей спиной, да, Себастьян? – настороженно спросила Болейн, так, словно фрейлины уже строили заговор против неё. – Перемывают мне кости.

– О, нет, миледи, – поспешил её уверить Себастьян, собирая опавшие листья с подоконника в вазу, – они лишь говорят о Вашем горячем и нетерпеливом нраве, который не проявлялся ранее, до свадьбы с королём.

Анна решила промолчать. Если бы она дала волю словам в тот самый момент, то прямо в покоях разразилась бы буря.

– А ещё, – продолжил Себастьян, – они заметили, что после рождения Елизаветы король навещает Вас реже.

– Так сделай что-нибудь, – прошипела Анна, гневно глядя на своего слугу. – Зелье, заклинание, приворот – всё что угодно, лишь бы он был таким же, как раньше.

– Я не колдун, миледи, – возразил Себастьян, беря в руки вазу и качая головой, – и не могу просто взять и сделать его таким же, как до свадьбы. Единственную возможность оставить всё на своих местах мы упустили, и теперь это никак не исправить.

Себастьян посмотрел под ноги и заметил сухой лист у башмака королевы. Он наклонился, чтобы поднять его, и задержался у её ног. Вдруг он почувствовал пристальный взгляд леди на себе, и поднял голову, глядя на неё снизу вверх.

Её тёмные глаза смотрели на него со странной смесью любопытства и голода. Её взгляд жадно скользил по его чёрным волосам – длинные атласные пряди, изрядно отросшие с их первой встречи, были собраны в хвост сзади, а полудлинные шелковистые падали на лицо, слегка закрывая правый глаз. Она уже не раз ловила себя на мысли, что он был невероятно хорош собой, и женская половина её свиты непрестанно провожала его взглядом, перешёптываясь между собой.

Когда Анна очнулась от своих мыслей, Себастьян уже выпрямился, и его красивое лицо было прямо перед её глазами. Она моргнула и мягко улыбнулась; в её улыбке сквозило отчаяние.

– Ты пользуешься успехом у моих фрейлин, – сказала она, не без зависти глядя на них. – Будь ты лордом, за тебя разыгралась бы нешуточная борьба. А так – ты лишь объект их желаний на одну ночь и предмет их непристойных снов. Я разрешу тебе воспользоваться этим. Возможно, это пойдёт мне на пользу.

Лицо Себастьяна исказила неприязнь. Кривая улыбка отражала его смешанные эмоции. Ему явно не нравилась идея его госпожи, которая и без слов говорила о том, что леди хотела выгоднее его продать, пусть и не за деньги. Или в её грубых словах крылось что-то, чего ему ещё не удалось разгадать.

– Вам понравилась мелодия, исполняемая мистером Смитоном, миледи?

Анна обернулась назад, где увидела аплодирующую толпу фрейлин и кланявшегося Смитона, чьи чёрные глаза с надеждой и ожиданием смотрели на неё.

– Честно говоря, я не слушала.

– Жаль, миледи, – разочарованно заметил Михаэлис, отходя от королевы, – я сочинил эту балладу для Вас.

Болейн широко раскрыла глаза, не веря своим ушам. Она не ослышалась: он сочинил для неё новую мелодию, и не потому что кто-то попросил, а потому что… Почему же? По своему ли желанию? Потому ли, что хотел что-то сказать этой мелодией? О чём-то предупредить? Или на что-то намекнуть?

У Анны разболелась голова от хаотичных мыслей. Столько вопросов, и никто не мог дать ответа. Хотя стоило Анне лишь протянуть руку и спросить своего слугу о его самых сокровенных мыслях, то он бы не стал возражать и высказал бы всё, что на душе.

Королева посмотрела на чашу, стоявшую на столе, в которой лежали крупные и невыносимо зелёные яблоки, что напомнили ей о её давешнем дурном сне с гнилыми плодами под её ногами и Себастьяном, вопрошавшем: «Что ты делаешь, Анна?»

«Что же ты делаешь, Анна?» – спросила Болейн сама себя, глядя на своё измученное отражение в окне. Она протянула руку, чтобы коснуться его, но тихие шаги вошедшей Джейн Сеймур заставили её обернуться и настороженно спросить:

– Ну, что же король?

– Простите, Ваше Величество, – потупив голову, пролепетала фрейлина, – но его Величество велел передать, что сегодня не придёт.

Невероятной высоты волна эмоций поднялась внутри королевы, но только образ её слуги перед глазами позволил ей не выдать глазами и движением губ, как ей неприятно было слышать это. Она перевела дух и, натянув дежурную улыбку, обратилась к Смитону:

– Марк, а не сыграете ли Вы ещё Вашу новую балладу? Она пришлась мне по душе.

Ночь погасила день и осыпала людей сонной пылью. Когда стальной полумесяц засиял мистическим белым пламенем, Анна решила выйти из своих покоев и навестить короля самой. Во что бы то ни стало, она не позволит себе погибнуть. Она родит наследника престола.

Руки её дрожали, когда она открывала широкие дубовые двери покоев Генриха. Она помотала головой из стороны в сторону, словно сбрасывая с себя неприятные мысли. И быть может, сработало самоубеждение, но Анна облегчённо вздохнула, когда увидела, что муж её был в своих покоях, и один. Генрих сидел в постели, рассматривая какую-то блестящую вещицу в руке, и на резкий звук открывшейся двери вздрогнул и поднял голову, нахмурив брови.

– Анна? В чём дело?

В голосе короля было явно слышно недовольство. Королева заметила, как Генрих быстро спрятал драгоценность в его руке в массивную бархатную шкатулку на столике у кровати. Гордо подняв голову, Болейн поинтересовалась:

– Ты не рад меня видеть, мой король?

– Я рад, – возразил Генрих, не сводя подозрительного взгляда со своей жены. – Но ты нечасто приходишь ко мне посреди ночи. Точнее сказать, никогда такого не делала.

– Всё бывает в первый раз, – соблазнительным голосом проворковала Анна и приблизилась к постели короля.

– Чего ты хочешь? – вдруг резко спросил Генрих, строго глядя на Анну, оторопевшую от подобного вопроса.

– Что?.. – переспросила она на выдохе, не веря своим ушам.

– Ты слышала, что, – всё так же надменно продолжал король. Лицо Анны сначала исказила боль, а потом – негодование и гнев. В один прыжок она преодолела расстояние между ними и ловко толкнула его назад на кровать, прижав его, что было сил, ладонями к простыне.

– Ты убить меня хочешь? Я позову стражу!

– Ненормальный! Я пришла к тебе, чтобы зачать твоего же наследника, а ты подозреваешь во мне убийцу и собираешься вести под стражу! Идиот!

Звонкая пощёчина заставила её замолчать. Ошеломлённая, Анна медленно подняла глаза на Генриха. Он выбрался из её хватки, и, тяжело дыша, сел рядом. Покачав головой, он схватил ладонями её лицо и, словно угрожая, прошипел:

– Какая же ты прекрасная…

Такими и были их супружеские отношения: изначально наполненные чрезмерно сладким мёдом, а после – острым перцем с сахаром. И хоть Анна сама пришла к нему, пылая неугасимым желанием родить дитя мужеского полу, сейчас же она молила про себя, чтобы его королевское Величество поскорее закончил. Он уже давно не привлекал её как мужчина, да и привлекал ли хоть когда-либо? Возможно, однажды она была им околдована на несколько мгновений, но то было очарование мечтой, что подарил ей Себастьян. А по-настоящему её сердце и мысли занимал только один. Ненавистный ею и так необходимый ей мужчина с чёрными волосами и чёрной душой.

Солнце уже покрыло золотой пылью январский снег, белый и чистый, как невинная и скромная дева, когда Анна сидела у колыбели своей венценосной дочери, выгнав из её покоев всех своих слуг, оставив только Михаэлиса, с молчаливым удовольствием заплетавшим её густые волосы в косы.

– Елизавета. Моя Лиззи, – с глубокой нежностью в голосе и взгляде прошептала Анна, улыбаясь так, как только мать способна улыбаться младенцу. С виду это была идиллия, о которой уже который месяц мечтала Анна: она рядом с Себастьяном, заплетающим её волосы и не отходящим от неё ни на шаг, Елизавета в колыбели с широкой и искренней детской улыбкой, и никакого двора, полного лицемеров, склочников, нахлебников и подлецов. И это всё казалось не таким уж невозможным, если бы не одно большое «но»: Себастьян – не человек, и единственная причина, почему он ещё здесь – её душа, которую он заберёт, как только желание будет выполнено. Будь у Анны ещё одна душа, она продала бы и её, загадав жить вечно с этим мужчиной.

– Знаешь, Себастьян, – вдруг заговорила королева, не отрывая взгляда от дочери, – иногда мне кажется, что не всё так безнадёжно. Что однажды Лиззи и впрямь станет величайшей королевой в истории Англии. Что ей будут кланяться в ноги и вспоминать через многие столетия. Восхвалять её мудрость и величие.

– Разве это настолько невозможно, миледи? – недвусмысленно намекнул Михаэлис, пропуская шёлковые нити её волос сквозь пальцы и аккуратно стягивая их вместе.

– Я знаю Генриха, – тяжело вздохнула Анна. – Он ни за что не позволит женщине сесть на престол. Если бы для него это не было столь важно, он бы не порвал с Екатериной, а я бы не поднялась выше статуса любовницы. Он бредит этой мыслью. Мальчик, живой и здоровый мальчик – то, чего он желает больше, чем самые соблазнительные женские тела на этом свете.

– По-моему, всё наоборот. Если бы принц был самым сокровенным его желанием, он бы навещал Вашу опочивальню чаще, а не предавался бы обидам, как юная барышня.

Это замечание заставило Анну слегка улыбнуться и хмыкнуть, подумав про себя, что так оно на самом деле и было.

Себастьян осторожно тронул её виски, и она подняла голову, наблюдая своё отражение в зеркале. Пышные косы и локоны обрамляли её голову, делая её ещё очаровательней, чем в дни расцвета её девичьей красоты в юности.

– Вы прекрасны, миледи, – с улыбкой произнёс демон и добавил, сглотнув: – Непозволительно прекрасны.

Анна поймала в зеркале отражение своего растерянного лица. Но прежде чем она успела хоть что-то спросить у него, он сказал:

– Я подарю Вам лучшую участь, моя госпожа. Можете не сомневаться в этом.

========== XV. Вторая попытка ==========

Слова Себастьяна никак не шли у Анны из головы. Днём и ночью она думала, о какой участи он говорил ей тогда. Она знала, что по исполнению желания Михаэлис обязан будет поглотить её душу. Под этим она подразумевала полное уничтожение себя, своей личности, своего духа. А лучшая участь… Что могло быть лучшей участью в понимании Себастьяна? Он не способен был подарить ей рай, а если выбирать между адом и небытием, то Болейн без сомнения выбрала бы второе. Она всё думала и думала об этом, и не могла догадаться, что верный ответ уже давно пришёл ей в голову, только она из-за человеческой непрозорливости не могла знать, какой именно.

Но этот мартовский ясный вечер был особенным. Королева позабыла о своих думах и была в приподнятом настроении, всем без исключения раздавала свои лучезарные улыбки, отчего её многочисленные поклонники, включая и мистера Смитона со скрипкой наперевес, были в благоговейном восторге.

– Королева вновь беременна… – шептались за её спиной фрейлины, прикрывая ладонями губы и передавая весть из уст в уста. Себастьян наблюдал за этим круговоротом сплетен с вечно кривой ухмылкой на лице. Анна танцевала и пела, всем своим видом показывая, как она счастлива, но никому и слова не говорила о своём состоянии. Пусть догадываются сами. Что окружающие с радостью и делали.

Наконец в зимний сад к свите королевы вышел и сам король. Удивлённым взором он окинул королеву и её фрейлин. Особенно его внимание привлекло пение королевы под восторженные возгласы девушек, хлопавших в ладоши и неотрывно следящих за плавно двигавшейся королевой.

– У вас тут праздник без меня? – оповестил о своём присутствии Генрих и пристально осмотрел всех присутствующих. Среди дам он заметил парочку мужчин: того самого Марка Смитона и лорда Генриха Норриса, о чём-то мило ворковавшего с одной из леди.

Услышав голос мужа, Анна остановилась и обернулась. Лукаво улыбнувшись, развела руки для объятий и направилась навстречу Генриху.

– Твоё появление и было причиной праздника, мой дорогой.

– Надо же. У тебя появился дар предвидения? – спросил Генрих, увлекаемый Анной подальше от толпы сплетниц.

– О чём ты? – не поняла вопроса Анна и, взяв его под руку, повела вперёд.

– Ты же не знала, что я приду. Я услышал твоё пение из окна одного из коридоров и решил узнать, чему же так радуется моя королева.

– А ты попробуй отгадать! – воскликнула Анна и, довольная собой, захохотала, не сводя взгляда со своего мужа. Озадаченный, Генрих нахмурился и стал размышлять.

– Екатерина умерла?

Анна чуть не споткнулась о выглядывавший из-под сугроба чёрный камешек, но Генрих её вовремя поддержал.

– Ты думаешь, я настолько бессердечная, что буду радоваться чужой смерти?

– Ты это ты, Анна. И это было бы так на тебя похоже.

Болейн отвела глаза в сторону, разглядывая сухие ветви деревьев и кустов, которые были больше похожи на длинные лапы чудовищ, несомненно, обитавших в недрах преисподней. Анна даже вздрогнула, когда ей в голову пришло это сравнение.

– Жива она или мертва, – медленно заговорила королева, чтобы избавиться от дурных мыслей, – я уже её победила. Я на троне, она – в изгнании. Для меня она уже умерла.

Генрих вопросительно посмотрел на свою жену. Та никак на это не отреагировала, только снова надела беззаботную улыбку, как и минуту назад, и задорно спросила:

– Так что, король? Ты так ничего и не отгадал!

– Не знаю, Анна, – Генрих поднял глаза к небу. – Я не в том настроении, чтобы гадать. Скажи сама.

– Даю подсказку. Это то, чего ты желаешь больше всего на свете.

На мгновение король задумался, но потом, как и в первый раз, когда Анна сообщила о своей беременности, в его глазах загорелся огонь.

– Ты ждёшь ребёнка.

– Да, мой король. И на этот раз это мальчик, я в этом уверена…

Не успела она договорить фразу до конца, как Генрих поднял её на руки и закружил по саду.

– Святые Небеса, я устрою турнир в честь этого! Прямо на этой неделе. Турнир в честь моего принца!

Он кружил её среди обнажённых деревьев, одетых в тонкие серебряные нити инея, а звонкий и счастливый смех Анны разбивал тишину на тысячи осколков, в которых отражалось прошлое, наполненное страхом и отчаянием. Но теперь всё по-другому: она родит этого ребёнка, и всё изменится. Она знает это точно. Себастьян не подведёт.

А сам демон тем временем наблюдал за семейной королевской идиллией из того самого окна, откуда Генрих несколько минут назад увидел и услышал Анну. Он скептически отнёсся к новости о беременности королевы, ему важен был результат, а его можно будет лицезреть только через несколько месяцев. А до этого же он с Анной будет сидеть как на иголках.

– Шпионишь? – тихий голос за его спиной заставил Себастьяна вздрогнуть и напрячься. Обернувшись, он увидел Исмаила.

– Кто бы говорил, – недовольно отозвался Михаэлис и вернулся к своему занятию, но разговора не прекратил. – У тебя восхитительная привычка появляться сзади. Видимо, это профессиональное.

– Что поделать, – пожал плечами крылатый дух и присоединился к занятию Себастьяна в наблюдении за свитой и королевской четой. – Я ангел-хранитель, и моя задача – всегда стоять за чьим-либо плечом.

Михаэлис нахмурился на секунду и повернулся к Исмаилу.

– Ангел-хранитель?

– Почему тебя это так удивляет?

– А почему ты занимаешься заключением сделок с демонами вместо того, чтобы охранять своих подопечных?

– Наверное, потому что Елизавета и есть моя подопечная.

Себастьян едва сдержался, чтобы не присвистнуть от удивления. Такая мысль ему ни разу не приходила в голову. И как он мог так прогадать?

– Выходит, ты просто спасал свою шкуру перед Всевышним.

– Себастьян, – Исмаил скорчил умоляющую гримасу, – зачем ты так плохо обо мне думаешь? Я делал то, что Он велел, только и всего. Никакой корысти в моих действиях нет. И к тому же, какие у тебя основания мне не верить? Я же ангел.

– Ты мой враг, – отчеканил Себастьян. – Это логично.

– Логично, но ведь это ты падшее и проклятое существо, которое несёт всем зло и которому нельзя доверять, – выдал аргумент Исмаил. – А я – добрый и пушистый, я даже врать не умею.

– Ну-ну… – недоверчивым тоном отозвался Себастьян и снова вперил свой взгляд в окно. – Я ещё посмотрю, как ты выполнишь свою часть сделки.

– Зря ты так, – наигранно тяжело вздохнул ангел, – я выполняю свои обещания. А вот как будешь выглядеть ты в глазах Анны, когда всё откроется, – уже другой вопрос.

И вопрос этот повис в воздухе. Себастьян сначала растерялся, а после пришёл в бешенство, когда увидел, что ангел просто исчез, оставив последнее слово за собой. Но будучи умудрённым опытом, Михаэлис понимал, что Исмаил был прав: он пошёл на эту сделку не потому, что так было лучше для Анны. Так было лучше ему самому. Из-за неё, но не ради неё. Эгоистичный поступок с самого начала его задумки, и демон даже не пытался скрыть эту мысль от себя. Но другая мысль, более назойливая и мрачная, терзала его постоянно: что же в самом деле подумает Анна, когда узнает обо всём?

Анна отщипнула небольшую ягодку винограда и, не глядя, потянула её в рот. Медленно прожевав, она вздохнула и потянулась за новой ягодой, но рука её устало упала на стол, и королева приказала:

– Унесите всё.

– Но Ваше Величество, – застенчиво пролепетала Джейн Сеймур, подходя к столу, – Вы почти ничего не съели.

– Какая тебе разница? Унесите!

Фрейлины молча повиновались и одна за другой с тарелками и вазами покинули её покои. Лишь парочка девушек остались по углам, чтобы в случае надобности принести королеве воды или полотенце. Вдруг в дверь постучали, и вошёл паж.

– Ваше Величество, прибыл Ваш брат.

– Пусть войдёт.

Ещё секунда, и комната озарилась никогда не увядающей улыбкой Георга Болейна.

– Георг! Как я рада!

Не дожидаясь ответных проявлений чувств, Анна бросилась брату на шею и крепко обняла.

– Охохо, Ваше Величество! – озадаченно улыбнулся Георг и прижал сестру к себе. – Кто бы мог подумать, что Вы способны так радоваться моему появлению.

– Идём, – уклонилась от ответа на эту реплику Анна и потянула брата к себе в опочивальню. – Подальше от чужих ушей и глаз.

Последняя фраза не ускользнула от двух оставшихся фрейлин, которые тут же многозначительно переглянулись. Им было неважно, кто оставался наедине с королевой – брат или даже родной отец, это всё равно было поводом для новых сплетен.

Укрывшись во внутренних покоях королевской опочивальни, Анна подошла к своей кровати и рухнула на неё, обессилев. Георг нахмурился и подошёл к сестре.

– Такая переменчивость в настроении связана с твоим состоянием? Да, Аннамария?

Несколько мгновений Анна не шевелилась. Когда Георг присел на её постель, она поднялась и тоже села напротив него.

– Кажется, Генрих мне изменяет.

Георг усмехнулся.

– Тебе это только кажется?

– Нет, я точно знаю! – всплеснула руками королева и резко встала с постели. Она стала ходить взад-вперёд, задумчиво теребя подбородок. Георг, который терпеть не мог подобное поведение, недовольно цокнул языком.

– Сядь, пожалуйста. Ты же знаешь, я не…

– Ты указываешь своей королеве?

Холодная сталь в её глазах заставила Георга застыть с раскрытой челюстью. Он ошеломлённо смотрел на неё, не веря, что его родная сестра осмелилась сказать ему подобное. Но кто же её осудит: она королева, и в случае чего, обвинять будут только его.

Успокоив бурю внутри себя этой мыслью, Георг замолчал. Анна продолжила мельтешить перед его глазами, что начинало неимоверно раздражать юного лорда.

– Я приходила к нему в опочивальню. Он держал в руках что-то блестящее, какую-то драгоценность. Потом у одной моей фрейлины появился новый браслет. Затем у другой – новое колье и кольцо. Я думаю, это его подарки.

– Анна, у тебя мания. Это наверняка подарки их ухажёров или будущих женихов.