Текст книги "Greensleeves (СИ)"

Автор книги: Aphrodyte Valentine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– О чём думаете, миледи? – поинтересовался Себастьян, завязывая ленты на голове госпожи.

– О том, что сегодня прекрасный день.

Сегодня и в самом деле был прекрасный день. Генрих уже объявил ей, что дарует ей титул маркиза Пемброук. Не маркизы – этот титул достался бы ей, если б она стала женой маркиза, а титул и владения самого маркиза. Это значит, что этот статус будет переходить от неё к её детям.

А ещё это значит, что сегодня ночью она должна будет заплатить королю за этот подарок и все его страдания своим телом. Только Себастьян ничего не должен знать об этом.

========== XI. Переломный момент ==========

Анна внимательно осмотрела жемчужное ожерелье – фамильную ценность Болейнов, украшение, выполненное в единственном экземпляре и находившееся только в её пользовании. Мягкий и неяркий свет от многочисленных свечей плавно перетекал от одной жемчужины к другой, а массивная золотая подвеска в виде буквы «В»* жадно вбирала в себя отражения языков пламени. Чуть слышно вздохнув, Анна изо всех сил надавила на жемчужную нить, и та, не сразу поддавшись, с глухим треском порвалась, а нежные жемчужины с тоненьким стуком рассыпались по полу.

– Себастьян… – недовольно простонала Анна и обернулась к демону, беспомощно опустив руки.

Михаэлис с интересом посмотрел на бусины, а затем перевёл взгляд на свою госпожу.

– Очень странно… – едва внятно проговорил слуга и принялся собирать жемчуг.

– Что ты там бормочешь себе под нос, чертяка? – мгновенно разозлилась Болейн. – Только этого не хватало. Король пригласил меня сегодня на ужин, я должна быть у него в покоях через час и хотела надеть это ожерелье. А теперь его придётся нести к ювелиру.

– Я сам его починю, миледи, – Себастьян успокаивающе улыбнулся. – Для меня это несложно.

– Ты великолепен! – Анна улыбнулась и, не удержавшись, поцеловала слугу в щёку и развернулась к зеркалу. Удивление на лице Себастьяна не помедлило проявиться. Он прищурил глаза и внимательно посмотрел на яркое отражение Анны в зеркале. Её глаза задорно светились, губы были окрашены победной улыбкой, а пальцы проворно перебирали шелковистые локоны, ловившие в свой плен пламя свечей. Задумчиво потерев место поцелуя, Себастьян произнёс:

– И все-таки очень странно…

– Что? – Анна развернулась и, уперев руки в бока, недовольно поглядела на своего слугу.

– Ничего, миледи, – губы Михаэлиса мгновенно расплылись в услужливой улыбке. – Надеюсь, Вы помните, как следует себя вести с его Величеством наедине, чтобы не испортить свою репутацию.

– Ха, ты мне ещё об этом напоминаешь? – Анна окинула слугу дерзким взглядом и снова вернулась к расчёсыванию волос. – Я чиста и невинна, как ангел Божий, я помню и повторяю эти слова себе вместо молитвы каждую ночь перед сном.

Себастьян ещё с минуту понаблюдал за госпожой. Червь подозрения уже безжалостно разъедал его изнутри, но что сейчас можно было сделать? Жемчужные нити не рвутся просто так, и столь яркий огонь в глазах Анны не горел уже давно.

– Миледи, – промолвил Себастьян и поклонился. – С Вашего позволения.

– Да-да, можешь идти, – не отрываясь от своего отражения, отозвалась Болейн и, когда тяжёлая дверь закрылась за ним, с облегчением вздохнула. Что ж, от демона она избавилась на этот вечер. Теперь же предстояло пережить самую сложную часть игры.

Холодный декабрьский ветер ерошил полудлинные волосы короля, безмолвно взиравшего на вид мрачного ночного Лондона из своей опочивальни. Лишь кое-где сквозь ставни прорезался свет от огня, отдалённо играла весёлая и похабная музыка в тавернах, но большая часть города спала, убаюканная колыбелью зимнего ветра. Король втянул в себя свежий воздух. Ему почудилось, что он чувствует запах Анны.

Залпом осушив бокал вина, согретого в его тёплых ладонях, Генрих повернулся на едва различимый в тишине звук шагов. Он подошёл к двери, чтобы отворить её, но Анна сделала это раньше и предстала перед взором короля.

– Маркиз Пемброук. Вы пришли.

– Да, Ваше Величество.

Генрих окинул взглядом возлюбленную: одетая в тоненькую белую сорочку и шёлковую зелёную накидку, она тёрла ладони друг о друга и переступала с ноги на ногу – мраморный пол королевских покоев окутал холодом её ступни. На лице леди – могильная бледность, то ли от зябкого воздуха, то ли от страха. Но чего было бояться, когда рядом стоял мужчина, души в ней не чаявший и готовый положить за неё на гильотину всё своё королевство?

– Анна… Моя Анна.

Король взял её ладонь и осторожно поцеловал. Анна стояла неподвижно и не сводила взгляда с Генриха. В голове всё ещё звучал строгий голос демона о том, что ей следует хранить чистоту до определённого часа – кому расскажешь, не поверят в этот абсурд. Она не знала, что Себастьян далеко не о её девственности беспокоился. Её невинность была необходима для выполнения плана и исполнения желания, а своими действиями Анна сейчас могла всё разрушить, всего лишь сказав его Величеству «да».

– Да.

Генрих потянул её на себя и повёл к постели. Блаженная улыбка уже украсила его лицо – сегодня женщина, которую он желал больше жизни, которую любил, как ему казалось, больше, чем свою корону, и за ночь с которой был готов умереть, наконец, отдаст ему себя до последней капли.

Thou couldst desire no earthly thing

But still thou hast it readily,

Thy music for to play and sing

And yet thou would not love me…**

Ранним утром, когда на горизонте появилась тоненькая полоска алого света, Анна спешила в свои покои, кутаясь в лёгкую, совершенно не гревшую накидку. Как можно тише она отворила двери своих покоев и осторожно заглянула внутрь. Свечи по углам ещё распространяли блёклый золотистый свет, в скором времени грозя потухнуть из-за почти сгоревшего фитиля. Не заметив в комнате никого, она облегчённо вздохнула и подошла к постели, но тут же заметила на подушке своё ожерелье – целое и такое же прекрасное, как раньше. Внезапно все свечи потухли, а сердце Анны бешено заколотилось. Она обернулась назад, но неведомая сила мгновенно отбросила её к стене. Охнув от тупой боли в спине и затылке, Болейн зажмурилась и сразу же открыла глаза, чтобы опознать нападавшего. Из полумрака комнаты на неё взирали ярко-алые глаза. Глаза демона…

– Миледи, как же нехорошо Вы поступаете.

Себастьян покачал головой и подошёл ближе к своей госпоже.

– Мы же с Вами договаривались: Вы выполняете мои условия сделки, и тогда Ваше желание будет исполнено. Ведь я запрещал Вам вступать в интимные отношения с королём не по своей прихоти, – мне абсолютно плевать на Вашу чистоту, – но так было необходимо, чтобы прийти к успешному завершению нашей сделки.

– Не вижу ничего предосудительного, – прошипела Анна, нахмурив брови – она пыталась выглядеть разозлённой и грозной, но страх перед инфернальным существом не позволял ей сделать шаг вперёд и приблизиться к Себастьяну. – Он меня любит, он сделал меня маркизом и сделает королевой, недолго осталось. Я тоже его люблю…

– Ой ли? – Себастьян усмехнулся и насмешливо поднял бровь. – Миледи, неужели Вам так сложно сложить мозаику?

Не сводя с неё взгляда, демон достал из кармана своего камзола уже знакомый Анне стеклянный флакон и потряс им в воздухе, но только теперь в нём была не ярко-малиновая жидкость, а густо-чёрная.

– Что это? – неуверенно спросила Болейн, переводя взгляд с флакона на слугу.

– То, что привязывало сердце короля к Вам, пока Вы были девственницей. Вы думаете, так легко было удерживать его подле Вас столь долгие годы? Одной красотой тут не обойдёшься. Это – смесь Вашей девственной крови и крови адского искусителя – суккуба. По капле я добавлял её в питьё короля. Смесь работала, пока Вы были чисты. И когда сегодня Вы начали вести себя странно, я заподозрил кое-что, но у меня не было доказательств. Вдобавок, Вы меня отвлекли, разорвав жемчужную нить. Мне пришлось Вас покинуть этой ночью, пытаясь понять, что Вы задумали. И у меня не осталось никаких сомнений, когда смесь внезапно почернела.

– Стой… – Анна состроила презрительную гримасу и подалась чуть вперёд. – Ты взял у меня кровь? Ты мерзкий ублюдок!

Молниеносным движением Анна выбила флакон из руки Себастьяна и оттолкнула его от себя, но демон краем глаза заметил блеснувший в полумраке кинжал и, схватив холодное оружие за лезвие, бросил девушку на постель, бросился сверху на неё и прижал кинжал, перехватив его за рукоять, к её горлу.

– Что Вы делаете, миледи? – полушёпотом спросил Себастьян, глядя в её обезумевшие от страха глаза. – Откуда у Вас это? Откуда?

Анна молчала. В уголках её глаз были видны хрустальные влажные капли, а брови всё ещё были сдвинуты на переносице. Она боялась его, но хотела выглядеть храброй.

Себастьян молча вытянул вперёд ладонь и показал Анне, как порез медленно заживает.

– Неужели Вы в самом деле подумали, миледи, что оружие, убивающее смертных, подействует и на меня?

Рана затянулась, и на её месте не осталось ни следа – даже пятнышка крови не было. Себастьян убрал кинжал за пояс и встал с постели, направляясь к выходу. Анна поднялась на локти и прежде, чем Себастьян коснулся ручки двери, едва слышно прошептала:

– Прости.

Михаэлис встал, как громом поражённый. В полутьме сверкнул кинжал, когда демон обернулся назад и с удивлением посмотрел на свою госпожу.

– Право, миледи, Вы – один из самых странных моих контрактёров.

Себастьян в очередной раз собрался покинуть покои леди Болейн, но она стремительно встала с постели и подбежала к нему, обняв со спины. Он инстинктивно обхватил её ладони, чтобы оттолкнуть, но она прижалась ещё сильнее и… заплакала.

– Ты покинешь меня теперь, да?

Мгновение тишины. Золотой луч солнца скользнул в комнату и остановился у обнажённых стоп леди Болейн, согревая её своим призрачным теплом. Себастьян хмыкнул и отпустил её ладони.

– Нет, миледи. У нас контракт, я не могу Вас покинуть. Но Вы перекрыли лёгкий путь к своему счастью, и теперь нам придётся шагать по тернистой дороге.

«Но я теперь не уверен, что всё закончится счастливо для тебя, Анна…», – печально подумал Михаэлис, нежно поглаживая бархатную кожу её пальцев.

Себастьян уложил её в постель и велел отдохнуть хотя бы до обеда, несмотря на то, что солнце уже встало. Лёжа посреди пуховых подушек, укутанная слоем тёплых одеял, Анна смотрела в окно, наблюдая, как тусклое зимнее светило медленно поднималось из-за горизонта, освещая крыши лондонских домов и пробуждая город. Безмолвная утренняя колыбельная убаюкала её, погружая в бездну сна…

Она видела, что идёт по коридору в своём изумрудном платье, которое надела однажды на роковой бал, где впервые встретила Генриха. Она шла по коридору, направляясь, неизвестно куда, а по полу были рассыпаны яблоки – ярко-зелёные, круглые и блестящие, прозрачные, словно наполненные мёдом. Стоило Анне опуститься на колени, чтобы взять и откусить одно, как её внимание привлекло другое. Она бросала надкушенное яблоко и хватала другое, кусала его, снова бросала и брала новое. Так продолжалось до тех пор, пока дорогу ей не перекрыла мужская фигура. Подняв глаза вверх, Анна увидела Себастьяна со свёртком на руках.

– Что ты делаешь, Анна?.. Откуда у тебя это?

Она поперхнулась яблоком. Он никогда не называл её просто по имени, всегда обращаясь к ней «миледи». Никогда не говорил ей «ты», сохраняя дистанцию между госпожой и слугой. Но ей было так приятно слышать от него это ласковое и непринуждённое «Анна», что она от удовольствия зажмурила глаза.

– Анна, откуда у тебя это? – повторил Себастьян, чуть наклонившись к ней.

Болейн открыла глаза и посмотрела на свои руки. В ладони она держала гнилое, испачканное в крови яблоко. Брезгливо отбросив его в сторону, Анна вскрикнула и оглянулась. Все надкушенные ею яблоки сгнили, а из мест укуса текла кровь – густая, почти чёрная, как та жидкость во флаконе Себастьяна. Но нетронутые яблоки остались всё такими же свежими и аппетитными. Анна всё ещё хотела съесть их. Ей казалось, что она испытывает дикий голод.

Как только она потянулась за сочным плодом, Себастьян развернулся на каблуках и пошёл прочь от Анны. Она подняла голову и заметила, что край свёртка в его руках чуть пошевелился, а потом и вовсе до её слуха дошёл плач младенца.

– Это… мой ребёнок. Мой сын. Себастьян! Стой!

Анна попыталась встать, но яблоки, катившиеся ей под ноги, не давали ей и шагу ступить, и она падала, поднималась и снова падала.

– Стой, Себастьян!

Но он не обернулся. Дойдя до двери в конце коридора, он дёрнул ручку, и из открытых дверей полился яркий свет, заставлявший глаза слезиться. Сквозь влагу, застлавшую ей взгляд, Анна всё же разглядела прозрачную фигуру, от которой распространялся этот свет. Фигура протянула руки к Себастьяну, принимая дитя из его объятий.

– Нет, Себастьян! Кто это? Не отдавай ему моего ребёнка!

Себастьян обернулся, и улыбка украсила его печальное лицо. Его руки были пусты.

– Так будет лучше, Анна.

Свет становился ярче и ярче, пока не залил весь коридор. Анна начала отступать назад, но доски под её ногами предательски затрещали, и она с истошным криком провалилась вниз, в огромную печь. Языки пламени охватили её платье, волосы, глаза, причиняя невыразимую боль, пока Анна не проснулась.

Болейн отдышалась и обтёрла рукавом сорочки лоб. Он был влажным, но не от жары, а от леденящего душу страха. «Это просто сон, дурной сон…», – твердила себе Анна, зарываясь в подушки подальше от солнечного света. Дыхание восстановилось, а сердце успокоилось.

Анна бы захотела уснуть и не проснуться, если бы знала, насколько вещим был её сон.

Комментарий к XI. Переломный момент

* Упомянутое ожерелье в самом деле существовало. Если открыть страницу об Анне Болейн на Википедии, то его можно рассмотреть на двух фотографических репродукциях, на которых изображена Анна.

** Ты могла пожелать всё, что угодно,

И ты тут же это получала.

Я пел тебе и играл,

Но ты всё равно меня не любила… – один из куплетов той самой песни Greensleeves (перевод – мой).

========== XII. Незваные гости ==========

Рождественский бал в декабре 1532 был ярчайшим и радостнейшим событием в жизни Анны. В новой жизни Анны. Женская интуиция подсказывала ей, что очень скоро свершится то, чего она ждала все эти годы, за что боролась. То, за что ей не пришло бы в голову бороться, если бы не Себастьян.

Королевский стол был завален различными яствами и экзотическими блюдами. Чего здесь только не было! У Анны разбегались глаза при виде всех этих вкусностей, а совсем недавно возросший аппетит только усиливал желание попробовать всё. Анна желала сейчас остаться одной, чтобы с наслаждением всё это съесть, чтобы на неё никто не смотрел, но это было невозможно: вероятная королева не могла позволить себе такой роскоши, как одиночество.

– Ваше Величество! – торжественно объявил паж, встав прямо перед королём и Анной, сидящими за обеденным столом. – Марк Смитон!

Придворные расступились и пропустили вперёд совсем юного скрипача с музыкальным инструментом через плечо. Он неловко поклонился и, смутившись, покраснел. Генрих, заметив такую реакцию, самодовольно хмыкнул. Прикрыв глаза и собравшись с мыслями, Марк заиграл мелодию, ещё не известную аристократам и его Величеству.

– Потрясающе, правда, Генрих? – шепнула Анна королю, не сводя взгляда с музыканта, виртуозно владевшего смычком.

– Да, дорогая, он талантлив, без сомнения, – кивнул Генрих и зааплодировал вместе со всеми, когда мелодия завершилась. Смитон покраснел ещё больше и, наклонив голову, украдкой посмотрел на Анну.

– Мистер Смитон, – позвала она и жестом пригласила его сесть рядом. Тот, не поднимая головы, прошёл к королевскому столу и присел у ног Анны. – Его Величество весьма заинтересовался Вашей игрой. Надо признаться, Вы и меня очаровали.

– Я польщён, леди Болейн, – кивнул Марк и скромно улыбнулся.

– Не будете ли Вы столь любезны, – продолжала Анна, – и впредь радовать нас своей музыкой?

Марк бросил растерянный взгляд сначала на короля, затем на Анну.

– Если его Величество позволит…

– Его Величество позволяет, – непринуждённо ответил Генрих, жуя ягоды спелого чёрного винограда, который только что принесли вместе с другими фруктами. – Ты и впрямь недурно играешь.

– Благодарю, Ваше Величество! – Смитон встал и поклонился до земли своему королю. – Это честь для меня.

Генрих махнул рукой, намекая музыканту, что на сегодня тот свободен. Анна очаровательно улыбнулась и поцеловала Генриха прямо в щёку. Тот обернулся и прильнул к её губам. Окружающие снисходительно заулыбались. После того, как Екатерину Арагонскую, законную королеву, изгнали из дворца Тюдоров и перевезли в ближайшее поместье, внимание придворных лицемеров и блюдолизов переключилось на Анну, ибо эти стервятники знали: скоро грядут большие перемены, поэтому надо сближаться с теми, кто дорог королю на данный момент. Именно поэтому на незаконные поцелуи и объятия Генриха и леди Анны все реагировали более чем положительно.

Анна протянула руку к блюду с фруктами. Когда она заметила яблоки, её глаза загорелись, а проворные пальцы тут же ухватили самый спелый и красный плод. Втянув в себя насыщенный яблочный аромат, Анна многозначительно посмотрела на Генриха.

– В последнее время, – громко на весь зал заявила она, – я ем очень много яблок.

Надкусив фрукт, она с наслаждением стала наблюдать, как придворные начали шушукаться, исподлобья поглядывая на сидящих за королевским столом влюблённых. Генрих непонимающе оглядел всех вокруг, хлебнул вина, и только потом понял. Он медленно повернул голову к Анне, схватил её за руку и потащил за собой, вон из зала. По дороге Болейн выронила яблоко и, смеясь, последовала за королём.

– Это значит именно то, что я подумал? – спросил Генрих, горящими глазами глядя на Анну и тряся её за плечи. – Скажи мне, любовь моя, скажи это вслух.

– Ты не ошибся, мой дорогой, – прошептала Анна, поглаживая щёку короля. – У нас будет сын.

Генрих пал на колени перед девушкой. Целуя её руки, он в забытьи шептал: «Моя королева… моя королева…»

Поздно вечером, когда все гости праздника разошлись, а Анна вернулась в свои покои, она, не зажигая свечей, встала посреди комнаты.

– Себастьян, – так тихо, чтобы только демон смог её услышать, позвала Болейн. Михаэлис не заставил себя ждать и мгновенно появился перед взором своей госпожи.

– Миледи, – с поклоном обратился к ней Себастьян и выпрямился. Анна медленно подошла к нему. Прозрачный и блестящий, словно алмазный, лунный свет озарял силуэт её слуги – высокий, стройный и манящий. «Адски обворожителен», – думала Анна, кладя руки ему на плечи. Себастьян терпеливо ждал.

– Вот видишь, чертяка, – нежно начала она, – наш план практически выполнен. Сегодня я объявила Генриху о своей беременности, и он назвал меня своей королевой. Дело за малым.

– При всем уважении, миледи, – учтиво заговорил демон, – но до тех пор, пока Вы не станете его официальной женой, ни о каком выполнении плана не может идти речь.

Анна нахмурилась. Сцепив руки за его головой, она чуть приблизилась.

– Я буду королевой. Очень скоро.

Помолчав несколько секунд, она потянулась к Себастьяну, но на полпути к его губам остановилась, отпрянула и отвернулась.

– Что-нибудь ещё, миледи?

В ответ на вопрос Анна попросила оставить её одну. Закрыв за собой дверь, Себастьян молча шёл по коридору. Поведение госпожи смущало его и наталкивало на странные мысли. Чего хотела эта женщина на самом деле? Ещё несколько лет назад она устроила демону истерику, когда узнала, что он хочет посадить её на английский трон, сейчас же она сама готова выпрыгнуть из своих юбок, лишь бы сидеть по правую сторону от короля. Неужели её пытливый ум сделал выводы и извлёк выгоду из этой ситуации? Но что означали её неожиданные порывы нежности, непонятные объятия и неловкие попытки его поцеловать? Была ли это тяга к нему как к обаятельному мужчине, или её привлекало нечто более нечестивое в его сущности? Ответа Себастьян не знал. Но ещё больше его смущали его собственные эмоции и отношение к леди Болейн.

Генрих не заставил Анну ждать. Бесплодная королева Екатерина была изгнана не зря, ибо Анна доказала свою плодовитость, забеременев сразу же после первой их ночи близости. Надо ли говорить, что король был готов теперь мир перевернуть, чтобы на этот раз наследник родился в законном браке? Слова были излишни, и Генрих, плюнув на Ватикан и особо ретивых в религиозном вопросе своих подданных, объявил Анне о тайной свадьбе.

Семейство Болейн ликовало. По такому случаю Анна отпросилась у короля на пару дней уехать в Хивер – навестить родных, пребывавших в то время в родовом поместье. Томас Болейн напился эля, а герцог Норфолк лишь снисходительно улыбался и взирал на Анну таким победным взглядом, словно это он готовился стать королевой и носил в чреве будущего законного наследника английского трона.

Мать осыпала дочь нежностями и подарками, Георг только что не танцевал вокруг Анны и грозился споить весь Лондон в день, когда сестра родит племянника.

– Стать частью королевской семьи – это не могло присниться мне даже в самом чудесном сне! Аннамария, ты – наша богиня! – со смехом заявил Георг, подливая захмелевшему отцу ещё эля в пустой кубок. Анна довольно улыбалась, она в самом деле чувствовала себя высшим существом, будучи центром внимания своей семьи. Внезапно смеющийся взгляд Георга упал на тихо сидящую в углу Марию, которая занималась шитьём, а вокруг её ног увивался маленький Генрих – хорошенький мальчик с золотистыми кудрями, уже сейчас похожий на своего венценосного отца. – Марианна, что ж ты не присоединяешься к нашему веселью? Или ты не рада успеху сестры?

Коварный вопрос Георга заставил всех обернуться в сторону Марии. Та лишь кротко улыбнулась и, отложив вышивку, промолвила:

– Я бесконечно рада за Анну, но не считаю нужным справлять эту радость столь рано. Я опустошу кубок в честь Анны дважды: когда сестрица наденет корону, и когда родит сына.

– Воистину! – провозгласил Норфолк, соглашаясь со словами племянницы, но поднял свой кубок, тут же опровергая актуальность слов Марии.

– Ну и ладно, – хмыкнул Георг, наливая себе вина, – а мы отпразднуем сейчас.

Когда все отвлеклись на разговоры на политическую тему, Анна встала из-за стола и присела рядом с сестрой. Мария сдержанно улыбнулась и тронула будущую королеву за руку.

– Я счастлива, когда ты счастлива.

– Так ли это сейчас? – Анна прищурилась и посмотрела сестре прямо в глаза, пытаясь заглянуть в самую душу. Марии стало не по себе от такого взгляда – слишком самоуверенного, леденящего и пробирающего. Но как бы там ни было, Мария не могла скрывать свои истинные чувства от девушки, что уже столько лет была ей ближе, чем мать родная.

Прозрачная слеза медленно покатилась по щеке Марии, поблёскивая в солнечных лучах. Настроение её резко отличалось от настроений погоды: пока на мягком январском снегу отражались ласкающие лучи морозного солнца, в душе у Марии было пасмурно и тяжело, как в грозовую летнюю ночь. Природа ликовала с Анной, не с ней.

– Почему ты? – сквозь поток горьких слёз, едва сдерживаемых ладонями, прошептала Мария так, чтобы только Анна её слышала. – Чем ты смогла его пленить?..

– Ох, Мария… – вздохнула Анна, сжимая руку сестры. – Лучше тебе не знать.

– Я всё ещё люблю его… От этого так больно.

– Мария, – строго произнесла Анна, схватив сестру за плечи и развернув к себе. – Забудь о нём. Ты не знаешь всего…

– Что мне полагается знать? – перебила её сестра. – Что я недостаточно хороша, чтобы очаровать мужчину, которого люблю больше жизни?

– Ты слишком много значения придаёшь своему провалу. Обрати внимание на тех мужчин, что окружают тебя и оказывают своё внимание. И тогда ты станешь даже счастливей, чем я. Ты не представляешь, как это тяжело – быть королевой. Возможно, переняв на себя любовь короля, я избавила тебя от худшей участи.

Мария замотала головой из стороны в сторону и положила голову на плечо Анны. Та обняла сестру и мрачно посмотрела на маленького Генриха. В животе что-то кольнуло. Хоть Анна и уверяла короля, что ждёт мальчика, но ведь есть вероятность того, что она носит под сердцем девочку. Болейн отогнала от себя эти мысли. Нет, она не просто так заключила контракт с демоном. Себастьян не должен подвести.

25 января 1533, тихая церквушка где-то под Лондоном, у алтаря – совсем неизвестный клирик, подозрительно глядящий на короля морщинистым прищуром.

– Ваше Величество, при всём уважении, но есть ли у Вас разрешение от его Святейшества Папы Римского на заключение этого брака?

Его осуждающий взгляд плавно перешёл на Анну, но та лишь надменно смотрела на священника.

– Не считаете ли Вы меня лжецом? – грозно прошипел Генрих, сжимая руку своей возлюбленной. Священник вздрогнул и энергично замотал головой.

– Нет. Конечно же, нет, Ваше Величество, – промямлил он в ответ и начал церемонию венчания.

А что же Себастьян? Михаэлиса определённо забавляла эта ситуация. Плутовка Анна всё ж добилась своего, несмотря на все неутешительные прогнозы демона. Но он благодарил самого себя за то, что Генрих женился на Анне раньше, чем действие адского зелья закончилось. Что произойдёт после – было загадкой для Михаэлиса, но он чётко знал, что теперь начнётся тяжёлый период в жизни Анны – период борьбы за сердце короля и за благополучие своего ребёнка.

В ожидании возвращения Анны из церкви Себастьян позволил себе прогуляться по Лондону. Грязный город, утонувший в нечистотах и скверне, как и вся средневековая Европа. Поразительно, но даже в городах Древнего мира было чище и спокойнее, нежели в нынешних. Зловония на каждом углу, отходы выливались из окон прямо на головы мимо проходящих людей. Неудивительно, что эпидемии вспыхивали довольно часто, хотя Себастьян прекрасно знал, что нередко их вызывали и демоны, даже он один раз развлёкся подобным образом. С его, с демонской точки зрения эпидемии были чем-то вроде обряда очищения: задыхающаяся от тяжести земля освобождалась от лишнего груза – бродячего мусора, наполняя осквернёнными душами грешников клетки Преисподней, и могла некоторое время дышать спокойно.

Себастьян остановился посреди улицы, сбив с ног пару торговцев, которые не помедлили осыпать его самыми грязными ругательствами, на которые демон, однако, не обратил совершенно никакого внимания. Его отвлекло нечто, прозрачным голосом зазвучавшее в его голове. «Сюда… направо…», – молвил голос, уводя ноги Себастьяна против его воли в указанную сторону.

– Что за чёрт?! – поразился Михаэлис, оглядываясь по сторонам в поисках сородичей, которые вполне были способны на подобные фокусы. – Что за шутки?

Вопросы оставались без ответа, а голос всё вёл его вглубь улицы, уводя его от толпы людей. Наконец демон остановился. Посмотрев впереди себя, он заметил материализовавшуюся фигуру в чистом светлом мундире со штыком, заправленным за пояс. Инфернальной энергии Себастьян не почувствовал, но и смертным этот мужчина явно не был.

– Мы знакомы? – приподняв бровь, спросил Себастьян, внимательно разглядывая незнакомца.

– Ты меня не знаешь, но я тебя – лучше, чем ты себя сам.

Себастьян присвистнул. До него вдруг дошло, кто стоял перед ним, и готов был хлопнуть себя по лбу и обозвать глупцом, что не понял этого раньше, но воздержался.

– Какая неожиданная встреча. Ангел Божий, назови своё имя.

– Исмаил. И у меня к тебе дело, Михаэлис…

========== XIII. Сделка с ангелом ==========

– Себастьян… – промолвил Исмаил и повернулся к демону лицом. – Так ведь тебя нынче величают?

Михаэлис внимательно оглядел ангела: гладкие чёрные волосы до плеч, ярко-голубые глаза, тёмно-синий камзол, бледные руки, скрещённые на груди, с длинными пальцами как у аристократа.

– Такое имя мне дала нынешняя хозяйка, – кивнул Михаэлис, – но сдаётся мне, ты пришёл не за тем, чтобы спросить, как у меня идут дела с контрактом.

– Конечно, зачем мне об этом спрашивать, если я знаю, что дела идут из рук вон плохо, – хмыкнул ангел и скрестил руки на груди, опёршись спиной о стену. Себастьян инстинктивно посмотрел вверх, чтобы убедиться, что окон в стене нет, и они оба не рискуют быть облитыми помоями.

– С чего ты взял?

– С того, что Анна не послушала тебя и лишилась невинности, таким образом зелье, привязывающее сердце Генриха к Анне, было испорчено, и через несколько месяцев, когда действие очередной порции сего зелья закончится, леди Болейн будет балансировать на грани. Что подумает внезапно прозревший Генрих, когда поймёт, что вовсе не любил её всё это время?

Глаза Себастьяна расширились, и он ошеломлённо взглянул на собеседника.

– Тебе известны и такие детали?

– Мне много чего известно, но обращаю я внимание на то, что поможет мне в будущем исполнить свою миссию.

Михаэлис нахмурился. Он был озадачен подобными речами. Слова ангела порождали больше вопросов, чем ответов, и присутствие его всё ещё не было понятно.

– Говори, чего ты хочешь.

– Хочу сообщить тебе, что твоя роль в истории Англии в этом столетии уже завершена.

Себастьян хитро улыбнулся в привычной для него манере и возразил:

– Думаю, не тебе указывать, что мне делать.

Ангел хмыкнул и обаятельно улыбнулся. Он отошёл от стены и сделал несколько неспешных шагов навстречу Себастьяну, не отводя от него пытливого взгляда. Михаэлис сощурился, ему казалось, что ангел видит его насквозь, а это было нехорошо.

– Давай смотреть правде в глаза, Себастьян. Ты ведь не желаешь такого конца, который ожидает Анну. Я помогу тебе его избежать, при этом выполнив свою миссию по спасению венценосного ребёнка.

– Погоди, – Себастьян выставил вперёд руки, – чего я по-твоему не желаю? Когда я исполню свою часть договора, я поглощу душу Анны и позабуду об этом контракте. Или тебе показалось, что мне нужно нечто иное?

– Не показалось. Я знаю точно, что тебе нужно.

Себастьян окончательно разозлился.

– Хватит говорить загадками, – проговорил он металлическим голосом.

– Ох, Себастьян, – ангел широко улыбнулся, кладя руку на плечо демону, но тот нервно передёрнул плечом, так что Исмаилу пришлось повременить с дружескими объятиями. – Только подумай: если бразды правления будут в руках у короля, которым помыкает демон, то страна неминуемо придёт к краху. Чтобы вытащить будущего наследника английского трона из адской скверны, в которой он погрязнет благодаря тебе и Анне, мне придётся вмешаться в ваши отношения. Но поверь, Себастьян, я тоже могу быть хитёр, я не предлагаю тебе того, что не принесёт тебе выгоды. Таким образом, пользу из будущих событий извлечёшь и ты.

Наклонившись к уху демона, Исмаил раскрыл Михаэлису свои намерения, шепча слова как заклинание. На мгновение Себастьяну показалось, что ангел шутит, слишком уж он вёл себя непринуждённо. Однако серьёзное выражение лица Исмаила говорило о том, что с весельем на сегодня покончено. Он вытащил наружу скрытое в глубине чёрной души Себастьяна желание, ещё даже не осознаваемое самим демоном в полной мере. Он дал ему понять, что все мысли, которые он отгонял от себя всё это время, могут быть воплощены. Стоило лишь дать своё согласие.